| (Паремия, греческое παροιμα, значит притча, нравоучительное изречение, нравоучение. Так названы положенные на дни праздничные чтения из Ветхого и отчасти из Нового Завета потому, что в чтениях предлагаются нравоучения из Священного Писания , соответствующие праздникам). Служебники и Требники. От периода до-монгольского известны два служебника: один, усвояемый преданием преподобному Антонию Римлянину, и другой, усвояемый тем же преданием преподобному Варлааму Хутынскому. См. выше сноска 713. Вместе со служебниками были у нас в период до-монгольский и требники, см. выше первый абзац под сноской 833 . Но последних в настоящее время не известно ни одного. [ " Евхолой» упоминается в уставе патриарха Алексея,– л. 198. В заметке, напечатанной в Московских Ведомостях настоящего 1880г. сообщается, что чешский учёный Гейтлер открыл на Синае (в тамошнем монастыре) глаголический Требник (будто бы) X века.] Устав церковный . Из церковных уставов, бывших у нас в употреблении в период до-монгольский ( первый абзац за сноской 731 ) сохранились от нашего периода два списка Студийского устава патриарха Алексея (о котором выше абзац перед сноской 732 ): 1 . Типографский, находящийся в Московской Синодально-Типографской библиотеке, (1206), XI-XII века. Описание у архимандрита Сергия в Полном Месяцеслове Востока, т. I, стр. 120 и приложения стр. 35. 2 . Синодальный, находящийся в Московской Синодальной библиотеке, конца XI – начала XIII века. Описание у Горского и Невоструева под В бывшей Новгородской Софийской библиотеке, по свидетельству И. И. Срезневского в Древних памятниках Русского письма и языка, стр. 38, находится «монастырский устав церковного служения». Но, к сожалению, этот устав, как можно подозревать – очень важный по отношению к вопросу об уставах, у нас в период до-монгольский (см. выше) пока не описан и остаётся вовсе нам неизвестным. Минеи месячные и праздничные . Месячных Миней, сохранившихся от периода до-монгольского, известно: За месяц Сентябрь четыре списка: два Типографские, конца XI и XII – XIII в. |
| Перевел с английского А. Рубан Комментарии Ю. Рубана К разделам II , I и 11, 3 Часы – это богослужения суточного круга, получившие свое родовое название вследствие строгой смысловой и хронологической соотнесенности с определенными древними часами (стражами) суток. Согласно Симеону Солунскому , основных часов семь («по числу даров Духа» и в соответствии с Пс. 118:164 ): полунощница, утреня вместе с первым часом, часы третий, шестой и девятый, вечерня и повечерие. См. Мансветов И. А. О Песенном последовании//Прибавления к творениям св. отцов. Ч. III–IV. Москва, 1880; Арранц М. Как молились; Рубан Ю. Как молились в Древней Руси и России в X–XVIII вв. Проблемы истории и источниковедения//Тезисы докладов и сообщений Вторых чтений, посвященных памяти А. Зимина, Москва, 26–28 января 1995 г. Москва: РГГУ, 1995. С. 483–494. К разделу II, 3 Связная история русского литургийного формуляра на основании изучения источников не создана; не описаны подробно даже основные рукописные служебники. См. публикации: Буслаев Ф.И. Историческая хрестоматия церковнославянского и русского языков. Москва, 1861; Амфилохий (Сергиевский), архим., Палеографическое описание греческих рукописей XI-XVII веков определенных лет. Т. III. Москва, 1880; Красносельцев Н.Ф. Сведения; Красносельцев Н.Ф. Материалы; Муретов С. Д. К материалам; Муретов С.Д. Исторический обзор; Орлов; Горбач О. Три церковнослов " янськ лimypriчhi тексти Рим, 1966; Рубан Ю. Служебник Варлаама Хутынского (ГИМ. Син. 604/343, кон. XII – нач. XIII вв.): Описание, тексты, комментарии//Ученые записки Российского православною университета ап. Иоанна Богослова. М., 1996. Вып 2. С. 99–129 (первое подробное описание формуляров трех литургий – Василия Великого , Иоанна Златоуста и Преждеосвященных даров древнейшего русского служебника; полностью воспроизведены молитвы эпиклезиса и интересный чин на одной просфоре, совершаемой диаконом) К сноскам 14 . Успенский Н.Д. Чин. 28. Об истории взаимодействия церковных уставов (типиконов) на Руси в процессе формирования русского богослужения см. |
