| наречиях. СПб., 1867; Каталог хранящимся в имп. Публичной б-ке изданиям, напечатанным гражданским шрифтом при Петре Великом. СПб., 1867; ОДДС. 1868-1879. 2 т.; ПСПиР. 1869-1872. 2 т.; Библиографический список соч. и изд. ординарного академика Академии наук И. И. Срезневского. СПб., 1870, 1879; Дополнение к слав.-рус. библиографии: Сост. по изданиям церк. печати, хранящимся в Публичной б-ке. СПб., 1871; Летопись по Лаврентьевскому списку. СПб., 1872, 18973; Письма Петра Великого, хранящиеся в имп. Публичной б-ке и описание находящихся в ней рукописей, содержащих мат-лы для истории его царствования. СПб., 1872; В память гр. М. М. Сперанского, 1772-1872. СПб., 1872. 2 т.; Бумаги имп. Петра I. СПб., 1873; Письма и бумаги имп. Екатерины II, хранящиеся в имп. Публичной б-ке. СПб., 1873; Описание церк.-слав. и рус. рукописных сб-ков имп. Публичной б-ки. СПб., 1878-1882. Ч. 1. 3 вып.; Новгородские летописи. СПб., 1879; Заставки и миниатюры Четвероевангелия 1507 г.: Из рукописи, хранящейся в имп. Публичной б-ке. СПб., 1880; Письма и бумаги имп. Петра Великого. СПб., 1887-1900. 4 т. Лит.: Библиографический список соч., пер. и изд. ординарного академика имп. Академии наук А. Ф. Бычкова. СПб., 1890, 1899; Памяти А. Ф. Бычкова, директора имп. Публичной б-ки, члена Гос. совета, академика и почетного члена СПбДА. СПб., 1899; Шереметев С. Памяти А. Ф. Бычкова. СПб., 1900. (ПДПИ; Вып. 141); Ягич И. В. История слав. филологии. СПб., 1910. С. 640-644; Бычков И. А. А. Ф. Бычков//Мат-лы для биогр. словаря действительных членов Академии наук. Пг., 1915. Ч. 1; Федосеева Е. П. Сто лет работы в Публичной б-ке (по мат-лам архива А. Ф. и И. А. Бычковых)//Книга: Исслед. и мат-лы. М., 1994. Сб. 69. С. 134-153; Голубева О. Д. А. Ф. Бычков//Сотрудники Российской национальной б-ки - деятели науки и культуры: Биогр. словарь. СПб., 1995. Т. 1. С. 115-123; она же. А. Ф. Бычков. СПб., 1998. О. Д. Голубева И. А. Бычков. Фотография. 30-е гг. XX в. (19.08.1858, С.-Петербург - 23.03.1944, там же). Сын А. Ф. |
| Старый Оскол. Домовая церковь Димитрия Солунского при бывшем Духовном училище. Училищная церковь /// Объект не принадлежит Православной Церкви Домовая церковь. Не действует. Престолы: Димитрия Солунского Год постройки:не позже 1900. Адрес: Белгородская обл., г. Старый Оскол, ул. Революционная, 15 Координаты: 51.297309, 37.831841 Изменить описание Добавить фотографии Карта и ближайшие объекты Добавить статью Старооскольское духовное училище имело статус межуездного учебного заведения. Уездов то в Курской губернии было пятнадцать, а училищ всего пять. Поэтому учились в нем не только старооскольцы. Наиболее способные выпускники училища, как правило, продолжали учебу в Курской духовной семинарии. А некоторые потом поступали и в духовные академии. К числу последних принадлежит епископ Симеон (Бычков), бывший в 1948-1952 гг. ректором Ленинградских духовных семинарии и академии. Старооскольское духовное училище будущий архиерей (в ту пору просто мещанский сын Сергей Бычков) закончил в 1904 году. В 1907 году послушание смотрителя училища исполнял иеромонах Дамиан (Воскресенский), впоследствии – архиепископ Курский, в годы гонений пострадавший за веру на Соловецких островах, а ныне прославленный в лике святых вместе с другими новомученниками и исповедниками российскими. Свою историю Старооскольское духовное училище начало в первой половине XIX века. По словам историка А.П. Никулова, первоначально оно именовалось городским и довольствовалось одноэтажным помещением, встроенным в кирпичную ограду Успенской церкви. Однако со временем число учащихся увеличилось за счет детей из соседних уездов. Это обстоятельство в 1844 году заставило владыку Илиодора (Чистякова), архиепископа Курского, обратиться «к обер-прокурору Святейшего Синода графу П.А. Протасову с прошением об открытии в Старом Осколе уездного духовного училища». Прошение было удовлетворено. Новый статус потребовал и нового помещения. Рассмотрев ряд вариантов, городское общество остановилось на том, которое предложил купец Михаил Никифорович Симонов. Для уездного училища у Симонова были приобретены два дома (кирпичный двухэтажный с флигелем и одноэтажный) с хозяйственными постройками (сараем, амбаром и конюшней). Располагались все эти строения в удобном месте – на улице Белгородской (ныне Комсомольский проспект) в районе здания, в котором сейчас находится управление образования. Что примечательно, почти половину суммы, которое общество обещало выплатить М.Н. Симонову за покупку, купец пожертвовал в пользу учебного заведения. |
