| А.А. Шахматов обосновал новгородское происхождение свода 1448 г., хотя отмечал и общерусский его характер. По М.Д. Приселкову, свод 1448 г. был митрополичьим, конец которого заменен в Новгородской IV летописи новгородскими записями. Я.С. Лурье считает свод общерусским. Нам представляется все же, что прав А.А. Шахматов. Общерусский характер свода 1448 г. объясняется скорее всего тем, что его составитель принадлежал к кругам, близким к Дмитрию Шемяке, претендовавшему (во всяком случае с середины 1445 г.) на обладание великим княжением на Руси. Не случайно под 1434 г. в Софийской I летописи младшей редакции великим князем называется как Юрий Дмитриевич, так и Василий Васильевич. «Компромиссность» в отношении к Василию II и галицким князьям, которую подметил Я.С. Лурье в своде 1448 г., характерна и для новгородской политики этой поры. Возможно, именно с кругами, в которых возник свод 1448 г., следует связывать и появление цикла произведений, относящихся к Дмитрию Донскому. Ведь великий князь Дмитрий Иванович был знаменем для князя Юрия и его сыновей. М.А. Салмина считает, что Летописная повесть о Мамаевом побоище сложилась в среде, близкой к Василию II: ее составитель как бы сопоставлял этого великого князя с Дмитрием Донским, а рязанского князя Олега, пособника татар, — с Дмитрием Шемякой. Но даже благожелательные к московскому князю современники вряд ли могли обнаружить в Василии Васильевиче, наведшем на Русь татар, черты его славного деда, а вот сторонники Дмитрия Шемяки, который все время упрекал московского князя за пособничество татарам, вполне могли сопоставить Василия II с Олегом Рязанским. То же самое можно сказать и о Слове, посвященном Дмитрию Донскому. Как установила М.А. Салмина, одним из источников этого произведения было завещание Дмитрия Донского. Но ведь именно князь Юрий Дмитриевич опирался на это завещание в споре о великом княжении в Орде в 1431—1432 гг., тогда как И.Д. Всеволожский, представлявший интересы Василия II, ссылался на волю хана и завещательное распоряжение отца Василия Васильевича. Для М.А. Салминой существенное значение имеют слова «яже стол отца его, и деда, и прадеда» (Слово о Дмитрии Донском), перекликающиеся с летописной фразой о том, что Василий II искал в Орде великого княжения «по отечьству и дедьству». Но эта ссылка в 1431—1432 гг. имела лишь второстепенное значение. А вот Дмитрий Шемяка искал престол, опираясь на права отца (Юрия) и деда (Дмитрия Донского). Поэтому текст, приведенный М.А. Салминой, не может быть однозначно интерпретирован. Панегирик же боярам, вложенный в уста Дмитрия Донского, мог означать реверанс в сторону новгородского боярства или, скажем, бояр, поддерживающих Шемяку, а не апологию боярства вообще. |
| Утверждается, что история Киевской Руси с 945 по 1174 г. (229 лет) является просто «дубликатом» истории Московской Руси с 1363 по 1598 г. (235 лет). По АТФ, перед нами «хронологический сдвиг примерно на 410 лет»; соответственно, летописные персонажи 10–12 вв. – это просто «дубликаты» реальных персонажей 14–16 вв. Приводим звенья этого параллелизма [НХ-1: 97–107] (цитируемые из НХ соответствия помечаем знаком « »). «Святослав 945–972 (27 лет) – Дмитрий Донской 1363–89 (26 лет)». «Владимир 980–1015 (35 лет) – Василий I 1389–1425 (36 лет)». Соответствия выглядят впечатляюще. Но только между Святославом и Владимиром правил еще Ярополк (972–980), который из этой схемы соответствий просто выкинут, поскольку справа ему не соответствует вообще никакого правителя. Мы узнаём, таким образом, что при методике АТФ некоторых правителей разрешается и пропускать. «Святополк 1015–19 (4 года) – Юрий Дмитриевич 1425–31 (с перерывами 6 лет)». «Ярослав Мудрый 1019–54 (35 лет) – Василий II Тёмный 1425–62 (37 лет)». Заметим, что Святополк в действительности правил около года, а затем, через два года, еще около года; но это, конечно, мелочь. Небезынтересен