| Мастерская - самый крупный работодатель в Палехском районе. Здесь работают в основном жители окрестных деревень, около ста пятидесяти человек. В АЛТАРЬ С БУТЕРБРОДОМ Потратив две минуты на дорогу, мы подъехали к другому ангару, цеху токарных работ. Внешне тут все было почти так же - шум, пыль, стружка. Только детали более мелкие. Здесь деревяшки превращались в заготовку изящной резьбы. Анатолий Владимирович пожал руку каждому рабочему. В «Палехском иконостасе» работают в основном жители окрестных деревень, около ста пятидесяти человек. В этом плане мастерская - самый крупный работодатель в Палехском районе. - Люди работают над иконостасом. Им вообще важно, что они делают его для храма? - спросил я Анатолия Владимировича. - Разные есть люди. Однажды мы устанавливали иконостас, и один наш рабочий зашел в алтарь с бутербродом. Старосту чуть удар не хватил, ругаться начал. А этот рабочий просто не знал, что нельзя! Нецерковный человек был. Теперь вот узнал. В этом плане работа в нашей мастерской волей-неволей сотрудников просвещает... ...Через некоторое время деревянная конструкция «обрастет» резьбой, на месте пустот появятся иконы. Медленно, сантиметр за сантиметром, изделие превращается из деревянного в золотое. ХАКАНЬЕ, ИЛИ ЗАЩИТА ОТ БАБУШЕК У крыльца большого трехэтажного здания стояли велосипеды. Здесь штаб-квартира мастерской, цех иконописи и множество других цехов: сюда из предыдущего ангара попадает необтесанная деревянная заготовка, которая вскоре чудесным образом превратится в золотую. - Что это Вы делаете? - спросил я девушку в цехе золочения. - Хакаю... Неблагозвучное слово «хакать» означает горячий выдох: это как зимой дуть на руки, чтобы их согреть. Получается очень похоже на «хххааа». Перед тем как положить кусочек сусального золота на покрытую лаком деревянную фигуру, девушка наклонялась к самому изделию и «хакала» на то место, которое собиралась золотить. Сусальное золото напоминает тончайшую фольгу и хранится в виде листов размером с человеческую ладонь. Каждый лист девушка на моих глазах делила на несколько еще более маленьких кусочков, подцепляя один за другим кисточкой. Медленно, сантиметр за сантиметром, изделие превращалось из деревянного в золотое. |
| — Кончай звать меня дядей. Оскар — мое имя. Он поднялся с сена, и Расмус увидел, что незнакомец и в самом деле бродяга. На нем была мятая одежда: потертый клетчатый пиджак, висящие мешком брюки. Человек этот был высокий и плотный, добродушный на вид. Когда он смеялся, белоснежные зубы ярко выделялись на его небритом лице. — Так ты говоришь, бродяга? А слыхал ты про Счастливчика Оскара, Божью кукушку? Это я и есть. Счастливый бродяга, как есть Божья кукушка. — Божья кукушка? — удивился Расмус, подумав, что у этого бродяги не все дома. — А почему ты, Оскар, называешь себя Божьей кукушкой? Оскар глубокомысленно потряс головой. — Кто-то должен ею быть. Кто-то должен бродить по дорогам и прозываться Божьей кукушкой. Господу угодно, чтобы на свете были бродяги. — Угодно? — Да, угодно, — с уверенностью ответил Оскар. — Когда Он потрудился и создал землю, то пожелал, чтобы на ней было все-все. И как же тут обойтись без бродяг? Оскар весело кивнул: — Божья кукушка, самое подходящее прозвище. Потом он сунул кулак в рюкзак, стоящий рядом с ним на сене, и достал большой пакет, завернутый в газету. — Сейчас не худо слегка перекусить. При этих словах Расмус почувствовал, как желудок у него сжался от голода. Он до того хотел есть, что готов был, как бычок, жевать сено. — У меня где-то здесь стоит бутылка молока, — продолжал Оскар. В один прыжок он оказался у двери, которая открывалась туго, со скрипом. Оскар распахнул ее, и в сарай влился широкий поток света. Оскар потянулся и исчез, но тут же вернулся, держа в руке литровую бутылку молока, заткнутую пробкой. — Как я уже сказал, самое время позавтракать, — сказал он и уселся на сене поудобнее. Потом развернул газету и достал бутерброды — здоровенные ломти ржаного хлеба грубого помола с салом. А сало Расмус любил больше всего на свете. Оскар, понятное дело, тоже любил сало. Он жевал, любовно поглядывая на бутерброд, и снова жевал. У Расмуса от голода побелел нос. Он старался смотреть в сторону, но это было просто невозможно. Бутерброд неумолимо притягивал к себе его взгляд. Он чувствовал, как во рту у него накапливается слюна. |
