| На это ответим так: Господь наш, изливший крещение кровью Своею из пяти ран, – пять раз благоволил приводить Россию святым крещением к вере в Себя и, как Восток, посетивший нас свыше, крестил ее всегда от Востока, и дал в послушание Церкви греческой, а не римской. Прежде всего обратимся к первородному крещению России. Россия приняла его еще во времена апостольские, от первого архиепископа константинопольского, или еще византийского, а не римского, именно от св. Первозванного апостола Андрея, который был апостолом Европы, и прибыл по Днепру от востока, из греческого города Корсуня, водрузил на горах киевских крест, крестил там некоторых, а потом пошел крестить к Великому Новгороду. К этому первородному российскому крещению летописец наш преп. Нестор причисляет и дело святого Павла, потому что и он был в Мизии и Илирике с учением. Затем славянская земля одного с Россией языка – Болгары, Босняки, Морава, куда потом тоже св. Павел послал вместо себя св. Андроника, одного из семидесяти апостолов, который был апостол славян в Паннонии. Но и сам святой Павел хотя пострадал в Риме, но был апостолом всех народов, а не римский; и в особенности был апостолом Востока и славян в то время, когда учил славян. Итак, уже первая, посеянная в России, вера не была в послушании у римского архиепископа. Второй раз крестилась наша Русская земля в 863 году при Михаиле, царе греческом и патриархе константинопольском Фотии , которые, по просьбе славянских князей Святополка, Ростислава и Кацела, послали славянам и Россам учителей веры, Мефодия и Кирилла, сыновей мужа Льва, из Солуни. Они первые составили славянские письмена и перевели на славянский язык греческие святые книги. Но так как при патриархе Фотии было уже отделение Церкви римской от греческой вследствие того, что римляне прибавили к Символу веры слово «и от Сына» – поэтому и в то время вера, посеянная в России Фотием, не была в послушании Риму. В третий раз крестилась Россия в 886 году при Василии Македонянине, царе греческом, и том же патриархе Фотии, которыми послан был для крещения Россов при князе Олеге митрополит Михаил, тот, который для уверения их бросил свое Евангелие в огонь, и Россы, видя, что оно не сгорело, крестились. Но и в это третье крещение, так как оно было совершено при Фотии, русская Церковь не была послушна Риму. |
| Правильно повторявшихся через каждые 15 лет податных ревизий в Византии не видим. До конца X в. в источниках встречается только одно указание на неосуществившийся проект переписи при Василии I Македонянине. 1855 Нельзя однако же толковать такое умолчание памятников в смысле полнейшего отсутствия обычая переписей: не было систематического их повторения, но со здравым смыслом несообразно, чтобы в течении столетий можно было довольствоваться раз составленными писцовыми книгами; кроме того, если уравнительных проверок не было предпринимаемо, то зачем существовали 1856 в Византийской империи должности дозорщиков, при-правщиков и писцов (opBdnai, елотпси, eacmnai, слтеурафЕц)? Следует поэтому допустить, что ревизии и уравнительные переписи предпринимаемы были, по крайней мере, изредка и имели если не общее для всего государства значение, то частное для тех или других фем. В конце X в., именно в 995 г., перепись, общая или частная – сказать трудно, – была предпринята и писцовые книги пересмотрены по приказанию императора Василия II. 1857 Этими книгами руководствовались при податных операциях в последние годы царствования Василия II и при ближайших к нему императорах. В 1042 г. произошел случай, который вновь должен был побудить заняться писцовыми книгами. Во время бунта против Михаила Калафата народная толпа, ворвавшись во дворец, проникла в то помещение, где хранились деньги (казна) и податные списки, деньги расхитила, а списки (тас; бгщошои; аяоурафш;) разорвала. 1858 Хотя в ближайшее затем время историки не говорят о переписи, которая была бы произведена по повелению Зои с Феодорой, и хотя в самом рассказе об уничтожении списков не совсем ясно, что следует под ними понимать, самые ли писцовые книги, или акростихи, которые выдавались практорам отдельных фем и затем были ими возвращаемы с отметками об уплаченных податях; однако же едва ли можно сомневаться, что беспорядок в податных документах и уничтожение некоторых из них должны были вызвать меру, необходимую для приведения дел в ясность. |
