| Исторические книги Ветхого Завета, так же как и законоположительные пять книг Моисеевых, проводят идею причинной связи между благочестием народа и его благоденствием, иначе говоря, показывают, что народные бедствия всегда вызываются отступлениями от веры и нравственным падением. Поэтому и в христианскую эпоху ветхозаветная история остается очень поучительной и Церковь в богослужебном материале заимствует много ее событий для примера. Однако те исторические книги, в которых национальный иудейский элемент затеняет религиозную идею (Есфирь, Иудифь) не используются Церковью в богослужении. Таким образом, исторический материал Ветхого Завета важен для нас уже не сам по себе, ибо «древняя мимоидоша» (2 Кор. 5:17), а той назидательностью, какую он в себе содержит. Пророк Моисей и следующие за ним священные писатели говорят о многочисленных явлениях силы Божией, чудесных явлений. Но они редко прибегают к слову «чудо.» Они внушают нам, что вся история проходит перед очами Божиими, что все события только кажутся нам разделенными на обыкновенные и необыкновенные, на естественные и чудесные. Для верующей души, все чудесное это только прорыв в завесе, за которой совершается беспрерывное чудо промысла Божия и пишется текст судьбы каждого из нас. Ветхозаветная мудрость — о премудрости УЧИТЕЛЬНЫЕ КНИГИ составляют третью группу книг Ветхого Завета. Они учат человека строить свою личную земную жизнь так, чтобы она была благословенной у Бога и у людей, давала благоденствие и душевный мир. Такую жизнь сообщает мудрость, исходящая от Бога. Когда Соломон, начиная свое царствование, вознес свои молитвы и всесожжения, Бог явился ему ночью и сказал : «Проси, что мне дать тебе.» И Соломон просил у Бога одного: премудрости и знания, чтобы управлять народом Божиим. И сказал Бог Соломону: за то, что ты не просил богатства, имения, славы, побед, долголетия, а просил себе премудрости и знания, дается тебе премудрость и знание, а богатство, имение и славу Я дам тебе такие, каких не бывало у прежних царей и не будет после тебя. |
| Итак, «только Писание». Если этот тезис верен, то и сам он, безусловно, должен быть основан на Св. Писании. Где же Библия говорит о своей самодостаточности? Где она утверждает свой исключительный авторитет в области веры и истины? Для начала рассмотрим свидетельства Библии о самой себе, которые и приводят протестанты для подтверждения своего догмата. Нав.1:8 : «Да не отходит сия книга закона от уст твоих; но поучайся в ней день и ночь, дабы в точности исполнять все, что в ней написано: тогда ты будешь успешен в путях твоих и будешь поступать благоразумно». Данный стих говорит о великой важности чтения и исполнения написанного в Св. Писании, но он вовсе не утверждает того, что Писание есть единственный авторитет. Кроме того, что об этом ничего не говорится в самом тексте, понимать этот стих как свидетельство исключительности авторитета Писания нельзя и потому, что здесь под «книгой закона» имеется в виду Пятикнижие Моисея. Протестанты же признают авторитетными ещё 61 книгу Библии. Если же даже понимать так, что Дух Святой здесь вкладывал тот смысл, что не только книги Моисея, но и всё Св. Писание, которым надлежало быть написанным после них, то есть вся Библия, есть наибольший авторитет, то православные всей душой с этим согласны. Об этом ярко свидетельствует тот факт, что на самом святом месте храма, в алтаре посреди престола, лежит одна-единственная книга – Евангелие 623 , которое священник (или диакон) читает и целует на каждом Богослужении, которым священник благословляет народ и начало литургии, которое выносится из алтаря в храм как великая святыня для лобызания верным. Никакую другую книгу – ни книгу правил, ни книги отцов Церкви, ни богослужебные книги так не чтят православные, как Евангелие, но это не даёт оснований не признавать истинными и полезными и другие духовные книги 624 (в том числе, и другие книги Св. Писания), и не поучаться также и в них. 2Тим.3:15–16 : «Притом же ты из детства знаешь священные писания, которые могут умудрить тебя во спасение верою во Христа Иисуса. Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности». Здесь утверждается, что Св. Писание истинно, богодухновенно и полезно, но где здесь говорится, что кроме Св. Писания нет более истинных, богодухновенных и полезных книг? То, что слова Апостола нельзя понимать исключительно, доказывает хотя бы тот факт, что он, когда писал эти строки, имел в виду, прежде всего, Ветхий Завет, но после него, как мы знаем, появились и другие богодухновенные и полезные Писания – новозаветные. То есть, логика здесь проста. Если учитель укажет ученику на хорошую книгу и скажет, что она истинна и полезна (или даже, что эта книга самая истинная и полезная), то это вовсе не значит, что учитель считает таковой только одну эту книгу, и что, кроме этой, нет больше истинных и полезных книг. |
| Модификация происходила, по-видимому, в VI веке и была вызвана развитием гимнографии, которая вытеснила пение псалмов. Содействовало этому и распространение в церковном пении осмогласия, которое впервые становится известным в том же VI веке в Сирии 486 . Немалое значение имело также включение литургии и суточный круг богослужения. По-видимому, последнее обстоятельство и вызвало в канонаре включение в состав служб сочельника литургии. Всем этим можно объяснить начало богослужения «на месте пастырей» на четыре часа раньше указанного в лекционарах. Итак, в VII веке становится известен термин «прокимен» от греческого πρκειμαι – «предлежу», что указывает на место его в богослужении перед тем или иным чтением священных книг. Каким же было назначение аллилуиария? В настоящее время аллилуиарий произносится чтецом Апостола, поэтому аллилуиарии помещены в книге «Апостол». В других богослужебных книгах они также следуют за апостольским чтением. Отсюда возникло представление, будто аллилуиарий идейно связан с апостольским чтением. В литургии аллилуиарий оказался между чтениями Апостола и Евангелия в соответствии с XVII правилом Лаодикийского Собора, согласно которому «не должно в церковных собраниях псалмы совокупляти един к другому, но чрез промежуток по псалме быти чтению». Но, занимая место в литургии между Апостолом и Евангелием и будучи внесенным в книгу «Апостол», он остается идейно связанным с евангельским чтением. Из всех священных книг высочайшим откровением благовестия Христова являются четыре Евангелия. Поэтому уже в IV веке христиане из особого благоговения к Евангелию выслушивали его стоя (об этом в «Постановлениях апостольских» сказано категорически: «Когда читается Евангелие, пресвитеры, диаконы и весь народ да стоят в полной тишине» 487 ). Слово «аллилуиа» по существу представляет вербальное выражение эмоций благодарности, подобно тому как слово «аминь» – вербальное выражение абсолютного согласия. Оба слова были унаследованы христианами из быта благочестивых евреев еще в апостольское время. В Откровении апостола Иоанна Богослова «радость на небе о падении Вавилона» и приветствие «Царя царствующих и Господа господствующих» выражены с употреблением этих вербальных выражений благодарности и общего согласия. «После сего я услышал на небе громкий голос как бы многочисленного народа, который говорил: аллилуиа! спасение и слава, и честь и сила Господу нашему! Ибо истинны и праведны суды Его. И вторично сказали: аллилуиа!.. Тогда двадцать четыре старца и четыре животных пали и поклонились Богу, сидящему на престоле, говоря: аминь! аллилуиа!.. И слышал я как бы голос многочисленного народа, как бы шум вод многих, как бы голос громов сильных, говорящих: аллилуиа! ибо воцарился Господь Бог Вседержитель» (19,1–2, 3.4. 6). |
| Я думаю, понятны те духовные ориентиры, которые вопреки здравому смыслу используются сторонниками так называемого современного русского перевода священных библейских книг и богослужебных текстов. Возникает вопрос, почему сторонники новых переводов так быстро отказались от прекрасного русского синодального перевода, составленного в прошлом веке в России трудами и молитвами святителя Филарета (Дроздова) , и полностью проигнорировали древнеславянский текст Библии. Русский синодальный перевод был закончен в 1876 году, и при его подготовке использовался не только еврейский текст, но при необходимости всегда сличали и дополняли на основе греческого, латинского, славянского и других текстов; например, Третья книга Ездры переводилась с латыни, а