| Западноевропейская историческая наука с особенным вниманием останавливается на тех отделах Византийской истории, которые или изобилуют эффектными явлениями, или соприкасаются с историей западных государств. Таким образом произошло, что мы имеем специальные исследования и монографии об императорах – иконоборцах, о Константине VII Багрянородном, о Комниных. Но время от Василия II Болгаробойцы до Алексея I Комнина не было избрано ни одним ученым для специальных работ. Нельзя сказать, чтобы этот период лишен был капитальных событий и не имел значения. Тогда совершился прискорбнейший факт формального разделения церквей, не представлявший правда для современников большего интереса, насколько можно судить по месту, отведенному ему у византийских историков, но повлекший за собою громадные результаты в будущем, имевший влияние па установление церковных и политических отношений Восточной и Западной Европы. Тогда предприняли свое наступательное движение против Европы турки, движение на первых порах задержанное, благодаря тому, что Византия выступила грудью против диких азиатских орд, приняла на себя их первые удары и заслонила от их разрушительных инстинктов остальную Европу, но впоследствии окончившееся порабощением христианских народностей, подчинением игу неверных миллионов христиан, судьба которых до сих пор рисуется в отдаленной проблеме на фоне европейской политики и дипломатии. Тогда же Византия, при всем кажущемся затишье, переживала минуты научно-литературного оживления, выразившегося восстановлением византийской академии, деятельностью её дидаскалов 3 и питомцев, оживления, имевшего тем большую важность, что оно происходило накануне крестовых походов, сблизивших запад с востоком и открывших широкий путь с востока на запад греческой образованности науке и искусству. Но как ни велико значение византийской истории в указанных и в некоторых других отношениях, оно выясняется путем многостороннего знакомства с нею, а не поражает взоров своею непосредственностью, наглядною убедительностью. Оттого этот период в глазах ученого мира и не заслужил предпочтения пред другими периодами и, между тем как для других периодов кое-что сделано, период от 1025 по 1081 год пользовался ограниченным вниманием, ему лишь отводилось небольшое сравнительно место в общих курсах средневековой, в частности византийской истории, или же посвящалось несколько страниц в историко-географических описаниях отдельных местностей, островов и городов, входивших некогда в состав византийской империи. Но в каком виде излагалось дело в этих произведениях? Это вопрос не без интересный, он приводит к поучительному заключению на счет того, насколько правилен был метод, приложенный к изучению византийской истории. |
| S. 454 (Если обратить внимание на другую сторону дела, именно, – что бесполезные объезды архиереями епархий могли быть очень тягостными для духовенства: то можно будет считать их скорое прекращение за дело и положительно хорошее). К сноске 717 . В Греции, в позднейшее, по крайней мере, время, и в некоторых, по крайней мере, епархиях, были епархиальные чиновники, соответствовавшие нашим уездным наместникам: они назывались экзархами. См. грамоту такому экзарху у Ралли и П. V, 583 sub fin., τερον. Cfr сноска 687 . Нынешние наши викарии по-гречески называются τо ποτηρτης’ами, см. у Ралли и П. V, 525. К сноске 724 . Есть детская игра (о которой, к сожалению, мы не имеем подробных сведений): «тиун нам не судья, нам судья – владыка», чтó значит: мы не хотим судиться у такого неважного судьи, как тиун, и что указывает именно на то, что тиуны были судьями (подсудками).