| 15 τς φωνς τς ληθεας. (Прим. о. Антонина.) 134 Ρλλη Γ. Α., Ποτλ Μ. Σνταγμα τν θεων κα ερν καννων τν τε γων κα πανευφμων A ποστλων, κα τν ερν οκουμενικν κα τοπικν συνδων κα τν κατ μρος γων Πατρων. Τ. 1–6. θναι, 1852–1859. 135 Книга правил святых апостол, святых соборов вселенских и поместных и святых отец. СПб., 1839. 136 О котором говорится и в 6-м правиле Первого Вселенского собора, не уничтожаемом правилами Сардикийского не ради только его поместного характера, а и потому, что правила того и другого собора говорят об одном и том же (судя по толкованию Сардикийских Пидалионом и замечанием). (Прим. о. Антонина.) 137 Феодор Вальсамон (ок. 1140 – после 1199) – знаменитый византийский канонист Патриарх Антиохийский (1193–1199). По поручению императора Мануила Комнина и Патриарха Константинопольского Михаила III написал комментарий к Номоканону XIV титулов (Номоканону Фотия). В своих толкованиях Вальсамон стремился согласовать нормы кодекса Юстиниана с Василиками – юридическим сводом Македонской династии. Его комментарии представляют ценность как самостоятельное произведение канонического права, отражающее реалии церковной и политической жизни XII в. 138 Письмо архимандрита Антонина от 7 октября 1861 г. в архивном деле Св. Синода нами не обнаружено. 139 Сербский митрополит Михаил (Йованович) (1826–1898). В 1853 г. окончил Киевскую духовную академию и принял постриг в Киево-Печерской лавре. С 1854 г. профессор догматического богословия и гомилетики в Белградской семинарии и в том же году рукоположен в епископа Шабацкого. В 1859–1881 гг. архиепископ Белградский и митрополит Сербский. Автор учебников по богословию и герменевтике. В 1879 г. при нем была провозглашена автокефалия Сербской церкви. Вследствие несогласия с проавстрийской политикой князя Милана Обреновича митрополит Михаил был отстранен от власти и на его место был избран Феодосий (Мраович). В течение двух лет митрополит Михаил жил под домашним арестом в предместье Белграда, затем, посетив Константинополь, Палестину и Афон, прибыл в Россию, где прожил с 1884 по 1889 год. |
| Феодор Вальсамон составил ответы на вопросы Марка (те и другие дошли до нашего времени). Первым вопросом, предложенным со стороны Марка, было: «Можно ли употреблять литургии св. Иакова и св. Марка, которые находятся в практике патриархатов Александрийского и Иерусалимского и совершаются здесь в большие праздники? Должна ли принимать их Св. Церковь ?». Другие вопросы Марка касались обычая умащать святым миром тела скончавшихся епископов и священников, вливания «теплой» воды в евхаристическую чашу, разных отношений к еретикам, находившимся в Египте – монофизитам (яковитам) и монофелитам (маронитам). Вальсамон, разрешая недоумения Марка, склоняет его держаться обычаев и порядков, утвердившихся в Константинопольской церкви 867 . Вопрос о совершении литургий св. Марка еще раз поднимался по следующему случаю: Александрийский патриарх Марк прибыл в Константинополь, и, намереваясь служить вместе со столичным патриархом и Вальсамоном в Софийском храме, хотел было служить по чину литургии Иакова. Но разрешения на совершение этой литургии не последовало ни со стороны патриарха Константинопольского, ни со стороны Вальсамона, причем Марк дал общение всегда совершать литургию как это принято было в Константинополе 868 . Больше имеем сведений об Александрийском патриархе XIII в. Афанасии (1276–1308), впрочем, должны сознаться, что эти сведения очень небольшой важности. Они свидетельствуют, что если патриарх Александрийский проживал не в своей патриархии, а в Константинополе (как это случилось с Афанасием), то ему в личных интересах приходилось лавировать между партиями и волей- неволей держаться стороны тех, кто представлялся сильнее. Расскажем историю патриарха Афанасия. Афанасий сначала принадлежал к числу монахов горы Синайской, отсюда и был взят в патриархи Александрийские; посвящение его, по-видимому, совершено было в Константинополе 869 . Недолго пришлось ему оставаться в Александрии. Вероятно, вследствие каких-либо невзгод он прибыл в Константинополь вскоре после известной Лионской унии (1274 г.) И пробыл здесь весьма долго. |
