| 60 Употребляю это грубое выражение вместо славянского в подлиннике Димитрия Ростовскаго “волхвование”, чтобы передать точнее состояние раздражительности заговорщиков, которые, конечно, в образе выражения своих чувств не стеснялись. 62 Вот гнуснейшая клевета! Смиреннейший человек и вдруг будто бы сам себя называл святым! Но народ, действительно, так на него смотрел. И еще интересная подробность и передергивание фактов: величайший подвиг постоянного воздержания и поста Григориева ради Бога (“не ест, не пьет”) подвергают хуле и поносят как выражение чистого сатанинства! 68 Еще в Ветхом Завете Богом для некоторых лиц, заслуживающих извинения, хотя и преступных, были отведены особые места, попавши в которые, они были в безопасности. Это были или целые города ( Числ. 35, 13–14 ; И. Нав. 20, 7–8 ), или скиния, храм, и именно в них – рога жертвенника. Ухватившийся за них, хотя бы был и великий преступник, кроме вольного убийцы ( Исх. 21, 14 ), был защищен от смерти (срв. 3Цар. 1, 50 ). Отсюда выражение в Евангелии и Псалтири: “рог спасения” ( Лк. 1, 69 ; Пс. 17, 3 ; срв. 2Цар. 22, 3 ). Рога (по-еврейски “карнот”) ( Исх. 27, 2 ) – это возвышения по четырем углам жертвенника, имеющие подобие рогов животных. Если один из них или все ломались, жертвенник терял свой священный характер. Они были и у языческих алтарей, изображения которых можно видеть, например, на фресках Помпеи в Неополитанском музее (“Храм Изиды”). В первохристианские времена право убежища было довольно распространено и правилами Соборов IV века рассматривается и утверждается, как уже древнее. Martigny (3), р. 272. Оно существовало и у язычников (греков и римлян). См. Тит Ливии, I, 8, 35, 51; Тацит, Annal, III, 60, 63; Еврипид, Hecub., 149; Геродот, II, 113, и другие. 74 Здесь клеветнические уста наказаны чудесно. Но можно получать наказательные болезни и естественно, хотя и промыслительно. Например, венерические. Читать далее Источник: Дар ученичества : сборник/сост. П. Г. Проценко. - М. : Руссико, 1993. - 416 с. - (Христианская Россия 20 век. Потаенная сокровищница)/Епископ Варнава (Беляев). «Однажды ночью...». Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| 291 Это, повторяю, и выражает Устав, что «ядим совершенно», «поста (в сей день) не бывает». А не то значат эти выражения, что рыбу можно уже есть и скоромное. 295 В переводе проф. Ловягина. См.: Ловягин Е. Богослужебные каноны на греческом, славянской и русском языках. Кн. 1. СПб., 1856. С. 2. 297 О нем см.: Основы искусства святости. Т. 3. Отдел 3. Гл. 5. § 7. Главные моменты в истории православного монашества. 298 Типикон, 1 января. Впрочем, в Часослове, изданном в Киево-Печерской лавре в 1742 г., есть особое величание и обрезанию. 299 О значении богоявленской воды см.: Замечание: в Требнике (Ч. I. Гл. 22. Последование великого освящения воды) сказано: «и прежде пивше освященную воду, вземлем антидор» (а последний может только натощак вкушаться). Следовательно, и богоявленскую воду, ради ее достоинства, следует пить натощак. Посему если и позволено пить во всякое время для освящения, то будем помнить о своем недостоинстве и соблюдать время и место. 304 Евангелие всегда праздничное, исключая совпадение с Неделей ваий (Вербное воскресение), когда читается Евангелие ваий. 309 Славянское слово «про-исхождение» и значит «пред-, впредь исхожение», «выступление», «вынос» (путаница у нас происходит потому, что мы смешиваем это слово с общеупотребительный русским словом «происхождение» в смысле рода). Так, в Типиконе (Последование в среду вечера на 1-й седмице Великого поста) читаем: «По происхождении (т. е. по выносе. – Еп. Варнава) св. Даров, исполняему Ныне силы небесныя..., творим поклоны три, непокровени суще» (последнее к монашеским клобукам относится). 310 У греков принято было (в Константинополе) освящать воду в первое число каждого месяца (исключая 1 января и 1 сентября, когда освящение воды, по Уставу, переносилось соответственно на 6-е и 14-е). См.: Сергий, архиепископ Владимирский. Полный месяцеслов Востока. Т. 2. Владимир, 1901. С. 295. 311 Типикон, 6 августа. У нас в России это должно относиться к яблокам и другим плодам, которые и освящаются в этот день вместо винограда. |
