| Не долговечным было управление Литовской митрополией преемника Сильвестра – епископа Туровского и Пинского ИОНЫ (Протасевича). Он происходил из мелкого русского дворянства, в миру был женат, затем, овдовев, принял монашество. Став епископом, а с 1568 г. митрополитом Киевским и Галицким и всея Руси, Uoha III показал себя ревностным и заботливым первосвятителем. Известно его обращение (в июне 1568 г.) к королю Сигизмунду II и сейму в связи с проблемами Православной Церкви. В числе изложенных в нём просьб были, например, следующие: чтобы духовные достоинства не давались королём и панами светским людям: чтобы православные епископы могли заседать в Королевской (Наивысшей или Тайной) раде (сенате) наравне с римско-католическими бискупами; чтобы духовные суды были неподвластны светской власти. Некоторые из просьб православного митрополита (например, о неприкосновенности духовных судов) король удовлетворил, исполнение же других (в том числе и участия в Высшей раде) было отложено на «иншы час», т.е. на другое время. Но этот «иншы час» для митрополита уже не наступил ввиду его кончины (в 1577г.), а для митрополии – ввиду событий, происшедших в Великом княжестве Литовском в XVI веке. III. От Люблинской (государственной) до Брестской (церковной) унии В начале 1569 г. в польском городе Люблине состоялось заключение договора (т.н. Люблинская уния) между Литвой и Польшей о соединении государств в единое федеративное Польско-Литовское государство – Речь Посполитую, имеющее одного Верховного правителя – короля (с титулом «Король Польский, Великий князь Литовский»), общий законодательный орган (сейм) и проводящее единую внешнюю политику правительство. Историки по-разному оценивают политическое значение этого союза, но для Православия в Литве он был однозначно неблагоприятным. Уже в последний день Люблинского съезда король Сигизмунд Август заявил: «Теперь, когда на съезде утверждена политическая уния, я хочу подумать о восстановлении единства по вере, единства религиозного, т.е. господства единой Римской Церкви». «Хотя актом Люблинской унии предоставлена была свобода веры, ...польско-литовские государи не сочувствовали этой свободе; пока западная Русь была православной, она не могла прочно слиться с Польшей. Для слияния народностей необходимо было единство религии, и потому польское правительство желало искоренения Православия» (35). |
| Во время Первой мировой войны и прямо перед ее началом в Австро-Венгрии были уничтожены десятки тысяч русских людей. Это была этническая чистка, проведенная австрийскими властями при содействии местных польских администраций, и при полном одобрении со стороны Германии. Тысячи людей были расстреляны, повешены, заколоты штыками и уморены голодом, десятки тысяч перемещены в концлагеря Талергоф и Терезин, сотни тысяч стали беженцами. Почему же произошла эта трагедия? Что стало ее причиной? И от чего мы никогда не слышали об этих страшных событий ни в школе, ни институте, ни по телевидению? Брестская уния Прикарпатские земли со времен Киевской Руси всегда были частью большого и единого мира. Еще при князе Владимире юго-западные княжества назывались Червонной Русью. После бури, пришедшей с Востока, эти русские территории попали под власть поляков и венгров. Галицкая Русь стала провинцией Польского Королевства, а Русь Угорская вошла в состав Венгерского государства. Положение русских людей под властью чужеземцев было непростым. Есть очень страшный мрачный период, который связан с заключением так называемой Брестской унии. В самом конце 16-го века Речь Посполитая и католические власти польско-католического государства, которое тогда называлось Речь Посполитая, при участии иезуитов и по благословлению Римского Папы навязывают населению православной южной Руси так называемую унию. Уния предполагала, прежде всего, отказ от православной веры, православной церкви, она предполагала сохранить внешнюю обрядовую сторону православия при полном подчинении Римской Католической Церкви и Польше, то есть ополячивание населения, и превращение населения в католиков. Она имела двойной гнет