при подготовке окончания Книги Иова использовался только славянский свод. Во всех случаях, когда текст Септуагинты входит в противоречие с масоретским текстом, Септуагинта не противоречит кумранским спискам книг Ветхого Завета. Апостолы, без сомнения, пользовались более точным, чем масоретский, текстом. Для сравнения приведу следующий пример: «Сынов Иосифа, которые родились у него в Египте, две души. Всех душ дома Иаковлева, перешедших [с Иаковом] в Египет, семьдесят [пять]» ( Быт.46:27 ). «Иосиф, послав, призвал отца своего Иакова и все родство свое, душ семьдесят пять» ( Деян.7:14 ). В масоретском издании Книги Бытия слово «пять» выпало. Хотя оно присутствует в Септуагинте и, следовательно, в любом православном издании Библии. Но, что для нас более важно, слово «пять» присутствует в речи архидиакона Стефана, запечатленной в каноническом тексте Нового Завета. Так как сектанты более ориентируются на масоретский текст, чем на Септуагинту и кумранские рукописи, то у них существует явное противоречие между вышеприведенными цитатами ( Быт.46:27 и Деян.7:14 ). Так как славянский перевод Ветхого Завета является калькой с Септуагинты и сделан он был ранее масоретского, отдавая ему предпочтение и выверяя по нему русский перевод Библии, мы поступаем более чем правильно. |
| 1Фес.4:9 . О братолюбии же нет нужды писать к вам; ибо вы сами научены Богом любить друг друга. Свидетельство святой жизни – святая любовь, ведь святая жизнь становится явной через любовь. В первую очередь любовь, поскольку Бог есть любовь ( 1Ин. 4:8 ). Первое, что человек выносит из духовно-благодатного общения с Богом, это Его человеколюбие, которое вызывает в его сердце боголюбие. Любя человека, Бог Своей любовью делает любвеобильным и самого человека, поскольку христианин человеколюбие Божие превращает в любовь к Богу. Господь Иисус Христос, воплощенный Бог любви, учит нас божественной любви всем Своим существом, всей Своей жизнью и всем Своим Евангелием! Эта божественная любовь сначала открывается как любовь к Богу, а затем вырастает в любовь к ближнему. Бог любви открывает нам, открывает каждому человеку вечное божественное достоинство, существующее в ближнем. Воплощенный через крещение в каждом крещеном Господь Иисус Христос наполняет его существование Своей божественной любовью в первую очередь через Святое Причастие. Обязанность каждого христианина состоит в том, чтобы передать эту божественную любовь своему ближнему. Каждый христианин должен превратить в человеколюбие, в жертвенную любовь к братьям эту божественную любовь с помощью святых добродетелей: веры, надежды, молитвы, поста, смиренномудрия, целомудрия, терпения. И как для Бога любви естественно любить людей, так и для Его последователей естественна любовь к другим людям! Эта святая богочеловеческая любовь отличает христиан от всех других людей: Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собой ( Ин. 13:34–35 ). Ведь что есть христианин? Это человек, живущий со Христом и во Христе. И живя так, он, само собой разумеется, любит Бога всем своим сердцем и душой, а ближнего, как самого себя (см.: Мф. 22:37 ). Любовь ко Христу всегда проявляется как человеколюбие, поскольку как Господь Иисус Христос есть единый Человеколюбец, согласно со словами православных богослужебных книг, так и христианин должен быть праведным и человеколюбивым в человеческом роде! Но почему Христос есть единый Человеколюбец? Потому что Он спас человека от его вечных и главных врагов: греха, смерти и диавола. И, таким образом, христианин ради Христа становится истинным человеколюбцем, поскольку и он посредством любви спасает ближнего от тех же врагов, от всего греховного, смертного и диавольского, ибо это и есть евангельская любовь и святое человеколюбие. Эту любовь дает и этой любви учит только воплощенный Бог любви, Господь Иисус Христос! Ведь несомненна евангельская истина: кто любит Бога, тому дано знание от Него ( 1Кор. 8:3 ). Итак, только благочестивый человек может стать праведным человеколюбцем, поскольку от боголюбезного благочестия и боголюбия рождается истинное и святое братолюбие: в благочестии братолюбие, в братолюбии любовь ( 2Пет. 1:7 ). |
