| Византийские гарнизоны, расквартированные в Элладе, по малочисленности не решались открыто противостоять болгарам, а те не могли проникнуть дальше в Пелопоннес, ограничиваясь ежегодными набегами. Такое положение вещей сохранялось до 986 г., пока император Василий II не предпринял поход на Самуила. Из Филиппополя он проник через Траяновы ворота до Сердики и осадил этот город. К несчастью, его войско, собранное наспех, было плохо подготовлено – видимо, василевс не имел достаточного времени для организации кампании. Осадная техника оказалась неэффективной против крепких стен, продовольствия не хватало, а тут еще были получены сведения о том, что Самуил с большим войском приближается к Сердике. Император срочно снял осаду и спешным маршем направил армию на родину. 16 августа 986 г. византийцы остановились для отдыха в лесном урочище у Вакарела, между Дунаем и Эгейским морем. На следующий день, 17 августа 986 г., греки достигли Ихтиманской долины, покрытой лесами, и тут на них с двух сторон обрушились болгары, укрывшиеся в засаде. Они обстреливали византийцев из луков, метали копья, а затем пошли врукопашную. Потери римской армии были ужасными – пало почти все войско, а победителям достался императорский шатер, весь обоз и множество осадной техники. Сам царь Василий II едва не погиб – его спас отряд армянской пехоты, который укрыл императора в середине своего каре и с боем прорвался сквозь густые ряды болгар. В следующие несколько лет Самуил попытался развить свой успех: он завоевал приморские города Драч и Леш и проник на севере через сербские земли до Рагузы (Дубровника) 638 . Конечно, император Василий II никак не желал мириться с таким исходом. Он начал спешно готовиться к новому походу, но вновь помешали внутренние волнения. 70-летний и почти ослепший Варда Фока, пребывавший до сих пор под арестом, получив известие о гибели конкурента, решил еще раз попытать счастья. Весной 989 г. он собрал из рассеянных остатков войска Склира новую армию, ничуть не уступающую по численности и силе прежней, и вновь объявил себя Римским императором, надев пурпурные сапоги. Однако теперь мятежник действовал гораздо осмотрительнее. Не решаясь вступать в открытое сражение с императорской армией, Варда Фока блокировал Константинополь, перекрыв все дороги и торговые пути, ведущие в столицу. |
| Да будет благословенна память в среде русских ученых паломников на Афоне настоятеля Пантелеймоновского монастыря, Архимандрита Нифонта, всегда отзывчиво относившегося к их нуждам при их переезде из его гостеприимной, на все отзывчивой обители к святогорским —408— греческим монастырям, где часто предел своим требованиям приходится положить только в пользовании (и то не всегда удобном) после многих хлопот и пререкании взятым рукописным материалом. Мне едва ли не последнему привелось испытать на себе всю ценность разносторонних забот и услуг почившего (22-го октября сего года) о. Архимандрита. Приложение 1-е Например, помимо Прохирона ко временам Василия Македонянина приурочивается происхождение еще другого законодательного памятника – Эпанагоги. Самое первое различие между этими разновременными по своему происхождению сборниками, с которым встречается их исследователь, заключается в крайне неодинаковой титуловке упоминаемых в предисловиях к ним императоров – соправителей. Ατοκρτορες κασαρες βασλειος, κωνσταντνος κα λων именуются в предисловии к Прохирону ετυχες, εσεβες, νδοξοι, νικητα, τροπαιοχοι, εισβαστοι, πιστο – αγοιστοι, происхождение же Эпанагоги объявляется в её предисловии π βασιλεου κα λεοντοσ κα λεξνδρου τν πανταγθων κα ερηνοποιν βασιλων. Такое разноречие в титулах по употребленным в них эпитетам царей соправителей невольно вызывает предположение, что здесь они являются необычными только официальными титулами, но и своего рода характеристиками, отметившими два разнородных направления во внешней политике правителей: в первом случае воинственное, во втором – пасифическое. Распространение владычества Византийской империи на Востоке и Западе, что преследовал Василий Македонянин, велось с переменным успехом. Часто триумф заглаждал недавнее поражение и обратно. Но в общем должно признать, что последние годы царствования Василия были менее счастливы чем первые 2294 . После ужасных поражений, нанесенных Арабами Византийцам на Востоке в 883-ем году 2295 , Василий дол- |