и двойную тяжесть, все это в конечном итоге привело к страшной катастрофе. На протяжении столетий православное русское население находилось под страшным гонением. Храмы православные были закрыты, православное священство полностью изгонялось, епископов православных преследовали как государственных преступников. Православие считалось холопской верой, которая была после брестской унии запрещена. Были гонения, напоминающие гонения в Римской Империи ранних христиан. Достаточно сказать, что запрещались крещения, запрещалось отпевать православных, запрещалось причащать даже тяжелобольных. Православных хоронили без отпевания за городом и, несмотря на многочисленные протесты, которые выражались и на сеймах польских, ничего не менялось. Православные считались людьми не то что второго сорта, а просто государственными преступниками, которых следовало уничтожать. |
| Руководствуясь личными выгодами, они совершенно были равнодушны к вере и папству, и старались только отделаться какими бы то ни было средствами от патриарха. Патриархи же раздражали уже неприязненных духовных взятками и тем умаляли свое достоинство. 2) Что другой повод к ней вытекал из того, что духовенство сознавало упадок своего сана и хотело как бы то ни было возвратить ему значение. Так они мыслили через принятие унии достигнуть права на участие в делах государственных. Униженные католицизмом, они не имели столько силы, чтобы противустать ему, и находили единственное средство избавиться от унижения в добровольном отречении от самостоятельности: общий удел стороны, лишенной внутренней энергии. 3) В начале уния была замыслом духовных, следовательно делом партии, а не проявлением необходимости народа. Но Русь была тогда в таком положении, что уния, вытекая первоначально из планов нескольких лиц и будучи делом, противным народному направлению, была вместе с тем народным требованием; потому что когда народ потерял свой характер, тогда все, что на него навязывают, становится поневоле его идеею, его требованием. Для униатов были два важные пособия: правительство должно было видеть в их замыслах удобнейший путь к прочнейшему слитию Руси с Польшей, а католики, и прежде того теснившие православных, потачкой сих последних, делались дерзновеннее и смелее. II. Образование унии Вслед за брестским собором, на коем положено принять унию, вопреки протестации нескольких духовных, без испрашивания согласия со стороны мирян, история изображает нам образование этого раскола и вместе проявление его политического характера. Униаты, обезопасив себя согласием короля и единством своих намерений с намерениями правительства, отправили депутатами в Рим зачинщиков раскола, Терлецкого и Поция, с соборным определением и прошением к папе; оставшиеся же на Руси их товарищи старались расположить и приготовить умы, чтобы внезапное появление унии не показалось слишком диким для православных, при чем, вероятно, сносились они со своими депутатами, которые пробыли в Риме около года, ожидая времени, пока с идеей нововведения свыкнется народ. |
| Во время бескоролевья (1586-1587) после смерти Стефана Батория кн. Острожский сотрудничал с канцлером Яном Замойским, поэтому, несмотря на то что К. К. был готов оказать поддержку в борьбе за польск. трон царю Феодору Иоанновичу , в итоге он поддержал швед. принца Сигизмунда Вазу, убеждал запорожских казаков признать его королем. В последующие годы отношения кн. Острожского с Замойским испортились. Будучи вел. гетманом и канцлером Короны Польской, Замойский оказался в конфликте с Сигизмундом III, который стремился противопоставить ему могущественный род Острожских. В 1593 г. Сигизмунд назначил Януша Острожского на высший пост в гос-ве - каштеляна краковского. Это был первый случай, когда магнат «русского» происхождения занял эту должность, связанную с исконно польск. землями. Самый младший сын кн. Острожского Александр стал тогда волынским воеводой. Эти назначения ухудшили отношения Острожских с Замойским. Представители обоих родов до 1601 г. соперничали в споре о владениях и влиянии на укр. землях. Имущественный конфликт