| Подобное сему построение в кратком виде мы находим еще в мелодиях малого знаменного и краткого киевского распева, строки которых также в своем начале и конце имеют главные и неизменные части, в середине же – сокращаемую или распространяемую часть речитативную. Сравнивая способы построения мелодий с способами этимологического построения слов и их форм в разных языках, в мелодических строках большого знаменного распева мы находим сходство с конструкцией слов и форм греческого языка, принимающих приращения в начале и изменяемые окончания в конце, в строках же болгарского распева (а также малого знаменного и фитных мелодий) – сходство с конструкцией слов и форм семитического племени, изменяемых главным образом в их середине, хотя не решаемся допустить мысли о влиянии турецкой и татарской наций на наше или болгарское народное и особенно церковное пение. К числу несущественных в мелодии, но весьма употребительных в мелодических строках болгарского распева, звуков должно отнести звуки соединительные или переходные. Соединительные звуки и их группы в мелодиях болгарского распева многочисленны и разнообразны и встречаются постоянно как между отдельными строками, так и между мелодическими периодами. Составляя переход от одной мелодической строки к другой, за ней следующей, они по степеням своей высоты применяются к конечному звуку предыдущей и к начальным звукам следующей строки, выпеваются на конечный слог предыдущей строки и подчиняются правильному распределению мелодии на такты. Группы соединительных нот, сообщая связность мелодии, нередко вместе с тем уясняют и лад, в котором она происходит, причем главные звуки лада в виде двузвучий и трезвучий обозначаются протяженными сравнительно нотами. Обилие соединительных звуков и употребление их для связи не только отдельных строк, но и целых мелодических периодов, показывает, что напевы болгарского распева назначены не для антифонного, но для беспрерывного пения на одном клиросе. Примеры соединительных или переходных звуков: 2) Распространение и сокращение мелодических строк. Каждая гласовая строка в болгарском распеве, как сказано выше, имеет определенную мелодическую форму, под которую и подводятся текстовый строки распеваемого песнопения. Но не каждая текстовая строка подходит к этой форме по количеству заключающихся в ней слогов и слови: в одних строках оказывается избыток слогов и слов сравнительно с мелодической формой, в других же их недостаток. В первом случае мелодическая форма строки распространяется добавочными звуками и их группами, во втором сокращается. Такое внешнее изменение мелодических строк сообразно с количеством слогов и слов текста может быть названо количественным изменением. |
| Однако, несмотря на то что для XVII в. термин «малый распев» был новым и не встречался в списках более раннего времени, в отличие от большинства др. сопровождающих песнопения стилевых ремарок (напр., «путь», «демество», «большое знамя») он не обозначал отдельного, самостоятельного стиля распева. Отмеченные в рукописях как «меньшие» мелодические версии распева праздничных стихир Минеи, Праздников, Трезвонов и евангельских стихир Октоиха находятся полностью в традиции столпового знаменного распева и по своим стилевым характеристикам идентичны др. образцам столпового осмогласия. Основу мелоса в них составляют силлабо-невматические попевки и лица-попевки из формульного комплекса столпового распева, в соответствии с гласом песнопения, с редким вкраплением мелизматических лиц и фит. «Малыми», или «меньшими», эти мелодические варианты были названы потому, что одновременно с ними в рукописях фиксировались и другие, более пространные распевы тех же текстов. При этом основным, прослеживающимся по спискам предшествующего периода вариантом распева песнопений был именно протяженный, содержащий большую долю мелизматики распев, а появившаяся в списках XVII в. «малая» версия становилась его сокращением. В минейных Стихирарях XVI в. (напр.: РГБ. Ф. 304. 