| То же самое говорит и Феодор Вальсамон в толковании упомянутого правила. На основании того, что говорят эти комментаторы, выходило бы, будто рукоположение в иподиакона по существу одинаково с диаконским и пресвитерским, и что, следовательно, и иподиаконы принадлежат к высшим иерархическим степеням 1044 . Вальсамон повторяет это и в толковании 77-го правила Трулльского Собора, говоря: «Заметь, что правило различает священнослужителей, клириков, иноков и мирян. Священнослужители ( ερωμνοι) суть те, которые служат в алтаре и получили хиротонию ( ο κα χειροτονομενοι), то есть, епископы, священники, диаконы и иподиаконы ( κα ποδικονοι)»... Подобно этому, выражается этот комментатор и в толковании 51-го прав. Василия Великого . Такое мнение названных греческих комментаторов об иподиаконской, как высшей иерархической степени, является одиноким в истории восточной церковной юриспруденции, и если когда-либо на него и ссылаются, то это делают незначительные авторы. Такое мнение могло возникнуть вследствие того, что, с течением времени, служение иподиаконов было расширено дозволением им помогать диаконам в св. алтаре во время совершения св. литургии; кроме того, на такое мнение упомянутых греческих комментаторов легко могло влиять и то, что в современной им западной церкви введен был целибат и для иподиаконов, которые включены были тогда в ordines sacri или ordines majores 1045 . Если в западной церкви запрещение иподиаконам брачной жизни послужило мотивом для включения их в категорию высших иерархических степеней, то нельзя допустить, чтобы в восточной церкви воспрещение иподиаконам вступать в брак после рукоположения могло быть достаточным мотивом для включения их и в этой церкви в категорию высших иерархических степеней, раз по догматическому учению этой церкви иподиаконы не относятся к этой категории. Впрочем, мнение упомянутых греческих комментаторов никогда не считалось в восточной церкви законосообразным; доказательством этому служит бл. Симеон Солунский , излагающий в своей книге о св. |
| Поскольку же император имеет сан, подобный священническому, то царствовать, исполнять высокие полномочия калека не может. Это, конечно, только предположение, но, как представляется, аналогия здесь очевидна. 3. Император – глава Церкви Прообразом и наместником Христа может быть только один человек – эта истина для византийцев не требовала доказательства. И, поскольку василевс воспринимался как единственный человек в мире, получивший власть непосредственно от Христа (даже Константинопольский патриарх не имел такого достоинства, он заимствовал свою власть от василевса), то, несомненно, Римский царь является и главой Кафолической Церкви. Вальсамон писал: «Так как содействие самодержцев простирается на просвещение и укрепление как души, так и тела, а авторитет патриархов ограничен исключительно пользой душевной (ибо забота патриархов о благосостоянии телесном незначительна), равно как попечение и забота императриц по отношению к подданным простираются только на телесное благополучие, ибо женщины лишены всякой способности в помощи душевной, то светильни императоров обвиваются двумя золотыми венцами, а патриархов и императриц – одним бордюром» 716 . Иными словами, статус патриарха подобен статусу императрицы (!), но никак не может соперничать с царским саном. Неудивительно, что император Исаак II Ангел (1185–1195 и 1203– 1204), как и прочие василевсы Византии, прямо именовал себя епистимонархом (т.е. «опытнейшим правителем Церкви», «благочинным Церкви»), имеющим власть исправлять то, что совершается вопреки каноническим определениям. И это – общее понимание для Византийских императоров их места и роли в Церкви. Как глава церковного управления и Римской державы, император стоит над людьми и законами – его сердце в руках Бога. И вполне последовательно Феодор Вальсамон и Болгарский архиепископ Димитрий Хоматин (XIII в.) утверждали, что царь не подлежит ни законам, ни правилам, т.е. стоит выше их (толкование Вальсамона на 19, 20, 21, 22, 23-е правила Святого Поместного Карфагенского Собора) 717 . И далее: «Царская власть может делать все: она может назначать гражданского судью, чтобы судить епископа или другое посвященное лицо, привлекаемое к суду. Эта же власть может, по законному усмотрению, церковный суд заменять светским» 718 . |