был причиной раздора между Янушем Острожским и Кшиштофом Косинским, одним из вожаков запорожских казаков. Личная ссора переросла в казацкое восстание (дек. 1591 - февр. 1593), во время к-рого казаки под предводительством Косинского грабили имения шляхты и магнатов на укр. землях, в т. ч. владения Острожских. Войска Острожских и их сторонников подавили восстание, победив казаков в битве под Пяткой в февр. 1593 г. В нач. 90-х гг. XVI в. К. К. вернулся к осуществлению планов унии между православной и католической Церквами, что было вызвано продолжавшимся кризисом правосл. Церкви в Речи Посполитой. Магнат поддержал кандидатуру Ипатия Потея как епископа Владимиро-Брестского. Потей, еще будучи мирянином, был известен проуниатской деятельностью (обсуждал проект унии с патриархом Иеремией II в 1589). В июне 1593 г. кн. Острожский послал Потею письмо с пожеланием, чтобы правосл. архиереи предприняли действия для заключения унии с католиками. Князь предполагал, что Потей представит его предложения на Соборе Киевской митрополии, по-видимому не состоявшемся. К. К. хотел провести переговоры об объединении Церквей при участии правосл. патриархов, в первую очередь К-польского, и правосл. правителей: рус. царя, господарей молдавского и валашского. По всей видимости, князь объединял религ. унию с созданием антиосманской лиги христ. гос-в. В концепции К. К. уния была также связана с проведением реформ в православной Церкви, в первую очередь школьной реформы, чтобы ликвидировать, как он писал Потею, «wielkie grubijanstwo u duchownych» (большую грубость в духовных). По мнению кн. Острожского, уния не должна была нарушать традиц. правосл. уклада. Ее целью было обеспечение большего престижа правосл. Церкви в Речи Посполитой, в то время сильно ослабленной переходом в католичество или в протестант. деноминации представителей «русской» шляхты и магнатов. |
| В этом суждении справедливо то, что конфликт с Львовским братством был, конечно, главной причиной склонности Балабана к унии. Не следует забывать и о противостоянии с патриархом Иеремией, который занял сторону противников Балабана. Это достаточно хорошо видно и из истории отношений Балабана с братством, и из развития событий, приведших к унии. Это же было очевидно и современникам Балабана, например новогродскому воеводе Федору Скумину-Тышкевичу, который писал митрополиту Рагозе, что «слепой может видеть, что всему виною несогласие братства с владыкой Гедеоном. Не меньшим виновником того, вне всякого сомнения, можем признать и патриарха нашего константинопольского, который своими грамотами, сюда высылаемыми, произвел всю эту смуту и до того воспалил противников, что владыка львовский, томимый от братства, не только должен был броситься в такое отщепенство, но, думаю, рад был бы взять в помощь себе и дьявола, что и доказал, и других увлек за собою» 978 . Но, с другой стороны, нет оснований видеть в Балабане только властолюбца и ревнителя епископского авторитета в церкви, который ради этого готов был пойти на унию. Дело, видимо, и в том, что в унии в том виде, в каком она задумывалась православной стороной в 1590–1595 гг., Балабан не усматривал никакой опасности для самобытности, самостоятельности и благоустройства церкви. Наоборот, унионный план православных, как видели, предполагал убить сразу двух зайцев: осуществить реформы в церкви на основе укрепления власти епископата и остановить процесс латинизации. Иными словами, Балабан скорее всего разделял довольно наивное (но – неизбежно наивное) убеждение, что уния не повлечет за собой никаких кардинальных отступлений от принятых в православии традиций. Его церковная деятельность после 1596 г. довольно хорошо известна. Фактически Балабан заменил митрополита, помирился с Львовским братством, стал называться патриаршим экзархом в Киевской митрополии, не уступал Рагозе и Потею в борьбе за церковные имущества, ставил священников, благословлял братства и монастыри, занялся книгопечатанием и школьным делом, т.е., оставаясь в рамках сложившегося компромисса с братчиками, стал осуществлять ту программу реформ, которая была намечена еще в начале 1590-х гг. Это еще раз показывает, что в годы подготовки унии главной целью была не уния как таковая, а преодоление кризиса украинско-белорусского православия. И позиция Балабана в этом отношении была характерной для значительной части православного духовенства. Другие представители духовенства в истории Брестской унии |
