| Самооправдание Самооправдание - большой грех: " Егда прииму время, аз правоты сужду " . Самооправдание и обвинение других, правильное ли, или неправильное, не успокаивает, а лишь более возмущает дух наш. Самоукорение Свои грехи говори и себя больше вини, а не людей. Батюшка рассказывал, что когда к старцу Леониду приходили и не сознавали себя грешными, то батюшка о.Леонид говорил: " Ежели ты не грешна, то иди, а там грешные ждут " . Батюшка рассказывал: " Однажды одной княгине было видение, будто она у входа в рай со многими другими, и тут же была девушка в лаптях. Княгиня думала, что ее (т.е. княгиню) за доброту и все добродетели возьмут первой. Каково же было ее удивление, когда вдруг вместо нее взяли эту девушку; она возмутилась, но потом подумала: у меня все-таки есть добродетели, может с этими (указывая на других) возьмут; но ее и тут не взяли. Наконец, взяли всех, а ее и после всех не берут, тогда она упала на землю и начала говорить, что она действительно хуже всех и недостойна быть в Царствии Небесном. И тут услышала над собой: " А вот такие-то и годятся, таких-то нам и надо " . Необходимо скорее обретать успокоение чрез самоукорение, без которого с трудом проводит жизнь всякий ищущий спасения. Сознание, что за грехи наши достойны мы больших оскорблений, будет облегчать тучу душевную и послужит противодействием в вражиих подстреканиях, без толку смущающих того, у кого недостает самоукорения. Одной монахине старец писал: " Помни евангельское слово: " будите мудри, яко змии, и цели яко голубие " ; т.е. береги веру и незлобие, вчиняя себя в число последних, и не берись за то, что выше нас " . Сварливость Когда разворчишься, то укори себя, скажи: " Окаянная, что ты расходилась, кто тебя боится? " Свобода в обращении Не должно обращаться свободно с мирскими, - ты их соблазнишь. Если кто шутя до кого дотронется, то десять поклонов положить. Своеволие Настойчивым своеволием старец говорил: " Так то, брат, обычай-то у нас бычий, а ум то телячий " . Если человек, по слову Самого Господа, не отвержется своей воли и своих желаний, то не может обретать мира. Своя воля и учит, и мучит; сперва помучит, а потом чему-нибудь и научит. |
| — Еще чего не хватало! — обиделся Вага, который не любил неприятной правды. Алиса между тем открыла кран и стала ждать, пока стечет ржавая вода. Дверь приоткрылась, и в ней показалась физиономия пирата. — Ну, скоро вы там? — спросил пират. — Мы заждались! Хотя прошло всего две минуты с тех пор, как Алиса вошла в эту комнату. Глава 3. Музыкальный салон барабанов Минут через двадцать (больше охранники не пожелали ждать) Алиса, Пуччини и возмущенный Вага Бычий Хвост прошли другим, тоже узким коридором в другую часть дворца. На этот раз коридор вывел их к лестнице, по которой они поднялись на следующий этаж, в длинный зал, освещенный дневным светом, проникавшим сквозь стрельчатые окна. На этом этаже было более оживленно, то и дело встречались пираты, а то и слуги или просто люди непонятного звания и назначения. Они прошли мимо кухни, где на широких плитах стояли кастрюли, а повара в белых колпаках помешивали в них половниками. И эта кухня была бы точно такой же кухней, как на любой нормальной планете, если бы на колпаках поваров не были вышиты черными нитками черепа и кости. Алиса выглянула в окно — оно выходило во двор дворца, где среди редких деревьев и кустов стояли пушки, танкетки и даже вертолет. По двору по направлению к дворцу решительно следовали папа и сын Панченги, а также Боевая Подруга. Они были недовольны и не скрывали своего плохого настроения. Шедший впереди пират толкнул двустворчатую дверь, и перед Алисой открылась большая комната, стены которой были покрашены в оранжевый цвет. — Музыкальный салон! — объявил пират. Алиса увидела, что на полу комнаты, а также на нескольких столах стояли или лежали различного размера и формы барабаны и тамтамы. Крыс сидел на табурете перед громадным барабаном, втрое больше его самого, а перед стоявшим в другом углу Весельчаком У выстроились в ряд мал мала меньше двенадцать барабанчиков, перетянутых посередине ремешками, словно старинные красавицы в широких юбках. При виде Алисы Крыс бухнул колотушкой по барабану, и утробный глухой грохот прокатился по дворцу. Вторя ему, Весельчак У дробно и часто принялся колотить по барабанам, словно по паркету бежало стадо оленей. |
