| Турецкое начальство весьма разгневалось на самонадеянных армян, и поначалу даже хотело казнить иерарха, но позже смиловалось и постановило ему в назидание о случившемся на Пасхальной церемонии всегда следовать за Православным патриархом и впредь не принимать непосредственного участия в получении Благодатного Огня. Хотя власть давно сменилась, обычай сохраняется до сих пор. Мусульмане, отрицающие Страсти и Воскресение Господне, часто пытались воспрепятствовать схожденияю Благодатного огня. Вот что пишет известный исламский историк ал-Бируни (IX-X вв.): " ...однажды губернатор приказал заменить фитили медной проволокой, надеясь что лампады не загорятся и само чудо не произойдет. Но тогда же когда огонь сошел, медь загорелась " . Трудно перечислить все многочисленные события, которые происходят перед схождением Благодатного Огня и во время его. Однако одно заслуживает особого упоминания. За сутки или непосредственно перед схождением Благодатного Огня, в Храме начинали мироточить иконы или фрески с изображением Спасителя. Это являлось знамением будущих событий. Впервые это произошло в Великую Пятницу в 1572 г. Первыми свидетелями стали два француза, письмо об этом одного из них хранится в Центральной Парижской библиотеке. Через 5 месяцев - 24 августа Карл IX устроил в Париже Варфоломеевскую резню. За два дня была уничтожена треть населения Франции. В 1939 в ночь с Великой пятницы на Великую субботу она опять замироточила. Свидетелями стали несколько монахов, живущих при Иерусалимском монастыре. Через пять месяцев, 1 сентября 1939 г. началась II мировая война. В 2001 г. это случилось вновь. Христиане не увидели в этом ничего страшного..., но о том что произошло 11 сентября этого года - через пять месяцев после мироточения, знает весь мир. Событие 11 сентября 2001 года послужило поводом для агрессии против многих стран востока. Пролито много крови, в том числе и христианской. Существует опасность перехода региональных военных конфликтов в последнюю мировую войну на земле, а далее в период анархии и беззакония, приход к власти антихриста. |
| Когда врач английского посольства в Петербурге писал в своём дневнике в 1826 году, насколько он поражён тем, что по следам восстания декабристов в России казнено всего пятеро преступников, он наглядно отразил понятия своих соотечественников о соразмерности преступления и кары. У нас, добавил он, по делу о военном мятеже такого размаха было бы казнено, вероятно, тысячи три человек. Так смотрели на вещи повсюду в Европе. В Дании в 1800 году был принят закон, предусматривавший смертную казнь для всякого, кто «хотя бы советовал» отменить неограниченную форму правления. И вечную каторгу тому, кто осмелился порицать действия правительства. Машина Деррика В Европе не просто казнили через повешение, а часто перед этим и четвертовали Горянин пишет: «Английская “королева-девственница” Елизавета I отрубила голову не только Марии Стюарт, она казнила ещё 89 тысяч своих подданных. В отличие от своего современника Ивана Грозного, называвшего её “пошлой девицей”, Елизавета (чья мать, Анна Болейн, кстати, тоже была обезглавлена) не каялась в содеянном ни прилюдно, ни келейно, убиенных в “Синодики” не записывала, денег на вечное поминовение в монастыри не посылала. Европейские монархи таких привычек вообще сроду не имели». К этому можно добавить, как царь Иоанн «Грозный» отреагировал на резню гугенотов в Париже (Варфоломеевскую ночь), в которой погибли от 15 до 25 тысяч человек, то есть четверть населения города – больше, чем русский «грозный» казнил за всё время своего правления. В массовых убийствах лично участвовал король Франции Карл IX. На это Иоанн Васильевич написал: «Во французском королевстве несколько тысяч людей от старух и до сущих младенцев избито, и о том хрестьянскому государю пригоже скорбеть, ибо король французский без ума поступил и кровь великую пролил». Иван Грозный – кроткое дитя рядом с Людовиком XI, по прозвищу Паук, Ричардом III (которого Шекспир охарактеризовал как «самое мерзкое чудовище тирании»), Генрихом VIII, Филиппом II, Яковом I Стюартом, герцогом Альбой, Чезаре Борджиа, Екатериной Медичи, Карлом Злым (без номера), Карлом V (сыном Хуаны Безумной), Марией Кровавой, лордом-протектором Кромвелем и массой других «симпатичных» европейских персонажей. |
