| Конечно, Czolbe говорит о первоначально сообщенном тангенциальном движении, что должно означать, по его взгляду, что это движение существует от вечности. Но не ясно, в каком смысле Czolbe названное движение рассматривает как силу без материи. Во всяком случае здесь мы имеем дело с массами, которые движутся. Вопросом может быть только то, следует ли признать это движение первоначальным в указанном значении, или оно обусловлено причинным отношением. Если Кцольбе тангенциальное движение понимает в последнем смысле и смотрит на него некоторым образом, как на силу без материи, то при этом он, может быть, опирается на идею о движущем принципе, который существует независимо от материи, но от вечности связан с нею. Кто-нибудь мог бы этот принцип относить к божественному разуму, который от вечности обусловливает гармонию планетных движений. Подобное отнесение, однако же, не имеется в виду в ходе мыслей Кцольбе. Во всяком случае, и, по его мнению, возникновение целесообразно устроенного мира не может быть мыслимо, как дело слепого случая. «Так как, однако же, существование Бога нельзя признать, говорит он, то остается только допустить безначальность или вечность миропорядка. Конечно, Кцольбе не пытался ближе обосновать недопустимость идеи Бога, напротив, он заключает обратным образом – от вечности мирового порядка к не существованию Бога, считая совершеннейшими иллюзиями все попытки объяснить возникновение солнечной системы, как физическую необходимость. В отношении этого последнего пункта мы должны с ним согласиться, насколько при этом речь идет собственно о начале целесообразного течения природы. И вполне справедливо замечается, что сам Ньютон, открытый им законом тяготения, считал совершенно недостаточным для обоснования такой дедукции. Всем этим, однако же, еще ничего не доказывается против временного возникновения солнечной системы. Соединенное с тангенциальным движением осевое движение планет требует внешней причины, которая некогда должна была действовать. В первоначальном (беспричинном) вращении вокруг своих осей планеты не могли находиться. |
| Канто-Лапласовская теория довольно простым образом объясняет согласие в направлении движения принадлежащих к нашей солнечной системе небесных тел. Она дает объяснение вообще и касательно отношений между степенями плотности разных планет. Внутренние планеты (Меркурий, Венера, Земля, Марс) значительно плотнее, чем внешние планеты; это нужно приписать главным образом тому обстоятельству, что, вследствие продолжавшегося сжатия туманного шара, внутренние его слои постоянно делались плотнее в сравнении с внешними. Внутренние планеты должны были приобрести большую плотность также и потому, что они образовывались из колец более плотной материи, между тем как внешние планеты возникли из колец, оторвавшихся первоначально и потому менее плотных. Напротив, объем этих последних планет должен был остаться большим, чем объем внутренних планет, так как первоначально, без сомнения, отрывались от вращавшегося туманного шара большие массы, чем позднее, когда он, вследствие прогрессивная сжатия, достиг уже большей плотности, и частицы его масс сильнее притягивались между собою. В отношении химического состава различных планет можно думать, согласно с изложенной теорией, что они образовались из одних и тех же элементов вещества, хотя и в различных сочетаниях и пропорциях. Четыре внутренние планеты, плотности которых не очень значительно разнятся между собою, может быть, образовались из одних и тех же основных веществ в почти одинаковых сочетаниях. Напротив, сравнительно столь незначительная плотность внешних планет дает основание предполагать, что они состоят частью из других, по крайней мере гораздо менее плотных веществ. Впрочем, относительно различий в плотности планет может быть приведено еще другое объяснение. Именно, можно думать, что внешним планетам, вследствие гораздо большей величины их объема и обусловленного этим гораздо более медленного охлаждения, в сравнении с внутренними планетами, свойственна еще значительно более высокая температура и потому меньшая плотность. То же самое в особенности может иметь значение относительно Солнца, плотность которого, как известно, гораздо менее плотности внутренних планет, между тем как по объему и массе оно далеко превосходит все планеты, вместе, взятые. |
