| Это были его единственные средства спасения. 5. Опираясь на них, он прибыл во дворец, однако, без своих друзей, так как последние еще у первых ворот с презрительными насмешками были оттолкнуты назад. Во внутренних покоях находился как раз сирийский наместник Вар. Антипатр вошел к отцу и, собрав все свое бесстыдство, приблизился к нему, чтобы заключить его в свои объятия. Но Ирод простирает руки вперед, отворачивает голову и кричит: " Это совершенно похоже на отцеубийцу! Меня обнять, когда имеешь на совести такую вину! Провались сквозь землю, злодей! Не прикасайся ко мне, пока ты не очистился от вины! Я даю тебе суд и судью в лице Вара, прибывшего как раз кстати. Прочь отсюда и обдумай твою защиту до завтра; я хочу еще дать тебе время для твоих уверток! " . Обеспамятев от страха, Антипатр безмолвно попятился назад. Мать и жена, находившаяся у него, ознакомили его со многими показаниями. Придя опять в себя, он начал обдумывать свою защиту. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ Антипатр перед судом Вара. - Несомненные улики подтверждают возведённое на него обвинение. - Ирод откладывает казнь до своего выздоровления, а между тем изменяет своё завещание. 1. На следующий день царь созвал собрание своих родственников и друзей, на которое он пригласил также друзей Антипатра. Председательствовал он сам вместе с Варом. Были приведены все свидетели, между которыми находились также недавно задержанные некоторые слуги матери Антипатра, представившие письмо от нее к Антипатру. Письмо гласило: " Все раскрыто твоим отцом. Но предстань перед ним, разве только заручившись покровительством императора " . Когда эти и остальные свидетели были введены, вышел также Антипатр и, бросившись лицом к ногам отца, произнес: " Я умоляю тебя, отец, не осуждай меня заранее, а выслушай беспристрастно мою защиту; если ты только позволишь, то я докажу свою невиновность " . 2. Ирод приказал ему замолчать и, обращаясь к Вару, сказал: " Я уверен, что ты, Вар, как и каждый другой добросовестный судья, признаешь Антипатра отвратительным злодеем. |
| 55 На точение чудотворного мира намекают, думаем, и стоявшие, как видно из Московской модели Кивория, поверх его стенок в полукруглых окошках, чаши, так как едва ли их можно счесть лампадами. 58 κοιμϑη δολος το θεο Λουκς Σπανδονς. ν τει ЭП (1481). Фамилия: Спандони и теперь слышится кое-где на Востоке. 59 (Σεκ)ονδος κα Кασσνδρα ο… (Σεκον) δου το Λευκου αυτος κα… Σεκονδ τ Λευκου καϑς διεϑ… имя Секунда мы читаем гадательно. 62 Тогда же пересчитываются ещё следующие мученические имена: Бигат (Багат, Бигитт) Ламптан (Лупитан) и Салонита (Солоника). Солон-ика очевидно есть перевод Salon-ita. A Bagatus – что, как не: Богатый? 63 По другим сказаниям (см. у Болландистов), Люция является римлянкою, чем и объясняется её латинское имя. Царю Авцею удалось где-то пленить её. 20 лет прожила она потом при нём, пользуясь великим уважением за своё христианство, в которое вероятно и обратила самого Царя. Потом ей было откровение, внушавшее ей отправиться в Рим и пострадать там за Христа, что и случилось. Она была замучена в Риме префектом Элием. С нею или вслед за нею туда же отправился и царь Авцей со свитою из 21 человека. Все они были тоже замучены. Происходило же всё это никак не в Солуне, а в Риме. В Римском Мартирологе помещается (под 6-м июля) ещё третья мученица Люция. Она схвачена была Рипсием Варом Викарием, и мучена, а потом обратила его ко Христу. И он, и она и ещё 21 человек были потом замучены. Очевидное сходство обстоятельств заставляет предполагать в обоих случаях одну и ту же историю. (Из Rixius вышел Rex, а из Varus, сперва Vicarius, а потом и Barbarus. 