| Автор 9 июня 2022, 20:29 АНДРЕЮ.08.06.22.Бычков В.В. полагает, что слова Фотия особенно важны «применительно к миметическим иконам Христа, которые… понимались иконопочитателями практически в качестве документальной фотографии». Фотий решает эту проблему тем, что предлагает принимать во внимание множество сопутствующих факторов, прежде всего контекст самого иконного образа: «определенные композиционно-иконографические особенности – предчувствие канона; выражение внутреннего состояния изображенного, о чем много писали в последующие столетия авторы византийских экфрасисов; надписи на иконах, которые со временем станут одним из главных критериев истинности иконы)»(Бычков В.В.Феномен иконы. М.:Ладомир,2009. С.87–89). Автор 9 июня 2022, 20:23 АНДРЕЮ.08.06.22. Возражения, подобные Вашим были у иконоборцев и св.отцы на них ответили еще тогда. Например, свт. Фотий пишет о разных иконах Христа: «…Несходство изображений не всегда вредит природе иконы и ее истинности. Ведь изображаемое запечатлевается не только телесным обликом и цветом, но и определенным расположением, и сопутствующим деянием, и проявлением страданий, и представлением священных мест, и толкованием в НАДПИСЯХ, и другими особыми символами… С их помощью мы… возводимся к помышлению и почитанию изображаемого, в чем и состоит цель иконотворения» (Фотий, свт. Трактат 205. Феодору игумену (Письмо 65)//Св. патриарх Фотий. Избранные трактаты из «Амфилохий». С. 199–200). Александр 9 июня 2022, 13:17 Отличный познавательный и поучительный цикл статей! Выбран хороший тон в адрес оппонента. Для меня оказалось новостью, что: " " Над многими из таких предметов, которые мы признаем святыми, не читается священной молитвы, потому что они по самому имени своему полны святости и благодати " . Молитва не читается и на освящение образа животворящего креста " -------------- По-видимому, практикующееся в настоящее время освящение (окропление святой водой) икон и крестиков вызвано давлением на священников со стороны прихожан. В самом деле, лучше тихо-мирно освятить, чем вступать в словопрения. Я и сам, помнится, не раз просил батюшку освятить иконы))) |
| Бычков Виктор Васильевич Завершение На протяжении всей своей истории православное сознание последовательно направляло немалые усилия на осмысление своего главного духовно-эстетического феномена – иконы. В русле живого Предания Церкви в православной культуре возникла уникальная богословско-философско-эстетическая теория иконы, также не имеющая аналогов в других культурах. Осознание смысла и функций иконы началось в Византии, было продолжено в Древней Руси и завершено на русской почве уже в 20-м столетии. Только теперь мы можем во всей полноте понять и почувствовать принципиальную многозначность, многомерность и возвышенность этого удивительного феномена. Икона в православном сознании – прежде всего рассказ о событиях священной истории или житие святого в картинках, то есть нечто близкое к реалистическому изображению. Здесь на первый план выступают повествовательная и экспрессивно-психологическая функции образа: не только доходчиво и полно рассказать о прошлых и значимых для каждого христианина событиях, но и возбудить в зрителе целую гамму чувств – жалости, сострадания, умиления и т. п. Отсюда нравственная функция иконы – формирование в созерцающем ее чувств любви и сострадания, воспитание человека в духе гуманного отношения к ближнему; смягчение душ человеческих, погрязших в бытовой суете и очерствевших. Икона поэтому – выразитель и носитель главного принципа христианства – человечности, всеобъемлющей любви к людям. Икона – это рассказ, но не о повседневных событиях, а о неординарных, чудесных, уникальных, поворотных для всей человеческой истории – о событиях священной истории, запечатленных в Новом Завете прежде всего и получивших поэтическое толкование в богослужебных текстах, регулярно мистически повторяющихся/являющихся в процессе годового богослужебного цикла. Поэтому в ней не место ничему случайному, мелочному, преходящему; это обобщенный, лаконичный образ самой духовной сути свершившего и вершащегося постоянно священного события, его визуальный эйдос. Икона – это сакральный отпечаток божественной печати на судьбах человечества. И этой печатью в пределе, в самой главной Иконе явился вочеловечившийся Бог-Слово, поэтому икона в первую очередь – Его отпечаток, материализованная копия Его лика. Отсюда тенденция к особому иллюзионизму и фотографичности иконы, ибо в них – залог и свидетельство реальности божественного Воплощения. |