| Но положим, что безначальное может изменяться и даже развиваться. Всякое развитие должно иметь свое начало. Таким образом, все, начавшее развиваться во времена, очевидно, сначала было неизменно, а потом стало изменяться. Изменение предмета не может зависеть от него самого, потому что если бы причина изменения была в самом предмете, то она существовала бы в нем с самого начала его бытия. А в таком случае она всегда производила бы на него свое действие, и таким образом предмет всегда находился бы в одном состоянии. Изменением же предполагаются, по меньшей мере, два различных состояния, потому что оно есть переход предмета из одного состояния в другое. Если предмет находится в одном состоянии, то он не изменяется. Таким образом, безначальное само от себя не могло начать своего изменения. Следовательно, если бы безначальное начало во времени изменяться, то оно могло бы зависеть в своем изменении только от внешней причины. Эта причина должна быть временною, потому что если бы она была вечна, то она всегда производила бы свое действие, и, следовательно, безначальное всегда находилось бы в одном состоянии; но оно начало изменяться во времени; значит, причина этого изменения сначала не существовала, а потом стала существовать; если же так, то эта причина случайна, потому что она могла и не быть. Но, во-первых, странно было бы безначальное и самобытное ставить в зависимость от временного и случайного. Во-вторых, если изменение безначального во времени зависело от воздействия на него со стороны некоторой временной причины, то спрашивается: откуда взялась эта временная причина? Сама собою она не могла явиться, так как из небытия само собою не может произойти бытие. Ясно, что эта внешняя причина получила свое бытие от другой причины, эта последняя от третьей и т.д. до бесконечности. Таким образом, решение вопроса о причине, в следствие которой безначальное начало развиваться, привело нас к новому вопросу, решить который уже нет никакой возможности. Допуская существование внешней причины, от которой безначальное бытие начало изменяться, мы темное объясняем еще более темным. Ряд причин не может быть безначальным, потому что в таком случае он не имел бы первого предыдущего, из которого развилось все последующее; но мысль о следствии без причины или о последующем без предыдущего совершенно нелепа. Таким образом, нельзя допустить, чтобы безначальное во времени могло начать свое изменение от внешней причины. Если же безначальное не могло начать своего изменения ни само собою, ни от внешней причины, то оно вообще не могло начать своего изменения. Следовательно, то, что начало развиваться, не могло быть безначальным. Необходимо признать, что было время, когда оно не существовало. |
| Таким образом, восходя настолько далеко назад, насколько можно, мы достигнем мысленно до туманности столь разреженной, что едва можно было бы подозревать её существование (une nébulosité tellement diffuse, que l " on pourrait à peine en soupçonner l " existence). 119 Тяготение постепенно произвело концентрацию элементов этой туманности, так что возникла более плотная центральная масса или ядро, которое потом сформировалось в наше нынешнее Солнце. Это ядро, а вместе с ним и облегающая его туманная сфера, получило от какой-нибудь внешней причины поступательное движение и в то же время вращательное в направлении с запада на восток вокруг оси, которая находится перпендикулярно к средней плоскости планетных путей. Вращение сообщило туманному шару форму эллиптического сфероида. По мере того как эта масса постепенно сгущалась и вследствие того уменьшалась в своем объёме, скорость её вращения напротив увеличивалась, а вместе с нею и центробежная сила. Усиление центробежной силы на периферических частях экватора вращения, где она составляла противовес тяготению и уничтожала его действие, имело своим последствием отделение этих частей от остальной туманной массы. Возникло туманное кольцо, которое само по себе продолжало вращаться около центральной массы, между тем как остальная туманная масса, скорость вращения которой была меньше, продолжала сжиматься далее. Подобный процесс мог повториться несколько раз, а потому могли образоваться новые туманные кольца. Это должно было происходить каждый раз, как на экваторе вращения нарушалось равновесие между центростремительною и центробежною силою, и последняя брала перевес над первою. Если оторвавшееся кольцо силою притяжения соединяло со своею массою ближайшие к нему части туманной массы, то по причине ослабления скорости вращения притянутых частиц и от действия на них центробежной силы, а также вследствие деятельности молекулярных сил, оно должно было потерять связь своих частей и распасться на несколько обломков, из которых каждый продолжал свое прежнее движение вокруг центральной массы. Но так как внешние части кольца имели большую скорость, чем внутренние, то вместе с тем каждый из них получал вращение вокруг своей оси в направлении того же движения. Наибольший обломок кольца мог притянуть к себе меньшие обломки и соединить их со своею массою. |