410, нач. XVI в.; 411, нач. XVI в.; 414, сер. XVI в.) содержится по одной версии праздничных стихир или славников, а именно те, к-рые в Праздниках или Трезвонах XVII в. записаны в качестве главных, не сопровождаемых уточняющими стилевыми ремарками. В поздних списках при наличии в рукописи обоих вариантов они приводятся один за другим. Напр.: славник на литии Рождеству Богородицы «В благознаменитый день» (РГБ. Ф. 379. 19. Л. 261 об.- 263, посл. четв. XVII в.; ГИМ. Син. певч. 579. Л. 6 об.- 7 об., 2-я пол. XVII в.); славник на Воздвижение Креста «Днесь неприступный существом» (ГИМ. Син. певч. 579. Л. 24-25 об.; 581. Л. 38 об.- 40 об., 1-я пол. XVIII в.); стихира на «Господи воззвах» в Неделю ваий «Честное Воскресение Твое прообразуя» (ГИМ. Син. певч. 579. Л. 89 об.- 90 об.; 581. Л. 127 об.- 129) и др. При этом оба варианта - и «основной», более протяженный, и «меньший» - вписываются в стилевую сферу столпового знаменного распева, различаясь между собой лишь количественным соотношением мелизматических формул ( лиц и фит ), силлабо-невматических попевок и лиц-попевок. |
| 3) Затем мелодия греческого распева применяется к слогам выпеваемого текста и их ударениям. Большая часть напевов этого распева, известных нам из Синод. Обихода, имеет стиль силлабический, в котором на каждый слог текста без ударения или со слабым ударением приходится по одной неделимой по слогам, малой доле времени, т. е. в прежней нотации по одной белой, а в новой по одной черной ноте на слог. На слогах с сильным ударением и на концах мелодических строк мера эта увеличивается вдвое и более, что и обозначается целыми, или ныне белыми нотами в простом или раздробительном виде. Таким образом, мелодическое движение в греческом распеве в общем ускореннее, чем такое же движение в болгарском и большом знаменном распевах. По Синод. изданиям в немногих песнопениях силлабическое движение, усложняясь и украшаясь, принимая вид большого распева, а сокращаясь и упрощаясь – вид малого, речитативного распева. Сильное время в греческом распеве, как и в других распевах, выражается: протяжением нот, их повышением и наконец усилением голоса при пении. Сверх того, в мелодии оно нередко усиливается ещё, как сказано выше, дополнительными звуками, а иногда, в украшенных мелодиях, выражается целыми группами нот или продолжительно игривым мелодическим движением (см. главу об украшениях). Количество и последовательность сильных ударений в строках греческого распева нельзя определить с точностью. Это зависит от продолжительности и словесного состава текстовой строки. Одна и та же мелодическая гласовая строка нередко встречается то с одним сильным ударением, то с двумя. При двух сильных ударениях в строке одно из них обыкновенно выражается высотой звука, другое его протяжённостью, одно служит предуготовительным, другое действительным или главным сильным ударением. Главное сильное ударение должно совпадать с господствующим звуком гласа, но разнообразие варьирования строк делает и его по высоте звуков весьма разнообразным, хотя в большей части случаев не трудно восстановить тэму строки, а следовательно, и коренную ступени сильного ударения. |
| Книги эти, кроме их близости ко времени заимствования нами киевского распева с юго-запада России, для нас имеют особую важность еще и потому: 1) что они содержат полное осмогласие киевского распева, притом в унисонно-мелодическом его виде. 2) Они списаны и издании не частными лицами, а православными юго-западными братствами, т. е. правильно организованными обществами, засвидетельствовавшими в истории свою многоплодную деятельность на пользу православия в юго-западном крае многочисленными фактами. 3) Они стоят вне зависимости от тех разнообразных чуждых влияний, которым подверглось в последствии, особенно во 2-й половине 18 века, русское церковное пение. 4) Напевы, в них записанные, освящены долговременным практическим употреблением на клиросах и в школах не только юго-западной, но и всей южной русской Церкви, так как юго-западные ирмологи в 17 и 18 веке были в употреблении и в Киеве, и в других городах южной России. 