| Уходят еще несколько веков. Анафема звучит над бедовой головой Джордано Бруно. У меня нет под рукой подлинных документов, поэтому воспользуюсь теми сведениями, что предоставляет светский историк В. С. Рожицын 1802 : В смертном приговоре Бруно отсутствуют документы о процедуре проклятия 1803 . Сохранилась только ведомость о выплате вознаграждения епископам от 14 марта 1600 года. В ней говорится, что епископ Сидониа получил четыре скуди (в скуди – 25-30 граммов серебра) за обряд отлучения от церкви и проклятия двух еретиков – Чиприано Кручиферо и Джордано Бруно, священников, осужденных и переданных в руки светского правосудия. Обряд проклятия или церковной смерти отлученных состоялся 8 февраля 1600 года. Католическая Церковь обычно соблюдала церемониальный порядок при выполнении инквизиционных актов. Проклятие Джордано Бруно не было, в собственном смысле слова, действием инквизиции. Выполнение этого обряда поручалось епископу, не входящему в состав инквизиции, и представляло собой двойной акт «депозиции и деградации». Деградация – это извержение из сана. В католической практике бывает словесная и обрядовая «деградация». «Между реальной и вербальной деградацией существует много различий. Реальная происходит в исключительно торжественной обстановке. Она совершается лицами, облеченными высокой властью. Извергаемый облачается в одеяния и получает священные сосуды, соответствующие тому сану, из которого он извергается. Епископ последовательно снимает с него облачения. В заключение ему выбривают голову, произнося при этом надлежащие слова, внушающие ужас и трепет» 1804 . Вот как описывает обряд проклятия Джордано Бруно аббат иезуит Превитти: «Джордано Бруно привели к алтарю тащившие его за руки клирики. На нем были все облачения, которые он получал, соответственно ступеням посвящения, начиная от стихаря послушника и кончая знаками отличия священника. Епископ, совершавший церемонию снятия сана, был в омофоре, белом облачении с кружевами, епитрахили красного цвета и священнической ризе. На голове у него была простая митра. В руках он держал епископский жезл. Приблизившись к алтарю, он сел на передвижную епископскую скамью лицом к светским людям и народу. Джордано Бруно заставили взять в руки предметы церковной утвари, обычно употребляемые при богослужении, как если бы он готовился приступить к совершению священнодействия. Затем его заставили пасть перед епископом ниц. Епископ произнес установленную формулу: „Властью всемогущего Бога Отца и Сына и Святого Духа и властью нашего сана снимаем с тебя облачение, низлагаем, отлучаем, извергаем из всякого духовного сана, лишаем всех титулов“. Затем епископ надлежащим инструментом срезал кожу с большого и указательного пальцев обеих рук Джордано Бруно, якобы уничтожая следы миропомазания, совершенного при посвящении в сан. После этого он сорвал с осужденного облачения священника, наконец, уничтожил следы тонзуры 1805 , произнося формулы, обязательные при обряде снятия сана». |
| Петра в Антиохии, отмечаемую Западной церковью 22 февраля. В 1008 г. этот день падал на воскресенье, и потому память была перенесена на понедельник 23 февраля; если предположить, что Бруно со спутниками покинул Киев именно 23 февраля, то его встреча с печенегами на пятый день должна была прийтись именно на пятницу, как о том и говорится в «Послании» (Mieysztowicz 1958. S. 490–491). Эти остроумные расчеты нуждаются по крайней мере в одном уточнении. Другая аналогичная память – Престола св. Петра в Риме – имела место 18 января (KLWB. S. 197. S. v. «Cathedra S. Petri»), которое в 1008 г. также было воскресным днем, так что все приведенные календарные соображения сохраняют силу и в отношении этой даты. Если полагаться на них, то выходит, что Бруно прибыл в Киев в декабре 1007 или в январе 1008 г. В принципе, пение упомянутого антифона положено и в другие дни, связанные с памятью св. апостола Петра – например, 29 июня, но в рамках общей хронологии деятельности Бруно в 1007–1009 гг. относить отправление миссионера в печенежскую степь к середине лета 1008 г. невозможно. 209 Род молитвы, состоящей, как правило, из двух стихов, когда хор подхватывает стих, произнесенный диаконом или чтецом. 210 По существующим хронологическим оценкам, рождение Бруно следует отнести к середине – второй половине 970-х годов, так что в 1008 г. ему было ок. 30 лет. Конечно, Владимир, который был старше, по меньшей мере, на 15–20 лет, мог посочувствовать молодости Бруно. Дело, однако, возможно, еще и в том, что по шкале возрастов, идущей от римской античности, «юношей» (iuvenis) считался мужчина до 40 лет, от 40 до 60 лет – «мужем» (vir), а старше 60 – «старцем» (senex). Интересно, что в опрометчивости, свойственной «молодости», упрекает Бруно и Генрих II (см. введение), родившийся в 973 г. и бывший, таким образом, практически сверстником миссионера. 211 При обычном для античности и средневековья счете часов от 6 часов утра получаем ранее 9 часов. 212 Очевидно, это неожиданное пророчество основано на упомянутом выше «видении» Владимира относительно Бруно. |