| Против этого, может быть, кто-нибудь возразить, что только состояния материи всегда были случайны; сама же она, как субстрат всех этих различных состояний, всегда была и есть необходима. Но состояние от сущности можно отделять только логически, а не реально. В действительности нет сущности, которая в то же время не была бы в каком-нибудь состоянии, например, мы не можем представить себе воды вне какого-нибудь из трех возможных для неё состояний. Вообще материя никогда не существовала вне какого-нибудь её состояния. Материя, рассматриваемая сама в себе, вне её состояний, есть чистое отвлечение нашего ума и существует только в нем. Говоря о необходимом бытии материи, мы разумеем бытие её в необходимом (неизменном) состоянии. Эти соображения лишают силы разбираемое возражение. В ответ на силлогизм, приведенный нами из «Système de la nature», мы можем теперь сделать умозаключение, имеющее, по крайней мере, такую же логическую силу, как и тот силлогизм. Если материя есть нечто случайное и изменчивое, то она не могла существовать от вечности, потому что, если бы она существовала от вечности, тогда она была бы необходимым и неизменным фактом, а не случайным. Главным основанием пантеистического учения о самосуществовании Вселенной служит положение что из ничего не может произойти нечто (ξ οδενς γγνεται οδν). Это положение будет верно, если мы ограничим его прибавкой: само собою; действительно, без внешней причины из ничего не может произойти что-нибудь. Но сначала нужно доказать, что этой внешней причины не было и не могло быть. Отсюда ясно, что указанный принцип пантеизма включает в себе petitio principii. Философы дуалистического направления, признавая бытие Творца, допускали вместе с тем совечную Ему материю. Но, во-первых, если Бог всемогущ, то нет никакого основания признавать материю несотворенною. Во-вторых, считая материю совечной Богу, философы рассматриваемого направления тем самым противоречили своему собственному учению о Боге, как существа абсолютном: при утверждении совечного существования материи, о Боге нельзя уже мыслить, как о существе абсолютном, ничем не ограниченном, потому что совечная Ему материя ограничивала бы собою Его бытие. |
| Из того, что известные вопросы недоступны для исследования при данных средствах науки, следует ли, что и в будущем они будут стоять всегда за пределами всякого человеческого познания? Многие вопросы, сделавшиеся в настоящее время предметом точных исследований, некогда казались столь же трансцендентными, как и пресловутые вопросы о сущностях. До открытия спектрального анализа возможность исследования химического состава небесных тел должна была казаться так же мало вероятною, как и решение вопроса, например, о действии тел на расстоянии. Поэтому, едва ли было бы ошибочным заключение, что трансцендентность многих вопросов должна иметь только относительное, а не безусловное значение. Если преждевременно ставить задачи, для решения которых еще не найдено положительных данных ни эмпирическим, ни выводным путем, значило бы идти в разрез с требованиями научного метода, то не менее было бы несогласно с его требованиями считать на этом основании такие задачи совершенно неразрешимыми. Истинно-научное отношенье к предметам и науки, и философы требует воздерживаться как от того чтобы преждевременно ставить те или другие вопросы, так и от того, чтобы преждевременно исключать их из области науки или философы. Если по какому либо из таких вопросов, не допускающих положительного решения при данном состоянии научных исследований, из двух или нескольких возможных его решений одно какое-либо оказывается более вероятным, то уже это самое обстоятельство может служить основанием для того, чтобы воздерживаться от признаны такого вопроса безусловно неразрешимыми Ограничивать область философы только теми вопросами, которые допускают точное решение, значило бы предъявлять ей более строгие требования и назначать для неё более узкие рамки, чем для каждой из остальных наук, прогрессивное движение которых не ограничивается никакими пределами, кроме тех, которые поставлены им условиями научного метода. Только в том случае следовало бы признать данную проблему неразрешимою, если бы можно было доказать, что она превышает размеры познавательных сил человека. |
