| Без сомнения, мы много виновны в том, что любим только утешать бедных и мало обращаем свое слово к богатым. Грустной иронией звучат наши речи, когда, обладая часто слишком многим, мы убеждаем, с спокойной совестью, других довольствоваться весьма малым и затворяем от них свое сердце ( 1Ин.3:17 ). Справедливо пишет один из наших богословов, что если вопреки естественному и божественному законам, богатые забывают о своем долге по отношению к бедным и дрожат над своим имуществом, боясь как бы последние не пожелали «насытиться, хотя крупицами, падающими от трапезы господ своих» ( Мф.15:27 ), то вот вам, хотя и не оправдываемое нравственно, однако понятное психологически, происхождение «социальной ереси» 36 . Эта «социальная ересь», т.е. нынешняя социал-демократия, привлекает к себе своим сочувствием бедности, нищете, желанием сделать существование всех людей сносным. Она имеет глубокожизненный характер 37 . «Она идет, ведь, навстречу людским запросам; она считается с ними не высокомерно и снисходительно, не для вида только, а с увлечением» 38 . Но не будем вовсе соблазняться этими свойствами и закрывать глаза на многое другое. Можно преследовать гуманные цели и достигать их совершенно негуманными средствами: в этом именно повинна «социальная ересь», пользующаяся всяким насилием, т.е средством безусловно противным христианству. Можно преследовать гуманные цели, но цели по существу мечтательные, утопические: в этом также повинна социал-демократия, мечтающая о каком-то рае земном, тогда как души черствые и сердца недовольные всегда будут. Счастье и довольство человека можно понимать самым узким односторонним образом, прямо принижающим человека. И так, полагаем, определяет его социал-демократия, считая человека только существом питающимся, – обращая внимание исключительно на экономику и игнорируя высшие потребности духа. Отсюда неизбежный упадок в будущем науки, искусства и преобладание одних только внешних технических знаний. Один из наших социологов справедливо говорит: «Христианство потому уже не может разделять... идеала гедонистического социализма, что он совсем для него не идеал, а лишь один из вариантов первоначального искушения – соблазн поклониться тому, кто камни превратит в хлебы. Главное же, христианству совершенно не соответствует вера в достижимость безмятежного благополучия на земле такими внешними и, в сущности, незамысловатыми средствами, как механический социализм. Человечество никогда не успокоится и не устроится окончательно на земле, и каждая пора будет иметь достаточно и своих забот, и своих страданий, а последние, более сознательные (?) времена даже более, чем первые... Атеистический социализм, взятый со стороны своего человекобожеского идеала, содержит в себе начало безусловно антихристианское, создает плен для души, – обманчивой личиной вводит в искушение, лукаво предлагая поклониться за хлебы 39 . " |
| Второй раз я тоже был на грани смерти. Я ехал верхом. И вдруг жеребец становится на задние ноги. Это называется свечка. И я чувствую, что сейчас он опрокинется, упадет на спину. В этом случае нужно обхватывать коня за шею и прижиматься к нему. Иначе, если его завалить, эти 500 кг упадут на вас с высоты почти двух метров. Жеребец опустился на передние ноги, потом опять в свечку. Я бросаю поводья и стремена, падаю, пролетаю мимо хвоста, хватаюсь за него, и конь задними ногами дважды бьет в мою сторону, так что копыта пролетают возле моей головы. А удар лошади копытом на скаку – это 8 тонн. И вот то, что я, несмотря на все, остался невредим, считаю тоже чудом. Артем Пальян Бог меня хранил, а подобные чудеса случались и со всеми моими родственниками. Советская власть закрыла Киевскую духовную академию в 1919-м году, но профессор-протоиерей Глаголев продолжал неофициально читать лекции студентам. В 1923-м году был арестован ректор академии епископ Василий (Богдашевский), и отец Александр стал фактически исполнять его обязанности. Когда занятия прекратились окончательно, он начал преподавать на богословско-пастырских курсах. – А специально в молитвах к своему прадедушке отцу Александру вы обращаетесь? – Наверное, не очень хорошо об этом рассказывать, но обращаемся мы к нему постоянно. Может быть, это выглядит так, что я хочу какой-то кредит получить у Бога? Но самое главное, что я его-то и получил. Но мы же не только об этом «кредите» просим. А обращаемся каждый день. С Богом общаемся каждый день и с прадедушкой Александром. – Как почитали в вашей семье его память? 