| d. kirchl. Geographie u. Statistik. Berlin, 1846. I, 181–186) и затем обратитесь к подробной карте современного Египта, то вы не найдете на ней и пятой доли знакомых вам названий, – и это совсем не потому, чтобы множество местностей исчезло с лица земли или арабы исказили древние их названия: муслимы победители добросовестно прислушивались к выговору покоренных туземцев и извратили его в общем очень немного, напр. вместо «Тиминъор» (в позднем выговоре Dimanhûr)? «Перемоун» (Paramûn), „Енис“ (Ahnas) явились арабские Damanhûr, Farama, Ahnas, и если эти последние для вас представляются незнакомыми местностями, то лишь просто потому, что греки называли их rmo poliV micr , Phlo sion, rakl ouV p liV meg lh. Удержались на карте лишь такие имена, как T ntura араб. Denderah (копт. Тенторе) или Qmo iV; ар. Tel-etmoi (копт. Qмoyi), где греки без всяких мудрований переписали своими буквами египетские звуки, а все то, в чем первые думали проявить свою духовную самобытность, победа арабов смела с лица географии, и с этой стороны едва не тысячелетнее (332 г. до Р. Х. – 641 по Р. Х.) владычество эллинизма в Египте точно и не существовало! Особенно любопытен следующий факт (Strabon р. 545 l. с. ар. Cellar. II, 770). Единственное удобное для высадки место в западной части Дельты представлял берег против острова Фароса. Для защиты этого пункта от вторжения иностранцев фараоны основали здесь колонию, которая не возвысилась даже до значения города (p liV), а оставалась скромным поселком (c mh). Ее звали αχ τις. Но в 332 г. до Р. Х. Александр в. именно здесь и прорубил окно для эллинского культурного влияния на Египет, создав на месте Ракоти великую, «золотую» Александрию. Но оказалось, что для великого македонянина было легче убедить жрецов Аммона признать в нем сына их двурогого бога, чем добиться от природных египтян признания для своего бесспорного исторического создания: новая столица Египта в высшей степени редко в коптской письменности называется Александриею; с упорством, похожим на тенденциозное игнорирование, её продолжают звать «Ракоти». |
| 341 Об этих, так называемых «персепольских» монетах – Drouin, 11. сс. в прим. 41 и превосходно Gutschmid, Gesch. Irans, 156–160. – Argentei царьков стахрских принадлежат трем периодам: а) В период македонский семь царьков (Drouin, 18: восемь, первый из них – Bagakert [ буквально греч. Θεκτιστος, «Яздкерт» есть – так сказать – эпигон имени Багакерт]) чеканят монеты с легендою, начинающеюся словами . Гутшмид, 157: «den unklaren Titel Feritkarâ»; Друэн, 18.19.20.21: «peritkara» ou «pratikara» – «souverain»! «seigneur». [Серьезно подозреваю, что наука пошла по ложному следу. Думаю, что «praticarâ», zî [sic!]» есть просто-напросто сирское «pt h ak h râ [армян. πατκε] d h », εκ ν το, изображение такого-то. «Pratikarâ» (санскр. «pratik r ti» effigies, imago, portrait) есть архаистический предшественник «птакра» – «паткер»]. б) В период независимости от македонян и арсакидов царьки [трое] принимают титул «malka»; но в) сын последнего из них, Дарьяв сын Затурдата, [ср. Nöldeke, Artachšîr, 47.48; Nöldeke, Aufsätze, 156, Anm. 2] , нося тот же титул «malkâ», является [с 100?–110? г. до р. Хр.] в зависимости от парфянских арсакидов; его девять преемников, от которых сохранились монеты, продолжают линию царей-вассалов приблизительно до 140–150 г. по р. Хр. Династическое имя царей третьего [видимо, и второго] периода «Bâzrangîk». Nöldeke, Aufsätze, 86, Anm.l. – В Стахре („Хр. Чт.“,1899, I, 339.340) находился знаменитый (Nöldeke, Gesch. d. Pers., 4.17; Acta Mart., II, 283.281 Bedjan) «dar-u-âmaš-i Anâhêd h », храм огня [богини] Анахиты. Главным жрецом (âtarvan) в этом храме был Сасан. Он женился на Râmbahišt [«радость наилучшая»], принцессе из царствующего дома Базрангик, и у них родился сын Папак (отец Артахшира I Папакана). – Гутшмид, S. 160, к этому рассказу отнесся с доверием, Нёльдеке, S. 4, с гиперкритической подозрительностью. 342 Следовательно, в annus confusionis было только 360 дней. Вследствие этого 1-е фарвардин опять (как во дни давно прошедшие) совпало с 1 χοικ египетского annus uagus, или- что тоже-с 1-м днем армянских авельяц. |
