| — Молодчинище сестричка у меня! Я присоединяюсь к твоему мнению, Маня, — и Ванечка так энергично хватает и трясет руку сестры, что та морщится от боли. — Варвары! — смеется Никс, — не для них красивые памятники искусства: ничего они не понимают, одно слово, чемпионы мира. Все смеются. Софи с кислой улыбкой обращается к княжне Асе. — А вы не были в Венеции? — спрашивает она, ломаясь. — Нет, мы проживаем за границей исключительно только на водах, где в летний сезон лечится наша maman, — отвечает, мило картавя, старшая княжна. — Да? А мои родные живут почти безвыездно в Ницце, — говорит Софи и принимает гордый вид, поджимая губы. Сейчас она кажется очень смешною Наде. Положительно Софи напоминает ей какую-то нахохлившуюся птицу, и, поймав это неожиданное сравнение, Надя не выдерживает и фыркает в салфетку. Все смущены. Софи взбешена. Ох, уж эта негодная девчонка! Еще в институте она, Софи, не выносила этой Таировой, лентяйки, каких мало, грубиянки вдобавок и ужасной мужички по манерам. Сейчас же она просто не переносит ее, ее гордого вида, ее розового платья, ее белокурых, вьющихся от природы волос. Как она смеет смеяться, не верить Софи, это ничтожество, эта мещанка! Ее надо проучить, во что бы то ни стало, да, да, проучить, указать ей свое место. Залетела ворона в высокие хоромы… Так подожди же, будешь помнить меня! И, впиваясь в глаза Нади злым, недоброжелательным взглядом, Софи вызывающе спрашивает ее: — А ты в каких местах бывала за границей, Надин? Точно варом обдает Надю. Из ложного стыда она ни за что не признается в том, что никуда не выезжала из Петрограда, из двух своих крошечных комнатушек на Песках. Но как сказать об этом? Как отстать от всех этих богатых молодых людей и барышень, изъездивших, очевидно, всю Европу. Конечно, это позор для нее, Нади, сознаться им всем в своем невежестве. И точно кто дергает в эти минуты за язык Надю. С явным задором смотрит она в лицо своему врагу, Софи, и, краснея, как кумач, отвечает первое, что приходит ей в голову: — Я была в Дрездене. Ну, да в Дрездене… конечно. |
| Ты веруешь, что предстанешь суду Божию, где истязуется не только худое дело, а и слово праздное, где будешь судиться за дело, слово, помышление: для чего же заблаговременно не только не умилостивляешь столь страшного и неумытного Судию, но и не перестаешь делать то, за что имеешь быть осужден на оном всемирном позорище? Такая-то вера твоя! – Ты веруешь Евангелию, которое научает, что Христос вменяет Себе все то, что нищим и бедным дается ради имени Его святого: аминь, глаголю вам: понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе ( Мф. 25:40 ). Для чего же не хочешь алчущего напитать, жаждущего напоить, странного ввести в дом, нагого одеть, болящего и в темнице сидящего посетить? Кто увеселяет тебя, кто бесстыдно хвалит тебя, отходит от тебя доволен; а Христос, Который обещает тебе царствие небесное, отходит празден?!.. Такая-то вера твоя, такие и плоды Ее?! – Ты веруешь Евангелию, которое обещает живот вечный и радость нескончаемую ходящим только тесным и прискорбным путем: для чего же идешь пространным путем сластей и страстей, который ведет в пагубу, по слову Христову ( Мф. 7:13 )? Такая-то вера твоя! Храброго воина, который желает от царя получить высокую награду, не устрашает звук смертоносный: он идет прямо, повергает себя всякой опасности. Тщательного купца, который хочет собрать временное и тленное богатство, не устрашает ни беда от моря, ни беда от разбойников, ни беды от иноплеменных, ни разлучение с женой и детьми. Земледелец сколько пота проливает, ерез все лето жегомый варом солнечным, для того только одного, чтобы собирать вожделенный плод! Видишь ли, сколько труда подъемлется для одного только тленного и почти мнимого добра: а ты, когда веруешь и чаешь вечного добра, для чего не подъемлешь равного труда ради такого добра? Такая-то вера твоя! – Нет, друг мой, не такие плоды приносит вера христианская. Как огню свойственно согревать, воде орошать, свету просвещать: так вере живой свойственно добрые дела показывать... Хочешь ли знать, в чем она состоит и какие плоды Ее? Посмотри в книгу Бытия, как там Авраам, отец всех верных, в старости уже глубокой, по повелению Божию, возносит сына своего Исаака в жертву. |
