| Отдельных аспектов предыстории Брестской унии и первых лет существования греко-католической церкви касались другие авторы: A.A. Савич, В.Н. Площанский 56 , И.Я. Франко, М. Возняк 57 . В польской довоенной историографии Брестской унии главное место занимают труды К. Ходыницкого и К. Левицкого. Оба специально и очень внимательно изучали вопрос о происхождении Брестской унии. К. Ходыницкий в результате анализа всей совокупности данных о состоянии Киевской митрополии в XV – первой половине XVI в. подтвердил мнение, что во второй половине XVI в. кризис церкви и духовенства привел к конфликтам в православной среде, которые стали одним из фактором генезиса Брестской унии. Саму же унию он рассматривал как на данный в этих условиях ответ православного духовенства на католическую пропаганду в пользу воссоединения церквей. «Брестская уния была прежде всего результатом стремлений католической церкви к объединению с православием » 58 . В переговорах 1590–1595 гг. Ходыницкий усматривал реализацию унионных планов 1560-х – 1580-х гг. 59 К. Левицкий 60 представил несколько иную картину и подчеркнул агрессивность польской и римской политики и остроту противоречий между православными и католиками. Генезис Брестской унии в послевоенной историографии Публикация материалов ватиканских архивов существенно обогатила источниковую базу для изучения генезиса Брестской унии 61 . Специальные исследования разных аспектов этой проблемы принадлежат перу О. Халецкого, И. Крайцара, И. Мончака, С.Н. Плохия, С.Г. Яковенко, Б.Н. Флори и Б. Гудзяка. В послевоенной историографии Брестской унии книга О. Халецкого – главное явление. О. Халецкий первым систематически исследовал переписку нунциев с Римом и подробно проанализировал политику курии в отношении православной церкви Украины и Белоруссии. Суть обоснованной автором концепции в том, что Брестская уния была «региональным возобновлением Флорентийской унии среди рутенов Польско-Литовского государства» 62 , плодом долгих и целенаправленных усилий папской дипломатии и католической пропаганды. |
| Возможно, понять явление, ныне существующее и развивающееся, поможет диалог между настоящим историческим моментом и теми эпохами в жизни Русской Церкви и нашей страны, которые были ознаменованы расцветом братского движения. Ставя вопросы нашим предшественникам на пути братского собирания и вслушиваясь в их вопросы к нам, мы получаем возможность не только лучше понять самих себя, но и увидеть перспективные пути современной церковной жизни. Братства Юго-Западной Руси Территория Юго-Западной Руси, бывшая достоянием князя Владимира, была захвачена литовскими князьями. Православие в Литве преобладало численно; но с 1378 г. католичество официально стало господствующим исповеданием. Православных стали принуждать к перемене веры даже телесными наказаниями. Не допускались браки с православными; должности раздавались только папистам. Положение православных усугубила принятая в 1439 году Флорентийская уния, в результате которой православных епископов стали изгонять с кафедр или обращать в унию. В 1569 г. произошло присоединение Литвы (включая территории юго-западной Руси) к Польше (Люблинская уния). Через год после присоединения (1570) начались решительные преследования православия и активные действия по распространению католичества. Поившиеся в городах юго-западной Руси иезуиты привлекали юношей в свои школы, распространяли книги в духе латинства, обещали духовенству выгодное положение. Православное население края оказалось в крайне трудном положении: помощи ждать было неоткуда – сношения с восточными Патриархами запрещались под страхом смертной казни; Москва была терзаема самозванцами. В эти неблагоприятные для Православной Церкви времена и явились многочисленные православные церковные братства: Львовское, Виленское, Киевское, Луцкое, Могилевское, Оршанское, Брестское, Пинское, Бельское, Минское и множество других. Львовское братство было учреждено в 1439 г.; Виленское – в 1458 г. Но в XV веке братства еще не имели настоящего веса и значения. Их расцвет пришелся на XVI век. В 1588 г. Патриарх Константинопольский Иеремия возвел на степень ставропигии Львовское и Виленское братства . |