25 ноября был особенным днем? – Понимаете, все остальные родственники с маминой стороны тоже были очень непростыми людьми. Они проявили свой героизм во время войны с фашизмом, спасали евреев, постоянно рисковали своей жизнью. Никто не делал акцент на какой-то героизм, а лишь на удивительную любовь Я вспоминаю своего дедушку отца Алексия – маленький, веселый, худенький такой, улыбчивый. В его общении с нами никогда не было никаких нравоучений. Когда я выучил наизусть молитву «Отче наш» дедушка вручил мне в награду царскую ленту. А за «Богородице Дево» – еще одну. И когда он читал Священную историю, и когда говорил с нами, все это было сопряжено с удивительной добротой. Никто не делал акцент на какой-то героизм, а лишь на удивительную любовь. Вот любовь – это то, что в религии в первую очередь и привлекает, должно привлекать, во всяком случае. |
| Все это в полной мере проявилось во время революционных событий 1905-1907 гг. Студенты бастовали в ун-тах и требовали реформы высшего образования, введения в ун-тах автономии. 27 авг. 1905 г. Совет министров утвердил «Временные правила об управлении высшими учебными заведениями», к-рые предполагали выборность ректоров и деканов, а также наделяли самостоятельностью университетские Советы. Эти события стали причиной движения за автономию и в духовных академиях. 6-7 окт. 1905 г. студенты КДА потребовали внедрения в академическую жизнь начал автономии и заявили об отказе посещать занятия до тех пор, пока их требования не будут выполнены. Киевский митр. Флавиан (Городецкий) доложил о студенческой забастовке Синоду. Забастовки начались и в др. духовных академиях. 15 окт. 1905 г. Синод определил: если к 1 нояб. 1905 г. «не установится в академиях нормальное течение жизни и не начнутся обычные занятия, то а) студентов распустить по домам и б) академии закрыть до начала будущего учебного года» (ЦГИАК. Ф. 711. Оп. 3. Ед. хр. 2831. Л. 1). Поскольку студенты отказались возобновить занятия в указанный срок, Совет исполнил предписание Синода: студенты были распущены, а КДА временно закрыта. 3 нояб. 1905 г. обер-прокурор Синода отправил в КДА телеграмму с предложением избрать 3 представителей для участия в совещании о мероприятиях по восстановлению нормального академического порядка. 5 нояб. общим собранием корпорации для этой цели были избраны профессора Н. М. Дроздов , В. З. Завитневич и В. П. Рыбинский . Поскольку Дроздов отказался от этого поручения, 6 нояб. вместо него был избран проф. Д. И. Богдашевский (впосл. архиеп. Василий ). Кроме того, Совет выработал записку, в которой излагался проект возможных реформ в духовных академиях. С 10 по 22 нояб. 1905 г. в С.-Петербурге представители КДА вместе с делегатами др. академий приняли участие в заседаниях Комиссии для совещания о мероприятиях к восстановлению нормального порядка в духовных академиях под председательством обер-прокурора кн. |
| В нач. ХХ в. то же направление нашло достойного преемника в лице Кудрявцева, в работах к-рого убедительно показана несостоятельность претензий позитивистской философии на полноту истины (Очерки современного эмпиризма. К., 1907. Вып. 1; Абсолютизм или релятивизм?: Опыт ист.-крит. изучения чистого эмпиризма новейшего времени в его отношениях к нравственности и религии. К., 1908. Вып. 1). Кроме того, в многочисленных рецензиях на новейшие работы отечественных и зап. мыслителей Линицкий, архиеп. Василий (Богдашевский), Кудрявцев, Четвериков стремились противостоять влиянию позитивизма и релятивизма на философскую мысль 2-й пол. XIX - нач. ХХ в. Полемика с «шестидесятниками», сеявшими в сознание молодого поколения зерна нигилизма и вульгарного материализма, развернулась после публикации статьи Юркевича «Из науки о человеческом духе: (По поводу статей «Современника», озаглавленных «Антропологический принцип в философии»)» (ТКДА. 1860. 