| Так в России оно очищается великими скорбями. То же будет с ним и в Польше, но как? Уния? Это будет видно впоследствии. Нужно готовиться к этому подвигами, благочестием и терпением.1924 г». Здесь, очевидно, разумеется именно церковь, оформленная как земная организация, хотя в 1924 году русская Церковь уже практически не была таковой. Об отношении же о. Понтия к Декларации митр. Сергия – ниже. Ср. выше приведенную характеристику консисторий как «современных законников» или такую запись: «Всякое внешнее делание в христианстве постольку имеет ценность, поскольку в основе его лежат духовная сущность и нравственный закон. Это относится и к церковно-административному управлению в Церкви, которое стало теперь исключительно внешним. То же относится и к светскому не только деланию, но и учению, например, юридическому. Поскольку право покоится на этих положениях, постольку оно приближается к справедливости. Поскольку оно отступает от них, постольку становится бесправием». [xxii] Митр. Антоний Храповицкий Жизнеописание и собрание сочинений в 17-томах. Издание Североамериканской и Канадской епархии. 1956-1971. Т.12. С.177. Написано, кстати, также в 20-е годы. – авт. [xxiii] Пример такого равноапостольного пастыря о. Понтий усматривал в о. Иоанне Кронштадтском. – авт. [xxiv] «Апостолы и пресвитеры собрались для рассмотрения сего дела – Миряне не могут решать на соборах вопросы и дела веры и благочестия». [xxv] «Ин. 18:23. Иисус отвечал ему: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня? - Своим ответом Господь Иисус Христос показал, что власть духовная и внешняя не выше нравственной правды, которой она сама должна подчиняться». [xxvi] «Втор. 33: 11. благослови, Господи, силу его и о деле рук его благоволи, порази чресла восстающих на него и ненавидящих его, чтобы они не могли стоять - За недоброжелательство и ненависть к посвященным Богу гибель временная и вечная. Посему надлежит почтить законных пастырей, каковы бы они не были». [xxvii] Келья 1931. Или еще: «Монашество есть дело только личного подвига, пастырство есть дело Христово в пастырях и чрез них. |
| 7. Подводя итог современной православной практике богообщения, о. Вячеслав заключает: (19:10) «Богообщение есть то, чему мы никогда не можем дать смысл, потому что мы в него не верим – это первый вывод, и он неправильный, я его снимаю. [Другой вывод] Потому что мы находимся в плену предыдущей парадигмы, не решаясь объявить новую». Здесь мы обратим внимание на очередную непонятно чем обоснованную декларацию о. Вячеслав, в которой он объявляет смену парадигм богообщения. Была субъектно-объектная (библейско-языческо-монашеская), а теперь грядет новая – экзистенциальная (антропоцентрично-эгоцентричная), где не будет никаких богоявлений, чудес и знамений, в которые, как кажется батюшке-психологу, почти никто не верит, а будет… Об этом чуть дальше. 8. Далее о. Вячеслав продолжает карикатурно изображать монашеское богообщение, точнее, его отсутствие, используя яркую метафору: (23:33) «Таким образом, богообщение выглядит как морковка, привязанная перед лицом монаха, но она на монахе же и держится, на его тезисе о том, что он должен быть очищен». После этого о. Вячеслав разбирает некоторые святоотеческие цитаты о необходимости бесстрастия для богообщения, которые, как ему кажется, подтверждают его позицию, и не замечает прямых свидетельств Нового Завета о необходимости чистоты для общения с Богом: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5, 8), «Всякий, имеющий сию надежду на Него, очищает себя так, как Он чист» (1 Ин. 3, 3), «Итак, возлюбленные, имея такие обетования, очистим себя от всякой скверны плоти и духа, совершая святыню в страхе Божием» (2 Кор. 7, 1) и мн. др. Лектор не берет во внимание традиционное православное понимание, что чистота души – это не абсолютная вершина, взойдя на которую человек приобщается благодати, но высокая цель, по мере приближения к которой верующие люди постепенно освящаются Божественной силой. 9. После этого о. Вячеслав делает вывод: (32:48) «Так святые отцы старались выйти из-под огромного пресса Священного Писания. Им мешала эта вся традиция, чтобы сказать, что да, ребята, Бог не в знамениях, Бог между нами, Бог – это само пространство между нами и так далее». |