| Но вторжение Сабина вызвало взрыв неудовольствия и дало иудеям повод к восстанию. Сабин вынудил гарнизоны цитаделей к сдаче последних и с беспощадной суровостью требовал выдачи ему царских сокровищ. При этом он опирался не только на оставленных Варом солдат, но и на многочисленную толпу своих собственных рабов, которых он вооружил и превратил в орудие своей алчности. Так как приближался праздник пятидесятницы (так иудеи называют один из своих праздников, совершаемый по истечении семи недель и носящий свое название по числу дней), то не только обычное богослужение, но еще более всеобщее ожесточение привлекало народ в Иерусалим. Несметные массы людей устремились в столицу из Галилеи, Идумеи, Иерихона и Переи Заиорданской. В числе и решительности жители собственно Иудеи превосходили, впрочем, всех других. Они разделились на три части и разбили тройной стан: один на северной стороне храма, другой на южной стороне, у ристалища, а третьи на западе, близ царского дворца. Таким образом они оцепили римлян со всех сторон и держали их в осадном положении. 2. Сабин, устрашенный многочисленностью и грозной решимостью неприятеля, посылал к Вару одного гонца за другим с просьбой о скорейшей помощи: если он будет медлить, говорили послы, то весь легион будет истреблен. Он сам взошел на высочайшую из башен крепости - Башню Фазаелеву, названную по имени погибшего в парфянской войне брата Ирода, и оттуда дал знак легиону к наступлению; испытывая сильный страх, он даже боялся сойти к своим. Солдаты, повинуясь его приказу, протеснились к храму и дали иудеям жаркое сражение, в котором они благодаря своей военной опытности до тех пор имели перевес над неопытной толпой, пока никто не затрагивал их сверху. Когда же многие иудеи взобрались на галереи и направили свои стрелы на головы римлян, то они падали массами; ибо защищаться против сражавшихся сверху они не могли так легко, да и против тех, которые бились в упор, они с трудом могли дальше держаться. 3. Стесненные с двух сторон солдаты подожгли снизу колоннады - это удивительное произведение по великолепию и величине. |
| Барынька просит, чтоб об ней доложили; никто идти не смеет, боятся. Так она посидела, посидела, да и к себе, опять поехала. И раза два или три она потом приезжала; доложат бабушке – и все один ответ: «Скажи ей, что напрасно ездит, ведь сказала, что не приму, и не приму». Так прошло несколько месяцев: бедная соседка ездит, бабушка не принимает. Та плачет, уверяет, что ни в чем не виновата, что и не знает, за что на нее генеральша гневается; просит, чтобы так и доложили. Наконец, кто-то и решился доложить. Бабушка взмиловалась, велела впустить к себе соседку. Та пришла. – Чем это я не угодила тебе, что ты меня бранишь и говоришь про меня вот то-то и то-то? Да как только ты смела про меня худо говорить? Знаешь ли, кто я в кто ты? Та начинает оправдываться, божится, что ни в чем не виновата, что ничего и знать не знает, а бабушка пуще ее бранит. Мылила-мылила ей голову, та и в ноги-то кланяется, просит только бы слушать... Перестала бабушка ее пробирать и стала слушать оправдание, и что же оказывается? что точно это все была одна сплетня. Уверившись, что про бедную соседку