4. С. 367-511). Свой вклад в развитие философской науки в стенах КДА кроме профессоров философии внесли и некоторые преподаватели богословских и исторических кафедр. В частности, заметное возрастание со 2-й пол. XIX в. исследовательского интереса киевских богословов к патристическому наследию отмечено стремлением отыскать в нем истоки не только богословской, но и философской традиции: в этой связи историко-богословские исследования ряда профессоров и воспитанников КДА приобретали в значительной мере историко-философский характер, стимулируя развитие междисциплинарного подхода к изучению патристики. Продуктивность последнего демонстрируют исследования по истории христ. философии в трудах патролога К. И. Скворцова (Философия отцов и учителей Церкви: Период апологетов; Августин Иппонийский как психолог). Сочинения профессоров кафедры нравственного богословия прот. Н. Фаворова («Очерки нравственного православно-христианского учения»; «О христианской нравственности») и М. А. Олесницкого («История нравственности и нравственных учений», «Нравственный прогресс» и др.) стимулировали развитие христ. |
| 157 Архиепископ Василий (Богдашевский) предполагает, что, так как святой Марк писал Евангелие для римских христиан, то «прибавка» к имени Симона Киринейского – «отца Александрова и Руфова» (15:21), очевидно сделана им «ввиду того, что оба сына Симона были хорошо известны римским христианам». Цит. соч. С. 188. 162 Аверкий, архиеп. Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. С. 199. Пункт «Подлинность Послания» у владыки Аверкия являет собой буквальный перифраз «Подлинности и неповреждённости» Иванова А. 165 Jewett R., Kotansky R.D., & Epp E.J. Romans. R 8. Авторы со ссылкой на Джозефа Фицмайера перечисляют таких значительных в XX в. сторонников «ефесской гипотезы», как Bartsch, Bornkamm, Bultmann, Feine и Behm, Feuillet, Friedrich, Georgi, Goodspeed, Harrison, Heard, Henshaw, Kasemann, Kinoshita, Koester, Lake, Leenhardt, McDonald, McNeile, T.W. Manson, Marxsen, Michaelis, Moffatt, Munck, Refoulé, Schenke, Schmithals, Schumacher, Scott, Suggs, Taylor, Widman. Критики этой гипотезы и защитники подлинности 16-й главы: K. Donfried, 1991; H. Gamble, 1977; К. Aland, 1979; W.-H. Ollrog, 1980; Р. Stuhlmacher, 1991; K. Haacker, 1999 (см. Jewett R., Kotansky R.D., & Epp E.J., ib.). К ним следует добавить также: J.A. Fitzmyer Romans: A New Translation with Introduction and Commentary. New York: Doubleday, 1993. P. 61–65; B. Byrne, S.J. Romans. Sacra pagina, series 6. Collegeville: Liturgical Press, 1996. P. 29. 166 Jewett R., ib. P. 5, 8. Среди исследователей, поддерживающих критику исключения изданием Нестле-Аланда ст. 24: L.A. Jervis, 1991; К. Haacker, 1999 (см. ib. Р 8. 40). Также Schreiner Thomas R. Romans. Grand Rapids: Baker, 1998. P. 809. 167 Mounce R.H. Romans. New American Commentary. Vol. 27. Broadman Press, 1995. P. 27–30. Заинтересованного читателя отсылаем к подробному анализу текстуальной истории Рим.: Gamble Harry Y., The Textual History of the Letter to the Romans: a Study in Textual and Literary Criticism, Wm. B. Eerdmans Publishing, 1977. 168 См. также подробный разбор с указанием соответствующей литературы в: Cranfield С.Е.В. A Critical and Exegetical... Vol. L P. 4–11 и Moms L. The Epistle to the Romans. P. 21–30. Заключение Кранфильда и Морриса таково же, что и Маунса и большинства современных комментаторов: глава 16-я составляет интегральную часть Рим. |
