| Юрий Георгиев 14 января 2021, 15:34 С праздником, православные! Задумайтесь. Свержение царя, помазанника Божьего (позже убийство, а ведь все сословия присягали Романовым в 1613 г.), февральская революция, октябрьский переворот, существование безбожной страны, российская федерация (у нас всё " февраль " на дворе). Псалом 126 Книги Давида: Если Господь не созиждет дома, напрасно трудятся строящие его; если Господь не охранит города, напрасно бодрствует страж. ЧТО ВЫ ПЫТАЕТЕСЬ ДОКАЗАТЬ? БЕЗ ПОМОЩИ БОЖИЕЙ НАПРАСНО! Как день начинается с молитвы, так с покаяния начнется страна. Андрей 14 января 2021, 15:02 Вячеслав 13 января 2021 21:07, в очень близких по функционалу и собственно конструкции сборочных единицах советского и, например, чешского производства часто отличаются номиналы крепежа. Например: у бывшего братского (трудами русских иммигрантов первой волны выросшего) М4, а у нашего М5 хотя воспринимаемые нагрузки ровно те же самые. Просто здешние прочнисты перестраховываются, а тамошние нет. Вот тебе и термех с сопроматом и материаловедением. Алексей 14 января 2021, 13:37 Вячеслав13 января 2021, 21:07 " А если всех пересажали, то кто атомную бомбу рассчитал? А средства доставки до цели? А кто наши самолеты рассчтывал? " Вам уже ответили кто. Недобитые, недострелянные, запуганные советской властью учёные-интеллигенты. Главный вопрос в другом - помогли все эти атомные и нейтронные бомбы Советскому Союзу в 1991году? А вам не приходило в голову что если бы меньше было зверства и бесчеловечности в политике СССР, то возможно итог был бы другим? Андрей 14 января 2021, 13:23 Вячеслав 13 января 2021, 21:01, если предлагаете дерзнуть в сфере изучения техники, то положительно, начните лучше с себя, ибо пробелы видны невооружённым глазом. Все технические проблем России проистекают из банального желания промышленников осуществлять именно массовое производство, а не серийное. Ведь как хорошо то - один раз документацию раздобыл, станки закупил, наделал приспособлений, обучил самый неквалифицированный персонал и получай себе сверхприбыли, десятилетиями. Ан нет, оказывается линейку продукции надо примерно в пол года раз обновлять, а то и совсем новые модели ставить в производство. Тем более когда идёт особый период и за махинации могут даже под военно-полевой суд отдать. |
| Но ни завтра, ни послезавтра Корольский даже не заикнулся о выписке и, казалось, даже повеселел. С этого момента и началось его сближение с Сергеем. Казимиру надоело играть в молчанку, хотелось высказаться, вылить наружу то, что накопилось в его душе за последнее время, а в лице Сергея он нашел внимательного, терпеливого слушателя. Казимир был всесторонне образован, начитан и его поражала простота, наивность взглядов и представлений Сергея о жизненной действительности. День за днем он раскрывал глаза Сергею на окружающий мир со всеми его светлыми и темными сторонами. Объяснил ему суть войны, ее пагубность для страны и простого народа. Рассказал о царском дворе, о правительстве, о роли Гришки Распутина в политической жизни России. Раскрыл глаза на казнокрадство в высших эшелонах власти, о банковских махинациях. Говорил, что среди офицерства идут упорные слухи о предательстве в окружении царя. Он познакомил Сергея с историей России, делая упор на ее трагические стороны с дворцовыми переворотами, убийствами, борьбой за власть и трон, с бунтами, восстаниями и войнами. Коснулся вопросов экономики России и западных стран, рассказывал о жизни и быте народов мира. Впервые Сергей узнал, что в России действуют политические партии, которые хотят прийти к власти путем свержения царя и его правительства, обещая свободу, равенство и братство народам всей земли. К таким обещаниям Корольский относился критически, ибо, по его мнению, эти понятия, для всех людей одновременно, существовать не