| 1966. P. 259-270). На теологов и мистиков более позднего времени повлияли идеи, выраженные в сочинении Убертино да Казале «Древо распятой жизни» (Arbor vitae crucifixae, 1305). Образ И. О. все чаще фигурировал в духовной литературе, распространявшейся членами монашеских орденов (в «Размышлениях о жизни Христа», приписываемых францисканцу Иоанну из Сан-Джиминьяно (1-я четв. XIV в.); в соч. «Жизнь Иисуса Христа» Лудольфа Картузианца († 1377/78)), упоминался в трудах мистиков (напр., католич. св. Биргитты Шведской - Birgitta. Revelaciones. VI 58-59; VII 21-22, 25). Особо И. О. почитался кармелитами . В XV в. к образу И. О. часто обращались популярные католич. проповедники Винсент Феррер, Бернардин Сиенский, Бернардин из Фельтре и др. Началось составление агиографических сочинений, посвященных И. О., на народных языках. Так, в основу франц. поэмы Жана Раммессона «Похвала и привилегии господина св. Иосифа» (Dictier des loenges et privileges de monseigneur saint Joseph) положена лат. поэма П. Поке. В кон. XV в. Жития И. О. на фламандском языке были составлены Пьером Дорланом (Gent. Universiteitsbibliotheek. MS 895) и Филиппом ван Мероном (Die historie van den heiligen patriarch Joseph. Gouda, В XVI-XVII вв. жизнеописания И. О. выходили на лат., испан. и др. языках. Особо почитала И. О. католич. св. Тереза Авильская , к-рая назвала в честь святого основанный ею в 1562 г. 1-й мон-рь босоногих кармелитов в Авиле (Испания), а затем ряд др. обителей. В 1590 г. И. О. был провозглашен покровителем босоногих кармелитов в Испании. Почитание святого быстро распространилось в Новом Свете: И. О. почитался как покровитель вице-королевства Нов. Испания (Центр. Америка) (с 1555) и Нов. Франции (Канада) (с 1624). В XVI-XVII вв. почитание И. О. получило распространение во Франции, где его поддержали кард. Пьер де Берюль, католич. св. Франциск Сальский, а также иезуиты . Испан. теолог иезуит Франсиско Суарес в соч. «О таинствах жизни Христовой» (De mysteriis vitae Christi, 1592) приводил И. О. как пример наиболее совершенного типа христ. служения, превосходящего даже служение апостолов ( Su á rez Fr. Opera omnia/Éd. Ch. Berton. P., 1866. T. 19. P. 125). И. О. объявили покровителем кармелитов во Франции, вернувшихся к строгому соблюдению устава («кармелитов старой обсервации»; франц. Grands-carmes). В 1-й пол. XVII в. появились особые католич. конгрегации, посвященные И. О.: пресвитеров св. И. О. (иозефитов; Рим, ок. 1620), дочерей св. И. О. (Бордо, 1638), госпитальеров св. И. О. (Ла-Флеш, 1643), сестер св. И. О. (Ле-Пюи-ан-Веле, ок. 1650). Во 2-й пол. XVII в. И. О. был провозглашен покровителем ряда стран в составе империи Габсбургов - Богемии (1665), Австрии (1675) и Испанских Нидерландов (1689), а также Мексики (1678), образовалась конгрегация госпитальеров св. И. О. (Монреаль, 1694). |
| А когда он пишет о даре языков уже in concreto, касается обнаружения этого дара в каждый определённый момент, то об одном лице говорит λαλεν γλ σση ( 1Кор.14:1, 4, 9, 13, 14, 19, 26, 27 ; в 14, 6. Апостол не разумеет одного определённого момента) и только о многих – λαλεν γλσσαις ( 1Кор.14:23, 39 ), так как в каждый определённый момент речь одного глоссолала несомненно была речью только на одном языке. Дар языков без истолкования был непонятным для слушателей глаголанием на иностранных языках. Имел ли он в таком случае какое-нибудь значение в церковной жизни? Отцы Церкви (Златоуст, Феодорит, блаж. Феофилакт и мн. др.) и песнопения Св. Пентикостии 11 утверждают, что дар языков был ниспослан Церкви, как орудие проповеди о Христе и таким образом был постоянным умением говорить на иностранных языках, умением, приобретённым чудесным образом. Однако, эта мысль, и теперь еще широко распространенная, глубоко ошибочна: ни в Деяниях, ни в I-м послании к Коринфянам, ни в заключении евангелия Марка, нигде не говорится