| Если Грегор Даллиард прав, то евангелические христиане с их установкой – «евангелические христиане и католики являются братьями и сестрами во Христе» – попали в обманчивую ловушку. Они содействуют тому, что миллионы католиков, вероятно, не будут уже иметь возможности услышать библейское Евангелие, оставаясь в своем роковом заблуждении и стараясь достичь Божьего благоволения через добрые дела, через единственную спасающую церковь , через использование таинств и ходатайства Марии и святых. Католицизм несовместим с сущностью новозаветного христианства. Президент Баптистского союза Мексики Роландо Гютерец-Кортес полностью прав, выражая мнение, что эта декларация «умело блокирует ответственность евангелических христиан за распространение христоцентричной спасительной вести». («idea», Wetzlar, Nr. 25/94, S. 12). Как я оправдаюсь перед Богом? Мартин Лютер и другие реформаторы выстрадали этот вопрос. Они ревностно исполняли все предписания церкви, не получая при этом мира с Богом. Не помогали ни участие в таинствах, ни паломничества, пока они не взялись за Священное Писание . При изучении Послания к Римлянам у них открылись глаза, и они не только осознали свое гибельное состояние, но и познали великий дар праведности по благодати: «...Ибо нет различия, потому что все согрешили и лишены славы Божией, получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе, Которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его через веру... к показанию правды Его в настоящее время, да явится Он праведным и оправдывающим верующего в Иисуса. Где же то, чем бы хвалиться? уничтожено. Каким законом? законом дел? Нет, но законом веры. Ибо мы признаём, что человек оправдывается верою, независимо от дел закона» ( Рим.3:22–28 ). Гейдельбергский катехизис приводит ответ реформаторов на вопрос 60: «Каким образом ты оправдываешься перед Богом?» с такой ясностью, что и сегодня, по прошествии более 400 лет, едва ли можно выразиться более ясно и точно: «Исключительно посредством веры в Иисуса Христа. Хотя совесть обвиняет меня в том, что я тяжко согрешил против всех заповедей Божьих и ни одну из них не исполнял и что я склонен ко всякому злу, однако Бог без моих заслуг, только лишь по Своей милости, дарует мне совершенное удовлетворение, праведность и святость Христову, как будто бы я никогда не имел никакого греха и проявлял то послушание, какое проявил за меня Христос – если я верою сердца принимаю Его благодать». |
| Замечу, кстати, что, как и всегда, Рёрих берется выдвигать некие якобы христианские тезисы, нимало не заботясь об их проверке путем согласования с Библией. Ведь если высший из Элохимов - архангел Михаил, то, получается, что именно он (вместе с сатаной) оказывается тем Небесным Отцом, от Которого происходит Христос. Выходит, что именно Михаила Христос назвал Своим Отцом, именно ему Христос молился в последнюю минуту своей земной жизни, и именно в руки Элохима-Михаила Христос предал Свой дух: “В девятом часу возопил Иисус громким голосом: Элои! Элои! ламма савахфани? - что значит: Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?” (Мк. 15,34). “Иисус, возгласив громким голосом, сказал: Отче! в руки Твои предаю дух Мой”. (Лк. 23, 46). Сопоставим этот предсмертный крик Христа с тем, что Блаватская и гностики говорят о демонизированном ими “Элохиме”, Боге-Творце Ветхого Завета, которого они относят к числу деградировавших и невежественных духов, бунтующих против Высших Начал (у гностиков именно в этом и видится миссия Христа: разъяснить людям, что почитать Бога-Творца не стоит; чтить надо тех духов, которые не запятнали себя созданием материи)… И, если мы примем на веру оккультно-гностический миф, у нас получится совсем уж дикая картина: если во всем доверять теософам, то окажется, что Христос в смертную минуту предает Свой дух в руки не только ”семи кумар” и ангелов, но еще и своих злейших врагов – ветхозаветных “элохимов”... Получается, что в высшую, крестную Свою минуту, Христос капитулировал перед своими врагами-Элохимами… И спросим – да разве возможно все это примирить с библейским повествованием и утверждением Символа веры о том, что Единый Бог создал небо и землю, и что та Любовь, что создала вселенную, она же явила себя на Кресте? Не могу я поверить, что и в самом деле Рёрих “верит во Единого Бога Творца”, если в письмах единоверной ему жены есть такой призыв: “Где возможно, следует заменять слова Господь, Бог, Творец – Божественным началом” . Как совместить декларацию Н. Рёриха с заверением Блаватской, что “В Бога христиан, Отца Иисуса и Создателя, короче говоря, в библейского Бога мы не верим. Мы не хотим иметь с ним ничего общего”? |