также способ подсчета лет, примененный здесь АТФ: годы правления Юрия Дмитриевича посчитаны дважды: один раз для него самого, другой – в составе лет правления Василия Темного. Такое из ряда вон выходящее событие, как ослепление Василия II, не имеющее уж решительно никакого сходства с блистательной судьбой Ярослава Мудрого, всё же немного смущает АТФ. И он находит ему соответствие – правда, со сдвигом уже не в 410 лет, а в 350 и не среди правителей государства, а среди их второстепенных родственников: оно состоит в ослеплении князя Василька Теребовльского в 1097 г. Мы видим, что методика АТФ при необходимости может проявлять завидную гибкость: оказывается, важнейшие события из жизни правителя могут быть скопированы в рассказе вовсе не о его «дубликате», а о третьем лице. «Всеволод 1054–93 (39 лет) – Иван III 1462–1505 (43 года)». Здесь методика поднимается до новой степени свободы, которая производит поистине сильное впечатление. |
| 4 . Князь Юрий, узнав о взятии Владимира, послал Дорожа с 3.000 человек проведать про врагов. Дорож прибежал и сказал: «Князь! уже татары нас обошли». Услыхав это, Юрий сел на коня с братом своим Святославом, племянниками, мужами и пошел против поганых. Князь начал ставить полки, и вот внезапно приспели татары на Сить. Юрий, отложив всю печаль, пошел к ним. Обои полки соступились. Была сеча злая, и наши побежали перед иноплеменниками. Тут убит был великий князь Юрий Всеволодович на реке Сити, и воины его многие погибли. А Василька Константиновича руками взяли и повели в станы свои с большой нуждой. Дойдя до Шеренского леса, татары остановились и стали нудить Василька быть в их вере и воевать вместе с ними. Но он не повиновался их обычаю, не брал ни пищи их, ни питья и говорил против них так: «О, глухое царство и скверное! не отлучить вам меня от христианской веры. Если я теперь и в большой беде, то Бог навел ее на меня за грехи мои. Какой ответ дадите Богу, что погубили столько душ без правды? За них Бог будет мучить вас в бесконечные веки». Они скрежетали на него зубами, желая насытиться его крови, и убили его в том лесу. Был князь Василько красив лицом, очами светел, взором грозен, необыкновенно храбр, на охоте отважен, сердцем легок, и кто служил ему, тот не мог забыть его до смерти. 5 . Только ста верст не дошли татары до Новгорода. Воротился Батый и пришел к городу Козельску, где был молодой князь, именем Василий. Поганые сведали, что у людей в городе ум крепкодушевный, что словами льстивыми нельзя взять города. Жители Козельска решили не сдаваться Батыю, говоря: «хотя князь наш и молод, но положим живот 30 свой за него; приняв здесь славу этого света, там примем от Христа Бога венцы небесные». Татары разбили стены и взошли на вал; граждане резались с ними ножами; потом положили выйти на полки татарские и, выйдя из города, побили четыре тысячи врагов, но и сами были все перебиты. Батый взял наконец Козельск и истребил всех, до грудных младенцев; а о князе Василии неизвестно; говорят, будто он утонул в крови, потому что был молод. С тех пор татары не смели называть этого города Козельском, но звали его злым городом, потому что они бились около него семь недель и потеряли троих сыновей Темниковых; они искали их, но не нашли во множестве трупов. |
| Скоро, собрав воинов, Даниил и Василько выступили. Послали вперед Андрея, чтобы он увидел врагов и подбодрил город, что близко спасение. Не доходя до реки Сана, воины сошли с коней в степи, чтобы вооружиться. И было знамение над полком такое: слетелись орлы и множество воронов, подобно огромному облаку, раскричались птицы, клекотали орлы, паря на крыльях своих, носились по воздуху, как никогда и нигде не бывало. Это знамение на добро было. Даниил вооружился, взял своих воинов и пошел к реке Сану. Брод был глубоким, и первыми пошли половцы, и, переехав, увидели стада. У врагов не было сторожевых