| – Но если мне все равно не жить, я могу хотя бы устроить маленькую Варфоломеевскую ночь, а? – Ну это уже расточительство. Хильфе отнесся к его возражению серьезно, но потом с улыбкой сказал: – Верно, но зато как это будет здорово! – Мне, в общем, все равно, лишь бы вас задержали. И если вы меня убьете, это только ускорит дело, Хильфе воскликнул: – Неужели к вам вернулась память? – Не понимаю, какая тут связь. – Прямая. У вас ведь замечательная биография. Я ее пристально изучал, так же как Анна. Она мне объяснила то, чего я вначале не понял, когда Пул рассказал, что вы собой представляете. И о комнате, в которой вы жили, и что вы за человек. Вы ведь из той породы людей, с которыми мне нетрудно справиться. Но когда вы потеряли память, все пошло вкривь и вкось. Со всеми вашими бреднями насчет геройства, самопожертвования, патриотизма… – Хильфе скорчил забавную гримаску. – Давайте договоримся. Моя безопасность – за ваше прошлое. Я расскажу, кем вы были. Безо всякого жульничества. Укажу вам источники, где вы можете навести справки. Но этого не потребуется. Рассудок подскажет вам, что я ничего не выдумываю. – Он врет, – сказала Анна. – Не слушайте его. – Ага, она не хочет, чтобы я вам рассказывал. Неужели вам не любопытно? Видите, она предпочитает вас таким, какой вы есть, а не таким, каким вы были. – Мне нужно только одно: отдайте фотографии. – Вы можете почитать о себе в газетах. Вы ведь были довольно знаменитой персоной. Анна боится, что вы зазнаетесь и решите, что она вам не пара. Роу сказал: – Если вы отдадите мне фотографии… – И открою вам ваше прошлое?.. Он, кажется, почувствовал, что Роу взволнован. Чуть-чуть передвинув локоть, Хильфе на мгновение отвел взгляд. Анна взмахнула подсвечником и ударила его по руке; треснула кость – и револьвер упал на одеяло. Анна подобрав его, сказала: – Теперь вам нечего вступать с ним в сделки. Хильфе стонал и корчился от боли, лицо его побелело. У обоих не осталось в лице ни кровинки. На секунду Роу показалось, что она сейчас упадет на колени, положит голову брата себе на плечо, отдаст, револьвер. |
| В результате апология христианства и евангельская миссия как-то незаметно начинают отождествляться с пиаром – разъяснением и популяризацией текущей позиции начальства по ключевым для него вопросам. Более того, именно это и называется многими самой главной задачей «православной журналистики». Это очень важная задача, спору нет, но это не журналистика и не апологетика, а официальная пропаганда. Я употребляю это выражение безо всякого пренебрежительного отношения: всякая серьезная организация нуждается в том, чтобы позиция ее руководства была грамотно и своевременно разъяснена окружающим, и чтобы нападки противников получили отпор. Но это земное, слишком земное занятие… И потенциально довольно опасное. Взять, к примеру, любой межнациональный конфликт: с двух сторон будут говорить практически одно и то же. Наш народ всегда прав, он всегда выступает жертвой этих коварных и жадных соседей, они его унижают и притесняют, но теперь мы встали с колен, мы постоим за себя, ведь мы-то воины добра и света… Фото: anmier, photosight.ru И с другой стороны звучит ровно то же самое, только приводятся другие факты, иначе реконструируется история. А что на выходе? Вражда и порой кровь, причем такая вражда, которая объявляется вековечной и священной. Это уже не просто конфликт, который может быть разрешен путем переговоров и взаимных уступок, это священная война до победного конца. Конечно, во всем этом обычно очень много пустозвонства и хвастовства – но с чего-то ведь начинаются и войны. Двух соседей не так-то просто заставить взяться за оружие и начать убивать друг друга, тут должна быть очень серьезная причина. Лучше всего – освященная некими высшими авторитетами: религией или демократией, национальными интересами или гуманистическими принципами, свободой или порядком. Чем-то таким, ради чего и через кровь можно переступить. И высшая правота будет исключительно на нашей стороне… Когда сегодня смотришь фильмы или читаешь книги о российской истории, то и дело натыкаешься на этот подход: «а вот они там еще хуже!» (имеется в виду там, на Западе). У нас был Сталин – а они поддерживали Гитлера. У нас Иван Грозный – а у них Генрих VIII и еще Варфоломеевская ночь. И так далее, и тому подобное… |