| Награди тебя Бог и в настоящей жизни и в будущем веке за такое великодушие, усердие, нищелюбие, за такую щедрость, готовность и искренность в любви. 53 О христианской благотворительности св. Златоуст пишет Валентину: «Я знаю твое щедролюбие, твою горячую любовь к вспоможению бедным и живое усердие, с каким ты всегда готов жертвовать для этого доброго дела, и по которому не только оказываешь пособие, но делаешь это с удовольствием, уготовляя себе, таким образом, двойной блистательнейший венец человеколюбия как щедростью подаяний, так и настроением мысли, от которого происходит эта щедрость. Получив в настоящее время от почтеннейшего пресвитера Домециана, которому поручено попечение о тамошних вдовах и девственницах, уведомление, что они терпят почти голод, мы прибегаем поэтому в твои объятия, как в пристань и в надежде, что ты положишь конец крушению на этом море голода. Итак, молю тебя и молю усердно, пожалуйста, позови к себе упомянутого пресвитера и помоги им, сколько возможно. Милостыня, которую ты окажешь теперь, тем более заслуживает награды в сравнении с милостынею, оказываемою при других обстоятельствах, чем жестче буря и невзгода, которым подвержены в настоящее время нуждающиеся в ней, не пользуясь обыкновенным источником вспоможения». 54 И в своем изгнании святитель просит о защите обиженных, оклеветанных, чтобы их напрасно не мучили, не волочили по судам. 55 Как св. Павел просил в свое время Филимона принять раба Онисима, простить его вину, так и Златоуст обращается с письмом к Феодоре о помиловании, в чем-то провинившегося пред нею Евстафия. «До нас дошло, – пишет он, – что за оскорбление твоей почтенности, Евстафий изгнан тобою из твоего дома и удален с глаз. Как было дело и за что собственно он подпал под такой гнев, не могу сказать, потому что ничего не знаю. Но вот, что я должен сказать тебе по горячей заботливости о твоем спасении. Если он изгнан несправедливо, по чьей-нибудь клевете, то из уважения к справедливости поправь дело. А если справедливо, то опять сделай тоже самое из уважения к законам человеческим, и от этого сам более получишь пользы, чем он… Кто прощает прегрешения ближнего, тот чрез это самое смягчает строгость отчета, который сам должен будет дать в будущем веке, и чем больше отпускает вину, тем большего сподобится снисхождения… Отбрось свой гнев, укроти здравым размышлением свое сердце, принеси это в жертву Богу». |
| Златоуст подробно описывает те злоключения, какие ему пришлось перенести от епископа Фаретрия и единомышленных ему клириков в Кесарии, по дороге к месту своего заключения. «Наконец, – пишет святитель, – я достиг Кесарии, утомленный, исчахший, лежащий в самой высшей степени огненной лихорадки моей, расслабленный, страдающий последнею степенью страданий, приискал себе квартиру на самом краю города и старался как-нибудь сойтись с лекарями, чтобы погасить эту печь, которая налила меня... Меня снедал нестерпимый жар, утомление, бессонница... Я пришел в город почти мертвый. И вот при таких обстоятельствах «вдруг под зарю целая когорта иноков (для выражения бешенства их, можно назвать их когортою) приступила к тому дому, где был я и начала грозить, что она зажжет дом, обратит его в пепел, и причинит самое крайнее зло, если я не выйду из города». Все это было сделано по наущению еп. Фаретрия, прикрывавшегося сначала добрыми чувствами к Златоусту, и желавшего будто бы оказать ему в Кесарии всякую любовь. Заступничество светской власти не помогло; святителю угрожала явная смерть; все его просьбы, чтоб ему было дано несколько дней отсрочки ввиду его болезни, не помогли. Страждущий святитель выходит из города и обретает убежище на вилле добродетельной Селевкии, жены Руфина, которая умолила его остановиться в ее доме, отстоявшем от города на расстоянии пяти миль. Но и здесь еп. Фаретрий и его единомышленники не оставили болящего святителя в покое. В полночь ворвались враги Златоуста и нагло настаивали, принуждали Селевкию изгнать его из виллы. И вот в темную безлунную ночь, при потушенных факелах, из боязни исаврийцев, сделавших тогда нападете на Кесарию, тяжко болящий святитель вынужден был отправиться в дальнейшее опасное путешествие по горам. Носилки, на которых он лежал падают с мула, он поднимается, поддерживаемый пресвитером Евсевием. «Меня, – пишет он, – вели за руку, или лучше сказать, волокли, потому что невозможно было идти в таком неудобном месте, по этим тяжким горам, и еще в полночь». 11 Тяжело подвергаться страданиям от тех людей, от которых никак не ожидаешь страданий!... |