| Нужно (под различными лозунгами) выманить ее из твердого и тихого оплота семьи на общественную «арену», как выражаются (как будто она цирковая лошадь какая-нибудь), а детей отнять и поместить в приюты, «детские сады». Затем, отуманивши ей голову круговоротом жизни, можно уже делать с ней в целях дарвинского «полового подбора» что угодно. Все это лучшие и из самих интеллигентов и представителей общественной прессы сознают 165 Что же касается проституции, то вопрос понятен и ясен сам собой. Это необозримое море литературных нечистот даже для привыкших в нем барахтаться кажется не совсем чистым. Нужно ли хоть одно слово прибавлять для разъяснения того, кому служит женщина в обоих вышеуказанных случаях? Христианину понятно. Глава 10. Послушание § 1. Послушание и старчество I. Общие положения 1. Что такое послушание? «Послушание есть совершенное отречение от своей души, показуемое телесными действиями, или, наоборот, послушание есть умерщвление членов телесных при живом уме. Послушание есть действие без испытания, добровольная смерть, жизнь, чуждая любопытства, беспечалие в бедах, неуготовляемое пред Богом оправдание, бесстрашие смерти, безбедное плавание, путешествие спящих. Послушание есть гроб собственной воли и воскресение смирения... Послушный, как мертвый, не противоречит и не рассуждает ни в добром, ни во мнимо худом, ибо за все должен отвечать тот, кто благочестиво умертвил его душу (т. е. духовный отец. – Еп. Варнава). Послушание есть отложение рассуждения и при богатстве рассуждения» 166 Отсюда следует: «Не знают себя и своей пользы те послушники, которые, заметив благосклонность и снисходительность своего наставника, просят его назначить им служения по их желаниям. Пусть они знают, что, получивши их, они совершенно лишаются исповеднического венца, потому что послушание есть отвержение лицемерия и собственного желания» 167 Но послушание необходимо предполагает и требует подле себя старческого духовного опыта или окормления. Ведь надо, чтобы было лицо, которому человек нес бы послушание и пред которым отсекал бы волю. Правда, мы обязаны и можем отсекать свою волю пред евангельскими заповедями, но новоначальный их не понимает. В этом каждый, начинающий свое спасение, должен быть убежден. |
| Нет! Вы только омрачены, а не просветлены; Вы не поняли ни духа, ни формы христианства нашего времени. Не истиной христианского учения, а болезненною боязнию смерти ... (пропускаю ругательство. – Еп. Варнава) и ада веет от Вашей книги!» и так далее 248 Так что сбывается слово апостола: Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно ( 1Кор. 2, 14 ). Белинский, как на ладони, показал нам здесь все свое «понимание» христианства «нашего времени» (как будто Христово учение можно приспособлять, подобно костюму: каждому времени – свой наряд!), показал на своем отношении как раз к основным его истинам – самоукорению, смирению, памяти смерти. А ведь его называют «властителем дум» сороковых годов 249 со «светлым умом и ясным взглядом» (Некрасов в одном, не изданном при жизни поэта, стихотворении)! 250 / На этом эпизоде хорошо видно, во что обратились литература и ее вожаки с точки зрения истинного христианства. Если ты будешь тонко развращать народ, описывая красиво порок, тебя будут прославлять, находить твои произведения «гениальными», «художественными», а если попросту, от души, во имя Христа и Церкви, обратишься с братским словом увещевания и любви: «Одумаемся, братие, ведь мы неладно живем» – что поднимется вокруг тебя! Лучшие стилисты не пожалеют площадных слов и сравняют с грязью 251 Так тьма боится света ( Ин. 3, 20–21 ). Но совсем, говорю, иное отношение к человеку, когда он «развлекает» публику, когда не дает ей