| В.В. Бычков предлагает видеть в термине χαρακτρ у прп. Феодора иконографический тип (схему) изображения, а в словах святого отца философско-эстетическое обоснование каноничности религиозного искусства. Если «подобие» некой вещи и, соответственно, его χαρακτρ – «величины неизменные, то и «все многочисленные изображения этой вещи в различных материалах должны быть каноничны, то есть должны предельно сохранять один и тот же иконографический тип» . Более того, В.В. Бычков утверждает, что прп. Феодор Студит углубляет прозвучавшую на VII Вселенском Соборе мысль о документально-фотографической функции изображения: «И у Феодора икона мыслится как механический отпечаток , но не какого-то конкретного сиюминутного состояния внешнего вида оригинала, а его идеального “видимого образа”, его неизменного эйдоса, его лика » . Конечно, «механический отпечаток» нельзя понимать буквально, – оговаривается философ, – но стремление к максимальному подобию новых икон прежним образцам в поздней Византии выразилось в работе «живописцев по образцам и лицевым иконописным подлинникам, в которых содержались прориси всех подлежащих изображению сюжетов, иконография которых сформировалась и утвердилась в процессе многовековой художественной практики и на позднем этапе была закреплена в подлинниках» . 5. ВЫВОДЫ В приведенных выше примерах нет прямого указания на то, что святые отцы одобряли технические копии образа Христа, Богородицы и святых, однако нет и указаний на их уничижение или лишение сакрального статуса (святости). Исходя же из общего богословия иконы и приведенных примеров можно констатировать следующее: Святые отцы по сути уравнивают копию и оригинальный рукописный образ, ставя на первое место невещественный образ, содержащийся в первообразе Поэтому образам указанных святых ипостасей на любом веществе должно воздавать одинаковое почитательное поклонение (согласно догмату иконопочитания) независимо от способа их создания – рукотворного воспроизведения или технического копирования – «ради тождества ипостаси» изображаемого и изображенного. |
| «одним из скромных, воспитанных и прилежных учеников 2 класса семинарии... часто болеет, но тем не менее успевает в занятиях. Ни в каких пороках не замечен. В семинарию поступил по убеждению, вслед за своим отцом, который также учился в семинарии». Подписал этот текст профессор-протоиерей А.Осипов, впоследствии отрекшийся от веры. Несмотря на добрые слова в характеристике, тот же самый инспектор семинарии Осипов ходатайствовал перед ректором об отчислении не только Модеста, но и почти всего их класса – после коллективного письма семинарскому руководству с возмущением о безразличном отношении к однокашнику, находившемуся на длительном лечении в больнице. Епископ Ладожский Симеон (Бычков) Ректор семинарии, епископ Ладожский Симеон (Бычков), не стал наказывать семинаристов и отстоял своих питомцев от армии. В семейном архиве хранится фотография, датированная 1 мая 1949 года. С нее смотрят на нас пятеро молодых людей. В первом ряду посередине – Ольга Малышева, видимо, приехавшая к брату на майские выходные, справа от нее – задумчивый Модест, слева склонился к ней улыбающийся Борис Анисимов – его земляк, бывший алтарник церкви в Федово. Борис влюблен в Ольгу и надеется стать ее мужем. В какие думы погружен Модест, можно догадаться – вчера ректор отказал в его прошении : «в связи с тяжелой и продолжительной болезнью моего отца оказать ему помощь, т.к. я не в состоянии достаточно помочь ему, а жалованье сестры не дает полной возможности поддержать здоровье больного. Эта помощь облегчит и подкрепит как физические, так и моральные силы его. Прошу не отказать. 26/IV–49». Через 10 дней силы больного закончились, и из Волочка в Ленинград летит телеграмма: «ЛЕНИНГРАД ОБВОДНЫЙ 19 СЕМИНАРИЯ СКОНЧАЛСЯ ОТЕЦ БОРИС 11 МАЯ МОДЕСТ» . А о. Никону в Гжатск телеграфирует Ольга и пишет в письме м. Марина. На прощание диакон Борис Малышев благословил своих детей иконами: Ольгу – иконкой свт. Николая, а Модеста – Киево-Печерской иконой Богородицы с предстоящими прпп. Антонием и Феодосием. С этой иконкой, взятой в семинарию, Модест чуть было не расстался против своей воли: ее украл семинарист, который у многих брал иконки с прикроватных столиков в общежитии, а потом дарил «на молитвенную память» старушкам, которые опекали семинаристов (была такая добрая традиция). |