| О, человеколюбивый и божественный глас! Мне, говорит, ты постилаешь одежды, когда одеваешь ими бедных, Меня согреваешь, когда избавляешь их от жестокого страдания от холода. Станем же постилать Ему одежды, дабы у нас явилось дерзновение восклицать вместе с детьми: «осанна в вышних, благословен грядый во имя Господне» ( Матф. 21, 9 ). Благословен грядущий простереть на кресте руки Свои и собрать к Себе все народы ( 1Тим. 3, 16 ). Благословен грядущий показать ад связанным, разрешить Адама от уз и поднять от падения ( Евр. 2, 15 ). Благословен грядущий погубить державу мучителя и даровать свободу переносившим величайшие страдания. Благословен грядущий упразднить адовы жилища и наполнить небесные обители многочисленным сонмом спасаемых. Благословен грядущий принести Себя в жертву за нас ( Ефес. 5, 2 ), очистить все грехи ( Евр. 2, 17 ) и примирить с Отцом ( 2Кор. 5, 18 ). Благословен грядущий разрушить смерть ( 2Тим. 1, 10 ), возродить нам воскресение ( 1Петр. 1, 3 ), избавить от рабства ( Евр. 2, 15 ) и даровать в наследие усыновление ( Ефес. 1, 5 ). Ибо Тебе, Создатель, принадлежит – сотворить нас из небытия и создать и в Твоей власти – восстановить и воссоздать нас, падших и сокрушенных. Твоему человеколюбию свойственно искать заблудившегося ( Матф. 18, 12 ), обратить от ложного пути ( Иак. 5, 20 ) и удостоить древнего наследия. Ибо «мы же людие Твои и овцы пажити Твоея» ( Псал. 78, 13 ) и все находимся под Твоею властью и Тебе славу и благодарение возсылаем вместе с Отцом и Святым Духом, единосущной и животворящей и вседержавной Троице, ныне и присно и во веки веков. Аминь. 1 Беседа предлагается в русском переложении с греческого текста, изданного г. С. Аристархисом в официальном органе Константинопольской патриархии за 1883 г. 34, стр. 528–531). По мнению издателя, настоящая беседа была произнесена патриархом Фотием 27-го марта 880 года. Г. Аристархис основывается в своем предположении на том, что в беседе нет обычного упоминания со стороны оратора об императоре; значит, в данное время императора не было в столице, а это как раз относится к весне 880 года, когда византийский император Василий Македонянин (867–886 г.) отправился военным походом в Сирию. Читать далее Источник: Источник: Беседа в неделю Ваий. Святейшаго Фотия, патриарха Константинопольского./Церковные ведомости, издаваемые при Святейшем Правительствующем Синоде. Еженедельное издание, с прибавлениями. 1899. Первое полугодие. - СПб.: Синодальная Типография, 1899. - С. 609-614. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| арабов нашли свою смерть в битве 26 октября 950 г. и около 3 тыс. попали в плен 411 . Два последующих года прошли в параллельных наступлениях и кратких, ожесточенных сражениях, где удача попеременно улыбалась каждой из сторон. С учетом того, что совокупно арабское войско численно превосходило греков, эмир Сирии, закрепившийся на византийских территориях, легкомысленно посчитал, что его победа предрешена. В первое время он удачно грабил приграничные земли, а затем решил дать отдых своей армии. Но византийские полководцы придерживались иной точки зрения – соединив свои силы, они направились вслед уходящим арабам. Летом 952 г. греки перешли Евфрат и, к великому раздражению Сейф-ад-Даула, овладели месопотамским городом Серуджем. Правда, как это бывало не раз и ранее, в том же году Варда Фока потерпел поражение у крепости Мараш, восстановлению которой пытался помешать. В