– У болгарских архиереев, подобно нашим русским архиереям, в XI веке были низшие чиновники из людей светских. См. в нашем Кратком очерке истории церквей болгарской, сербской и румынской хризовул императора Василия Болгаробойца, данный им болгарскому архиепископу после покорения им в 1019 году болгарского царства, стр. 259. (Император предписывает в хризовуле, чтобы каждый епископ архиепископии имел этих чиновников, которые называются париками, προικοι, каковое название должно быть понимаемо так, что они были у епископов из их домовых людей, – (имел) не более как известное определённое число, (подобно тому, как и чиновников духовных), – каждый своё соответственно пространству или величине епархии. Это на тот конец, чтобы содержание чрезмерного количества наших (как и духовных) чиновников не было обременительно для духовенства епархии.– Чиновники духовные называются в хризовуле клириками, – κλρικοι). К сноске 725 . В молитве на произведение протопопа, читаемой в старом и теперешнем евхологии или требнике, его обязанности означаются словами, обращёнными к Богу: κατακσμησον ατν то ν ρχ σθασθαι τν πρεσβυτρων то λαο σου κα καλν πδειγμα то ς μετ’ αто γενσθαι καταξωσον, т. е. |
| В исторических разделах авторский голос звучит реже, его позиция проявляется опосредованно. По сравнению со своими предшественниками М. Г. больше внимания уделяет внутренней политике, чем внешней, о войнах либо сообщает кратко, либо не упоминает вообще. Подробный рассказ Скилицы о войнах с Русью и печенегами М. Г. сводит к одной фразе. Упоминание войн с арабами использовал исключительно для характеристики имп. Никифора Фоки (Annales. 1836. P. 470). Завоевание Болгарии Василием II Болгаробойцей описал неск. словами, тогда как сцену с ослеплением болг. войска взял из источника дословно (Ibid. P. 576-578). Рассказ об иудейских войнах, основанный на тексте Георгия Амартола, привел отрывочно. М. Г. сократил текст Амартола и в др. местах, меньше внимания уделив антиеретической и антиислам. полемике. Не всегда выдержана последовательность повествования источника. Так, нарушена хронология событий в правление Константина I Великого: М. Г. поместил описание Вселенского I Собора в самый конец раздела, чтобы рассказать историю о прощении согрешивших епископов и вложить в уста имп. Константина слова о его грехах (Ibid. P. 467). Особое внимание М. Г. уделял знамениям: рассказывая о 4-м дне творения, он утверждал, что Господь дает человеку знаки, благодаря которым тот может предугадывать будущее (Ibid. P. 56). Эта позиция находит подтверждение в исторической части «Хроники», в к-рой М. Г. нередко вопреки утверждениям источника интерпретирует различные природные явления (затмения, кометы) как божественные знаки. «Хроника» М. Г. имеет адресата «мое любимое дитя», к которому автор обращается на протяжении всего повествования (Ibid. P. 3). Однако это не реальное лицо, а повествовательный прием, указывавший на аудиторию. «Хроника» не является серьезным историческим сочинением, задача М. Г.- не изложение истории как таковое, а просвещение, развлечение и нравоучение. В целом «Хроника» близка к энциклопедическому жанру. Богословские главы М. Г. принадлежат 95 текстов, преимущественно богословского содержания, изданных под названием «Главы о трудных местах Божественного Писания» (Ες τς πορας τς θεας γραφς κεφλαια); подсчеты, дающие иное число текстов (97 или 98), ошибочны ( Kiapidou. 2013. P. 45). Термин «главы» использовал сам М. Г., однако не только по отношению к этим текстам, но и ко всем разделам составленного им собрания, в которое вошли также его поэмы и сборник пословиц (Ibid. P. 55). Точно определить жанр текстов невозможно. Большинство имеет адресатов и формулы обращения в самом тексте, у других указана лишь тема (такие тексты обращений не содержат). Адресаты текстов-писем М. Г. делятся на 2 категории: монахов и представителей династии Комнинов. По предположению П. Магдалино, письма были составлены после освобождения М. Г. из заключения, поэтому среди его адресатов только лица, к-рым не могло повредить общение с опальным М. Г. ( Magdalino. 1993. P. 374-375). |