| Также были обезглавлены диаконы Христофор и Харитон. София похоронила их рядом с Агафангелом. Вероятно, это произошло в 304 или в 309 г., но если считать, что мучения К. продолжались 28 лет (начиная с 284), то год его смерти - 312-й, хотя известно, что начало Диоклетианова гонения не совпадает с началом его имп. правления и датируется 303 г. Т. о., можно сделать вывод, что ни хронологию Мученичества, ни хронологию, предложенную болландистами, нельзя считать безукоризненными. Визант. историк XIV в. Никифор Каллист Ксанфопул упоминает мучеников К. и Агафангела в «Истории Церкви», называя их величайшими из всех пострадавших за Христа, т. к. К. и Агафангел в течение мн. лет испытали все известные в то время пытки от 11 мучителей в разных городах. Кард. Ц. Бароний в примечаниях к Мартирологу пишет, что мучения К. преувеличены, вероятно, имея в виду, что у Мученичества К. была историческая основа, но до нас сказание дошло в лит., несколько утрированном виде. В К-поле существовал храм во имя К., где совершалась память К. и Агафангела 23 янв.,- в квартале Евдоксиу (нек-рые источники уточняют: «за Анаплом» (местность на европ. берегу Босфора)). Точно локализовать этот храм невозможно, поскольку нигде, кроме синаксарей, квартал Евдоксиу не упоминается. Часовня К. находилась в Большом имп. дворце, была построена при имп. Василии I Македонянине (867-886). Она находилась близ ц. св. Илии. В часовне хранилась глава К. и др. частицы его мощей ( Theoph. Contin. 330). Кроме того, по сведениям Николая Месарита, митр. Эфесского (1163/64 - после 1217), там же в серебряной раке хранились и мощи Агафангела ( Nikolaos Mesarites. Die Palastrevolution des Johannes Komnenos. Würzburg, 1907. P. 37-40). В позднейших источниках есть сведения о том, что глава К. и др. частицы его мощей находились в сокровищнице Св. Софии. Рус. паломник Стефан Новгородец сообщает, что видел мощи К. в К-поле в ц. св. Константина в 1350 г.; в 1419-1421 гг. иеродиак. Зосима свидетельствует о пребывании мощей К. в мон-ре Филантропос . Есть также сведения о том, что часть мощей К. Гавриил, митр. Анкирский, передал в 907 г. свт. Евфимию II (I) , патриарху К-польскому, к-рый положил их в основанном им Псамафийском мон-ре (близ Золотых ворот в К-поле). Вероятно, во время Крестовых походов главу К. переправили на Запад. Глава К. упомянута в грамоте Балдуина II (1247) (Реликвии в Византии и Др. Руси: Письменные источники/Ред.-сост.: А. М. Лидов. М. 2006. С. 216). В XVII в. главу выставляли для поклонения в мон-ре Валь-де-Грас в Париже. В наст. время рука К. нахоится в мон-ре Петраки (Афины), есть сведения о том, что частицы его мощей хранятся в афонских мон-рях и др. мон-рях ЭПЦ (подробнее см. Meinardus O. Study of the Relics of Saints of the Greek Orthodox Church//OriensChr. 1970. Bd. 54. S. 159). |
