| Святаго мученика Агафоника и иже с ним. В сий же день поется служба и святаго Луппа НА ВЕЧЕРНИ На Господи, воззвах: стихиры мученика Агафоника, глас 4. Подобен: Дал еси знамение: Первую благость/и паче ума красоту ища, Агафониче,/радуяся, пошел еси/к предлежащим доблественне подвигом,/и, сплется со врагом,/мужески о землю разразил еси,/и победы светел исплел еси венец,/моля Человеколюбца о воспевающих тя. Мудростию украшен,/слово животочно источил еси,/обращая несмысленныя,/обличая мучителя,/многобожия бурю утишая,/утвердил еси верныя/пребывати в Божией благодати./Темже лютая претерпев опаления,/к Вышнему Царству венценосец востекл еси. Кровию каплей/терпеливаго твоего страдания/Владыце предстал еси жертва благовонна,/чисто заколение,/благоприятен дар, священно приношение/и священие совершенно непорочно./Темже молитвами твоими/церковное исполнение в мире соблюди,/страдальче Агафониче. Ины стихиры святаго Луппа, глас и подобен тойже: Лупп Блаженный/безбожия растопи лед тяжкий/теплотою Божественнаго Духа,/и, усечен быв мечем,/исцелений струи источает,/и души истаявшия орошает благодатию./Того восхвалим, яко молитвенника нашего изрядна/и тепла заступника/благочестно, мучениколюбцы. Еллинская чтилища глубине вод предал еси/и безбожных удивил еси, зрящих чудеса,/твоею, всеблаженне, творима верою./Посреди их стоя,/баню Божественную свыше прият,/Богу тя величающу,/яко присномученика и добля адаманта,/страстотерпче многострадальне. Искушающе посещи тя врази,/друг друга посецаху/и, стрелы пущающе, друг друга уязвляху,/страстоносче Луппе,/и, претерти мняще, древу приложиша язву,/омрачени, блаженне, суще:/соблюдашие бо тя Господь,/Егоже ради пострадати изволил еси,/молитвенниче о душах наших,/Ангелов собеседниче. Слава, глас 1. Анатолиево: Тезоименне назвался еси,/благия победы тезоименит,/Агафониче многострадальне:/Божественным бо желанием уязвився,/идольския лести и мучительския отвергся,/к жизни некончаемей преславно прешел еси./Темже в славней твоей памяти,/дерзновение имый к Богу,/моли спастися душам нашим. |
| Скачать epub pdf Страдание святых мучеников Карпа, Папилы, Агафодора и Агафоники, Память 13 октября Весьма полезно бывает вспоминать о тех, кои страдали за Христа, ибо самое воспоминание об их мучениях может возбудить в нашей душе любовь к Богу и дать нашему стремлению к добродетели как бы некоторые крылья, – дабы мы, ради будущего воздаяния, мысленно претерпели те самые страдания, которые мученики понесли плотью. К сонму страстотерпцев, подъявших в сей жизни мученические подвиги, принадлежат Карп и Папила – великие столпы и основание Церкви 6631 . Оба они родились в славном городе Пергаме 6632 от благочестивых родителей и своею добродетельною жизнью обнаружили добродетель родивших их: ибо святая ветвь растет от святого корня, добрый плод указывает на доброе дерево и чистый поток доставляет славу источнику. Оба они довольствовались в пище и питии только самым необходимым отвергая все, что служит к разнообразию и излишеству; да и необходимого они употребляли столь мало, что отличались от ангелов только плотью, так что по своему великому воздержанию казались почти бесплотными. Когда они достигли чрез такую жизнь совершенства в добродетели, то были найдены достойными того, чтобы им было вручено церковное управление: Карп был поставлен епископом и проповедовал слово Божие жителям Фиатиры 6633 , Папила же, которого Карп почтил степенью диакона, обнаруживал ревность, согласно своему званию, в подобных же трудах. Слава о святых Карпе и Папиле распространилась по всем окрестным странам, – как и вообще добродетель обыкновенно не может укрыться, но всегда делается явной. Посему к сим святым мужам стало стекаться великое множество народа, который, слушая с усердием их учение, обращался в христианство. Ненавистник всякого добра, Диавол (ср. Иоан.8:44 ), видя сие, не мог оставаться спокойным; найдя усердных служителей своей злобы, он внушил им сделать на святых донос нечестивому царю Декию 