| В каролингскую эпоху использование М. стало повсеместным на Западе. В источниках для М. встречаются такие лат. наименования, как mappa, mappula, fano (phano), sudarium, mantile, manuale, sestace ( Braun. 1907. S. 517-520). Термин «manipulus» закрепился, вероятно, по той причине, что изначально М. держали во время службы, зажав его в кисти левой руки или между пальцами (как, напр., у Римских пап на миниатюре в Сакраментарии Карла Лысого - Paris. lat. 1141. Fol. 2v, 2-я пол. IX в.; ср. mappulas manibus tenere - Raban. Maur. De inst. cleric. I 18). В последующую эпоху М. рассматривали как одну из принадлежностей одеяния субдиакона (Le «De officiis ecclesiasticis» de Jean d " Avranches, archevêque de Rouen (1067-1079)/[Ed.] R. Delamare. P., 1923. P. 9; Gilbertus Lunicensis. De statu ecclesiae//PL. 159. Col. 999), а вручение М.- как тайносовершительный момент его ординации ( Sicard. Mitrale. 2. 2//PL. 213. Col. 63); это было связано с перетолкованием лат. канонистами и литургистами XI-XII вв. выражения «(aqua)manile», к-рое встречается в постановлении, известном в то время как 5-й канон IV Карфагенского Собора (на самом деле - одно из постановлений канонического сборника, составленного ок. 475 в Юж. Галлии: Statuta Ecclesiae Antiqua. 93; ср.: CCSL. 148. P. 182; Ibid. 259. P. 344). При этом Ланфранк, архиеп. Кентерберийский, сообщал, что, согласно древнему установлению отцов, не только все священнослужители, но даже миряне в мон-рях (видимо, конверсы во время богослужения) могли облачаться в альбу и носить М. ( Lanfranc. Ep. 13//PL. 150. Col. 520= Idem. Ep. 14//The Letters of Lanfranc Archbishop of Canterbury/Ed., transl. H. Clover, M. Gibson. Oxf., 1979. P. 84-87; ср.: Sicard. Mitrale. 2. 5//PL. 213. Col. 78). Однако в 1100 г. Синод в Пуатье в 5-м каноне запретил монахам носить М., если они не имеют субдиаконской ординации (Concilium Pictaviense (a. 1100). c. 5.// Mansi. T. 20. Col. 1123). Тем не менее обычай сохранился у картузианских монахинь (М. вручается им при совершении чина посвящения девы). |
| назначен интернунцием при баварском курфюрсте Карле II Теодоре. В нач. 1799 г. посетил папу Пия VI в мон-ре картузианцев во Флоренции, куда понтифик был насильственно вывезен из Рима франц. войсками. После присоединения Кёльна к Франции папа Римский Пий VII в дек. 1802 г. отозвал архиеп. А. делла Дженгу в Рим. Ставший при новом папе госсекретарем Папского престола кард. Эрколе Консальви не дал А. делла Дженге новых дипломатических поручений, и архиепископ удалился в аббатство Монтичелли. 23 сент. 1805 г. папа Пий VII назначил архиеп. А. делла Дженгу нунцием на постоянный рейхстаг Свящ. Римской империи герм. нации в Регенсбурге, но из-за войны в Европе тот прибыл на заседания только 26 июня 1806 г., а в авг. того же года империя прекратила существование. В 1806-1807 гг. вел неудачные переговоры с возникшими в результате наполеоновских войн королевствами Бавария и Вюртемберг о заключении конкордатов с Папским престолом, что противоречило плану франц. имп. Наполеона Бонапарта о едином конкордате с находившимся под его протекторатом Рейнским союзом. В 1807 г. папа Пий VII направил А. делла Дженгу в Париж; вместе с легатами тот участвовал в переговорах с императором, а после их провала в янв. 1808 г. был отозван в Рим. В февр. Рим был оккупирован франц. войсками, папа Пий VII экстрадирован во Францию. Архиеп. А. делла Дженга удалился в аббатство Монтичелли и стал преподавать католич. катехизис детям и местным земледельцам, обучать желающих григорианскому пению . После падения наполеоновской империи и освобождения папы Пия VII в кон. апр. 1814 г. А. делла Дженга прибыл в Чезену, чтобы приветствовать остановившегося там по пути в Рим папу. 30 апр. папа отправил его в Париж с приветствием новому франц. кор. Людовику XVIII; архиепископу было поручено провести переговоры о возвращении Папскому гос-ву территорий Авиньона и графства Конта-Венессен, а также о восстановлении во Франции дореволюционных норм церковной жизни, призвать короля отказаться от принятия либерального конституционного законодательства. |
