| Остановившись подле маленькой калитки тюрьмы при Сент-Шапель и раздумывая, где бы ему выбрать место для ночлега, – а в его распоряжении были все мостовые Парижа, – он вдруг припомнил, что, проходя на прошлой неделе по Башмачной улице мимо дома одного парламентского советника, он заметил около входной двери каменную ступеньку, служившую подножкой для всадников, и тогда же сказал себе, что она при случае может быть прекрасным изголовьем для нищего или для поэта Он возблагодарил провидение, ниспославшее ему столь счастливую мысль, но, намереваясь перейти Дворцовую площадь, чтобы углубиться в извилистый лабиринт Сите, где вьются древние улицы-сестры, сохранившиеся и доныне, но уже застроенные девятиэтажными домами, – Бочарная, Старая Суконная, Башмачная, Еврейская и проч., – он увидел процессию папы шутов, которая тоже выходила из Дворца правосудия и с оглушительными криками, с пылающими факелами, под музыку неслась ему наперерез. Это зрелище разбередило его уязвленное самолюбие. Он поспешил удалиться. Неудача преисполнила душу Гренгуара такой горечью, что все, напоминавшее дневное празднество, раздражало его и заставляло кровоточить его рану. Он направился было к мосту Сен-Мишель, но по мосту бегали ребятишки с факелами и шутихами. – К черту все потешные огни! – пробормотал Гренгуар и повернул к мосту Менял. На домах, стоявших у начала моста, были вывешены три флага с изображениями короля, дофина и Маргариты Фландрской, и шесть флажков, на которых были намалеваны герцог Австрийский, кардинал Бурбонский, господин де Боже, Жанна Французская, побочный сын герцога Бурбонского и еще кто-то; все это было освещено факелами. Толпа была в восторге. «Экий счастливец этот художник Жеан Фурбо! – подумал, тяжело вздохнув, Гренгуар и повернулся спиной к флагам и к флажкам. Перед ним расстилалась улица, достаточно темная и пустынная для того, чтобы там укрыться от праздничного гула и блеска. Он углубился в нее. Через несколько мгновений он обо что-то споткнулся и упал. Это был пучок ветвей майского деревца, который, по случаю торжественного дня, накануне утром судейские писцы положили у дверей председателя судебной палаты. Гренгуар стоически перенес эту новую неприятность. Он встал и дошел до набережной. Миновав уголовную и гражданскую тюрьму и пройдя вдоль высоких стен королевских садов по песчаному, невымощенному берегу, где грязь доходила ему до щиколотки, он добрался до западной части Сите и некоторое время созерцал островок Коровий перевоз, который исчез ныне под бронзовым конем Нового моста. Островок этот, отделенный от Гренгуара узким, смутно белевшим в темноте ручьем, казался ему какой-то черной массой. На нем при свете тусклого огонька можно было различить нечто вроде шалаша, похожего на улей, где по ночам укрывался перевозчик скота. |
| На ночь ворота запирались, реку на обоих концах города заграждали толстыми железными цепями, и Париж спал спокойно. С высоты птичьего полета эти три части – Сите, Университет и Город представляли собою, каждая в отдельности, густую сеть причудливо перепутанных улиц. Тем не менее с первого взгляда становилось ясно, что эти три отдельные части города составляют одно целое. Можно было сразу разглядеть две длинные параллельные улицы, тянувшиеся беспрерывно, без поворотов, почти по прямой линии; спускаясь перпендикулярно к Сене и пересекая все три города из конца в конец, с юга на север, они соединяли, связывали, смешивали их и, неустанно переливая людские волны из ограды одного города в ограду другого, превращали три города в один. Первая из этих улиц вела от ворот Сен-Жак к воротам Сен-Мартен; в Университете она называлась улицею Сен-Жак, в Сите – Еврейским кварталом, а в Городе улицею Сен-Мартен; она дважды перебрасывалась через реку мостами Богоматери и Малым. Вторая называлась улицею Подъемного моста – на левом берегу, Бочарной улицею – на острове, улицею Сен-Дени – на правом берегу, мостом Сен-Мишель – на одном рукаве Сены, мостом Менял – на другом, и тянулась от ворот Сен-Мишель в