апреле 953 г. к Сейф-ад-Даулу явился греческий посол Василий из Родоса с предложением императора заключить мирный договор, но араб отверг эту инициативу. Примечательно, что св. Павел Латрский вновь заранее предсказал императору Константину VII результат данного посольства. После этого по непредсказуемому капризу судьбы некоторое время удача в целом сопутствовала арабам. Летом 953 г. сирийцы вновь перешли в наступление, взяли крепость Малатию, а затем дали сражение сыну Варды Фоки Константину. Битва не выявила победителя, но потери у арабов были очень тяжелыми, и они повернули обратно, грабя все на своем пути. Вновь горели поселения в Северной Месопотамии и гибли люди. Император направил в 954 г. против сарацин Варда Фоку, но, к несчастью, стареющий полководец потерпел поражение 30 октября в битве с Сейф-ад-Даулом у горы ал-Ухайдиб. Арабы даже захватили в плен его сына Константина, который умер от ран по дороге 412 . Поэтому в самом начале 955 г. император назначил вместо Варды Фоки доместиком схол его сына, блистательного полководца и стратига Анатолика св. Никифора Фоку, будущего императора Византии. Явившись к своему войску, Фока в сжатые сроки восстановил дисциплину и укрепил дух солдат. |
| История этого пленения со всей очевидностью показала иллюзорность надежд на воссоединение германцев с греками. Затаив обиду на Людовика II, оставившего его без трофеев, Василий Македонянин втайне договорился с греками Италии и Адальгизом о совместных действиях против франков. И вскоре большинство городов провинций Самнии, Кампании и Лукании признали над собой власть Константинополя. Правда, император Запада быстро вернул их себе, но не смог взять хорошо укрепленной Капуи. В этот момент он и попался на хитрость герцога Беневента. Адальгиз прибыл во дворец Людовика II и в ходе разговора убедил того в своей преданности. Но ночью, когда император спал, герцог захватил дворец и самого монарха. Тому пришлось пережить постыдный плен и дать клятву Адальгизу в том, что никогда более не станет претендовать на итальянские владения Византийской короны и не будет мстить Беневенту. Разумеется, это был позор для императора Запада, и в 873 г., наполненный жаждой мести, он прибыл в Рим, где получил освобождение от клятвы, как данной под давлением непреодолимых обстоятельств. Папа объявил Адальгиза врагом Церкви и дал санкцию Людовику II на войну с герцогом. Правда, опасаясь все же, что франки признают его клятвопреступником, Людовик II отправил против Адальгиза с войском свою супругу. Но сражения не состоялось: герцог скрылся на Корсике, прекрасно понимая, что у франков нет флота, чтобы блокировать остров 51 . Это событие в некоторой степени развязало руки Византийскому императору, который до сих пор с некоторым волнением взирал на фактическое попрание королем Людовиком II старых договоренностей. У Василия I были все основания считать, что Лангобардские князья с большей охотой готовы признать его власть, чем подчиниться франку. Между союзниками возникли некоторые трения, которые замечательно иллюстрирует одно из писем Людовика II Василию Македонянину. Вопрос о легитимности занятия отвоеванных территорий в значительной степени имел идейную подоплеку – кто по праву владел императорским титулом, тот и мог считать эти земли своими. Вторая фигура лишь могла просить их себе на тех или иных условиях у законного собственника. По этому вопросу и разыгрался диспут между Людовиком II и Василием I. Когда император высказал соответствующие претензии франку, тот разродился пространным письмом, в котором попытался обосновать, что не Византийский царь, а именно он является единственным законным наследником короны правителей Священной Римской империи. Надо сказать, эта попытка выглядит несколько неуверенной. Нет, конечно, франк не сомневался в том, что он является (также?) императором, но остерегся откровенно заявлять Василию I, будто тот нелегитимно носит пурпурную обувь. |
