| Звук ее голоса показался Матвею Мартынычу странным. – Да что убрали… так и поставили. Но Марта, держа перед собою фонарь, уже спускалась по лесенке. Тогда и он за ней направился. – Я сегодня у докторши Похлёбкина видела, – сказала Марта, когда они спустились. – Он прямо говорит: никакой нет возможности вас отстоять. Как вам угодно, а на днях нагрянем, и чтобы свинухов ваших ни слуху, ни духу. – Так прямо и сказал… – Так и сказал. Матвей Мартыныч помялся. – Значит, опять надо у город ехать, ну, уж теперь к Ивану Кузьмичу, долларов с собой заберу, что тут поделаешь… – Жизнь проклятая, – сказала Марта. – Для чего старались? Только болезнь себе нажила, за свиньями за этими. Вещи! Ну где же тут вещи оставлять? Надо еще куда-нибудь прятать. Сюда, понятно, с обыском в первую голову придут… Подойдя к сундуку, Марта остановилась. На земляном полу, несколько вытоптанном в этом месте, валялся носовой платок. Марта нагнулась и подняла его. Она вдруг побледнела. – Это Аннин платок. Матвей Мартыныч как-то неверно двинулся. – Должно быть, что и обронила Анночка… Марта опять нагнулась, стала фонарем освещать пол. – Вы тут сидели… вы тут вдвоем сидели, – сказала она глухо. – Что вы… Матвей Мартыныч встрепенулся. Виноватые глаза, перебегавшие со свеклы к жмыху, решили дело. Лицо Марты мелко задрожало. – Я больная, мне, может, операцию будут делать… – Марточка, да что ты… Ну мы просто тут присели, потому что были от сундука уставши. Марта поднесла фонарь к носу мужа, еще раз увидела его презренные, как ей казалось, глаза совсем вблизи – и плюнула ему прямо в лицо. Матвей Мартыныч охнул и откинулся назад. Варфоломеевская ночь Было около пяти. Дымно-сырой день, снежинки слегка перепархивали. Близилась свинцовая синева сумерек. Анна лежала у себя на постели. В беловатой мгле комнатки с левой стороны окно струило последнее дыхание дня. В их смутности, млечном тумане можно было еще рассмотреть справа, над кроватью, фотографию человека с длинными усами, еще можно было прочесть загробные слова: “Анне, на вечную память”. Но вот-вот все это будет замыто ночью. |
| - В своё время Вы считали, что можно найти какое-нибудь мирное решение совместно с демократическим Западом, во всяком случае, верили в это, однако, сразу после погрома 17 марта 2004 г . Ваша позиция, принципы, на которые опираетесь стали жёстко национально ориентированными. Что это за опыт в сотрудничестве с демократическим Западом, который Вам помог раскрыть их подлинные цели, с другой же стороны, укрепил Вас на национальных позициях. - Видите ли, после ухода нашей армии, полиции, после подписания Кумановского соглашения и поражения, провозглашённого победой, прихода KFor и UNMiK в Косово, здесь остался совершенно незащищённый народ, точнее треть всего сербского населения края. Две трети уже были изгнаны. Для сербов настали чёрные дни. Было всё: похищения девиц и женщин, детей, убийства, каждый день животный страх, который сеяли преступники из UCK ( «армии» освобождения Косова - Н.М. ), стиравшие безоглядно всё живое, что было сербским. Только благодаря Церкви, её монашеству многие остались в крае. В этих ужасных условиях, полностью отданные на милость и немилость албанцев, мы с нетерпением ожидали международные силы. Мы думали, что они наведут какой-никакой порядок, сумеют защитить от албанских головорезов православное население, которое было самым зверским способом запугано и истерзано. В первое время нужно было показать готовность к сотрудничеству с международными силами ради сохранения нашего народа, в надежде, что постепенно всё наладится, и люди позже смогут вернуться в свои дома. Однако, когда вместе со всем прочим мы ещё испытали и мартовский погром 2004 г. , для меня это стало переломным моментом. С тех пор я прекратил всякое сотрудничество с международными представителями в Косове. Мы поняли, что их присутствие не приведёт ни к какому решению. Никакой защиты не получили сербы с прибытием KFor и UNMiK . В ответ на все наши компромиссы, вместо помощи и решения проблемы, нам устроили настоящий погром - Варфоломеевскую ночь в Косове, сколько ужасов и страхов мы тогда натерпелись. С 17 марта изменилось и моё отношение, и Сербского народного веча к иностранным силам. Мы полностью утратили веру в них. Потом прибыл EULeks ; цель их была, в соответствии с планом Ахтисаари, лишь оказать содействие в формировании косовских институций и обеспечить одностороннее провозглашение квази-государства на наших землях. Я заранее указывал на это, но никто не слушал меня! |