Университете до ворот Сен-Дени в Городе. Словом, под всеми этими различными названиями скрывались все те же две улицы, улицы-матери, улицы-прародительницы, две артерии Парижа. Все остальные вены этого тройного города либо питались от них, либо в них вливались. Независимо от этих двух главных поперечных улиц, прорезавших Париж из края в край, во всю его ширину, и общих для всей столицы, Город и Университет, каждый в отдельности, имели свою собственную главную улицу, которая тянулась параллельно Сене и пересекала под прямым углом обе «артериальные» улицы. Таким образом, в Городе от ворот Сент-Антуан можно было по прямой линии спуститься к воротам Сент-Оноре, а в Университете от ворот СенВиктор к воротам Сен-Жермен. Эти две большие дороги, скрещиваясь с двумя упомянутыми выше, представляли собою ту основу, на которой покоилась всюду одинаково узловатая и густая, подобно лабиринту, сеть парижских улиц. Пристально вглядываясь в сливающийся рисунок этой сети, можно было различить, кроме того, как бы два пучка, расширяющихся один в сторону Университета, другой – в сторону Города; две связки больших улиц, которые шли, разветвляясь, от мостов к воротам. |
| #lx_706553 #lx_706553 .lx_home_button #lx_706553 .lx_home_button svg #lx_706553 .lx_home_button svg path #lx_706553 .lx_home_button:hover #lx_706553 #lx_706553 .lx_close_button #lx_706553 .lx_close_button .lx_close_button_text #lx_706553 .lx_no_click #lx_706553[data-height="" ] .lx_close_button #ya-site-form0 .ya-site-suggest#ya-site-form0 .ya-site-suggest-popup#ya-site-form0 .ya-site-suggest__opera-gap#ya-site-form0 .ya-site-suggest-list#ya-site-form0 .ya-site-suggest__iframe#ya-site-form0 .ya-site-suggest-items#ya-site-form0 .ya-site-suggest-items li#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem#ya-site-form0 a.ya-site-suggest-elem:link,#ya-site-form0 a.ya-site-suggest-elem:visitedhtml body #ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem-link,html body #ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem:link#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem:hover,html body #ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem_state_hover#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem_nav:hover,#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem_nav .ya-site-suggest__link#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem_translate .ya-site-suggest__link#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem .ya-site-suggest__info#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem_selected#ya-site-form0 .ya-site-suggest__fact#ya-site-form0 .ya-site-suggest__highlight Закрыть У него была смелость в сердце, смелость в уме, смелость в душе Князь Потёмкин Григорий Александрович Игорь Бочарников 16:58 22.05.2020 681 Время на чтение 52 минут Источник: Научно-исследовательский центр проблем национальной безопасности XVIII век вошел в мировую историю как столетие преобразования России в ведущее государство мирового сообщества. Начавшись с преодоления военно-политической и экономической блокады России и обеспечения ее свободного доступа к морским коммуникациям при Петре I, этот век завершился грандиозными екатерининскими свершениями, обеспечившими утверждение Российской империи в качестве ведущего государства мирового сообщества. Эту ситуацию наиболее образно охарактеризовал А.А. Безбородко, один из блестящих екатерининских дипломатов, по словам которого «ни одна пушка в Европе не имела права без ведома России выстрелить»1. В этих словах сконцентрирован вывод о значении реализованных в тот период внешнеполитических проектов России. Присоединение Крыма, создание Черноморского флота, военные реформы, города, возведенные в голой степи и в считанные годы зазеленевшие садами, Северное Причерноморье, ощетинившееся гранитными фортами русских крепостей2, – все это плоды титанического труда и недюжинного таланта Екатерины и ее окружения – патриотов и государственников, для которых служение Отечеству являлось смыслом жизни. |