| Начиная с «великого ученого» Джордано Бруно - это «сильный» тезис. Он вполне мог бы пройти «на ура» лет 30 назад на некой лекции типа «Есть ли жизнь на Марсе», на которых обычно рассказывалось и о «мучениках науки», для рабочих и колхозников Житомирщины. При условии, конечно, что местный КГБ, как всегда, закроет рот оппонентам самим фактом своего присутствия. Но мы находимся в другом месте и в другое время. Так что В. Калашникову не мешало бы заняться наукой и подучить историю, прежде чем записывать Джордано Бруно в коллеги-атеисты. Этот человек был на самом деле весьма религиозным, хотя его религиозность и носила вовсе не христианский характер. Он занимался магией и оккультизмом, пропагандировал веру в переселение душ, и именно за это попал в тиски инквизиции. А вовсе не за пропаганду вполне безобидных на тот момент гелиоцентрических взглядов Коперника, которые католическая церковь терпела едва ли не сто лет до того. Во многом именно по вине Дж. Бруно коперниковская теория, преспокойно обсуждавшаяся в Европе еще с 1512 года, была осуждена в 1616 году, поскольку Дж. Бруно показал, как можно из строго научной концепции делать антинаучные выводы антихристианского содержания. Дж. Бруно говорил о том, что Творец Вселенной есть первый Бог, весь мир - это второй Бог, а человек - это третий Бог. Существует множество миров, по которым человеческая душа может путешествовать. Эти и другие оккультные теории Бруно развивал в своих трудах, используя превратно истолкованное учение Коперника в качестве обоснования собственных антинаучных и антихристианских теорий. В конфликте Бруно и инквизиции нет и следа противостояния науки и религии. И в тексте приговора ему упоминается не о его гелиоцентрических взглядах, а о том, что он был проповедником ереси и практикующим магом. Кстати сказать, в Православной Церкви не было института инквизиции с ее кострами, и этот недостойный священник (Джордано Бруно был католическим священником) был бы у нас просто лишен сана. Также оккультистом, хотя и не очень афишировавшим это, был и Бертран Рассел, упомянутый в статье В. Калашникова в рядах «ученых-атеистов». Он был весьма озабочен созданием новой мировой религии. Некоторые исследователи приводят доказательства его активного участия в создании секты Муна, претендующей на такую роль. См. книгу «Герберт Уэллс и Бертран Рассел: отцы пещерного сектантства Муна/Лоренс Хехт ( " 21st Century Science and Technology " , USA). Как всегда, повторяется старая история: декларируемый атеизм служит созданию нового антихристианского культа. |
| Обвинительное заключение содержит целый перечень «ошибок» Бруно, частично они вытекают из его космологии безмерной вселенной, частично связаны с его сатирами на папу и церковь . Названный в обвинении дерзким и упрямым еретиком («impertinente e ostinato eretico»), он героически выдержал все жестокие пытки и не отрёкся. Его приговор был подписан знаменитым иезуитом кардиналом Робертом Беллармином. Бруно был передан светским властям в Риме для сожжения на костре. Но не только сам человек подлежал сожжению: согласно принятому вердикту, «все его книги и сочинения» должны были быть сожжены на ступенях собора святого Петра. Ни до, ни во время суда, ни после казни богословы не уделяли сколько бы то ни было серьёзного внимания Бруно и его идеям. Насколько мне известно, космология Бруно никогда не обсуждалась среди богословов, а те, кто серьёзно относились к этому учению, не придавали значения его богословским аспектам. Если мировоззрение Бруно носило пантеистический материалистический «атеистический» в современном понимании этого слова характер, зачем тогда он вообще говорил о Боге? И почему тогда созерцание безмерной вселенной стало для него основным опытом познания Бога? Если его учение о космосе заставляло Бруно говорить о Боге, то какова была природа этой концепции Бога? И как эти взгляды соотносятся с иудейскими и христианскими представлениями о присутствии Бога в мире? В этой главе мы вкратце рассмотрим жизненный путь Бруно, основные элементы его мировоззрения и учения о человеке, с тем, чтобы мы могли начать диалог, приступить к которому богословие не может уже целых четыре столетия. Это самое меньшее, что богословие обязано сделать для того, чтобы восстановить достоинство несчастной жертвы церковного фанатизма, бывшего характерной чертой того времени, но до конца не искоренённого даже сегодня. 2. Жизнь и смерть «страстного героя» Джордано Бруно (при крещении получивший имя Филиппо), вероятнее всего, родился весной 1548 года в Ноле у подножья горы Чикалы недалеко от Неаполя. |