| 184 блаж. Иероним. Письмо 77. К Паммахию и Океану.//Творения. ч. 2. Киев, 1894, с. 372. Это сетование Оригена на своего друга и покровителя Амвросия косвенным образом подтверждается свидетельством Иеронима о том, что «Амвросий скончался прежде смерти Оригена и очень многими обвиняется в том, что будучи человеком богатым, он, умирая, не вспомнил о своем престарелом и бедном друге» (Иероним. О знаменитых мужах, 56). Этот аргумент стал традиционным в последующих самоапологиях богословов, обвиняемых в еретичности. Например, Евстратий, митрополит Никейский, в 1117 году на соборе, созванном против него, утверждал, что его противники стащили у него черновики и использовали незавершенные формулировки (см. Каждан А. П. Никита Хониат и его время. Спб., 2005, с. 196). 185 Здесь имеются в виду следующие места Писания: Левит 20,16 ; Исход 21,29; Числа 22,28 ; 2Петр. 2,16 . 186 В середине III века Тертуллиану не были знакомы гностики, учившие о переселении души в тела животных. Он прямо пишет, что «никакая ересь» не дошла еще до проповеди столь странных идей (О душе. 34,1). 187 В 553 году одновременно были осуждены Церковью и несторианская христология так называемых «трех глав», разделявшая человека и Бога даже во Христе, и оригенистские взгляды, которые оказались ей близки. См. Meyendorff J. Unite de l’Empire et divisions des Chretiens. Paris, 1993, pp. 252–254. 188 Чтобы не быть недостаточно доказательным, приведу еще одну выписку – на этот раз из Елены Рерих: «Стоит вспомнить времена инквизиции, Варфоломеевскую ночь и всю историю папства и церковных соборов, где почтенные духовные отцы изрядно заушали и таскали друг друга за бороды и волосья, чтобы всякое уважение к такой церкви и догмам, ею утвержденным, испарилось навсегда, оставив лишь возмущение и ужас перед непревзойденными преступлениями чудовищного своекорыстия, властолюбия, алчности и невежества!» (Письма Елены Рерих 1929–1938. Т. 1, с. 277). Насколько исторически и духовно корректна эта карикатура – разбирать сейчас не будем. Но одну деталь стоит высветить особо – эффект, на который эта живопись рассчитана: «чтобы всякое уважение к такой церкви и догмам, ею утвержденным, испарилось навсегда». Итак, в глазах Елены Рерих православие и католичество не имеют права рассчитывать не то что на согласие или понимание – даже просто на уважение. |
| Благоговейное поклонение Кресту не мешает Эзэбио быть убийцею, разбойником и растлителем, но он ставит кресты на могилах своих жертв, и вот крестообразно сложенное дерево выручает его из беды при кораблекрушении… Конечно, все ужасы изуверства, — восклицает умеренный протестант, — французская Варфоломеевская ночь и костры испанской инквизиции заключены в этой пиесе… Не высокий образ Иисуса, а лишь фигура Креста служит предметом тщетного поклонения. Место веры, приносящей плод добрых дел, заступает безумное и бездушное суеверие, обильно порождающее плевелы преступления». («Искусство в связи с общим развитием культуры») . В этих словах заключено несколько общепризнанных истин, в которых странно было бы сомневаться. Конечно, Богу надо поклоняться в духе и правде, а не во внешних обрядах; конечно, обоготворение самого дерева креста как орудия спасения — грубый фетишизм. Но если мы полемизируем с монахом Кальдероном, не следует забывать, что прах его давно истлел в могиле и что, — по выражению Софокла, — «мало чести убивать мертвого». Жив только поэт Кальдерон, который написал мистерию «Жизнь — сон» . Для Сигизмунда, героя мистерии, вселенная, равно как и для нас, — только сновидение, только мираж, за которым скрывается тайна. Душа драмы «Поклонение кресту» — та идея, которая составляет одно из оснований христианского учения. Если нет веры в Бога, если нет любви к Нему, — нет добра и зла. Внешние добродетели, подвиги не спасут того, кто сердцем далек от Бога. «Если я предам и тело мое на сожжение, но любви не буду иметь, я — ничто» . Первая, верховная, заповедь, которую Христос дает людям и на которой основано все его учение: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, всею душою твоею, всем разумением твоим» . И уже из веры, из любви к Богу вытекает вторая, подчиненная, человеческая и земная заповедь: «возлюби ближнего твоего, как самого себя» . Добрые дела — только воплощение нашей любви к Богу. Любовь омывает все грехи, примиряет все противоречия, любовь оправдывает. |