| Казна при этом императоре скопила колоссальные богатства, которые даже его непутевые преемники растратили не сразу. Внутреннюю политику Василий II, как и его предшественники, направил на укрепление дряхлевшего византийского абсолютизма и его основы – фемного строя. Именно Болгаробойца стал самым яростным притеснителем динатов в угоду стратиотам и мелким вотчинникам- катафрактам за всю историю Македонской династии. Особенно эта тенденция усилилась после разгрома Варды Склира. Для начала император сделал аллиленгий повинностью богатых динатов, заставив платить налоги за неспособных крестьян, а чтобы никто не мог уклониться, весной 995 г. власти осуществили всеобщую перепись имущества землевладельцев. В 996 г. новеллой был отменен сорокалетний срок давности, которым прикрывались незаконно владевшие землей магнаты 90 . Теперь каждый собственник обязывался подтвердить право на владение участком либо документами, либо показаниями уважаемых свидетелей, в противном случае земля отбиралась. В первую очередь от такой меры пострадали динаты, когда-то незаконно поживившиеся за счет крестьянских наделов. Император щедро платил чиновникам и войску, много строил в городах империи и столице. Во время неурожая 1023 – 1025 гг. по всей Византии были на два года отменены налоги на сельскохозяйственную продукцию, что, конечно, уменьшило доход казны, но позволило спасти от голодной смерти тысячи людей. Народные волнения в царствование Василия II происходили в основном на окраинах империи (в 992 – 93 гг. – Лаодикия, в 1009 г. – Бари, в 1016 г. правительственный флот усмирял беспорядки в Херсонесе Таврическом) и в полузависимых владениях типа Ивирии или Алеппо. Внутренние, собственно византийские области оставались (после того, как были подавлены мятежи Фоки и Склира) спокойными. Недовольство же знати открыто выразилось лишь в самом конце правления Булгароктона, когда летом 1022 г., во время отлучки императора на Кавказ, возмутили подчиненные войска его давний соратник Никифор Ксифий и сын Варды Фоки, тоже Никифор. Вожди мятежа перессорились в самом начале, Ксифий убил Фоку, но сам вскоре оказался схвачен, арестован и пострижен в монахи. Придворный евнух, помогавший Ксифию, попал на обед львам константинопольского зверинца. |
| 1910. P. 146-150). В Синаксаре К-польской ц. (архетип кон. X в.) под 17 февр. содержится др. версия Сказания о перенесении мощей, в к-рой также упоминается только М.: при христолюбивом имп. Василии М. явился однажды во сне некоему человеку по имени Филоммат и открыл, что его честные останки спрятаны под землей на морском берегу около Акрополя, пальцем указав точное место их нахождения. Друг Филомата Мариан рассказал о чудесном видении императору, к-рый тотчас направил в Акрополь войско. Солдаты откопали железный ковчег с мощами и табличкой с надписью, из которой стало очевидно, что святой пострадал 400 лет назад и сам пожелал быть захороненным в этом месте (SynCP. Col. 470). Делеэ предположил, что событие произошло при Василии I Македонянине (867-886), из чего следует, что мощи М. были привезены в К-поль ок. V в., после прекращения гонений на христиан. Нек-рые исследователи считают, что мощи были обнаружены во время правления визант. имп. Маркиана (450-457) ( Delehaye. 1910. P. 142). По мнению Л. С. Тиймона, под имп. Василием следует понимать Василия II Болгаробойцу (976-1025), а перенесение мощей - датировать ок. 625 г. ( Tillemont. Mémoires. T. 5. P. 443). В Синаксаре К-польской ц., в Минологии имп. Василия II (PG. 117. Col. 200) и в Типиконе Великой ц. (IX-XI вв.; Дмитриевский. Описание. Т. 1. С. 29; Mateos. Typicon. T. 1. P. 126) память М., Ермогена и Евграфа отмечена под 10 дек. В сказании говорится, что в К-поль были перенесены мощи всех 3 мучеников. В Парижском списке Типикона Великой ц. (Paris. gr. 1590, 1063 г.) указано, что М. и Ермоген были родом из Афин и только их останки доставили в К-поль. Мощи положили под стенами Акрополя, где от них происходили чудеса и знамения. В греч. печатной Минее (Венеция, 1595) память М. и Ермогена указана под 24 янв. В зап. церковных календарях память М. и пострадавших с ним появляется в кон. XVI в.: в Мартирологе, составленном П. Галезини, под 10 дек. содержится краткое сказание о мучениках на основе греч. Мученичества, однако в нем упоминаются только М. |