| Реально (не мнимо, не из вежливости и чинопоклонения приписываемо) высокая квалификация в прикладной аналитике даёт значительные преимущества и даже явное превосходство не только перед коллегами, но главное – в отношении противника. Ведь, как писал Вашингтон Плэтт, хороший аналитик «испытывает чувство удовлетворения от сознания того, что он участвует в деле, которое является буквально одним из самых важных в современном мире. Ещё большее удовлетворение испытывает тот [аналитик], которому удаётся проявлять в своей работе высокое профессиональное мастерство, ибо он понимает, что таких людей имеется не так уж много и что его услуги крайне необходимы» с. 23]. Не стремиться практику-аналитику достичь таких высот в профессии – как говорится: «карьеру – на ветер!» Литература, источники: 1. Menier C. What To Look For In A Chief Analytics Officer [Что ожидать от главного аналитика]//. – 24.03.2021. 2. Понкин И.В. § 11.2 «Организация и осуществление подготовки в прикладной аналитике»//Прагматическая аналитика: Монография/Науч. ред. А.И. Агеев; отв. ред. Н.И. Нехорошкин. – М.: Ассоциация развития аналитического потенциала личности, общества и государства («Аналитика»), Евразийский инф.-аналитич. консорциум, Междунар. научно-исслед. институт проблем управления, 2023. – 1067 с. – С. 1027–1034. 3. Рисунок Понкиной Марии Игоревны, 8 лет. 4. Понкин И.В. Правовая аналитика как сердце прикладной юридической деятельности: понятие, видовое многообразие, онтология, особенности подготовки и взгляд в будущее//Юридическая техника (Ежегодник). – 2024. – 18. – С. 32–36. 5 Понкин И.В. Аналитика в государственном управлении//Информационная аналитика и информационно-аналитические технологии в контексте социального управления: Коллективная монография/Факультет «Социальные и гуманитарные науки» МГТУ имени Н.Э. Баумана, Академия военных наук/Под общ. ред. В.Н. Ремарчука, И.В. Бочарникова. – М.: Экон-Информ, 2024. – 285 с. – С. 44–50. 6. Понкин И.В. Военная аналитика. Военное применение искусственного интеллекта и цифры/Консорциум «Аналитика. Право. Цифра». – М.: Буки Веди, 2022. – 106 с. http://moscou-ecole.ru/ponkin_milit_ai/ |
| Приведем несколько примеров тому. Главный магистрат представил длинный список купецких людей, которые были захвачены разными ведомствами и судебными местами, и, несмотря на промемории главного магистрата, ни сами они, ни дела их не были пересланы в это учреждение, и некоторые из них умерли в жестоком заключении. Бургомистры и ратманы московского магистрата писали в Главный магистрат, что ратманы от купечества в заседания не ходят, а им одним всяких дел отправлять невозможно. Костромские ратманы доносили в Главный магистрат: «В 719 году, после пожарного времени, костромская ратуша построена из купеческих мирских доходов, и ту ратушу отнял без указу самовольно бывший костромской воевода Стрешнев, а теперь в ней при делах полковник и воевода Грибоедов. За таким утеснением взят был вместо податей у оскуделого посадского человека под ратушу двор, и тот двор 722 году отнят подполковника Татаринова на квартиру, и теперь в нем стоит без отводу самовольно асессор Радилов; и за таким отнятием ратуши деваться им с делами негде; по нужде взята внаем Николаевской пустыни, что на Бабайках, монастырская келья, самая малая и утесненная, для того, что иных посадских дворов вблизости нет, и от того утеснения сборов сбирать негде, также и в делах немалая остановка». По одному делу велено было послать в Зарайск из коломенского магистрата одного бурмистра, но коломенский магистрат донес: этому бурмистру в Зарайске быть невозможно, потому что в Коломне в магистрате у отправления многих дел один бурмистр, а другого бурмистра, Ушакова, едучи мимо Коломны в Нижний Новгород, генерал Салтыков бил смертным боем, и оттого не только в Зарайск, но и в коломенский магистрат ходит с великою нуждою временем. А с другим бурмистром такой случай: обер-офицер Волков, которому велено быть при персидском после, прислал в магистрат драгун, и бурмистра Тихона Бочарникова привели к нему, Волкову, с ругательствами, и велел Волков драгунам, поваля бурмистра, держать за волосы и за руки и бил тростью, а драгунам велел бить палками и топтунами и ефесами, потом плетьми смертно, и от того бою лежит Бочарников при смерти. |