о глоссолалии, как даре для христианской проповеди, а между тем эта мысль мешает правильному решению вопроса о том, что такое дар языков в древней Церкви. Сами глоссолалы понимали-ли то, что они говорили языками? По мнению Кирилла Александрийского и Феодорита, глоссолалы сами понимали свои слова. В средние века Николай Лира (N. Lyranus), а за ним Дионисий Картузианский думали, что говорящий языками значение слов, которые произносил, понимал, но не понимал смысла речи. Почти то же высказывает блаж. Августин (de Fen. ad lit. XII, 8 sq.), если замечает, что фараон, когда рассказывал свои сны о колосьях и коровах Иосифу, „говорил языками“, а Иосиф, когда изъяснял эти сны, „пророчествовал“. В противоположность этому Златоуст утверждает: „ум глоссолалов не знал того, что говорится“ ( νος δ οκ δει τ λαλομενον κα νος μ γνο τ λεγ μενα, – срв. Дамаскин, Exposit. in ep. ad Corinth, с. XIV, v. 14. 15; Экумений, Comment. in ep I ad. Corinth, с. XIV, 12 14; блаж. Феофилакт), и для Амвросиаста „ясно, что душа наша (mens autem qui est animus) не ведает (того, что говорит), если говорит языком, которого она не знает, как обычно поют по-гречески латиняне, наслаждаясь звуком слов, однако, на зная, что говорят“ (Comment. in ep. Ad Corinthios I, c. XIV, v. 14. Migne P. I. t. 17, col. 255. Срв. Пелагий, Sedulius Scotus, Фома Аквинат). Теперь обычно утверждают, что и слушатели не понимали глоссолала, и он не понимал сам себя. Между тем, едва ли это справедливо. |
| Монахи спали в больших залах на полу, покрытом соломой, или на кроватях. В К. жили только аббаты нек-рых мон-рей. Иногда дормитории разгораживали на отдельные спальные места завесами или деревянными стенами. В отдельных К. жили отшельники и затворники. Индивидуальные К. были характерны для орденов с отшельническим и полуотшельническим уставом, в которых большое значение придавалось уединению и личной молитве ( камальдулов и особенно картузианцев ). В главном мон-ре картузианцев, Ла-Гранд-Шартрёз (Франция), соблюдается устав, предполагающий почти постоянное уединение и молчание. Каждый монах живет в своей К., состоящей из неск. помещений: небольшой галереи для прогулок, маленького садика, сарая, мастерской и жилой комнаты. Вместе члены общины собираются только для 3 ежедневных богослужений (утреня, месса и вечерня), прочее время они проводят в К., к-рую нельзя покидать без разрешения настоятеля. Правилам поведения в К. посвящен ряд картузианских произведений: 6 глав «Устава картузианцев», написанного Гвиго I, пятым приором Ла-Гранд-Шартрёз ( Guigonis Cartusiae maioris prioris V. Consuetudines. 28-31, 57//PL. 153. Col. 693-703, 737-739), «Письмо картузианцам Мон-Дьё» Вильгельма из Сен-Тьерри (Epistola ad fratres de Monte Dei//PL. 184. Col. 325-326), трактат Адама Картузианца «О четырехчастном упражнении в келье» (De quadripertito exercitio cellae//PL. 153. Col. 799-884). В этих произведениях К. восхваляется как центр жизни картузианского монаха. Вне К. монах должен чувствовать себя как рыба на суше. К.- это место молитвы, работы, чтения, а также, за исключением неск. дней в году, место приема пищи. К. для монаха не является только более или менее удобным жилищем, но составляет неотъемлемый элемент монашеского подвига. Пребывание в К. с самого зарождения монашества осознавалось как часть аскетической практики: «...бегай людей, сиди в келье своей, оплакивай свои грехи, не люби речей людских - и спасешься» (Достопамятные сказания. С. 113). В монашеской лит-ре сложилось своеобразное аскетическое богословие «сидения» в К. |
