| Сепир – Сепир Э. Язык. Введение в изучение речи. – М.; Л., 1934. Сергеевич – Сергеевич В. И. Русские юридические древности. Т. 1–3. – СПб., 1890–1903. Сергеич – Сергеич П. Искусство речи на суде. – СПб., 1910. Сиповский – Сиповский В. В. Из истории русского романа и повести: (Материалы по библиографии, истории и теории русского романа). Ч. 1. – СПб., 1903. Смирнов, Зап. влияние – Смирнов Н. А. Западное влияние на русский язык в Петровскую эпоху. – СПб., 1910//Об. ОРЯС. – Т. 88 – 2. Снегирев – Соболевский, Лекции – Соболевский А. И. Лекции по истории русского языка. – 4-е изд. – М., 1907. Соболевский, Материалы – Соболевский А. И. Материалы и исследовавния в области славянской филологии и археологии. – СПб., 1910. Соболевский, Русск. заимств. слова – Соболевский А. И. Русские заимствованные слова. – СПб., 1891. Соловьев, Особенности говора донск. казаков – Соловьев В. Ф. Особенности говора донских казаков. – СПб., 1900. Соловьев Н. – Соловьев Н. В. История одной жизни. А. А. Воейкова – “Светлана”. 4.1–2.– Пг., 1915–1916. Соловьев С. – Соловьев С. М. Собр. соч. – СПб., 1901. Станевич – Станевич Е. Рассуждение о русском языке, Ч. 1–2. – СПб., 1808. Стасов – Стасов В. В. Избр. соч. Т. 1–2. – М.; Л., 1937. Старчевский – Сумцов, Колдуны – Сумцов Н. Ф. Колдуны, ведьмы и упыри. – Харьков, 1891//Сб. Харьковского историко-филологич. общ-ва. Т. 3. Сумцов, О свадебн. обрядах – Сумцов Н. Ф. О свадебных обрядах, преимущественно русских. – Харьков, 1881. Сухомлинов – Сухомлинов М. И. История Российской Академии. Вып. 1–8. – СПб., 1874–1888. Танеев – С. И. Танеев. Личность, творчество и документы его жизни. – М., Л., 1925. Тейлор – Тейлор Эд. Б. Первобытная культура: Перевод с англ./Под ред. Д. А. Коропчевского. Т. 1–2. – СПб., 1872–1873. Фасмер, Греко-славв. этюды – Фасмер М. Р. Греко-славянские этюды. Т. 3. Греческие заимствования в русском языке. – СПб., 1909//Об. ОРЯС – Т. 86. – Флоренский – Флоренский П. А. Столп и утверждение истины. – М., 1914. Флор. Економия – Флоринова Економия, Переведена С. Волчковым. Кн. 1–9. – 3-е изд. – СПб., 1775. |
| Очевидно, что это трагичное восстание причинило ужасающий вред не только еврейской нации, и человечеству вообще. Поэтому очень важно понять характер и причины восстания. Оно не было неизбежным. Многие другие нации, находясь под римской властью, сохраняли мир в пределах своих территорий. Некоторые из них, включая Францию и Германию, в конечном счете, легко вернули себе независимость во время падения Римской Империи и продолжили развиваться в пределах своих земель, пока не обрели политический вес на мировой арене. Несомненно, аналогичные процессы происходили бы и с еврейским народом, если бы это ужасное бедствие не уничтожило весь цвет нации вместе с процветающий тысячелетней столицей — центром национальной религии и культуры. Если бы не эта революция, евреи, оставаясь и объединяясь в пределах своей собственной территории, постепенно создали бы мощное независимое государство, территория которого вполне могла бы простираться от Египта до Черного моря и от Средиземноморья до Индийского Океана. Страна, расположенная на перекрестках путей из Европы в Индию, из Китая в Австралию, была бы процветающей и мощной, со столицей в Иерусалиме, ставшем бы одним из главных городов мира. Если бы там главенствующую религиозную позицию заняло христианство, то это государство, бесспорно, стало бы центром Христианства, осуществляя огромное религиозное и политическое влияние на весь христианский мир. Катастрофа, разрушившая эту возможность, может по праву считаться одним из величайших бедствий не только для еврейской нации, но и для всего мира. Автор убежден, что жестокий Цезий Флор, благожелательный Агриппа, безнравственный и нечестивый Симон Гиора и другие лидеры были лишь рядовыми участниками