сосредоточиться на смерти, своей загробной участи и Страшном Суде. Пусть средства для этого будут пошлы, грубы, безнравственны, по-сатанински циничны 252 – ей дела нет. И этот цинизм и растление душ называют художественным творчеством и вдохновением гения! Чему же научиться христианину у нашей литературы, когда она за сто лет только и знала, что воспевала женские ручки и ножки и не сказала ни одного слова о том, как спастись. Не затем же Бог дал дар поэтам и писателям, чтобы волочить его по грязному полу кабаков и притонов и воспевать прелести своих любовниц. Да нам, христианам, какое до этого дело? Или вы хотите сказать, что сами уже больше не христиане? Тогда я умолкаю, дело уже подлежит суду самой Церкви, раз вы записаны все-таки в ее книгах. |
| «Нет прощения, нет забвения проститутам от литературы». Падение литературы столь велико, что даже женщины принялись писать непристойности. Получается вдвойне гадко и нечистоплотно. И удивительней всего то, что дамы-писательницы сами это сознают. Мария Яничек 152 так начинает, например, предисловие к своей сверхскабрезной книжечке: «С Богом (к чему Его тут задевать? – Еп. Варнава), моя книжечка! Не робея, ступай вторично в свет! Опять осудят тебя, как и в первом издании, и... все-таки раскупят». Грустно становится от этого грубого мужицкого цинизма и бесстыдства в устах «нежных, хрупких созданий» и от этого: «Все-таки раскупят». Действительно, раскупят. Понятно теперь возмущение талантливого Лео Берга 153 «В наше время, – говорит он, – когда женщины требуют всех прав, даже права ездить на двухколесной непристойности, именуемой велосипедом, они должны иметь право и на цинизм. И уже находятся такие, которые весьма широко пользуются им. Скоро придется запретить холостым мужчинам читать книги подобных писательниц, и в критических заметках будет значится: «Это не для молодых людей». Итак, уважим и это право». В этой же книге Лео Берг, рассказав о неудачных попытках создания образа сверхчеловека в творчестве женщин, а также о проявлениях – под вывеской чистой объективности – эротизма в некоторых «дамских» произведениях, и не отыскав в них ничего больше дельного и умного, наконец замечает: «Ряд непристойностей – еще не психология женщины, необходимо при этом и немножко честности». В противоположность всему этому, каким благоуханным целомудрием веет от строк св. Григория Нисского о преп. Макрине, о ее воспитании, о чтении и изучении ею не срамной светской литературы, а Священного Писания и боговдохновенной Псалтири! Поистине есть разница даже и во внешнем облике между святыми женами и современными женщинами! «Мать же старалась обучить дочь свою, – говорит блаженный брат о святой сестре 154 – но не тем мирским и общепринятым наукам, которыми большею частью напитываются первые возрасты чрез чтение стихотворений; она почитала постыдным и совершенно непристойным, чтобы нежная и удобообразуемая впечатлительная природа изучала те [или иные] трагические страсти, которые, происходя от женщин, дали повод и предмет для сочинения поэтам, или бесстыдные комические сцены и некоторым образом оскверняла себя бесстыдными сказаниями о женщинах. Но что из Богодухновенного Писания казалось более легким для первого возраста, то составляло предмет учения для отроковицы, особенно же премудрые речения Соломоновы, и из них больше то, что относится к нашей нравственной жизни. Но и в писаниях Псалмов не была несведуща... ибо вставала ли с постели, принималась ли за работу и прекращала оную, приступала ли к пище и выходила ли из-за стола, отходила ли ко сну и становилась ли на молитву, всегда имела псаломскую песнь, как некую благую спутницу, ни в какое время ее не оставляющую». |