64 См. заметки поклонника Св. горы. Киев. 1864. Стр. 255 « Ст ы Крилъ философъ учител словенскы. Иже приложи рускую (sic) грамату crpeчekie… въ лето в царство Льва царя премудраго. 65 Пощажен был при этом дом правителя Давида, сперва заперся было в крепости, а потом бежал, и наконец, кажется, поладил с победителями. Впрочем, личность эта вскоре затерялась у историков. 66 Фамилия эта впрочем, была как бы своя при дворе Константинопольском. Кроме Реньера, известен ещё другой брат Бонифация, Конрад, повенчавшийся в 1186 г. в Константинополе с сестрою императора Исаака II Ангела, по имени Феодорою. Сам Бонифаций взял за себя вдову того же Исаака Маргариту или Марию. Ставши во главе ополчений, составлявших 4-й крестовый поход, он вторично отправился на знакомый ему Восток, и своим личным весом и влиянием довёл дело до взятия Константинополя, чему рукоплескал весь католический запад. |
| Второй сон… Дедушка сапожничает. У меня и здесь есть дело – точить деревянные шпильки. Сейчас все подметки – на железных гвоздиках, но они ржавеют, и подметка быстро отваливается. Может, и тогда были уже в употреблении железные гвоздики, но я помню деревянные. Из ровной, без сучков чурки старой березы нужно было напилить кружки и оставить сохнуть под поветью, потом наколоть брусочки толщиной около трех сантиметров и длиной сантиметров десять и тоже просушить. С этих брусочков легко скалывались поперечные пластинки толщиной два-три миллиметра. Сапожный нож острый, и им легко срезать кромку у пластинки с двух сторон: упрешь ее в верстак – жик-жик, и пластинка острая, а затем уже коли гвоздики-шпильки. Дедушка наколюшкой (такое сапожное шило) накалывает отверстие в подметке сапога, вставляет шпильку, стук сапожным молотком! – и гвоздь в подметке. Шпильки набиваются в два ряда, это не только красиво, но и очень прочно от влаги сухие березовые гвоздики только разбухнут и еще прочнее будут держать подметку, и она не отскочит, пока не износится. А еще дедушка подшивает валенки, вернее, делает вторую подошву на валенках, они тогда дольше служат и можно в них ходить без галош. Или обшивает кожицей задник валенка, чтобы в галошах тот скоро не протирался. Моя обязанность – сучить льняную нитку, смолить варом и вощить воском дратву, вдевать ее в иголку. Но сапожная штопальная игла – большая ценность, и поэтому дедушка чаще всего пользуется щетиной, самой обыкновенной щетиной с загривка дикого кабана, можно и с домашнего, но та мягче. У дедушки такой щетины – целый пук. Ею можно и подошву пришить, и маленькую латочку в неудобном месте: щетинка гибкая и где угодно пролезет. Третий сон… Старшие ребята в соседском большом сарае организовали театр, идет представление о пограничниках и шпионах. Билеты по десять копеек, а у меня нет гривенника, и меня не пускают, начинаю реветь: я тоже хочу «увидеть войну». Заглядываю тайком в сарай, «пограничники» там в настоящих гимнастерках. Спектакль потрясающий… |
| Поднялся общий смех. — А только, поверите ли, господа, я никогда не брал взяток, — сказал Ползунков, недоверчиво оглядывая всё собрание. Гомерический, неумолкаемый смех всем залпом своим накрыл слова Ползункова. — Право, так, господа… Но тут он остановился, продолжая оглядывать всех с каким-то странным выражением лица. Может быть, — кто знает, — может быть, в эту минуту ему вспало на ум, что он почестнее многих из всей этой честной компании… Только серьезное выражение лица его не исчезало до самого окончания всеобщей веселости. — Итак, — начал Ползунков, когда все поумолкли, — хотя я никогда не брал взяток, но в этот раз грешен: положил в карман взятку… с взяточника… То есть были кое-какие бумажки в руках моих, которые если б я захотел послать кой-кому, так худо бы пришлось Федосею Николаичу. — Так, стало