| Лигёрские проповедники представляли действия кор. Генриха III в мрачном свете. В новом придворном церемониале они видели желание унизить франц. дворянство и ввести чужеземные обычаи, в католич. благочестии короля - лицемерие, в отказе от военных действий против гугенотов - потворство ереси, в дружбе с «миньонами» - содомский грех. Недовольству парижан способствовали резкий рост цен, увеличение налоговых сборов. Тяжелые последствия имел отказ французского духовенства обеспечивать выплаты по муниципальным рентам (о финансовом контракте, подписанном в Пуаси, см. ст. Карл IX , кор. Франции), что привело к гос. банкротству, держатели рент были разорены, антикоролевские настроения нарастали. Король пытался маневрировать. Как и в 1576 г., он объявил себя главой К. л.; в июле 1585 г. ему пришлось подписать Немурский эдикт, по которому были аннулированы все предыдущие мирные договоры с гугенотами, касавшиеся публичного отправления протестантского культа, а Генрих Наваррский лишался прав на престол. Это стало началом 8-й религ. войны (1585-1589), «войны трех Генрихов». Кор. Генрих III надеялся, что в этой войне Генрих Гиз и Генрих Наваррский будут ослаблены. Против короля Наварры выступила армия под командованием герц. Анн де Жуайёза, «миньона» Генриха III. Генриху Гизу с небольшим войском было приказано помешать вторжению во Францию нем. рейтаров, нанятых гугенотами. Однако в проигрыше оказался король. Армия герцога Жуайёза была разбита в Гиени, сам он погиб. Гиз отразил нападение рейтаров и в очередной раз прослыл спасителем Франции. Опасаясь необычайной популярности герц. Гиза среди парижан, король запретил ему появляться в столице, а когда тот не послушался, для устрашения ввел в Париж швейцар. наемников, хотя город всегда был свободен от армейского постоя; присутствие солдат вызвало боязнь «реванша» за Варфоломеевскую ночь. 12 мая 1588 г. улицы города были перегорожены баррикадами - большими винными бочками (barriques), набитыми землей и скрепленными между собой цепями. На баррикады вышли даже те горожане, к-рых король считал своей опорой. |
| Илья Сергеев: - Допустим, известные факты Иван Грозный убил Карнилина Псково-Печерского преподобного. Об этом есть запись в его синодике, так называемый синоде копальных. Но очень многие люди говорят, что он не убвал. И это тоже приводит к тому какие доказательства, спрашивается, кто прав, кто нет. И.О. Елеференко: - Мы с вами заговорили о не давнем прошлом, о том прошлом, во-первых, надо понимать эпоху. Все эти нападки например, на книги нашего министра культуры мифы о России, которые существуют, а ведь надо их почитать. Что тот же Иван Грозный убил или приказал убить совершенно не соизмеримое количество людей с теми за одну ночь Варфоломеевскую били убиты и в Англии были уничтожены, понимаете. Это тяжелая эпоха. Любое событие надо рассматривать с этой точки зрения, прежде всего с исторической. Второе, наверно, просто надо приводить факты из имеющихся документов. Если есть такая запись, не надо её комментировать, надо её просто констатировать. Я всегда привожу пример, когда говорят о эпохи того же Ивана Грозного, все каким-то фантастическим образом вычеркнули из истории России битву при Молодях. Вы например, о ней знаете, а 90% не знает. А эта битва сопоставима была с битвой на Куликовым поле. Илья Сергеев: - Или с битвой под Москвой. И.О. Елеференко: - Понимаете, а так как это была эпоха Ивана Грозного, давайте мы забудем это. Если по такой схеме судить, значит эпоха Сталина, репрессии и прочее плохое, значит надо подвиг советского народа под Москвой забыть, Сталинградскую битву забыть. Илья Сергеев: - т.е. вы против каких либо оценок относительно из каких либо исторических личностей, только факты. И.О. Елеференко: - Вы знаете, я вам скажу так, это ошибочность например, нашей журналистики начала 90-х, я всё-таки давнишний журналист, причем международник. Я всегда удивлялся, кстати говоря, сейчас наши печальные опыты начали перенимать на западе. Раньше все уважающиеся телевизионные каналы, корреспондент стоял в кадре, в стендап так называемый и он четко описывал события, но ни одной оценки того, что там происходит, террористы там начали убивать этих. Нет, право та сторона, эта сторона |