5) Напевы эти, принесенные в конце 17 и в начале 18 века в Великую Россию и распространившись в ней повсеместно, послужили основанием многих напевов, сохраняемых в устно-певческой её практике доныне, и частью вошли в состав нашего церковного Обихода. В ряду печатных нотных ирмологов (с содержанием нашего Октоиха, Ирмолога, Обихода и частью Праздников) юго-западного происхождения, по полноте изложения напевов, особенное внимание обращает на себя Ирмологион, печатанный во Львове в 1709 году 124 . Здесь, кроме разных напевов киевского, знаменного и болгарского распева, имеются и мелодии «Господи воззвах» киевского распева на все восемь гласов. Из сопоставления этих мелодии с такими же мелодиями позднейших великорусских издании оказывается: 1) что первоначальные напевы «на Господи воззвах» киевского распева излагались вдвое протяженнейшими нотами, чем ныне, именно белыми (полутактами) и целыми (тактами), и, таким образом, были чужды беглости при их исполнении. Четверти такта (чвартки) являются в них только в добавочных украшениях, не имеющих существенного значения в мелодии и изменяемых. |
| Ритмические свойства болгарского распева . Ритм гласовых напевов болгарского распева – двоякий: частью словесный или несимметричный, свойственный особенно древним распевам, частью же симметричный, сходный с западно-европейским музыкальным ритмом. Признаки того и другого ритма особенно рельефно выступают в наиболее торжественных и наиболее художественно обработанных песнопениях, примененных к различным случаям праздничного богослужения. Словесный ритм в болгарском распеве выражается: 1) Применением гласовых мелодий к общему характеру и мысли распеваемых песнопений. Праздничные и наиболее торжественные песнопения отличаются мотивами весело-торжественными; песнопения же, выражающие скорбь и сетование, изобилуют печальными мотивами. Так в каноне на Вехание (в неделю Ваий) болгарского распева слышатся мотивы торжественно-триумфального марша (Ирмолог 1709 г.), в песнопениях на положение и целование Плащаницы – горестный погребальный плач, в стихире Пресв. Троице в день Пятидесятницы („Приидите вернии“) – веяние творческого Духа Божия, в стихире „на проклятие“ (в неделю Православия) – твердость исповедания веры и решительное энергическое отвержение перечисляемых в тексте стихиры ересей. Но мы не имеем полного круга песнопений болгарского распева, в котором, конечно, много найдется примеров живой и высокохудожественной выразительности общего характера и мысли, заключающихся в тексте того или другого песнопения. В упомянутых же нами образцах мысль и чувство песнопений выражаются едва ли не лучше, чем во всех прочих распевах, известных в нашей клиросной практике. 2) Мелодия болгарского распева применяется к понятиям, выражаемым отдельными словами и словесными оборотами выпеваемого текста. При постоянном выражении общего молитвенного характера песнопении через естественное усилие или ослабление голосов, вызываемое высотой, протяженностью и последованием звуков мелодии, в болгарском распеве, как и в большом знаменном, мы немало находим и отдельных мелодических оборотов, вполне рельефно и даже художественно выражающих частные мысли и чувства, заключающиеся в словах песнопений. Так, в мотивах песнопения „Тебе одеющагося“, сообразно словесным выражениям текста, мы отчетливо слышим повторяющийся тихий плач „увы“, переходящий в вопли глубокого рыдания, с ужасом внемлем громовым звукам гнева Вождя, раздирающего завесу храма Соломонова, с трепетом чувствуем колебание земли, невольно проникаемся глубоким благоговением при восклицаниях „Боже мой“ и „сладчайший Иисусе“. Но подобной сему художественной выразительности отдельных мест, сообразно с словами текста, не чужды и другие песнопения болгарского распева. |