| — Поэтому и остался живой, — сказал катер. — В этом тоже есть свои преимущества. Глава 6. Замок в пустыне — Раз Плеш Корявый — это место, а не человек, значит, там есть человек, — глубокомысленно сказала прекрасная рабыня, и Вага-индеец согласно кивнул головой. Любое слово, сказанное пунцовыми губками Лары Коралли, казалось ему верхом мудрости. — Раз так, — согласилась Алиса, — значит, нам надо туда лететь, а прилетев, спросить, знает ли кто-нибудь там о супругах Коралли. Ты понял, катер? — Милая девочка, — сказал катер, — в серьезных делах всегда лучше посоветоваться со старшими и более опытными существами. Например, со мной. — Я уже начала советоваться, — сказала Алиса. — Так мой совет таков: забудь, Алисочка, о Корявом Плеше. Туда нормальные катера не летают. — Почему, если это не секрет? — спросила Алиса. — А потому что туда долететь нельзя. По крайней мере, я не повезу моих пассажиров на верную смерть. — Но почему на смерть? — спросила Лара. — Я же говорил! — сказал Вага Бычий Хвост. — Никто туда не ходит. — А откуда ты узнал, что туда ходить нельзя? — спросила Алиса. — Все говорят! — удивился Вага-индеец. — Ты спроси любого в «Водах Водички». — Но если они туда не ходили, — сказала Алиса, — откуда они знают, что туда нельзя ходить? — А никто не говорит, почему нельзя ходить. Все только говорят, что нельзя, — сказал Вага. — А вдруг все наоборот? — спросила Алиса. — Представь себе, что в том замке хранятся самые главные богатства пустыни и только твой противный гориллоид и его друзья туда ходят. Конечно же, им не хочется, чтобы кто-то другой узнал о сокровищах. Эта мысль заставила Вагу сильно задуматься. — Но ты же не будешь утверждать, — вмешался в разговор катер, — что на базе, к которой я приписан, тоже сидят гориллоиды и обманывают нас, честных исследователей, утверждая, что к Корявому Плешу летать нельзя. — А на базе откуда знают об этом запрете? Кто первый сказал, что туда летать нельзя? Вспомни. — К сожалению, я не обладаю такой информацией, — сказал катер. |
| — Это кто такие? — Вы их видели — это черный одноглазый гориллоид и его пособник, змей в очках. — Они мне с первого взгляда не понравились, — сказала Алиса. Лара принесла чай и накрыла на стол. Несчастный кладоискатель Вага Бычий Хвост с восторгом смотрел на то, как она расставляет чашки. — А как же вы собираетесь стать настоящим мужчиной? — спросила Алиса. — Как только найду настоящий клад и совершу два-три подвига, тогда смогу официально поменять имя. — И вы придумали какое? — спросила Алиса. — Конечно. Бычий Рог! — Но ведь почти никакой разницы! — воскликнула Алиса. — Как так никакой? Хвост ведь сзади, а рог спереди. Алиса с улыбкой согласилась и тут же задала следующий вопрос: — Вага, скажите, а вы знаете человека по имени Корявый Плеш? — Здесь? — Разумеется. — Но здесь нет такого человека! — Вы уверены? — Я совершенно уверен. У Алисы сердце упало. Она так надеялась, что Водичка сказал ей настоящее имя, что он хотел помочь им, но по какой-то причине не мог. А оказалось, что он просто обманул ее. Или если такой человек и есть где-нибудь, то живет он, конечно, не на этой планете. — Произошла какая-то ошибка, — продолжал молодой человек. — Дело в том, что Плеш Корявый — это место. Самое дикое место в этой пустыне. — Вы уверены? — Алиса готова была расцеловать Вагу. — Конечно. Бывать там я не бывал, но знаю. — Вы бы лучше меня спросили про Плеш Корявый, — сказал катер, который всегда все слышал и умел вмешаться в разговор именно тогда, когда никто этого не ждал. — А ты тоже знаешь? — Как же не знать, если это место есть на карте. — И что оно значит? — Когда-то там был замок или крепость той планеты, которая раскололась. Стены и подвалы его были такие крепкие, что частично сохранились и по сей день. Среди кладоискателей крепость пользуется дурной славой. Никто еще не смог проникнуть внутрь и вернуться живым. И если все же находился кладоискатель, готовый на такой подвиг, он обязательно пропадал без вести. — Это правда, — подтвердил Вага. — Я тоже хотел отправиться туда, чтобы доказать моему племени, что я настоящий мужчина, но не смог добраться, потому что у меня кончилась вода. |
