| Они катались по комнате несколько минут. Карелин боялся, что если вдруг Растаманову удастся подмять его под себя, то в этой схватке он проиграет – тот задавил бы его своим весом. Роман вертелся, как уж, не позволяя противнику навалиться на себя. Наконец, ему все же не удалось сесть Растаманову на спину и закрутить шнур так туго, что тот захрипел. Карелин все натягивал и натягивал провод, пока не осознал, что противник уже не хрипит, и что его голова повисла на шнуре. Он отпустил концы. Большая лохматая голова «крестного» упала, громко стукнувшись лбом об пол. Карелин отвалился на спину, тяжело дыша и глядя в белый потолок. Потом он встал, пошатываясь, добрел до ванной, умылся, руками пригладил растрепавшиеся волосы. Рана на затылке опять начала кровить, видимо, в драке задел обо что-то. Он достал из морозилки пакетик со льдом, завернул его в полотенце и, морщась от боли, приложил к затылку. Вернулся в комнату, сел за стол, открыл еще не успевшую окончательно остыть коробку с пиццей и стал жадно есть, удивляясь внезапно пробудившемуся зверскому голоду. Он не мог припомнить, когда еще был так голоден. Уничтожив пиццу почти целиком, Роман словно очнулся и посмотрел вокруг себя. Мебель раскидана, с кровати сдернуто покрывало, осколки какой-то посуды валяются на сбитом ковре. И в этом хаосе — два мертвых тела. «Что со мной происходит? — подумал Роман. — Я, элита советской молодежи, золотой медалист спецшколы, обладатель красного диплома МГУ, интеллигент по природе, пожираю пиццу, находясь в одной комнате с двумя трупами людей, которых я сам же и убил… Я убил двоих людей! И спокойно сижу и жру пиццу над их телами!» Его вновь накрыла волна отвратительной вони паленой плоти, к горлу подкатила тошнота. А буквально в метре от его ног лежал Растаманов, повернув к нему страшное синее лицо с закатившимися глазами и вываленным из распахнутой пасти окровавленным раздутым языком. Карелину стало дурно. Он едва нашел в себе силы отойти на шаг от стола, ноги подкосились, и он опустился на карачки. Его вырвало несколько раз подряд. Ужасный запах паленого стоял в горле, вызывая новые приступы рвоты, и уже пустой желудок еще несколько минут продолжал извергать желчь и пену. Немного придя в себя, Роман дотянулся до графина, хлебнул воды, прополоскал рот, сплюнул на ковер, сделал несколько глотков и, все еще борясь с тошнотой, быстро оделся и вышел из номера. Он вставил ключ в скважину со стороны комнаты, кусочком коробки от пиццы прижал язычок замка и закрыл дверь. Когда он выдернул картон, замок закрылся. Карелин повесил на ручку ярлык с надписью «Не беспокоить» и, накинув на голову капюшон, спустился вниз. На ресепшене был уже другой портье, который не обратил на него никакого внимания. |
| В издательстве Сретенского монастыря готовятся к выпуску романы Людмилы Николаевны Разумовской «Апостасия» и «Русский остаток» . Роман «Апостасия» («Отступничество») посвящен острой, болезненной поре российской истории – первым двум десятилетиям XX века. На примере одной семьи показан трагизм многих человеческих судеб. Все главнейшие события 10–20-х годов минувшего века нашли отражение на страницах романа: явление «Державной» иконы Божией Матери, затем – возврат к самому началу века и череда катаклизмов – прекраснодушие и либеральничанье интеллигенции, разгул террора, убийство Столыпина, Первая мировая война, предательство и свержение императора Николая II , Октябрьский переворот… Все то, что привело к падению и гибели великой православной державы. Предлагаем вниманию читателей фрагменты романа «Апостасия». Сергей Юльевич Витте не разделял «мальчишеской» дальневосточной политики царя. Твердо встать на Тихом океане, как когда-то твердо встали в Прибалтике и на Черном море, получить наконец открытый выход в океан, иметь незамерзающую гавань для своей торговли, расширить русское влияние на азиатском