сказали напраслину, бабушка очень пожалела, что без причины ее оскорбила и разными подарками старалась утешить бедную дворянку, ни в чем не виновную, и с тех пор к ней особенно благоволила. Вот что мне еще рассказывала про бабушку Евпраксию Васильевну наша мамушка, Марья Ивановна, бывшая при бабушке сенною девушкой: «Генеральша была очень строга и строптива; бывало, как изволят на кого из нас прогневаться, тотчас и изволят снять с ножки башмачок и живо отшлепают. Как накажут, так и поклонишься в ножки и скажешь: «Простите, государыня, виновата, не гневайтесь». А она-то: «Ну пошла, дура, вперед не делай». A коли кто не повинится, она и еще побьет... Уж настоящая была барыня: высоко себя держала, никто при ней и пикнуть не смей; только взглянет грозно, так тебя варом и обдаст... Подлинно барыня... Упокой ее Господи... He тο, что нынешние господа». Бабушка была в свое время очень хорошо воспитана и учена; она говорила хорошо по-немецки, это я слышала от батюшки Петра Михайловича. II |
| Пение, рев, слезы, воинственные выкрики раздавались в избе дяди Левонтия с утра до поздней ночи, и случалось: в одном углу просторной, пустой и душной избы ревмя ревел ушибленный, ошпаренный либо побитый теткой Васеней боец, в другом в это время, что-то пластая ножами или руша топором, парни с уже выступившими на лице прыщами, ни на что не обращая внимания, блажили: “Мы с матаней мылись в бане…” На бегу, на скаку тетка Васеня палила в печи ноги или голову скотины. Выхватив чадящую ногу с углем в раскопытье, она мчалась с нею к столу, распространяя по избе синий смрад. Швыркая носом, подбирая запястьем капли пота со лба, слипшиеся волосы с глаз, она шустро скоблила ножиком паленину, гремя ею по столу, постанывая, приплясывая. Руки тетке Васене жгло, дых забивало гарью. Надо бы в горячую воду сунуть паленую ногу, ошпарить, обмягчить ее и спокойно, с толком, тоненько обснимать варом прикипелую к шкуре шерсть, снять нагар, роговицу с копыт и, чистенькую, желтенькую, неторопливо, чтоб не расщепать кости, порубить топором да и поставить, с Богом, варить. Но как с такой ордой технологию соблюдешь? Вот только что был таз с водою, хвать-похвать — его уж нету — в нем Танька чечу — куклу, стало быть, вытесанную братанами из полена, моет. У куклы той и пуп, и все обозначено, не кукла — хулиганство форменное, но Танька и такой забаве рада, тетешкает чечу, в тряпицы обряжает, мыть вот взялась. — Пропасти на вас нету! Таньку за волосья в угол, под лавку, Васеня кинула, кособокую куклу за единственную ногу — в печь. Танька кошкой метнулась из-под лавки, героически выхватила игрушку из загнеты, полыхающей горой угольев. Дымится кукла, Танька на нее плюет, слюной тушит и причитает: — Дуня ты моя, Дуня! Больно-то тебе, больно! Лечить-то тебя надо, лечить… — И матери: — Самуе бы в печку шурунуть, дак хорошо?.. — Шурунуть, шурунуть! — базлает на весь дом тетка Васеня. — Я вот в праздник шуруну пусту чашку на стол!.. — И, орудуя ножом, обмакивая в таз где обожженную в уголь, где недоскобленную паленину, увоженная в саже, растрепанная, угорелая возле печи Васеня продолжает кричать о том, что праздник на носу, а у нее еще не у шубы рукав, и “арестанец” — дядя Левонтий, явится на развязях, потому как на известковом сегодня получка. Да и явится ли? Тресь по уху бесштанному парняге — понадобилось ему что-то в тазу, он залез туда рукой, Васеня отвлеклась, в ругани забылась и чуть было палец ножом ему не отхватила… Паленина не доскоблена, печь пора закрывать — жар уйдет, тут перевязывай дитятю, сама порезала, сама и врачуй!.. |