отрядов у реки. Половцы не посмели разграбить их без княжеского повеления. А те увидели их и скрылись в свои станы вместе со своими стадами. Даниил и Васильке тоже не медлили, но быстро перешли реку. Построив конников и пехотинцев, пошли не торопясь на битву. Сердца же их были тверды в битве и устремлены на битву. Так как Лев был ребенком, он был поручен Васильку, храброму и сильному боярину, чтобы тот стерег его в бою. Ростислав же, увидев приход ратников, построил своих воинов – русских, угров и ляхов, и пошел против Даниила и Василька, а пехотинцев оставил у города стеречь ворота, чтобы из города не вышли на помощь Даниилу и не изрубили пороки. Исполчившись, Ростислав прошел овраг глубокий. Пока он шел против Даниила, дворский Андрей поспешил сразиться с Ростиславовым полком, потому что хотел предотвратить сражение с полком Даниила. Громко копья ломались, как от грома треск был, и от обоих полков многие, пав с коней, погибли, а другие были ранены в этом жестоком копейном бою. Даниил послал двадцать избранных мужей на помощь Андрею. Василий же Глебович, Всеволод Александрович, Мстислав, в то время как Андрей изнемогал, бежали назад к Сану. Андрей же, оставшись с малой дружиной, скача взад и вперед, крепко бился с врагами. Видел Даниил, как ляхи напирают на Василька с пением «керелешь» и с громким ревом. Наблюдал Даниил вблизи битву Ростислава, в то время как Филя в заднем полку стоял со знаменем и говорил: «Русские стремительны в нападении: выдержим их натиск – они не могут выдержать долгого боя». Но Бог не услышал его похвальбы: и пришел на него Даниил с Яковом Марковичем и с Шелвом. И вот Шелв был ранен, а Даниил захвачен, но вырвался он из рук Фили и оставил сражение. Однако, увидев угрина, скачущего на помощь Филе, пронзил его копьем, так что оно, вонзившись в него, сломалось, тот упал и умер. А о того гордого Филю сломал свое копье юный Лев. Даниил вскоре снова напал на Филю, разбил его полк и разорвал пополам его знамя. Увидев это, Ростислав побежал, и угры обратились в бегство. |
| По этому рассказу не только нельзя заключить о тожестве царевича Василька Леоновича и внука Владимирова Василька Маричича, но, напротив того, следует думать о их совершенном отличии: самые моменты битвы, в которые пали тот и другой, различны. Правда, в других списках (в Лаврентьевском, стр. 288) упомянута только смерть Василька Маричича, и ничего не сказано о смерти царевича Леона, но рассказ Лаврентьевской летописи есть, очевидно, простое сокращение первоначального изложения, как оно читается в Ипатьевском списке, и как оно было написано современником и очевидцем. В Лаврентьевском списке не только изглажен колорит современности (опущены слова: «оустремишася боеви, мняще яко не стояти Олговичем противу нашей силе»), но и вообще исчез тот момент битвы, когда сражались сами князья Владимировичи противу Ольговичей, и когда убит был царевич Василько Леонович. Итак, Мария Владимировна не была супругою царевича Леона и матерью царевича Василька Леоновича; не названа она так или царевною и в единственном месте, где о ней прямо говорится, под 1146 годом: «Преставися благоверная княгини Марица, дщи Володимеря... в неделю, а в понедельник вложена бысть в гроб в своей церкви, в нейже и пострижеся» 43 . За кем она была замужем, мы не можем сказать. Но мы знаем примеры, что русские княжны выдавались не только за польских удельных князей, но и за польских знатных бояр, переходивших в службу к русским князьям. Такова была княжна русская Мария, выданная за Пётрка Властовича, об отношениях которого к русским князьям, современным Владимиру Мономаху , очень много рассказывают польские летописи (см. Bielowski, Monumenta Polon. histor. 11, 74, 350 и т. д.; cp. Ипат. летоп. под 1145 годом) 44 . Конечно, нельзя утверждать, что эта Мария была дочь Владимира Мономаха (скорее Святополка Изяславича), но это может служить примером того, как часто летопись оставляет нас в неведении относительно родственных связей наших князей. Леон Диогенович был женат не на дочери Владимира Мономаха , а на его сестре, то есть, на дочери Всеволода Ярославича. |