| Но под это определение подходят не все факты развития. Известно, что как в сфере чисто органической жизни, так и в сфере над-органической, или социальной жизни есть явления, в которых вместе с развитием раздельного из единичного происходит, хотя в других отношениях, и обратное явление, т.е. образование единого из раздельного. Возьмем примеры этого рода из одной и другой области. В морях тропического пояса водятся, как известно, студенистые микроскопические животные, называемый полипами. «студенистое тело этих животных выделяет из своей кожи известковую массу, посредством которой бесчисленное множество этих животных соединяется в один общий ствол. Полипы размножаются посредством почкообразных наростов и образуют живые соединенные тела семейств, в которых деды, отцы, дети, внуки и правнуки размножаются мириадами, не отделяясь от общего ствола». 94 Таким путем постепенно образуются огромные полипные массы, из которых одни разветвляются в виде длинных рогов, красивых вееров и вьющихся растений, другие поднимаются в виде великолепных деревьев, третьи группируются в скалистые утесы и т.п. В сфере социальной жизни аналогичное этому явление представляют некоторые большие политически тела, мало-по-малу развившиеся из малых политических и национальных единиц, которые они охватили собою. В обоих представленных фактах развития замечается, правда, тот же общий признак, какой мы заметили и в прежних случаях, т.е. образование сложного и разнообразного из простого и однообразного: в развитии полипов это показывает самая форма их; в социальных явлениях тот же факт обнаруживается в постепенной выработке разнообразных политических учрежден. Но к ним привходит еще новый признак, именно образование одного целого из отдельных (самостоятельных) единиц. Этот процесс Спенсер называет интеграцией. Вторая черта, замечаемая в фактах развития, есть, как мы видели, постепенно возрастающая определенность специфических особенностей развивающегося предмета или явления. Под эту черту подходят даже такие факты развитая, как, например, развитие болезни, развитие вообще какого-нибудь зла. |
| Предисловие О причинах религиозного неверия. Роковая проблема современной мысли. Необходимость исследований о происхождении и истинном значении религии вообще и христианства в особенности. Преобладание апологетического интереса в современном богословии. Трудность задачи современного апологета. Основные религиозные идеи. Метод философского исследования о них. Критика некоторых философских предрассудков касательно исследования трансцендентных вопросов. Постановка вопроса о начала мира. Связь этого вопроса с вопросом об идеи Абсолютного. Неубедительность для неверующих так называемых доказательств бытия Божия. Религиозное движение XVI века дало сильный толчок к развитию антицерковных направлений в области богословия. Одной из главных основ реформации было, как известно, отрицание важности священного Предания, как другого источника христианской религии, необходимого при св. Писании. Это отрицание внесло большой произвол в решение богословских вопросов в протестантских обществах. Последствия такого произвола не замедлили обнаружиться в возникновении разного рода сект, которые выделились из этих обществ. Уже в XVI веке социниане, выходя из основных принципов реформами, отвергли церковный догмат о Св. Троице, как противный будто бы разуму, равно как и некоторые другие догматы . Свободные мыслители XVII века отвергли, кроме того, еще церковное учение о промысле, о необходимости сверхъестественного откровения и прочее. Таковы английские деисты, признававшие бытие личного Бога, но отвергавшие учение о промышлении Его о мире и смотревшие на христианскую религию, как на продукт естественного развитая человечества. Чрез сочинения деистов подобные идеи стали распространяться в Германии и во Франции. В последней еще с XVII века возникло сенсуалистическое и материалистическое направление философы, главным образом под влиянием возрождения идей древней греческой философы. Когда деистическое учение проникло во Францию, многие представители французской интеллигенции, усвоив себе это учение, в популярной форме распространили его по всей образованной Европе, чему способствовало то обстоятельство, что французский язык был в то время общим языком образованных людей. Другие же, познакомившись с этим учением, сделали дальнейший шаг в том же направлении мысли, т.е. устранили из своего миросозерцания идею о личном Боге и бессмертии души. 1 Антицерковные и антирелигиозные идеи в XVIII веке пропагандировали в особенности так называемые энциклопедисты. |