| 2. Ватикан поддерживает Унию Несмотря на то что Ватикан лицемерно «осуждает» Унию как метод соединения Церквей (Баламандское соглашение, §1), он подтверждает ее тем, что признает существование униатских общин (§31), всячески усиливая их присутствие и деятельность на канонических территориях Православных Церквей. Поэтому мы спрашиваем себя: до каких пор мы, православные, будем продолжать богословский диалог, терпя это чудовищно ненормальное положение вещей? Католики (не считая достойных похвалы исключений, когда они, в отличие от Ватикана, не согласны с Унией) непоследовательно осуждают Унию как метод прошлого и, в то же время, признают униатские общины. Как возможно осуждение Унии и одновременная поддержка униатских общин, которые делают Унию реальностью на сцене современной истории? Прошлая неприглядная деятельность папской Унии известна. Напомним, что, используя политическую и военную беспомощность Восточной империи после тяжелого венецианского владычества, паписты заложили первое основание Унии, подчинив православных греков решениям папского Лионского собора (1274) при императоре Михаиле Палеологе и патриархе Иоанне Векке. Вторым серьезным основанием стало известное тираническое требование Папы Евгения IV, чтобы находившиеся в затруднительном положении восточные христиане полностью подчинились Ферраро-Флорентийскому собору (1439). Кроме того, со времени Брестского собора (1596) иезуиты делали Унию великим искушением для православной Восточной Церкви подобными по своему коварству методами. Уния стоила жизни Патриарху Кириллу Лукарису, привела к низложению многих патриархов, отторжению из недр Церкви великих общин на Украине, в Трансильвании, Далматии, Антиохии и вызвала жестокие гонения на православных в этих и других областях, контролировавшихся турками . В тот же исторический период организуемая папами униатская пропаганда развивается в два этапа: сначала как деятельность отдела папской курии Propaganda Fidei (Пропаганда Веры), а затем в виде строительства школ (главенствующее место среди них занимает Коллегий св. Афанасия в Риме), руководимых папскими миссионерами с целью не столько обращения в Унию отдельных лиц, сколько изменения всего мировоззрения православных при помощи латинофильской деятельности многих выпускников таких школ. |
| 1 Нужно согласиться с мнением крупнейшего польского историка Оскара Халецкого, что выражение «Брестская уния» и датировка ее 1596 г., строго говоря, некорректны и что по сути дела уния была заключена в Риме в 1595 г. (Halecki 1968. P. 287, 311). 40 Relacye nuncyuszöw apostolskich i innych osob о Polsce od roku 1548 do roku 1690. Zebral J. Albertrandi/Wyd. E. Rykaczewski. T. 1–2. Berlin; Poznan, 1864; Listy Annibala z Kapui, arcybiskupa Neapolitanskiego, nuncyusza w Polsce о bezkrölewiu po Stefanie Batorym/Wyd. A. Przezdziecki. Warszawa, 1852; Викентий Лаурео, мондовский епископ, папский нунций в Польше, 1574–1578, и его неизданные донесения кардиналу Комскому, статс-секретарю папы Григория XIII, разъясняющие политику Римской курии в течение вышеуказанных лет по отношению к Польше, Франции, Австрии, России, собранные в тайном Ватиканском архиве и изданные Ф. Вержбовским. Варшава, 1887. Ряд документов из ватиканских архивов опубликован Вержбовским в другом издании: Uchansciana czyli zbior dokumentow, wyjasniajacych zycie i dzialalnosc Jakuba Uchanskiego. Wydal T. Wierzbowski. T. I–V. Warszawa, 1884–1895. 43 Начерк руской церкви з Римом. Львов, 1896. Ср. отклики в русской церковной публицистике: Малышевский И.И. Заметка по поводу празднования в Галицкой Руси 300-летней годовщины Брестской унии//ТКДА. 1895. С. 623–672; Малышевский И.И. Галицкорусская депутация в Рим. По поводу 300-летней годовщины Брестской унии//ТКДА. 1896. С. 30–54. 45 C.M. Якова до Великого (огляд видань римських джерел з Новая Вип. 2. 1993. С. 6–14; Яковенко С.Г. Донесения папских нунциев как источник по истории Восточной Европы (50-е – 60-е годы XVI в.). Структура и типология//Методы изучения источников по истории русской общественной мысли периода феодализма. Сб. научных трудов. Под ред. Б.М. Клосса. М., 1989. С. 131–146; Яковенко С.Г. Переписка папских нунциев в Речи Поспо-литой (вторая половина XVI в.). Изучение и публикация источников. Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. Сб. статей. М., 1989. С. 78–95. |