| Можно устроить маленький сюрприз: под тарелки положить листочек с рождественскими пожеланиями! Если уж вы очень хотите накормить детей существенной пищей – сделайте бутербродики, канапе с мясом, колбаской, рыбкой, сыром, украсьте их поинтересней, подайте коктейль (можно взбить блендером молоко, банан и немного сахара) – очень сытная и питательная еда. Но стоит ли придерживаться стандартного тортика? Я рекомендую сделать такой оригинальный десерт: купить вафельные коржи, мороженое, баллончик сливок, разные фрукты. За 10 минут до подачи на стол на вафельный лист уложить слой мороженого толщиной 3 см, корж, снова мороженое, корж, мороженое, теперь смесь порезанных фруктов, залить взбитыми сливками и воткнуть свечи – торт готов! Назовем его, например: «Рождественское лакомство». …Кстати – как одно из занимательных развлечений, гостям можно самим предложить приготовить и съесть канапе (пользуясь тарелочками с нарезанными продуктами) и украсить свои коктейли шоколадной стружкой, цветными сахарными драже и соломинками. Последовательность мероприятий Комната украшена, стол накрыт, угощение готово. Что за чем должно следовать, чтобы было не скучно, но и не пересыщено? Начали приходить гости. Пока мы ожидаем полной явки – детей надо занять спокойной игрой – вот как раз для этого очень хорошо подходит разрисовывание праздничной скатерти. Все в сборе – садимся за стол. Поздравляем детей и кушаем бутербродики с напитками, фрукты. Долго засиживаться за угощением не стоит – как только начался шум – наелись, пора и поиграть. Игры – только под организацией взрослого ведущего, иначе же бесконтрольная малышня просто будет ходить на голове, устроив настоящее светопреставление. Все запланированные развлечения позади? Снова за стол! А после – тихие игры (дети устали и перевозбудились). На прощание каждому гостю нужно подарить небольшой подарочек – это будет очень приятным памятным сувениром. А что же родители приглашенных детей – спросите вы? Кто же будет ими заниматься. Когда я буду вести праздник? Кто будет подавать-убирать котлеты и оливье? Наш праздник – детский. Если есть возможность привести ребенка и уйти – чудесно! Если такой возможности нет – предупредите заранее, что придется участвовать в качестве вашего помощника. А пока дети будут кушать, вы успеете съесть по пирожному и выпить бокал вина. Развлекаем и занимаем: конкурсы на Рождество Христово |
| Наверно, взгляд у меня был голодный, потому что хозяин уличного кафе на соседней улице стал зазывать меня в свое заведение. В надежде найти там что-нибудь съестное в пределах имеющейся у меня суммы, я зашел внутрь. Самый дешевый бутерброд стоил 15 шекелей, и мне пришлось сказать, что я «просто смотрю», — стыдно было признаться в том, что денег не хватает. Хозяин, видимо, понял ситуацию без слов. — Не обращай внимания на меню, сколько у тебя есть? — спросил он. Я, что называется, раскололся и все объяснил. — Давай сколько есть, садись, я сейчас все принесу. И действительно, через пару минут вынес добротный бутерброд с овощами, хумусом (паста из бобовых) и фалафелями (шариками из жареного хумуса). Я наелся и, совершенно утешенный, начал было благодарить милосердного трактирщика. Он же стал уговаривать меня взять в дорогу еще что-нибудь из холодильника с напитками. Сторговались на минералке, а от дополнительного бутерброда и сладких напитков мне кое-как удалось его отговорить. — Мне нечем вас отблагодарить, — сказал я ему, — но обещаю помолиться за вас и вашу семью. — Я мусульманин. — Ну и что, это не мешает мне за вас молиться. На том и разошлись, довольные друг другом. В самолете я читал «Житие и хождение Даниила, русской земли игумена» — сочинение первого русского паломника на святой земле. Там были и такие строки: «Многие добрые люди находятся дома и своими помыслами, милостыней и добрыми делами достигают мест святых и большое вознаграждение принимают от Бога, они будто бы посетили эти святые места. Многие же посетившие святые места и святой град Иерусалим, возгордились этим, как будто нечто доброе сотворили, и этим погубили усилия своего труда, из них первый я». Кирилл Миловидов Читайте также: За благодатным огнем. Часть 1. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. |