могут. Свобода, говорил он Сергею, существует только для богатых, равенство — для нищих, а братские отношения среди посторонних людей — это вообще бандитская идеология. Не советовал он верить обещаниям революционных партий о передаче крестьянам, в случае их прихода к власти, всей плодородной земли, тем более в России. Все эти обещания — сказки для неграмотных, забитых людей, которые верят даже в то, что есть загробная жизнь, поскольку в этой жизни им ничего хорошего не приходится видеть. Сергей, словно на чистый лист, записывал в своей голове все, что сообщал ему Казимир. Когда у них основательно поджили раны, доктор Кроль порекомендовал совершать ежедневные прогулки на свежем воздухе. Корольский оказался не только хорошим рассказчиком, но и знающим гидом. Они посещали музеи, храмы, побывали в Третьяковской галерее и даже в Большом театре. Общение с Казимиром и беседы с ним стали для Сергея своеобразным университетом, основательно изменив его мировоззрение. |
| Дворы Васильевского, я их тоже люблю. Проходные, сквозные, колодцы, надо успеть налюбоваться ими, пока их не привели «в порядок» и не сделали «евростандарт». Почти в каждом дворе кто-нибудь сидит на завалинке, а то и несколько человек, трапезничающих за самодельным столом. Они что-то пьют, жуют, ну и пусть себе, ведь должен же и у них быть иногда праздник. Люблю гулять вдоль Невы от Горного института до Николаевского моста и смотреть на воду. Сейчас нет таких холодных зим, как в блокаду. Я мысленно представляю, как долбили лед закутанные в черные платки женщины, чтобы набрать воды. Как медленно, часто, останавливаясь и отдыхая, они шли к дому. А весной было полегче, рвали лебеду, устраивали огородики во дворах, отступал холод, такой же смертельный враг осажденного города, как и голод. Пискаревское кладбище - такое же раннее воспоминание детства. Дневник Тани Савичевой потряс детскую душу, остался в ней навсегда. Сегодня, когда бабушки и мамы давно нет в живых, осталась только светлая память о них. Все меньше и меньше остается тех, кто помнит войну и блокаду. Но живы их дети, они передают свои знания своим детям, память жива. По сути, все, что нас окружает, - это всего лишь память. Ведь каждое мгновение жизни уносится навсегда в прошлое. Я иногда думаю, зачем нашему городу выпали такие испытания? Но у Бога ничего не бывает зря. Быть может, он попустил блокаду, чтобы показать всему миру величие духа русского народа, его особой касты - Ленинградцев - Питерцев. И хоть официальными богами были тогда Ленин и Сталин, но все же глубоко в сердцах людей был Бог истинный, русский. Многие молились в те страшные годы на кладбищах, у крестов, у братских могил. Пережить блокаду - это был высокий подвиг каждого, кто смог его совершить. Закрыть грудью амбразуру вражеского дота, направить горящий самолет на вражескую колонну, положить свой живот «за други своя», воистину нет выше подвига. Но это секунды, мгновения. А в блокадном Ленинграде мученический подвиг растягивался на часы, дни, и годы. |
| 11. Так погиб Фазаель. А парфяне, хотя видели себя обманутыми в своих надеждах на добычу жен, к которым они были особенно похотливы, все-таки утвердили за Антигоном полную власть, а Гиркана они повели с собой пленным в Парфию. ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ Изгнанный из Аравии Ирод спешит в Рим, где он благодаря содействию Антония и Цезаря назначается царём иудеев. 