| В Венеции он устраивается домашним учителем к одному из патрициев (в Падуанский университет его не допускают). Хозяин начинает донимать Джордано требованием, чтобы тот рассказал ему о его тайном знании и поспособствовал его власти над миром. Бруно вынужден уехать. Хозяин, обидевшись, заявляет инквизиции о том, что у него жил еретик. Инквизиция хватает Бруно и в 1592 г. заключает в тюрьму – сначала в местную, венецианскую, а через год – в римскую. Восемь лет он находился в заточении, но не отказался от своих убеждений. 17 февраля 1600 г. Бруно был сожжён на костре. Известна его фраза после того, как произнесли приговор: «Вам должно быть гораздо более страшно выносить свой приговор, чем мне его выслушивать». Что же это за ересь, в которой обвинили Джордано Бруно? Атеистическая пропаганда чаще всего говорила, что он был сожжён за свои научные убеждения. Основная проблема Бруно обусловлена его философскими привязанностями. Его главным учителем был Николай Кузанский. Повлияли на него и мусульманские средневековые философы Авиценна и Аверроэс, и греческая религиозная магия, особенно учение Гермеса Трисмегиста, а также естественнонаучные взгляды Николая Коперника. Их учения он и пытался синтезировать в своём учении, которое в целом является возрождением неоплатонизма. В работах Бруно всё время встречаются известные нам неоплатонические термины: «единое», «ум», «душа», «материя». Правда, понимает он их не как Плотин (не как уровни бытия), а в духе Николая Кузанского, для которого Бог есть максимум и минимум, высшее единство мира. Бруно даже буквально повторяет многие положения Кузанца: «…бесконечная прямая линия становится бесконечной окружностью. Вот, следовательно, каким образом не только максимум и минимум совпадают в одном бытии, как мы это доказали уже в другом месте, но также в максимуме и минимуме противоположности сводятся к единому и безразличному» (11, с. 288). Для Бруно Бог также является Единым, что является исходным пунктом для понимания мира. Единое есть и причина бытия (ибо Бог есть Единое), и само бытие (ибо все бытие едино). Поэтому Бог и мир есть одно и то же. В мире соединяются все его противоположности – возможность и действительность, дух и материя. Мир не рождается и не уничтожается, поскольку мир и Бог есть одно и то же. |
| Память о миссионерских подвигах Бруно Кверфуртского в латинской агиографической традиции рано начинает контаминироваться с памятью о проповеди св. Адальберта Пражского у пруссов, а также о деятельности других, безвестных, западных миссионеров на Руси в 970-х годах 13–14, 28/2) (Назаренко 2001а. С. 339–356). Перу Бруно Кверфуртского принадлежат, три весьма значительных сочинения, отличающихся в том числе и художественными достоинствами: помимо «Послания к королю Генриху», это – «Житие пяти братьев-пустынников», пострадавших ок. 1003 г. в Польше (Brun. Vita V fr.), и «Житие св. Адальберта Пражского» (так называемое «второе» «Житие Адальберта») (Brun. Vita Adalb.). Эти тексты рисуют Бруно не только деятельным миссионером-практиком неразделенной церкви, но и видным церковным идеологом, который ратовал за сотрудничество христианских государей в деле проповеди среди язычников. «Послание», написанное накануне поездки Бруно к пруссам, т. е., вероятнее всего, ближе к концу 1008 г., являясь своего рода отчетом миссионера о своих трудах последних лет, много служит и для понимания миссионерской программы Бруно Кверфуртского. В нем архиепископ достаточно мягко, но настойчиво и недвусмысленно упрекает короля за кощунственный, с его точки зрения, союз с язычниками-лютичами против христианина Болеслава Польского и призывает вместо этого направить усилия на обращение лютичей в христианство . Генриху II ставятся в пример византийский император Константин Великий и франкский – Карл Великий, a de facto также Болеслав, который озабочен обращением пруссов, и Владимир Киевский, который пошел на мир с печенегами ради евангельской проповеди среди них. Таким образом, Бруно не чужд политики (видимо, именно это имел в виду Генрих II, когда, по свидетельству «Послания», опасался, как бы Бруно «не предался, по заблуждению молодости, делам мирским, оставив духовные»: Ер. Brun. Р. 101), стремясь подчинить ее миссионерским целям и нуждам. Для историка Руси памятник крайне интересен как уникальное и пространное (русско-печенежский сюжет занимает более четверти целого) свидетельство современника об эпохе и личности киевского князя Владимира Святого. |