| Но уже в 885 г. в Италию прибыл знаменитый малоазиатский полководец Никифор Фока Старший – дед будущего императора св. Никифора II Фоки. Он нанес арабам несколько чувствительных поражений, захватив города Амантию, Тропею и крепость св. Северины. Вследствие побед византийских полководцев императору удалось организовать новую фему – Лангобардию, куда вошли Амальфи, Сорренто, Неаполь и Гаэта 92 . Видя такие успехи, папа Стефан V (885–891) перестал искать помощи на Западе, склонившись к престолу Византийского императора, хотя прежних анафем в адрес св. Фотия не отменил. Однако военные действия и церковные дела занимали далеко не все время Римского царя. В истории император Василий I Македонянин остался не только великим василевсом, буквально сохранившим Италию и саму христианскую цивилизацию от очередной арабской экспансии, примирителем Церкви и борцом за права Константинопольской кафедры, но и блестящим законодателем. Законодательство времен св. Юстиниана I Великого к тому времени уже значительно устарело и стало неудобным в применении, поскольку, во-первых, было написано на латыни, которой греки уже практически не владели; а, во-вторых, содержало много противоречий с позднейшими узаконениями. К тому же разбросанные по нескольким кодексам законы были трудны для практикующих судей и адвокатов. Едва взойдя на трон, император поставил перед собой три задачи: а) отменить старые и устаревшие законы, б) уничтожить все контроверзы, в) составить краткое руководство к изучению права. Об этом хорошо говорится во введении в «Эпанагогу», о которой речь пойдет ниже. «Наше царство, будучи посвящено некоторым божественным и неизреченным способом в таинства физической монархии и тройственной власти, со многим тщанием и прилежанием обратилось к провозглашению доброго и мироспасительного закона. И, прежде всего, произведя очистку в тексте древних законов, мы соединили в 40 книгах весь чистый и непорочный свод закона и предложили его вам, как бы некоторый божественный напиток. Мы предложили его вам как спасительное руководство, как душеполезный закон, сокращенный и ясный, который будет служить вам введением к содержанию заключающегося в Сорока книгах» 93 . |
| «Напрасно мудрость твоя, – пишет король императору, – настаивает на капризном мнении, что другие, кроме тебя, не имеют права называться императорами (василевсами). Ты утверждаешь, что четыре патриарших престола на Святой Литургии упоминают одну Империю и что таково святое Предание, идущее от святых апостолов, и советуешь убедить в этом тех, кто величает нас императором. Но даже дяди наши, славные короли, обращаются к нам с титулом императора и, как смею думать, признают это достоинство не ради возраста, поскольку старше меня, но во внимание к священному помазанию и возложению рук первосвященника и молитве, каковыми мы по Божественной воле возведены на эту величайшую степень и обладание Римской империей. И то вызывает смех, что ты говоришь по поводу императорского титула, что он не свойственен ни моим предкам, ни народу, когда известно, что Римские императоры происходили и из испанцев, и исаврийцев, и хазар. Разве ты станешь утверждать, что эти народы превосходят франков религией или доблестями? Ты удивляешься, почему мы называемся не Франкскими, а Римскими императорами? Но, не будучи Римским императором, я не мог быть и Франкским. Это имя и достоинство мы приняли от римлян, ибо Франкские вожди назывались сначала королями, а потом императорами, именно те, которые помазаны были от руки Римского епископа» 52 . Затем Людовик настоятельно объяснял, почему Бари должен принадлежать франкам, равно как Калабрия и Сицилия. Конечно, такие письма не могли не охладить