| Назаревский далее пишет: «В этой своей работе Екатерина имела в виду «изображением древних доблестей и судеб Русского народа уронить клеветы, взведенные на него иностранными писателями». С этой целью у нея все факты освещаются выгодным для нас светом и во всем сочинении господствует мысль о древности и великом значении Славян и Русских, и важности их истории и языка. «Каково бы ни было достоинство этих «Записок», – говорит их автор, – по крайней мере, ни нация, ии государство в них не унижены». Она стремилась, как мы знаем, показать, что у Русского народа нет причин краснеть пред другими народами за свое прошлое. Эта мысль определенно выражена императрицей в предисловии к «Запискам»: «Если сравнить какую-нибудь эпоху Русской истории с одновременными ей событиями в Европе, то безпристрастный читатель усмотрит, что род человеческий везде одинаковые имел страсти, желания, намерения и к достижению употреблял нередко одинаковые способы...» В подтверждение слов мудрой государыни сопоставим, например, царя Uoahha IV Грозного, жестокость которого подчеркивается на Западе, с современными ему западными монархами и связанными с его временем событиями. В Англии правили Генрих VIII, казнивший своих жен и приближенных, и дочь его католичка Мария Кровавая, преследовавшая жестоко протестантов. В Испании королем был Филипп II, при котором множество людей пало жертвой инквизиции, в Нндерландах с жестокостью боролся с местным населением испанский герцог Альба. Во Франции при Карле IX имела место т. н. Варфоломеевская ночь, когда в Париже и по всей стране организованно было убито 20.000 кальвинистов, именовавшихся гугенотами. Стремясь доказать народу безопасность начавшейся в Европе прививки оспы, императрица выписала в 1768 г. из Англии специалиста, известного врача Димсделя, который 12 октября сделал прививку ей, а 1 ноября наследнику вел. кн. Павлу Петровичу. Императрица, выезжая из губерний, которые посещала, изъявляла чиновникам свое удовольствие, признательность и делала им подарки. |
| – Жаль. Жаль, брат, что ты не хочешь быть с нами. Что ты не веришь в белую идею. – Разве Власов монархист? – быстро спросил Анатолий Викторович. – Нет, он, конечно, не монархист, но… – Значит, февралист. – Пожалуй. – Февраль я ненавижу еще сильнее, чем Октябрь. – Как бы там ни было, Февраль открыл дорогу к демократии, и не его вина… – Я был на фронте в феврале! – закричал вдруг Анатолий Викторович, и глаз у него задергался. – Я видел, как развращенные полки самовольно уходили с позиций, бросая орудия, открывая фронт, поднимая на штыки своих же офицеров, пытавшихся их остановить! Тех боевых офицеров, которые еще вчера водили их в атаки, умиравших так же мужественно и бесстрашно, как они! Я не хочу!! – Успокойся, Анатолий. Я тоже был на фронте и всё это видел. – Да! Ты видел! Так скажи: какая армия мира может воевать – не побеждать, а просто воевать – путем просьб, уговоров и убеждений, к чему надрывно призывал один из ваших главных февральских погубителей России Керенский?! «Господа солдаты, не изволите ли выполнить ваш гражданский долг перед отечеством и революцией?» И господа солдаты тех самых армий, что в Брусиловском наступлении шестнадцатого года взяли полмиллиона пленных, в июне семнадцатого позорно бежали, сопровождая свой бег насилиями, грабежами и убийствами, грозя устроить Варфоломеевскую ночь офицерам! И устраивали, подстрекаемые невесть откуда взявшимися агитаторами погрома России! – Армию развалили большевики, – твердо сказал Александр Викторович. – Э, не-ет!.. Армию развалили другие… Армию развратил Февраль! И гнить и разлагаться армия начала в феврале! – Э, не-ет!.. Армию развалили другие… Армию развратил и испохабил Февраль! И гнить и разлагаться армия начала в феврале! А большевики, как размножившиеся паразиты, лишь догрызли ее гниющее тело. Когда армию довели до «светлых дней революции», тут-то в нее и влили смертельный яд! Те, кому наша армия казалась опасной, а наша страна встала поперек горла. Те, кто стоял за Февралем! – Но весь цивилизованный мир… |