| Позднейший итальянский кодекс 1591 г. Grottaferrata Γβ XIX (f. 10v) соединяет две традиции, давая диаконский призыв из textus receptus, сопровождаемого обычной отрантской редакцией провозглашения Троицы, как в кодексе Karlsruhe EM 6. d) Происхождение исповедания Троицы Упомянутая рукопись XVI в. является единственным греческим источником, предшествующим первопечатному изданию, в котором мы нашли исповедание Троицы. Это ничего не доказывает, но как свидетельствуют литургические списки без ответов народа и славянские источники с XII в., исповедание Троицы было широко известно. 1442 Ключ к происхождению исповедания могут предоставить славянские списки. Приведенный выше греческий источник Sinai 1020 не указывает, кто исповедовал Троицу. Но в Служебнике Антония Римлянина († 1147), древнейшей существующей славянской рукописи, после «Возлюбим друг друга» сослужащие священники говорят «Отца, Сына и Святого Духа, Троицу Нераздельную и Единосущную» [sic]. 1443 Служебник Варлаама Хутынского († 1192) дает то же самое исповедание полностью без указаний, кто говорит, 1444 но сербский кодекс XII в. Vatican Slav. 9 назначает это пресвитерам. 1445 Обычай провозглашения Троицы духовенством зафиксирован в нескольких других славянских списках XIIIXIV вв., 1446 хотя некоторые служебники того же периода указывают это мирянам. 1447 Другой особенностью славянских источников, начиная с ВАС по списку XII в. Синод. 343 (604), является краткая форма исповедания: «Отца, Сына и Святого Духа». 1448 Это не зависит от того, возглашается ли исповедание духовенством или людьми. Возможно, это является инципитом, указывающим на полную фразу, но рубрика в кодексе XVXVI вв. Vatican Slav. 10 показывает, что некоторые считали это полным ответом: Егда же речет иерей: Возлюбим друг друга, людие [говорят]: Отца и Сына и Святаго Духа. Неции же и сие прилагают: Троиць единосущную и неразделимую. 1449 По-видимому, иповедание Троицы было первоначально неформальным благочестивым дополнением, скорее всего монашеского происхождения, произносимым только духовенством. Позже это переняли миряне. 3. Псалом 17, 2–3а |
| Проскомидия совершалась не всегда священником, иногда и дьяконом. Просфор употреблялось не всегда одинаковое количество, и безусловного правила на этот счет не было служебник Варлаама Хутынского говорит лишь об одной просфоре – агничной; Антониев же упоминает и о других (неизвестно скольких); Нифонт Новгородский о числе их выражается так:«Если будет далеко (от города) в селе и негде будет взять другой просфоры, то можно (служить на одной), а если близко будет торг, где можно купить, то не следует»;»заупокойную же литургию нужно служить всегда на трех просфорах, – одна великая, от нее отделяется агнец, здесь мертвый не поминается; а те две за упокой». Митрополит же Георгий в своем «Белеческом уставе «дает такое правило:«Если просфора разселась или два креста будут на ней целы, иной же просфоры не найдется», то можно служить на ней, как будто указывая этим на замену нескольких просфор одной с несколькими крестами (как это бывает в Греции). В монастырях, согласно со Студийским уставом, служили литургию иногда на 7 просфорах. В самой литургии более замечательны следующие особенности: сугубая ектения не та, что читается теперь; после великого входа полагалось умовение рук священнослужащих