6634 . И вот на Карпа и Папилу было донесено, что они не только не поклоняются богам, напротив – проклинают их и следуют христианскому учению. Декий, услышав о сем, сильно разгневался и послал в Азию советника своего Валерия, – ревностного язычника и жестокого человека; при этом царь сообщил ему все, что знал о святых и дал полную власть над ними. Валерий, получив приказ, поспешно отправился в путь и, прибыв на место, где жили святые, захотел принести жертвы богам своим. От него тотчас же вышло повеление во все пределы Фиатирской страны, чтобы все жители ее немедленно собрались на место жертвоприношения для поклонения богам. Так, нечестивый не только сам был ревностным почитателем языческих богов, но и других хотел склонить к тому же. Когда все собрались на место жертвоприношения, то между ними не оказалось двух христиан, Карпа и Папилы, ибо они на ином месте приносили Истинному Богу истинную жертву, то есть, молитву. Не найдя их среди собравшихся, мучитель повелел искать их; когда затем они были найдены и приведены к нему, то он с гордостью спросил их: |
| В свою очередь и Григорий Нисский , также выступая против Евномия и проходя то же поприще, что и брат 676 , говорит: Хорошо бы было молча возгнушаться словом [еретиков] и, заткнув уши, бежать от слышания дурного 677 ». После этого император встал, и собрание было распущено. Если же и еще что-то было сказано Паламой, но, как достойное умолчания, а никакого не запоминания, предано умолчанию и в настоящем повествовании, то пусть никто [нас в этом] не укоряет: ибо все это, будучи излишним, вредным, беспорядочным и исполненным богохульства, не было удостоено от Григоры ни малейшим вниманием. Поэтому он и счел, что это должно быть предано молчанию по двум причинам: чтобы, то есть, нам ни границ отцов не перейти, ни паламитскими богохульствами не повредить свои чистые уши. Книга 30, раздел 111 [Феотим:] «Прекрасно, о мой лучший друг Агафоник! И великая тебе благодарность кроется в глубинах моего сердца за этот рассказ. Однако я охотно бы послушал и о том, каково было по этим вопросам суждение императора и славных членов этого собрания». [Агафоник:] «Но я и это не премину тебе сообщить, дражайший Феотим» 678 . Император, хотя, по всей вероятности, и осудил многие и разнообразные богохульства Паламы, никак этого, однако, не проявил, но хранил уста совершенно безмолвными по двум причинам: во-первых, потому что и самого Паламу не хотел выставлять на позор публично и явно оскорблять, и, затем, через него – Кантакузина, который очевидно целиком зависел от любви и отношения Паламы; во-вторых же – потому, что он и от природы имеет такой характер: ни язык его не скор на поношение, ни рука – на наказание, но он постоянно сохраняет полное спокойствие, как бы свойственное ему от природы и самовыкованное, и доброжелательность. Книга 30, раздел 112 Поэтому и здесь он ни сам не хотел прямо бранить Паламу, ни кому-либо другому не позволял делать этого, но и сам молча отложил суд над [его] мнением на другое время, и других призвал поступать так же. Однако Палама на следующий день повел себя отнюдь не подобающим образом, но напротив того, уловив и превратно истолковав нерешительность императора, всецело предался естественным движениям бесстыдства и неконтролируемым внезапным порывам, словно бешеный бык. Обходя все площади и улицы, он без удержу ругался, так что израсходовал весь свой словарный запас. Кого бы он ни встречал, он выливал на них потоки слов, пустой похвальбы, лжи и прочего непотребства. He только ни один из девичьих и иных монастырей города он не пропустил, чтобы не посеять и там семена своих обычных и всем известных еретических учений, но [проповедовал] и по домам, великим и малым, вплоть до притонов, и если где были пьяные старухи [то и им тоже], наполняя этим шумом всякое ухо и с утра до вечера носясь кругами со всем усердием души и всею скоростию ног. Книга 30, раздел 113 |