| Наряду с репрессиями лидеры католич. партии предпринимали и др. меры по восстановлению католич. церковных структур. В дек. 1555 - февр. 1556 г. Кард. Р. Пол как папский легат созвал в Кентербери церковный Собор, на к-ром обсуждались меры по повышению уровня образования и улучшению морального облика духовенства, в частности были приняты решения о создании семинарии в каждом диоцезе, а также о подготовке образцовых проповедей. В конце нояб. 1555 г. Пол был избран архиепископом Кентерберийским (рукоположен 22 марта 1556). Несмотря на усилия Пола, сохранявшего полномочия папского легата до апр. 1557 г., и М. Т. по возрождению монашеской жизни в Англии, было восстановлено лишь 6 монашеских общин (все в Лондоне или его окрестностях): Вестминстерское аббатство, при Генрихе VIII превращенное в собор, общины бригиттинок Сайон-Абби (графство Мидлсекс), францисканцев-обсервантов в Гринвиче, картузианцев Шин в Ричмонде, доминиканок в Дартфорде, а также создан конвент доминиканцев в Лондоне, где большинство составляли монахи из Нидерландов и Испании. Важнейшей заботой М. Т. было рождение наследника. Осенью 1555 г. у нее появились признаки беременности, однако к лету следующего года выяснилось, что она ложная. Филипп II, унаследовавший испанский престол после отречения Карла V (16 янв. 1556), в нач. авг. 1556 г. уехал из Англии, по-видимому, так и не дождавшись наследника, т. к. М. Т. к тому времени исполнилось уже 40 лет. В сент. 1556 г. он возобновил военные действия против Франции и ее союзников. Большинство советников М. Т. были против втягивания Англии в войну, ссылаясь на тяжелое состояние гос. финансов, череду неурожаев и негативные настроения в обществе. В марте 1557 г. Филипп вернулся в Англию, чтобы убедить М. Т. в необходимости начала военных действий. Ему помогла авантюра английского протестанта-эмигранта Т. Стаффорда, который при поддержке франц. правительства высадился с небольшим отрядом в Скарборо (Сев. Йоркшир), но был быстро разбит и взят в плен. Это стало поводом для начала войны Англии против Франции (7 июня 1557). После первых успехов ход войны оказался неудачным для Англии, и в янв. 1558 г. французы захватили Кале - последнее англ. владение на континенте. |
| Густав Васа высказал предположение, что Браск в своих нападках имел в виду не только местера Улофа, «ибо его женитьба мало кому может повредить», но также и самого короля, пользуясь возможностью для обвинений в его адрес. Так король делал шаг за шагом по направлению к церковной реформе. О том, какова была истинная позиция монарха в отношении вероучения и церкви, свидетельствует, в частности, выразительное письмо Густава 1 фогду королевской усадьбы Хоф в Эстеръётланде (3 июня 1525 г.): «Наша особая милость, и проч. Поскольку, Гудмунд, у тебя есть сено и фураж, мы намерены прислать к тебе на постой нескольких лошадей, ныне находящихся в Грёнё под Вестеросом. Нам стало известно, что линчёпингский епископ просветил тебя относительно восстания в Германии. Он боится, что ты и другие люди уразумеют истину и уверуют в евангелическое учение. Так вот, знай: мы об этом восстании осведомлены не хуже других. И намерение у нас одно: поддерживать евангелическое учение и карать тех, кто не желает следовать Слову Божьему..» 175 . Поборы с церкви продолжались. В начале 1526 г. на риксдаге в Вадстене было решено использовать 2/3 десятины текущего года на уплату долга Любеку 176 . Одновременно король совершил важный акт и создал значимый юридический прецедент, отобрав у картузианского Мариефредского монастыря замок Грипсхольм, в 1512 г. пожертвованный монастырю регентом Стеном Стуре младшим. Густав I заявил: замок – собственность его рода; регент пожаловал его монастырю, не имея законных оснований. Секуляризация, необходимо отметить, была оформлена в виде добровольной передачи замка. Монахи признали справедливость королевских претензий и заявили, что не могут со спокойной совестью удерживать чужую собственность. Король использовал это заявление в своей агитации: монахи отказались от замка по доброй воле. Очевидно, монарх, помимо прочего, надеялся, что другие клирики, по примеру картезианцев, откажутся от собственности 177 . К 