| — Мы совсем не устали, — сказал Вага Бычий Хвост. — Нам бы скорей освободить родителей моей любимой Заури, и мы от вас улетим. Алиса хотела дернуть Вагу за рукав, чтобы он не говорил лишнего. Чем меньше пираты будут знать, тем лучше. Но раз уж не успела остановить рвущегося к подвигам юношу, ничего не поделаешь. — Это становится интересным, — сказал Весельчак У. — Оказывается, вы к нам прилетели по делу? — По делу, — согласился Пуччини2. — Но прежде чем обсуждать важные проблемы, нам бы хотелось привести себя в порядок. У меня до сих пор все лицо в клее от этой паршивой ленты. — Разумеется, разумеется! — Весельчак У постарался поклониться, но живот ему не позволил этого сделать. — Отдыхайте, мойтесь, пейте минеральную воду! Не спешите. Мы будем покорно ждать наших друзей, новых и старых, в музыкальном салоне нашего дворца. Отвести гостей в парадную туалетную залу! Крыс сделал знак пиратам, и те повели гостей по узкому высокому коридору, кое-как освещенному голыми электрическими лампами. Процессия остановилась у грязной, некогда белой двери. Старший пират, прикрывая спиной дверь, набрал на ее замке комбинацию цифр, и со страшным скрипом она отворилась. Внутри горел яркий свет. — Заходите, делайте что надо, — сказал пират. — Мы за вами придем. Он пропустил Алису и мужчин внутрь, захлопнул дверь, и гости остались одни. Они стояли в типичном общественном туалете, каких на Земле уже не осталось, но которые еще встречаются порой на некоторых отсталых планетах. С одной стороны к кафельной стене были прикреплены чугунные умывальники, а вдоль стены напротив тянулись кабинки с унитазами. Из кранов капала или лилась вода, пол был скользким, в углах — паутина. Полотенце было одно на всех, и то сомнительной чистоты. — Это и есть дворец? — спросил Вага, ни к кому не обращаясь. — Я думаю, — сказал Пуччини, — что в покоях хозяев дворца ванные комнаты устроены получше. — Я отказываюсь мыться в таких условиях! — заявил Вага. — Я житель цивилизованной Земли, а не дикарь какой-то. — Я советую вам не капризничать, — возразил Пуччини. — Нас с вами никто сюда не приглашал. Если вам такое обращение нравится меньше, чем полет на корабле адмирала Панченги, то, наверное, вы сможете туда вернуться! |
| — А сам? — спросил Пуччини2. — А меня она не послушается, — признался индеец. — Мдаа, — вздохнул Пуччини2. — Проблема! — Еще какая! — улыбнулась Алиса. — А ведь надо помочь, — сказал Пуччини2. — Надо! — воскликнул Вага Бычий Хвост. — Мне и самому хочется совершить подвиг, — сказал Пуччини2. — Тысячу лет не совершал подвигов. — И меня возьмите в компанию, — попросила Алиса. — А ты знаешь, что я хочу сделать? — Догадываюсь, — сказала Алиса. — А не струсишь? — спросил Пуччини. — Никогда! — сказали хором Алиса и Вага Бычий Хвост. — Тогда сдаемся в плен, — сказал Пуччини и присел на корточки перед столом, на котором стояла пирамида пиратского корабля. Среди обитателей корабля возникло оживление. Один из солдат прицелился Пуччини в глаз и, наверное, выстрелил бы, если бы не Боевая Подруга. Она быстро шагнула вперед и ударила кулаком по стволу автомата. По крайней мере, в отваге ей нельзя было отказать. Следом за Боевой Подругой вышел к краю стола адмирал Панченга Скулити. Пуччини2 перешел на шепот, не потому, что скрывал свои слова, а чтобы не оглушить лилипутов. — Господа, — сказал он, — у меня к вам есть предложение. Пираты стояли неподвижно. — Мне и моим друзьям нужно попасть на вашу базу. — Нет! — воскликнул адмирал, и даже Алиса услышала этот крик. — Погодите, — остановил пирата Пуччини2. — Вы сначала выслушайте меня. Сказать «нет» никогда не поздно. — Не перебивайте его! — сказала Алиса. — У нас совсем мало времени. Если сейчас вернется инспектор Кром, он никогда не разрешит нам с вами договариваться. Потому что вы преступники. А инспектора не договариваются с преступниками. — Я предлагаю вам, — продолжал Пуччини2, — взять нас в плен. — Я в плен не сдаюсь! — заявил тут Вага Бычий Хвост, которому лучше было бы помолчать. Но Пуччини сделал вид, что не услышал гневного крика молодого индейца. Адмирал Панченга Скулити развел руками, как бы говоря: «Разве мы можем вас взять в плен?» — Для этого, — продолжал фокусник, — мы уменьшимся до вашего размера. — Зачем? — опять вмешался в разговор Вага. |
