| Между патриархами Феодосием и Иоанном Каматиром Константинопольской церковью правили следующие архипастыри: Василий Каматир (1183–1186). Этот патриарх, по словам Евстафия Фессалоникийского, «обладал даром все обращать к своей выгоде» (Eustathii. De Thessalonica urbe a Normannis capta, cap. 30), о нем говорят, что будто он дал императору письменное обещание беспрекословно во всем исполнять волю царскую ( Никита Хониат . Царствование Алексея, сына Мануилова, гл. 15) От такого патриарха, конечно, нельзя ожидать ничего путного. О патриархах Никите Мунтане (1186–1189), Леонтии (несколько месяцев в 1190 г.), Досифее (1190–1191) мы имели уже случай говорить, когда уясняли отношения власти государственной к Церкви при императоре Исааке Ангеле (с. 118–119) – и прибавлять к этому что-либо считаем лишним. Можно было бы войти в некоторые подробности относительно следующего патриарха, Георгия Ксифилина (1191 –1198), но эти подробности такого рода, что хочется изложить их, как можно короче. При нем появилось лжеучение Сикидита, но он ничего не сделал для его поражения. (См. некоторые известия, касающиеся отношения Георгия к Сикидиту, у Ф. И. Успенского: «Очерки византийск. образованности» (240–241). Известия, извлеченные автором из одного не вполне хорошо изданного сочинения Никиты Хониата ). В отношении к светскому правительству Георгий являлся весьма угодливым. Император Алексей Ангел приказал Ксифилину посвятить во диаконы одно лицо, остававшееся на светской придворной службе, и патриарх исполняет волю царя. Мало того, он издает определение о том, что дозволяется соединять в одном лице служение Богу и царю, и храму и дворцу без какого-либо наказания по канонам (Никита Хониат. Царствование Алексея, брата Исаакова. Кн. II, гл. 4). 424 Георгии Акрополит. Летопись, гл. 6 Сравни: Ephraemii. De imperatoribus et patriarchis, p. 410. 427 Историк Никита, говоря о царствовании Алексея, брата Исаака Ангела упоминает о каком-то Феодоре Иринике, который состоял на государственной службе и был, по словам историка, «человеком старательным, любезного характера, изысканно красноречивым, умевшим ко всякому снизойти и примениться» (Царствование Алексея, брата Исаакова. |
| 1) В речи к шурину императора и логофету Василию Каматиру (Лампрос, т. I стр. 312 и т. II стр. 519 и след.), сказанной около 1200 г., Михаил Акоминат должен был коснуться предшествующей жизни этого вельможи. Оказывается, что при Андронике Комнине Василий Каматир был сослан в южную Россию. Относящееся сюда место читается так (т. 1 р. 321): «Нет, тиран не избавился от страха перед тобою и чуть не умер от боязни, чтоб один твой умный удар не разрушил разнообразия его козней, и чтоб ему не потерять тираннию, прежде чем овладел ею и не поплатиться позором за беззаконное покушение на порфиру. И так, страшный этот человек решился сослать тебя на поселение (удалить за границу). Для чего назначен не тот или другой остров, не отдаленная какая-либо страна, но негостеприимная Тавроскифия и область, ближайшая к океаническому острову Фуле с разлитым там киммерийским мраком. Ибо, как по законам природы, противоположные элементы любят отдаляться один от другого, так и он отослал своего противника в возможно дальнюю страну, дабы ты не видел и не слышал о его дерзких и преступных деяниях. Но то, чем он думал поразить тебя как наказанием, послужило тебе наоборот в удовольствие. Ибо приятнее проводил ты время в скифской пустыне, чем в отечестве, страдавшем под суровой тираннией. Как, применяя напевы твоей мудрой речи, на место автономного зверства Ипербореев поселял ты там добрый порядок? Как варварский слух постепенно