| Признаюсь однако ж, что оно глубоко возмутило меня. По прочтении его, внезапно посетила меня мысль, которою меня как варом обдало. Представилось мне, будто бы вы предполагаете, что не приезжал я на праздник пасхи, а тоже и на сырную неделю, опасаясь как вас стеснить, так и себе не найти простора. Желаю, чтобы я ошибался в этом; чтобы вовсе не было в вас подобной мысли; если, к сожалению, она посетила вас, то прошу и умоляю вас изгнать её без всякой пощады, и верить, сколько можете вы иметь доверия в искренности моих чувств к вам, что никогда, ни на минуту не посещала меня эта мысль, и что я приношу большую жертву, лишая себя случая к сближению с вами, что я желал бы – не для вас, а для себя – всяких замедлений в перестройке ваших келий, – замедлений, которые доставили бы мне возможность провести с вами лето, как провел две-три недели зимы. Причин у меня много: одни вам известны, другие не стоят известности; но все вместе они стали стеною между моими вифанскими келиями и Москвою. В ожидании личного свидания, надеюсь видеть вашу благородную душу, ваше расположение ко мне, в тех письмах, которыми вы, конечно, не оставите, время от времени, утешать меня. Желаю вам, чтобы вся ваша жизнь казалась вам светлою неделею, и была зарею света повечернего, которого всех нас да не лишит Светодавец. Душою преданный вам А. Леонид. 6-го апреля 1852 года. Сергиев Посад». Это грозное дружеское послание было для меня достойным возмездием за мое малодушие и недоверие к искренности и благородству чувств в отношении ко мне со стороны благороднейшего о. архимандрита Леонида. Доброе желание о. Леонида провести со мною лето исполнилось. Перестройки по синодальному дому шли не очень спешно, и я провел с моим возлюбленным хозяином не только всё его вакантное время, но и после ещё прожил в Знаменском монастыре более двух месяцев: не ранее ноября я переселился в свою новоустроенную кремлевскую келию. В продолжении вакации мы с о. Леонидом, нередко делали приятные экскурсии за город – в монастыри, или к знакомым на дачи; чаще всего бывали у наших добрых арбатских старцев, которые имели в это лето, равно как и в последующие, очень скромную, но удобную дачку на Филях, по смоленской дороге, за Дорогомиловской заставой, через которую в 1812 году входил в Москву Наполеон. |
| В октябре после сбора урожая обязательно перекопайте почву как в огороде, так и в саду. Грядки перекапывают лопатой или вилами, а землю под деревьями и кустарниками – только вилами, так как они причиняют меньше вреда корневой системе. Почву перекапывают на глубину 20–30 см, крупные комья при этом не разбивают, чтобы они лучше промёрзли. Дело в том, что почва — место зимовки многих насекомых-вредителей. При перекопке слои почвы перемещаются, а вместе с этим с безопасной для них глубины на поверхность поднимаются спящие насекомые. С приходом морозов большинство из них погибает от переохлаждения. Регулярное рыхление почвы на протяжении всего весеннее-летнего сезона также позволяет снизить численность вредителей. Личинки многих видов насекомых окукливаются в почве. При рыхлении нарушаются оптимальные условия развития вредителей и личинки гибнут. Обрезка деревьев и обработка ран На больных и мёртвых ветвях зимуют многие насекомые-вредители, поэтому поздней осенью или ранней весной проводят обрезку деревьев и кустарников. Удаляют все слабые, больные, сухие, повреждённые и мёртвые ветки. Отходы собирают и сжигают. Дупла, морозобоины и другие раны ослабляют дерево и делают его более уязвимым для паразитов. Поэтому все повреждения тщательно обрабатывают. Осмотр и лечение деревьев проводят ранней весной, раны обрабатывают также и по мере необходимости. Морозобоины и раны зачищают садовым ножом до здоровых тканей и дезинфицируют раствором медного или железного купороса, садовым варом или замазкой из смеси 40 % коровяка и 60 % глины. Обработанную таким способом рану закутывают мешковиной или полиэтиленом. Дупла обеззараживают и заделывают цементным раствором с мелкими камушками. Чтобы избавиться от садовых муравьев, найдите и уничтожьте их муравейник. Можно залить его 20 %-ным раствором карболовой кислоты или присыпать хлорной или негашеной известью, а затем полить водой. Физико-механические способы Эти способы часто требуют много времени и усилий, однако приносят вполне ощутимые результаты. Поэтому отказываться от них нецелесообразно. Сбор куколок |