процесса, отодвигаемыми в сторону какой-то всесильной волной или напротив, несущиеся на её гребне. Истинными движущими силами этой трагедии были те два противоположных заряда огромной духовной энергии, столкнувшиеся лицом к лицу во время Искушения в пустыне. В результате углубленного и тягостного анализа, прямой борьбы со злом и его проявлениями в процессе земной жизни, во время Искушения в пустыне Христос в Своей проповеди определил две противоположные, разные в своей основе, идеологии жизненных принципов. Сильная и агрессивная группировка евреев, бывшая даже не большинством, но сумевшая взять под свой контроль все сферы жизни, определенно отклонила принципы Христа и приняла противоположную идеологию. Это и было фактической причиной трагической вспышки мучения и самоуничтожения. Поэтому предупреждение Христа о том, что отказ людей признать Его своим духовным руководителем приведет к катастрофе и разрушению Иерусалима (От Луки, 19:41-44), должно быть воспринято буквально как определение первопричины этой катастрофы. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ПАВЕЛ СИЛЕНЦИАРИЙ [Греч. Παλος Σιλεντιριος] († не ранее 566/7 и до 580, К-поль), визант. греч. придворный поэт эпохи имп. Юстиниана I . Сведения о жизни П. С. скудны. Источниками являются его произведения, краткое свидетельство его современника историка Агафия Схоластика (Миринейского) и упоминание о П. С. в визант. словаре «Суда» (X в.). Агафий Миринейский сообщает, что П. С. происходил из знатной и богатой семьи, его деда звали Флор, а отца - Кир. Силенциарий - придворная должность; в VI в. она была престижной. В ведении силенциариев находился созыв правительственных совещаний, охрана императора во дворце и за его пределами. Согласно Агафию, П. С. был примикерием имп. силенциариев, но больше всего уделял внимание науке и красноречию ( Agath. Myr. Hist. V 9. 7). Сочинение Агафия написано ок. 580 г., и о П. С. он говорит в прошедшем времени, вероятно, потому что П. С. к этому времени уже умер. В визант. словаре «Суда» (X в.) есть статья об Агафии, где сказано, что расцвет творчества Агафия и П. С. приходился на одно и то же время (Suda. A-112). В одной из эпиграмм П. С. из сб. «Палатинская антология» (Anthol. Palat. VII 668) упоминается «царь Юстин» (имп. Юстин II, 565-578); следов., П. С. застал его правление. Согласно леммам в этом сборнике эпиграмм, у П. С. были 2 дочери, Македония и Аникития. В сборнике им посвящены эпиграммы Anthol. Palat. VII 604 и IX 770. Македония умерла в возрасте 12 лет; Аникития названа девушкой на выданье. В тексте самих эпиграмм не указано, что это дочери поэта. Сочинения Поэтическое наследие П. С. состоит из 80 эпиграмм в составе Палатинской и Планудовской антологий. Ему принадлежат поэмы «Экфрасис собора Св. Софии» (Descriptio S. Sophiae) и «Экфрасис амвона» (Descriptio ambonis). Эпиграммы П. С. обычно оценивались выше, чем крупные произведения, но такая оценка во многом связана с непониманием эстетической природы позднеантичного эпоса. В эпиграммах большей частью воспеваются красота и свободная любовь, однако это скорее дань эллинистической поэтической традиции, нежели свидетельство о нравах своего времени. Есть также эпиграммы о посвятительных дарах (напр., Anthol. Palat. VI. 65, 66, 75), эпитафии (Anthol. Palat. VII. 560, 588, 604), экфрасисы природы и построек (Anthol. Palat. VI. 663; Ч. 15). Христ. мотивы, если и затрагиваются, то лишь на уровне аллюзий. Эпиграммы П. С. написаны элегическим дистихом. Приписываемая П. С. эпиграмма на пифийские горячие источники (Anthol. Palat. Append. IV 475) принадлежит перу визант. писателя Льва Хиросфакта (IX-X вв.) ( Gallavotti. 1990. P. 80). |