| Поэтому русская культура мало ориентирована на производство и накопление материальных благ. Русский человек, в отличие от европейцев, не способен все силы бросать на материальное процветание, на обустройство своего быта и поддержание стерильной чистоты. Для нас более характерно стремление разгрести природный хаос, усмирить стихии ровно настолько, чтобы самосохраниться и сохранить силы для главных вопросов жизни – проявляемых в разной форме на различных ступенях культуры, но неизменно духовных, небесных, вечных. Достижения в материальной области возможны для русского человека только в том случае, если они являются функцией более высоких целей: защиты Родины, освоения земных просторов, реализации социального идеала или индивидуальной самореализации. Русские больше склонны к поиску смысла жизни, но и больше страдают от утраты священного в жизни, от бессмысленности существования . Вопреки расхожим мнениям о русском варварстве и жестокости - русская история добродетельнее европейской, а общественная мораль - взыскательнее. На Руси в принципе были невозможны индульгенции, инквизиция, скальпы, в православной жизни нельзя представить разврата, какой царил в монастырях католической Европы и в Ватикане, невозможно обнаружить такого падения нравов, какое было распространено в европейских городах эпохи Гуманизма, либо массовой кровавой бойни, как в Варфоломеевскую ночь во Франции, при Столетней войне в Германии, при сжигании «ведьм» по всей Европе. При этом русские летописи нелицеприятно называют зло - злом, европейцы же - при всех злодеяниях у себя в Европе и при истреблении аборигенов на всех материках - считали себя самыми цивилизованными в мире. Присоединяя огромные территории и множество народов, русские проявляли невиданную для Европы национальную и религиозную терпимость. Народ соборной природы веками воспринимал и ассимилировал многие культуры. Вместе с тем неизменно переваривал чужеродные архетипы, насаждаемые элитой, правящим слоем, глухо им сопротивляясь, приспосабливаясь, но сохраняя собственную духовную конституцию . |
| Но жестокость царя Ивана была безусловной жестокостью и по меркам XVI века. И современники Ивана Грозного были в шоке от нее. Кстати говоря, прозвище “Грозный” появилось уже после его смерти. А при жизни его называли “Мучителем”. И тут я бы вот еще что отметил. Есть либеральная точка зрения, согласно которой Иван Грозный – это такое же типичное явление русской истории, как и Петр Первый, и Сталин. Беззаконие, казни, кровь – это, дескать, было у нас всегда, в отличие от просвещенной Европы. Другая точка зрения – противоположная: кровь и казни – это все русофобские выдумки, а на самом деле все у нас было замечательно, была тишь да гладь... Я же считаю, что не правы ни те, ни другие. Жестокость, бессудность и кровопролитие для русской истории, в целом, нехарактерны. Именно поэтому такие фигуры, как Иван Грозный и Петр Первый, ярко выделяются на общем фоне и запоминаются на века. А вот для европейского Ренессанса жестокость и кровопролитие были намного более типичными. Там, куда мы ни посмотрим – везде правители отличались крайней жестокостью. Что флорентийские, что английский Генрих VIII, что испанский Филипп II, что шведский король Эрик XIV, что, наконец, Екатерина Медичи во Франции, с подачи которой в 1572 году в Париже произошла знаменитая Варфоломеевская ночь. Вот и Иван Грозный – типичный правитель эпохи Возрождения, его модель правления – совершенно западноевропейская. Это, кстати, один из главных выводов моего исследования об этом государе. Его поведение скорее было характерно для Западной Европы, чем для православного государства. Поэтому осуждение его жестокости не очерняет русскую историю, а напротив, обеляет – именно потому, что правление Грозного было совершенно нетипичным для Руси. Собственно, два самых жестоких русских правителя – это два западника на троне нашего государства: Иван Грозный и Петр Первый. Они вообще во многом похожи. Даже на уровне чисто внешних обстоятельств. Оба в раннем возрасте потеряли отцов и были возведены на трон малолетними. У обоих были больные и не очень дееспособные братья, которые вместе с ними были коронованы. Оба вели беспорядочную жизнь. Оба расправились со своими сыновьями-первенцами, наследниками престола. Оба скончались в одном и том же возрасте – в 53 года. Есть и другие совпадения. А основное их различие в том, что Петр Первый был практик, а Иван Грозный – теоретик. Главное, что занимало его ум – это обожествление собственной власти, а вот как реализовать ее на деле, так, чтобы пусть даже самыми драконовскими методами, но укрепить государство, он не знал. |