Востоке – все эти царские мечтания великий министр финансов называл «ребяческим беснованием». Такая неумная, зарвавшаяся политика непременно приведет Россию к войне с японцами – пророчествовал Сергей Юльевич. Заявления царя, что войны, мол, не будет, потому что «я ее не хочу», а японцы, мол, «не посмеют», он считал просто самонадеянной глупостью. Разве всё на свете зависит только от «твоего хотения»? – возмущался министр. И отчего же это японцы-то не посмеют? Очень даже посмеют. Уж он-то знал, как японцы, нашпигованные английскими деньгами, готовятся к войне! И потому его разумное кредо, так и не услышанное царем: надо уступать! Это тайное и явное противодействие монаршей воле привело Витте к почетной отставке (царь предложил ему высшую в государстве, но малозначащую должность председателя Комитета министров). Как бы второе лицо в империи, а рычагов воздействия практически никаких. Ведь министры подчинялись напрямую царю, и председательство Витте оказывалось мыльным пузырем – так, одна видимость. Неблагодарность сына Александра III ужасно раздражала. Уж, казалось бы, кто-кто, а Сергей Юльевич послужил на славу и предыдущему царю, да и этому служил по совести, как понимал. Не прислушаться к его мудрым советам теперь, когда всё висит на волоске, когда бомбисты всех мастей только и ждут момента, когда монарх споткнется, чтобы тут же дружно и навалиться всей кучей на поскользнувшегося царя, – ну разве не безрассудство? |
| Или — празднословием регулярно грешишь. И поговорить правда любишь. Но бывает так, что разболтаешься с кем-то на ночь глядя, и результат налицо: не выспался, голова болит, все из рук валится. И в следующий раз нет уже желания за полночь пустопорожние разговоры вести, лечь хочется поскорей, наоборот. И не надо себя превозмогать, надо хоть тут, почти что поневоле, но на горло своей песне все же наступить. Или скуп ты, как те богачи, о которых Златоуст пишет. И расставаться с деньгами — нож острый. Но болтается в твоем кармане целая коллекция мелочи — звенит, бренчит, мешается, раздражает, терпения никакого нет. И пока раздражение и нетерпение эти за тебя, раздай ее нищим, которых на улице не счесть. Ряд примеров можно долго еще продолжать, но главное — принцип понятен и хитрость ясна, какая она и в чем. Есть, правда, еще один тут нюанс, причем крайне важный: нужно все, что делаешь в этом плане, делать не в чистом виде «корыстно», конечно, а с памятью: это — ради Господа, это — мой первый шажок к Нему. А то, что «ради себя» — так это средство просто, стимул такой своеобразный для эгоистичной моей души, обманка такая. Стоит попробовать «похитрить» и польза от этого не заставит себя ждать. Правда, стоит… скрыть способы оплаты Смотри также Комментарии Елена 3 июня 2013, 08:54 Спасибо огромное, советы действительно полезные и жизненные. Похоже на то, что советовал Иоанн Крестьянкин, что весь секрет в маленьких делах. Вот его слова из книги " Слово о малом доброделании " : " ..Многие люди думают, что жить по вере и исполнять волю Божию очень трудно. На самом деле — очень легко. Стоит лишь обратить внимание на мелочи, на пустяки и стараться не согрешить в самых маленьких и легких делах. Это способ самый простой и легкий войти в духовный мир и приблизиться к Богу. Обычно человек думает, что Творец требует от него очень больших дел, самого крайнего самоотвержения, всецелого уничтожения его личности.. " Александр 30 января 2013, 17:06 Нужна думаю цель ясная в жизни. Если нет нормальной или никакой работы, человек себя при этом зарывает как личность , без Бога -страсти могут навалиться со всей очевидностью. Господь же из всего даёт человеку надежду , даже из отчаянного падения, думается,но надо иметь терпение конечно.. |