| Устойчивые навязчивые страхи могут быть также следствием дьявольского ополчения. При этом люди ужасно страдают, мучаются от своих состояний, тяготятся ими, но ничего с собой поделать не могут. Кстати, сам медицинский термин «обсессия», обозначающий навязчивые явления, переводится как одержимость. Святитель Игнатий (Брянчанинов) поучает нас так: «Духи злобы с такой хитростью ведут брань против человека, что приносимые ими помыслы и мечтания душе представляются как бы рождающимися в ней самой, а не от чуждого ей злого духа, действующего и вместе старающегося укрыться». Епископ Варнава (Беляев) поясняет : «Мудрецы мира сего, не признающие существования бесов, не могут объяснить происхождение и действие навязчивых идей. Но христианин, сталкивающийся с темными силами непосредственно и постоянно ведущий с ними борьбу, иногда даже видимую, может им дать ясное доказательство бытия бесов. Внезапно появившиеся помыслы, как буря, обрушиваются на спасающегося и не дают ему ни минуты покоя. Но положим, что мы имеем дело с опытным подвижником. Он вооружается сильной и крепкой Иисусовой молитвой. И начинается и идет борьба, которой не предвидится конца. Человек ясно сознает, где его собственные мысли, а где всеваемые в него чужие. Но весь эффект впереди. Вражеские помыслы часто уверяют, что если человек не уступит и не соизволит им, то они не отстанут. Он не уступает и продолжает молить Бога о помощи. И вот в тот момент, когда человеку кажется, что действительно, может быть, борьба эта бесконечна, и когда он уже перестает верить, что есть же такое состояние, когда люди живут спокойно и без таких мысленных мучений, в это самое время помыслы сразу пропадают, вдруг, внезапно… Это значит — пришла благодать, и бесы отступили. В душу человека проливаются свет, мир, тишина, ясность, чистота (ср. Мк.4:37–40 )». В другом месте владыка Варнава пишет: «Ошибка нынешних людей заключается в том, что они думают, что страдают только «от мыслей», а на самом деле еще и от бесов… Так, когда пытаются победить мысль мыслью, то видят, что противные мысли — не просто мысли, но мысли «навязчивые», то есть с которыми сладу нет и перед которыми человек бессилен, которые не связаны никакой логикой и для него чужды, посторонни и ненавистны… Но если человек не признает Церкви, благодати, святых Таинств и драгоценности добродетелей, то есть ли ему чем защищаться? Конечно, нет. И тогда, раз сердце пусто от добродетели смирения и с нею от всех прочих, приходят демоны и делают с умом и телом человека, что хотят ( Мф.12:43–45 )». |
| Прямые апологетические восхваления красной империи сменились изощренными описаниями в виде следующего характерного штампа о сталинском периоде в истории страны: «Страшное было время. И жизнь тоже страшная. Но и прекрасная» 96 . Подразумевается, что одно дело – уничтожение лучших и работящих людей России, давящая, калечащая души атмосфера в стране, а другое – «великие достижения», которые создавал и которым радовался народ под руководством «ведущей силы». Эти сферы действительности существуют, словно параллельные миры, не пересекаясь друг с другом. Одна реальность вызывает слезы, другая – восторг. В целом же – создан вполне шизофренический образ раздвоенного прошлого, не дающий возможности его осмысления для творческого настоящего. Сталину вновь приписывают все победы родины. Между тем они являлись неизбежными следствиями закономерных исторических процессов. Положительная их составляющая достигнута трудом и усилиями общества, часто сопротивлявшегося преступным планам вождя. Более того, «успехи», основанные на подрыве производительных сил страны, оборачиваются ее неизбежным крушением. Развитие государства под руководством Сталина и осуществление его планов оказалось губительным для настоящего и будущего российского народа (расплачиваться придется еще очень долго: сто, двести лет, по мысли епископа Варнавы). Ложный свет, исходящий от советских мифов, прельщает сознание, лишая его надежных ориентиров. Блеск машин и конструкций, возносящихся на горизонте над бесконечной стройкой. Боль и слабость одинокого человека, свободно познающего правду о себе и времени. Две линии развития; два импульса к действию: к рассеиванию в мертвом пространстве или сосредоточению в сердце. Выбор во власти каждого. В этом проблематика «Записных книжек» дяди Коли, подпольного епископа и свободного человека. 1 Точное определение А. Варламова из журнальной версии биографии Пришвина (см.: Варламов А. Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование//Октябрь. 2002. 2. С. 184) в книге (серия «ЖЗЛ», 2003) опущено. |