| В Богословском Вестнике за прошлый 1903г., в сентябрьской и октябрьской книгах, помещено весьма своеобразное объяснение Ин.8:44 и Ин.10:12–13 , принадлежащее проф. М.Тарееву . На этом объяснении считаем необходимым несколько остановиться. 1) Ин.8:44 : вы отца вашего диавола есте, и похоти отца вашего хощете творити: он человекоубийца бе искони, и во истине не стоит, яко несть истины в нем: егда глаголет лжу, от своих глаголет, яко ложь есть и отец лжи (…ταν λαλ τ ψεδος, κ τν δων λαλε, τι ψεστης στν κα πατρ ατο). Профессор Тареев обращает внимание на то, что в греческом тексте стоит не «отец лжи», а «отец ατο»; кроме того, при ψεστης нет члена, а при πατρ член находится, и следовательно, ψεστης, есть сказуемое, а πατρ подлежащее. Получается перевод: «что (т.е. говорит диавол) и отец его есть лжец». «Отец диавола есть Бог , ибо Бог есть Отец всего сотворенного. Диавол клевещет на Своего Отца и, будучи сам лжецом, говорит, что и Отец его есть лжец». 2 Толкование это, без сомнения, весьма странное, ибо в Писании нигде нет речи об «отце диавола». Оно напоминает собою учение гностиков, которые видели здесь указание на димиурга – «отца диавола» (из новых это понимание защищают Гильгенфельд и Фолькмар, желая доказать, что писатель четвертого Евангелия усвоил иногда гностические воззрения). Каждому непосредственно очевидно, что τι в рассматриваемом выражении имеет кавзальное значение, как и в параллельном ему предшеетвующем: яко нестъ истины в нем. Постановке члена пред πατρ нельзя придавать того значения, какое усвояет проф.Тареев, ибо известно, что в Новом Завете весьма часто существительное с членом имеет значение предиката. Например, Ин.1:4 : живот бе свет (τ φς) человеком; Ин.1:50 : ты еси сын ( υς) Божий, ты еси царь ( βασιλες) Израилев; Ин.3:10 : ты еси учитель ( διδσκαλος) Израилев; Ин.4:42 : сей есть Спаситель ( σωτρ) мира; и много других. Поэтому данное место нужно переводить так: «ибо есть лжец и (есть) отец ατο». При ατο наиболее естественно подразумевать предшествующее ψεστης, т.е. φεστου: всякий лжец есть чадо диавола. Но, имея в виду любовь Евангелиста к отвлеченным, абстрактным понятиям, лучше, согласно с нашим славянским переводом (так же большинство древних и новых толкователей), подразумевать при ατο – το φεδους. В выражении: «отец лжи» так же нет никакой бессмыслицы (вопреки г. Тарееву), как и в словах: «отец истины», «Отец славы». |
| Кого, спросим далее, морочит проф.Тареев в следующей своей тираде: «Что волк, бросаясь в стадо, схватывает одну овцу (как у Богдашевского), а остальных распугивает, это обычное явление. Но не об обстановке этого явления, не о том, что похищение овцы волком сопровождается разсеянием стада, идет реч въ притче. Притча говорит не о случае нападения волка, но дает схему отношений к стаду – пастыря, наемника и волка: пастух (всегда) полагаетъ жизнь свою за овец, наемник убегает, как только завидит приходящего волка, оставляет овец, а волк расхищает их (ατ). Если вопрос о картине явления, одно дело; если о схеме, другое дело». Вот уже подлинное словоизвитие!... Не мы виновны в хитросплетении, а повинен в нем проф.Тареев. К чему вся эта речь о «схеме» и «картине», и, частнее, «схеме отношения волка к стаду»?.. Евангельский текст ясен без всяких подобных «схем»: «видит приходящего волка и оставляет овец, и бежит» и дал. Быть может, сам г. Тареев сознает, что все это одно только морочение головы, а потому продолжает. «Во-вторых – и это самое главное. Если даже допустить возможность картинного изображения, все равно (курсив автора) этим не устраняется странность употребления сначала указат. мест., а потом существительного. Пусть волк одних овец растерзывает, а других распугивает, в этом еще нет основания сказать: растерзывает их и распугивает овец, все равно нужно было бы сказать: растерзывает овец и распугивает их». Жаль, что не сказано так, как нужно бы, по мнению Тареева, сказать!.. Прискорбно за того экзегета, который конструкцию новозаветной речи определяет нашей русской конструкцией. Это – полное незнание новозаветного языка. В жару своей полемики проф. Тареев не понял даже нашего замечания, что «замена простого ατ при σκορπζει через τ πρβατα объясняется... усилением мысли» (т.