| Таким образом, мы из любви, а не «враждебности», и из благоразумного беспокойства об общем благе, а не из-за «предрассудков», призываем работать в направлении того, чтобы сохранить юридическое определение брака как союза одного мужчины и одной женщины и восстановить культуру брака. Как же мы можем, будучи христианами, поступить иначе? Библия учит, что брак – центральная часть завета Бога. Действительно, союз мужа и жены отражает связь между Христом и Его Церковью. И так же, как Христос «возлюбил Церковь и предал Себя за нее» в совершенной жертве, мы желаем, с любовью, принести любую жертву ради неоценимого сокровища, которое является браком. Религиозная свобода Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим, послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедывать пленным освобождение и узникам открытие темницы (Ис. 61:1 ) Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу (Мф. 22: 21) Борьба за религиозную свободу на протяжении столетий была долгой и трудной, но это не новая идея или недавнее явление. Природа религиозной свободы имеет основание непосредственно в природе Бога, Бога, Которого мы познаем через жизнь и учение Иисуса Христа. Решившись последовать за Христом искренне, в жизни и смерти, первые христиане обратились к тому, как произошло воплощение: “Разве Бог посылал Христа, как говорят некоторые, как тирана, сеющего страх и ужас? Не так, но в мягкости и смирении…, принуждение – не признак Бога” (Послание к Диогнету 7.3-4). Таким образом у права на религиозную свободу есть свое основание в примере Самого Христа и в самом достоинстве человека, созданного по образу и подобию Бога. Это достоинство, как считали отцы-основатели, врожденно дается каждому и проявляется в действии здравого смысла. Христиане верят, что один только Бог является Господином совести. Неприкосновенность от религиозного принуждения – краеугольный камень доброй воли. Никто не должен быть принужден исповедовать любую религию против желания, и при этом верующим нельзя запретить поклоняться Богу согласно тому, как диктует это им их совесть или выразить свободно и публично религиозные суждения. То, что верно для людей, относится к религиозным сообществам также. |
| Знаменательно, что в отношении военных действий, когда убийство допускается, в Библии встречаются формулировки и такого типа: «И прочие Иудеи, находившиеся в царских областях, собрались, чтоб стать на защиту жизни своей и быть покойными от врагов своих, и умертвили из неприятелей своих семьдесят пять тысяч, а на грабеж не простерли руки своей» ( Эсф. 9:16 ). Царь Иуда Маккавей заявляет своим воинам, собирающимся встретить сирийское войско: «Они идут против нас во множестве надменности и нечестия, чтоб истребить нас и жен наших и детей наших, чтоб ограбить нас; а мы сражаемся за души наши и законы наши » ( 1Мак. 3:2021 ). Это означает, что нарушение права на жизнь допускается лишь для обеспечения права других на жизнь. Любопытно, что здесь в оправдание грядущей крови в одном ряду с защитой жизни упоминается и защита своих законов, то есть защита своей независимости, которая также становится основанием отхода от принципа «не убий». Это и понятно: ведь защита независимости это тоже защита собственной жизни. Ибо о законе с самого начала Моисей сказал: «Положите на сердце ваше все слова, которые я объявил вам сегодня, и завещайте их детям своим, чтобы они старались исполнить все слова закона сего. Ибо это не пустое для вас; но это жизнь ваша » ( Втор. 32:4647 ). Так что защита законов своих это защита своей жизни. Таким образом и в своих ограничениях и оговорках библейское право на жизнь перекликается с современным правом. Так, «Всеобщая декларация прав человека» гласит: «При осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других» (ст. 29, п. 2). Возвращаясь к мысли, что Господь не нарушает своей же заповеди «не убий» и Сам не убивает, следует заметить: все случаи массовой гибели людей в библейских событиях связаны с тем, что обреченные на погибель отвергли Бога. То есть во всех подобных случаях их смерть собственный выбор, ибо хула на Господа самоубийство. Так следует объяснить и всемирный потоп, и многие прочие коллизии в последующих библейских событиях. При этом ведь Господь заботится о каждой личности, не избегая заботливо отбирать праведных. Норма, утвержденная во времена большевистского террора, согласно которой «лес рубят щепки летят», возведенная в ранг правовой доктрины, не выдерживает никакой критики в свете Библии, и даже в свете тех библейских событий, в которых гибнут тысячи, и даже почти всё человечество. Господь бережно отбирает тех, кто праведен, то есть тех, кто не является хулителем Бога, а значит, сам не выбирает себе смерть. Таковым во времена всемирного потопа оказался патриарх Ной со всей своей семьей. |