| Так, своим подданным он разрешил третий брак под условием церковной епитимьи, а сам женился четыре раза. Он писал стихи в честь своего учителя Фотия и не задумался лишить его кафедры, чтобы возвесть на неё 16-ти летнего брата Стефана. Из этих немногих примеров видно, что Лев не обладал и тем единственным качеством, которое сделало законодателя из его отца, – умением слушать то, что говорят и думают кругом. Но за то у него была другая способность, позволившая ему продолжать работу отца, – желание писать и наставлять, желание, находившее удовлетворение между прочим и в составлении законов и новелл. Общий ход законодательных работ при Василии Македонянине представляется в следующем виде. Соответственно главной нужде, вызвавшей эти работы, Василий предпринял «ревизию древних законов» – Ανακθαρσις τν παλαιν νμων, т. е. собрание всего того, что еще оставалось в силе от Юстинианова законодательства. Но так как эта «ревизия» требовала очень много труда и времени, а нужда в законодательном сборнике была между тем неотложная, то Василий прежде «ревизии» в 870-м году обнародовал Πρχειρος νμος – ручную книгу законов для ежедневного обращения в судебных местах. В 884-м году появилась, наконец, «ревизия», а в 885-м году – —34— второе издание Прохирона, измененное и дополненное на основании «ревизии» и известное под именем Эпанагоги. Первым по времени из этих сборников был таким образом Прохирон. Ему же принадлежит первое место среди них и по значению. С него начинается новая эпоха в истории византийского законодательства. Все дальнейшие труды законодательного характера были развитием и пополнением начал, возвещенных в Прохироне. Бесчисленное количество его рукописей свидетельствует, что пред падением империи он был в такой же силе, как и при своем появлении. Туже судьбу имела и Эпанагога, вероятно, потому, что её содержание почти совпадает с содержанием Прохирона. Разница между этими сборниками весьма незначительна и состоит 1) в том, что сорок титулов Эпанагоги расположены не в том порядке, как в Прохироне, а как в «ревизии»; 2) в том, что особенно в начале Эпанагоги сделаны некоторые добавления из новелл Василия и Юстиниана преимущественно общего характера – об императоре, патриархе, о законе и справедливости, о нелицеприятном суде и пр. |
| Не нужно забывать, что в общении с Игнатием к моменту его возвращения на кафедру оставалось только 12 епископов (Vita Ignatii 544 D), которых мы и видим на первом заседании собора 869 года (Mansi XVI, 18). Равным образом, сочувствие к нему в народе ни разу не проявилось так широко, чтобы вызвать в его пользу народное движение. Не удивительно, если Василий Македонянин в письме к папе Николаю жаловался, что немногие устояли против «хитрости» Фотия и удержались от общения с ним. Mansi XVI, 46 D. 1546 Photio sacro ministerio post depositionem irregulariter abutenti, throno C-tano cedore persuadet et Ignatium hunc recipere adhontatur. Mansi XV, 6 С. D. – Так освещает удаление Фотия между прочим Г. Герцберг, История Византии. Москва 1897, стр. 138. 1548 Georg. Сопт. 1076 (Р. G. СХ). Версия повторена у Льва Грамматика р. 254 (Р. G. CVIII, 1088), Псевдо-Симеона р. 688 (Р. С, CIX, 749) и Зонары III, 418. Cf. Joel. 55. 1549 Theoph. Contin. Lib. V сар. 32. Cedren. II, 205 (Р. G. CXXI, 1092). –У Манассы глухо – р. 224, как и у Глики р. 547. 1550 Выражение анонимного автора трактата De separation Romae veteris ab Ecclessia Graeca у Льва Алляция по своей неопределенности ничего не дает:... το βασιλως Βασιλεου δι τινας οκεας ρξεις ς θος τος κρατοσι τν Φτιον καταβιβσαντος. Leonis Allatii, De ecclesiae occidentalis atque orientalis perpetua consensione. Coloniae Agrippinae 1648, р. 549, Cf. Σοφοκλ. Οκονμου, Φωτου τ μφιλχια. θνσι 1858, σελ. λδ σημ. η. 1551 Анастасий эту сторону выдвинул или сам, чтобы сказать приятное папе Адриану, или же ему наговорили об этом в К-поле, как можно судить по письму Василия Македонянина к папе Николаю (письмо получил уже Адриан II). Mansi XVI, 46. Основательные возражения на Анастасия см. у Иванцова-Платонова. К наследованиям о Фотие, патр. к-польском. СПБ 1892. Прилож. стр. 66. 1552 Василий смотрит на Фотия, как на обладающего полнотой Иерархических прав; в согласии с этой мыслью он и не коронуется вновь, довольствуясь первой коронацией, совершенной Фотием (Ф. |