| В своем приветственном слове председатель ОВЦС митрополит Иларион отметил, что встречи представителей православных и католических юрисдикций Европы, проходящие с 2008 года, уже стали традиционными. Их формат и тематика позволяет не только обсуждать наиболее актуальные вопросы современности, но и следовать по пути достижения большего взаимопонимания между православными и католиками. Владыка подчеркнул, что в нынешней ситуации нельзя ограничиваться обсуждением только теоретических вопросов — нужно взаимодействовать и в практической плоскости. Главной проблемой, которая требует безотлагательного решения, председатель ОВЦС назвал трагедию на Украине, которая имеет не только политическое, но и религиозное измерение, поскольку «очень деструктивную роль в формировании данной ситуации сыграли греко-католики. Высказывания их верховного архиепископа, иерархов и священнослужителей, крайне политизированная позиция весьма способствовали поляризации общества, углублению того конфликта, который уже привел к многочисленным жертвам». По словам митрополита Илариона, подобные действия «нанесли огромный урон не только Украине и ее жителям, но и православно-католическому диалогу. Все это отбросило нас далеко назад, напомнив о тех временах, когда православные и католики воспринимали друг друга не как союзников, а как соперников». «Сегодня вновь со всей очевидностью открывается то, о чем православные всегда знали: уния была и, к сожалению, остается спецпроектом Католической Церкви, направленным на подрыв канонического Православия, — подчеркнул иерарх. — Здесь, на белорусской земле, в свое время была заключена печально известная " Брестская уния " 1596 года, принесшая бесчисленные страдания православному населению этого края». Владыка обратился к католическим партнерам по диалогу с призывом «сделать все возможное, чтобы остудить " горячие головы " в униатской среде, остановить действия греко-католиков по углублению кризиса на Украине». По свидетельству митрополита Илариона, «сегодня одна часть Католической Церкви вкладывает свои силы, таланты и ресурсы в укрепление православно-католического взаимодействия, а другая (пусть и имеющая автономный статус) делает все, чтобы, как и в прежние печальные времена, вбить клин недоверия и вражды между православными и католиками». |
| Помимо унии с греческой церковью, были подписаны буллы об униях с Армянской (1439 г.) и Яковитской церквами (1441 г.); уже в Риме были подписаны буллы об униях с сирийцами Месопотамии, халдеями и маронитами Кипра. Договоренность с армянами, о которой было объявлено 22 ноября 1439 г., гласила, что восточные делегаты признали исхождение Св. Духа от Сына и решение Халкидонского собора, согласно которому Христос обладает двумя природами и двумя волями. Армяне-униаты оказались верны соглашению, но верховный католикос Григорий IX (1439–1441), который попытался навязать союз всей Армянской церкви, был смещен, и турки устроили в Константинополе альтернативный армянский патриарший престол, на который возвели Ховагима I (1461–1478). Союз с яковитами, о котором было объявлено в 1442 г., был отвергнут на Востоке повсеместно. Попытки примириться с коптами и эфиопами тоже оказались напрасными. Папа Евгений отправил также послов на Восток, чтобы призвать к объединению маронитов и несториан. Кипрские несториане подчинились Риму, а марониты были приняты в римское общение в 1516 г., во время V Латеранского собора. В силу ряда уний были образованы восточно-католические (униатские ) церкви: Халдейская католическая (по унии с Ассирийской церковью Востока 1553 г.); Украинская и Белорусская грекокатолические (по Брестской унии 1596 г. в Речи Посполитой для украинцев и белорусов, проживавших на её территории); Эфиопская католическая (по унии 1622 г.); Русинская, Словацкая и Румынская грекокатолические (по Ужгородской унии 1649 г. для православного населения Закарпатья и современной Словакии, которая в 1699 г. была распространена на православное население Трансильвании; по унии в Мукачево 1664 г. к Греко-католической церкви было присоединено православное население Закарпатья и венгерской епархии Хайдудорог; в 1713 г. была заключена уния в Марамуреше, ныне в Румынии, и к 1721 г. все православные священники Закарпатья признали унию); Сирийская католическая (по унии с частью сиро- яковитов 1677 г.); Коптская католическая (по унии с частью коптов 1741 г.); Армянская католическая (по унии с частью армян в 1742 г.). |