| Сент-Амабль, занявшие сторону епископа, подверглись судебному преследованию за проповеди против янсенизма. Оформившаяся в Рьоме оппозиция епископу проявилась также в годы Французской революции (1789-1799). В 1765 г. в диоцезе К. было 72 монашеские общины, в них состояли ок. 500 мужчин и ок. 1 тыс. женщин. Численность монашествующих, особенно мужчин, снижалась; закрывались пришедшие в упадок обители, в т. ч. древние аббатства Эбрёй (1768) и Манглиё (1775), позднее - приораты Ла-Вен и Сосийанж. Имущество и доходы упраздненных мон-рей передавались семинарии и благотворительным учреждениям. Сократилось число религ. братств мирян. После изгнания из Франции иезуитов (1763) коллеж в К. был передан в ведение муниципалитета; преподаванием занимались секулярные священники, которые вели курсы физики, ботаники и математики. На секулярное духовенство повлияли идеи франц. Просвещения; клирики принимали участие в деятельности масонских лож (в 1744 была основана масонская ложа в Бриуде). С предложениями изменить адм. устройство католич. Церкви, ограничить деятельность монашеских орденов и секуляризовать церковное имущество выступали нек-рые представители регулярного духовенства, в т. ч. Кристоф Антуан Жерль, приор картузианского мон-ря Пор-Сент-Мари. В то же время власти проявляли безразличие к религ. вопросам и не желали оказывать поддержку католич. Церкви; в 1787 г. был издан королевский эдикт о веротерпимости. Консервативная позиция еп. Франсуа де Боналя (1776-1800) способствовала углублению противоречий в среде духовенства. Нек-рые клирики, гл. обр. из Рьома, обвинили епископа в тирании и нежелании принять к.-л. перемены в положении Церкви. Епископ осудил попытки изменить гос. статус католической Церкви во Франции; пытаясь избежать конфискации церковного имущества, он призвал священников передать гос-ву часть ценностей (окт. 1789). После принятия Конституционным собранием «Закона о гражданском устройстве духовенства» (12 июля 1790; 24 авг. подписан кор. Людовиком XVI) положение Церкви существенно изменилось. |
| Соответственно, волевой акт любви определяется мерой познания разума и не выходит за его пределы. При мистическом богопознании как высшем способе познания, доступном человеку, «острие», или «кончик», ума (acies mentis, apex mentis) достигает непосредственного интуитивного созерцания (intuitio) Бога, однако даже в таком познании божественная сущность познается человеком не в своей «чтойности» (quid est), но лишь в способах ее проявления (quia est). В подобном мистическом соединении с Богом ум человека забывает все сотворенные виды (species), в то же время на него не воздействуют никакие нетварные виды, поэтому такое состояние Д. К. вслед за автором «Ареопагитик» характеризует как погружение в «Божественный мрак», тождественное ослепленности Божественным светом, яркость к-рого не выносят естественные познавательные способности человека. В таком единении все сознание человека становится пронизанным сверхъестественным даром мудрости, а в его воле появляется соответственное «движение любви», влекущее человека к Богу (подробнее см.: De puritate et felicitate animae//Opera