| 317 The travels of Macarius, patriarch of Antioch, written by his attendant archdeacon, Paul of Aleppo. London 1829. I. 198. 319 Manass. Vers. 5290–5308. Характеристику Василия Македонянина, как воинственного государя можем заимствовать из хронографа Конст. Манассии, тем более что эта характеристика вошла и в русскую никон. летопись. «Самодержец Василий, – повествует Манассия», – сообразил, что Фортуна ромеев увы! уже упала на колени, и подвержена опасности попасться врагам в пасть, или – лучше сказать находится при последнем издыхании. Рассудил Василий, что нужно восприять царскую мудрость, чтобы спасти отечество полумертвое и почти готовое к погребению. Отсюда тяжкие труды, и заботы, и беспокойства, и латы на груди и доспехи железные, и воины кровавые, и попечение постоянное, и жизнь в палатках, и шлемы, и копья, и очи бессонные, и ресницы недремлющие. И таким образом царь поправил дела ромеев и морщинистую старуху фортуну снова превратил в бойкую и красивую девушку. Узнали тогда варвары, что зверь, который прежде спал, проснулся и бодро идет против врогов и все испугавшись разбежались по ущельям, – и снова поднялся высоко жезл ромеев». По русскому не совсем точному переводу Никоновской летописи последнии слова читаются так: «познаша Василиа варвари зверя, присно не спящего, храбро встаяющего на обидяща его и вси встрепетавшеся отбегоша в раздолиа». П. Собр. р. лет. IX, 12. 322 Оно было два раза издано: в первый раз в 7170 т. е. в 1662 году (оглавление книг С. Медведева 31) и в другой раз 1718 г. и имелось в числе книг царевны Натальи Алексеевны (Солов. VI, 318). 328 Τριρης, – легкое трехвесельное судно. Δρμον, – бегун, – род морского рака, маленькая лодка. 329 Προτοβεστιριος – сан церковный или придворный: начальник вестиариев т. е. хранителей церковной ризницы или царских одежд. См. Glossarium Du Cange. 330 Φαρος – маяк. В Воскрес. летописи это слово толкуется так: «стражница, в нейже огнь влагаем на просвещение в нощи: се на устьи понта стражу дея, зане ту часто разбойничество и на страны нагнания. «Карамзин ист. гос. росс. I прим. 343. |
| Оскорбительна была эллинская гордость Византийцев, враждебна римская политика Империи. За всем тем благодарность за просвещение и особенно за христианство, благоговение перед умственной и художественной жизнью Греции, влияние духовенства, соблазн усовершенствованной жизни частной и гражданской, и, может быть, кротость, врождённая в народе, действовали так сильно, что в самой Болгарии многочисленная партия готова была отступиться от народности и подчиниться чужой общественной жизни. Подобный этому факт видели мы отчасти в России в недавнюю эпоху её борьбы с миром Запада. Но Византия переполнила меру народного терпения, и Болгаре готовились к мщению. Бедствия Империи были удалены на время восшествием на престол государя, соединявшего доблести воина с достоинствами правителя мудрого и дальновидного, Василия Македонянина. Родом Славянин, смолоду прославленный борец (известный особенно по искусству своему в ударе под ножку, что греческие летописцы выражают славянским словом ката – подрезан 115 ), он явился на престоле вполне достойным своего неожиданного величия. По примеру Юстиниана обратил он особое внимание на законодательство и пополнил прежние собрания новыми постановлениями, необходимыми по переменам, происшедшим в обществе, менее запечатлёнными прежним римским характером и отчасти уже обличающими почти невольное и не сознанное влияние христианства на гражданскую жизнь. Таким образом, двое Славян положили последний венец в здании древней юриспруденции и воздвигли в Византии великолепнейший памятник права, которому ни один народ не может представить подобного. Разумеется, что в этом мнении не отвергаются нестройность многих пополнений васильевых и явная потребность нового труда, сливающего древнюю логику права с новыми христианскими началами; но этого труда не совершила Византия, да и после неё не совершили новые образованнейшие народы. Подобный Юстиниану по любви к законодательству, Василий был выше его как государь. Воинственный дух его не покорился влиянию двора и низким страстям развращённой столицы. Сам предводительствовал он войсками Империи и предводительствовал ими со славой. Правда он не мог спасти далёкую Сицилию от Аравитян, но полководцы его отразили их нападения на Италию и нанесли им жестокие поражения, а он сам не только отбил их попытки на западный берег Греции, но перенёс войну за границы Империи, одерживал блистательные победы над ослабевшим халифатом в Сирии и на берегах Евфрата, разбил и переселил снова в Европу Манихеев 116 , бежавших в область Мусульман и служивших им с мужеством против Византии, и принудил многих эмиров сарацинских подчинить себя и свои владения верховной власти империи. |