| И объявил: – До Пасхи – неделя. Одна неделя… Я завтра после уроков приду в школу. Все желающие пусть останутся на занятия хора. Времени мало, но Господь с нами. Без хора какой же праздник! Сон В ночь под Вербное воскресенье Женьке приснился осля. Возле Лобного места в Москве – а в Москве Женька не был – конь, как снег. Одни глаза черные. Священники, в золотых митрах, в золотых ризах, подвели к осляте Святейшего Патриарха, подняли, усадили на шитую алмазами да жемчугом попону. За длинную белую узду, такую же алмазную да жемчужную, взялись царь, бояре царя, бояре патриарха. Женька к царю пригляделся, а это он, Женька! Шествие двинулось, и Женька увидел себя уже не на месте царя, а на вербе. Верба, целое дерево, стояла на колеснице, а в колесницу впряжено двенадцать златогривых, золотой масти, лошадей. Звонили колокола, и Женька пел вместе с другими мальчиками: “Осанна! Осанна в вышних! Благословен Грядый во имя Господне!” Стрелецкие дети стелили дорогу к Спасской башне цветными кафтанами, сукнами, кусками бархата, камки, парчи, метали пригоршнями жемчужные зерна. Горожанки, бабы из окрестных деревень, стоявшие на Красной площади и в Кремле до паперти Успенского собора, были все в жемчуге. Жемчуг на кокошниках, на сорочках, на убрусах, на сарафанах, однорядках и даже на чоботах. Кто-то сказал: – Россия есть страна жемчужная. Потому и в слезах по колено. Женька стал искать: кто это? Показалось, Дмитрий Львович. И Женю увидел. Катил поток по самые крыши. И Женя кричала ему: “Держись, я спасу тебя! Половодье слез разливается!” Женька испугался, открыл глаза и – радость: мама. – В школу, сынок, пора! – глаза у мамы были веселые. – Ты под утро пел во сне: «Осанна! Осанна!» Женька хлопал глазами: уж больно сон страшный. Покосился на часы и вон из постели. Одевался как на пожар. – Дай мне с собой бутерброд! Сегодня после уроков – хор. – Зачем тебе бутерброд? – удивилась мама. – Я пирожков напекла. С рисом и с яичком. Капустные с сальцем, твои любимые. Женька даже руки опустил. |
| Частые гости у меня на даче – синицы, а вот воробьёв я никогда не видел. Может, городская сутолока и пыль им больше по душе. Вдруг кто-то робко постучал по стеклу. От неожиданности я вздрогнул. Задумавшись о своём, я не сразу увидел на подоконнике воробья. Это он стучал по стеклу. Его, очевидно, обидело то, что я не обращаю на него внимания. Если бы стучал дятел, я бы не удивился, но воробей... Он смотрел, как мне показалось, не столько на меня, сколько на кусочек хлеба, лежащий на моём блюдце. Я улыбнулся, вспомнив моего друга, дагестанского писателя Ахметхана Абу-бакара. После войны он приехал из села сдавать экзамены в Литературный институт. На экзаменационном столе лежали билеты и бутерброд. Профессор, заметив растерянный вид парня, решил его поторопить: – Чего смотришь, бери! Он надеялся, что Ахметхан возьмёт билет. Но будущий классик схватил бутерброд и убежал... Я приоткрыл окно и в шутку сказал: – Чего смотришь, бери! Это нисколько не смутило моего гостя. Он смело подскочил к блюдцу, взял в клюв кусочек хлеба и улетел. Выросший в уральской тайге в мире птиц, я не особенно удивился этому. В конце концов, у меня есть белка Аватар, которая ест орехи из рук и прибегает, как собачка, когда я зову её по имени. На следующий день я вновь услышал за окном «тук-тук». Окно было приоткрыто. Воробей уверенно проскакал проторённой дорожкой и улетел с очередной крошкой хлеба. Так случалась каждое утро. Я радовался, что во мне нуждается живая душа. К сожалению, когда работа спорится, можно забыть обо всём. В один из таких дней я не вспомнил про чай и хлеб, пребывая в другой эпохе, в мире моих литературных героев. И вдруг... Тук-тук! Это вернуло меня к реальности. Воробей, как мне показалось, с сожалением смотрел на меня, так как не видел на моём столе заветного блюдца с хлебом. Я виновато посмотрел на него и жестом показал: мол, прости, хлеба нет... Он улетел. Я, превозмогая чувство вины, вновь погрузился в рукопись. И вдруг... Тук-тук! Я поднял глаза. В клюве у воробья была корочка хлеба. Он положил её на подоконник. Его сверкающие бусинки глаз, казалось, говорили: |