omnia. Vol. 40. P. 422-427; De mystica theologia//Ibid. Vol. 16. P. 481-492). Д. К. учил, что такое высшее познание доступно человеку уже в этой жизни, но в полном содержании раскроется лишь в жизни будущей. В связи с этим Д. К. различал 3 стадии, или уровня, мистической жизни человека: уровень «очищения», на к-ром душа освобождается от связей с этим миром, уровень «просвещения», на к-ром она с помощью божественной благодати возвышается к истинной мудрости и богопознанию, и уровень «единения» или «совершенства», на к-ром происходит погружение в тайны божественной жизни (De contemplatione//Ibid. Vol. 41. P. 270). Последнюю стадию Д. К. описывал так: «Состояние совершенных - посредством созерцания вкушать (gustare), сколь сладок Господь, и посредством пламеннейшего горения любви постигать тайну мистической теологии» (De laude et commendatione vitae solitariae//Ibid. Vol. 38. P. 340). Ключевые термины мистического богословия Д. |
| Согласно сохранившимся текстам, во время проповедей говорили не столько о догматах вероучения, сколько о христ. ценностях и морали. Внимание уделялось тем грехам, к-рые подрывали основы жизни в обществе (напр., гнев). Проповедники для выступлений часто привлекали агиографический материал, использовали житийные рассказы о чудесах для рассуждений о награждении благочестивых и наказании грешников. Однако сторонники церковной реформы, отмечая элемент недостоверности и злонамеренного обмана в подобного рода «баснях», пытались подчинить проповедников контролю со стороны правящих епископов; от проповедников требовали ограничить темы проповедей сюжетами Свящ. Писания и Житий святых, официально признанных католич. Церковью. В тех регионах, где были распространены еретические учения (напр., учение лоллардов в Англии) или др. религии (ислам и иудаизм в Испании), в проповедях, носивших гл. обр. полемический характер, часто затрагивались догматические вопросы. Проповедники призывали мирян (прежде всего богатых горожан) отказаться от греховных наслаждений и обратиться к аскетической жизни первых христиан; так, пришедший к власти во Флоренции в 1494 г. монах-доминиканец Дж. Савонарола, стремясь исправить общественную нравственность, устраивал сбор и сожжение предметов роскоши, светских книг, игральных карт. Напротив, призывы францисканских проповедников к распространению благочестивых братств, созданию ломбардов и благотворительной деятельности способствовали смягчению социальных конфликтов в итал. городах, затронутых экономическим кризисом и Итальянскими войнами (1494-1559). Важную роль в распространении идей реформ в католич. Церкви сыграли полумонашеские общины, объединявшие клириков и мирян, которые вели монашеский образ жизни, но часто не приносили монашеские обеты. Движение «нового благочестия» (см. Devotio moderna ) было вдохновлено идеями картузианца Герта Грооте (1340-1384), который критиковал представителей секулярного духовенства за то, что они живут мирской жизнью, не следуют примеру св. |
| Там преподаются не только церковные науки, благочестивое богословие и священная философия, но и внешние (светские) науки, и преподавателей таких наук имеется великое множество (как я слышал — добавляет рассказчик). Особо следует обратить внимание на сообщение о том, что в университете собираются дети не только простых людей, но также царей, правителей, князей, привлекаемые туда желанием изучения словесных наук и художеств, и одни сановники посылают туда своих братьев, другие — внуков и других родственников. Каждый после довольно длительных занятий возвращается к себе на родину, исполненный премудрости разума, и там