и взаимное их многолетствование; Символ веры и молитва Господня не пелись, а читались; пред освящением Святых Даров не произносилась молитва:»Господи, иже Пресвятого Твоего Духа…», а в молитве при освящении не было слов:«Преложив Духом Твоим Святым». В служебнике преподобного Антония ничего не говорится о вливании теплоты в потир; приобщение же священнослужащих по нему совершалось так: священники, начиная с младшего, берут части тела Христова и со словами:»Тело Христово дается рабу, имя рек», и пр., подают старшему, а этот уже вручает им; подобным же образом причащаются и крови Христовой; дьякона причащают – старший священник телом, а младший – кровию. Перед приобщением и при самом приобщении читались не те молитвы, что теперь. В литургии преждеосвященных Даров (по Варлаамовскому служебнику) вход с кадилом творит дьякон без священника:«И шед диакон с кадильницею и тремя свещами, глаголет: свет Христов просвещает»; возгласа:»со страхом Божиим и верою приступите «не положено, а прямо после приобщения служащих дьякон «кадит Святые Дары, глаголя:«Вознесися на небеса Боже», и священник прибавляет:»Всегда и ныне и присно». |
| Рукопись обычно относят к ростовскому кругу на том основании, что почерк одного из писцов Евангелия точно соответствует почерку писца Архангельского Евангелия. Между тем аргументы, доказывающие связь Архангельского Евангелия с Владимиром или Ростовом, более чем зыбкие, 838 и совсем нельзя исключать, что рукопись, как и Служебник Варлаама Хутынского, происходит из Новгорода. Выше уже отмечалось близкое сходство миниатюры Университетского Евангелия с новгородской иконой св. Николая из Новодевичьего монастыря, хотя нельзя пренебрегать и параллелями со среднерусским кругом. Евангелист Иоанн на большой страничной миниатюре (34x26,5) помещен в трехлопастную арку на колонках, украшенную имитацией овоидного орнамента, совершенно схожего с орнаментацией арок во фресках диаконника Рождественского собора в Суздале. Массивные и пышные цветы огромного размера, как и в Хутынском служебнике, заполняют углы над лопастями арки. Острая, угловатая, необыкновенно вытянутая фигура Иоанна не «сидит», а «висит» над алой подушкой табурета. Такие же длинные, «протягновенные» ритмы формируют архитектурную среду вокруг Иоанна, образованную стройными и высокими башенками и «пеналами». Обилие острых углов, складок, падающих отвесно либо изогнутых стреловидными клиньями, тонкость и графичность узора сообщают фигуре, и так совершенно лишенной материальности, нечто порывистое и летящее. Смелая деформация пропорций – не только в фигуре, состоящей из углов и зигзагов, но и в абрисе головы, длинной, с высоким куполообразным лбом, так напоминающим «Николу» из Новодевичьего монастыря. Отсутствие органичности и грациозности, даже малейшего намека на эластичность и гибкость делают стиль миниатюры при совпадении внешних приемов совершенно несхожим с миниатюрой ростовского «Апостола» около 1220 г. Зато и ритмы угловатых складок, и характер рисунка, и способы моделировки личного, и тип лика, и образность, и даже особая сдержанность цвета, избранная для одежд евангелиста, – чрезвычайно близки иконе св. Николая. |