15261527 гг. окончательно сложилась расстановка сил в верхах. В лице Туре Йенссона, недовольного политикой короля, Браск нашел благосклонного адресата и единомышленника. Отношения же с королем оставались сложными 178 . Браск распространял переведенную (по его же заказу) на шведский язык антилютеранскую литературу – в частности, манифест императора Карла V против Лютера, его учеников и последователей 179 . Данным манифестом император запрещал покупать, продавать и читать труды Лютера и тех, кто ему следует. Эти труды и все подобные недозволенный сочинения надлежало предавать публичному сожжению. Запрещались тайные и открытые собрания мирян с целью толкования Евангелия. Налагался запрет на публичные диспуты и рассуждения о Символе веры , о церковных таинствах, о власти папы. |
| Анастасия Паламарчук отметила, что дохристианские истоки определили структуру богослужения, которая существует и сейчас. Историк-медиевист раскрыла понятие " Lectio Divina " , вынесенное в заголовок дискуссии: " Латинский термин Lectio Divina означает божественное чтение. Эта практика, которая увязывает нас с истоками европейской духовной жизни. Речь идет о том, чтобы рассматривать текст на трех уровнях: первый - буквальный, событийный; второй условно можно назвать " А что для меня это все значит? " , а третий - " Что все это значит в контексте спасения и мировой истории? " . Отцы европейской мысли обдумывали эту идею и реализовывали, наиболее успешный проект принадлежал Бенедикту Нурсийскому - создателю западного монашества. Правила из его устава, касающиеся чтения Священного Писания, впоследствии вошли в Lectio Divina. Сама практика была оформлена в XII веке, когда Гвидо Картузианец предложил четыре ступени чтения текста как пути созерцания Бога: на первой ступени человек слушал и запоминал, затем обдумывал в контексте своего опыта, третий этап означал молитву - ответ на сказанное Богом слово, благодарение, прославление. Четвертый этап - размышление, умная молитва, некое молчание в Слове, когда угасают чувства и разум " . Говоря о разных судьбах проповедей на Востоке и на Западе, Алексей Светозарский отметил, что на Западе система образования готовила прежде всего проповедников, а не богословов, чтобы благодаря проповедям верующие не впали в ереси. По мнению профессора МДА, и для Востока, и для Запада характерно то, что из церковной практики уходит проповедь ради развлечения, наполненная " барочной " риторикой, вписывающаяся в пышные интерьеры храмов, как например, проповедь архиепископа Феофана Прокоповича после победы русской армии под Полтавой. " В древнерусской традиции Слово Божие освящает человека - и это главный импульс. Важно не только понять, чего хочет Бог, но и применить это в своей жизни. Это сродство с текстом, который должен быть все время с тобой. В древнерусской традиции таким текстом была Псалтырь. У нас распространена практика, когда христиане в тяжелые моменты жизни читают вслух Евангелие " . |
| Самым значительным впечатлением от итал. жизни Триволиса были проповеди Савонаролы и его реформаторская деятельность в мон-ре и в городе. Этим событиям, в т. ч. казни Савонаролы, М. Г. посвятил одно из лучших своих сочинений, написанных в России,- «Повесть страшна и достопамятна». Устройство и образ жизни «нищенствующих» орденов доминиканцев и картузианцев правосл. грек описывал, уже будучи в Москве, как образец «совершенного иноческого жительства», высказывая суждение о том, что «благие начинания» могут быть даже у людей, исповедующих «неправые учения», и ссылаясь на Евангелие от Матфея: солнце сияет «на злыя и благыя и дождить на праведныя и неправедныя» (Мф 5. 