| Ясно, что руковозложение во времена соборов составляло отдельное от миропомазания действие. Что же, спрашивается, нужно разуметь в словах 8 правила I Вселенского Собора «по возложении на них рук», простое ли возложение (по-гречески хиротесия), или новое рукоположение (хиротония) над вступившими в церковь наватианскими клириками, – иными словами: вторым или третьим чином повелевается принимать раскольнических наватианских клириков? Из правил Лаодикийского Собора – 19-го и Карфагенского – 52 видно, что на кающихся была возлагаема рука епископа; об этом возложении, примиряющем с церковью, и говорят отцы I Вселенского Собора. В этом именно смысле разъясняет это правило, как увидим ниже, председательствующий на VII Вселенском Соборе патриарх Тарасий. Но посмотрим сначала, как понимали 8-е правило толкователи правил. Зонара говорит, что чистые принимаются «с письменным исповеданием» и «поскольку погрешили не уклонением от веры, а братоненавидением и недопущением покаяния для падших, то собор принял и рукоположение их и определил, чтобы они оставались в их степенях» (у Озерского часть 1, с.290). Вальсамон, – что «если кто из них (наватиан) с чистым раскаянием оставит прежнее зло и обяжется сохранять догматы кафолической церкви, тот должен быть принят. И если это клирики, то они должны непременно сохранять свои степени» (у Озерского часть 1, с.291). Итак, толковники Иоанн Зонара (1120 год) и Феодор Вальсамон (1192 год) не упоминают о приятии наватиан через миропомазание, как у Аристина, а говорят, согласно с правилом, о покаянии, отречении от ереси и о сохранении ими своих санов, то есть говорят о принятии их третьим чином. На Седьмом Вселенском Соборе было прочитано 8-е правило I Вселенского Собора. После прочтения «почтеннейшие иноки сказали: „В этом правиле сказано, чтобы рукоположенных еретиками принимать“. Святейший патриарх Тарасий (бывший председателем собора) сказал: „А как надобно понимать слово: «рукоположение " ? Почтеннейшие иноки сказали: „Владыка, просим наставить нас“. |
| Цель Аристена состояла главным образом в истолковании смысла текстов в исторической обстановке, сопутствовавшей их возникновению, и, кажется, его не очень заботила оценка сравнительной важности того или другого документа, или выстраивание какой-то иерархии канонов. Третьим крупнейшим комментатором XII в. был Феодор Вальсамон, который в своем главном труде, целиком основанном на «Номоканоне» Фотия, преследует определенную цель: император Мануил I Комнин (1143—1180) и Вселенский патриарх Михаил Анхиальский (1170—1178) доверили ему согласование церковного права с имперским законодательством. Задача эта подразумевала, по сути дела, кодификацию имперских законов, некоторые из которых имели противоречия в аспектах, затрагивающих Церковь. Конкретной задачей Вальсамона были те сложные случаи, когда содержащемуся в «Номоканоне» законодательству Юстиниана «Василики» либо противоречили, либо не соответствовали. Как правило, Вальсамон отдавал предпочтение «Василикам», которые ставил не только выше законов Юстиниана, но даже и книги Фотия «Номоканон». Акцент Вальсамона на более поздние по времени формы имперского законодательства не помешал ему открыто утверждать старшинство церковных канонов над гражданскими законами, хотя на деле он иногда обходит ясные соборные определения, ссылаясь на имперские законы. Это подчеркивание роли императора побуждало Вальсамона заодно делать упор и на авторитете Вселенского патриарха в общих церковных делах; он всегда изображал Церковь централизованным институтом в контексте идеальной всеобщей христианской империи. Изобилие канонических сочинений, авторов которых просто невозможно здесь перечислить, возникло из необходимости обсудить вопросы, вытекающие из канонов, из имперского законодательства и из комментариев: эта литература, в основном полемическая по своему характеру, составляет один из главных источников нашего понимания византийской средневековой экклезиологии, которую иначе нельзя было бы изложить каким-либо систематизированным образом. |