| Вы понимаете, что это полная чушь в культурном плане, но вы пришли в его мир, и в его мире, с уважением к его интересам ему что-то говорите, потихонечку вкладывая туда те вещи, которые вы хотите ему передать, а не навязывая ему, и выслушивая его ответы. Вот это и есть фундамент, который даст вам возможность управлять ребенком в переходном периоде. Он будет уважать вас, несмотря на все социальные сети, несмотря на всю ту атаку на его душу, сознание, на его сердце, которая там происходит, понимаете? Папа – это тот, кто меня уважает и любит, он пришел ко мне, и он со мной, для меня, интересно и важно говорил. Это практический совет. Я рассказываю детям сказки, причем это может любой человек, ребенку важен сам процесс. Ему неважно, что это, может быть, не очень высокая литература. Ему важно… Вспомните, рассказывают детям сказки – это же такой рычаг воспитания традиционно русский, сейчас утерянный совершенно. Проще, если ты поставил ему диск, и ты занимаешься чем хочешь. А его воспитывают другие люди, его там Смешарики воспитывают и кто-то еще, понимаете? Как вы это делаете? Вы обязательно берете 2-х или 3-х персонажей приблизительно его возраста, чуть постарше. Вы погружаете его в какую-то эпоху, это может быть эпоха викингов, это может быть эпоха пиратов, это может быть эпоха князя Владимира, все что угодно. И вы моделируете, конструируете, просто собираете, как конструктор, какое-то приключение. Вы можете взять любой сериал и на основании этого конструировать, ребенок будет абсолютно счастлив, понимаете? Абсолютно счастлив будет. Вот у нас сказки начались с того момента, когда Филипп при рождении 3-го ребенка много плакал. И сказка началась про такого мифического персонажа Лапифа, который никогда не ныл и много подтягивался. Вот так я начал. Он стал главой охраны короля Артура потом. Потом к нам приезжал владыка Арсений, Филиппа подносят причащать, он говорит: «Король Артур!». Тот переспросил: «Что?» – «Король Артур!» – настолько он был поглощен этим. Это может быть примерно 2 года, может быть 3 года. У нас была сказка про Алешу, сына отца Василия, то есть Алеша Попович и его друг, сын языческого кузнеца, которые попадают в дружину к князю Владимиру. У нас была сказка про двух братьев, которых украли крымские татары в плен, в XV веке увели, они проходили через Варфоломеевскую ночь, они возвратились потом. Это все может быть очень интересно. Была сказка про летчика, сбитого 23 июня 1941 года, который потом в течение двух лет, пока я эту сказку рассказывал, отступал и пытался догнать линию фронта уходящую. И вы ему рассказываете: что такое начало войны, кто такие партизаны, что такое оккупация, и, во-первых, он слушает, и вы ему рассказываете что-то, что хотите ему рассказать. Ну, ладно, все, давай сказку теперь уже, приключения сами, значит, надо приключения уже. И это приводит к тому, что эта связь создается. |
| Дефо пишет от лица англиканского пастора и в этом сочинении призывает к радикальным мерам, о том, что сколько можно объяснять, увещевать, проповедовать, давайте мы с диссидентами поступим как когда-то в Варфоломеевскую ночь католики поступили с гугенотами – перерезали их и все: нет человека, нет проблем. Это художественное преувеличение, Дефо в своем сочинении протестует против религиозной вражды. Действуя классическим способом, он доводит ситуацию до ее логического предела, чтобы показать абсурдность, безнравственность всякой религиозной розни. Но эффект не оправдывает ожиданий автора, люди принимают это за чистую монету: диссиденты бегут, собирают свои вещи, забирают детей и отправляются в дальние деревни, а англикане пишут в газеты письма в поддержку неизвестного автора. Тогда Дефо приходится писать объяснение к памфлету «Кратчайший способ расправиться с диссидентами», где он говорит, что он как раз против таких кровавых мер. Тогда Правительство, усмотрев в этом смуту и нарушение, оскорбление общественной нравственности, отдает приказ об аресте Дефо. Его арестовали по обвинению в преступлении чрезвычайной важности. Кстати сказать, настоящая его фамилия – Фо, а Дефо – это литературный псевдоним. Дефо приходится снова бежать и скрываться, так же, как во времена его бурной молодости. За его голову обещают 50 фунтов стерлингов, значительную по тем временам сумму, и его выдали. В начале 1703 года Даниель Дефо был заключен в Нью-Гейтскую тюрьму, его приговорили к денежному штрафу, пожизненному тюремному заключению и троекратному стоянию у позорного столба. Стояние у позорного столба – довольно мучительная процедура: человек выставлялся в центре Лондона, привязанный к позорному столбу, на потеху толпе, в него летели гнилые яблоки и горькие слова, и это было очень тяжело. Дефо прекрасно подготовился к этому позорному столбу, написав в тюрьме стихотворение «Гимн позорному столбу». Эти стихи появились в списках в Лондоне, и к июлю 1703 года, когда Дефо приходится пройти эту тяжелую процедуру, его стихотворение знают все. |