| 26. А вышний Иерусалим свобод есть, иже есть мати всем нам. 26. А вышний Иерусалим свободен; он матерь всем нам. 27. Писано-бо есть: возвеселися неплоды, нераждающая: расторгни и возопи не болящая, яко многа чада пустыя паче нежели имущия мужа. 27. Ибо написано: возвеселись, неплодная, не раждающая: воскликни и возгласи не мучившаяся родами; потому что у оставленной гораздо более детей, нежели у имеющей мужа ( Ис.54:1 ). 28. Мы же, братие, по Исааку обетования чада есмы. 28. Мы, братия, дети обетования по Исааку. 29. Но якоже тогда по плоти родивыйся гоняше духовнаго, тако и ныне. 29. Но как тогда рожденный по плоти гнал рожденнаго по духу, так и ныне. 30. Но что глаголет писание: изжени рабу и сына ея: не имать бо наследовати сын рабынин с сыном свободныя. 30. Что же говорит Писание? изгони рабу и сына ее: ибо сын рабы не будет наследником вместе с сыном свободной ( Быт.21:10 ). 31. Темже, братие, несмы рабынина чада, но свободныя. 31. Итак, братия, мы дети не рабы, но свободной. Агарь… соответствует нынешнему Иерусалиму, потому что он с детьми своими в рабстве. А вышний Иерусалим свободен; он матерь всем нам (4:25–26). Как ни глубоко апостол любит своих духовных чад, однако просьбы, увещания и другие подобные средства к поддержанию между ними правой веры – не в характере апостола. Постоянное сознание неправоты их поведения побуждает апостола как можно резче изобразить всю неестественность измены правой вере. А для этого он пользуется доказательствами, которые подсказывает ему скорее ум, чем сердце. После любвеобилъных увещаний (12–20), помощью которых апостол хотел пробудить в Галатах чувство раскаяния за свою ошибку, Апостол приводит новое доказательство в пользу своей основной мысли, что для христиан необходимо пользоваться свободой от закона. Этим новым доказательством, несколько оригинальным по своей форме, апостол поражает лжеучителей их собственным оружием и опровергает их на их же собственной почве. Обращаясь к тем из Галатийских христиан, которые, не считая веру достаточной для спасения, желали подчиниться закону, для чего уже сделали важное начало (ст. 10), апостол говорит, что хотя они и желают быть рабами закона, однако сами же не исполняют его требований. Чтение известных отделов из Божественного закона и пророков по синагогальному обычаю ( Рим.2:13 ; Деян.13:15 ; Лук.4:16 ) происходило и в богослужебных собраниях первенствующих христиан. Закон и пророки, будучи Откровением Божиим и рассматриваемые как источник христианского спасительного познания, – известны Галатам. Слушание ветхозаветных священных книг должно научить их тому, насколько они заблуждаются. «Вы, которые хотите быть под законом, разве вы не знаете закона?» А, ведь, он, закон, говорит против вас и за меня, говорит апостол, и вот тому доказательство: «Написано: Авраам имел двух сынов: одного от рабы, другого от свободной». (Ст. 21–22 ср. Быт.16:15; 21:3 ). |
| Не трудно видеть, что это последнее – и самое важное – религиозное преимущество славянского языка покоится на некоторых эстетических его ценностях: как средства художественной магии. Та же эстетическая оценка господствует и в других, не религиозных, а чисто культурных позициях защиты славянского языка. Этот язык для нас источник живой, вдохновляющей поэзии. Он постоянно обогащает, оплодотворяет язык русский. С забвением его самое понимание русской поэзии и даже художественной прозы потерпело бы жестокий ущерб. Так сохранение славянского языка диктуется и высшими интересами русской культуры. Признавая всю силу этих аргументов, мы в настоящей статье делаем попытку разобраться, с чисто эстетической стороны – и только с этой, – в достоинствах и недостатках церковнославянского языка: расчленить и разграничить некоторые вещи, чересчур слитые в обычном восприятии. Не претендуя исчерпать эту поистине неисчерпаемую тему, мы предлагаем лишь ряд отдельных наблюдений, которые могли бы послужить материалом для будущего суждения русской Церкви по этому весьма деликатному для нее вопросу. 