| С самого начала существования Русской Церкви ее богослужебным языком был славянский язык. По свидетельству арабских источников IX-X вв., славянский язык был общепринят среди черноморских русов. Святитель Фотий, патриарх Константинопольский , в своем окружном послании 867г. говорит, что новокрещенные русы «приняли епископа и священников, имея живое усердие к христианскому богослужению». Последние слова могут быть поняты как указание на то, что епископ и священники совершали богослужение на понятном для русов славянском языке. Славянский перевод богослужения тогда уже существовал, т.к. согласно Житию св. Константина-Кирилла, ко времени своей кончины (14 февраля 869г.) святой успел перевести все богослужебные книги. В конце IX – начале X века, продолжая дело свв. равноапостольных Мефодия и Кирилла их ученики, обосновавшиеся при дворе болгарских царей Бориса и его наследника Симеона, создали обширную переводную церковную литературу. Вследствие постоянных контактов между Русью и Болгарией в Х веке церковные книги в большом количестве попадали в Киев и другие города Русской земли. Когда же свершилось Крещение Руси, то, по-видимому, св. Владимир позаботился о том, чтобы из Болгарии было доставлено еще большее количество богослужебных книг, равно, как и о том, чтобы на Русь и в Болгарию были присланы священники, способные совершать по ним богослужение. Во время, когда Русь приняла Христианство , формы богослужения в Восточной Церкви существенно отличались от современных. Не утвердился еще повсеместно единый богослужебный устав. К тому же, между редакциями одного и того же устава, например Студийского, употреблявшимися в разных монастырях существовали, в соответствии с особенностями местной богослужебной практики, существенные различия. Все это не могло не отразиться на устройстве богослужения в Русской Церкви, воспринимавшей Византии и Болгарии образцы литургических последований, довольно разнящиеся между собой. До нашего времени дошло очень немного литургических памятников Киевского периода. О том, как совершалась Божественная литургия, мы можем судить только по двум древнейшим русским служебникам, которые сохранились благодаря тому, что представляют собою реликвии. Один из них принадлежал преподобному Антонию Римлянину (+1147г.), другой – преподобному Варлааму Хутынскому (+ около 1192г.). Несмотря на то, что богослужение по ним совершалось в одной и той же Новгородской епархии, а время жизни двух святых подвижников отделяет сравнительно небольшой промежуток, чинопоследования литургии в них далеко не во всем согласуются между собою, и, существенно отличаются от современных. |
| Сергия Радонежского». Затем имя преп. Сергия мы встречаем в служебнике XV в., в молитве – ега молвити о здравии государю, вместе с именами: Петра, Алексия, митрополитов Московских, Леонтия, еп. Ростовского, преп. Кирилла Белоозерского и Варлаама Хутынского 244 . В псалтири с последованием 1474 года, писанном в Киеве, мы находим и имя преп. Сергия 245 ; наконец, в минее 1494 г., писанной в Вологде, мы находим канон преп. Сергию, составленный Пахомием 246 . Преп. Кирилл Белоозерский, основатель Кирилло-Белоозерского монастыря, скончался 9-го Июня 1427 года. Канонизация его совершилась сравнительно очень рано. Так уже митрополит Иона в 1448 году в своем послании причисляет преп. Кирилла Белоозерского к числу великих чудотворцев, наравне с преп. Сергием Радонежским 247 . Точной записи однако о времени канонизации преп. Кирилла мы не находим; но то обстоятельство, что имя его, как прославленного святого, встречается нам впервые в послании митрополита Ионы, как будто говорит о том, что преп. Кирилл канонизован на том же соборе 1448 года, на котором канонизованы св. Алексий и Сергей Радонежский. Житие и служба преп. Кирилла Белоозерского явились гораздо позднее его канонизации, и составлены Пахомием Логофетом по поручению высшей власти нашей Церкви. В житии преподобного Пахомий пишет, что по благословению митр. Феодосия и повелению великого князя Василия Васильевича он отправился в Кириллов монастырь, чтобы на есте собрать сведения для биографии святого 248 . Точное время этой поездки можно определить чрез сопоставление года избрания Феодосия на митрополию с годом смерти в.к. Василия Васильевича. Первый возведен на митрополию в Мае 1461 года, а великий князь Василий умер в Марте 1462 года; значит, Пахомий ездил на Белоозеро в этот промежуток времени. Но из слов автора в предисловии можно заметить, что эта обширная биография написана уже по смерти Василия и приблизительно, как думает Ключевский, около 1470 года 249 . Служба преп. Кириллу, составленная тем же Пахомием, встречается нам в списках конца XV века 250 . |