| То же самое говорит и Феодор Вальсамон в толковании упомянутого правила. На основании того, что говорят эти комментаторы, выходило бы, будто рукоположение в иподиакона по существу одинаково с диаконским и пресвитерским, и что, следовательно, и иподиаконы принадлежат к высшим иерархическим степеням Вальсамон повторяет это и в толковании 77-го правила Трулльского Собора, говоря: " Заметь, что правило различает священнослужителей, клириков, иноков и мирян. Священнослужители (εο) суть те, которые служат в алтаре и получили хиротонию (ο εοοοεο), то есть, епископы, священники, диаконы и иподиаконы ( οοο) " ... Подобно этому, выражается этот комментатор и в толковании 51-го прав. Василия Великого. Такое мнение названных греческих комментаторов об иподиаконской, как высшей иерархической степени, является одиноким в истории восточной церковной юриспруденции, и если когда-либо на него и ссылаются, то это делают незначительные авторы. Такое мнение могло возникнуть вследствие того, что, с течением времени, служение иподиаконов было расширено дозволением им помогать ди аконам в св. алтаре во время совершения св. литургии; кроме того, на такое мнение упомянутых греческих комментаторов легко могло влиять и то, что в современной им западной церкви введен был целибат и для иподиаконов, которые включены были тогда в ordines sacri или ordines majores Если в западной церкви запрещение иподиаконам брачной жизни послужило мотивом для включения их в категорию высших иерархических степеней, то нельзя допустить, чтобы в восточной церкви воспрещение иподиаконам вступать в брак после рукоположения могло быть достаточным мотивом для включения их и в этой церкви в категорию высших иерархических степеней, раз по догматическому учению этой церкви иподиаконы не относятся к этой категории. Впрочем, мнение упомянутых греческих комментаторов никогда не считалось в восточной церкви законосообразным; доказательством этому служит бл. Симеон Солунский, излагающий в своей книге о св. священнодействиях и пр. |
| 2) правило дает об этом предписания более пространныя и различает рукополагаемых (τος χειροτονουμνους) и производимых; ибо одни рукополагаются, как, напр., епископы, пресвитеры, диаконы и иподиаконы, а другие только запечатлеваются при том и с возложением рук (χειροθεσα), как, напр., чтецы и певцы и подобные сим " . То же самое говорит и Феодор Вальсамон в толковании упомянутого правила. На основании того, что говорят эти комментаторы, выходило бы, будто рукоположение в иподиакона по существу одинаково с диаконским и пресвитерским, и что, следовательно, и иподиаконы принадлежат к высшим иерархическим степеням Вальсамон повторяет это и в толковании 77-го правила Трулльского Собора, говоря: " Заметь, что правило различает священнослужителей, клириков, иноков и мирян. Священнослужители (ερωμνοι) суть те, которые служат в алтаре и получили хиротонию (ο κα χειροτονομενοι), то есть, епископы, священники, диаконы и иподиаконы (κα ποδικονοι) " ... Подобно этому, выражается этот комментатор и в толковании 51-го прав. Василия Великого. Такое мнение названных греческих комментаторов об иподиаконской, как высшей иерархической степени, является одиноким в истории восточной церковной юриспруденции, и если когда-либо на него и ссылаются, то это делают незначительные авторы. Такое мнение могло возникнуть вследствие того, что, с течением времени, служение иподиаконов было расширено дозволением им помогать ди аконам в св. алтаре во время совершения св. литургии; кроме того, на такое мнение упомянутых греческих комментаторов легко могло влиять и то, что в современной им западной церкви введен был целибат и для иподиаконов, которые включены были тогда в ordines sacri или ordines majores Если в западной церкви запрещение иподиаконам брачной жизни послужило мотивом для включения их в категорию высших иерархических степеней, то нельзя допустить, чтобы в восточной церкви воспрещение иподиаконам вступать в брак после рукоположения могло быть достаточным мотивом для включения их и в этой церкви в категорию высших иерархических степеней, раз по догматическому учению этой церкви иподиаконы не относятся к этой категории. |