| Все 5 братьев Кривошеиных побывали под пулями, на полях Гражданской и Второй мировой войн. Старшие Василий и Олег погибли в 1920 г., Игорь окончил ускоренный выпуск Пажеского корпуса и успел повоевать в Первую мировую в 1916, а потом в Белой армии, Всеволод (будущий Владыка) ушел из Москвы и пробрался к Дроздовцам, попал в плен к красным, бежал... Самый младший Кирилл был мобилизован во французскую армию в 1939, во время «странной войны» попал в немецкий плен. Потом Игорь и Кирилл вступили в ряды Сопротивления, Игорь был арестован гестапо и отправлен в Бухенвальд, но ему предстояло чудом выжить и, к собственному несчастью, вместе с женой и сыном вернуться в 1947 в СССР. Уже после изучения и сопоставления судеб можно с уверенностью сказать, что Игорь и владыка были в заключении одновременно. Игорь был арестован в сентябре 1949 г. в Ульяновске, а владыка в это время уже пребывал в страшной греческой тюрьме на острове Марконисе. Переписка Владыки с Игорем обрывается перед его отъездом в СССР, последнее письмо от Д. Пандазидиса (многолетнего друга владыки) датировано тем же 1947 г.; тревога, паническое беспокойство (было с чего!), потому что «Вы ушли, к нам не вернулись и внезапно вообще исчезли с горизонта. Помните, когда были у меня и вошла наша дочка встревоженная и предложила поехать в А., где был пойман молодой человек, большой приятель покойного моего сына и наш дальний родственник. Он был арестован...» Если об Александре Васильевиче Кривошеине, отце 5 сыновей, известно почти все (см. биографическую книгу «Судьба века – Кривошеины», автор К.А. Кривошеин), то о матери мальчиков, Елене Геннадиевне, супруге А.В. – почти ничего. Могло казаться, что женщина, рожденная в XIX веке, вела домашний и замкнутый образ жизни, целиком посвятив себя воспитанию детей и блестящему, талантливому мужу. Она разделила его судьбу, бегство из красной России, эмиграцию, смерть мужа... Потеряв двух старших сыновей, потеряв родину, а с ней и все нажитое столетиями, переживая смертельный страх за оставшихся детей, похоронив мужа, она по-матерински приняла решение Всеволода остаться на Афоне. Мы не знаем, что пережила она в тот момент, когда стало понятно желание её четвертого сына навсегда уйти от всего мирского. Она скончалась в 1942, так и не увидев его. |
| в Моск. Арх. мин. ин. дел, Польские дела 1462: за сообщение этой выписки приношу искреннюю благодарность С. А. Белокурову ). В этом документе XVI в. значится: в 57 (1549) г. приказано посольское дело Ивану Висковатого, а был еще в подьячих». И. Висковатый до того времени участвовал иногда в дипломатических делах, в 1542 г. писал перемирную грамоту с Польшей; теперь он принимает постоянное участие в сношениях с иноземными послами, которые ему передают свои грамоты. После него в 1564 г. сношения с послами ведет дьяк А. Васильев в «избе», называвшейся «дьячьей» или «посолной» и находившейся где-то в Кремле, пока в 1565 г. не была построена особая Посольская палата. Г. Лихачева, Дипломатика, стр. 100. 107 Др. Росс. Вивлиоф. XX, 364. Дело о печатнике и казначее Олферьеве в указанной выше Разрядной под 1572 г. 108 Это боярство представляло собою Русскую землю не только в тогдашнем этнографическом, но и в нынешнем географическом значении этого слова. К половине XV в. в Москве обособились или только начинали отделяться от родословных своих стволов фамилии, которые по месту происхождения родоначальников можно распределить на такие местные группы: с Волыни шли Волынские, из Киева Квашнины, Разладины, из Чернигова и княжеств черниговской линии Плещеевы, Фомины, Игнатьевы, князья Звенигородские и Оболенские, из Смоленска Фоминские, Всеволожские, из