1. Предполагая, что брат находится еще в живых, Ирод ускорил свою поездку в Аравию И спешил получить у царя денег, этим он думал обратить жадность парфян в пользу Фазаеля. На тот случай, если араб забыл дружбу его отца и окажется настолько мелочным, что не захочет подарить ему сумму, требуемую для выкупа, он рассчитывал просить ее у него взаймы и оставить ему заложником сына пленника (с этой целью он взял с собой своего семилетнего племянника). Он был готов дать 300 талантов и хотел было воспользоваться содействием в этом деле тирян. Но решение судьбы предупредило его: Фазаель был мертв и братская любовь Ирода бесполезна. К тому же ему пришлось убедиться, что и старая дружба арабов больше не существует. Их царь Малих послал даже ему через гонцов навстречу приказ очистить страну; предлогом ему служило то, будто парфяне потребовали от него изгнания Ирода из Аравии; но, в сущности, Малихом руководил простой расчет сохранить в целости то, что он должен был Антипатру, и избегнуть такого положения, при котором он был бы вынужден за подарки отца платить тем же находящимся в нужде его сыновьям. На этот бесчестный поступок подстрекали его люди, которые наравне с ним нашли более удобным утаить деньги, подаренные Антипатром, - и те люди были именно сильнейшие при дворе. 2. Ирод увидел, что вследствие тех же причин, по которым он надеялся встретить в арабах лучших друзей, они сделались его врагами; ответив курьерам то, что подсказало ему его наболевшее сердце, он направился в Египет. В первый вечер он отдохнул в одном деревенском храме, где вновь встретился с оставленной им свитой. На следующий день, по его прибытии в Ринокоруру, ему было доложено о кончине брата. Пораженный столь страшным горем, но освобожденный зато от забот, поглощавших его в последние дни, он продолжал свой путь. Араб между тем одумался и поспешно отправил гонцов, которые должны были воротить назад обиженного. Но уже было поздно: Ирод был уже впереди и прибыл в Пелузий. Находившиеся здесь в гавани шкипера хотели отказать ему в переезде; он обратился поэтому к тамошним судьям, которые, во внимание к его громкому имени и высокому положению, предоставили ему возможность продолжать свой путь до Александрии. Прибыв в этот город, он встретил блестящий прием со стороны Клеопатры, надеявшейся приобрести в нем полководца для начатой ею войны. Но он отклонил предложение царицы и, не боясь ни суровой зимней погоды, ни беспорядков в Италии, поплыл в Рим. |
| Петр - Галине 28 мая 2021, 11:46 То что кого-то так хоронили во время войны и оккуппции допускаю.Только вот в 1932-33 годах вроде как войны не было? Хотя поведение большевиков было именно поведением оккупантов на захваченной земле. И война конечно велась - война против собственного народа. В этом вы правы. А " с Дону " в наше время говорят только если очень хотят изобразить из себя былинных казаков и казачек, могут еще и гуторка добавить, чаще всего неумело. Обычно это делают приезжие во втором поколении, чтобы выдать себя за настоящих донских. В обычной жизни сейчас чаще говорят с Дона. А еще чаще просто называют конкретный населенный пункт. Вы, кстати, так и не сказали откуда. Галина - Петру 28 мая 2021, 09:38 продолжение: Так хоронили не только в голод, но и во время оккупации, и даже после войны. Так похоронили в 43-м в саду бабу Катю, завернув тело в холстину, потому, как дерево росшее к гробу, дед Левон отдал в колхоз, обществу, чтобы поправить развалившиеся сани и телеги – ничего же не было ни у кого. Люди по-другому мыслили и общее ставили выше личного. Деда Леву положили рядом уже в 1953-м. Думаю, надо говорить правду, а не додумывать ее. Галина – Петру 28 мая 2021, 09:37 «И я с Дона! Бабушка с хутора Какичев».