| Он был действующим епископом, со множеством личных знакомств в разных слоях общества, многообразными обязанностями и связями. Его дневник тех лет наполнен экзотикой народной жизни, этнографией, церковной археологией, зарисовками множества различных своеобычных лиц «уходящей Руси». Но тот дневник обрывается на сообщении об очередных обысках, начатых большевиками в среде нижегородского духовенства. Последующие страницы вырваны и уничтожены. Дальше продолжать традицию дневниковой литературы стало невозможным. От 1930-х и 1940-х годов сохранились его обрывочные записки, очень откровенные и жесткие. Записей было много, но велись они карандашом, скорописью и на плохой серой бумаге, а разрушительное время сделало их большую часть вовсе неразборчивыми. Летом 1948-го ему с «племянницей» удалось вырваться из сибирского плена и уехать в Европейскую Россию. Им повезло, неумолимо заканчивалось некоторое, почти неуловимое, но реальное бюрократическое послабление, вызванное войной и неизбежной эйфорией, пришедшей с Великой победой. До осени 1948 общество обрабатывалось по преимуществу пропагандистскими акциями, полицейско-карательный механизм работал в локальном режиме (чистки среди потоков репатриантов, бывших советских военнопленных, жителей новоприсоединенных западных областей). В паспорте Варнавы стоял штамп, удостоверявший, что тот выдан на основании «справки из НКВД», что являлось серьезной (часто непреодолимой) преградой при попытке свободного перемещения по стране. Однако в августе 1948-го в городе Горьком замороченный начальник районного отделения милиции подмахнул ему разрешение на временную прописку, а в октябре, уже в Киеве, ее удалось получить за взятку. В это время начиналась истерическая кампания по поиску новых врагов народа. Искали «низкопоклонников» и «космополитов», проникших в советские учреждения и на производство, а так как «дядя Коля» имел породистое лицо и респектабельный вид, ни на каких службах не числился и денег от государства не получал, он смог, соблюдая всегдашнюю осторожность, заниматься своим деланием. |
| По преданию (у Никифора Каллиста), припев этот был сочинен св. Космой Майюмским в самый Великий пяток, в день скорбный, особенно для Богоматери. И песнь эта так была благоугодна Пречистой Деве, что Она, явясь преподобному, с веселым лицом сказала: «Приятны Мне песни твои, но сия приятнее всех других; приятны Мне те, которые поют духовные песни, но никогда Я столько близко не бываю к ним, как когда поют они сию новую песнь твою» 167 . Это в истории неоднократно подтверждалось различными чудесными случаями и видениями. Тот же Каллист далее замечает, что способные к созерцанию духовных предметов не раз видели потом Пречистую, благословлявшую певших сию песнь. Приведу в качестве примера один случай, рассказываемый о преп. Клименте в житии св. Григория Синаита , написанном учеником последнего, впоследствии патриархом Константинопольским Каллистом (ок. 1350–1354). В этом житии передается, что «неоднократно посылаемый божественнейшим и знаменитым отцом (св. Григорием Синаитом , который был его старцем и руководителем. – Еп. Варнава) для служения, он [преп. Климент] являлся в честную и священную Лавру [разумеется св. Афанасия Афонского ] к подвизавшимся там монахам и слушал их в то время, как они с благочестием, страхом многим и благоговением прославляли и воспевали Честнейшую херувим, причем замечал, что с неба спускалось какое-то блестящее облако, останавливалось над Лаврою, чудесно ее осеняло и блестяще переливалось, оставаясь до тех пор, как оканчивалось псалмопение в честь Честнейшей херувим; спустя немного , он опять замечал, как это блестящее облако мало-помалу поднималось» 168 . Посему эта часть утрени выделяется особым чествованием: поклонами 169 и каждением. 