смягчался под мерными ударами твоих речей? Или как многих амаксовиев ты в болезнях родил во Христа своим благочестивым учением и, напоив апостольским молоком Павла, отвел от конедоения и млекоядения. Так-то, благородный, ты великодушно переносил изгнание. Когда же миновала непогода тираннии и занялась чистая заря законной политии, кого другого, как не тебя, прежде всего вспомнил и возжелал императорский двор, или кому первому ускорил возвращение посылкой корабля, быстрого как крыло или мысль. Ибо не находили более никого способного возстановить империю и прекратить смуту и придать прежний строй и вид тому, что было испорчено тираннией». |
| 431 Никита Хониат . Царствование Алексея, брата Исаакова. Кн. III, гл. 3– 4 Теперь уже точно установлено, что Михаил Глика жил в XII в. Но его не < ледует отождествлять с Михаилом Сикидитом, о чем и говорит А. П Лебедев 434 Никита Хониат. О событиях по взятии Константинополя, гл. 5 (при русском издании «Истории» Никиты). 435 Ibid., гл. 14. – Об остальных патриархах изучаемой эпохи скажем кратко. Между патриархами Феодосием и Иоанном Каматиром Константинопольской церковью правили следующие архипастыри: Василий Каматир (1183–1186). Этот патриарх, по словам Евстафия Фессалоникийского, «обладал даром все обращать к своей выгоде» (Eustathu De Thessalomca urbe a Normanms capta, cap. 30), о нем говорят, что будто он дал императору письменное обещание беспрекословно во всем исполнять волю царскую ( Никита Хониат . Царствование Алексея, сына Мануйлова, гл. 15) От такого патриарха, конечно, нельзя ожидать ничего путного. О патриархах Никите Мунтане (1186–1189), Леонтии (несколько месяцев в 1190 г.), Досифее (1190–1191) мы имели уже случай говорить, когда уясняли отношения власти государственной к Церкви при императоре Исааке Ангеле (с. 118–119) – и прибавлять к этому что-либо считаем лишним. Можно было бы войти в некоторые подробности относительно следующего патриарха, Георгия Ксифилина (1191 –1198), во эти подробности такого рода, что хочется изложить их, как можно короче. При Нем появилось лжеучение Сикидита, но он ничего не сделал для его поражения. " " -М. некоторые известия, касающиеся отношения Георгия к Сикидиту, у Ф. И. Успенского: «Очерки византийск. образованности» (240–241). Известия, извлеченные фтором из одного не вполне хорошо изданного сочинения Никиты Хониата ). Отношении к светскому правительству Георгий являлся весьма угодливым. Император Алексей Ангел приказал Ксифилину посвятить во диаконы одно лицо, отказавщееся на светской придворной службе, и патриарх исполняет волю царя. Мало того, он издает определение о том, что дозволяется соединять в одном лице служение Богу и царю, и храму и дворцу без какого-либо наказания по канонам (Никита Хониат. Царствование Алексея, брата Исаакова. Кн. II, гл. 4). |
| [греч. Ιωννης Απκαυκος] (ок. 1155-1233, мон-рь Козила близ Превезы, Эпир), митр. Навпактский (1199/1200-1232), визант. церковный и политический деятель Эпирского деспотата, канонист, писатель. Происходил из семейства эпирских магнатов; дядя И. А. Константин Манасси был митрополитом Навпакта в 70-80-х гг. XII в. И. А. обучался в К-поле вместе с Мануилом Сарантином (см. Мануил I Сарантин , патриарх К-польский в 1217-1222); в сане диакона исполнял должность помощника митрополита Навпактского. С 1186 г., после смерти Константина Манасси, переведен в К-поль на должность ипомнематографа в патриаршем ведомстве Великой ц. при патриархе Никите II Мунтане (1186-1189), вел записи бесед во время заседаний Свящ. Синода; вторично исполнял те же обязанности в 1193 г. (RegPatr, N 1125). До рукоположения