| 4 Strauss, Der Romantiker in dem Throne der Cäsaren, Cf. проф. Н.П. Рождественского, Христианская апологетика. Курс основного богословия. СПб. 1884, т. I, стр. 37. 6 Априори (лат. a priori – буквально «от предшествующего») – знание, полученное до опыта и независимо от него (знание априори, априорное знание) (прим. ред.) 10 Аргумент к человеку (лат. argumentum ad hominem) – логическая ошибка, при которой аргумент опровергается указанием на характер, мотив или другой атрибут лица, приводящего аргумент, или лица, связанного с аргументом, вместо указания на несостоятельность самого аргумента, объективные факты или логические рассуждения (прим. ред.) 11 Не подлежит сомнению и доказано опытом, что поверхностное знание философа может вести к безбожию, но более глубокое её изучение может снова привести к религии. 15 Вебер А. История европейской философии. Пер. И. Линниченко и В. Подвысоцкого, под ред. проф. Козлова. Киев. 1882, стр. 25. 19 Бенедикт Спиноза. Этика, изложенная геометрическим методом. Пер. с лат. под ред. проф. В.И. Модестова. Спб. 1886. Кн. I. Определение I. (стр. 5): Под именем самопричины (causa sui) я разумею то, сущность чего заключает в себе существование, или то, природа чего не может быть представлена иначе, как существующею. 20 Схолия полол. XXIX (стр. 45–45): под natura naturans нужно разуметь то, что существует в себе и представляется посредством себя, или те атрибуты субстанции, которые выражают вечную и бесконечную сущность, т.е. (по королл. 1, полож. 14 и королл. 2, пол. 17) Бога, поскольку он рассматривается как свободная, причина. Под natura же naturata я разумею то, что вытекает из необходимости природы Бога, т.е. все состояние (modi) атрибутов Бога, поскольку они рассматриваются, как вещи, которые существуют в Боге и которые без Бога не могут ни существовать, ни быть представляемы. 21 Пол. XI (стр. 16): Бог или субстанция, состоящая из бесконечно многих атрибутов, из которых каждый выражает вечную и бесконечную сущность, необходимо существует. |
| Но этот взгляд невозможен, и потому нельзя допустить, чтобы продолжительность имела какое-нибудь применение к неизменному существованию. Такое бытие есть, и различие прошедшего и будущего для него не существует. Даже и на это есть, мы смотрим как на утверждение только бытия, а не как на форму настоящего времени. Время зависит от изменения; оно есть только субъективное отражение изменения или форма, в какой мы представляем себе изменение. Часто делали попытку устранить время при помощи следующей риторической уловки; долго и скоро – суть относительные выражения, и наше суждение о продолжительности чисто субъективно. Время, которое долго для одного, коротко, для другого, смотря по состоянию духа. Для Бога тысяча лет как один день; и даже для старика его долгая жизнь, как сказка, которая рассказывается. Вся история человечества ничто в сравнении с периодами геологии; а последнее, в свою очередь, сокращается до минимума, если мы перейдём мысленно к циклам астрономии. Что же, говорят, все конечные периоды в сравнении с Тем, Кто существует вечно? Замечания такого рода имеют известное значение для возбуждения чувства благоговения, но они лишены всякой цены в философском умозрении. Нет сомнения, что наше чувство продолжительности времени чисто относительно и субъективно; конечно, если бы мировой процесс не существовали, как общий содержатель и измеритель времени, каждый человек имел бы свое собственное время. Время существует только потому, что мы измеряем его по одному же объективному процессу или по одному и тому же сознанию. Объективный факт состоит в том, что бытие переходит из одного состояния в другое; и эти состояния взаимно исключаются одно, другим. Изменение, конечно, не требует времени; но оно имеет своим результатом новое состояние, которое исключает ему предшествующее и потому следует за ним. Этот факт изменения есть основной. Он не во времени и не требует времени; но он обусловливает собою время; и время есть только форма изменения. Но обычному взгляду, время существует, как предварительное условие изменения; по научному взгляду, изменение есть первое, а время только его форма. |
|
|