| сердца умиленныя глаголы испущаше: «не остави убо, рече, и мене грешницу, преподобныи отче, и избави мя от належащия ми скорби, да не когда речет враг мои: «укрепихся на нь [на ню]» и буду в поругание и посмех ищущим нашу погибель 1779 ; можеши бо, святче Божии, елико хощеши, о Христов угодниче и Божии воистинну человече». В сицевых убо молебных глаголех успе жена, не почув болезни: явися еи во сне преподобныи, глаголя: «вскую вопиеши, рече, о жено, и молвиши, мятяс сокрушая си [свою] душу; иди, рече, на кладезь, егоже аз ископав своима рукама, хотяи благословение подати вама, и, испив от него, будеши здрава». Возбнув же абие жена, никого же виде, разсуждая умом своим, глаголя: «аще тако благоволи о мне преподобныи, иду, рече, на кладязь святаго и с ближними. Почерпше от кладязя воды, даша ми пити и абие здрава бых, яко николи ж болев, молитвами преподобнаго». (22) Чюдо преподобнаго о младенце 1780 Петре. об. Федоровскаго монастыря священник Викул 1781 поведа, глаголя: «грех ради моих седящу сыну моему Петру близ устия пещи, яко ж обычаи есть детем греющимся 1782 , напрасно спаде на помост храма, и от падения обратися глава ему на страну; и бывшу ему в таковеи болезни до тридесяти днеи, назад себе зряше и зело крича; и скоро ми шедшу на кладязь преподобнаго и почерпше воды, возлиях на главу отрочати, и бысть здрав, яко николи же болев, молитвами преподобнаго». (23) Чюдо преподобнаго о Флоре 1783 . Града Переаславля Залескаго муж некто, именем Флор, ремеством плотник, имея у себе жену, именем Феодору, поведа, глаголя: «грех ради наших сыну моему Симеону случися болезнь люта зело, пометаше бо его на землю и творяше пены, тещи на мног час, ни мало себе помня; егдаж прихождаше в л.107 . бываше яко изумлен. Пребывшу ж в тои болезни многое время, начахом же к Богу плакатися о детищи нашем и о своих согрешениих каятися: «Господи, Владыко, почто неправды наша скоро помянул еси? буди нам милостив, милостивыи, и не по всем делом нашим 1784 , но но милости и по человеколюбию твоему суди нам». |
| Поскольку Нума показал им в тайном учении, что почитание Высочайшего не может совершаться иначе, как только в духе (Strom. 1, 15). По мысли Климента, Пифагор, как и другие философы древности, лучшее и истинное в своем учении заимствовал от Моисея. К этому свидетельству Климента Криг присоединяет слова Плутарха: «некоторые говорят, что Нума – ученик Пифагора, между тем другие полагают, что он получил обучение от некоторого варварского (чужеземного) философа, который был древнее Пифагора». Криг отмечает, что греческие писатели никогда не называли евреев их собственным именем, а именовали варварами. Но у всех варваров можно назвать только одного философа – Моисея. Философии или закону Моисея и был наставлен Нума. Последнюю часть свидетельства Климента Криг сопоставляет с следующими словами Ливия: «так как он (Нума) верил, что небесное божество (coeleste Numen) управляет судьбами людей, то исполнил он сердца всех таким страхом Божиим, что верность и святость присяги управляли тогда общиною, как впоследствии закон и страх наказаний» (1, 21). Что это такое за coeleste Numen? Им именовалось то божество, которое почитали евреи. Так Ювенал, говоря о богопочитании евреев, пишет. Замечательно, что и сами евреи называли себя и назывались другими почитателями Бога неба. Так, Иона сказал о себе корабельщикам: «я еврей, чту Господа Бога небес, сотворившего море и сушу» ( Ион. 1, 9 ). Так, Ахиор, излагая Олоферну кратко историю евреев, об их повороте в халдее к истинному богопочитанию выражается: «начали поклоняться Богу неба» ( Иуд. 5, 8 ). Все это направляет к выводу, что божество евреев и божество Нумы есть один и тот же Истинный Бог. Криг приводит ряд языческих свидетельств о характере царствовавия Нумы. Эней Флор писал: Нума так изменил дикий и воинственный народ, что власть, которую они приобрели только несправедливостью и насилием, теперь сохранялась через религию и добродетель. Аврелий Виктор: «по причине великого призвания честного правительства Нумы, никто не осмеливался против него начинать войну». |