занимался лит. творчеством; сохранилось несколько написанных им эпиграмм. К-польский патриарх Иоанн X Каматир рукоположил И. А. в митрополита Навпакта (Эпир). И. А. вступил на митрополичий престол в последние годы правления династии Ангелов, в то время когда начался распад Византийской империи, завершившийся после захвата К-поля крестоносцами в 1204 г. И. А. был одним из церковных иерархов, к-рый поддержал политику правителей Эпирского деспотата Михаила I Ангела (1205-1215) и Феодора Ангела Комнина Дуки (1215-1230), направленную на укрепление местной государственности и противостояние лат. завоеванию. Они стремились консолидировать греков, подкрепляя эпирскую экспансию церковной политикой. В 10-х - нач. 20-х гг. XIII в. И. А. был фактическим главой Церкви Эпира, поскольку в его юрисдикции оказалась почти вся территория образовавшегося деспотата: митрополия в Навпакте и подчиненные ей епархии Химара, Дриинополь, Бутрот, Велла, Янина, Воница, Астакос, Аэтос и Арта (столица деспотата). Наряду с И. А. большой авторитет в Церкви Эпира имели митрополиты Керкиры Василий Педиадит (ок. 1202-1219) и Георгий Вардан (1219-1232), архиеп. Охридский Димитрий II Хоматиан (1216/17 - после 1236); 2 последних были избраны на церковные кафедры по рекомендации И. А. |
| Р. 742). При Андронике Комнине невольному пострижению подвергся, между прочим, Алексей Комнин, незаконнорожденный сын императора Мануила и муж незаконной дочери Андроника – Ирины. Царь заподозрил его в измене престолу, ослепил и сослал в заточение в один отдаленный от столицы городок. Гнев царя простерся и на непричастную к заговору жену Алексея – Ирину, «которой он приказал не скорбеть и отнюдь не сокрушаться о своем муже, а, напротив, совершенно забыть его и, сколько прежде любила, столько же теперь возненавидеть». Но это требование оказалось выше сил несчастной женщины: она не могла разлюбить своего супруга, плакала о нем и даже с печали постриглась в монахини (Choniat. De Andronico Comneno. Lib. I. Cap. 10). Вместе с Алексеем в заговоре были заподозрены многие женщины высшего сословия и также против своей воли пострижены. При императоре Исааке Ангеле патриарх Василий Каматир дал разрешение этим женщинам снять черное платье и возвратиться к прежнему образу жизни и прежней одежде. Но это распоряжение стоило патриарху кафедры (Choniat. De Isaacio Angelo. Lib. II. Cap. 4). При Исааке же Ангеле последовала трагическая развязка судьбы и самого Алексея Комнина, который вторично был заподозрен в заговоре против царя и пострижен в одном из Папикийских монастырей (Ibid. Lib. III. Cap. 2). Именно: Мефодий (842–846), инок монастыря Хинолакка ( Χυνολκκου – Lacus anserum), построенного св. Стефаном († 716), близ горы Олимпа в Вифинии (Vita s. Methodii, patr. constantinop//PG. T. C. Col. 1245.); Игнатий (846–857 и 867–877); Стефан I (886–893) (Continuatus. Р. 264.); Антоний II Кавлей (893–895), инок Олимпа вифинского (Vila s. Antonii cognomento Cauleae, patr. const. Migne. T. CVI. C. 189); Евфимий (907–911); Трифон (928–931) (Ephraemius. De patriarchis constantinopolitanis. P. 402; Banduri. Imperium Orientale. T. 1. Pars 3. P. 196); Полиевкт (956–970) (Cedrenus. T. II. P. 334; Ephraemius. P. 403); Василий I (970– 974), инок Олимпа вифинского (Leo Diaconus. P. 102; Cedrenus. T. |