| «Как и древней иконе, знаменному распеву присущи величественная простота, спокойствие движения, четкий чеканный ритм, законченность построения, вытекающая из совершенной внутренней гармонии» 39 . Песнопения знаменного распева – это, прежде всего распетые богослужебные тексты, где на первый план выступает Слово. При этом знаменный распев имеет несколько типов. Одним из них является так называемый столповой распев. В столповом распеве на один слог текста приходится два-три, реже четыре тона. В мелодию могут включаться мелизматические вставки – «фиты». Столповой распев отличается множеством разнообразных попевок и богатством ритмического рисунка. Основные певческие книги (Ирмолой, Октай, Триодь, Обиход, Праздники) распеты именно столповым распевом. Другой тип – так называемый малый знаменный распев, или «пение на глас», – представляет собой, по сути, краткую редакцию столпового распева. В нем все богатство попевок столпового распева сведено к шести-семи, которые нетрудно удержать в памяти и легко приспособить к тексту. Большинство песнопений в старообрядческих общинах (да и, несомненно, в дониконовской Руси) исполнялось именно «на глас». В XVI в. появился «большой» знаменный распев, мелодически сложный, богатый широкой распевностью слога (внутрислоговые распевы). Он имел мелизматические вставки импровизационного характера («фиты»), в которых на один слог нередко приходилось свыше пятидесяти звуков. Творцами большого знаменного распева были знаменитые распевщики Федор Крестьянин, Сава Рогов и их ученики. Василий Рогов, глава школы московских распевщиков, считается создателем демественного распева, имевшего сложный мелодический рисунок. Демественное пение использовалось по случаю торжеств и праздников. Особенностью древнерусского знаменного пения было то, что оно исполнялось в строгий унисон, то есть не допускалось одновременное звучание разных по высоте звуков. Согласно древнему иерусалимскому уставу, принятому на Руси, церковное пение должно быть единогласным, проповедуя согласие и единство. Состав хора изначально был чисто мужским (за исключением женских монастырей, где он был чисто женским), то есть не допускалось существование смешанных хоров. Неприличным и изнеживающим считалось высокогласие, поэтому в древних песнопениях XV-XVI вв. преобладал низкий регистр. Пение осуществлялось антифонно, то есть попеременно двумя клиросами, или ликами (хорами). Во главе каждого клироса стоял головщик – первый певец. Он должен был в совершенстве знать церковное пение и обладать твердым голосом. Головщик начинал и вел своим голосом каждое песнопение. Очень важна была однородность звучания, чтобы ни один голос не выдавался из общего хора. |
| Разделы портала «Азбука веры» Знаменное пение (крюковое пение) – тип церковного пения , в основании которого положено одноголосное хоровое исполнение композиции. Знаменное пение также называют православным каноническим пением в силу его древности и распространенности в Православии времен Византийской империи, а также развития в рамках осмогласия. Само название знаменного пения происходит от слова «знамена» и его синонима «крюки» (отсюда крюковое пение). Дело в том, что в богослужебных книгах звуковые интервалы было принято обозначать с помощью специальных знаков, называемых «знамена» или «крюки», которые ставились над каноническим текстом. Эти знаки несли информацию о мелодическом обороте (попевке, напеве). Для певца такие мелодические обороты образовывали своеобразные образцы, которые он мог использовать для составления мелодий, смотря по времени и чину службы. Знаменное пение было распространено на Руси с 11 по 17 век. Источник знаменного пения – византийская литургическая практика. В 17 веке знаменное пение сменяется партесным. Мелодии знаменного распева использовали в своих сочинениях П. И. Чайковский, С. В. Рахманинов и др. Сейчас в Православной Церкви наблюдается интерес к знаменному пению и его возрождение. Из книги «Храм, обряды, богослужения» Знаменный распев – основной распев древнерусской монодической музыки (11–17 вв.). Название получил от общего наименования использовавшихся для его