45). Монашеская жизнь и аскетическое делание привлекали его внимание. Под влиянием проповедей Савонаролы 12 июня 1502 г. Триволис вступил в доминиканский мон-рь Сан-Марко во Флоренции, но в качестве «новиция», т. е. послушника (на ступени Vesmimione), не принявшего полноты монашеских обетов (Obligazione), и оставался в мон-ре в течение 10 месяцев. Причину ухода он объяснил в частном письме тем, что «его одолели» болезни. Вскоре друзья помогли ему перейти на службу в Венецию к Мануцию, который с 1502 г. формировал свою «Новую Академию», возникшую по образцу Академии Марсилио Фичино во Флоренции. Расцвет деятельности Мануция относится к 1503-1504 гг., но вскоре у печатника возникли трудности и он покинул Венецию. В сер. 1506 г. Триволис возвратился в Грецию; на Св. Горе Афон он вступил в Ватопед . Св. Гора привлекала греч. книжника и как образец высокого духовного служения и подвижничества и как богатейшая книжная сокровищница, хранившая произведения и античных, и христ. авторов. М. Г. их старательно изучал и в Москве обильно цитировал. Он трудился как каллиграф, переписывал монастырские акты, составлял эпитафии: К-польским патриархам Иоакиму I († 1504) и Нифонту II († 1508), 2 надписи для гробницы последнего (1512-1516). Ему также принадлежит эпиграмма Мануилу Коринфскому, «великому ритору» (1505 - июнь 1516), стихи, посвященные св. Димитрию Солунскому. В афонских мон-рях хранится (в поздних списках) составленный им Канон св. Иоанну Крестителю. Литургическое творчество привлекало М. Г. и в России («Канон святому и поклоняемому Параклиту»). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ОБСЕРВАНТЫ [лат. observantes - соблюдающие], в католич. монашестве XIV-XVI вв. сторонники движения, направленного на строгое соблюдение монашеских уставов в их первоначальном виде, без позднейших послаблений (диспенсаций). Стремление к реформе, под к-рой понимался возврат к первоначальным нормам и духовным идеалам, было характерно для всей истории западноевроп. средневек. монашества. Так, лозунги возврата к первоначальному Уставу св. Бенедикта (см. в ст. Венедикт Нурсийский ) были характерны для лидеров клюнийской реформы и для основателей новых орденов в кон. XI-XII в. (в т. ч. для цистерцианцев ). По мнению исследователей, движение О. существовало в период с посл. трети XIV в. по первые десятилетия XVI в. ( Roest. 2009. P. 446). Движением были охвачены в том или ином виде практически все католич. ордены монашеские (за исключением картузианцев ), но наиболее активно оно проявилось в нищенствующих орденах . Среди причин возврата к строгому соблюдению первоначальных уставов называют рост апокалиптических ожиданий в европ. обществе, связанный с многочисленными войнами, эпидемиями (в особенности «черной смертью» в сер. XIV в.), экономическими кризисами, папским расколом (см. Схизма в католической Церкви ), распространением «народных ересей» и др. В одних случаях инициаторами реформы выступали представители самих монашеских орденов, в других - местные епископы или представители светской власти. Наибольшей известности движение О. достигло в ордене францисканцев , в к-ром его инициаторами стали последователи спиритуалов , осужденных рядом папских и соборных решений в 1-й трети XIV в., но сохранивших позиции в итал. общинах. Основателем движения францисканцев-О. считается Паолуччо Тринчи. В 1368 г. он с разрешения орденских властей создал в пустынной местности Бруньяно (Умбрия, Италия) конвент, члены к-рого соблюдали Устав св. Франциска Ассизского во всей его строгости (особенно в том, что касалось обета бедности). |