| Славянские рукописи Патриаршей Библиотеки содержания, большею частию, богословского, церковно-служебного, исторического и канонического. Из богословских книг здесь хранится два замечательных списка Библии, заключающих в себе полное собрание книг Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Одна из таковых Библий написана была в 1499 г., при Архиепископе Новгородском Геннадии, другая в обители преподобного Иосифа Волоколамского, в 1558 г., иноком Иоакимом. Евангелия и Апостолы и другие отдельные книги Священного Писания находятся здесь во многих и различных списках. Драгоценным памятником древнего канонического права почитается хранящаяся здесь Кормчая книга, написанная в 1282 г., для Новгородского Архиепископа Климента. Она, по составу своему, есть самая полнейшая из всех, известных в России, Кормчих книг. Из церковно-служебных книг замечательны служебники, приписываемые Преподобному Сергию Радонежскому Чудотворцу, Варлааму Хутынскому, Антонию Римлянину, Митрополиту Киприану, святому Димитрию Ростовскому и некоторым другим. Драгоценным сокровищем Патриаршей Библиотеки почитается Сборник Святославов, содержащий в себе отрывки из сочинений разных Отцов церкви первых веков христианства. Он написан был в 1073 г. для Великого Князя Святослава Ярославовича. Эта драгоценная рукопись украшена искусными заставками и рисунками: в начале и середине рукописи встречаются особенно замечательные картины, изображающие некоторого рода храм, в котором видны разные святые, вероятно те, которых сочинения помещены в самой рукописи. На первом листе изображён Великий Князь Святослав Ярославович со своим семейством, в древнем русском костюме. Это – памятник русской живописи, изображающий, между прочим, характер одежды Русских Великих Князей. К числу замечательнейших рукописей Библиотеки принадлежат также и Четьи Минеи Всероссийского Митрополита Макария, именуемые, по своей огромности, Великими. Движимый усердием к духовному просвещению русского народа, Митрополит Макарий, в бытность свою в Новгороде Архиепископом, предпринял на себя беспримерный труд – собрать все жизнеописания св. |
| Такое разнообразие в практике греческой церкви отразилось и на практике русской церкви, где также употреблялось в разное время неодинаковое число просфор – от одной до восьми. Так, в харатейных Служебниках XII в. преп. Варлаама Хутынского и Антония Римлянина (Син. библ. 604 и 605, у Озер. 2, 412–13, 416) упоминается только об одной просфоре, а в харатейном Служебнике XII в., хранящемся в библ. Спб. дух. акад., прежде же в библиотеке новгородского Софийского собора под 5, указывается пять просфор: для агнца, в честь Богоматери, за святых, за здравие и за упокой. В пергаменной Кормчей XIII в., хранящейся в Московской синод. библиотеке под 132, в ответах св. Нифонта, еп. новгородского, иеромонаху Кирику сказано, что по нужде можно служить на одной просфоре; в Служебниках же того же века или совсем не указывается числа просфор, или же, как напр. в Служебнике, хранящемся в библиотеке СПБ. дух. акад. под 55, число это определяется пятью. В XIV в. общим правилом было употреблять пять просфор (см. напр. харат. Служеб. библ. СПБ. дух. Акад. 59 и Румянц. муз. 400), но в виде исключения употреблялось четыре (без Богородичной) и три (когда служилась литургия