записи знаков – «знамен». Источником для знаменной послужила поздневизантийская (так называемый «Coislin») нотация; из византийской литургической практики был заимствован и принцип организации музыкального материала – система осмогласия. Мелодика Знаменного распева основана на Обиходном звукоряде, отличается плавностью, уравновешенностью волнообразных линий. В процессе развития Знаменного распева возникло несколько его типов. Столповой Знаменный распев принадлежит невматическому стилю – на один слог приходится 2–3, реже 4 тона (наиболее типичное число тонов в одном знамене — невме); встречаются и мелизматические вставки (Фита). Он имеет богатейший фонд мелодий – попевок, связь и последовательность которых подчиняется определённым правилам. Разнообразна ритмика столпового Знаменного распева. Им распеты основные певческие книги – Ирмологион, Октоих, Триодь, Обиход, Праздники. Малый знаменный распев – силлабического стиля, речитативный – предназначен для ежедневных служб. Ему близки подобны старого Знаменного распева, встречающегося в рукописях с 11 в. Большой Знаменный распев мелизматического стиля возник в 16 в.; среди его создателей – распевщики Федор Крестьянин, Савва Рогов и их ученики. Большой Знаменный распев отличают широкая внутрислоговая распевность, свободная изменчивость мелодического рисунка (чередование поступенного движения и скачков). |
| В субботу 8-ю. Слава и ныне, гл. 7: «Утешителя имущи ко Отцу». Стихира распета знаменным распевом, с бемолем на ми; на секунду ниже Син. изданий этого гласа. Это и последующие за ним песнопения в субботу 8-ю изложены только в ирм. 1652 г. На утрени, гл. 4: «Егда Духа Твоего послал еси». Знаменного распева, как и в Синод. «Праздниках» (л. 129), также с фитой, но с бемолем на ми, на секунду ниже и с незначительными разностями редакции. Слава и ныне, глас 8: «Языцы иногда размесишася». Того же знаменного распева, который изложен в Синод. «Праздниках» (л. 131), но с бемолем на ми, на секунду ниже и с незначительными разностями редакции. В неделю Пятидесятницы (или 8-ю) Все нижеследующие четыре песнопения Пятидесятницы распеты во всех четырех ирмологах, и только в ирм. 1652 г. нет славника «Царю небесный» На Господи воззвах, Слава и ныне, гл. 8-й: «Прийдите людие, трисоставному (триипостасному) Божеству поклонемся». По ирмологу 1709 г. стихира эта «напеву болгарского». Редакция ирмолога 1700 г. более мелодична и художественна, чем редакция прочих ирмологов. Кадый отдел этого песнопения начинается большой или даже киноварной буквой. Тоже и в ирм. Головни (л. 347) с исправленным текстом и таким же делением, как в ирм. 1700 г. На Преображение Господне Слава, гл. 6: «Преобразуя воскресение Твое». Конец: «Зрящи себе славима Господа», а в ирм. 1652 г.: «Зрящи на себе слави Господа». Знаменного распева, но с мелодией, упрощенной сравнительно с Синод. «Праздниками» (л. 142), в которых песнопение это распето пространным распевом. Имеется во всех ирмологах, а равно в ирм. Головни (л. 353) и у г. Малашкина (стр. 74). Следующие песнопения, на Преображение, изложены только в ирмологе 1652 г.: На литии, Слава, гл. 5: «Придите возыдем (Приидите, взыдем) на гору Господню». Того же знаменного распева, который изложен в «Праздниках» Синод. издания (л. 144), близкой редакции и с такими же фитами. И ныне, глас той же: «Закону и пророкам тя, Христе, творца». Знаменного распева, весьма близкой редакции к изложенной в «Праздниках» (л. 144 об.). |