| Известно, что последние века существования Византии были периодом и наивысшего господства духовенства, канона и церкви 45 . Но для нас важно отметить, что поворот к такому господству наблюдался еще в конце XII века и выразился в законодательстве Исаака Ангела. Нельзя, конечно, думать, что перемена совершилась без предварительной подготовки. Нет, и в предшествующее время в византийском законодательстве высказывались идеи в духе воззрений Исаака Ангела, но они не выливались в такую определенную и ясную форму, какую находим в новеллах Исаака. Так, император Константин Дука в новелле 1065 г., по поводу возвышения архиерейских кафедр, говорить о превосходстве священства над царством, о неприкосновенности для царской власти священных канонов, нарушение которых грозит дерзкому анафемой 46 . В таком же роде ведет речь о церковных канонах и император Никифор Вотаниат в новелле 1080 г. о незаконных браках 47 , равно и император Алексей Комнин в новеллах об избрании архиереев и клириков (1107 г.) 48 и о хартофилаксе 49 . А император Мануил Комнин держался в своей политике среднего или царского пути ( τν μσον βαδιστον κα βασιλικν) и требовали точного исполнения законов и канонов ( τν νμων κα τν καννων κρβεια) 50 . В этом заключалась мудрость Мануила, как епистимонарха церкви ( πιστημοναρχικ σοα) 51 , потому что намеченный им средний путь и привел к торжеству церковных идей над общественно-политическими и к победе канона над законом, о чем ясно засвидетельствовал один из ближайших преемников Мануила по престолу – император Исаак Ангел. Любопытно также отметить, что император Василий Болгаробойца в новелле 988 г. заявил о вреде для него и империи законоположения императора Никифора Фоки от 964 г., направленного против монастырей, Божиих церквей и благочестивых домов. «С тех пор как это законоположение вошло в силу и до настоящего дня, писал император, никакой, даже самомалейшей удачи мы не встретили в нашей жизни, но напротив, не осталось никакого вида несчастья, которого мы не испытали бы». |
| – Норманисты придумывают Gullhand " a или Gullmund " a (Kunik, Berufung II, 170), чтоб из Хрисохира сделать Норманна, переводя обратно на норманский греческое, по их мнению, переводное наименование. Противники скандинавской теории ссылаются на то, что у Норманнов прозвища без имени не употребляются, тогда как в русских летописях есть и Волчий хвост, и Положи шило (Гедеонов, Отрывки, стр. 262), следовательно, возможна была и Золотая рука. Но пред нами находится прозвище греческое, а не норманское: византийскому писателю не было нужды следовать строго законам скандинавской ономатологии. Трудно сказать что-нибудь бесспорно убедительное по этому вопросу: очень может быть, что в основе греческого «Хрисохир» лежит не перевод, а искажение созвучного русского имени. Мы можем остановиться на следующем соображении: так как Хрисохир был сородич Владимира – συγγενς τις το τελευτσαντος, то он, бесспорно, был такой же Русский Славянин, как и князь Владимир, и если он был Варяг, то во всяком случае не Норманн. Норманские Варяги, действительно, были в Киеве в 1024 году; но Якун с золотою лудою, их предводитель, после сражения при Листвене, ушел не в Греки, а назад к себе за море, то есть, за Варяжское море. Было бы большим произволом предполагать, что именно его Варяги пробрались