Какичев – Белокалитвинский р-н, 150 км от Ростова. Сплошная коллективизация закончилась в 30-м. К 33-му единоличников оставались единицы. Если Вы с Дону (у нас говорят «с Дону» а не «с Дона»),знаете про колышек у порога. Голодали. Факт. Пили много воды, дабы заглушить голод, пухли. У нас в станице женщины, у которых украли коров и дети умерли с голоду, самосудом убили конокрада. Однако трупы на улицах не валялись. Хоронили во дворах, в садах. В старых станицах и хуторах почитай в каждом дворе (если родовое сохраняют) есть могилки. Так хоронили не только в голод, но и во время оккупации, и даже после войны. Андрей 28 мая 2021, 01:15 Продолжение " Такими ездовыми были Анна Алексеевна Сотникова и Ольга Терентьевна Бондаренко. Подъезжают к дому, никого не видно. Заходят, а там лежат одни мертвые. Грузили их на бричку, и везли в братскую могилу. На кладбище станицы есть три таких могилы. Рассказывали: «Едем по над дворами по улице. В один дом заходим, а там одни кости обглоданные лежат. Люди от голода так рассуждали: или съедим мертвых, или сами умрем». Это страшные воспоминания, но думаю люди должны знать. Чтобы помнили. |
| По смерти Феодота, митрополита Армянского, Василий прикладывал все старания, чтобы переместить на кафедру Никопольскую (в Армении) Евфрония, епископа Колонийского. Но, как клир и граждане колонийские неохотно расставались со своим любимым епископом, арианские епископы успели завладеть Никополем и рукоположили туда жалкого Фронтона, священника никопольского же, который с такой жестокостью и насилием оскорблял православных, что последние, особенно священники, должны были искать для себя спасения в бегстве (п.239). Около сего же времени ариане сожгли несколько обителей православных монахов. В таких обстоятельствах Василий считал долгом утешить никопольцев и написал несколько писем к друзьям своим, служившим при дворе Валента, о том, чтобы своим предстательством они обуздали столь неистового человека, каков был Фронтон. Но некоторые из придворных ответили (пп. 121 и 205), что Валент, находясь в Антиохии, намеревался вызвать самого Василия в Антиохию и здесь собирался выдать его обвинителям-еретикам. И вот в это-то, вероятно, время и сокрушилась трость императора, уже готовившегося подписать приговор Василию, о чем рассказывает святой Ефрем в Похвальном слове Василию. Узнав о сих кознях и о бедствиях других православных церквей, которыми владели ариане (п. 231), Василий, по совещании с другом своим, епископом Самосатским Евсевием, решился снова просить западных епископов о содействии в борьбе с арианами. В двух посланиях, написанных по сему поводу, св. Василий так живо и трогательно раскрыл пред взором западных иерархов бедствия, каким подвергались единоверные им на Востоке в течение тринадцатилетнего царствования Валента, что нельзя не привести подлинных его слов. «Наши страдания, – писал он, – достигли до пределов и обитаемой вами страны, досточестнейшие братия. Когда страждет один уд, с ним страждут и все уды. Посему, конечно, и вашему сердоболию прилично поскорбеть с нами, страждущими столь долгое время. Почему же нет от вас ни письма утешительного, ни братского посещения, ничего такого, на что имеем право по уставу любви? Нас постигло гонение, и гонение самое тяжкое. |
| «Люди только пропустили мимо ушей то, что учитель говорил только о том, что людям надо делать своё счастье самим здесь, на том дворе, на котором они сошлись, а вообразили себе, что это двор постоялый, а там где-то будет настоящий» 173 . Поэтому-то Толстой постоянно повторяет и повторяет одно: «Главное содержание учения Христа есть учение о жизни людей: как надо жить людям между собой» 17 4 . «Учение Христа устанавливает Царство Бога на земле» 175 . «Смысл человеческой жизни, понятный человеку, состоит в том, чтобы устанавливать Царство Божие на земле, т.