| Гололобово. Церковь Рождества Христова. Добавить фотографии Карта и ближайшие объекты To navigate, press the arrow keys. Добавить статью Известная с XVI в. деревянная церковь Рождества Христова была обычным сельским приходом. Построенная боярином Шерефединовым для духовного окормления своей семьи и крестьян. К середине XVIII в. она пришла в плачевное состояние, и из-за этого в ней даже было запрещено совершать богослужения. Благодаря заботам и усердию священника Никиты Стефановича церковь была обновлена. 20 ноября 1789г. было разрешено подвести под неё каменный фундамент и покрыть тёсом. Также было велено сделать два верхних яруса иконостаса, возвести колокольню и обнести храм оградой. Но, скорей всего, в 1790 г. вместо ветхой церкви просто поставили новую, также посвященную величайшему евангельскому событию – Рождеству Христову. По некоторым данным сруб для здания новой церкви был куплен у помещика Волконского из села Кривцы. Известно, что церкви Рождества Христова принадлежали небольшие земельные угодья. В её ведении находилась 1 десятина усадебной земли и 33 десятины земли пахотной и сенокосной. Как пишет исследователь истории Коломенского края Г. И. Бычков: «Дома священнослужителей были собственные и стояли на церковной земле. Постоянного оклада они не имели, и содержание их было «скудным»» (Г.И. Бычков «Коломенская церковь», М., 2001 г., стр. 51). К сожалению, известны имена лишь немногих священнослужителей, служивших в этом храме. Людская память сохранила до нас дорогие имена первого настоятеля храма священника Михаила и последнего – священника Александра. Некоторые имена священнослужителей мы узнали из архивных данных. В 1813 г. в нашем храме служил священник Иоанн Иоаннов, о котором известно, что он «в школах не был», то есть не имел богословского образования. В «Метрической книге для записи родившихся, браком сочетавшихся и умерших» Христо-Рождественской церкви села Гололобово Коломенского уезда Протопоповской волости» значится, что с марта 1829 г. в ней служил священник Василий Померанцев вместе с псаломщиком Василием Введенским, еще одним настоятелем храма Рождества Христова был священник Сергей Петрович Птенцов, который по окончании Московской Духовной семинарии в 1867 г. |
| В частности, на иконах святых не следует искать внешнего фотографического сходства с их преходящими материальными обликами. На иконе святого изображается «лик прославленного, духоносного святого, не как он был на земле, но в его прославленном, небесном осиянии», что символизирует и нимб на иконе (122). Особо выделяет о. Сергий иконы Богоматери, отмечая, что в Церкви почитается множество типов этих икон и в православии к ним наблюдается особое отношение. Это и понятно, ибо в иконах Богоматери проявлен и софийный характер этого образа, и его космичность, и особая человеческая теплота и интимность. Все святое, космическое и человеческое в наиболее чистых своих аспектах сосредоточилось в иконных образах Богоматери. Поэтому Бугаков почти в законодательно-риторическом тоне заключает об этих иконах: «Иконам Богоматери должна быть свойственна особая теплота и красота; язык красок и форм здесь должен быть особенно гибок, нежен и богат оттенками. В Ее иконе сам мир и все человечество ищут выразить свою красоту всем богатством своей палитры. Ибо красота есть ощутительное явление Святого Духа, посему и образ Духоносицы украшается особенной красотой» (128). Существен этот глубинный эстетический ракурс осмысления иконописи, и богородичных икон особенно. Булгаков, как и несколько ранее Флоренский, четко и ясно показал истинное значение русской иконы как уникального духовно-эстетического феномена, в котором чисто духовный мир являет себя человеку в предельно выверенных художественных формах. Чудотворность икон Булгаков понимает достаточно широко. Он убежден, что она присуща всем освященным иконам и состоит «в благодатном присутствии в иконе первообраза, явлена она или не явлена». Почитаются же в Церкви за чудотворные только иконы, в которых их чудотворная сила была проявлена внешне (132). В заключение о. Сергий подводит краткий итог всему изложенному, который фактически является и неким резюме основных идей неоправославной эстетики в целом. Человек есть образ Бога, и ему свойственно образное переживание. |