| Когда ряд назначенных римскими императорами в Иудею и Сирию так называемых прокураторов (Куспий Фад, Тиверий Александр, Куман, Феликс Фест, Альбин, Гессий Флор и Цестий Галл), поддерживаемых иерусалимскою и цезарейскою знатью, чиновниками и богачами, стали хозяйничать в своих наместничествах, давая ход полному произволу и всех подвергая насилиям и грабежам, терпение народное истощилось, и население, неоднократно пытавшееся покинуть страну, взялось наконец за оружие. Как то нередко бывает в переходные эпохи, невежество – с одной, суеверие и безвыходность положения с другой стороны благоприятствовали появлению в стране целого ряда лжепророков и магов, суливших народу золотые горы, благоденствие в настоящей и будущей, загробной жизни. Эти лица, за немногими исключениями все кончившие на плахе или на с.6кресте, мнимыми чудесами вводили народ в заблуждение и жестокий обман, но вместе с тем принесли ему и известную долю пользы: они пробуждали его религиозное самосознание, в известной степени фанатизировали его за религиозную идею и тем нравственно поднимали его. Люди гибли тысячами от меча римских легионеров, но это делало их лишь мучениками в глазах собственных и прочего населения. Все эти казни вели к результатам как раз противоположным тем, которых добивались кровожадные и корыстолюбивые римские прокураторы. В вечной борьбе за идею и свободу иудеи черпали те силы, которые они во второй половине I века по Р. Х. сумели столь геройски противопоставить своим угнетателям. Если им и не суждено было выйти победителями из этой численно неравной борьбы, то тут были виноваты скорее внешние причины, чем внутренние. В такое смутное время, как описываемое, всегда найдутся люди слабовольные и без надлежащей подготовки, которые, часто против своей воли, становятся предателями своего же собственного интереса. Неопределенность условий существования в такие эпохи, недостаточная нравственная выдержка, надежда найти исход при других формах жизни нередко побуждают подобных лиц к шагам, в которых впоследствии им самим приходится раскаиваться. |
| Агриппа, сын Агриппы, после смерти своего отца, отправился в Рим; Клавдий решил доверить ему отцовское царство, но, под влиянием мнения некоторых людей, которые указали на молодость Агриппы, он послал Фада контролировать Иудею и он установил Агриппу царем Халкиды, где царем был Ирода, который только что умер. Через четыре года он дал ему также тетрархию Филиппа и Батанию, а еще Трахонитиду, которая принадлежала тетрархии Лисания. Когда он сделал ему этот дар, он отнял Халкиду у него. Агриппа отдал сестру Друзиллу замуж за Азиза, царя Эмесы, который был обрезан, потому что Епифаний, сын Антиоха, хотя он обещал, не принял обрезание, что привело к разрыву обещанного брака. Друзилла была отделена от Азиза и выдана замуж за Феликса, наместника Иудеи, который проявил свое нетерпение из–за ее красоты. Что касается Мариаммы, он отдал ее Архелаю, сыну Гелкия, для которого его отец предназначил ее; от него родилась Береника. После смерти Клавдия, Нерон, его преемник, дал Агриппе часть Галилеи, Тибериаду и Тарихею, требуя его повиновения; он добавил к этому Юлий, город в Перее, и десять деревень, окружавших его. Именно при этом Агриппе Св. Павел говорил перед Фестом. После Фада, наместника Иудеи, был прислан Киман; после него, когда он был отозван в Рим, чтобы ответить на обвинение, был прислан Феликс; после него был Фест, потом Альбин, наконец Флор. Это было на втором году его правления, из–за чрезмерных страданий, которые он навлек на евреев, началась война между евреями и римлянами; был двенадцатый год царствования Нерона. Ананий, сын Анания, вступил в должность