| противном случае ты будешь переживать, утомлять свою голову и душой чувствовать себя плохо. В душевном беспокойстве обычно кроется неверие, но можно испытывать такое состояние и по гордости. Роскошь обмирщвляет и монахов — Геронда, а до какой степени можно украшать храм? — В наше время чем всё проще — даже в храме — тем больше пользы, потому что живем мы сейчас не в Византии. — Ну вот, например, иконостас — какой орнамент нам для него выбрать? — Конечно, монашеский! Какой же еще? Пусть все будет, насколько возможно, скромно, просто. Преподобный Пахомий искривил колонну в храме, чтобы люди не восхищались делом его рук. Помните этот случай? В своем монастыре преподобный со многим тщанием построил храм с кирпичными колоннами. Видя, каким красивым получился храм, преподобный радовался, но потом подумал, что радоваться прекрасному творению собственных рук — это не по Богу. Тогда он обвязал колонны веревками и, помолившись, велел братии навалиться и тянуть — чтобы колонны искривились. Я у себя в келье на Афоне каждый год режу жесть и латаю крышу и окна. И то, и другое прохудилось, в щели задувает ветер. Вот я и ставлю всё новые и новые заплатки — из жести, досок, полиэтилена. Ты меня спросишь: “Так что же ты не поставишь двойные окна?”. Думаешь, я сам не догадываюсь, что это можно сделать? Я ведь плотник, и если бы захотел, то смог бы сделать окна и с тремя рамами. Но после этого уходит монашеский дух. Стена кельи в аварийном состоянии. Я мог бы попросить кого-нибудь помочь мне с ремонтом, но меня устраивает и то, что есть. Да как я посмею тратить такие деньги на ремонт стены, когда другие люди так нуждаются? Это не пойдет мне на пользу. Если у меня заведется лишних пятьсот драхм, то лучше куплю на них крестиков, иконочек и дам их какому-нибудь страдальцу, чтобы он получил от этого помощь. Я радуюсь, когда отдаю. И даже если эти деньги будут мне нужны, не стану тратить их на себя. Начиная жить духовно, человек никогда не насыщается. Подобно этому, человек никогда не насыщается, если начинает гнаться за красивым. Знаешь, как |
| „Ох, господин мой, не скоро это сделалось. Ещё долга шли разговоры у них с маменькой, да все о том, что добродетель у них, то есть у маменьки, немалая и в разуме они большом состоят. Маменька и уши развесили: лестно, значить, похвалу получать... Ну вот и стали мы примечать с Иваном Семёновичем, что началось с маменькой чтой-то неладное: будто не своей стали! Из лавки и дому неизвестно куды отлучаются, с Иваном Семёновичем в церковь перестали ходить: все наровят одной уйтить, в монастырь, к поздней обедне, говорят... Такое неспокойство, раздражение! Нищим не подают, слово резкое говорить стали. К знакомым не ходят, к себе принимать перестали... Чем дальше, тем хуже! Мимо церкви Божией идут – не перекрестятся, священника, аль монаха завидят – сторонятся. Бедный человек подойдёт – гонят: „пьяницы вы, говорят, лядачие“! С Свиргуновыми в великой дружбе стали: из лавки и не выходят, только Ивана Семёновича да меня и стесняются. Явное дело – в штунду пристали маменька!.. Ох, бедная наша голова, не хотелось верить, ничего не поделаешь, пришлось! Приуныл Иван Семёнович, приуныли и мы с ним. Пробовали было поговорить с маменькой, образумить, так где там! „На смущайте, говорит, души моей, а лучше молитесь, чтобы и вам Господь дал познать истину, как я познала!“ – а сама глаза в землю опустимши стоят, такая сумная (скучная), да сердитая. Не разговаривают с нами, да и мы боимся говорить, боимся им досаду сделать, супротивное слово сказать: в великой чести завсегда у нас маменька были!..