в Малую Азию. Зато нет никакой причины сомневаться в том, что Русские, снова действующие около этого времени в южной Италии, суть те же самые наемные союзники, которые отличались на месте, прославленном победой Аннибала над Римлянами. В 1024 (или в 1025) году знаменитый Болгаробойца сбирался завершить свои подвиги восстановлением греческой власти на Италийском полуострове; один из его верных слуг, постельничий (китонит, κοιτωντης) Орест, отправился вперед для завоевания Сицилии, находившейся в руках неверных. В одной из Барийских летописей описывается состав войска, приведенного Орестом в Италию. Тут были на первом месте Русские, далее загадочные Вандалы, может быть, одно и тоже с Гуаланами Льва Остийского, и тогда всего скорее Аланы, то есть, Грузины, давно служившие в греческих войсках, 26 далее Турки, Болгары, Волохи, Македоняне и другие (Annales Barenses, MG. |
| Константин был счастлив не по заслугам. В 1047 году очень опасное восстание армянского генерала Льва Торника потерпело неудачу под стенами столицы, и Константин спокойно правил после смерти Зои до собственной кончины в 1054 году. Охотно передал бы он власть начальствовавшему в Македонии генералу Никифору Вриеннию; но чувство легитимизма пробудилось: народ, сенат и гвардия радостно приветствовали энергичную старую Феодору, когда она, последняя из порфирородных, взяла в свои руки скипетр (1054–1056 гг.) и с необычайной энергией им владела. То, что креатуры её предшественника поплатились за своё положение ссылкой и конфискацией имущества, – это входит в законный ритуал смены обладателя византийского престола. Но этим не ограничилась деятельность старой императрицы, которая, казалось, унаследовала всю силу духа своего дяди Василия Болгаробойцы. Она выказала и не без основания, прямо врождённое тогдашним правительствам недоверие к генералитету, ибо среди высокородных представителей последнего делание императоров и претендентские замашки стали прямо наследственной и модной болезнью. Она отозвала высокоодарённого главу действующей против сельджуков армии Исаака Комнина и заменила его покладистым придворным. Перед смертью 30 Августа 1056 года она передала императорское достоинство старому генералу и сенатору Михаилу VI Стратиотику (30 Августа 1056 до 31 Августа 1057). Это было слишком оскорбительно для самолюбия армии. Лояльность и любовь к природному царствующему дому, которые так трогательно проявились в отношении к Зое и Феодоре, угасла вместе со смертью последней представительницы Македонской династии: вспыхнуло бурное военное восстание. Генералы, большей частью богатые малоазиатские землевладельцы, объединились, как в дни Севера или Аврелиана. При восторженном сочувствии отдельных воинских частей, они провозгласили императором Исаака I Комнина сперва в Кастамоне, потом на равнине Гунарии 8 июня 1057 года. Действительный «делатель императоров», смещённый стратиг Антиохии Катакалон побудил никопольские войска к присоединению. Исаак двинулся на Никею и победил императорские войска. Михаил VI отрёкся от престола и 2 сентября 1057 г. Исаак венчался на царство в св. Софии. |
| Случилось так, что, прежде чем донесение стратига дошло по назначению, стратигом Пелопонниса был объявлен протоспафарий Кринит Аротра, которому, когда царь осведомился о положении дел в Лаконике, дан был приказ идти против милингов и езеритов с военными силами, победить их, подчинить и сделать на будущее время безопасными». Славян постигла суровая расправа. С марта месяца до ноября славяне выдерживали отчаянную борьбу: греки уничтожили их посевы, опустошили их селения и довели славян до последней крайности. Тогда они попросили прощения за прежние проступки и согласились отдаться на всю волю победителя. Протоспафарий Кринит наложил на них подать больше прежнего, милинги должны были платить по 600 номисм, а подать с