| Почти через месяц в Риме Суслова пишет в дневнике:. «Вчера Федор Михайлович опять ко мне приставал. Ему, по–видимому, хотелось знать причину моего упорства. У него была мысль, что это каприз, желание помучить. «Ты знаешь, — говорил он, — что мужчину нельзя так долго мучить, " он, наконец, бросит добиваться». Через несколько времени он «серьезно и печально» стал жаловаться на то, как ему «нехорошо». «Я с жаром обвила его шею руками и сказала, что он для меня много сделал, что мне очень приятно». Вечером этого дня Достоевский сидел в комнате у Сусловой, причем она «раздетая лежала в постели; Федор Михайлович, уходя от меня, сказал, что ему унизительно так меня оставлять (это было в 1 час ночи), ибо россияне никогда не отступали». Можно представить себе невыносимые истязания, которым подвергала Суслова Достоевского, если принять в расчет карамазовскую напряженность его сексуальных переживаний, намеки на которую сохранились в обрывках фраз некоторых его писем. О мучительном характере Аполлинарии Сусловой мы знаем не только из ее «Дневника», но и из одного письма В. В, Розанова, который женился на ней, когда ей было сорок лет, а ему 24 года, и через шесть лет разошелся с нею. Розанов называет Суслову Екатериною Медичи: «Равнодушно бы она совершила преступление, убила бы слишком равнодушно; стреляла бы в гугенотов из окна в Варфоломеевскую ночь — прямо с азартом. Говоря вообще, Суслиха действительно была великолепна; я знаю, что люди были совершенно ею покорены, пленены. Она была по стилю души совершенно русская, а если русская, то раскольница поморского согласия или еще лучше — хлыстовская богородица». После путешествия по Италии Суслова и Достоевский в октябре расстались в Берлине: Суслова поехала в Париж,, а Достоевский, вместо того чтобы прямо отправиться домой, заехал в Бад–Гомбург и там проигрался в рулетку дотла. Ему пришлось обратиться за деньгами к Сусловой, которая, заложив часы и цепочку, прислала ему 350 франков. Все, что Достоевский пережил в своих отношениях к Марии Дмитриевне, а потом к Аполлинарии Сусловой, различными способами отразилось в его творчестве. Великодушная готовность пожертвовать |
| В середине XVI в. на Юге страны широко распространился кальвинизм. На Юге, издавна считавшемся котлом ересей, к кальвинизму присоединились наемные рабочие, ремесленники, дворянство. На Севере кальвинизм получил значительно меньшее развитие (Нормандия). Французские протестанты получили название гугенотов . К концу XVI в. Север и Юг Франции окончательно размежевываются на два вероисповедания. Такое размежевание привело к созданию двух религиозно-политических партий, оказавших в дальнейшем серьезное влияние на характер государственного развития страны. Ведущим реформационным направлением на Севере было лютеранство. И на Севере же создается крупная католическая партия, которую возглавили герцоги Гизы . Эта партия определяла политику короля и жизнь страны. Кальвинистская или гугенотская партия возглавлялась на юге страны домом Бурбонов . Лидерами гугенотов были король Наварры Антуан Бурбон, его сын Генрих (будущий французский король Генрих IV) и принц Конде, а также представитель старинного французского рода Шатильонов адмирал Гаспар де Колиньи . Гугенотское движение дало видных теоретиков Реформации – историка де Ту и поэта Агриппу д " Обинье . Они были сподвижниками и единомышленниками Генриха Наваррского. Религиозное размежевание страны привело к длительным (1562–1598 гг.) гражданским войнам, которые принесли стране огромные бедствия. Кровавым и страшным символом этих почти 40-летних войн стала Варфоломеевская ночь 14 августа 1572 г., когда было уничтожено значительное число протестантов и католиков Франции. Гражданские войны не прекращались до конца XVI в., пока Генрих Наваррский, ставший королем Франции Генрихом IV (1589–1610) (с ним к власти во Франции пришла династия Бурбонов), не издал Нантский эдикт (1598), уравнявший религиозные, государственные и политические права гугенотов и католиков. После подписания Нантского эдикта через три года во Франции прекратились гражданские войны. В 1685 г., при Людовике XIV, Нантский эдикт был отменен, и гонения на гугенотов возобновились. |
|
|