| – Ты еще расскажи, как мы в Устье Кубенском в одиннадцать вечера хлебушка купить пытались. Спасибо Алексею, хозяину рыболовного пристанища, который вовремя запасся всем необходимым. И баню истопил, и на рыбалку отвез. С какого перепугу магазин в селе будет до ночи-то работать? – А не знаю. Еще видали пьяных. Представляешь: прямо у вокзала в Сергиевом Посаде! В уматень. Женщина упала прямо лицом об асфальт… Рядом – Лавра, памятники Петру и Февронии Муромским, Кириллу и Марии Радонежским, а тут такое дело. Очень больно было смотреть. Вологодское спокойствие – Согласен полностью. – Но самое страшное – это ваши комары. – Ты карельских не видел! – И не хочу. На озере еще ничего – тишь и благодать, а как сойдешь на берег, начинается: тучи этих тварей. Ладно бы по расписанию летали – нет: всё время это звенящее кусающее облако. Брр! У вас ведь в Северной Фиваиде преподобные жили? Монахи-отшельники? Хоть немного, но начал понимать, с чем они сталкивались в быту. Не быть мне монахом-отшельником. В то, что белые ночи действительно белые, сербы никак не могли поверить – А нам с тобой нельзя: женатые оба. Что ты там про комаров говорил? – Не, комары хуже. Не преподобные мы никакие. Что видели плохого? Знаешь, мы смотрели добрым взглядом. И ваше доброе нам важнее – Ни разу. Хорошо, признали свое несовершенство. Что еще было плохого? – Так вот сразу и не скажешь. Тут еще в чем дело: если хочешь видеть плохое, то обязательно увидишь. А если смотришь на людей и их землю добрым взглядом, то и сердце добреет. Мы и смотрели добрым взглядом. Конечно, у вас много чего плохого есть, но ваше доброе нам важнее. Игорь Ручин, хозяин историко-этнографического комплекса Сугорье и княжеская чета Величковичей – Можно ли сказать, что сербы в России не иностранцы, а свои, родные? Чувствовали ли вы себя за границей или среди своих, среди братьев? – Да какая там «заграница»! Свои все. Нет, радуют и впечатляют, конечно, всякие различия, они есть, и это хорошо. Но когда на тебя бросается с объятиями великан Игорь, который руководит историческим комплексом «Сугорье», и орет: «Живела Cpбuja! Добродошли, братушки!», а у самого меч висит на поясе, а на частоколе череп бычий прикреплен, сначала, конечно, немного пугаешься, но потом понимаешь, что мы ведь точно так же гостей встречаем. Значит, все в порядке, ты дома. О древней истории Руси он нам много рассказал – впечатляет. В русские князья нас произвел: я был князем Гораном Великим, а Александра – княгиней Александрой Милостивой. Мы там пир с дружиной еще закатили. |
| Этимологическая связь между понятиями «носить» (portre) и »ворота, гавань» (porta, portus) объясняется исторически следующим образом: у древних римлян был обычай при основании города вначале опахивать его, т. е. плугом бороздить черту, по которой должна была проходить городская стена. В тех местах, где следовало ставить ворота, плуг проносили на руках. Отсюда porta – букв, «место, где носят (плуг)», затем – »место для входа – выхода» и т. п. Автор, видимо, очень дорожит этим объяснением и повторяет его еще раз в «Предисловии» (с. 8). На самом деле приведенное объяснение всего лишь красивый вымысел на уровне народной этимологии. Прежде всего, у лат. porta «ворота», portus »гавань» (с исходным значением «проход, вход») имеются надежные индоевропейские соответствия, в частности в германских языках. Мы их находим даже в современном нем. Furt, англ. ford »брод», т. е. «проход (через реку)» (кстати, сюда относится и английский топоним Oxford »бычий брод»). В исландском языке соответствующее германское слово, как и лат. portus, означает «гавань» (оно проникло в русский язык в форме фиорд). Как же быть с ношением плуга во всех этих случаях? Ясно, что перед нами слово более древнее, чем приведенный римский обычай. Затем, лат. porta не может восходить к portre по словообразовательным причинам. Самый глагол portre ( (→ лтш. buca »бочка») → бочага: 3) > → корчага. Впрочем, автор не исключает возможности тюркского происхождения последнего слова, но в этом случае оно было переоформлено по славянской словообразовательной модели. Особенно убедительными являются заметки В. М. Мокиенко, посвященные происхождению слов шваль, шушваль и шушера. Казалось бы, о первом слове высказано столько противоречивых точек зрения, что его этимология запутана окончательно. Автор статьи возвращается к старому сопоставлению слова шваль с франц. cheval «лошадь». Однако он вносит в это сопоставление весьма существенную поправку, опираясь не на литературное, а на арготическое значение слова cheval »грубый, жестокий человек». |