езеритов увеличена была вдвое. Но скоро обстоятельства изменились к выгоде славян. В пелопоннисской феме произошли смуты, вызвавшие смену стратигов. Здесь имеется весьма любопытное известие, что по случаю нападения на эту фему каких-то других славян византийское правительство принуждено было сделать уступку милингам и езеритам и отказаться от требования с них усиленных взносов. «Поскольку же, как сказано, в пелопоннисскую фему вступили славяне (о ι Σκλαβησιανοι), то царь, опасаясь, чтобы они, соединившись с милингами и езеритами, не произвели разгрома всей фемы, издал в их пользу хрисовул, которым повелевалось платить им подать по прежнему положению». 403 Это замечание писателя весьма характерно: οι του Πτρου αδελφο τι στολ χοσμουντο βουλγαρικ (Тнеорн. Conmin. Р. 412. 7). 406 " Е πι τη των В ουλαρων συμβασει«. Это произведение на основании Cod. Craecus Vatic. (483) издано мной в «Летописи Историко-филол. общества при Новорос. Университете». IV (Одесса, 1894). С. 48–123. 408 Голубинский. Краткий очерк истории правосл. Церквей. Москва, 1871. С. 33 и сл.; Дринов. Исторически преглед на Болгарската Църква» (изд. Болгарской Академии наук. Т. II. София, 1911.). 410 Ducange. Familiae Byzant. Р. 174. Этот факт подтвержден в хрисовулах Василия II Болгаробойцы, изданных в начале XI в. |
| Считая третье положение бесспорным, Васильевский занялся двумя другими, особенно вторым, показав их полную несостоятельность. Труд «Варяго-английская и варяго-русская дружина в Константинополе XI и XII веков» вышел двумя выпусками в 1874 и 1875 гг. и, несмотря на скромно очерченную цель, приведенную выше оговорку о «некомпетентности» и о намерении проверить расхожие мнения свидетельствами византийских современников, произвел сенсационное впечатление на научный мир. В 1876 г. 38-летний ученый был избран членом-корреспондентом Российской Академии наук, а в 1878 г. Московский университет присудил ему за этот труд honoris causa ученую степень доктора по русской истории (именно русской – и Васильевский открыто гордился этим). Верный своей исследовательской манере, в ходе работы Васильевский многократно расширил рамки работы: в его поле зрения оказались все события и регионы (не только в Византии, на Руси и в Скандинавии, но и на Кавказе, в Англии и Италии), связанные с упоминанием в источниках X–XI вв. «Руси» и «варягов»; помимо греческих и русских, в ход пошли источники скандинавские, латинские, восточные. Снова был произведен тщательный критический анализ всех данных источников. Именно Васильевскому принадлежит заслуга установления относительной достоверности содержащихся в исландских сагах песен скальдов в отличие от основанных на легендах самих саг 37 . Ход рассуждений ученого во многом ретроспективен: от известного к неизвестному. Коротко его выводы сводились к следующему. Имя Руси (прилагавшееся тем чаще, чем древнее источник, к народу, а не к территории), вне всякого сомнения, на его взгляд, не славянское. Но оно не имело в Х в. никакого отношения и к скандинавам-варягам. Древние русы-наемники появились в византийском войске скандинавов и никогда «варягами» в этническом смысле не назывались. Варяжский корпус прибыл в Константинополь впервые с Руси – и не в 980, а в 988 г. в результате союзного договора Владимира и Василия II Болгаробойцы. С численным увеличением наемников в империи, прибывших и прибывавших с севера, как скандинавов, так и русов (упомянутый корпус насчитывал 6 тыс. воинов), понятие «варяг» обрело значение рода занятий и статуса привилегированного иноземного воина-наемника, каково бы ни было его этническое происхождение. Тогда же (с конца Х и особенно в XI в.) наименование «варяги» было постепенно распространено и на наемников-русов, которые сами стали также именовать себя подобным образом, не вкладывая в этот термин никакого этнического содержания 38 . |
|
|