первосвященника после изгнания с нее Иосифа; он был смелым, бесстрашный и храбр до крайности; он был, действительно, последователь секты саддукеев и те были суровы в своих суждениях и склонны к всякой дерзости. Таким образом, этот Анания, когда Фест умер в Иудее и перед тем как Альбин вошел в должность, собрал синедрион своею властью и обвинил Иакова, брата Повелителя, и других вместе с ним в неподчинении законам, и приказал их побить камнями. Большинство, наиболее умеренные евреи и сам царь Агриппа, глубоко затронутые, вынудили его уйти после трех лет пребывания в должности и поставили на его место Иисуса, сына Дамнеса. |
| Астрономия показывает нам, что сильнейшее притяжение для южного полушария началось 5901 (считая от 1900) год назад. Назад тому 11146 лет, значит, был maximum холода, и, назад тому 520 лет, еще была у нас в Европе ледниковая эпоха. Если даже допустить, что человек пережил в Европе самое сильное напряжение холода, и тогда появление человека на Земле нет оснований отодвигать далее 13 тысяч лет тому назад. Но, по мнению авторитетнейших исследователей в данном вопросе (Пенка), человек является только в конце ледниковой эпохи, по мнению же некоторых (Арслена), в Европе он является после нее. Цифра, получаемая таким образом для обозначения древности человека, близко подходит к той, которую извлекают из текста 70-ти. Против получаемой таким образом хронологии, пытаются выставлять возражения со стороны геологии и палеонтологии. Указывают, каким постоянством отличаются во многих местах флора и фауна, как медленно совершаются геологические изменения. Прилагая этот масштаб к прошедшему, и полагают, что геологические и палеонтологические изменения, среди которых жил человек, совершались в течение сотен тысячелетий. Но рассуждающие так упускают из виду другой громадный ряд фактов, свидетельствующий о возможности быстрой смены флор и фаун и о быстрых геологических изменениях. Не так давно на основании геологических соображений свайным постройкам в Швейцарии приписывали давность сотен тысячелетий. Но лен, находимый в этих постройках, говорят, принадлежит к тому виду, который исключительно возделывался у древних египтян. Стеклянные предметы, найденные в свайных постройках, добыты, по мнению Котты, из Финикии, по мнению других – из Египта; все эти находки, во всяком случае, говорят о сношениях свайных обитателей с Азией или даже Африкой, но несомненно, что Западная Европа завязала такие сношения не более, как тысячи за две лет до нашей эры. Процветание Этрурии падает на время за 6 – 7 столетий пред P. X. Но обитатели швейцарских озер, конечно, не опередили этрусков на пути культуры. В ряду геологических исследований о древности человека, цифры, приближающиеся к тем, которые извлекались из Библии, путем ее обычного толкования, были получены Арсленом на основании исследований долины Соны; но вычисления Арслена многие не находят убедительными, потому что он, в данном случае, пользовался тем же масштабом, который в других случаях сторонники недавнего появления человека на Земле не признают, именно – исходил из предположения равномерности отложений наносов. |
| 1131 Насколько это, так сказать, официальное признание злодейств стало невыносимо для страны, видно из того, что многие Иудеи стали искать единственного спасения в бегстве в другие страны, жизнь в которых при всех тягостях и лишениях казалась им все же более сносной. Нельзя не заметить здесь вообще, что слишком нелестные и зачастую столь неприятно режущие слух отзывы Иосифа и характеристики Римских прокураторов нет оснований заподозривать в верности действительности или каких-либо излишних преувеличениях. Хотя то действительно входило в расчеты Иосифа – по возможности выгородить свой народ от ответственности за жестокости и тяжесть восстания, но он чаще