| Из персоналий также стоит обратить внимание на статьи «Картрайт» и «Карлштадт», в которых содержатся информация о лидерах английского и германского протестантизма соответственно. Интересующимся вопросами истории философии стоит обратить своё внимание на такие объёмные статьи как, «Карнеад» (посвящена древнегреческому философу, представителю античного скептицизма, основателю Новой, или Третьей Академии), «Карлейл» (содержится информация о Томасе Карлейле, британском философе, религиозном мыслителе и публицисте). Статья «Карсавин» содержит биографические данные и подробный обзор эволюции взглядов известного русского религиозного мыслителя. Стоит также упомянуть статью, посвящённую Эрнсту Кассиреру, немецкому философу, культурологу, представителю марбургской школы неокантианства. Поимо этого, упоминания заслуживают такие статьи как, «Карташёв» (о выдающемся русском государственном, церковном и общественном деятелей и ученом-историке), «Кастальский» (о знаменитом композиторе – авторе духовной музыки). Статья «Карамзин» посвящена великому русскому историку и писателю. Материал «Каспер» содержит информацию о кардинале Вальтере Каспере, главе Папского совета по содействию христианскому единству в 2001-2010 гг. 31-й том «Православной энциклопедии» содержит две объёмные статьи, посвящённые католическим монашеским орденам, — «Картузианцы» и «Кармелиты». Стоит обратить внимание читателя и на объёмную статью рассматривающую вопрос такого, характерного для Католической Церкви иерархического института, как кардиналы. Необходимо упомянуть статью, посвящённую важнейшему периоду европейской истории и истории Западной Церкви, а именно эпохе правления династии Каролингов. Помимо исторической справки о династии, особенностях политики и государственного управления, в статье подробно представлена информация о литургической и монастырской реформах, проведённых в данную эпоху. Более подробная информация культурологического характера по данной эпохе содержится в статье «Каролингское возрождение». |
| Здесь мы подошли к самой сути происходящего на рубеже первого и второго тысячелетия, и эта суть сводится к факту утраты целостности Бытия, раскрывающего как достоверность спасения. Если раньше достоверность спасения удостоверяла сама себя в акте переживания достоверности, в результате чего, переживающее этот акт сознание делалось полностью причастным достоверности спасения, то теперь достоверность спасения начинает нуждаться в подтверждении собственной достоверности посредством рационального обоснования, в результате чего происходит отчуждение достоверности спасения от сознания, и речь может идти уже не о полной причастности, но только о соучастии сознания в достоверности спасения. Возникновение рационально–психологической рефлексии есть симптом утраты целостности Бытия, и именно эта утрата целостности Бытия лежит в основе таких явлений, как рациональное осмысление системы Октоиха, приведшее к возникновению системы восьми октавных звукорядов и опирающейся на нее письменной версии григорианского мелодического корпуса, а также такого явления, как рационализация монашеской жизни, приведшая к появлению в начале первого тысячелетия трех монашеских орденов — Камальдолийского, Картузианского и Цистерианского. Утрата целостности Бытия, обнаружившая себя на стыке тысячелетий, не осталась незамеченной и была осознана наиболее проницательными умами. Так, преподобный Симеон Новый Богослов, живший в XI в., объяснял оскудение молитвенного подвига тем, что послушание постепенно покидает этот мир. О послушании уже достаточно много писалось на предыдущих страницах, и сейчас следует напомнить только о том. что послушание есть любовь и любовь есть послушание. Стало быть, когда преподобный Симеон говорит о послушании, покидающем мир, он говорит об ослаблении силы любви, скрепляющей мир. Но это еще не все. Послушание, как мы помним, есть основа синергийного синтеза структуры и события, а это значит, что ослабление силы послушания просто не может не повлечь за собой разрушение синергийного синтеза. Таким образом, преподобный Симеон говорит не только об ослаблении силы любви, но и о начале распада синергийного синтеза, вне которого немыслимы ни пространство иконы, ни принцип varietas, а это значит, что речь идет о подрыве самих основ существования как монашеской жизни, так и системы богослужебного пения. |
|
|