служит советником и добрым помощником правителей. Заключительная часть рассказа имеет назидательный характер: такими должны быть и те, кто у нас (то есть в России) весьма хвалится благородством и изобилием богатства, им тоже следует просвещаться священным учением словесных наук, они могли бы, победив свои непохвальные страсти, презирать внешнее женское украшение, освободиться от сребролюбия и всякого лихоимства, а также и других заставить подражать им в богоугодном жительстве. В рассказах о своем итальянском прошлом, о западноевропейском мире Максим Грек постоянно отделяет «неправые латинские учения» от «положительного опыта», если говорить современным языком, которому следует подражать и в России. Такой же назидательный характер имеет и подробное описание порядков и образа жизни картузианских монахов, подчеркивающее их нестяжательство и строгие нравы. Сюжеты «Повести» Максима Грека о Флоренции являются и фактами мировой христианской культуры, возбуждавшими интерес в последующие века. Русский историк Н. М. Карамзин, находясь в Тулузе, собирал сведения о картузианцах . К личности Савонаролы обратился в 90–е годы XIX века Ромен Роллан. Анна Ахматова вызвала в памяти облик Савонаролы в стихотворении, посвященном Флоренции, которая открылась ей как город не только Данте, но и «покаянных плакс» Савонаролы. Имена не названы, но угадываются. Данте — «он», «этот»: Он и после смерти не вернулся В милую Флоренцию свою. |
| землях, однако вскоре скончался (1188). Аббат Гуго IV де Клермон (1183-1199) был сыном коннетабля Франции Рено II и родственником франц. кор. Филиппа II Августа . В 1193 г. он участвовал в переговорах об освобождении англ. кор. Ричарда I Львиное Сердце , находившегося в плену у имп. Генриха VI. К. к. в XIII-XVIII вв. Реформа К. к., начатая Петром Достопочтенным, была завершена аббатом Гуго V Анжуйским (1199-1207), который в 1200 г. издал 62 статута; еще 27 статутов были приняты на генеральном капитуле 1205-1206 гг. (Statuts. 1965-1982. Vol. 1. P. 40-52, 52-60). В соответствии со статутами ежегодно созывался генеральный капитул с участием всех приоров и должностных лиц К. к. (статуты 58-61 (1200)). Представители иностранных мон-рей должны были участвовать в капитуле каждые 2 года (статут 26 (1205/06)). Для регулярной инспекции главной обители капитул назначал дефиниторов - 2 аббатов и 2 приоров (статут 1 (1200)). Были учреждены должности визитаторов (камерариев), избиравшихся на 1 год (по 2 визитатора в каждой провинции), к-рые следили за соблюдением устава, контролировали финансовую отчетность приоратов и представляли генеральному капитулу отчеты о проведенных инспекциях (статут 56 (1200)). Для управления главным мон-рем был создан совет из 12 «мудрых братьев» (sapientes fratres) (статуты 1, 24-26 (1205/06)). После принятия статутов К. к. фактически превратилась в структуру орденского типа, близкую к орденам цистерцианцев и картузианцев. Однако реформа вызвала сопротивление отдельных мон-рей, проявившееся при аббате Гийоме II Эльзасском (1207-1215): в споре аббата с приором Ла-Шарите-сюр-Луар папа Иннокентий III принял сторону Клюни. Приорат Сан-Мартен-де-Шан в Париже. XII–XIII вв. Приорат Сан-Мартен-де-Шан в Париже. XII–XIII вв. В XIII в. К. к. испытала влияние цистерцианцев, к-рых Римские папы ставили в пример др. монашеским конгрегациям. Так, аббат Герард Фламандский (1215-1220) до избрания был аббатом цистерцианского мон-ря Молем (впосл. епископ Валенсии, с 1225 - лат. |