отношений между двумя монархами и их державами. Оставался неясным главный вопрос: сколько императоров может быть у Священной Римской империи, и сколько вообще «Вселенских» империй может существовать на белом свете? Как следствие, территориальные споры оказались неразрешенными. Пока происходили эти события, византийцы бессильно смотрели на то, как Сицилия, контролирующая все морские пути в Средиземноморье, окончательно подпадает под власть африканских арабов. Василий I пытался предпринимать контрмеры, имевшие частичный успех, но в целом в течение нескольких лет ни одна из сторон не сумела окончательно решить вопрос в свою пользу. |
| писания, определения семи св. соборов. В православии и религиозной ревности он должен пред всеми отличаться. При издании законов должен утверждать существующие обычаи, но противные канонам нравы не должны быть терпимы» 500 . В новеллах Льва Философа мы встречаемся с такими, между прочим, замечаниями. «Священные и божественные правила, – пишет Лев во 2 новелле, – изложены самым лучшим и безукоризненным образом. Между тем, к моему удивлению, некоторые дерзают издавать другие законы в отмену священных и божественных законов, как будто последнее были несовершенны. Моему же величеству кажется более сообразным с делом следовать божественным заповедям». «В делах гражданских, – читаем в 7 новелле, – полезнее законы гражданские, а в делах духовных, для благоустройства их, полезнее священные постановления». «Приличие и самое понятие о делах духовных заставляют поступать здесь по усмотрению церкви», – говорится в новелле 16. Никифор Вотаниат в одной из своих новелл (в XIII) заявляют, что император должен узаконить и действовать согласно с прекрасными решениями святых и божественных архиереев и святейшего патриарха 501 . В новелле Алексея Комнина от 1086 года говорится, что все духовные дела относятся к компетенции епископов 502 . Исаак II Ангел в своих законах, подобно Юстиниану, высказывает мысль о высоком значении священства 503 . И в одной из его новелл читаем следующее: «обстоятельно узнавши канон, я познал в людях два важнейших дара верховного божественного человеколюбия: с одной стороны помазание и достоинство царское, с другой – священническое, происходящее из одного и того же вечно текущего источника для украшения и устроения человеческой жизни» 504 . В Хрисовуле Андроника Палеолога даётся понять, что необходимо следовать канонам и что неблагоразумно и несправедливо преступать пределы о.о. и уклоняться от узаконенного и должного 505 . Данное воззрение нередко высказывалось представителями светской власти и помимо законодательского пути. Так, на соборе 869 года император Василий Македонянин в своей речи, между прочим, внушал мирянам, что они должны строго следовать решениям церкви, воздерживаться от всякого вмешательства в её дела, предоставляя их епископам, которым поручена власть вязать и решить, что миряне не должны забывать о своём положении в церкви, так как ноги не могут пред писывать законов глазам 506 . |
| Opus sectile – техника выкладки пола. «Опус сектиле» предусматривает секции каменной или мраморной мозаики. Так, ее использовал Василий I Македонянин (867–886 гг.) в украшении церкви Неа («Новой») в Большом императорском дворце. Opus spicatum – строительная каменная кладка в виде «колоска» или «елочки». «Опус спикатум» существовала с древнейших времен, но получила особое распространение в Крыму и на Таманском полуострове, в Приазовье в VIII-X вв. Opus tesselatum (от лат. tesselae) – техника геометрической мозаичной вымостки. При создании «опус тесселатум» использовали крупные куски – «тесселы» разноцветных камней, мрамора, керамики. Patrologiae – самое объемное (166 томов) серийное издание текстов византийских авторов на греческом языке («Полный свод трудов Отцов