| Собственно категорию телесности в философию и эстетику, пожалуй, впервые осознанно ввел именно С. Н. Булгаков, и именно в позитивном смысле, хотя христианство и изначально являлось религией не отрицания, как казалось многим неглубоким его критикам, но утверждения, спасения, преображения плоти, тела, телесности. Об этом свидетельствует и концепция творения мира Богом из ничего, и идея космической мистерии Воплощения, т. е. все христианское учение о Богочеловеке, и, наконец, вера в Воскресение мертвых во плоти. И тем не менее плоть и тело всегда были камнем преткновения для многих христианских мыслителей, начиная с первых отцов Церкви и до наших дней. При этом, конечно, не следует забывать, что в христианстве (особенно в православии) всегда (с первых веков его существования) были и убежденные защитники тела и плоти – отцы Церкви, хорошо осознававшие, что отличие христианства от многих других духовных движений и религий и его преимущество перед ними как раз и состоит в оправдании плоти как произведения божественного Творца при осуждении плотских вожделений. В русском православии эти идеи наиболее полно и глубоко, опираясь на весь предшествующий богословский, философский, культовый и аскетический опыт, сформулировали в первой трети нашего столетия о. Павел Флоренский и его друг С. Н. Булгаков. При этом их «телесные» интуиции восходят не только к святоотеческим текстам, но прежде всего к античной классике, к «светлому небу греческой религии», по выражению Булгакова. Известно, что Флоренский высоко ценил античную скульптуру, его кабинет в Сергиевом Посаде украшали фотографии древнегреческих статуй. А С. Н. Булгаков писал, что именно греческая религия при всей ее ограниченности «глубоко почувствовала святость тела. Это откровение об эдемской плоти легло в основу греческого антропоморфизма и отпечатлелось в божественных созданиях пластического искусства, в эллинской иконографии». «Умным очам» греков открылась «нетленная красота тела» (244), т. е., в терминологии Булгакова, софийная красота, та красота, в которой материальный мир был замыслен и создан Творцом и которую он утратил с грехопадением. |
| Нисхождение, как принцип художественного вдохновения (по словоупотреблению Пушкина), обращает дух ко внеличному» 112 . Нисхождение лежит в основе всего художественного творчества, по Иванову. В эстетике же Флоренского «восхождение» практически утрачивает свое позитивное эстетическое значение. Художество восхождения, как бы сильно оно ни действовало на воспринимающего, – «пустое подобие повседневной жизни» – натурализм, дающий «мнимый образ действительности». Напротив, художество нисхождения – символизм – воплощение в образах истинного духовного опыта. Только такое искусство выражает Истину; оно глубоко, реалистично и достойно уважения. К нему о. Павел относил прежде всего византийскую и древнерусскую живопись, а в ней – иконопись – «закрепление небесных образов, оплотнение на доске дымящегося окрест престола облака свидетелей» 102). Именно поэтому икона у Флоренского и выступает доказательством бытия Божия. Он убежден, что из всех философских доказательств наиболее убедительным является следующее: «Есть Троица Рублева, следовательно, есть Бог» (103) 113 . Западноевропейское религиозное искусство, особенно начиная с периода Возрождения, Флоренский, напротив, считал ложным, как остановившееся на оболочке вещей и забывшее об их сущности. Это натурализм, занимающийся «лишь имитацией чувственной действительности, никому не нужным дублированием бытия» (248). Односторонняя категоричность этой оценки очевидна, но она должна быть правильно понята нами в историческом контексте. Сегодня ясно, что искусство Возрождения, особенно в произведениях своих лучших представителей, отнюдь не ограничивалось «имитацией чувственной действительности»; но также очевидно, что оно открыло путь к натурализму 19 века и фотореализму 20-го столетия, возродило позднеантичные идеалы иллюзионизма, визуального дублирования видимой предметности, то есть направило живопись по заведомо тупиковому пути, от которого в свое время отказалось средневековое искусство; пути, на котором в 20 веке вполне логично пришлось вообще отказаться от живописи – заменить ее фотографией, кино, видео и, наконец, заменить изображения самими вещами, когда-то подлежавшими изображению (редимейдс и восходящие к ним артпрактики пост-культуры). |
|
|