| Гласовые строки обычного вида греческого распева вообще составляют простое механическое сокращение строк среднего распева с речитативным характером, с удалением из напевов не только звуковых распространений, украшений и игривых оборотов, задерживающих мелодическое движение, но и вообще мелодического восхождения и нисхождения по звуковой лествице. Они отличаются напротив однообразием, краткостью и простотой построения и, так сказать, бесцветностью форм. Вместе же с тем они чужды и художественной выразительности, вызываемой понятиями фраз и слов текста. – В случай изобилия или недостатка слов в строках, они распространяются или сокращаются, как в малом Киевском распеве, лишь в своих речитативных частях, который поглощают наибольшее количество слогов текста. д) Ритмическими делением текста. В большом и среднем распеве некоторая протяжённость мелодии не допускает в текстовых строках соединения многих слов, хотя бы имеющих грамматическую и логическую связь между собой. Строки эти состоят из полустиший, представляющих собой по большей части не целые предложения, а лишь тот или другой логический член предложения, например, подлежащее, прямое дополнение, сказуемое с ближайшим к нему словом и проч., и обыкновенно заключают в себе два-три слова текста, между тем как строки малого распева содержать в себе по большей части целые предложения и по этому весьма часто совмещают в себе каждая по две текстовых строки большего и среднего распева; так что иногда лишь это количественное содержание текста служит единственным и вместе типическим признаком сокращения напева. Различие в количественном содержании строк можно яснее выразить следующим сравнительным делением их в богородичне 6-го гласа: Большой и средней распев. Благословенную нарекий Твой Матерь, Пришел еси на страсть Вольным хотением и проч. Малый распев. Благословенную нарекий Твой Матерь, Пришел еси на страсть вольным хотением и проч. е) Схематическими устройством мелодии. Сочетание мелодических строк в связную мелодию в большом и среднем распеве зависит от состава самого текста, без которого ни их последовательность, ни количество в периодах не могут быть определены с точностью, напевы же малого распева имеют устройство схематическое, т. |
| Господи воззвах – в ирмологе 1709 г. Напев тот же, который нам известен и из Синод. Обихода л.20 под именем киевского, но здесь он мелодичнее, пространнее и украшеннее; изложен на кварту ниже, при том вдвое протяженнейшими нотами. Стихирный запев «Слава и ныне» – знаменного распева и на одной высоте с излагаемыми в Синод. Октоихе, но украшеннее. Богородичен догматик «Всемирную славу» – большого знаменного распева, как и в Синод. Октоихе, но несколько иной редакции. Имеется в ирмологах 1674 и 1709 г., а без сомнения и в ирмологах 1652 и 1700 г., но в этих последних первые листы утрачены. Тот же богородичен, в редакции юго-западной, имеется и в ирм. Головни (л. 41) и в переложениях г. Малашкина (Всенощ. бд. Стр.11). На стиховне, слава и ныне: «Се исполнися Исаино проречение». Распев знаменный, несколько иной редакции, чем изложенный в Синод. Октоихе (л. 6 об.). Имеется в ирмологах 1674 и 1709 г. Тот же напев и в подобной же редакции изложен в ирм. Головни (л. 42) и у Малашкина (ор. 42, стр. 34). Степенны, антифоны 1, 2 и 3; «Внегда скорбети ми» – в ирмол. 1674 и 1709 г. Напев знаменного распева несколько иной редакции и на кварту ниже Синод. Октоиха (л. 7–9), с окончаниями на нижнее ут ниже пятилинейного стана (т.е. на две кварты ниже Лидийской тональности этого гласа). Тот же напев в ирмологе Головни (л. 43) и у Малашкина (ор. 42) с обычными разностями редакции. Ирмосы: «Твоя победительная десница» и проч. Большого знаменного распева, весьма близкой к Син. ирмологу и во всех южно-русских ирмологах почти тождественной редакции, но положены сравнительно с первым на кварту ниже. В ирм. 1652 г. изложены несколько мелодичнее, чем в других ирмологах. Тот же напев и в ирм. Головни (л. 45). У г. Малашкина (стр. 126) изложен неизвестный краткий напев с мелодическими оборотами, напоминающими то старый знаменный распев, то Московско-лаврский, изложенный в «круге обычного пения Москов. епархии» (7, 1, 1881 г.) и частью в ирмологе Троице-Сергиевой Лавры (см. напр. ирмосы в поклонение Креста). В ирм. Головни, сверх того, перед ирмосами 8-ми гласов (л.35–40) положен «канон ирмосен в день преславной победы под Полтавою, июня 27 числа, глас 1-й «Твоя победительная десница» знаменного распева, несколько иной редакции от изложенной наряду ниже. |
|
|