| IV Отселе начинается политическая история унии. Она совершенно сделалась уже народной задачей, взволновала всю страну, стала центром всех идей, двигавших не только Малороссию и Литву, но и весь славянский Север. Точно, как после вормского сейма, конченного самовольно одной партией, реформация начала свое политическое поприще; идея свободы совести оживила Германию и отозвалась в соседних странах, – так, после брестского собора, конченного тоже наглостью нескольких крамольников, уния разразилась во всех концах Руси, от чертогов Корибутов и Острожских до хижин их рабов и куреней запорожской вольницы – кровью и пеплом покрывались следы ее. Надобно заметить, что между германской реформацией и русско-польской унией одно из важных отличий есть то, что в Германии утесненная сторона искала свободы и действовала против утеснителей, а здесь утесняющая пролагала себе путь; там свобода совести вооружалась против деспотизма, а здесь деспотизм хотел покорить свободу; на Руси утесняемая сторона долго была страдательной и постепенно выходила из такого состояния, пока не оперлась на одной политической идее освобождения. Но, тем не менее, увидим мы повторение того, что было на Западе, только в другой форме. Падающее здание католицизма, потрясенное на Западе, хотело достать камней для поправки своего основания на Востоке, но вместо того потеряло последние. Восток ополчился на католицизм. На унию мы должны смотреть: во-первых, как на ту же борьбу свободы совести с деспотизмом, отозвавшуюся на Востоке, и, во-вторых, как на раздор единоплеменных стран, вспыхнувший из древней ненависти и долженствовавший расторгнуть неправильное соединение, уничтожить безрассудное правительство, соединить два братские народа, разделенные судьбой. Унией совершилось возрождение юго-западной Руси, укрепление Московии; уния есть одно из важнейших событий; на нем почиет наше величие и благосостояние: она показала нам дорогу на чреду европейских народов. В ней проявилась высочайшая благость и правосудие: будучи сама величайшим злом, она погибла; но с ее падением ниспровергся порядок, противный верховной идее порядка, а из ее развалин воздвиглось величественное здание. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Суть униатства: исповедуя политические лозунги, УГКЦ перестает быть Церковью Божией 01.11.2017 511 Время на чтение 3 минуты - Как Вы относитесь к ситуации относительно захвата православного храма грекокатоликами в Коломые? - Сейчас СМИ повторяют заявления, сделанные представителями УГКЦ (начиная от коломыйских «капелланов» до Верховного Архиепископа Святослава Шевчука). При этом сам акт религиозного вандализма характеризуется в диапазоне от «неуместности в противостоянии» до восстановления исторической справедливости. И на весы ставят с одной стороны патриотизм, с другой - выискивание «руки Москвы ». В противовес этим нелепостям я хочу вспомнить основополагающую истину, которая одновременно является и основным критерием оценки церковной истории: история Церкви - это демонстрация в пространстве и времени положенной Христом на основанную Им структуру миссии спасения человека. То есть это не только синтез событий, обстоятельств и личностей снизу, а и выражение того, насколько все эти события, обстоятельства и личности выполняют данную Богом спасительную миссию сверху. Интересы православного храма в Коломые - не случайная неуместность, но лакмусовая бумажка церковности УГКЦ. Духовно-экклесиологическая пустота провозглашенного в 1596 году присоединения части Православной Церкви к Римско-Католической в пределах польско-литовской государственности определялась актом образования новоявленного сообщества и получила название униатской (позже Грекокатолической) Церкви: уния возникла из причин внецерковных как результат синтеза тогдашней миссионерской деятельности Рима, восточной политики Речи Посполитой и корыстолюбивых интересов части православной иерархии. В качестве компенсирующего фактора своей духовно-экклесиологической пустоты Брестская уния присваивает себе некое своеобразное монопольное право возглавления национально-освободительных идей украинского народа, ставя свое общественно-политическое мессианство выше выполнения Христовой Миссии. Демонстрацией этой экклесиологической дисфункции УГКЦ и является захват православного храма в Коломые: общественно-политическое мессианство украинских грекокатоликов хоронит данную Богом миссию спасения человека. Исповедуя и реализуя идеологию политических лозунгов, УГКЦ перестает быть Церковью Божией. |