| 1910. P. 146-150). В Синаксаре К-польской ц. (архетип кон. X в.) под 17 февр. содержится др. версия Сказания о перенесении мощей, в к-рой также упоминается только М.: при христолюбивом имп. Василии М. явился однажды во сне некоему человеку по имени Филоммат и открыл, что его честные останки спрятаны под землей на морском берегу около Акрополя, пальцем указав точное место их нахождения. Друг Филомата Мариан рассказал о чудесном видении императору, к-рый тотчас направил в Акрополь войско. Солдаты откопали железный ковчег с мощами и табличкой с надписью, из которой стало очевидно, что святой пострадал 400 лет назад и сам пожелал быть захороненным в этом месте (SynCP. Col. 470). Делеэ предположил, что событие произошло при Василии I Македонянине (867-886), из чего следует, что мощи М. были привезены в К-поль ок. V в., после прекращения гонений на христиан. Нек-рые исследователи считают, что мощи были обнаружены во время правления визант. имп. Маркиана (450-457) ( Delehaye. 1910. P. 142). По мнению Л. С. Тиймона, под имп. Василием следует понимать Василия II Болгаробойцу (976-1025), а перенесение мощей - датировать ок. 625 г. ( Tillemont. Mémoires. T. 5. P. 443). В Синаксаре К-польской ц., в Минологии имп. Василия II (PG. 117. Col. 200) и в Типиконе Великой ц. (IX-XI вв.; Дмитриевский. Описание. Т. 1. С. 29; Mateos. Typicon. T. 1. P. 126) память М., Ермогена и Евграфа отмечена под 10 дек. В сказании говорится, что в К-поль были перенесены мощи всех 3 мучеников. В Парижском списке Типикона Великой ц. (Paris. gr. 1590, 1063 г.) указано, что М. и Ермоген были родом из Афин и только их останки доставили в К-поль. Мощи положили под стенами Акрополя, где от них происходили чудеса и знамения. В греч. печатной Минее (Венеция, 1595) память М. и Ермогена указана под 24 янв. В зап. церковных календарях память М. и пострадавших с ним появляется в кон. XVI в.: в Мартирологе, составленном П. Галезини, под 10 дек. содержится краткое сказание о мучениках на основе греч. Мученичества, однако в нем упоминаются только М. |
| Правда, не все распоряжения царя можно оценить положительно. В частности, без всяких видимых причин в 1027 г. император неожиданно отозвал из Италии катепана Василия Буагина. Возможно, он опасался его прямого или косвенного участия в минувшем заговоре, но все равно этот шаг относился к тем фактам, которые могут менять историческую картину. Как следствие, уже в 1027 г. лангобарды захватили Неаполь, и теперь вдруг актуальной стала старая мечта этого племени о создании Южно-Итальянской империи. В Неаполь вернулся ставленник Западного императора и первым делом рассчитался со своими наемниками-норманнами, которым предоставил в 1030 г. в собственность лен в виде города Аверса. Этот прецедент станет первопричиной последующей норманнской экспансии в Италии и на Сицилии, стоившей Византии очень дорого 721 . Пожалуй, это – самый тяжелый просчет Константина VIII, и в его оправдание можно лишь сказать, что результаты данного шага едва ли можно было предугадать. Что же касается других дел, то нужно помнить о возрасте и состоянии здоровья императора. Исполненный чувства долга и понимания величия царского статуса, Константин VIII тратил последние силы на мероприятия, которые требовали его личного присутствия. По заведенной испокон века традиции это были торжественные церемонии императорского дворца и дипломатические приемы. В остальных случаях, когда публичность не требовалась, он мог принимать решения в уединении, для видимости ссылаясь на то, что ученые мужи могут легко разрешить все текущие дела. Конечно, в действительности никто не допускал «теоретиков» к делам государственного управления – рядовые вопросы поручались соответствующим чиновникам. Однако решение одной проблемы император не мог передоверить никому – он был обязан обеспечить преемственность царской власти, причем в очень непростых условиях. Самым важным являлся вопрос о наследнике престола, вернее – его отсутствии. Еще в юности Константин VIII взял в жены Елену, представительницу знатного аристократического рода, отец которой Алипий являлся первым министром при царе Василии II Болгаробойце. Он имел трех дочерей – Евдокию, Зою и Феодору. Вскоре жена умерла, старшая дочь переболела оспой и выпросила у отца разрешение принять монашеский постриг, уединившись в обители. А 50-летняя Зоя и 45-летняя Феодора продолжали жить во дворце, так и не найдя себе спутников жизни 722 . |