| Но, читая его труды, Ейтс была поражена тем, что Бруно интересовался не столько учением Коперника, сколько чем-то другим. Традиционное историческое истолкование его дела было укоренено в ее сознании настолько глубоко, что должно было пройти несколько лет, прежде чем она дала себе отчет в том, что ключ к пониманию Бруно – это герметизм. Своим серьезным подходом к философскому и религиозному контексту исторического спора о гелиоцеитризме Ейтс внесла вклад в становление новой тенденции в истории науки. Новый исторический подход уже считает корректным рассматривать всех предшественников современной науки, включая герметизм, алхимию, астрологию, магию и религию. Точка зрения Ейтс вызвала горячую полемику и содействовала появлению нового поколения историков, которые занялись работой над темами, имевшими до тех пор клеймо второстепенных и незначительных [нет открывающей кавычки]» 532 . Напоследок процитируем несколько мест из чудесной статьи Владимира Легойды «За что сожгли Джордано Бруно»: «Начну с констатации факта: Джордано Бруно (1548–1600) на самом деле пострадал от рук инквизиторов. 17 февраля 1600 г. мыслитель был сожжен на площади Цветов в Риме. При любых интерпретациях и трактовках событий факт всегда остается фактом: инквизиция приговорила Бруно к смерти и привела приговор в исполнение. Подобный шаг вряд ли возможно оправдать с точки зрения евангельской морали, поэтому смерть Бруно навсегда останется прискорбным событием в истории католического Запада. Вопрос в другом. За что пострадал Джордано Бруно? Сложившийся стереотип мученика науки не позволяет даже задуматься над ответом. Как за что? Естественно, за свои научные взгляды! Однако на поверку такой ответ оказывается по меньшей мере поверхностным, а по сути – просто неверным. Гипотезы измышляю! Как мыслитель, Джордано Бруно, безусловно, оказал большое влияние на развитие философской традиции своего времени и – косвенным образом – на развитие науки Нового времени, прежде всего, как продолжатель идей Николая Кузанского, подрывавших физику и космологию Аристотеля. |
| 2002. P. 23-53). Бруно был 3-м сыном Гуго IV, графа Нордгау и Эгисхайма, и Хельвиды (Хейлевиды, Хельвиги), дочери Людовика, графа Дагсбурга. Его братьев звали Герхард, Гуго и Эберхард, одну из сестер - Хильдегарда. Местом его рождения считается замок Эгисхайм (Эгисем) в Эльзасе или замок Дюрренштайн близ совр. сел. Вальшед в Лотарингии. Как младший сын в знатном семействе Бруно был предназначен для служения Церкви. При рождении тело младенца было покрыто отметинами в виде маленьких крестиков (Vita Leonis IX. I 2). Имя ребенка указывало на его предназначение; считается, что он был наречен в честь св. Бруно , архиеп. Кёльнского, или Бруно Каринтийского, т. е. папы Григория V (996-999) ( Munier. 2002. P. 56-57). Хельвида купила для сына богато украшенную Псалтирь, чтобы мальчик изучал по ней латынь, но тот с негодованием отверг красивую книгу. Вскоре стало известно, что Псалтирь была украдена из аббатства св. Губерта, которому ее подарил имп. Людовик Благочестивый . Осознав причину поведения сына, Хельвида вернула книгу в мон-рь (La chronique de Saint-Hubert dite Cantatorium/Éd. K. Hanquet. Brux., 1906. P. 51-53). В 5-летнем возрасте родители отдали Бруно в школу при кафедральном соборе в Туле, где он провел 15 лет. Мальчик изучал 7 «свободных искусств» и готовился к церковному служению, при еп. Бертольде (996-1019) он был поставлен в сан диакона и принят в капитул собора. Обучением Бруно руководил его старший товарищ Адальберон, сын гр. Фридриха Люксембургского (впосл. Адальберон III, еп. Меца в 1047-1072). Во время одного из посещений родного дома на Бруно напала ядовитая жаба, искусавшая ему лицо; юноша тяжело заболел и находился при смерти, но его исцелил св. Бенедикт, явившийся ему в видении (Vita Leonis IX. I 5; об интерпретации болезни как отека Квинке см.: Munier. 2002. P. 64-65). После восшествия на герм. престол Конрада II (1024-1039, имп. с 1027), дальнего родственника Бруно, родители послали юношу к королю, к-рый включил его в состав придворной капеллы - группы клириков, советников короля и кандидатов на епископские кафедры (см. |