| Вследствие этого связь между обеими областями слабеет еще более и сношения между ними возобновляются только тогда, когда православный народ на юго-западе начинает смертельную борьбу с католичеством. Пропаганду католичества на юго-западе вела Польша. Покорив Галич и Волынь, она, чтобы расширить свои владения, стремится подчинить своему влиянию и другие юго-западные русские области. Однако Литовское государство сначала оказывает ей в этом довольно сильное сопротивление, и Польша, потеряв надежду завоевать его силой, переходит на новый путь – объединяется с Литвой под властью Ягайло, вступившего в брак с польской королевой Ядвигой в 1386 г. Это событие было первым шагом, повлекшим за собою подчинение русских областей Литовского княжества Польше в области языка, религии и культуры. Объединившись с Литвой, поляки не оставили своих исконных намерений и, думая, что главным препятствием к ассимиляции с ними русского народа служит преданность его православной вере, все свои усилия направили на то, чтобы поколебать эту преданность и обратить православных в католичество. Общественная и политическая борьба, таким образом, вылилась в форму борьбы чисто религиозной. Главными этапами этой борьбы со стороны поляков были: Городнальский сейм (1413 г.), Люблинская уния (1569 г.) и, наконец, уния Брестская (1596 г.). Убедившись в том, что грубою силою и притеснениями нельзя заставить русское населения переменить свою веру, поляки прибегли к хитрости: они провозгласили унию, т. е. объединение православной и католической церквей под главенством римского первосвященника, но с сохранением всех употреблявшихся в православной церкви обрядов. Главными агитаторами этого объединения были иезуиты, появившиеся в Литве вскоре после Люблинской унии. Правда, их деятельность сначала направлена была против протестантизма, сделавшего в Литве и Польше большие успехи в правление Сигизмунда II Августа (1548–1572 гг.), но вскоре, справившись с этим врагом, иезуиты всё свое внимание обратили на православных и стали применять в борьбе с ними совершенно иные, чем было ранее, средства. |
| Непонимание сложившейся ситуации свидетельствует о слабой ориентации папства в восточноевропейских делах, и это опосредованно подтверждает тот факт, что курия была мало заинтересована в том, что происходило в этом регионе. В конце XVI в. мы сталкиваемся с иной ситуацией. С того момента, как власти Речи Посполитой поставили Рим в известность о начавшихся переговорах, и нунций в Варшаве, и папская курия уделяли этим переговорам постоянное и всевозрастающее внимание. Важно отметить, что при этом мы не видим с папской стороны никаких стараний выдвинуть, как в конце XV в., какие-либо дополнительные препятствия: не было и речи ни о расследовании ситуации в Западнорусской митрополии, подобном предложенному в свое время Александром VI, ни о повторном посвящении западнорусских епископов; напротив, прилагались усилия, чтобы обеспечить для них как можно более теплый и дружественный прием . Сказанное позволяет сделать вывод, что уния церквей в конце XVI в. стала возможной благодаря изменению отношения к православным со стороны католического епископата Польши и Литвы и папской курии. Как представляется, эти изменения были в конечном счете порождены одной общей причиной — влиянием Реформации. Перед лицом протестантов, категорически отвергших большую часть традиционных обрядов, должна была ослабнуть неприязнь польского епископата к особенностям этих традиционных обрядов у православных. После раскола католической Европы в эпоху Реформации папский престол стал жизненно заинтересован в увеличении числа приверженцев в любой европейской стране, в т. ч. и в Речи Посполитой. Указанные обстоятельства, несомненно, существенно облегчили заключение унии, но одним их воздействием невозможно объяснить достигнутый результат. Как бы ни стала более либеральной позиция папства к концу XVI в., все равно условия унии, сформулированные в 32 артикулах, предложенных на рассмотрение папы Климента VIII западнорусскими епископами, были для папства принципиально неприемлемыми. Если это не выяснилось сразу в конце XV в., то только потому, что благодаря позиции, занятой Александром VI, дело не дошло до представления православными своих условий. |
|
|