| Конечно, развитие ремесленного производства на артельной основе было распространено не только среди старообрядческого, но и среди всего русского населения. Очень часто российские ремесленники объединялись в артели для пользования общими сооружениями, орудиями труда, кузницами и другими техническими средствами. Гончары объединялись, чтобы иметь общий горн, кузнецы – общую кузницу, ткачи – большое светлое помещение, все они, да и другие ремесленники, – склад для сырья, материалов и готовой продукции. Такие артели обычно назывались подсобными, или вспомогательными. Напр., в губерниях, где был распространен гвоздарный промысел, кустари образовывали артельные кузницы, куда входили от 5 до 18 гвоздарей. Ремесленники-бочары Алатырского у. Симбирской губ. образовывали артели по 80–90 домохозяев, каждый из которых вносил в артельную кассу до 200 рублей. На эти деньги покупался лес. Артель переселялась на купленный участок, нанимала там квартиру, заводила общий стол. И общими силами начинала валить лес, подготавливать его к производству бочек. Непригодный для бочарного промысла лес продавался на месте, а пригодный погружался на баржи и отправлялся в Самару, Хвалынск, Саратов и другие места, где артельщики изготовляли бочки. В г. Сурки Лебедянского у. Тамбовской губ. существовала артель по производству каменных жерновов из 48 человек. Жили члены артели недалеко от каменоломни в землянках, имели общий стол. Были у них свои инструменты, а также специальная кузница для ремонта сломанных инструментов. Работу и все хозяйство артели координировали два выборных старосты, работавшие наравне с прочими артельщиками. Изготавливаемые жернова собирались в общем складе и прямо оттуда продавались окрестным крестьянам. Артельный дух русских работников всегда принимался правительством как реальность, с которой надо считаться, хотя отношение к нему у разных царей и правителей было неодинаковое. Одни только мирились с ним, другие, их было мало (такие, как Анна Иоанновна и Бирон), пытались даже бороться, третьи (Петр I, Екатерина II) стремились поддерживать его. |
| 7) За настоятельским корпусом находится каменная одноэтажная кухня, где приготовляется пища для посетителей обители, помещающихся в гостиницах. г) На южной стороне: 1) К юго-восточной угловой башне в 1859 году пристроено каменное одноэтажное здание, в котором помещается монастырская библиотека. 2) Между библиотекой и Казанскими воротами – деревянный флигель, на каменном фундаменте, с мезонином. Внизу – четыре братских келии с прихожими и вверху одна келья. Корпус этот построен в 1823 году иждивением бывшего наместника Александро-Невской лавры, архимандрита Мельхиседека, который и жил здесь на покое 1824–1841 г. В этом же корпусе в 1840 и 1841 годах жил старец о. Леонид, которого в последние шесть лет его жизни четыре раза переводили из кельи в келью. Здесь он и почил о Господе 11-го октября 1841 года. В этом же корпусе с 1859 г. жил ветеран, один из сподвижников 1812 года, генерал-майор Андрей Андреевич Петровский, скончавшийся здесь 23 января 1867 года, приняв перед кончиной монашеское пострижение. 3) У Казанских ворот – дровяной двор, а на нем двухэтажный корпус; низ каменный, а верх деревянный; обложен кирпичом. В нижнем этаже этого корпуса хозяйственные заведения, а в верхнем – братские келии. Нижний этаж устроен в 1842 году, а верхний в 1850 г. 4) По другую сторону Казанских ворот – другой такой же двухэтажный корпус, в котором внизу помещается столярная мастерская, а вверху – братские келии. 5) К западу от столярной находится двухэтажный корпус, в коем внизу помещается воскобелильное заведение, для приготовления восковых свечей, с примыкающим к нему двором, где выбеливается воск; а верхний этаж занят братскими кельями. 6) В юго-западной угловой башне бочарная мастерская. Внутри монастыря, между кельями и храмами, еще при о. Авраамии разведен плодовитый сад, жившим тогда в обители помещиком Алексеем Прокофьевичем Татищевым; а некоторые жилые корпуса имеют палисадники для цветов, обнесенные каменными оградками, из расположенных клетками, с просветом, кирпичей. С восточной и южной стороны обители к монастырской ограде прилегает фруктовый сад, обнесенный кирпичной оградкой, под которым земли – около трех десятин с половиною. |