| und romisch. Mythol I B. S. 443–444). 946 Капитальным трудом, специально посвящённым выяснению религиозных воззрений эпоса является C.F. Nagelsbach’a – Homerische Theologie. 1840 – последующие издания обработаны Аутевритом. Затем должны быть названы. Creuzer – Symbolik und Mythologie.. (начато в 1819, закончено Моне в 1825, 6 частей) Gerhard – Griechische Mytliol Berl. 1854–1855. Maury – Histoire des religions de la Grèce antique. 3 vol 1857–1859 Welcker – Griechisch. Götterlehre 3 B 1857–1863. Dunker – Die homerisch Beiwörter Götter – und Menschengeschlechts 1859. Preller – Griechisch Mytholog. 2 В. (четвёртое издание переработанное К. Робертом, 1887– 1894). Decharme – Mytholog. de la Grece antique 1879. Schömann – Griechisch. Alterthiimer T. II K-F Germann – Lehrbuch d gottesdienstlichen Alterthümer d. Griechen. I. Girard – Le Sentiment religieux en Grèce d’Homère à Eschyle. 1869. A. Christ-Scliicksal und Gottheit bei Homer. 1877. Rohde – Psyche. I. В. (третье посмертное издание 1903) Цитованные словари Roscher’a и Daremberg et Saglio. На русском языке: Воеводского – Введение в мифологию Одиссеи (Записки императ. новорос. университета. 1882 Т. 331. Цитированные сочинения проф. И.Н. Корсунского и А.М. Миронова. 947 Указанные стороны общей деятельности кружка ревнителей, подробно изложены нами в нашей книге: патр. Никон. Стр. 117–128. 952 Агафоник, автор послания к суздальскому архиепископу о единогласии, был москвич, а не суздалец. Это видно из следующих его слов: «якоже и в нынешнее настоящее время и у нас на Москве в мирских церквах»... Он был не архиерей, а священник, потому что, говоря о священниках, выражается: «мне подобнии», и особенно из заключительных слов послания, где автор называя себя худоумным, «рабски творя метание к стопам честных ног» архиепископа, заявляет, что хотя «николиже бо, святителю Божий, овца пастырем не бывает, ниже заяц льву», но в надежде на доброту святителя решился писать к нему. Кто был Агафоник, не знаем, такого лица не встречается между известными нам тогдашними московскими деятелями. |
| Восхваливши Никодимию, хотя теперь (с 1326 года) «по грехам нашим она взята варварами», и Силиврию, известную мужеством жителей и промышленностию, продолжает. «Отец славному и чудному Агафонику был Асклипиад, достоинством епарх (города), сын Гиппасия, имевшего силу у царей; мать же – благородная Агафия. Тот был язычник по вере, а она христианка благочестивая. По рождении был крещен и на пятом году возраста поручен учителю для научения грамоте. Вкусивши греческого образования, так что мог безошибочно писать и читать, стал прилежат военному искусству. Во всем же оказывался не одним из обыкновенных людей, но заметным и лучшим в советах и суждениях о гражданском управлении, в исполнении поручений и в делах воинских. Посему весьма часто призывали его в собрания чинов, в общенародные собрания и на совещания о зрелищах. Царям он был известен по родителю, сопричислялся к сенаторам и первенствующим сановникам. Остротою ума равнялся Фемистоклу и Алкивиаду, сделан был военачальником (стратигом), и сам одерживал победы над варварами. Если бы Гомер знал его, то наравне с Одиссеем и другими героями греческими поставил бы и назвал добрым советником и отменным воином, и хотя он мог бы иметь явные знаки славы своей, но предпочел скромность и воздержность, и отказался от статуй и столпописаний, которыми многие после того времени правители и военачальники обыкновенно чтились; он больше всего чтил добродетель без награды и величал себя собственными действиями». Сказавши о мученической кончине его, продолжает: «Бог, прославляющий рабов Своих, и Своего мученика Агафоника прославил даром исцелений в городе Силиврии, подобно как в других городах возвеличил иных, напр., Григория в Кесарии Каппадокийской, Димитрия Мироточивого в Фессалии, славного и святого Феодора в Тире. Если языческие греки считали за честь, что имели Пиндара в Фивах, Гезиода в Виотии, если Гомером славились смирняне, то сколько более прилично нам хвастаться Агафоником, поборником истины! Ибо кто недугующий в сем славном городе Силиврии или в другом месте ни притекал ко гробу святого мученика, все уходили облегчаемые и исцеляемые от болезней, благодаря и величая Агафоника. |