| Согласно имп. Константину VII Багрянородному (913-959), маниоты (жители М.) во главе с назначаемым Византией архонтом ежегодно выплачивали 400 номисм ( Const. Porphyr. De adm. imp. 50, 79-82), что служило знаком их подчинения империи и обеспечивало относительную автономию и более гибкую связь с центральной властью. Проблема христианизации М. занимала исследователей с нач. ХХ в. Сообщение имп. Константина VII Багрянородного о том, что маниоты стали христианами только в IX в., при имп. Василии I Македонянине (Ibid. 50, 71-76), стало предметом дискуссии. Совр. исследователи пришли к выводу, что христианизация Меса-Мани в ранневизант. период захватила только прибрежные районы и ограничивалась чужеземцами и небольшим числом местных жителей в портах. Внутренние области, где отсутствуют раннехрист. археологические находки, возможно, оставались языческими до IX в., когда при имп. Василии I началось распространение христианства по всему полуострову ( Γκιολς. 1984-1985 . Σ . 81-85; Ιστορες θρησκευτικς πστης στη Μνη. 2005. Σ . 22-23). Пелопоннес с митрополией в Коринфе относился к Вост. Иллирику и подчинялся Риму до 732/3 г., а затем перешел в юрисдикцию К-польского Патриархата. Между 901 и 907 гг. впервые упоминается в нотициях Майнская епископия, подчиненная Коринфской митрополии ( Darrouz è s. Notitiae. P. 282. N 7). В средние века Военным и адм. центром п-ова Мани являлась крепость Майна, к-рая отождествляется исследователями с замком на мысе Тигани. Эпиграфические данные подтверждают присутствие на Тигани имп. флота, контролировавшего морские пути в период конфликтов с базировавшимися на Крите арабами ( Avraméa. 1998. P. 56). Успешный поход в 961 г. имп. Никифора II Фоки на Крит против арабов и последовавшее за этим прекращение их пиратских нападений в Эгейском м. привели к экономическому развитию Пелопоннеса и процветанию торговли на полуострове. Во 2-й пол. Х в. решающее значение для развития этого региона имело присутствие в юж. части Пелопоннеса прп. Никона Метаноите , происходившего из М. |
| 3. И по том летом минувшим, создах церковь святую Богородицю и дах десятину к ней во всеи земли Рускои княжения от всего суда 10-тый грош, ис торгу 10-ую неделю 1 , из домов на всякое лето 10-е всякого стада и всякого живота Чюднои Матери Божии и Чюдному Спасу. 4. И по том возрех в греческии номоканун и обретох в нем, юже не подобает сих тяжь и судов судити князю, ни бояром, ни судиям его. 5. И сгадав аз со своею княгиною Анною и со своими детьми, дал есмь святой Богородици и митрополиту и всем епископом. 6. А в ты не ступають ни дети мои, ни внуци мои, ни род мои в люди церковные и во все суды. 7. И по всем городом дал есмь, и по погостом, и по свободам, где крестьяне 2 суть. 8. А кто вступит на мое дание, суд мне с тем пред Богом, а митрополиту проклинати его сбором 3 . 9. Дал есмь: роспусты, смильное, заставание, умыкание, пошибание, промежи мужем и женою о животе, или о племени, или о сватовстве поимутся, ведство, урекание, узлы, зельи, еретичество, зубоядение, иже отца и матерь бьют, или сын и дочи бьетася, иже истяжются о задници. 10. Митрополичи люди церковныи: игумен, игумениа, (поп, попадья), поповиче, чернец, черница, дьякон, дьяконовая, проскурница 4 , пономарь, вдовица, калика, стороник, задушный человек, прикладник, хромец, слепец, дьяк и вси причетници церковныи. 