| Митра — головной убор католического священнослужителя. 25 «Мыслю, следовательно существую» (Cogito ergo sum) — знаменитое изречение французского философа Рене Декарта (1596— 1650), считавшего мышление субъекта единственным фактом, в реальности которого невозможно усомниться и который поэтому может служить не только исходным пунктом философствования, но и свидетельством, удостоверяющим существование самого субъекта. 26 Мильтон Джон (1608—1674) — автор знаменитой поэмы «Потерянный рай» (1667), по убеждениям — пуританин. 27 Честертон приводит цитату из стихотворения А. Теннисона «Локсли Холл». 28 Дэвидсон Джон (1857—1909) — шотландский поэт, последователь философии Ницше. Покончил с собой. 29 Основатель утилитаризма Иеремия Бентам (1748—1832) объявил мерой добра и зла удовольствие, или принцип наибольшего счастья для наибольшего числа людей. 30 Бидль — церковный сторож. 31 «Любовь треугольников» — существование такой книги — вымысел Честертона. 32 Франклин Бенджамен (1706—1790) — американский политический деятель, один из авторов Декларации независимости. 33 Дантон Жорж Жан (1759—1794) — деятель французской революции, народный трибун, казненный Робеспьером. 34 Уилкс Джон (1727—1797) — английский политический деятель, обращавшийся, как и Дантон, с пламенными речами к народу. Отстаивал суверенность личности, выступал против войны с объявившей об отделении от Британской империи Америкой. 35 Известный журналист — Г. К. Честертон имеет в виду самого себя. 36 Анатоль Франс — Тибо Анатоль Франсуа (1844—1924) — известный французский писатель, одно время находился под влиянием Э. Ренана. В «Жизни Жанны д " Арк» (1908) изобразил главную героиню как несчастную, подверженную галлюцинациям женщину. 37 Иоанна — транскрипция имени Жанна, в католической традиции Жанна д " Арк называется святой Иоанной. 38 Разделили ризы Его… — Ср.: «Воины же, когда распяли Иисуса, взяли одежды Его и разделили на четыре части, каждому воину по части, и хитон: хитон же был не сшитый, а весь тканый сверху. Итак сказали друг другу: не станем раздирать его, а бросим о нем жребий, чей будет, — да сбудется реченное в Писании: „разделили ризы Мои между собою и об одежде Моей бросали жребий“ (Пс. XXI, 19). Так поступили воины» (Ин. XIX, 23—24). 39 |
| Следующая важное заблуждение авторов Декларации – их война против симфонии Церкви и государства: «Мы утверждаем, что в ожидании окончательного торжества Царства Божьего мы признаем единую и окончательную власть нашего Господа Иисуса Христа. В этот век земные правители обеспечивают мир, чтобы народ Божий жил “жизнью мирной и упорядоченной, во всем благочестии и святости” (Божественная Литургия). Однако нет ни одной нации, государства или образа человеческой жизни, которые могли бы выдвинуть на нас более высокие требования, чем Иисус Христос, перед чьим именем “должно склониться каждое колено на небе, и на земле, и под землей” (Филиппийцам 2 :10). Мы утверждаем, что в ожидании окончательного торжества Царства Божьего мы признаем единую и окончательную власть нашего Господа Иисуса Христа». Авторы специально устраивают мнимое противоречие между послушанием Христу и послушанием земному правителю, забывая слова св. апостола Павла: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение. Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от неё, ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое. И потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести. Для сего вы и подати платите, ибо они — Божии служители, сим самым постоянно занятые». (Рим. 13:1-6). Как мы видим, св. апостол Павел считает римских магистратов (кстати, язычников) Божьими служителями (Θεου δικονοι) и определяет их задачи гораздо шире, чем поддержание мира (то единственное, что авторы документа уделяют властям), а именно – служение добру и наказание зла. Отметим, что св. апостол Павел недвусмысленно утверждает за светской властью право меча (jus gladii) – то самое, в котором ей отказывают подписанты. Авторы забывают (или не знают) также слов святителя Филарета Московского: «Худой гражданин царства земного и для Небесного Царства не годен» . |