е. содействовать замене себялюбивого, ненавистнического, насильнического, неразумного устройства жизни устройством жизни любовным, братским, свободным и разумным» 176 . «Христос учит именно тому, как нам избавиться от наших несчастий и жить счастливо» 177 . Эта мысль уже встречалась у Толстого многократно, он твердит её на все лады— так и не сумевши выбраться из лабиринтов эвдемонических вожделений. Он постоянно говорит о счастье на земле, а когда столь чуткий и искренний своих исканиях человек, каким был Толстой, ищет одного лишь земного счастья, он непременно будет несчастлив. Судьба Толстого, его жизненная трагедия— тому подтверждение. Устанавливая, что необходимо человеку для счастья, Толстой определяет пять условий: связь с природой, любимый и свободный труд, семья, любовное и свободное общение с разнообразными людьми мира, здоровье и безболезненная смерть 178 . Справедливо в общем-то. Что может обеспечить эти пять условий? Соблюдение тех пяти заповедей, которые он рассматривал как основное содержание христианства при переложении Евангелия. Теперь он подвергает их подробнейшему изучению, посвящает каждой многие страницы своего трактата, обильно цитирует тексты— и с частью его конкретных размышлений можно согласиться, хотя с иными должно и поспорить. Но нельзя принять прежде всего одного общего положения: что эти заповеди даны ради блаженства человека в его земной жизни. В итоге вероучительные искания Толстого выливаются в краткий и точный символ веры. |
| Вскоре после того, именно 19 августа 1680 года, по инициативе Виленского св. Духовского братства, в Новом Дворе съехались депутаты ставропигиальных православных братств и православного духовенства и торжественно обязались радеть о сохранении веры и не отступать от православия. На этом съезде было, между прочим, постановлено, чтобы Виленское братство, как глава всех братств («caput wszystkich bractw») по-прежнему сохраняло за собой первенствующее значение среди братств, которые должны с ним сноситься в целях объединения обще-братского дела; кроме того, на Виленское, Могилевское и Слуцкое братства, равно как и на все ставропигиальные братства, возложена была обязанность в случае устройства съезда, подобного Люблинскому, высылать на него особенно ученых и достойных представителей для отстаивания православия. Далее, всем братствам вменялось в обязанность при выборе депутатов на сеймы включать в депутатские инструкции статьи, направленным к защите интересов православия. 16 Но все усилия православных братств и духовенства спасти чистоту православия в королевстве Польском были тщетны. Львовский епископ Иосиф Шумлянский, назначенный королем в качестве администратора Киевской митрополии в областях короны, вместе со своими многочисленными клевретами, как замечено выше, решил действовать в пользу унии сначала тайно. В марте месяце 1681 года Иосиф Шумлянский, Иннокентий Винницкий и другие духовные лица съехались в Варшаве и в присутствии нунция торжественно присягнули на унию. Вместе с униатским митрополитом Киприаном Жоховским, Иосиф Шумлянский выработал программу для окончательного водворения унии в России. По этой программе ставропигиальные братства отдавались под власть местного епископа. Особо назначенная королем комиссия выработала пункты, определявшие права и льготы жалуемые униатам, а униатские епископы представили на письме польскому правительству свои соображения о том, чтобы до более удобного времени держать в тайне вновь проектированные меры о насильственном введении уши, и чтобы приготовить к этим мерам постепенно народ и православное духовенство, опасаясь в противном случае восстания и вмешательства соседних держав во внутренние дела польского королевства. 17 |
| Но Дубровский уже ее не слышал, боль раны и сильные волнения души лишили его силы. Он упал у колеса, разбойники окружили его. Он успел сказать им несколько слов, они посадили его верхом, двое из них его поддерживали, третий взял лошадь под уздцы, и все поехали в сторону, оставя карету посреди дороги, людей связанных, лошадей отпряженных, но не разграбя ничего и не пролив ни единой капли крови в отмщение за кровь своего атамана. Глава XIX Посреди дремучего леса на узкой лужайке возвышалось маленькое земляное укрепление, состоящее из вала и рва, за коими находилось несколько шалашей и землянок. На дворе множество людей, коих по разнообразию одежды и по общему вооружению можно было