“ „Словно туча чёрная на нас нашла. Иван Семёнович попивать стал, целый день в лавке, аль за товаром, а приходит домой выпимши, ни с кем не разговаривает, не обедает, а норовит скорее к себе в чулан спать навалиться, чтоб у маменьки, значит, меньше на глазу быть. А маменька видят, да злобно только радуются: никакого сострадания у них не осталось к старику. Бог ты мой! Стали мы с женой судить, да рядить, как из беды маменьку вызволить. Пойти бы к батюшке своему посоветоваться, да одно дело – сраму не хотелось наложить на свою фамилию, а другое – уж больно не милосерд, прости Господи, наш батюшка: никакого поучительного слова у него не услышишь... А маменька меж тем большую силу стали приобретать у шгундистов, выучились грамоте и уже других учить стали, в роде как пресвитерша, по ихнему; а всё за богачество им и в штунде покланялись, да за разум их, да добродетельную жизнь. На Троицу, слышим мы, что и крещение штундовое приняли с великим торжеством. Что ж тут поделаешь с нашим умом, думал я, и нехорошие мысли, господин мой, стали ходить в голове: задумал крепко отомстить я за маменьку, да за старика Ивана Семёновича и перво-наперво Свиргунову. А Свиргунов стал обходить меня, остерегался... Но Господь смиловался над нами и сам послал, Милосердный, помощь свою великую“. |
| Валентина 17 апреля 2020, 12:14 Никто ещё не подписывал с Богом контракт, о том когда ему умереть. Бог забирает каждого человека в наиболее подходящий момент его жизни. А мы забываем, что жизнь и смерть дает Бог. Андрей 17 апреля 2020, 12:03 В контексте пандемии стоило бы осознавать, что когда всё необходимое для жизни везут с другого берега океана да продают через 3...4 перевалочных базы и почему-то нет альтернативы, то избежать заражения вирусом невозможно практически никому, включая первых лиц государств. Вопрос в том, кто и как перенесёт заболевание, посему и принимаемые меры должны быть своевременными и адекватными. Загнать огромные массы народа на ограниченные площадки городов, понаставить вокруг вредных производств да навалить свалок да ещё и говорить о необходимости принесения жертвы ради чьего либо спокойствия - это не совсем правильно. Просто называйте вещи своими именами. Нина 17 апреля 2020, 11:30 Простите! Мне не хватает сердца и любви в ваших слова! Конечно вы провели большую работу, чтобы грамотно осветить проблему, и , возможно, говорите о наболевшем. Но уж как-то очень односторонне. Вы бы подумали о том, какой может быть реакция тех людей, которые только в начале пути воцерковления. Ведь можно ту же информацию и с любовью ко всем " сторонам " преподать. А так только обличение. Пусть даже и обоснованное. Ваша любовь к ближнему, пусть даже заблуждающемуся, где?! Пастырей добрых и так на нас всех заблудших не хватает, а тут теперь попробуй переварить вашу " категоричную кашу " . Я понимаю, что уровень восприятия разный.Извини еще раз!!Информация нужная, но может над подачей подумать р.Б.Сергий 17 апреля 2020, 11:27 Очень жизнеутверждающая и оптимистичная статья,раскрывающая взгляд на проблему,с такой точки зрения,о которой,я лично,по крайней мере,не мог дойти своим разумением.Слава Богу за все! Сергей Пономарёв 17 апреля 2020, 10:58 Спаси Господи Александра! Грамотно и толково всё объяснил. Сергей 17 апреля 2020, 09:43 Спаси Господи Александра!Грамотно всё растолковал. |
| Юлия 18 декабря 2013, 08:53 Ни в какие века человечество не владело таким объемом информации. Это особенность нашего времени. С сожалением соглашаюсь с тем, что не интересуясь ничем - знаешь всё. Ирина Ти. 18 декабря 2013, 07:56 Отче Сергий, Вы абсолютно правы! Статья замечательная. Человек устает от вмешательства из вне потока информационной мути, а ум от молитвенного делания " уплывает " в страну далече... " За свои слова я часто раскаивался, за молчание - никогда. " - прп. Арсений Великий. Храни Вас Господь! Татьяна раба Божья 18 декабря 2013, 07:47 Отец Сергей, низкий поклон за статью. Отдаю свой голос Вам. Александру:Господь пришел на землю во времена рабовладельческого строя..но кроме борьбы с грехом внутренним,со злом внутри человека к другой борьбе не призвал и трости надломленной не переломил и льна курящего не угасил и никто не услышал Его голоса на площадях...Зато до кровавого пота молился в Гефсиманском саду.