| Призваны были в правление и сознались. На неделю приговорены к заключению один после другого в карцере, со внесением в книгу поведения и угрозой об увольнении в гражданское ведомство. В 1839 г., Л–ов исключенный из семинарии, просился приватным, но не принят в виду означенного факта. – А. С–кий низш. отд. в нетрезвом вид привезен извозчиком, избитый и без шинели (1838 г.). Дал показание, что какие-то солдаты били его до бесчувствия, но врач не нашел, чтобы побои были важны и могли довести до бесчувственного состояния. До выздоровления отправлен был в больницу, между тем о случае донесено было академическому правлению, которое предписало о последующем донести. По выздоровлении, на допросе в правлении С–кий заявил: отлучился погулять, зашел к тетке, на петербургской стороне, был в «весьма трезвом виде»; на Неве, под Троицким мостом подвергся нападению неизвестных солдат; хотя и кричал, но был избит и лишился чувств от удара в висок; был поднят сторожами Мраморного дворца; очнувшись на извозчике, уже на выборгской, велел ехать к родственникам, к церкви Спаса Бочарного, откуда и доставлен в семинарию. Более 2-х недель он лежал в больнице, но боль в ноге и руке все еще не проходила. Врач Паковский признал побои не могшими довести до бесчувствия. Несмотря на некоторую неправдоподобность показания, постановлено: хотя С. следовало наказать, но как он «потерпел уже за свое своевольство от неблагонамеренных людей, то, не подвергая его новому наказанию, отметить только в книге поведения», с угрозой об исключении. Но впоследствии опять было донесение инспектора о том, что тот же С–кий склонен к нетрезвости и буйству: в квартире зятя он даже был связан и отправлен к отцу (1839 г.). Приговорен к недельному заключению в карцере; но в 1841 году на него снова было донесение инспектора, что он в весьма нетрезвом виде избил двух учеников. – Девять воспитанников семинарии 27-го июня 1826 г. перепились и безобразничали во время обеда, «данного в семинарском зале одним посторонним лицем», сами брали бутылки, или выпрашивали их, сидели с кучерами и проч. |
| Так осваивалось и заполнялось пространство и духовное, и физическое. «Было время, когда Новая Земля считалась могилой для посещающих ее мореходцев» – писал в 1866 г. К. Свенске 311 . Действительно, «поморский поход за море, в «немецкие земли» на запад или к «острову мертвых» (на север) воспринимается как движение «вниз», в нижний мир, где располагается царство мертвых» 312 . Здесь «островом мертвых» названа Новая Земля, поэтому, среди восьмиконечных православных крестов на Новой Земле большое место занимали кресты надгробные, намогильные. А, если «море не взяло», то ставились кресты обетные, в благодарность за чудесное спасение. Пройдя по морю путь в мир иной, на Матку (Новую Землю), кроме приметных и обетных крестов возводились кресты памятные, поклонные и своеобразные межевые, отдаляя православное духовное пространство от стороннего, незнаемого и непознанного до конца островного мира. И покоились православные души на Гусиной земле и в районе побережья губы Матюшиха. Снова обращаясь к давнему прошлому, необходимо отметить, что впервые о поморских крестах на Новой Земле говорится в изданном дневнике упомянутого Де-Фера, который описал первое плавание Виллема Баренца в 1594 г. вдоль западного и северного побережья Новой Земли. 10 июля 1594 года они поднялись на север до «острова с крестами» 313 . В настоящее время остров называется Крестовым. На гравюре к книге Де-Фера были изображены два восьмиконечных креста, установленных в деревянных срубах. 