за болящего). Однако, и в это время были служебники, в которых число просфор точно не указано. В XV и XVI вв. в одних Служебниках требуется для проскомидии пять просфор (см. в Вып. Озер. ч. 2, стр. 414–415), в других – три, но в большинстве – шесть, (см. в Вып. Озер. 2, 420–421), 358 причем за священный чин полагается отдельная просфора – 4-я, 5-я же – за царя и царский дом, за бояр, за воинство и всех православных, 6-я – о упокоении скончавшихся. Это количество просфор и с тем же знаменованием перешло и в печатные Служебники, начиная с п. Иова и до п. Иосифа включительно. В них сделано только одно добавление: в монастырях после 5-й просфоры полагается особая просфора за игумена и братию – 6-я по счету, а за упокой уже 7-я. 359 Таким образом, и по патриаршим Служебникам, в городских и сельских церквах полагается 6 просфор, и только в монастырских семь. Но в то же время в печатных Служебниках – Стрятинским 1604 г., Виленском 1617 г., Киевских 1629 и 1639 гг. указывается пять просфор (см. у Озерск. 2, 427–431), а в Номоканоне, переведенном с греч. яз. и изданном в Киеве в 1624 г., прямо сказано: «на Святой Проскомидии Божественныя литургии пять просфор да имаши. Первая, за Господьский хлеб. Вторая, Пресвятыя Богородицы. Третья, за святых. Четвертая, за живых человек, ихже хощеши поминати. Пятая за усопших» (стр. 88). |
| Третья часть вырезается в память: «Святых славных и всехвальных первоверховных Апостолов Петра и Павла, святых Апостолов Евангелистов: Матфея, Марка, Лука и Иоанна; Святых Апостолов: Андрея, Иакова, Филиппа, Варфоломея, Фомы, Иакова Алфеева, Фаддея, Симона Канонита, Тимофея, Тита, Филимона, Онисима и всех святых Апостолов». Четвертая часть вынимается в память: «Святых отцов наших, Святителей: Василия Великого , Григория Богослова , Иоанна Злотоустого, Афанасия и Кирилла. Спиридона Тримифунского, Николая Мирликийского, Петра, Алексея, Иоаны, Филиппа-Московских, Никиты-епископа Новгородского, Леонтия-Епископа Ростовского, Димитрия, Митрофона, Феодосия, Питирима, Иоасафа, Иоанна, Тихона Задонского и всех святых святителей». Вынимается и полагается пятая часть в воспоминание: «Святого Апостола, первомученика и архидиакона Стефана, святых великомучеников: Димитрия, Георгия, Феодора Тирона, Феодора Стратилата, Иоанна воина, Флора и Лавра, Трифона, святых священномучеников Власия и Харалампия, Игнатия; Поликарпа, Афиногена; мучеников Мины Египтянина, Антипы, и всех святых мучеников. Святых мучениц: Феклы, Варвары, Кириакии, Евфимии, Параскевы, Екатерины, Анисии, Веры, Надежды, Любви, Софии, Лидии, Иулиты, Устинии и всех святых мучениц». Шестая часть вынимается в память: «Преподобных и богоносных отцов наших: Антония, Евфимия. Онуфрия, Саввы, Афанасия Афонского , Антония и Феодосия Печерских , Зосимы и Савватия Соловецких, Сергия Радонежского, Серафима Саровского , Варлаама Хутынского и всех преподобных отцов, и преподобных матерей: Пелагии, Феодосии, Анастасии, Евпраксии, Февронии, Феодулы, Евфросинии, Марии Египетской, Евфимии, Анны Кашинской и всех святых преподобных матерей». Вынимается седьмая часть в память: «Святых чудотворцев и бессребренников: Косьмы и Дамиана, Кира и Иоанна, Пантелеймона, Ермолая, Сампсона, Деомида, Фотия, Никиты, святых семи отроков Ефесских и всех святых бессребреников». Восьмая часть в память: «Святых праведных богоотцев Иоакима и Анны, свитых равноапостольных Нины, Константина и Елены, Кирилла и Мефодия учителей Словенских, равноапостольного князя Владимира и княгини Ольги, Александра Невского, страстотерпцев: Бориса, Глеба и Игоря, князей Константина, Михаила, Феодора, Петра и Февронии, Андрея, Георгия, Глеба, (святого дневного) и всех святых, по молитвам которых посети нас, Боже». |
|
|