| Алексий Аристин — номофилакс (судья) и эконом великой Константинопольской церкви (собора св. Софии)… Император Иоанн 2й Комнин († 1143) поручил ему написать толкование церковных канонов, которые около этого времени, вследствие множества сокращений и ошибок при переписке сделались почти негодными к употреблению. Толкования свои Аристен написал не к полному тексту церковных правил, а к сокращенному – именно к Синопсису Стефана Эфесского. Которое Аристеном не везде одобряется . Поскольку он изъясняет сокращенный текст правил; то и толкования его большей частью кратки. В некоторых случаях они содержат только опущенные в сокращении полные части правила. Ясные правила оставлены без толкований с прибавлением: ясно, или : «это правило ясно», или без прибавления (Правила. Указ. соч. С. 6; Христианство. Энциклопедический словарь. Т. 1. М., 1993. С. 116). Феодор Вальсамон – уроженец Константинополя, где получил блестящее образование и был удостоен почетного звания номофимлакса и хартофилакса ( глава канцелярии Константинопольского патриарха и его юридический консультант) В 1193 году при императоре Исааке Ангеле (1056–1204) за свои литературные и административные труды, был возведен на антиохийскую патриаршую кафедру, которую не смог занять из-за господства в антиохийской церкви крестоносцев. Вальсамон еще в византийскую эпоху считался самым многосведущим ученым в законах и мудрейшим канонистом. …Его самым замечательным трудом является толкование на номоканон Константинопольского патриарха Фотия († 895). Этот номоканон был каноническо-юридичкеским сборником, включавшим в себя вместе с церковными правилами и соответствующие им гражданские постановления. Толкование Вальсамона имеет важное историко-каноническое значение, так как отражает действующее право Восточной Церкви 12-го века, и не утратил своего значения в греческой и русской церкви до сих пор. Кроме того это толкование является важным источником для восстановления некоторых утраченных памятников византийского законодательства (Православная Богословская Энциклопедия. Под редакцией А. П. Лопухина . Т. 3. Петроград, 1902. С. 115–119). |
| 3) Что касается остальных толкований, то указанный выше признак прилагается, по мнению автора программы, только к толкованиям трёх знаменитых толкователей греческих XII века – Зонары, Вальсамона и Аристина Затем автор программы сообщает некоторые сведения об этих канонистах и об их комментариях. Иоанн Зонара, историк и канонист, жил в первой половине XII века. Он был сначала придворной особой, потом монахом. Ему принадлежит «изъяснение священных и божественных правил святых и славных апостолов, священных соборов вселенских и поместных или частных и прочих св. отцов». Он первый отступил от употреблявшегося до того времени порядка соборов, принятого во 2 правиле Трулльского собора, и поставил прежде всего правила соборов вселенских, потом поместных и, наконец, св. отцов. Этот порядок принят Пидалионом и Книгой правил синодского издания. В своих комментариях Зонара держится буквального смысла правил, объясняет технические термины и редко обращается к светским законам. Его толкования настолько ясны и удобопонятны, что Вальсамон иногда буквально повторяет их, особенно в тех случаях, когда для объяснения правила не нужно прибегать к светским законам. «Толкования Зонары на правила св. Григория Нисского , Тимофея, Феофила и Кирилла Александрийских не сохранилось, а может быть их и совсем не было» (стр. 84). Алексей Аристин жил после Зонары, он был номофилаксом и экономом великой Константинопольской церкви. Он написал комментарии на Синопсис правил, т. е. на сокращённый текст их, вследствие чего и комментарии его большей частью кратки, иногда содержат в себе только опущенные в сокращении части полного правила, (например, VI всел. 53); к некоторым правилам вовсе нет толкований, вместо которых поставлены слова: «ясно» или «это правило ясно», или же и без этого прибавления. Феодор Вальсамон, знаменитейший из греческих канонистов, жил во 2 половине XII в. и в начале XIII. Родился он в Константинополе, был здесь дьяконом патриаршей церкви, номофилаксом и хартофилаксом, игуменом Влахернским, а при императоре Исааке Ангеле был патриархом антиохийским in partibus. Важнейшее из его канонических сочинений есть «Изъяснение священных и божественных правил Святых и Всехвальных Апостол и священных соборов Вселенских и поместных или частных и прочих святых отец, и при сем указание законов, действующих и недействующих содержащихся в четырнадцати титулах, помещённых перед правилами, составленное по повелению царскому и патриаршему». |
|
|