| раз упоминает о том, что Н. К. обещал привезти в Рим рукописи редких сочинений лат. классиков (см.: Ibid. S. 12-13. N 34-35). Н. К. приехал в Рим в нач. сент. 1427 г. в статусе секретаря Трирского архиеп. Отто фон Цигенхайна и его прокуратора при Римской курии (Ibid. S. 15. N 40). Во время этого визита, вероятно, при поддержке кард. Орсини и др. покровителей, Н. К. получил от папы должность декана (главы капитула), каноникат и пребенду в коллегиальной ц. св. Флорина в Кобленце (см.: Ibid. S. 15-18. N 41-47). Эта должность соединялась с правом резиденции, поэтому после 1427 г. Н. К. проводил много времени в Кобленце; долгое время она оставалась самым почетным и доходным из бенефициев Н. К. Данные рим. гуманистам обещания привезти в Рим редкие рукописи Н. К. выполнил лишь частично: в нач. 1429 г. он прислал кард. Орсини рукопись, содержавшую считавшиеся до этого утраченными комедии Плавта (Ibid. S. 23-25. N 66-67; S. 27-28. N 73). В Германии в этот период Н. К. неск. раз принимал участие в церковных судебных процессах в качестве эксперта или свидетеля; он также по поручению архиепископа Трирского совершал визитации, связанные с наблюдением за ходом церковных реформ в храмах и мон-рях (подробнее см.: M ü ller. 2013. S. 89-110, 118-121). Об авторитетности Н. К. как церковного юриста свидетельствует направленное ему в дек. 1428 г. приглашение стать преподавателем церковного права в недавно основанном Лувенском ун-те (ActaCus. Bd. 1. S. 23. N 64). Однако Н. К. не интересовала карьера университетского преподавателя, поэтому он отклонил приглашение (см.: M ü ller. 2013. S. 110). Важное значение в интеллектуальной жизни Н. К. имела его поездка в Париж весной 1428 г., о которой известно из 3 заметок Н. К. в принадлежавших ему рукописях (см.: ActaCus. Bd. 1. S. 21. N 59; S. 22. N 61; Haubst. 1980. S. 200). По-видимому, основной целью этой поездки было знакомство с рукописями Раймунда Луллия, к-рые сам Луллий еще при жизни передал на хранение в парижский мон-рь картузианцев (Н. К. |
| Кармелиты возникли сначала как конгрегация еремитов на Св. земле, получив от лат. патриарха Иерусалима устав, по типу близкий к восточным. Однако в связи с эвакуацией крестоносцев с Ближ. Востока в Европу кармелиты вынуждены были изменить свой устав, облачения и переселиться из пустыни в города. При этом орден позиционировал себя как созерцательный и главной целью ставил прославление Девы Марии. Последний крупный нищенствующий орден августинцев-еремитов был создан из множества аскетических движений, проповедовавших бедность. Для них, как и для доминиканцев, большое значение имели проповедническая деятельность и образование. М. в позднее средневековье Упадок традиц. монашеских конгрегаций стал заметен уже в XIII в. Внутренние конфликты, упадок дисциплины, трудности в управлении собственностью постепенно привели к тому, что мн. мон-ри стали добровольно вводить ограничения на количество насельников, ставить сословные барьеры, не принимая в братию людей из низших слоев. Римские папы Григорий IX и Климент IV попытались своими декретами отрегулировать жизнь Клюнийской конгрегации, гранмотенсов , премонстрантов и цистерцианцев. 23-й канон II Лионского собора 1274 г. запретил принимать новых членов во все ордены, к-рые появились после IV Латеранского собора, что означало их фактический запрет. Утверждены были только 4 нищенствующих ордена (францисканцы, доминиканцы, кармелиты и августинцы-еремиты). В 30-х гг. XIV в. ряд реформистских булл для монашествующих был издан Бенедиктом XII (напр., буллой «Fulgens sicut stella» (12 июля 1335) папа запретил цистерцианцам разделять общий дормиторий на индивидуальные кельи; буллой «Summi magistri» (20 июня 1336) ограничил сроки обучения бенедиктинцев в Парижском ун-те; были