Мурома Овцыны, из Твери Нащокины с позднейшими ветвями Олферьевыми и Безниными, из Стародубского удела на Клязьме князья Ряполовские и Палецкие, из Орды Сабуровы с Годуновыми, Старковы, Сорокоумовы и Белеутовы, из Крыма Ховрины-Головины, из Литвы князья Патрикеевы с позднейшими отраслями Голицыными и Куракиными, из Пруссии Кошкины с отраслями своими Захарьиными, Беззубцевыми и с родичами Колычовыми, Беклемишевы и др. Фамилии различного происхождения, первые поколения которых некоторое время кружились по северной Руси, пока не уселись в Москве к половине XV в.: Вельяминовы с Воронцовыми, Морозовы с обозначившимися при Иване III ветвями Скрябиными, Поплевиными, Шеиными и Тучковыми, Бутурлины, Челяднины и мн. |
| Одержав победу на реке Клязьме, Юрий Дмитриевич вошел в Москву. Для псковского летописца князь Юрий был законным наследником великокняжеского престола. По его словам, он «седе на великом княжении во граде Москвы во своей отчине». Псковичи чутко реагировали на смену властей в Москве. Для них «законным» был тот князь, кто реально обладал властью в столице. Пребывание в Москве великий князь Юрий использовал для своего обогащения. Судя по его договору с Василием Васильевичем, заключенному год спустя, он «поймал» «казну» и «поклажу» Василия II, его матери и великокняжеских бояр. С гостями (торговыми людьми) и суконниками (купцами, ведшими торговлю с Западом) у него установились, очевидно, хорошие отношения, раз уж они позднее ссудили ему такую значительную сумму, как 600 руб. Правда, «казну» позже Юрий Дмитриевич пообещал вернуть Василию Васильевичу, но тот брал на себя погашение его долга гостям. Вдогонку за Василием II князь Юрий послал на Кострому своих детей, а затем двинулся сам. Казалось бы, успех его был полный. Но вскоре произошло непредвиденное. Великий князь Юрий Дмитриевич «смирился» со своим племянником Василием Васильевичем и дал ему в удел Коломну, которую в свое время Дмитрий Донской пожаловал отцу Василия. Как только Василий Васильевич прибыл в Коломну, «многие люди начаша отказыватися от князя Юрья за великого князя (по терминологии великокняжеского летописца 70-х годов. — А.З.) и поидоша х Коломне безпрестани». Согласно Сокращенному летописному своду конца XV в., «князи же, и бояре, и воеводы, и дети боярские, и вси дворяне не повыкли галичьскымъ князем служити». В Ермолинской летописи рассказ об этом немного иной: «Москвичи же вси (а не вообще «многие люди».— А.З.), князи, и бояре, и воеводы, и дети боярьскые, и дворяне, от мала и до велика, вси поехали на Коломну к великому князю, не повыкли бо служити уделным князем». В Никоновской летописи причина отъезда бояр изложена иначе. Юрий Дмитриевич, сев на великокняжеский престол в Москве, послал вдогонку за Василием II своих детей. Те настигли его в Костроме. Тогда туда пошли сам князь Юрий «и с ним силы многи». Придя в Кострому, Юрий Дмитриевич «взя его» (очевидно, захватил Василия II). Тот же «доби челом дяде своему», используя для этой цели заступничество фаворита («любовника») князя Юрия боярина Семена Федоровича Морозова. Это не понравилось И.Д. Всеволожскому («не любо ему бысть сие зело, что простыню дает ему, еще же и удел хощет дати ему»). Так думал не только Иван Дмитриевич, «но и инии мнози бояре и слуги, разъяришася о сем, и не любо им бысть сие всем». Впрочем, рассказ Никоновской летописи в некоторых своих звеньях вызывает недоумение. Вряд ли позиция И.Д. Всеволожского, нарисованная летописцем, была близкой к действительной. Именно в это время он вместе со своими детьми отъехал от князя Юрия к Василию Васильевичу. |