тотчас признать за разбойников, обедало, сидя без шапок, около братского котла. На валу подле маленькой пушки сидел караульный, поджав под себя ноги; он вставлял заплатку в некоторую часть своей одежды, владея иголкою с искусством, обличающим опытного портного, и поминутно посматривал во все стороны. Хотя некоторый ковшик несколько раз переходил из рук в руки, странное молчание царствовало в сей толпе; разбойники отобедали, один после другого вставал и молился богу, некоторые разошлись по шалашам, а другие разбрелись по лесу или прилегли соснуть, по русскому обыкновению. Караульщик кончил свою работу, встряхнул свою рухлядь, полюбовался заплатою, приколол к рукаву иголку, сел на пушку верхом и запел во все горло меланхолическую старую песню: Не шуми, мати зеленая дубровушка, Не мешай мне молодцу думу думати. В это время дверь одного из шалашей отворилась, и старушка в белом чепце, опрятно и чопорно одетая, показалась у порога. «Полно тебе, Степка, – сказала она сердито, – барин почивает, а ты знай горланишь; нет у вас ни совести, ни жалости». – «Виноват, Егоровна, – отвечал Степка, – ладно, больше не буду, пусть он себе, наш батюшка, почивает да выздоравливает». Старушка ушла, а Степка стал расхаживать по валу. В шалаше, из которого вышла старуха, за перегородкою раненый Дубровский лежал на походной кровати. Перед ним на столике лежали его пистолеты, а сабля висела в головах. Землянка устлана и обвешана была богатыми коврами, в углу находился женский серебряный туалет и трюмо. Дубровский держал в руке открытую книгу, но глаза его были закрыты. И старушка, поглядывающая на него из-за перегородки, не могла знать, заснул ли он, или только задумался. |
| Либо это невежество, либо откровенная спекуляция, обман ничего не подозревающего читателя. Ни то, ни другое столь влиятельный орган не красит. Это весьма печально. Люди отстаивают некую правду, а сами её не знают или не желают знать. Хочется посоветовать изданию повышать уровень своей религиоведческой компетенции и обращаться за разъяснениями к официальной пресс-службе Московской Патриархии, если они желают реально знать позицию Святейшего Патриарха Кирилла». Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите " Ctrl+Enter " . target="" > Поделиться РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям. Комментарии Закрыть Закрыть 30. Есть ли либералы с крестом на груди Слава Тамбовский : Re: «The New York Times» и церковные оранжисты 2012-01-06 в 18:24 Ваше преподобие. Люди то разные, и каждый человек неповторим. Но в церкви не может быть ни партий, ни левых, ни оранжевых, ни сталинских. Мне так кажется, что мы, верующие, только потому братья и сестры, что выше всего ценим честность и справедливость. Только вот где справедливость, если на кого-то из наших братьев Вы вешаете ярлык? Или год такой на дворе, дракона, что пора и заклеймить, и в братскую могилу столкнуть?/quote] Семья у нас, конечно, одна, у всех крест на груди висит. Вот только в семье, по русской пословице, не без урода. Вот господин Кочетков и иже с ним - тоже пока принадлежат РПЦ МП, но от этого раскольниками по духу не перестают быть. Спаси Господи и сохрани - от таких " братьев " ! В Церкви есть и либералы, их пруд пруди, не замечали? Фамилий не называю, у всех на слуху. Мало того, в Церкви есть и русофобы, как принято говорить, " зоологические " . Все, что связано с русским духом, для них непереносимо, как для отца Шмемана, например. Так что в Церкви есть все - и партийные, и левые, и оранжевые, и сталинские. Вот я, например, глубоко почитаю гений Сталина, и мне приятно и радостно быть в одной компании с отцом Александром Васькиным, с диаконом Василиком, с отцом Александром Шумским. Ваше первое заявление о том, что Вы и статью-то уважаемого автора не читали, говорит о непорной Вашей гордыне со всеми вытекающими... |
|
|