быть, он их выкупил? — Выкупилс. — Много дал? — Дал столько, за сколько иной в наше время продал бы совесть свою, всю, со всеми варьяциямис… если бы только что-нибудь далис. Только меня варом обдало, когда я положил в карман денежки. Право, я не знаю, как это со мной всегда делается, господа, — но вот, ни жив ни мертв, губами шевелю, ноги трясутся; ну, виноват, виноват, совсем виноват, в пух засовестился, готов прощенья просить у Федосея Николаича… — Ну, что ж он, простил? — Да я не просилс… я только так говорю, что так оно было тогда; у меня, то есть, сердце горячее. Вижу, смотрит мне прямо в глаза: — Бога, говорит, вы не боитесь, Осип Михайлыч. Ну, что делать! Я этак развел из приличия руки, голову на сторону: «Чем же, я говорю, Бога не боюсь, Федосей Николаич?..» Только уж так говорю, из приличия… сам сквозь землю провалиться готов. — Быв так долго другом семейства нашего, быв, могу сказать, сыном, — и кто знает, что небо предполагало, Осип Михайлыч! И вдруг что же, донос, готовить донос, и вот теперь!.. Что после этого думать о людях, Осип Михайлыч? Да ведь как, господа, как рацею читал! «Нет, говорит, вы мне скажите, что после этого думать о людях, Осип Михайлыч?» Что, думаю, думать! Знаете, и в горле заскребло, и голосенко дрожит, ну уж предчувствую свой скверный норов и схватился за шляпу… |
| Отмерший участок вздувается и начинает отслаиваться, отчего его поверхность становится шероховатой. Части ветвей, расположенные выше пораженного раком участка, как правило, засыхают и погибают. Черный рак может захватывать как отдельные области коры, так и целые ветки. В особенно тяжелых и запущенных случаях погибает всё дерево. В плод грибок, вызывающий черный рак, проникает обычно через отверстия, прогрызенные плодожоркой. Плод загнивает, сморщивается, затвердевает, становится лёгким, однако остается на ветке. Профилактика и лечение. Регулярные и качественные поливы. Осенняя и весенняя побелки штамбов и нижних частей скелетных ветвей. Удаление поражённых болезнью участков. Сухие и больные части ветвей вырезают, захватывая по 10–15 см здоровых участков ветвей. Повреждённую кору вырезают, захватывая не менее 2 см здоровой. При обрезке нельзя допускать расщепления древесины, задиров коры и других травм. Раны дезинфицируют и обрабатывают садовым варом. Больные плоды собирают и уничтожают, желательно за пределами садового участка. Ранней весной проводят опрыскивание 1 %-ным медным купоросом или 3 %-ным железным купоросом, а летом – 1 %-ной бордосской жидкостью. Шейковая гниль Заболевание поражает лук. Симптомы. Через ранки в шейке луковицы гриб проникает в растение и вызывает гниение. На головке лука образуется серый налет с черными вкраплениями. Если из пораженной луковицы вырастают перья, они ослаблены и быстро погибают. Иногда формируются даже стрелки и семенные головки, однако и они вскоре покрываются серым налетом, загнивают и погибают. Профилактика и лечение. Сбор и уничтожение растительных остатков. Использование только здорового посадочного материла. Луковицы перед посадкой дезинфицируют в растворе формалина (1: 300), затем промывают проточной водой и просушивают. Поражённые растения удаляют и уничтожают. Головки перед посадкой или закладкой на хранение перебирают и выбраковывают больные. Лук не рекомендуют высаживать на грядке, где наблюдалось это заболевание, ранее, чем через 3 года. Рекомендуемые статьи |