изданы буллы для францисканцев («Redemptor noster», 28 нояб. 1336) и регулярных каноников («Ad decorum», 15 мая 1339)). Серьезный удар европ. мон-рям был нанесен во время эпидемии чумы в сер. XIV в. Опустошительной оказалась и Столетняя война. Упадок дисциплины проявлялся в том, что мн. мон-ри стали добиваться от римских пап привилегий на ослабление поста, в частности на вкушение мясной пищи вне периодов Адвента и Великого поста. В эту эпоху более тысячи мон-рей перешли в режим комменды . Наиболее острая критика, предвосхитившая протестант. критику М., в этот период встречается в произведениях Дж. Уиклифа . Лишь отдельные конгрегации сохраняли свой авторитет в народе (картузианцы, целестинцы , Биргиттинский орден ). Распространение Devotio moderna сместило акценты с внешних форм благочестия на более индивидуальные внутренние. Стала развиваться практика духовных упражнений. |
| В связи с возросшим числом монахов количество келий в Ла-Гранд-Шартрёз было увеличено до 35. С 1636 г. пребывание в статусе доната стало обязательным для конверсов перед прохождением новициата. В 1676 г. обитель Ла-Гранд-Шартрёз вновь полностью сгорела. Ее восстановлением занимался приор Иннокентий Ле Массон (1675-1703), прославившийся борьбой с янсенизмом среди членов ордена К. При нем в 1679 г. были официально отменены «нижние дома» К. В этот период орден стал заниматься пастырской деятельностью и благотворительностью (в Ла-Гранд-Шартрёз бесплатно раздавали нуждающимся еду). С развитием книгопечатания в картузианских обителях вместо скрипториев устраивались типографии. Самыми крупными были типографии в Турне (ныне Бельгия) (с 1606), Ла-Гранд-Шартрёз (ок. 1678), Ла-Коррери (с 1680). 1-я пол. XVIII в. прошла для ордена относительно спокойно (только обитель Картуз-Берёза пострадала во время Северной войны). В 1768 г. были закрыты картузианские обители на территории Венецианской республики. В 1772 г. русские войска А. В. Суворова вновь разорили Картуз-Берёзу. В 1782-1783 гг. имп. Франц II закрыл более 20 обителей К. в Австрии, во Фландрии и в Ломбардии. В 1784 г. 16 испан. общин отделились от ордена К. и образовали самостоятельную конгрегацию. К началу Французской революции (1789-1799) ордену К. принадлежали 137 муж. (считая испанские) и 5 женских обителей, в которых подвизались 2200 К. в сане пресвитера, 1250 монахов-мирян и 150 монахинь. Кон. XVIII - кон. XIX в. С началом революционных событий в обителях К. во Франции проводилась конфискация имущества (декрет от 2 нояб. 1789), а потом они были распущены (декрет от 13 февр. 1790). Приор Никола Альбергати де Жоффруа покинул Ла-Гранд-Шартрёз 17 окт. 1792 г. и переехал в Болонью, где в 1796 г. состоялся генеральный капитул. Затем штаб-квартирой главы ордена стал Рим. После смерти де Жоффруа в 1801 г. и до 1816 г. избирался не приор, а викарий главы ордена. Действующими оставались обители К. в Испании (формально отделившиеся от ордена), 2 - в Португалии, 1 - в Баварии, 1 - в Пруссии, 2 - в Польше, 1 - в Швейцарии. Во Франции функционировала только обитель Валь-Сент-Мари близ Буванта. В Италии обители К. были закрыты с 1810 по 1814 г. В Ла-Гранд-Шартрёз монахи смогли вернуться в 1816 г., но права собственности на землю восстановлены не были (лишь в 1857 государство гарантировало неприкосновенность владений). В течение последующих десятилетий во Франции открылись еще неск. картузианских обителей. В 1821 г. восстановлена женская община в Борегаре (близ Вуарона). С 1837 г. возобновились регулярные собрания генерального капитула. Неск. обителей были восстановлены в Италии, в т. ч. Чертоза близ Павии (в 1843). |
|
|