| В разгар утра я вхожу в залу, где папенька, по обыкновению сидя в качалке, читает «Вермландстиднинген». Я становлюсь рядом, опираюсь ногой на полоз качалки, кладу руку ему на плечо. — Ну, что такое? — говорит он, оборачиваясь ко мне. — Можно мне не ездить на бал, папенька? — говорю я прямо-таки умоляющим тоном, в надежде, что если попрошу по-настоящему смиренно и учтиво, то смогу его переубедить. Еще мне хочется напомнить ему, что ради него я прочитала Библию от корки до корки. Думаю, что, приняв это в соображение, он позволит мне остаться дома. — Вы же знаете, папенька, мне не удастся потанцевать, — начинаю я. — Я так хромаю, что танцевать со мной никто не захочет. Продолжать невозможно. Меня опять одолевают слезы, и больше я не способна вымолвить ни слова. Папенька молчит, но встает с качалки, берет меня за руку, ведет на кухню. Там он просит экономку дать мне хороший бутерброд с сыром. И уходит. Я понимаю, что волей-неволей ехать на бал придется, и мне ужасно хочется швырнуть бутерброд на пол, но я этого не делаю, не стану больше злиться, не выпущу на волю живущее во мне чудище. Я веду себя во всех отношениях правильно и благоприлично, за исключением того, что плачу. Плачу за обедом, плачу после обеда. Плачу, когда мы одеваемся на бал. Плачу, пока мы не садимся в сани и нас не укутывают меховой полостью. Тут слезы, надо полагать, наконец-то уразумели, что никакого толку от них нет. По дороге в Сунне я сижу в санях с сухими глазами. На мне серое барежевое платье, отделанное синей шерстяной тесьмой, и Аннины светло-серые прюнелевые ботиночки с красными шнурками. К вороту приколота светло-красная розетка, очень красивая, подарок на Рождество от дяди Калле, он всегда дарит нам замечательные вещицы. Волосы мне причесала тетушка Ловиса, лежат они очень аккуратно, а на затылке приподняты и собраны в большой узел. Впрочем, мой наряд не имеет значения, потому что лицо у меня в красных пятнах, а глаза воспалены и опухли от слез. Вид ужасный, так что, если бы я даже ничуть не хромала, танцевать со мной все равно бы никто не стал. |
| «Ну а все-таки что с тобой такое было?» – тихонько спросил бригадир брата. Тот махнул рукой и ответил: «Со мной все окончательно решено! Я не обижаюсь, нашего брата тоже нужно иногда припугнуть, а то от нас, баранов, разве что-нибудь узнаешь? Вот и я дурак был, надо было сразу же все выложить». – «Что выложить-то?» – спросил бригадир брата. «А вот что замечал я за моим директором неладное. Часто он в лабораторию входил, когда никого там не было, и дверь закрывал, потом вдруг портфель новый завел на замочке, говорил, что он какие-то диетические бутерброды из дома таскает, а может, там клещи в банке сидели? Кто это знает. Вот я все это показал, от меня и отстали». Они выпили еще, и брат заснул прямо за столом. Уехал бригадир рано утром с попутной машиной, а через два дня за ним приехали и отвезли в городское отделение НКВД. Там его сразу же ввели в кабинет и стали допрашивать о брате. Допрашивали двое начальников: один с двумя шпалами, другой с тремя кубарями; начальник со шпалами – пожилой, важный, больше молчал. Зато с кубарями – молоденький, беленький, совсем мальчишка – все смеялся, предлагал закурить и спрашивал: зачем он ездил к брату за день до его ареста и какой у них вышел там разговор. Не наказывал ли брат кому-нибудь что-нибудь передать на случай ареста? Не говорила ли что невестка? Разговаривали хорошо, вежливо, обходительно, улыбались, шутили, предлагали чаю, бутерброды с семгой, а потом сказали, что пока хватит, он может идти. Но пусть подумает, может, и еще что вспомнит. А невестке, правда, лучше будет переехать к нему. Избу же пусть продает и мужа не ждет. Муж ее уличен в том, что он выполнял задания иностранной разведки. Он во всем уже признался и назвал своих сообщников. «Как так признался? – воскликнул бригадир. – Он же мне совсем не то говорил». – «Они советским люям всегда не то говорят», – улыбнулся молоденький. А тот, что носил две шпалы (он все время стоял около открытого окна, курил и пускал шуточки), сказал ему: «Ну, расскажите ему все, я разрешаю». |