| Произносимые ораторами пылкие и громкие лозунги способствовали разжиганию классовой ненависти и пробуждению звериных инстинктов. 28 октября 1917 г. газета " Революционный Севастополь " опубликовала по этому поводу эмоциональный, пугающий пророческой точностью материал: " Во время вчерашней демонстрации, на митингах некоторые ораторы произносили речи о необходимости немедленно начать социальную революцию. Это было бы только смешно, если бы за этим не могли быть самые страшные последствия. Причины таких речей две. Одна: тот, кто говорит такую речь, не понимает о чем говорит. Темный человек... Вторая причина: тот, кто призывает начать социальную революцию, понимает значение слов " социальная революция " , но совершенно не знает России. Человек с Луны, или человек из кабинета, а не из гущи народной. Тот, кто знает наш народ, тот никогда не станет звать сейчас к социальной революции. Чем могут кончиться такие призывы? Известно, чем. И уже вчера, под влиянием этих речей, в некоторых слоях народа, в городе и на Корабельной слободке говорилось о том, что надо устроить " Варфоломеевскую ночь " , резать буржуев и т.д. А если такие социальные реформаторы по собственному усмотрению начнут " резать " , то вы можете себе вообразить, во что выльется наша российская социальная революция ... " [ 2 ] (выделено мной - Д.С.) Дальнейшее развитие событий наглядно продемонстрировало, сколь верным было данное опасение. 6 ноября 1917 г. в Морском собрании Севастополя открылся 1-й Общечерноморский съезд, итогом которого стало упрочение позиций большевиков и принятие резолюции о формировании и последующей отправке на Дон для борьбы с атаманом Калединым отряда вооруженных матросов численностью 2500 человек. Однако предпринятая попытка экспорта революции не увенчалась успехом. Встретив под Ростовом ожесточенное сопротивление со стороны офицерских и казачьих частей, красногвардейский десант возвратился обратно. 10 декабря 1917 г. в Севастополь были доставлены тела 18 моряков, погибших в сражении под Белгородом. Их похороны вылились в мощную демонстрацию, в ходе которой раздавались призывы к немедленному избиению офицеров. |
| А смысл в чем? Отец Андрей утверждает, что главным героем своей книги Булгаков считал не Мастера, не Маргариту, а именно Воланда. Произведение построено так, чтобы советский читатель в " Пилатовых главах " узнавал азы атеистической пропаганды. Но автором этой узнаваемой картины являлся... сатана. Получается, что атеизм – это просто хорошо замаскированный сатанизм! Королева кровавой ночи Личность Маргариты тоже не стоит романтизировать: " ведьмино косоглазие и жестокость и буйность черт " ; " голая Маргарита скалила зубы " . Она мстит совершенно незнакомым ей людям – критику Латунскому и литератору Лавровичу. И даже милосердие ее странно. Когда Маргарита просила за Фриду, она объясняла Воланду: " Я попросила вас... Только потому, что имела неосторожность подать ей твердую надежду. ...И, если она останется обманутой... Я не буду иметь покоя всю жизнь " . С Мастером она изменяла мужу. Как только любовник исчез, она готова отдаться другому: " Почему я, собственно, прогнала этого мужчину? Мне скучно, а в этом ловеласе нет ничего дурного? " В черновиках Булгакова есть куда более изощренное описание главной героини: " Гроздья винограда появились перед Маргаритой на столике, и она расхохоталась – ножкой вазы служил золотой фаллос. Хохоча, Маргарита тронула его, и он ожил в ее руке. Тут подсели с двух сторон. Один мохнатый с горящими глазами прильнул к левому уху и зашептал обольстительные непристойности, другой фрачник – привалился к правому боку и стал нежно обнимать за талию... Ах, весело! – кричала Маргарита " . Неудивительно, что Маргарите весело от такой похабщины. Она стала ведьмой задолго до встречи с Воландом: " Что нужно было этой женщине, в глазах которой всегда горел какой-то непонятный огонек " . Она вполне сознательно продает свою душу дьяволу: " Ах, право, дьяволу бы заложила душу, чтобы только узнать, жив он или нет! " А может, она давно ее заложила? Ведь во второй, полной, рукописи романа (1938 год) сказано, что Маргарита – это реинкарнация хозяйки Варфоломеевской ночи – королевы Марго. " Я знаком с королевой, – говорит демон-убийца на балу у Воланда, – правда, при весьма прискорбных обстоятельствах. Я был в Париже в кровавую ночь 1572 года " . |
|
|