15. Великое славословие Это последняя, важнейшая, заключительная часть всенощного бдения очень древнего, первохристианского, происхождения. Из отдельных выражений ее требует объяснения славянское пробави, παρτεινον – «продли», «продолжи». Совершение всенощного бдения по всем требованиям Устава, с пением всего 103-го псалма с припевом к каждому стиху, всех восьми псалмов первой кафизмы, медленным пением двух больших полиелейных псалмов или одного громадною 118-го, в 176 стихов, особенно же с пением 120 ирмосов и тропарей канона, не говоря уже о большом количестве других песнопений, стихир, седальнов, тропарей, икосов и прочего, – совершение всенощной с таким чрезмерным объемом пения да еще с семью уставными чтениями может показаться решительно не осуществимый. А применение многогласия в Русской Церкви в веках, в тот период, когда всенощная закончила свое развитие, по-видимому, и исторически подтверждает данное мнение. Но вот, как бы для фактическою опровержения такого пагубного для Типикона мнения, в Киевской духовной академии в 1912 г. был проведен опыт такой всенощной. |
| – Подлинно так, – сказал он» 917 «...Знаю, досточудные, что рассказанные мною подвиги блаженных оных страдальцев, – заключает свое повествование славный преподобный игумен Синайский, – для одних покажутся невероятными, для других – превосходящими надежду, а для иных – приводящими в отчаяние. Но мужественный муж, от сего уязвленный, как острием, отходит с огненною стрелою и ревностью в сердце. Низший же сего познает свою немощь и, чрез самоукорение удобно стяжав смиренномудрие, устремится вслед за первым, но не знаю, настигнет ли его. Нерадивый же пусть и не касается того, что здесь описано, чтобы ему, отчаявшись, не расточить и того, что делает; и тогда сбудется на нем евангельское слово: от неимущаго же усердия, и еже мнится имея возмется от него (Мер. 25, 29)» 918 III. Чин исповеди в настоящее время Мы теперь люди немощные и ничего подобного не можем понести. Рассказываю об этом единственно в целях самоукорения, чтобы как я, так и всякий другой, пробегая глазами это краткое описание подвигов покаяния древних христиан, имел бы повод сокрушаться, смиряться и зазирать себя и чрез то приходить в преуспеяние. После этого никому уже не придет в голову мысль, что он что-то особенное делает во время своего говения и исповеди. Мы в сущности ничего не делаем, что бы ни делали, и для нас остается одно – терпеть скорби, благодарить за них Господа и надеяться на неизреченное Божие милосердие. А оно распростирает свой покров только на тех, кто дошел до полного осознания того, что он ничего не делает, хотя бы и много делал и подвижничал. Но обратимся к нашей теме. Хотя теперь чин покаяния и исповеди краток и сократился с нескольких лет до нескольких минут, которые грешник постоит у аналоя духовника раз в год, однако, в общем, характерные черты древней покаянной практики в нем можно различить. Исповедь (в узком смысле), как известно, в настоящее время предваряется говением. В предписаниях церковных говорится: «Аще убо кроме постов четырех обычных приступити ко святому причащению восхотят (миряне. – Еп. Варнава) 919 седмь дний прежде да постятся, в молитвах церковных и домашних пребывающе (сие же не в нужде: в нужде бо три дни, или един день да постятся точию), и предуготовляюще себе к чинному исповеданию грехов своих. Сущий же в супружестве от супружескаго совокупления в тыя дни да воздержатся всяко. Пред осмым же днем да исповедят пред иереем вся грехи своя, с вечера ничтоже да вкусят. Не могущий же, юности или престарелости ради, всяко с вечера воздержатися ничтоже ядше, мало что да вкусят. От полунощи же всяко вси да воздержатся. В молитвах же, поклонех и духовных размышлениих да упразднятся 920 елико мощно, готовящийся...» 921 / |
|
|