| На сей раз оба первоиерарха сами читают Первосвященническую молитву, перемежая стих по–гречески и стих по–латыни: — Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но, чтобы сохранил их от зла… — Освяти их истиною Твоею: слово Твое есть истина. — Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их. — Да будут все едино: как Ты, Отче, во Мне, и Я Тебе, так и они да будут в Нас едино — да уверует мир что Ты послал Меня (Ин 17.15–21)… В конце молитвы Отче Наш православные останавливаются на латинский манер в ожидании Amen. Но Павел VI и сопровождающие его католики оканчивают молитву согласно восточному обычаю: «Яко Твое есть Царство и сила и слава Отца и Сына и Святого Духа, ныне и присно и во веки веков, аминь», — призыванием св. Троицы, царствующей в сиянии Своих энергий. Наконец Павел VI и Афинагор I вместе преподают последнее благословение и еще раз обмениваются лобзанием мира. В тот же день произошла еще одна непредвиденная встреча на улицах Иерусалима, она дала этим двум людям еще одну возможность поговорить в течение десяти минут… В совместной декларации выражается благодарность за все происшедшее. «Два паломника, взирая на Христа, созидающего вместе с Отцом единство и мир, молят Бога, чтобы эта встреча стала знамением и началом грядущих событий во славу Божию и для просвещения народа верных…». Перед своим путешествием в Святую Землю патриарх провел консультации со всеми православными Церквами. Все они, за исключением Церкви Элладской, отказавшейся принять какую–либо позицию, одобрили его инициативу. Патриарх Московский добавил, что он присоединился бы к паломничеству, если бы ему позволили возраст и здоровье. Однако он подчеркнул, что речь идет в данном случае о личном шаге Афинагора I, но не о «диалоге на началах равенства» между всей католической Церковью и полнотой Православия. Патриарх Иерусалимский Венедикт проявил вначале сдержанность, затем попытался разубедить Вселенского патриарха, а затем заявил устами одного из своих епископов, что «общая молитва» Павла VI и Афинагора I «была бы невозможна и немыслима», ибо «каноническое право и положение одного из соборов формально противоречит этому… Идея, разумеется, прекрасная, но время для нее, видимо, еще не созрело». |
| Итак, требование свободы совести – это дар, который христианские мученики принесли в жизнь людей. Увы, это был тот дар, от которого потом неоднократно отрекались христианские же иерархи. И все же: «Можно быть недовольным Церковью за то, что она позже стала злейшим врагом терпимости, но не надо забывать, что она объявила её прежде всех» . Именно Христос произнёс формулу, впервые в истории разделившую религиозное и племенное: «отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу». Эти слова вызвали подлинное изумление. Чтобы понять его, прочитаем полностью этот фрагмент: «Тогда фарисеи пошли и совещались, как бы уловить Его в словах. И посылают к Нему учеников своих с иродианами, говоря: Учитель! мы знаем, что Ты справедлив, и истинно пути Божию учишь, и не заботишься об угождении кому-либо, ибо не смотришь ни на какое лице; итак скажи нам: как Тебе кажется? позволительно ли давать подать кесарю, или нет? Но Иисус, видя лукавство их, сказал: что искушаете Меня, лицемеры? покажите Мне монету, которою платится подать. Они принесли Ему динарий. И говорит им: чьё это изображение и надпись? Говорят Ему: кесаревы. Тогда говорит им: итак отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу. Услышав это, они удивились и, оставив Его, ушли» (Мф. 22,15-22). Понятно, чем пытались фарисеи «уловить» Иисуса: если Он скажет, что подать платить надо – они разгласят по Иудее, что Иисус – коллаборационист, что Он не несёт Израилю освобождения, а, значит, не является Мессией… Если же Он скажет, что платить дань империи не надо, то фарисеи известят об этом бунте римскую администрацию, а та положит конец существованию проблемы по имени Иисус. Решение Христа удивительно точно. Он просит дать Ему монету, которой платится подать… Дело в том, что монет в Палестине ходило две. Евреи добились от Рима важной уступки: им было разрешено чеканить собственную монету. Евреи соглашались пользоваться римской монетой в обычной торговле. Но было одно пространство, куда они не могли допустить римские деньги. На римских монетах были изображения богов (и олимпийских и земных – императоров). Надписа на этих монетах гласили, что императоры – боги. Таким образом, каждая монета была и карманным идолом и языческой декларацией. В Храм же ничто языческое не могло быть внесено. Но подать в Храм приносить надо. Жертвенных животных приобретать надо. На нечистые же деньги нельзя приобрести чистую жертву… |
|
|