| 911 Преподобному отцу Епифанию. – Епифаний Славинецкий (ум. в ноябре 1675 г.) – русский и украинский писатель и ученый (см. с.603). Евфимий был ближайшим его по мощником и написал ему эпитафию. Епифаний поддерживал дружеские отношения с Симеоном Полоцким , который тоже написал ему эпитафию (см. с.110 наст.изд.). Евфимию принадлежат так же авторские версии обеих эпитафий на греческом языке, см.: Лабынцев Ю.А. Греко-«славенские» эпитафии Евфимия Чудовского//Славяноведение. 1992. 2. С. 103, 106; Strakhov Ο. В. The Byzantine Culture in Muscovite Rus’. The Case of Evfimii Chudovskii (1620–1705). Köln; Weimar, 1998. P.187–190. Печатается no рукописи: БАН, собр. Археографической комиссии, 100, л. 123 об. 912 (На Симеона Полоцкого ). – В 1681 г. посмертно был опубликован сборник проповедей Симеона Полоцкого «Обед душевный», на выход которого Евфимий – давний литературный противник Симеона – откликнулся злым двустишием. Это, вероятно, первый случай использования эпиграммы в литературной полемике в русской поэзии. Печатается по рукописи: ГИМ, Синодальное собр., 369, л.8. 914 «Смерть последнего часа всегда ожидает..»;– Печатается по рукописи: ГИМ, Синодальное собр., 369, л. 5–5 об.7. 918 «Зри, человече, на сей орологий..». – Печатается по рукописи: ГИМ, Синодальное собр., 369, л. 5–5 об. 7. 919 Сильвестр Медведев (1641 –1691), в миру Семен Агафоникович, родом из Курска, сын подьячего, уже 19 лет от роду сам служил подьячим в Приказе тайных дел. Когда в 1665 г. с соизволения государя Симеон Полоцкий открыл Заиконоспасскую школу, Медведев стал ее учеником. Здесь он исправлял должность старосты, сблизился с наставником и навсегда остался его любимцем. В Заиконоспасской школе Медведев пробыл около трех лет и вынес оттуда свободное знание латыни и польского, истории и философии, риторики и поэтики. В 1672 г. он вернулся в родные места, в Путивльскую Молченскую пустынь, где в 1674г.остригся в монахи. Весной 1677 г. Сильвестр Медведев навестил Москву, где Симеон Полоцкий свел его с другим своим воспитанником – царем Федором Алексеевичем. Это была решающая для Сильвестра встреча: царь велел ему остаться в столице, взял на дворцовое содержание и отвел по мещение в Заиконоспасском монастыре, соседнее с кельей Симеона Полоцкого . Осенью следующе го года Сильвестра приняли справщиком на Печатный двор. После смерти Симеона Полоцкого Сильвестр не только унаследовал его роскошную по тому времени библиотеку, но и занял его место в среде московских западников. При царевне Софье Сильвестр занял место придворного поэта и писал стихи к торжественным случаям, зачастую используя в своих произведениях стихи своего учителя. К наследию Симеона Полоцкого Сильвестр относился с исключительным почтением: он правил его тексты и готовил их к печати; так, при его участии были изданы два сборника проповедей Симеона – «Обед душевный» (1681) и «Вечеря душевная» (1683). |
| Hist. eccl. VI 2. 3-6). Христианка Агафоника, став свидетельницей казни М., почувствовала «призыв с небес» и добровольно взошла на костер (Martyrium Carpi, Papyli et Agathonicae. 42-47; из лат. версии эти сведения изъяты). Однако со временем все чаще осуждалось несдержанное поведение христиан, способное спровоцировать власти на гонения. Цельс в соч. «Истинное слово» называл безумными рвущихся к принятию смерти христиан ( Orig. Contr. Cels. VIII 65). В Мученичестве Поликарпа содержатся полемические выпады против ложного понимания мученичества, приведен отрицательный пример некоего Квинта, к-рый добровольно сдался властям и убедил других последовать за ним, но не выдержал испытаний и отрекся от Христа. Такое поведение не соответствовало евангельскому учению (Martyr. Polyc. 