| Другими чертами характеризуется церковная партия зилотов, или строгих. Зилоты не хотели делать каких-либо уступок царской власти, когда эта власть домогалась их от Церкви. Они ставили нравственные и религиозные требования выше благоденствия общественного; не только высокопоставленных лиц, но и самих императоров они хотели подчинить строгой церковной дисциплине. Они не боялись столкновений с обществом, с властями, хотя бы эти столкновения вели к смутам и беспорядкам. Зилоты не заботились о личной образованности, не стремились насаждать образование в классе духовенства. Нравственных пастырей Церкви они ставили выше ученых. В своей жизни зилоты отличались не только строгой нравственностью, но и подвижничеством, хотя нередко случалось, что они удовлетворялись благочестием внешним и формальным, не заботясь о развитии и приумножении благочестия внутреннего. К монахам зилоты относились очень благосклонно, часто опирались на них в борьбе со своими врагами и нередко сквозь пальцы смотрели на вопиющие недостатки в иноческой среде. К партии умеренных в последующей (с конца IX в.) византийской истории, могут быть причисляемы, по тем или другим основаниям, следующие константинопольские патриархи: Евфимий (906–911), Феофилакт (933–956), Полиевкт (956–970), Алексей Студит (1025–1043), Михаил Керуларий (1043–1058), Константин Лихуд (1059–1063), Лука Хрисоверг (1156–1169), Василий Каматир (1183–1186), Георгий Ксифилин (1191–1198), Михаил Авториай (1206–1212), Мануил (1217–1222), Герман (1222–1240), другой Герман (1266–1267), Иосиф (1267–1274; вторично 1282–1283), Иоанн Векк (1275–1282), Григорий Кипрский (1283–1289), Иоанн Глика (1316–1319). К разряду патриархов из зилотской или партии строгих могут быть причисляемы следующие лица, так как по тем или другим чертам жизни и деятельности они относятся к этой именно партии: Антоний Кавлей (893–893), Николай Мистик 205 (895–906; вторично 911–925), Василий (970–974), Косма (1143–1146), Феодосии (1178–1183), Арсений 206 (1255–1260; вторично: 1261–1266), Никифор (1260), Афанасий (1289–1293; вторично 1303–1311), Иоанн Созопольский (1294–1303). |
| He найдя понимания в Константинополе, царь Калоян (просторечн. греч. Καλογιννης – «Иоанн Прекрасный») обратился за признанием к другой вселенской церковной силе как к источнику политической и церковной власти – к римскому папе. В результате длительной переписки с папой Иннокентием III (причем Калоян активно оперировал византийской традицией «диархии» императора и патриарха и прозрачно намекал на якобы имевшие место церковно-дипломатические происки Византии, явно неприятные папе) была заключена уния с Римом: 25 февраля 1204 г. папа Иннокентий поручил кардиналу от Санта Кроче Льву короновать Калояна королем болгар (не императором!) и поставить архиепископа Василия примасом – предстоятелем Болгарской церкви (не патриархом!). Как писал папа, «ясно, что два эти титула, предстоятель и патриарх, означают на деле одно, ибо полномочия предстоятеля и патриарха одинаковы, хотя наименования и различны». В то же время он потребовал, чтобы Василий и все болгарские епископы были помазаны его легатом (византийская церковь не знала практики помазания при поставлении епископа и священника, тогда как католическая церковь придерживается этого обычая, по словам папы, «по божественной заповеди»). Легат осуществил папские поручения 8 ноября 1204 г., причем у явно недовольного Калояна выбора уже не было: к этому времени крестоносцы уже захвалили Константинополь, и законный патриарх Иоанн Каматир бежал (кстати – в Болгарию, где и умер). Калоян не признал власти латинского императора Константинополя; более того, в 1205 г. он захватил императора Балдуина в плен. Независимую политику проводил и тырновский престол: правящий архиепископ взял себе патриарший титул и управлял территориями, практически совпадавшими с государством Симеона, в то время как Охридская архиепископия оказалась в границах греческого Эпирского деспотата. Поскольку союз с Римом был продуктом лишь политической необходимости, он долго не просуществовал. Важнейшей причиной, обусловившей возвращение Тырновского Патриархата в юрисдикцию православной церкви, были Крестовые походы, ставшие общей угрозой для Византии и Болгарии. |