| Перед тем как ложиться спать, Таня говорила ему: – Отец обожает тебя. Ты на него сердишься за что-то, и это убивает его. Посмотри: он стареет не по дням, а по часам. Умоляю тебя, Андрюша, Бога ради, ради своего покойного отца, ради моего покоя, будь с ним ласков! – Не могу и не хочу. – Но почему? – спросила Таня, начиная дрожать всем телом. – Объясни мне, почему? – Потому, что он мне не симпатичен, вот и все, – небрежно сказал Коврин и пожал плечами, – но не будем говорить о нем: он твой отец. – Не могу, не могу понять! – проговорила Таня, сжимая себе виски и глядя в одну точку. – Что-то непостижимое, ужасное происходит у нас в доме. Ты изменился, стал на себя не похож… Ты, умный, необыкновенный человек, раздражаешься из-за пустяков, вмешиваешься в дрязги… Такие мелочи волнуют тебя, что иной раз просто удивляешься и не веришь: ты ли это? Ну, ну, не сердись, не сердись, – продолжала она, пугаясь своих слов и целуя ему руки. – Ты умный, добрый, благородный. Ты будешь справедлив к отцу. Он такой добрый! – Он не добрый, а добродушный. Водевильные дядюшки, вроде твоего отца, с сытыми добродушными физиономиями, необыкновенно хлебосольные и чудаковатые, когда-то умиляли меня и смешили и в повестях, и в водевилях, и в жизни, теперь же они мне противны. Это эгоисты до мозга костей. Противнее всего мне их сытость и этот желудочный, чисто бычий или кабаний оптимизм. Таня села на постель и положила голову на подушку. – Это пытка, – проговорила она, и по ее голосу видно было, что она уже крайне утомлена и что ей тяжело говорить. – С самой зимы ни одной покойной минуты… Ведь это ужасно, Боже мой! Я страдаю… – Да, конечно, я – Ирод, а ты и твой папенька – египетские младенцы. Конечно! Его лицо показалось Тане некрасивым и неприятным. Ненависть и насмешливое выражение не шли к нему. Да и раньше она замечала, что на его лице уже чего-то недостает, как будто с тех пор, как он остригся, изменилось и лицо. Ей захотелось сказать ему что-нибудь обидное, но тотчас же она поймала себя на неприязненном чувстве, испугалась и пошла из спальни. |
| В статье владыки Каллиста (Уэра) «Великий пост и общество потребления» , заголовок которой мы украли, разбираются разные смыслы Великого поста в контексте современности, дается ряд ответов на вопрос «Как мы в современном нам потребительском обществе должны понимать назначение Великого поста?» . «Великая четыредесятница утверждает мировоззрение полностью противоположное стандартам нашего потребительского общества», — утверждает владыка Каллист. Он особо подчеркивает идею солидарности, общности, противостоящие атомизации и «индивидуализму» общества потребления: «цель всякого пира — именно выразить koinonia и братство людей. Пища здесь — связующее звено, и поэтому каждая совместная трапеза есть утверждение общности» — помимо прочего, это подразумевает дела милосердия, социальную активность, реальное восстановление общности, а не на словах и в символах только. О том, что пост — не есть проклятие миру, а наоборот его благословения Уэр пишет: «Наши тела созданы Богом, и значит, по существу своему хороши. Пища и питие, как и сексуальность, есть дар Божий; все материальные вещи могут быть таинством Его присутствия, средствами общения с Ним. Почему же тогда мы должны воздерживаться и поститься? Дело в том, что хотя мир, как творение Божье, “хорош весьма”, это в то же время мир падший. Пост и воздержание исправляют наши взаимоотношения с материальным миром, очищая нас от последствий нашей греховности и восстанавливая первоначальное видение сотворенного мира. С этой точки зрения аскеза — не отрицание, а утверждение внутренней святости всего материального. Наша цель — не подавление тела, но его преображение. Правильно понятая аскетика есть борьба не против, а за тело» — а как мы знаем у наших современников боле чем хватает проблем со своим телом, кроме уже упоминавшихся пищевых расстройств, скажем автотравматизм и пр. Кроме этого Уэр проговаривает множество других весьма актуальных вещей. Главный текст в этой подборке — статья современного мыслителя Джорджо Агамбена «Бычий голод» . |
|
|