4). Климент Александрийский попытался определить «истинное» и «ложное» мученичество. Он осудил преднамеренное стремление к смерти и сравнил добровольных М. с гимнософистами, к-рые безрассудно бросались в пламя. По мнению Климента, христианам следовало скрываться от гонителей, а не провоцировать их ( Clem. Alex. Strom. IV 4. 16-17; 10. 76-77; см.: Van den Hoek. 1993). Активным противником добровольного мученичества впосл. выступал сщмч. Киприан Карфагенский, к-рый защищал свое решение скрыться во время гонения в соч. «О павших» ( Cypr. Carth. De lapsis; см. также: Idem. Ep. 7. 1; 16. 4; 20. 1; 59. 6-8). Во время допроса Киприан заявил судье, что церковная дисциплина не позволяет христианам добровольно выдавать себя властям (Acta proconsularia S. Cypriani. 1. 5). У Евсевия Кесарийского можно найти двоякое отношение к этой проблеме: он и предупреждал, что не следует безрассудно бежать навстречу смерти без готовности к ней ( Euseb. Hist. eccl. IV 15. 8), и восхвалял добровольных М. (Ibid. VIII 6; 9. 4-5; Idem. De mart. Palaest.). Мн. христ. авторы в целях полемики приписывали чрезмерное стремление к мученичеству еретикам и раскольникам, напр. сторонникам монтанизма . Однако сохранившиеся сведения о М.-монтанистах указывают на то, что их отношение к мученичеству не отличалось от представлений др. |
| Как говорит один из исследователей его творчества, Симеон Полоцкий «положил основание в русской литературе той отрасли художественного творчества, которая до него была почти совсем не разработана, – поэзии и драматургии» . Симеон ввел силлабическое стихосложение в русскую поэзию: систему, при которой поэтическая речь организуется чередованием равносложных строк. Но всё его творчество было направлено на разъяснение христианских истин в доступной форме, на подлинное просвещение – в евангельском смысле. Конечно, порой для современного уха его вирши звучат наивно: Блаженна страна и град той блаженный, В них же начальник благий поставленный… Симеон изложил и Псалтирь рифмованными славянскими виршами . Этот поэтический перевод Псалтири был издан в 1680 году отдельной книгой. Иеромонах Симеон Полоцкий – и один из основоположников редактирования в современном понимании . Активно занимался он и педагогической деятельностью. В 1679 году в Москве был издан «Букварь языка славенска», составленный Симеоном Полоцким для малолетнего царевича Петра . Симеон придавал большое значение именно печатному слову и активно участвовал в книгоиздательской деятельности, в частности в работе Верхней типографии. Он даже сочинил панегирик печатному станку: …Россия славу расширяет Не мечем токмо, но и скоротечным Типом, чрез книги сущим многовечным … Прославились также и ученики иеромонаха Симеона Полоцкого, в частности монах Сильвестр (в миру Семен Агафоникович Медведев; 1641–1691). После смерти Симеона он на некоторое время занял его место придворного поэта, почему впоследствии, после свержения царевны Софьи, и был казнен, а его поэтические произведения – уничтожены. Большинство ученых также приписывают именно Сильвестру один из первых библиографических трудов в России – «Оглавление книг, кто их сложил» . Другой ученик Симеона Полоцкого, иеромонах Карион Истомин (его отца звали Истома Заболонский ), занимался книгоизданием, был справщиком Печатного Двора. В современной издательской практике трудно подобрать аналогию его обязанностям, это что-то близкое выпускающему редактору. «Справщик – человек, на котором лежала забота о текстологическом, литературном и, конечно же, идеологическом качестве книг, выходящих из печати» . С 1698 года иеромонах Карион стал начальником Печатного Двора – по тем временам высокая государственная должность . |