| Мы ответили утвердительно, – Кия ради нужды потщились приити ко мне, худому и грешному старцу? снова спросил нас Якушев. – Мы пришли к тебе, отче, послушать твоих благих словес. Почитай нам, что-нибудь из Божественного Писания и научи нас, как нам спасти свою душу, и как пребывать в церкви? – Благой помысел возымели, чада мои! сказал Якушев. Но что реку вам? Что поведаю аз, худой и недостойный человек, в настоящее время, когда власть всепагубного антихриста, яко паутина, всюду распространится по лицу земли? Погибла вера. Погибают церкви Божии. Несть ныне вождя или иерея право исправляюща слово истины. Вся прелесть, вся скверна, все обман и заблуждение! Великороссийские церкви наполнены усоядцам 36 , табашниками, щепотниками. Змий пагубный излил в них свой яд, и потому от них должно всячески удалять себя истинному христианину, чтобы не погибнуть со Иудой предателем; и старообрядцы, имеющие сообщение с Великороссийской Церковью, особенно поповцы так же посрамятся на страшном суде пред Господом Богом и погибнут... Тяжкое время переживаем мы с вами теперь, братья! Плакать нужно о том, что мы дожили до этих дней... Такими словами Якушев, точно варом, обварил нас. Кто всхлипывает потихоньку, кто крепко задумался. Все вообще молчали. – Что же делать нам, отец святой? спросил я; и разве виноваты мы, что родились в такое несчастное время? – Не возноси хулы на Бога, молодой брат, ответил мне Якушев. Господь ведает, что творит с нами грешниками. Если он отнял у нас церковное благочестие; то явно, что это за грехи наши соделал Он; терпеть надо. Терпели некогда мучение наши святые страстотерпцы Соловецкие, во время изменения Патриархом Никоном древней веры... И нам нужно следовать их примеру... Вот, послушайте, что я прочту вам из Божественной книги. Тут Якушев встал и вынул из под образов книгу, известную под именем: «Соловецкой челобитной». Перекрестившись, он с благоговением стал читать историю об отцах и страдальцах Соловецких, прерывая своими толкованиями. Своим учением Якушев влил в нас столько яда, что мы вышли от него точно очумелые, не зная, что нам делать. С этого времени я стал ходить к Якушеву чуть не каждый день, и беседовал с ним о разных предметах веры. Я привязался к нему всей душой и слушал его с благоговением, как начитанного человека; хотя круг познаний его не простирался далее Соловецкой челобитной и двух, трех цветников раскольнических, выдержки из которых он свободно приводил на память. |
| Так прошло два месяца; я радовался, видя, что Акулина Фёдоровна успокоилась совершенно, как вдруг однажды утром за чаем, она говорит мне: – «надумала я, Фёдор Михайлович, съездить к попечителю преображенскому Г., может он выдаст мне билеты. Ведь как хотите, потерять их жаль: 20,000 – немалый капитал». Как хотите, говорю, но едва ли что получите. Поехала. Из лавки вечером прихожу я домой; Акулины Фёдоровны нет; верно у сестры ночевать осталась, думаю. Поужинал и лег спать. Поутру уж поздненько пошел я в Охотный, все поджидал, не приедет ли невеста моя нареченная. Пришедши в подвал и поосмотревшись, отправился я с соседями чай пить. Не успели мы и по две чашки выпить, как прибегает мальчик мой из подвала: пожалуйте, дядюшка, говорит: Кузьма приехал, вас домой требует. – Ладно, говорю, сейчас выйду, а у самого сердце так и екнуло. Поехал. Дорогой Кузьма не говорит ни слова, а на вопрос мой, что случилось, отвечал одним не знаю. Поднимаясь по лестнице, услыхал я вой моих старух. Что случилось, говорю, о чем вы рев подняли? – Ох, батюшка Фёдор Михайлович да ведь горе-то какое, пускай бы уж своей смертью , а то... Да что такое? говорите понятней. «Да ведь Акулина-то Фёдоровна наша на кладбище удавилась». Меня как варом обварило. Как сумасшедший, бросился я на двор, вскочил в тележку и велел Кузьме гнать из всей мочи на Преображенское. – Когда я вошел в домик к Авдотье Федоровне, то и там заслышал плачь и рыдания, прерываемые мирным чтением псалтири. Поуспокоившись несколько, вошел я в большую горницу, и что же? Холодный труп несчастной невесты моей лежал на столе покрытый белым саваном. Не найду слов, чтобы верно передать Вам, что я тогда прочувствовал. На вопрос мой, как случилось это несчастие? Авдотья Фёдоровна, заливаясь слезами, рассказала мне следующее: «Вчера утром приходит ко мне сестрица вся в слезах; что ты, говорю, что с тобой случилось? – Да все тоже, говорит: была у попечителя, просила о выдаче моих денег. Какие, говорит, твои деньги? ты их пожертвовала. Нет, говорю, я не жертвовала, а под сохранение отдала. |