е. через постановку τ πρβατα вм. ατ) и спрашивает нас: «ужели «разогнать» сильнее, чем расхитить?!». Обращаемся к защите проф.Тареевым своего толкования Ин.8:44 . Толкование это мы назвали странным, ибо в Писании нигде нет речи об «отце диавола». На это г. Тареев возражает: «кроме, как я полагаю, данного места» и продолжает: «ведь и об отце лжи в Писании нигде нет peчu...ergo, оба толкования в этом отношении одинаковы». На самом деле, толкования наши далеко неодинаковы. Что диавол есть «отец лжи» (теперь проф. Тареев уже не говорит, что выражение «отец лжи» совершенно бессмысленно), это видно из непосредственно предшествующих слов: во истине не стоит, равно из Быт.3:1 и далее, где диавол представляется как auctor mendacii. Но что в Евангелии Бог может называться «отцом диавола», этого ни чем нельзя подтвердить. Бог есть Творец, Владыка диавола, пред Которым он трепещет, но не Отец диавола. |
| И после этого проф. Тареев имеет смелость писать: «не смущала древних переводчиков и идея «отца диаволова»: тогда еще гг. Богдашевские не пугали переводчиков и читателей призраками «Гильгенфельда и Фолькмара». На это мы должны ответить: если бы наша экзегетика разрабатывалась гг. Тареевыми, то она обратилась бы в ряд сплошных экзегетических парадоксов, бесцельного оригинальничанья. После этого проф. Тареев может развязно высмеивать нас, что наше толкование «не доводит до святой древности», а его своеобразное отношение к Евангельскому тексту «приводит к древнему сокровищу церковного предания». Никто, думаем, не пожелает такого пользования сокровищем церковного предания. Для г. Тареева не имеют никакого значения древние переводы: Сирский, древне-латинский, Вульгата и др., где стоит quia mendax est (Syr: quia mendax est, etiam pater ejus). Кто же из нас попал «в тупик, – проф. ли Тареев или мы, и уто из нас должен благородно сознаться в своей ошибке и не позорить себя упорством»? Предоставляем судить об этом читателям. Мы прямо удивляемся, почему проф. Тареев упорствует. Ведь яснее, кажется, ясного Божьего дня такое течение евангельской речи: «Когда говорит он ложь, от своего говорит». Почему «от своего»? «Ибо он ложь» и дал. И наоборот, нельзя, кажется, придумать более искусственной конструкции данного места, чем следующая, предлагаемая г. Тареевым: «когда говорит он эту ложь (что лжец и Отец его), то он от себя говорит, что лжец и Отец его». Возможны два грамматически правильные перевода данного места: 1) «когда говорит он ложь, от своего говорит, ибо он лжец и=даже (он) отец ατο (т.е. лжи – ψεδους)»; и 2) «когда говорит он ложь, от своего говорит, ибо он лжец и (лжец) отец его (или как в некоторых древне-латинских переводах: «как и отец» – sicut et pater), т.е. димиург. Но последний перевод явно невозможен вследствие получаемой при нем мысли. Итак, кто из нас попал «в тупик»? Кажется, что не «консерватор» оказался в таком положении. 6. К изъяснению Лк.16:1–13 Защитивши указанным способом свое понимание Ин.8:44 и Ин.10:12, 13 , проф.Тареев переходит к опровержению нашего толкования притчи Господа о неправедном домоуправителе и предлагает свое изъяснение последней. Почему он отвергает наше толкование? «Старо», – говорит, – «уже пресытило нас»... Но лучше хорошее старое, чем парадоксальное новое, ни кого не питающее. Г. Тареев развязно замечает: «вчера я прочитал статью Богдашевского, ныне ему отвечаю, и не имею ни времени, ни желания с комментариями». Вот такое легкомысленное отношение к делу: к решению одной из труднейших экзегетических проблем г. Тареев приступает, не имея вовсе солидной подготовки. Неудивительно, отсюда, что его «писание» носит такой «своеобразный» характер. |
|
|