| В так понимаемом генезисе Брестской унии можно ясно различить несколько этапов, последовательность которых помогает уяснить, как и почему предпринимались те или шаги, целью которых была уния. Первый из этих этапов – период между декларацией от 24 июня 1590 г. и Сокальским совещанием 27 июня 1594 г. Второй – между Сокальским совещанием и принятием ряда документов (Торчинской декларации, «Инструкции» и «Злеценья») в декабре 1594 г. Третий – между декабрем 1594 г. и июнем 1595 г., когда было подписано новое обращение к папе и окончательно разработаны «32 артикула унии». Четвертый – между июнем 1595 г. и заключением унии в Риме в декабре 1595 г. 2. Судя по введенным в оборот к сегодняшнему дню данным, заявление от 24 июня 1590 г. не было ни непосредственным откликом на католическую пропаганду унии, ни плодом каких-либо предшествующих проунионных стремлений с православной стороны. Не отрываясь от того, что доносят источники о событиях 1580-х гг. внутри Киевской митрополии, следует считать, что инициатива 1590 г. была попыткой найти выход из кризиса в отношениях мирян и духовенства. Таким образом, господствующий в историографии взгляд на генезис Брестской унии, согласно которому уния была ответом православной стороны на начавшиеся еще в 1560-е гг. действия и призывы Рима, иезуитов, польского духовенства и правительства, не подтверждается. 3. На первом этапе генезиса Брестской унии, с июня 1590 по июнь 1594 г., по-настоящему настойчивых усилий для заключения унии не было предпринято ни с католической, ни с православной стороны. Поворот от неопределенно общей идеи унии церквей к конкретным действиям произошел во второй половине 1594 г., после июньского Брестского православного собора и Сокальского совещания епископов, вернувшегося к идее унии с Римом. Нужно признать, что введенные к сегодняшнему дню в оборот данные о событиях зимой-летом 1594 г. не дают оснований для каких бы то ни было твердых заключений о том, какую роль эти события играли в подготовке Брестской унии. Приведенный выше документ из варшавского архива древних актов показывает, что весной 1594 г. Терлецкий предпринимал какие-то шаги в контактах с польским правительством. Но какова была реальная подоплека происходившего, сказать пока не представляется возможным. |
| Уния является логическим продолжением возможной автокефалии УПЦ. Для того столько усилий и тратится прозападными политическими силами и их спонсорами, чтобы полностью уничтожить православное самосознание украинского народа. Никогда православный народ Украины не сможет смириться с «положительным образом» НАТО, бомбардировавшего на Пасху православные храмы сербской столицы и поощряющего уничтожение православных святынь и сербского населения Косовского края. Никогда истинно православный украинец не посчитает чужой Россию с Троице-Сергиевой лаврой и Дивеевской обителью, а своим и родным Евросоюз, легализующий мужеложство, эвтаназию, отказывающийся от христианства даже в проекте преамбулы своей Конституции. Украина уже имеет опыт отдельного от РПЦ существования Киевской Митрополии. Это было в XV-XVII вв. То, к чему привел подобный опыт, мы должны помнить как самый страшный урок и грозное предупреждение истории позорная Брестская уния и полное уничтожение православного епископата. Не случайно, уже сейчас на некоторых сайтах, декларирующих свою принадлежность к УПЦ МП и пытающихся «изнутри» проводить идею автокефалии, появляются статьи, авторы которых явно симпатизируют Украинской Греко-католической церкви, называя ее наиболее соответствующей реальностям современной Украины и «искренне» ищущей церковного единства. Упаси нас Господь от такого «единства». Ваш прогноз, как будут развиваться события дальше? Прогнозы я