Церкви» – Patrologiae cursus completus. Seriae graeca, принятое сокращенное обозначение – PG), подготовленное католической группой ученых сотрудников под руководством французского аббата Жана-Поля Миня (Migne) (1800–1875 гг.). Выходило с 1857 по 1906 гг. Этот труд сводит воедино огромное количество текстов, причем не только богословского характера, так как под «Отцами Церкви» аббат Минь понимал и тех историков, хронистов, поэтов, философов, риторов, которые были духовными лицами. А таковыми были почти все интеллектуалы Средних веков. Самостоятельного текстологического значения корпус Миня не имеет, так как не критически воспроизводит уже существовавшие к тому времени издания. Тем не менее на основе обширных материалов этого издания проводятся источниковедческие изыскания вплоть до сегодняшнего дня. Res patrimonia – см.: комит. Res privata – см.: частные имущества, комит. Sacrae largitiones – см.: священные щедроты, комит, аркарий, бастагарий, гинекарий, канон, конхилиолегул, мурилегул, монетарий, палатин. Sacrae stabula – см.: комит. Читать далее Источник: Византия : парадигмы быта, сознания и культуры : учебное пособие/С. Б. Сорочан. - Харьков : Майдан, 2011. - 952 с. ISBN 978-966-372-382-2 Поделиться ссылкой на выделенное |
| Некоторое время он тайно сносился с правителями ближайших фем, где без труда нашел себе многочисленных союзников. Наиболее значительную помощь оказали Фоке его единородцы армяне, составившие костяк мятежной армии. Отсюда, кстати сказать, легко убедиться в том, насколько слабым авторитетом пользовался пока еще император Василий II на периферии. Обращает на себя внимание и неэффективная работа тех государственных служб, которые обязаны были следить за настроениями армии и отдельных полководцев. В общем, когда в августе 987 г. Варда Фока провозгласил себя императором и облачился в царское платье, это стало полной неожиданностью для Константинополя. Положение Василия II осложнилось тем, что в это же время началась война в Болгарии, и в первом же сражении византийская армия под командованием царя потерпела поражение. Кроме того, как быстро выяснилось, Фока был не единственным претендентом на царство. Незадолго перед этим Варда Склир, все еще пребывавший в арабской тюрьме, упросил халифа Багдада отпустить его на свободу, чтобы вновь попытаться захватить царскую власть. В обмен на это Склир обещал арабу положительно для того решить некоторые территориальные споры между двумя государствами. Араб согласился и 3 января 987 г. освободил Склира, взяв в качестве заложников его сына Романа и брата Константина. Более того, халиф разрешил ему привлечь в свою армию арабов 628 . Склир только начал собирать армию для похода на Константинополь, когда узнал об апостасии Варды Фоки. Решив объединить усилия, он явился к Фоке и предложил родственнику свои услуги при условии, что, захватив Константинополь, они разделят Римскую империю: Фока получит европейские владения, а Склир – азиатские. Тот согласился, и оба мятежника скрепили союз крепким рукопожатием. Однако оставались единомышленниками недолго. Не доверяя своему родственнику-сопернику, Фока вскоре арестовал Склира, присоединил его отряд к своей армии и направился на Константинополь. Император оказался в критическом положении. В довершение всех бед весной 987 г. поступили неприятные известия из Корсуня о нападении на Херсон русских дружин во главе со святым равноапостольным князем Владимиром (978–1015). К нему направили посольство, чтобы урегулировать конфликт, но неожиданно византийцы столкнулись с необычным условием, выдвинутым св. Владимиром. Князь соглашался на мир, но лишь при условии выдачи за него замуж сестры императора Анны. Послы попытались обмануть Русского князя, но тот легко раскусил все их хитрости и продолжал настаивать на своих условиях. |
|
|