1 августа голландцы добрались до самых северных островов у Новой Земли – Оранских островов, далее идти на восток помешали льды. Баренц направился вновь на юг вдоль западного побережья. Необходимо отметить, что ледовая обстановка очень часто заставляла голландских мореплавателей далеко отходить от берега. Поэтому, они не могли увидеть все возможные приметные знаки поморов, зачастую этому мешал и туман. 8 августа на одном из мысов (видимо, на северо-западной оконечности острова Междушарского) обнаружили крест и назвали мыс Крестовым. Затем еще один крест был замечен ими в районе мыса Мучного (юго-западное побережье Новой Земли). Высадившись здесь, они «наткнулись на следы людей, которые, очевидно, заметив моряков, успели убежать. Именно там оказалось шесть полных мешков ржаной муки, спрятанных в земле, и куча камней у креста, а в расстоянии ружейного выстрела стоял еще другой крест с тремя деревянными домами, выстроенными по Северному обычаю. В этих домах они нашли много бочарных досок, и поэтому сделали предположение, что тут ведется ловля лососевых рыб; они обнаружили также пять или шесть гробов, полных костями умерших, не зарытых в землю, а заваленных камнями. Там лежала, также, сломанная русская ладья» 314 . |
| 63 Формой множ. числа (фата) обозначались, между прочим, божества судьбы, которые записывали участь людей при их рождении; это – те fata scribunda, которых римляне призывали в последний день первой недели после рождения ребёнка. 65 Приведёнными цитатами из сочинений латинских классиков я обязан двум преподавателям лат. яз. в Ташкентской гимназии – И. В. Коренькову и П. И. Бочарникову. Последний на соч. Цецерона (De divinatione I, 55) подтвердил тожество Мойры – греков и Фатума – римлян. 68 Например, – Абулла-Фараджа ал-Вавы Дамаского (X в. по Р. Хр.). См. исследование Н. Ю. Крачковского 1914. Стр. 229–340). 74 В древних верованиях всегда выражались космогонические представления и нравственные идеалы народа, от которых трудно было отрешиться и при перемене религии. Закон эволюции сказался и на учении Корана. 76 Коран 6, 125: 17, 19: 13, 27; 16, 95; 35, 9: 74, 34 и др. Таких мест в Коран очень много; тем более, поэтому непонятно стремление защитников Мохаммеда оправдывать его в вопросе о предопределении. 80 Поразительным кажется нам совпадение исторических обстоятельств почти через 1300 лет и притом среди совершенно различных исторических деятелей: современный германский повелитель (Имп. Вильгельм II), застигнутый неудачами, повторяет в своём лице Мохаммеда, требуя истребления врагов мечём и огнём и ссылаясь при этом на Божие предуказание. 81 В битве при Бедре (624 г. по Р. Хр.) Мохаммед имел 314 вооруженных людей, 70 верблюдов и 2 коня против 950 неприятелей, 700 верблюдов и 100 коней. На другой год (625 по Р. Хр.) в битве при Оходе у Мохаммеда было 1000 человек против 3000 хорошо вооружённых (700 – в панцирях) врагов с 3000 верблюдов и 200 коней. 86 См. журн. М. Н. Пр. 1899 г., октябрь. Ст. А. Шмидта: «Muhammeds Lehre von der offenharnuz». Dr. Otto Pautz. 87 The Согап. Its composition and Teaching... London. 1911, Chapter III 5. 52. СТРАНИЦА 70 ОСНОВНОГО ТЕКСТА не видно слово!!! 89 См. книгу П. Жузе «Мутазилиты. Догматико-историческое исследование в области ислама» (Казань, 1899) Стр. 1–269). Напечат. в вып. XXII Миссионерского противомусульманского сборника. На стр. 33-й своей книги автор приводит замечание франц. ориенталиста Косен-де Персеваля о том, что в VI в. по Р. Хр. в Аравии были распространены разные философские мнения, под влиянием которых одни признавали в человеке свободу воли (кадариты), a другие отрицали и придерживались предопределения (джаббариты). Основатель ислама, очевидно, находился под обоими противоположными влияниями и не мог отрешиться ни от того, ни от другого и тем поставил не только своих последователей, но и христианских исследователей ислама в очень затруднительное положение, что и мы испытываем в этом случае. |
|
|