| 3 [О Половцах и Печенегах см. Пл. Бурачков, Опыт исследования о Куманах иди Половцах. Записки Одесск. Общ. ист. и древн. X (1877), стр. 111 сл. Аристов, О земле Половецкой (историко-географический очерк). Изв. Ист.-Филол. Инст. Князя Безбородко 1877, стр. 207 сл. П. Голубовский, Об Узах и Торках. Журн. М. Н. Пр. 1884. Июль, стр. 1 сл.]. 4 Из речи Феофидакта к императору Алексею Комнину: Αγος ες τν ατοκρτορα κριον " Aλξιον τν Κομνηνν. Migne, Patrol, graeca t.126, col. 287–306. 5 Из речи Евстафия к Исааку Ангелу: Eustathii opuscula, ed. Tafel, p. 44. Евстафий, кажется, имел под рукою речь Феофидакта: некоторые выражения Феофилакта повторяются буквально в дальнейшем описании Куманов, соединившихся с Болгарами 2) Петра и Асеня. [Ср. Pselli hist., Sathas Bibl. IV, p. 247.] 7 Pecenati et hii qui Falones dicuntur, crudis et immundis carnibus, utpote equinis, catinis, usque hodie vescuntur: Otton Frising. Chron., MG. SS. XX, 233 sq. [Cf. Gesta Frider. ibid. p. 368.] Chumani, gens immundissima, que carnibus utebatur fere crudis pro cibo et lacte equarum et sanguine pro potu: Annales Mellicenses, MG. SS. IX, 640. 8 Benisch, Travels of Rabbi Petachia of Ratisbon. London 1856. [См. П. Марголин, Три еврейские путешественника XI и XII ст.: Эльдад Данит, Р. Вениамин Тудельский и Р. Петахий Регенсбургский. Санкт-Петербург 1881.] 12 [В Русской летописи за это время неоднократно говорится о Печенегах. Последнее большое нашествие их было в 1036 г. Лавр. лет. П. С. Р. Л. I, 65: Весть приде ему (Ярославу), яко Печенези остоять Кыев; Ярослав сбра вой мног, Варягы и Словени, приде Кыеву и вниде в город свой. И бе Печенег без числа. ... И побегоша Печенези разно. ... а прок их пробегоша и до сего дне. См. под 1060 г. (стр. 70): Изяслав, и Святослав, и Всеволод, и Всеслав, совокупивше вои безчислены, поидоша на коних и в лодьях, безчислено множьство, на Торкы. Се слышавше Торци, убояшася, пробегоша и до сего дне, и помроша бегаючи, Божьим гневом гоними. ... Тако Бог избави хрестьяны от поганых.] |
| ВАСИЛИЙ Емельянович Кондратьев (1887-1937), мч. (пам. 21 сент. и в Соборе новомучеников и исповедников Российских) ВАСИЛИЙ Яковлевич Шикалов (1875-1937), мч. (пам. 9 сент. и в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской) ВАСИЛИЙ Иванович Грязнов (1816-1869), св. прав. (пам. 16 февр., в воскресенье перед 26 авг.- в Соборе Московских святых) ВАСИЛИЙ Петрович Кадомский (1776 (1775?), блж., Христа ради юродивый (пам. 2 мая, 10 июня - в Соборе Рязанских святых) ВАСИЛИЙ БЛАЖЕННЫЙ (кон. 1468 или кон. 1462? -.1557?), св. Христа ради юродивый (пам. 2 авг., в воскресенье перед 26 авг.- в Соборе Московских святых) ВАСИЛИЙ ВЕЛИКИЙ (329/30 - 379), еп. Кесарии Каппадокийской, отец и учитель Церкви, свт. (пам. 1 янв., 30 янв.- в Соборе 3 вселенских учителей и святителей; пам. зап. 2 янв., 14 июня) ВАСИЛИЙ ВСЕВОЛОДОВИЧ (кон. 20-х гг. XIII в.- кон. янв. 1250), св. блгв. кн. Ярославский (пам. 8 июня, 3 июля, 23 мая - в Соборе Ростово-Ярославских святых) ВАСИЛИЙ ДАВИДОВИЧ ГРОЗНЫЙ (кон. XIII - нач. XIV в), св. блгв. кн. ярославский., (пам. 13 июля, 23 мая - в Соборе Ростово-Ярославских святых) ВАСИЛИЙ КАЛИКА (†1352), архиеп. Вел. Новгорода, свт. (пам. 10 февр., 3 июля, 4 окт., в 3-ю Неделю по Пятидесятнице - в Соборе Новгородских святых) ВАСИЛИЙ КАМЕНСКИЙ (2-я пол. XVII - 1-я пол. XVIII в.?),мон., прп., Христа ради юродивый (пам. 2 авг. и в 3-ю Неделю по Пятидесятнице - в Соборе Вологодских святых) ВАСИЛИЙ [Василько] КОНСТАНТИНОВИЧ (1208–1238), мч. (пам. 4 марта, 23 мая - в Соборе Ростово-Ярославских святых, 23 июня - в Соборе Владимирских святых и в Соборе Тверских святых) ВАСИЛИЙ МАНГАЗЕЙСКИЙ (ок. 1588- ок. 1602), мч. (пам. 23 марта, в Соборе Ростово-Ярославских святых и в Соборе Сибирских святых) ВАСИЛИЙ МСТИСЛАВИЧ († 1218,), кн. блгв., (пам. 4 окт. и в Неделю 3-ю по Пятидесятнице - в Соборе Новгородских святых) ВАСИЛИЙ СОКОЛОВСКИЙ (XVI - XVII вв.), прп. (пам. в 1-е воскресенье после 29 июня и в воскресенье перед 26 авг.- в Соборе Московских святых) ВАСИЛИЙ СОЛЬВЫЧЕГОДСКИЙ († после 1669), юродивый Христа ради (пам. 3 июля и в 3-ю Неделю по Пятидесятнице - в Соборе Вологодских святых) |
|
|