| (55) «Признавая блестящие интеллектуальные способности Бруно, Галилей тем не менее никогда не считал его ученым, и тем более астрономом» (Фантоли А. Галилей. В защиту учения Коперника и достоинства Святой Церкви. М., 1999. С. 38). «Собственно научных результатов у Бруно не имелось, а его аргументы в пользу системы Коперника были набором бессмыслиц — беспорядочным нагромождением нелепых ошибок и высокопарных сентенций, демонстрирующих лишь невежество автора» (Шрейдер Ю. А. Галилео Галилей и Римско-Католическая Церковь//Вестник истории естествознания и техники. 1993, 1. С. 57). «Можно ли назвать Бруно ученым хотя бы по меркам конца 16 века? По-видимому, правильна общая характеристика Л. Ольшки, который писал о нем: «Он питал отвращение к обоим известным ему диалектическим методам — схоластическому и математическому — заменяя их поэтическим выражением своих убеждений и применением луллиева искусства связывания мысли. Требования стихотворного метра и луллиево искусство были единственными скрепами для мыслей Бруно. Во всех остальных отношениях он предоставлял им (своим мыслям) свободный, причудливый, усугубленный риторикой и пафосом полет, так что его сочинения представляются слабо связанной комбинацией литературных мотивов и философских рассуждений». Бруно был не столько пропагандистом учения Коперника, сколько глашатаем оккультных тайн герметизма, которые он в нем открыл. Современный историк науки резюмирует: «В его руках коперниканство стало частью традиции герметизма, Бруно превратил математический синтез Коперника в религиозное учение». После этого становится очевидным, что Бруно не столько популяризировал учение Коперника, сколько компрометировал, вовлекая в контекст магических суеверий, по сравнению с которыми не только система Птолемея, но и схоластический аристотелизм в целом выглядели эталоном научного рационализма. И только Галилей вернул Коперника науке, истолковав его учение в терминах настоящей, экспериментально-математической науки о природе, без всяких «знаков Зодиака» и каббалистической чертовщины» М. А. Христианская метафизика как фактор становления и прогресса науки Нового времени//Философско-религиозные истоки науки. М., 1997. С. 275-276). |
| Однако пойдем дальше... Создатель аналитической геометрии и современной алгебраической символики Рене Декарт главный тезис своей научной деятельности формулировал так: «Бог сотворил мир и законы природы, а далее Вселенная действует как самостоятельный механизм». Изобретатель логарифмической линейки и создатель современной математической символики Уильям Отред - англиканский священник, настоятель прихода. Основатель математического анализа, теории вероятности и проективной геометрии Блез Паскаль был глубоко верующим человеком и главным делом своей жизни считал защиту христианской веры. Его знаменитые «Мысли» изучают в курсах апологетики все наши семинаристы. О, да, инквизиция сожгла Джордано Бруно... Да, этот прискорбный исторический факт совсем не красит римо-католическую церковь, однако тут же следует отметить, что Бруно никакого реального отношения к науке не имел, он не был ученым. Если мы заглянем даже в Википедию, мы увидим, что Бруно - итальянский монах-доминиканец, философ и поэт, представитель пантеизма. Здесь нет слова «ученый». В той же Википедии нет ни слова о каких-то научных открытиях сделанных этим человеком. Бруно был общественным деятелем, журналистом, пропагандистом оккультизма, совсем не революционером, а напротив - реакционером, который пробовал повернуть научное колесо истории вспять - к языческим сказкам и, при этом, пытался заставить научную систему Коперника служить подпоркой для своей примитивной оккультной доктрины. Разумеется, я не оправдываю сжигание человека по имени Джордано Бруно, но отвергаю тезис о сжигании ученого Джордано Бруно, потому что такого ученого никогда не было. К тому же к высшей мере наказания Бруно был приговорен за свою политическую деятельность... Быть может его следует назвать «диссидентом», «несогласным», но не ученым. Чувствуется некая трудноуловимая напряженность между светским научным миром и миром богословия К этому стоит добавить, что век зарождения европейской науки - это век XVI, а не религиозно монолитный спокойный XII и к тому времени (XVI век) религиозный выбор очень остро стоял перед европейцами (кем быть: католиком, протестантом, деистом, пантеистом?). |
|
|