пользовался для этого другим приемом – стараясь представить возбуждение и ужасы волнений Иудейства делом отдельных недостойных личностей в среде Иудейства, которых он не называет иначе как «разбойниками». С другой стороны, имея в виду связи Иосифа с Римом и благодеяния последнего ему оказанные, за которые он даже через-чур старался быть ему признательным, можно судить, насколько действительно гадки были личности, свирепствовавшие в Иудее под именем прокураторов, если даже Иосиф не находил возможным ослаблять потрясающее впечатление от своей летописи о беззаконных деяниях слуг Рима! Наконец, мера народного терпения переполнилась… Веками копившийся горючий материал достиг чудовищных размеров, и достаточно было последней ничтожной искры, чтобы зловещее зарево восстания целым пожаром, охватило всю страну. Этому восстанию только рад был Флор: он желал его от всего сердца, нарочно старался ускорить его всеми мерами, так как в нем только одном его недостойное поведение могло стушеваться за большей ответственностью восставших. История бессильна измыслить термин для наименования подобного, мало сказать, преступления; точно так же, как она бесправна возложить хотя часть ответственности за беспримерную в ней войну на несчастный, до конца испивший чашу страданий, народ. Не показатель его слабости или неправоты то, что он не вышел целым из далеко неравной борьбы! Пусть гордый раб Римского орла – Тит, в упоении «счастьем» неслыханного кровопролития, с дымящихся развалин св. |
| По-прежнему существовали разногласия по поводу сотрудничества с «немецкими христианами»: вюртембержцы выступали против разрыва отношений с ними, Асмуссен считал, что навязывать всем церквам решения, вызванные экстремальной ситуацией, было бы неверно. К радикальному протестному крылу (за ним утвердилось название «далемцы») принадлежали Иммер, который выступал против связи с рейхскирхе, и М. Нимёллер, считавший национал-социалистический режим режимом диавола. 22 нояб. 1934 г., после многочисленных дискуссий, в И. ц. было принято решение о создании 1-го Временного церковного руководства Немецкой Евангелической Церкви под председательством еп. Ганновера Мараренса (в его состав вошли: Брайт от лютеран, Хумбург от реформатов, Кох от униатов, юристы В. Флор и Фидлер). Временному руководству были подчинены Имперский Братский совет и земельные церкви Ганновера, Баварии и Вюртемберга. Совет Немецкой Евангелической Церкви также оставался в числе руководящих органов. В приветственном послании Временного руководства от 30 нояб. отмечалось, что необходимо доверие и признание со стороны гос-ва, любовь к немецкому народу, невмешательство в политические проблемы. Первоначально далемское крыло (М. Нимёллер, Барт, М. Гессе и Иммер) высказало протест против целей Временного руководства и оставило свои места в Братском совете, хотя большинство общинных Братских советов поддержало это правительство. Консолидация И. ц. произошла неск. позже, на Исповедническом синоде в Аугсбурге в июне 1935 г., когда далемцы вновь вошли в состав Братского совета. Несмотря на то что 1-е Временное правительство имело компромиссный характер, в вопросах веры оно стояло на христ. позициях: 21 февр. 1935 г. вышло Пастырское послание, в котором была выражена позиция против покровительственного отношения гос-ва к распространению «нового язычества». Второй Исповеднический синод евангелической церкви Старопрусского союза принял 5 марта 1935 г. «Слово к общинам». В этом заявлении, как и в Барменской декларации, отвергались расистское национал-социалистическое мировоззрение и тоталитарные притязания гос-ва на независимость церкви. После прочтения этого текста на богослужениях сотни священников в Пруссии были арестованы, мн. священники сдавались добровольно, чтобы последовать за своими товарищами. |
|
|