| Однако же, и в это царствование нельзя не отметить сильного и живого движения к просвещению, науке, подъему павшей культуры. Цезарь Барда в древней покинутой части дворца Магнауре устраивает на место сожженной Львом Исавром школы новую на государственный счет и под управлением Льва Философа, прославившегося еще при Феофиле у калифа Мамуна и теперь занимавшего епископскую кафедру в Солуни, после того как он отрекся от ереси своего родственника Ианнеса: он учился грамматике и пиитике в столице, риторике же, философии и арифметике на о. Андросе, а затем образовался главным образом в монастырских библиотеках. Византийские хроники продолжателей Феофана говорят об этом факте, как о начале новой эры после долгого периода варварства и невежества (agroikiéa kaèi amaqéia), и действительно, последующее царствование Василия Македонянина, хоти по политике было сходно с предыдущими, резко разнилось от них, как эра процветания византийской культуры и искусства. Монастыри становятся в этом периоде истинными рассадниками просвещения, а затем и на престоле появляются мудрые правители как Василий, или даже ученые и писатели, как Лев Мудрый и Константин Порфирородный 110 . Центром духовной жизни является отныне столица. Пусть иные из этих правителей были ничтожнее многих иконоборческих императоров, не отличались особенно строгою нравственностью в политике, как Василий, или в частной и семейной жизни, как Лев, иди даже вовсе не занимались делами Империи, как Константин, все же именно эти лица, а никак не солдаты и воители, выполняли великую задачу Византии; сохранить и передать варварскому миру, ее обступившему, свет религии, науки и искусства. Известно, как предание (или история) обставила переход болгарского Богориса в христианство поразившею его иконою Страшного Суда, нарисованною Мефодием. Личная история основателя Македонской династии Василия (866 – 885), как и его царствование, наиболее напоминает Юстиниана. Авантюрист из бедной армянской фамилии (или даже обедневшей, некогда царской фамилии Арсакидов), но опытный и в ратном деле и в знании людей, энергичный и готовый на все юноша приходит из Адрианополя в столицу искать счастья в 838 г. |
| Свод западного портика покрыт весь золотой мозаикой с крестами, обращенными теперь в арабески, но также крестообразной формы. Над средними из девяти дверей, вводящих в храм, которые назывались царскими, потому что одни только цари ими входили, есть мраморный портал, или навес, и многие по старому баснословному преданию называли его саркофагом неведомой царевны; Греки любили давать волю своему воображение о заветном, заключенном для них святилище. Под навесом сохранился мозаик: Евангелие, отверстое на сем изречении: «Аз есмь дверь, Мною аще кто внидет, спасется, и внидет и изыдет и пажить обрящет» ( Ин. 10:3 ). Свыше мраморного навеса ещё мозаик: Спаситель на престоле держит открытое Евангелие с такими письменами: «Мир вам, Аз есмь свет миру». По сторонам Господа в малых кругах Пречистая Дева, и благовествующий Ей Архангел. У ног Христовых простерт смиренно лобызающий их император, в такой же диадеме, как и первые два, но уже не в далматике, а в длинной мантии с золотыми лилиями по белому полю и с белокурой долгой бородой. Надписи нет. Это дает повод думать, что не Греческий Самодержец, но кто-либо из западных Государей, овладевших троном Византии, один из Балдуинов Фландрских изобразил себя таким образом, потому что лилии были в их гербе. А быть может, здесь представлен кто другой из позднейших обновителей храма, так как многие его укрепляли. Василий Македонянин и Роман старший поддержали две боковые арки. Василий Вулгароктон, знаменитый победитель Болгар, исправил самый купол, пострадавший от землетрясения. Андроник старший, иждивением своей супруги, опять укрепил его внешними пристройками, потому что он угрожал падением. Императоры Кантакузен п Палеолог, последние из христианских блюстителей Царьграда, обновляли заветное святилище. После же завоевания, Султан Селим II приказал укрепить полукупол горнего места, треснувший от землетрясения, и нынешнему Султану Абдуле Меджиду предстояла слава совершенно обновить Св. Софию, освободив ее от лишних подпор внешних и от той грубой извести, которой первые завоеватели обезобразили стены и даже некоторые столбы. Теперь все открыто, кроме ликов, и по-прежнему сияет. |