| Все это так повлияло на Ульянова, что с той поры он стал говеть и причащаться Святых Таин Плоти и Крови Христовых и сделался истинным православным христианином. Надо ли говорить, как это происшествие отозвалось в моем сердце?! XXIV Вскоре обстоятельства семейной жизни заставили меня покинуть кров родительского дома: отцовские дела пошатнулись так, что мне пришлось искать опять службы по откупу. Слово блаженного старца Макария не шло мимо. По внешности все оставалось по-прежнему, только маменька становилась все грустнее и задумчивее. Стояли непроданными оба наши дома; молола водяная мельница, арендованная у казны родителем, но капитал, вложенный в нее, таял не по дням, а по часам: водой ее прорывало по нескольку раз в год, вынуждая ее к продолжительному бездействию, а между тем аренда за нее в Палату государственных имуществ, была очень велика; рабочие стоили дорого, да и содержание семейства обходилось отцу более тысячи рублей в год. Дома едва окупали свой расход. Родитель крепился и старался скрыть свое критическое положение, так что для меня оно долго оставалось тайной. Однажды вечером, в отсутствие отца, сидели мы с матерью за чайным столом. Маменька разливала чай. Вдруг вошла в комнату работница, которая у нас жила несколько лет, и обратилась к матери с такими словами: — Как же, Агафья Андреевна, — завтра нужно квас варить, а у нас муки-то нету? Я заметил, что при этих словах матушка изменилась в лице, и, когда работница ушла, сказала мне: — Федюк! поймай черную кошку и отнеси ее к тархану — он за нее даст копеек сорок: на это купи муки пуда три… Меня эти слова как варом обожгли. Неужели же мы дошли до такой крайности? Надо продать кота, чтобы купить муки, когда у нас еще было два дома — один каменный, в котором мы жили, а другой деревянный, 7 окон в длину и 5 в ширину, с полной обстановкой, с чудной надворной постройкой… Однако положение было именно таково, и мне надобно было решиться поступить на должность, чтобы кормить родителей и сохранить хотя бы остатки состояния. |
| Подобную же и столь же малоудачную попытку – если не совсем сгладить, то хотя по крайности ослабить, насколько это возможно, связь переписи Луки с Квириниевой – Schürer видит у Gumpach’a 926 , Lichtenstein’a 927 , Kohler’a 928 , Steinmeyer’a 929 , Hoffmann’a 930 , толкующих выражение Евангелиста γνετο в смысле окончательного завершения или приведения ее в исполнение ко времени Квириния. 931 И надо заметить, что опровержения Schürer’a в данном случае страдают в свою очередь наибольшею слабостью и малоубедительностью, и едва ли даже можно вообще счесть каким-либо опровержением его ссылку на путешествие Иосифа в Вифлеем, которое скорее всего ближе к началу, а не к окончанию переписи, как думает он. Столь же поверхностно критикуется им известное место Тертуллиана 932 , по мнению которого к переписи привязано Лукой имя Квириния вследствие того, что, начавшись при С. Сатурнике (9–6 до Хр.) и продолженная Кв. Варом (6–4) – эта перепись закончена была при Квиринии, в первое его наместничество после Бара, так как назначение его на это наместничество в 6 г. по Хр. было уже вторым (см. Schür. 