| Для посадки войлочной вишни выбираем на участке место на продуваемых солнечных и высоких местах, где не застаиваются вешние воды. Почвы она предпочитает легкие суглинистые и супесчаные. А почвы тяжелые переувлажненные, а также торфяники для неё совершенно не подходят. Войлочная вишня самобесплодная и, поэтому необходимо сажать несколько разных сортов. Располагают саженцы на расстоянии примерно 2–2,5 м друг от друга. На таком расстоянии они хорошо опыляются. Можно также сажать их рядами так, чтобы между рядами было расстояние 3 м, а между растениями в ряду — 1,5. Лучшим временем для посадки считается ранняя весна, когда почки ещё не распускаются. Можно сажать вишню и в сентябре, но если вы приобрели саженцы в середине или в конце октября, то лучше их прикопайте до весны. При посадке саженца особое внимание уделяйте тому, чтобы не заглубить его штамб в землю, иначе кончики веток будут отмирать. А если у вас это происходит на уже взрослом кусте, то необходимо срочно очистить ствол от земли вплоть до самых корней. И надо постоянно следить за тем, чтобы верх корневой системы был только слегка присыпан землей. Начинать формирование куста желательно уже с первого года, чтобы не допустить его загущения. Ежегодно прореживаем центр кроны и оставляем 10–12 сильных побегов. Удобряем войлочную вишню после цветения. При этом по краям приствольных кругов вносим по 5–7 кг органических удобрений, 30 г азотных, 20 г калийных, 70 г фосфорных. Также периодически необходимо известковать почву хотя бы один раз в 5 лет. Болезни войлочной вишни и борьба с ними Долгое время считалось, что войлочная вишня (как и вишня обыкновенная) почти совсем не поражается болезнями и вредителями. Однако в последнее время появилась опасная грибковая болезнь – монилиальный ожог, при которой сначала вянут цветки, листья, а потом и вся ветвь. А через 2–3 года и всё растение может погибнуть. Для борьбы с этим заболеванием следует использовать 0,1% раствор фундазола (10 г на 1 ведро воды). Опрыскивание проводим во время цветения. Если же будет стоять влажная и прохладная погода, опрыскивание повторим ещё раз уже в конце цветения. Заболевшие побеги полностью обрезаем, не оставляя даже «пеньков», а место среза обязательно обрабатываем садовым варом. |
| И вот теперь, сидя перед плоским зеркалом и поедая горячие сосиски — от горячего нестерпимо болели мои воспаленные десны, — я увидел, что начинаю походить на этого Диша: тот же берет, то же худое, серое лицо и взгляд, выражающий безнадежность. А рядом со своим лицом я различал в зеркале лица соседей, их рты, широко раскрытые для того, чтобы отхватить кусок сосиски, а позади за желтыми зубами темную зияющую глотку, в которой исчезали розовые кусочки мяса; я видел шляпы — плохие и хорошие — и мокрые волосы тех моих соплеменников, у которых вовсе не было шляп; и среди всех этих лиц мелькало розовое лицо девушки, продававшей сосиски. Весело улыбаясь, она выуживала деревянной вилкой горячие колбаски, плававшие в растопленном жиру, капала горчицей на картонные тарелочки, и расхаживая взад и вперед среди этих жующих ртов, собирала грязные, измазанные горчицей тарелки, подавала сигареты и стаканы с лимонадом, получала