11. Аще их кто внидет в вину, судити тех митрополиту и епископам опричи мирян. Комментарии к статьям устава Статья 1. Краткая инвокация (обращение к Богу). Статья 2. Владимир Святославич (ок. 950–1015) – князь новгородский (969–980), великий князь киевский с 980 г. Имя Василий получил при крещении (ок. 987–988). Константин VIII и Василий II Болгаробойца – византийские императоры, правили совместно в 976–1025 гг., современники официального введения христианства на Руси при Владимире (988–989). Фотий – патриарх Константинопольский (858–867, 877–886). Христианство получило частичное распространение на Руси уже в 860-е гг. при Фотии и византийском императоре Василии I Македонянине (867–886), у которого был сын Константин (умер при жизни отца). При Владимире на Руси появился первый митрополит Михаил, присланный из Византии. |
| – И так да царствует брат её, Борис Феодорович. Никто не дерзнул противоречить сему восклицанию. Немедленно, всем собором, патриарх с духовенством, боярами и народом пошли в Новодевичий монастырь, куда вслед за царицей, часто стал удаляться и брат её, Борис Феодорович Годунов. Там патриарх Иов, говоря, именем отечества, просил царицу-инокиню Александру благословить своего брата на престол, потому что при покойном царе „он же правил и всё содержал милосердым своим премудрым правительством по вашему царскому приказу», просил исполнить тем волю Божию и народную, утишить колебание в душах и в государстве, отереть слёзы Россиян, сирых, беспомощных, пока ещё не уведали враги, что „царствие ваше безгосударственно» и престол Мономахов вдовствует. Патриарх обратился к Борису, просил его принять царство, называл его свыше-избранным для возобновления царского кореня в России, прямым наследником трона после зятя и друга, обязанного всеми успехами своего царствования Борисовой мудрости. Борис отвечал отказом: – Мне никогда и на ум не приходило о царстве. Как мне помыслить на такую высоту, на престол такого великого государя, моего пресветлого царя? Теперь бы нам промышлять о том, как устроить праведную и беспорочную душу пресветлого государя моего, царя Феодора Ивановича, о государстве же и о земских всяких делах радеть и промышлять тебе, государю моему отцу святейшему Иову патриарху, и с тобой боярам. А если моя работа где пригодится, то я за святые Божие церкви, за одну пядь Московского государства, за всё православное христианство и за грудных младенцев рад кровь свою пролить и голову положить. На эту речь патриарх отвечал обширной речью, в которой обвинял Бориса в излишней скромности, даже неповиновении воле Божией, которая столь явна в общенародной воле; доказывал, что Всевышний уготовал ему ироду его навеки веков державу Владимирова потомства, Феодоровой смертью пресечённого; напоминал о Давиде, царе иудейском, Феодосии Великом, Маркиане, Михаиле Косноязычном, Василии Македонянине, Тиверии и других императорах византийских, неисповедимыми судьбами возведённых на престол из ничтожества, сравнивал их добродетели с Борисовыми, убеждал, требовал, и не мог поколебать его твёрдости. После этого патриарх много раз наедине упрашивал Бориса, и пред народом умолял его, даже со слезами, принять державу Русского царства, угрожал ему строгим ответом за ослушание воле Божией и за оставление отечества сирым, и всё напрасно: Борис решительно отрёкся от престола. |
| К И. стали приходить мусульмане, к-рых он избавлял от недугов, а нек-рых крестил. Святого обвинили перед эмиром в том, что он учит о Св. Троице и не почитает Мухаммада, и заключили в темницу, но он чудесным образом спасся. Прибыв в Иерусалим, в храме Гроба Господня И. принял монашеский постриг от патриарха Илии III (IV) (ок. 880 - ок. 907). После этого он отправился в паломничество по св. местам: был на Иордане, на Тивериадском (Геннисаретском) оз., на горе Фавор. Проведя 3 года на Синае, И. отправился в Александрию, близ к-рой исцелил бесноватого. Тут святой молился «в мартириях ап. Марка и мч. еп. Петра, мучеников Мины, Кира и Иоанна» и через него Господь помогал мн. людям. Затем И. отправился в Персию, потом в Антиохию, где божественный голос повелел ему вернуться на родину и основать на одной из сицилийских гор мон-рь (греч. τν σκητικν παλαστραν). Добравшись до Палермо, по пути к к-рому святой обратил 20 мусульман ко Христу, И. встретил престарелую мать и остался с ней. Здесь святой предсказал победу визант. флота во главе с Василием Насаром над арабами, пытавшимися захватить Реджо (ныне Реджо-ди-Калабрия) (авг. 880, при имп. Василии I Македонянине , в Житии ошибочно сказано, что при имп. Льве VI Мудром ; см.: ODB. Vol. 2. P. 1439; Caruso. 