давать не могу, на все воля Божия, благая и совершенная. Могу лишь сделать вывод из того, что происходит сегодня. Курс на автокефалию, провозглашенный правителями Украины, будет набирать обороты. Мы все, православные епископы, духовенство и верующие УПЦ МП, преданные единству с РПЦ, верим, что наш мудрый Предстоятель, Блаженнейший митрополит Киевский и всея Украины Владимир, перед подвигом которого мы преклоняемся, как и во все годы возглавления им УПЦ, будет твердо вести церковный корабль путем единства с Матерью-Церковью. Мы готовы пройти этот путь до конца и всегда, как и наши предки, будем с РПЦ. |
| Вишневецким, который выпросил ему пощаду у кн. Острожского, и, наконец, сложил голову в бою с этим старостой. Его дело продолжали Лобода и Наливайко, которые до 1595 г. разоряли правобережную Украйну. И вот этой продажной сабле без бога и отечества обстоятельства навязали религиозно-национальное знамя, судили высокую роль стать оплотом западнорусского православия. КАЗАКИ - ЗА ВЕРУ И НАРОДНОСТЬ. Эта неожиданная роль была подготовлена казачеству другой унией, церковной, совершившейся 27 лет спустя после политической. Напомню мимоходом главные обстоятельства, которые привели к этому событию. Католическая пропаганда, возобновившаяся с появлением в Литве иезуитов в 1569 г., скоро сломила здесь протестантизм и набросилась на православие. Она встретила сильный отпор сначала в православных магнатах с князем К. Острожским во главе, а потом в городском населении, в братствах. Но среди высшей православной иерархии, деморализованной, презираемой своими и притесняемой католиками, возникла старая мысль о соединении с римской церковью, и на Брестском соборе 1596 г. русское церковное общество распалось на две враждебные части - православную и униатскую. Православное общество перестало быть законной церковью, признанной государством. Рядовому православному духовенству со смертью двух епископов, не принявших унии, предстояло остаться без архиереев; русское мещанство теряло политическую опору с начавшимся повальным переходом православной знати в унию и католичество. Оставалась единственная сила, за которую могли ухватиться духовенство и мещанство, - казачество со своим резервом, русским крестьянством. Интересы этих четырех классов были разные, но это различие забывалось при встрече с общим врагом. Церковная уния не объединила этих классов, но дала новый стимул их совместной борьбе и помогла им лучше понимать друг друга: и казаку, и хлопу легко было растолковать, что церковная уния - это союз ляшского короля, пана, ксендза и их общего агента жида против русского бога, которого обязан защищать всякий русский. Сказать загнанному хлопу или своевольному казаку, помышлявшим о погроме пана, на земле которого они жили, что они этим погромом поборают по обижаемом русском боге, значило облегчить и ободрить их совесть, придавленную шевелившимся где-то на дне ее чувством, что как-никак, а погром не есть доброе дело. Первые казацкие восстания в конце XVI в., как мы видели, еще не имели того религиозно-национального характера. Но с начала XVII в. казачество постепенно втягивается в православно-церковную оппозицию. Казацкий гетман Сагайдачный со всем войском Запорожским вписался в киевское православное братство, в 1620 г. через иерусалимского патриарха самовольно, без разрешения своего правительства, восстановил высшую православную иерархию, которая и действовала под казацкой защитой. В 1625 г. глава этой новопоставленной иерархии, митрополит киевский, сам призвал на защиту православных киевлян запорожских казаков, которые и утопили киевского войта за притеснение православных. |