| 1108 ...правяше люди своя во блазе, со всякою тихостию, и кийждому суд творяше праведный... – Но в списках I вида – правдивый. В лице Тита и Домициана представлена идеологически актуальная антитеза идеального монарха и царя-тирана, а главное – идея правдивого суда, на основе справедливости, закона и права, а не судейских пристрастий и произвола. В списках II вида все вернулось к традиционной формуле суд творяше праведный, а впоследствии – и ни к чему не обязывающему во бозе. 1109 Посем же от своих убиен бысть. – Дополнение переводчика. О смерти Домициана, убитого заговорщиками (в круг которых входила и его супруга Домиция), у Саделера и Вондела нет ни слова. 1110 В «Житии кесарей». – Т. е. в «Жизнеописании двенадцати цезарей» Светония («Божественный Тит», 8–9; «Домициан», 10–17). 1113 «...вас же веселих своими псньми. Ныне же дадите мне от жита вашего...» – Резоны сверчка, внесенные в списки II вида и лишившие фабулу прежней непреложности. 1116 ...всегда себе и ближним своим нечто потребное творити. – Дополнения списков II вида, с идеей более широкой социальной пользы, нежели лично-корыстные интересы. 1117 Ацилий – Атилий Бута, бывший претор; его всегдашнее времяпрепровождение в ночных пиршествах вошло в присловия. 1118 Целий – Целий Родиджин, итальянский гуманист Лудовико Риккиери (ок. 1450–1525), автор «Древних чтений в 30 книгах», насыщенных разнообразными сведениями из античных источников. Рассказ об Атилии Буте (IX. 13) заимствован Целием из «Нравственных писем к Луцилию» Сенеки 10–13). 1123 «...яко главу твою не оттерзал!» – В списках I вида не столь картинно: «...яко тя не умертвих!». 1124 ...оному вельможи… …той вельможа... – В «Театре» и «Саде» – «слуга» (Diener), но Виниус перенес конфликт на более высокий социальный ярус, и в издание 1712 г. басня не вошла; к тому же она дублировала ту же фабулу только что вышедших (в марте) «Эсоповых притчей», 1125 Василий, царь Греческий – Василий I Македонянин (ок. 810–886), византийский император в 867–886 гг.; погиб из-за несчастного случая на охоте. Согласно преданию, огромный олень зацепил Василия рогами за пояс и протащил царя полтора десятка миль, прежде чем одному из стражников удалось высвободить монарха, скончавшегося через несколько дней от ушибов. |
| Это был, конечно, счастливый случай, но далеко не последний для нашего Македонянина. Как-то раз кесарь (греческий вариант слова «цезарь») Варда устроил пир в честь болгарского посольства, на который были приглашены среди прочих Константин Армянин, Феофил – господин Василия и патрикий Фома. Подвыпив, один гость стал хвалиться силой своего раба-варвара, казавшейся безграничной. Чтобы защитить честь римлян, Феофил вызвал Василия, который в борьбе с болгарином без труда одолел того. Этот эпизод сблизил Македонянина с Константином Армянином, позволил ему приобрести новых друзей и покровителей. А вскоре удача сполна вознаградила юношу за его старания и терпение. Как известно, император Михаил III был большим любителем и знатоком лошадей. Как-то раз царь отправился на охоту, приказав оседлать одного из самых любимых своих коней. Поразив палицей зайца, василевс соскочил с коня, чтобы собственноручно подобрать добычу, а благородное животное, предоставленное самому себе, немедленно вырвалось из рук слуг и ускакало. Все попытки поймать лошадь казались тщетными, и тогда разгневанный монарх приказал подрубить животному задние ноги. Кесарь Варда просил василевса пощадить лошадь, но царь был непреклонен. Тогда Василий спросил у царя разрешения, догнал и усмирил вольного коня. Возликовавший Михаил III тотчас назначил Василия своим конюшенным, а вскоре, поразившись уму, силе, красоте и ловкости юноши, назначил его главным конюшенным царского дворца (протостратором). После этого – а назначение Василия на царскую службу состоялось в 856 г. – карьера молодого сановника начала стремительно продвигаться 8 . Через короткое время император назначил его своим паракимоменом (главным спальничьим), хотя обычно эта должность предоставлялась евнухам. Открытый и честный, немного внешне простоватый и безупречный в исполнении своих обязанностей, Македонянин казался царю оптимальной фигурой для разрешения некоторых личных вопросов. Хотя Василий был женат на женщине по имени Мария, император велел ему разойтись с ней и женил на своей любовнице Евдокии Ингерине, присвоив попутно титул патрикия (патриция). Видимо, не только в награду Македонянину за этот «подвиг», но и для того, чтобы его любимая женщина не чувствовала себя обделенной царским вниманием. |
|
|