Неплохой пример для всех нас неправда ли? Максим Юрьевич 18 декабря 2013, 07:15 Я с вами. Галина 18 декабря 2013, 07:07 С автором согласна. Но пост и молитва - это труд, а вякнуть свой комментарий - почти удовольствие. Тем более " бес комментариев " (как здорово перефразировано) всегда в готовности услужить. Можно в большом количестве информации находить полезное, но это, как курица в навозе - пока зернышко найдешь. А кто-то из комментаторов данной статьи написал: информация - пища для ума. По-моему Святитель Филарет Дроздов сказал: люби врага своего, уничтожай врага Отечества, гнушайся врага Божия. Вот и вся суть отношений человеческих. А вокруг можно столько информации навалить. Ольга 18 декабря 2013, 06:57 Спаси Господи! Благодарю за статью, мы действительно совершенно заблудились, погрязли в этом море мирской информации, чужих мнениях и комментариях злобных, гневных и не очень. И стали забывать, что если молиться, поститься верить, то Господь пошлет понимание окружающих и без прочтения их комментариев, пошлет терпимость и любовь к ближним вне зависимости от того, какие они оставляют комментарии и уж точно лучше нас, но может и по нашей молитве, может даже и нашими руками позаботится о бедствующих. Если есть желание узнать мирские новости почему бы действительно не отправиться за этой пищей на мирские сайты, а уж там и мнения, и факты, и ближние - все кипит, бурлит в изобилии, а на православные сайты, все таки, заходишь и хочешь их посещать с иной целью - возрасти духовно, укрепиться в вере, научиться каяться и молиться, узнать больше о православии и научиться любви ко всем. Я с Вами. |
| 23 Января. Поучение о довольствовании тем, что нам нужнее всего Имея пропитание и одежду, будем довольны тем ( 1Тим.6:8 ) Апостолы Божии учили других тому, что сами они жизнью своей исполняли. Когда имели пищу и одежду, они были довольны. Даже когда случалось, что не имели ни пищи, ни одежды, они были довольны. Потому что их удовлетворение не прибывало извне, а проистекало изнутри. Их удовлетворение было не таким дешевым, как удовлетворение животное, а более ценным и редким. Удовлетворение внутреннее, удовлетворение от мира и любви Божией в сердце – это удовлетворение высших людей, это удовлетворение апостольское. В больших сражениях генералы одеваются и питаются также, как и простые воины, и удовлетворения ищут не в пище и одежде, а в победе. Победа – главное удовлетворение для тех, кто сражается. А христиане, братья, находятся в сражении непрестанном, в борьбе за победу духа над материей, в борьбе за преобладание высшего над низшим, человека над скотом. И в таком случае ведь более чем смешно вести борьбу, заботясь не о победе, а о внешнем виде и украшениях? Ведь глупо давать опознавательные знаки своему врагу? Наш невидимый враг радуется суетности нашей, и поддерживает нас во всяком суетном помысле, и занимает нас всевозможными незначительными мелочами и пустяками, лишь бы только навалить на ум наш тяжелое забвение относительного того, зачем мы на земле. Он представляет нам ничтожное как важное, второстепенное как главное и пагубное как полезное, только бы одержать победу над нами и уничтожить нас навсегда. Господи Святый, Крепкий и Бессмертный, нас из грязи создавший и в грязь душу живую вдохнувший, не дай, Господи, чтобы грязь преобладала! Помоги духу нашему, чтобы всегда был сильнее земли. Тебе слава и хвала вовеки. Аминь. Читать далее Источник: ПОУЧЕНИЯ на каждый день года святителя Николая Сербского/Пер. с серб. акад. И.А. Чароты, А.И. Чароты, В.И. Чароты. Ч.1. – Минск: Издательство Дмитрия Харченко, 2014. – 368с. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| На Афоне ничего подобного нет. Там вообще отсутствует почва в нашем традиционном представлении о таковой. Афон – это сплошь камень. Иногда просто целостный массив, но чаще – ломаный, в виде булыжников и крупной щебенки. Земля на Афоне в дефиците еще большем, чем дерево. Поэтому и земледелие на полуострове практически отсутствует – для него нет объективных условий. Кстати, когда-то в давние времена в русский Пантелеимонов монастырь из России морем завозили чернозем, чтобы монахи все-таки могли развести какие-то огороды. Во время нашего путешествия нам случалось видеть при некоторых монастырях невеликие возделанные участки: от силы с дюжину гряд капусты и еще каких-то бахчевых культур. Самый большой огород мы встретили в Великой Лавре – пожалуй, соток 15-20 возделанных угодий. И, вне всякого сомнения, земля для этого огорода была также в свое время откуда-то завезена, ибо вокруг Лавры повсюду камень. А проселочные дороги, если только они не кремнистые, представляют собою какой-то, очевидно, не способный к возрождению жизни плотный красный грунт, напоминающий тертый кирпич. И вот, умирает инок в каком-то монастыре. Для него нужно выкопать могилу. Братии предстоит срочно исполнить чрезвычайно трудоемкое послушание – подготовить новопреставленному место упокоения; не будем забывать, что покойного, по монашеским обычаям, нужно предать земле как можно скорее, желательно в самый день его смерти. Трудолюбивые монахи начинают рыть, звеня лопатами, эту неприступную афонскую твердь. Вершок за вершком. А вернее – вынимать камень за камнем, выковыривать глыбу за глыбой. На пуд камней приходится едва ли горсть песка. Наконец могила готова. Зашитое в рясу тело почившего брата аккуратно опускается на дно. Но чем засыпать могилу? Неужели снова навалить камней и глыб?! Разумеется, нет. Сколько-то земли для такой надобности монахи все-таки находят. Обратим внимание на дефицит, в частности, и могильной земли на Афоне – это обстоятельство скоро потребуется нам для объяснения других афонских погребальных особенностей. |
| Могила Ивана Яковлевича Корейши Корейша с женщинами только в такой манере и разговаривал. И все равно от женщин отбоя не было. Шли и шли к нему. И теперь идут. Возле его могилки часто стоят богомолки и всё шепчут молитвы. На севере Москвы, на живописном всхолмленном берегу Яузы, возвышается отовсюду хорошо заметный белый шатровый купол храма Покрова Пресвятыя Богородицы в Медведкове. Первая деревянная церковь появилась здесь, как считается, в 1623. А до тех пор с начала XVI века Медведково почиталось деревнею и называлось соответственно – Медведевкой. Эту деревеньку с ее мельницей описал А.К. Толстой в первой главе повести «Князь Серебряный». В свое время деревня находилась во владении князя Дмитрия Михайловича Пожарского. Когда князь в 1612 году вступал с нижегородским ополчением в Москву, он сделал в родной вотчине последний привал, чтобы с отдохнувшим войском решительно навалиться на обосновавшуюся в русской столице литву. Перед сражением Дмитрий Михайлович горячо просил заступничества Богородицы, и дал обет в случае победы над злыми латынянами построить во имя Ее храм. Русские тогда победили, и обет свой князь исполнил. Поэтому Покровский храм в Медведкове – это не просто культовое сооружение, но еще и памятник в честь победы Руси над иноземными захватчиками. К тому же стоит он на костях героев–ополченцев 1612 года: многих своих погибших ратников Пожарский распорядился похоронить здесь же – в имении. За несколько веков Медведково сменило многих владельцев: после Пожарских селом владел Софьин фаворит Василий Васильевич Голицын, потом село принадлежало царевым родственникам Нарышкиным, один из которых затем продал его по частям дворянам из купцов – А.Р. Сунгурову и Н.М. Гусятникову, последним владельцем имения был купец 1-й гильдии Н.М. Шурупенков. К этому времени Медведково становится дачным местом. Москвичи невысокого достатка могли здесь очень недорого снять комнаты у местных крестьян. Среди медведковских дачников были Константин Коровин, Михаил Врубель, Валерий Брюсов. |
|
|