| Никто не скажет мне, что я Тиран и сумасброд, За то, что к завтраку люблю Хороший бутерброд. Да, благословенные были времена… Ныне же вас попросту могут в России не понять, во всяком случае подростки. Бутерброд исчезает не только из меню кафе и баров, его зачастую нет и в лексиконе нашей нынешней детворы. Если же додумаетесь употребить в своей речи вместо привычного русского бутерброда американский сандвич — тогда совсем другое дело, вас поймут сразу же! Куда как наглядная невесёлая иллюстрация ползучей «американизации» нашего с вами общенационального языка. Вот вам и «цацки-пецки»… «Слеза Руси» Какая причудливая жизнь наблюдалась в недрах московского метро ещё совсем недавно, какие призывы подстерегали неискушённых пассажиров. Вот вы вступили на ленту эскалатора и решили расслабиться в течение тех заветных минут, что возникли, пока ваш бег по подземным лабиринтам не возобновится. Но рано радоваться! Складывалось впечатление, что здесь господствует чья-то иная власть. Все разговоры о сбережении нации, о демографической катастрофе, борьбе с губительным пьянством и рекламой спиртного — всё это, казалось, осталось там, наверху. Здесь же, в подземном царстве (только вот чьём?!), иные законы. А потому стены тоннеля были плотно облеплены зазывной рекламой водки. Какие только слова не были напечатаны на их призывных глянцевых площадях. Как говорится, хочешь не хочешь, но займи и выпей! Итак, вы ступили на эскалатор. Поехали! Водку с гордым античным названием «Олимп» рекламирует — кто, как вы думаете — наша гордость, олимпийский чемпион Николай Валуев, красующийся в элегантном костюме и не менее элегантном галстуке. А слоган «Пришло время сильных», подкреплённый фотографией кумира, наверняка призван укрепить в молодом человеке мысль о том, что эта водка — лучшее подспорье на многотрудном пути к сияющим вершинам спортивного Олимпа. А вот другую водку с романтическим названием «Вальс Бостон» рекламировал собственным портретом известный певец и врач (!) А. Розенбаум. Ну, как не выпить, когда сам доктор, что называется, прописал… |
| Показывая каждую растительную зверушку, предложите малышу самому догадаться, что это за животное. Магазин Эта любимая всеми игра очень хорошо подходит для начального этапа развития памяти вашего ребенка. Правила очень просты: пошлите малыша в «магазин» и попросите запомнить все необходимые покупки, которые вы перечислите, после чего он должен вернуться из «магазина» и рассказать, что он купил. В качестве покупок могут быть использованы самые разные вещи, скажем, пузырьки – это «бутылки с молоком», мяч – это «арбуз» и т. п. Начните с одной-двух покупок, постепенно увеличивая их до четырех-пяти. При этом будет полезно, если периодически вы станете меняться ролями: и вы, и ребенок по очереди можете быть сыном (дочкой), папой (мамой), продавцом, который получает заказ от покупателя и затем идет выполнять его. Магазины также могут быть самыми разными: «Молоко», «Хлеб», «Игрушки», «Хозтовары» и т. д. Кулинар Суть игры в том, чтобы научить малыша делать бутерброды и пирожные. Думаете, что это не под силу ребенку трех лет? Вы ошибаетесь: просто нужно правильно организовать это занятие. Приготовление бутербродов: на плоской тарелочке разложите перед малышом несколько маленьких кусочков хлеба, а рядом поставьте несколько блюдечек с соусами и паштетами (сырный соус, густой овощной соус, печеночный паштет и др.). Позвольте ребенку самому выбрать кусочек хлеба и намазать его тем, чем он захочет. Не беда, если малыш залезет в тарелки пальчиками или будет просто макать кусочки хлеба прямо в соус – в любом случае, ребенок больше узнает о свойствах продуктов. Приготовление пирожных: на тарелочке разложите крекеры или просто печенье, а в розетки налейте сладкие соусы и помадки – фруктовое или ягодное пюре, творожный соус, джем и др. Теперь «кулинар» должен брать печенье и намазывать его сладостями. После приготовления таких бутербродов и пирожных можно устроить небольшой праздничный полдник. Старайтесь использовать для игры «Кулинар» максимально полезные продукты. Одень куколку Вырежьте из бумаги две куколки: одну побольше, другую поменьше. Нарисуйте для них гардероб и вырежьте его. Теперь перепутайте одежду для маленькой куклы с одеждой для большой куклы. Далее скажите малышу, что куколки замерзли и их нужно одеть, но так, чтобы одежда пришлась им впору. Сначала помогите ребенку правильно распределить одежду для кукол, объясняя при этом, что маленькое платье – для маленькой куклы, а большое – для куклы побольше. Когда куколки будут одеты, можно с их помощью сыграть небольшой спектакль под названием «Как куколки выбирали себе гардероб». |
|
|