261). Не мешало бы удалить побольше внимания столь древнему и далеко не бескомпетентному свидетельству, от которого Schürer изловчается увильнуть почти только повторением Zumpm’obckoro 933 афоризма, что отцы церкви «вообще при изучении Евангельских повествований обходились без всякого исторического смысла». Дальнейшим и весьма основательным развитием или применением Тертуллиановской даты было предположение Sanclemente 934 , принимаемое Gerlach’oм 935 и Quandm’oм 936 , по которому Квириний действительно мог быть послан в качестве чрезвычайного уполномоченного legatus ad census accipiendos в Сирию, хотя бы и при Квинктилии Варе (6–4), и, в силу этого полномочия, произвести перепись, примеры каковых полномочий, помимо наместника, знает и Schürer. 937 Выражение Евангелиста γεμονεοντος τς Συρας Κυρηνου в зтом случае вовсе не представляет какого-либо неумолимого препятствия к допущению предположения Sanclemente, и в крайнем случае это выражение может быть сочтено неточностью, тем более возможной, что перерыв между указанным полномочием и определением Квириния на Сирийское наместничество (второй раз) измеряется столь ничтожной цифрой не свыше 5 лет. Наконец, нельзя не упомянуть весьма остроумной и не столь фантастичной догадки Aberle 938 , что в последнее время Ирода в действительности Сирийским наместником мог быть именно Квириний; Квинктилий же Вар только временным его заместителем, пока Квириний по вызову Кесаря ездил в Рим. От этого-то одновременного существования двух наместников – одного de jure (Квириний) и другого de facto (Квинктилий) и могло произойти то, что в одно и то же время одного называет Лука, и другого Иосиф. |
| Разделы портала «Азбука веры» сайт о саде и огороде Насекомые-вредители — это постоянная головная боль каждого садовода и огородника. Некоторые насекомые особенно надоедливы, а истребить их практически невозможно. Короеды Короедами называют большое семейство жуков, которые питаются древесиной, поэтому название их неточное — они лишь прогрызают кору, чтобы добраться до мягких тканей деревьев. Поражают они также и деревянные конструкции домов и хозяйственных построек. В длину короеды не превышают 1 сантиметра. Большую часть своей жизни короед проводит внутри дерева, прогрызая в древесине многочисленные разветвлённые ходы. Самки откладывают яйца максимально глубоко от поверхности. Часто короеды заносят с собой споры плесени, которая также разрушает древесину изнутри. Особенно опасно заражение короедами несущих конструкций дома. У вас появились короеды, если: Очевидно, что образ жизни короедов надёжно защищает их от большинства неблагоприятных факторов, включая ядохимикаты. Профилактика заражения короедами сада и дома имеет первостепенное значение, но если короеды завелись, то меры нужно принимать незамедлительно. При покупке деревянного дома, пиломатериалов и любых деревянных изделий внимательно осмотрите их со всех сторон. Если увидите характерные входные отверстия, то лучше откажитесь от покупки, чтобы не заниматься до конца жизни сизифовым трудом. При покупке участка с садом также нужно осмотреть все деревья. Все деревянные конструкции после осмотра следует обработать инсектицидом и покрыть защитным составом. В саду регулярно производите санитарную обрезку деревьев и кустарников, срезая и обязательно сжигая засохшие ветки. Также следует очищать кору от наростов и отпавших частей и покрывать стволы защитными составами. Побелка стволов известью также защитит от короедов. При обнаружении отдельных входных отверстий короедов можно воспользоваться народными средствами. Жуков ловят руками или заманивают в ароматические ловушки. Личинки и яйца вытаскивают с помощью тонкой проволоки. После этого в эти же отверстия впрыскивают шприцом защитное средство и замазывают садовым варом. |
|
|