| По свидетельству Димитрия Хоматиана в письме Василию Педиадиту, митрополиту Керкирскому , Петр и Асень заставили трех греческих иерархов рукоположить во епископа иерея (или иеромонаха) Василия, который венчал на царство Петра Асеня . Увеличению епископии эпохи первых Асеней способствовали завоевания, в результате которых от Охридской архиепископии были отторгнуты Видинская, Браничевская, Средецкая, Вельбуждская, Нишская, Белградская, Призренская и Скопская кафедры. После ряда поражений в 1203 году византийский император Алексей III Ангел (1195–1203) и патриарх Иоанн X Каматир (1198–1206) были вынуждены признать Тырновского епископа и даровать ему право рукоположения епископов, то есть фактически автокефалию, чем тот немедленно воспользовался также для назначения епископов на вдовствующие кафедры Охридской архиепископии. Однако для Иоанна Калояна (1197–1207), младшего брата Петра и Асеня, этого было недостаточно, поскольку он стремился к царскому титулу, а для царя был необходим патриарх или, в крайнем случае, архиепископ. Поэтому он обратился к Римскому папе Иннокентию III с просьбой о царской короне. Условием коронации Калояна папа ставил церковное подчинение Риму . Вначале епископ Василий в сентябре 1203 года был возведен в сан примаса, а 7 ноября 1204 года уже помазан как примас и получил от кардинала Льва знаки высшей церковной власти и «Привилегиум», определявший каноническое состояние Тырновской архиепископии и полномочия ее главы . Следует отметить, что в результате унии предстоятель Болгарской Церкви так и не получил желанного титула патриарха. Существует научная дискуссия: насколько уния реально повлияла на церковную жизнь Болгарии? В пользу такого влияния как будто говорит антибогомильский процесс в царствование царя Борила , однако большинство источников свидетельствует о том, что по большому счету почти ничего не изменилось не только в богослужебной, но и канонической жизни Болгарии. По мнению Б.Н. Флори, по-видимому, только примас поминал папу, остальные епископы, не говоря уже о священниках, не обязаны были делать этого . |
| 6 . Екатерина Веривоисса (Ep. 163). Мать умершей супруги Георгия Хониата. 7 . Император Феодор Ласкарь (Ep. 94). Ему также адресованы два более поздних письма Михаила Хониата : 136 и 179. 8 . Михаил Авториан, патриарх (Ep. 95). Старый друг Михаила Хониата , которому адресован ряд его писем. Из них к периоду после 1205 г. относится также письмо 137. 9 . Василий Каматир, тесть Феодора Ласкаря (Ep. 129). Изучение этого списка позволяет нам сделать ряд выводов. Прежде всего, в кодексе нет большинства писем, адресованных Феодору Ласкарю и сановникам никейского двора, хотя, казалось бы, они должны были оказаться наиболее доступными для никейского книжника. Исключение составляют письма 94, 95 и 129, которые, скорее всего, были отправлены с одной и той же оказией в 1208 г. 18 Более естественным выглядит полное отсутствие посланий, адресованных в Эпир, где обосновались несколько учеников Афинского митрополита. Отметим, что 166-е письмо к митрополиту Навпактскому Иоанну Апокавку, находящееся в другой части кодекса, скорее всего, попало в руки переписчика из какого-то другого источника: недаром ему предшествует подборка писем самого Иоанна Апокавка, отделенная, правда, монодией Евфимия Малака на Евстафия Солунского . Ни одно из писем (кроме, опять-таки, 94, 95 и 129) не содержит каких-либо датирующих указаний, однако из их содержания недвусмысленно следует, что они были отправлены с острова Кеос, т. е. во всяком случае до 1217 г., когда престарелый иерарх вынужден был переселиться в монастырь Иоанна Предтечи в районе Мунтиницы 19 . С другой стороны, обращает на себя внимание присутствие среди адресатов группы лиц, связанной с островом Эвбея: это «агиософиты» и семейство Веривоисов, с которыми сам Хониат состоял в родстве через своего племянника Георгия 20 . Из других писем Хониата мы знаем о существовании связей между Эвбеей и Никейской империей, хотя плавание по Эгейскому морю и было в то время сопряжено с определенными опасностями. Так, в 98-м письме Афинский митрополит объясняет Евфимию Торнику причины, побудившие его отказаться от предложения Феодора Ласкаря переселиться на территорию Никейской империи и предлагает адресату, как человеку более решительному и легкому на подъем, воспользоваться этой возможностью 21 . В 136-м и 137-м письмах он рекомендует царю и патриарху некоего Халкуциса, «мужа, ненавидящего латинян (μισολατνος) и преданного империи ромеев», который решился бежать от «латинской тирании» и попытать счастья при никейском дворе 22 . Таким образом, вполне можно допустить, что небольшая подборка писем Михаила Хониата была около 1208 г. переправлена в Никею кем-то из их получателей. |
| В февр. 1186 г. К-польский патриарх Василий II Каматир отрекся от престола. В апр. 1186 г. Собор в К-поле отлучил его за разрешение неканонического брака Ирины, дочери имп. Андроника I, и Алексея, внебрачного сына имп. Мануила I. Новым патриархом стал Никита II Мунтан (1186-1189), вскоре отрекшийся от престола по причине преклонного возраста. После него императорами были Леонтий Феотокит (весна-осень 1189) и Досифей (1189-1191), возведенный на престол из Иерусалимских патриархов. Будучи иноком Студийского монастыря в К-поле, Досифей предсказал приход И. А. к власти и после 1185 г. приобрел большой авторитет у императора. Желая возвысить его, И. А. вначале способствовал возведению его на Иерусалимский престол (в 1187), а затем начал искать возможность возвести его и на К-польскую кафедру. И. А. обратился за помощью к Антиохийскому патриарху Феодору IV Вальсамону . По свидетельству Хониата, И. А. намекнул, что хотел бы видеть на К-польском престоле Вальсамона, и тот нашел такое перемещение возможным. Однако патриархом был поставлен Досифей, что вызвало недовольство клира и мирян и стало причиной смуты. Для ее преодоления в 1191 г. был созван Собор, по результатам к-рого Досифей был смещен с К-польской кафедры. 10 сент. 1191 г. Досифей отказался от кафедры и удалился в мон-рь (Ibid. P. 405-407), дабы никто не подумал, что он сам хотел стать патриархом К-польским. Ист.: Michaelis Acominati Athenarum metropolitae Panegyricus Isaacio Angelo post Andronicum Comnenum regno pulsum dictus Constantinopoli/Ed. Th. L. F. Tafel. Tubingae, 1846; Benedict of Peterborough. The Chronicle of the Reigns of Henry II and Richard I: A. D. 1169-1192/Ed. W. Stubbs. L., 1867. 2 vol.; Bachmann M. Die Rede des Johannes Syropulos an den Kaiser Isaak II Angelos (1185-1195): Text u. Komment. Münch., 1935; Laurent V. Une lettre dogmatique de l " empereur Isaac l " Ange au primat de Hongrie//EO. 1940/1942. Vol. 39. P. 59-77; Nicetae Choniatae Orationes et epistulae/Rec. I. A. van Dieten. B.; N. Y., 1972; Schreiner P. Die byzantinischen Kleinchroniken. W., 1975. Tl. 1. S. 148, 150, 229. (CFHB; 12); Darrouz è s J. Un décret d " Isaac II Angelos//REB. 1982. Vol. 40. P. 135-155; RegImp, N 1567-1627d. |
|
|