| – А как же он стал любимцем унии и националистов? – Филарет всегда понимал шариковскую сущность и беспринципность униатов и галицких властей. Знал, что он не цель, а повод для погрома православных. Поэтому, когда, несмотря на заступничество и шантаж Кравчука, украинские епископы в Харькове расстригли и выгнали его из церковного руководства, он объявил себя жертвой и главным борцом с Русской Православной Церковью, «церковью-насильницей». И тут же стал лучшим другом и соратником унии. Поэтому сегодня галицкая власть и уния пляшут перед ним польку-бабочку, величают «украинским патриархом», «великим украинцем». Когда их спрашиваешь, неужели он перестал быть чекистом-путчистом-украиножером, молчат. Оказывается, русофобия и борьба с православием – это индульгенция на все времена. – А как все-таки в Риме реагировали на погромы? – По-иезуитски. Разводили руками. Это не мы, это местный народ, мы призываем этого не делать, а они все равно захватывают и передают нам храмы. Насилие длилось там много лет, причем униаты боролись не только с УПЦ, но и с автокефалами, которые иногда по нескольку раз отбивали свои храмы. Когда к власти пришел Кучма, он создал комиссию во главе с двумя вице-премьерами – генералом Василием Дурдынцом и академиком Иваном Курасом. Они подготовили правительственный отчет о православно-униатском противостоянии в одной только Львовской области в 1995 году. Он появился в прессе в 1996-ом, тогда же Папа Римский Иоанн Павел II выступил с апостольским посланием по поводу 400-летия Брестской унии. Эти два документа любопытно сравнить. В своем послании Папа говорил о совместном мученическом пути униатской и православной церквей в атеистическом государстве, а также подчеркивал, что между ними наблюдается «взрастание диалога любви». Правительственный отчет приводил статистику этого «диалога любви» за предъюбилейный год: более двух тысяч раз в населенных пунктах Львовщины отмечалось жесткое противостояние между униатами и православными; во Львовский областной отдел по делам религий поступило более 800 обращений по имущественным вопросам; 24 православные общины незаконно сняты с регистрации (попросту говоря, запрещены); для силового освобождения храмов от православных милиция привлекалась 58 раз, две тысячи работников МВД принимали участие в антиправославных битвах, ими затрачено 14 тысяч человеко-дней, что «обеспечило бы Львову перекрытие 40 патрульно-постовых маршрутов в течение трех месяцев». |
| Уния является логическим продолжением возможной автокефалии УПЦ. Для того столько усилий и тратится прозападными политическими силами и их спонсорами, чтобы полностью уничтожить православное самосознание украинского народа. Никогда православный народ Украины не сможет смириться с «положительным образом» НАТО, бомбардировавшего на Пасху православные храмы сербской столицы и поощряющего уничтожение православных святынь и сербского населения Косовского края. Никогда истинно православный украинец не посчитает чужой Россию с Троице-Сергиевой лаврой и Дивеевской обителью, а своим и родным – Евросоюз, легализующий мужеложство, эвтаназию, отказывающийся от христианства даже в проекте преамбулы своей Конституции. Украина уже имеет опыт отдельного от РПЦ существования Киевской Митрополии. Это было в XV-XVII вв. То, к чему привёл подобный опыт, мы должны помнить как самый страшный урок и грозное предупреждение истории – позорная Брестская уния и полное уничтожение православного епископата. Не случайно, уже сейчас на некоторых сайтах, декларирующих свою принадлежность к УПЦ МП и пытающихся «изнутри» проводить идею автокефалии, появляются статьи, авторы которых явно симпатизируют Украинской Греко-католической церкви, называя её наиболее соответствующей реальностям современной Украины и «искренне» ищущей церковного единства. Упаси нас Господь от такого «единства». – Ваш прогноз, как будут развиваться события дальше? – Прогнозы я давать не могу, на всё воля Божия, благая и совершенная. Могу лишь сделать вывод из того, что происходит сегодня. Курс на автокефалию, провозглашённый правителями Украины, будет набирать обороты. Мы все, православные епископы, духовенство и верующие УПЦ МП, преданные единству с РПЦ, верим, что наш мудрый Предстоятель, Блаженнейший митрополит Киевский и всея Украины Владимир, перед подвигом которого мы преклоняемся, как и во все годы возглавления им УПЦ, будет твёрдо вести церковный корабль путём единства с Матерью-Церковью. Мы готовы пройти этот путь до конца и всегда, как и наши предки, будем с РПЦ. |
|
|