деньги — деньги, которые она брала своими розовыми, чуть-чуть короткими пальцами. А по брезентовой крыше барабанил дождь… Наблюдая в зеркале за тем, как я открываю рот, чтобы откусить сосиску, и обнажая при этом темный провал глотки за пожелтевшими зубами, я заметил на своем лице то же выражение смиренной жадности, которое так пугало меня на лицах соседей. Наши головы, окутанные горячим чадом, подымавшимся со сковородок, напоминали головы петрушек в кукольном театре. Испуганный, я пробрался к выходу и, не обращая внимания на дождь, побежал по Моцартштрассе. У лавок под натянутыми брезентовыми навесами толпились люди, пережидавшие дождь, и когда я добрался до мастерской Вагнера, то еле протиснулся к двери и с трудом открыл ее; я почувствовал облегчение только после того, как начал спускаться по ступенькам и до меня донесся запах кожи. Пахло застарелым потом, старыми ботинками, новой кожей и варом. И было слышно, как гудела старая машина, строчившая заготовки. Пройдя мимо двух женщин, которые ждали на скамейке, я открыл стеклянную дверь и, заметив, что Вагнер улыбнулся при моем появлении, обрадовался. С Вагнером мы знакомы вот уже 35 лет. Мы жили где-то там, наверху, над лавкой Вагнера, где сейчас пустота, но раньше в этом пустом пространстве над цементной крышей его мастерской находилось наше жилье. Я носил Вагнеру в починку шлепанцы матери, когда был еще пятилетним мальчонкой. Над его табуретом на стене все так же висит распятие, а рядом с ним изображение святого Криспина, кроткого старичка с седой бородой, который держит в своих слишком холеных для сапожника руках железный треножник. |
| Я замерла. Стоять в столовой без передника считалось в институте самым сильным наказанием. Это было уже слишком. На глазах моих навернулись слезы. «Попрошу прощения, может быть, смягчится», — подумала я. «Нет, нет, — в ту же минуту молнией мелькнуло в моей голове, — ведь я терплю за Нину и, может быть, этим поступком верну если не дружбу ее, то, по крайней мере, расположение». И, стойко удержавшись от слез, я быстро сняла передник, сделала классной даме условный поклон и вышла из комнаты. Мое появление без передника в столовой произвело переполох. Младшие повскакали с мест, старшие поворачивали головы, с насмешкой и сожалением поглядывая на меня. Я храбро подошла к m-lle Арно и заявила ей, что я наказана инспектрисой. Но за что я наказана, я не объяснила. Затем я встала на середину столовой. Мне было невыразимо совестно и в то же время сладко. Лицо мое горело, как в огне. Я не поднимала глаз, боясь снова встретить насмешливые улыбки. «Если б они знали, если б только знали, за что я терплю эту муку! — вся замирая от сладкого трепета, говорила я себе. — Милая, милая княжна, чувствуешь ли ты, как страдает твоя маленькая Люда?» Наши «седьмушки», видимо, взволновались. Не зная, за что я наказана, они строили тысячу предположений, догадок и то и дело оборачивались ко мне. Я подняла голову. Мой взгляд встретился с Ниной. Я не знаю, что выражали мои глаза, но в черных милых глазках Джавахи светилось столько глубокого сочувствия и нежной ласки, что всю меня точно варом обдало. «Ты жалеешь меня, милая девочка», — шептала я восторженно, и, стряхнув с себя ложный, как мне казалось, стыд, я подняла голову и окинула всю столовую долгим, торжествующим взглядом. Но меня не поняли, да и не могли понять эти беспечные, веселые девочки. — Смотрите-ка, mesdames наказана, да еще и смотрит победоносно, точно подвиг совершила, — заметил кто-то с ближайшего стола пятиклассниц. В ответ я только равнодушно пожала плечами. Лицо мое между тем горело все больше и больше и стало красное как кумач. У меня сделался жар — неизменный спутник всех моих потрясений. |
|
|