2004. P. 64. N 53). После этого И. отправился в Таормину, где некий юноша принял от него постриг с именем Даниил и с тех пор неотлучно сопровождал святого. Предсказав поражение стратига Варсакия (осень 881; Schreiner. 1975. S. 334), И. вместе с Даниилом направился в Спарту, затем в Бутринти, где местный полководец принял их за араб. лазутчиков и заключил в тюрьму. На следующий день конь военачальника ударил своего хозяина в грудь и он скончался. И. и Даниил отправились на о-в Керкира и остановились у местного епископа, потом прибыли в Калабрию, где в месте, называемом Салины, основали мон-рь (по-видимому, между совр. городами Пальми и Семинара; Musolino. 2002. P. 9. N 4). Живя в мон-ре, И., совершивший множество исцелений, удостоился чудесного посещения: однажды (ок. |
| К сожалению, Его Святейшество воспроизводит здесь далеко не лучшие образцы прошлого, в частности — предисловие к Эпанагоге, или Исагоге, принятой было при Василии Ι Македонянине, но отвергнутой при Льве Мудром, где Патриарх Константинопольский именуется «живой и одушевленной иконой Христа и ему принадлежит попечение о всех Церквах во вселенной» . На практике попечение зачастую перерастало в диктат, доходивший до вторжения в местные литургические обычаи , а при первой возможности — замены местной иерархии на греческую. Стоит вспомнить также Пасхальное послание 1951 г. Патриарха Афинагора: «Смиренная вначале и малочадная Церковь апостола Андрея Первозванного, сразу возвеличившись, возросла в кафедру вселенскую и центр, на который взирает Богом определенный и очерченный круг Церкви, центр, в котором соединяются и содержатся все по местам и странам существующие и – в том, что касается канонической икономии церковных дел, – самодействующие (ατοενεργες) и автокефальные Православные Церкви и, в нем согласованные, составляют единое и неделимое тело» . С грустью приходится признать, что Константинопольский Патриарх стремится сделать себя «епископом епископов», что, как свидетельствуют отцы Карфагенского собора 256 года, совершенно недопустимо: «Никто не должен из нас делать себя епископом епископов или тираническими угрозами принуждать своих собратьев к необходимости подчинения, ибо каждый епископ в силу свободы и власти имеет право своего собственного выбора и как не может быть судим другим, так и сам не может судить другого, но будем ожидать суда Господа нашего Иисуса Христа, Который один только имеет власть поставить нас для управления Своей Церковью и судить о наших действиях» . К сожалению, в послании Патриарха Варфоломея присутствует элемент «тиранических угроз», в частности — угроза публикации конфиденциальных церковных документов в открытой печати, что отчасти уже и происходит: ответное личное послание Блаженнейшего Митрополита Чешских земель Христофора, имевшее целью достижение церковного мира и компромисса, было вынесено в Интернет и стало причиной новых нестроений и недоумений. Наконец, с христианским духом любви и уважения совершенно несовместимо властное требование публичного покаяния как со стороны лично Блаженнейшего Митрополита Христофора, так и всей Чешской Церкви: вольно или невольно оно ассоциируется с образом грозного папы Григория VII и императора Генриха IV, босиком по снегу шествующего в Каноссу. |
|
|