| В Аттике, в деревне Марафоне и окружающих ее селениях, жители высоко чтили некоего беотийца Сократа, называемого Филостратом Агафонием 252 , так как он являлся добрым гением для своей страны. Простой поселянин, он обладал необыкновенно высоким ростом и могучей силой и вел жизнь дикаря, питался молоком кобыл, ослиц и коров и одевался в грубо отделанную кожу волка. Прославившись, как и его патрон, Геркулес, освобождением страны от диких зверей, он привлек к себе в своей местности глубокое уважение: говорили, что его, как титанов, родила земля. Знаменитый софист того времени, Ирод Аттик, однажды спросил его, считает ли он себя бессмертным так же, как и Геркулес. Сократ ответил, что он долговечнее смертного. Его необычайная фигура, исключительный образ жизни и подвиги производили такое впечатление на окружающую его публику, что она его почитала как нечто высшее и прибегала к его помощи как к лицу, обладающему сверхчеловеческой сущностью ( ς δαιμνια φσις ιπερ τν νρα) 253 . Еще баснословнее и удивительнее история Александра Абонотейского, и всем соединенным с его именем россказням трудно было бы поверить, если бы они не являлись действительным фактом, засвидетельствованным даже надписями. Родом пафлагонец, он уже своей наружностью и глубоким умом обращал на себя всеобщее внимание. Прекрасное и высокое положение его стана придавало всей его фигуре нечто величественное. Живой огненный блеск его глаз открывал его внутреннее одушевление; его голос был ясен и отчетливо звучал; короче, весь его внешний вид не имел в себе никакого недостатка 255 . В самом существе его таилось нечто высокородное, и свой ум он занимал не мелочами, а важнейшими и всеобъемлющими проблемами, к тому же он и свое воспитание получил от одного из близких учеников такой знаменитости II в. 256 , как Аполлоний Тианский. Господствующая греко-римская религия его не удовлетворяла, и он взялся за великое дело создания нового религиозного культа, и это может служить самым характерным симптомом религиозного состояния греко-римского общества в эпоху Марка Аврелия, что, несмотря на шарлатанские меры, принятые им для достижения своих целей, он пожал необыкновенный успех. |
| Епископ Дания пришел к нему и исповедал его, а Феодосий сказал и о монастырьке, и о своем намерении владение им передать этим монахиням. Но вскоре после этого пришел Георгий Куналис, который всячески препятствовал и не разрешал составлять завещание, а после смерти монаха Куналис сам предъявил завещание, которое написал его собственный сын и которое он составил, как ему было угодно; посредством его он «передал и отпустил» этот монастырек (вопреки намерению и воле ктитора) «стороне» покойного чернильничего, шурина императора, которая с того времени владела им, не очень заботясь о нем, из-за чего он пришел в полнейшее запустение. Патриарх, сочтя себя должным рассмотреть дело и выслушать сторону чернильничего, имеет ли она что-либо сказать о монастырьке, потребовал, чтобы они явились в суд. Они же передали только завещание, не имея предъявить в свое оправдание ничего другого, кроме одного только его. И когда, как было сказано, монахиня сказала, что Куналис подделал его, сторона чернильничего заявила, что только эта монахиня Агафоники надоедает из-за монастырька, а ее мать, монахиня Анастасия, признала и одобрила завещание, поэтому она также должна прийти в суд; будучи, однако, вызванной и допрошенной в синоде, и Анастасия сказала, что завещание подделано ( πεπλασμνην μοως κα ατ τν διαδκην λεγεν). Да и епископ Дания написал и засвидетельствовал, что дело обстояло так, как описала монахиня, т. е. что Феодосий передал монастырек монахиням и что позднее Куналис подделал завещание, подписав его сам так называемыми «подписями» епископа и других лиц. Все это было письменно засвидетельствовано, и суд, согласно воле основателя монастырька, присудил его монахиням. Тем самым синодальный суд во главе с патриархом Исайей в известной мере отошел от предписанных законом процессуальных норм, но обеспечив явку в суд стороны ответчика, не обязав ее на impositio fidei и по собственной инициативе взяв на себя сбор показаний свидетелей, которые присутствовали при устном завещании, причем не вследствие их самоличной явки в суд, а посредством получения от них соответствующего письменного документа, вероятнее всего, составленного в форме письма. |
|
|