1. Прежде всего признаем безоговорочно высокую красоту и силу славянского языка, как он дан нам во всем комплексе священных книг: и в переводе Библии, и в богослужебном круге. Чтобы убедиться в достоинствах этого языка, достаточно сравнить привычный славянский текст псалма с переводом его печатающимся в русской Библии. Живый в помощи Вышняго в крове Бога небеснаго водворится речет Господеви: заступник мой еси и прибежище мое. Бог мой, и уповаю на Него. Яко Той избавит тя от сети ловчи и от словесе мятежна. Плещма своима осенит тя, и под криле Его надеешися. О ружием обыдет тя истина Его. (Пс. 90). Живущий под кровом Всевышнего под сению Всемогущего покоится. Говорит Господу: «Прибежище мое и защита моя. Бог мой, на которого я уповаю». Он избавит тебя от сети ловца, от гибельной язвы. Перьями своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен; щит и ограждение – истина Его. Без преувеличения можно сказать: это небо и земля. Из сферы высокой поэзии мы сразу вступаем в область подстрочника, быть может уясняющего смысл трудного текста, но убивающего его душу. |
| κριος ιησος ( 1Кор. 12:3 ); κριος ιησος χριστς ες δξαν θεο πατρς ( Флп. 2:11 ); πιστεω τον υιν του θεο εναι τον Ιησον χριστν ( Деян. 8:37 ). В то же время появляются исповедания веры, состоящие из двух фраз, как, например, в Первом послании коринфянам 8, 6: «λλ’ μν ες Θες πατρ… κα εις Κριος ησος Χριστς», а также в Первом Тимофею 2, 5; 6, 13; Втором Тимофею 4, 1. Позднее были составлены трёхчастные исповедания, которые прославляют Отца, Сына и Святого Духа. Создание подобных исповеданий веры было обусловлено определёнными нуждами Церкви. И прежде всего такая нужда возникала во время крещения новых учеников, которые должны были при этом свидетельствовать во всеуслышание свою веру. Были и другие обстоятельства, где также требовалось исповедание веры, как, например, литургическая жизнь Церкви, гонения со стороны властей, полемика с еретиками и заклинательные молитвы против демонов. Наиболее важное, судя по его древности и лаконичности, исповедание веры первых христиан в искупительную смерть и воскресение Господа Иисуса Христа приводит апостол Павел в Первом послании коринфянам 15, 3–5: «Ибо я первоначально преподал вам, что и [сам] принял, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию, и что явился Кифе, потом двенадцати». Апостол Павел совершенно ясно показывает здесь, что он передаёт своим адресатам именно то, что сам принял от Церкви. Подобные исповедания веры мы находим и в других местах Священного Писания, как, например, Рим. 4, 25 ; Гал. 1, 4 ; 1Тим. 2, 6; 6, 13 ; Тит. 2, 14 ; 1Петр. 3, 18 и др. 2 . Если в исповеданиях Церковь выражает свою веру очень краткими формулами, то в богослужебных гимнах она уже более пространно славословит Бога за спасение, дарованное нам во Христе. О существовании подобных гимнов упоминает апостол Павел в Послании ефесянам 5, 19: «…назидая самих себя псалмами и славословиями и песнопениями духовными» и в Первом коринфянам 14, 15, 26: «Что же делать? Стану молиться духом, стану молиться и умом; буду петь духом, буду петь и умом… Когда вы сходитесь, и у каждого из вас есть псалом, есть поучение, есть язык, есть откровение, есть истолкование, – всё сие да будет к назиданию». Некоторые отрывки из Павловых посланий и других новозаветных книг, в которых примечается ритм и литургический характер, современные исследователи называют гимнами первенствующей Церкви. Вот некоторые из этих мест: |
| А зачем, почему бы Неемии и не хвалиться? Разве не мог он отказаться от того, на что имел право? Итак, время управление Иудеей Неемии мы, согласно с большинством ученых, может исключить из числа тех исторических периодов, на какие может падать деятельность Малахии. 169 Таким образом, для нашего выбора, вместо семи остаются только пять возможностей: а) До Ездры, т. е. до 458 года; в) При Ездре в 458 году: с) После реформы Ездры 458 года до прибытия Неемии в 445 году: d) B отсутствие Неемии – после 433 года и е) По смерти Неемии. К ближайшему обсуждению этих возможностей мы теперь и переходим. 2) Состояние иудейства по книге Ездры. История народа еврейского после построения второго храма в своих существенных чертах представляется, на основании книг Ездры и Неемии, в следующем виде. «К третьему дню месяца Адара 170 , в шестой год царствование Дария царя» – Гистаспа. т. е. в Марте или Апреле 516 г. до Р. X., окончилась постройка храма ( Ездр.6:15 ). 171 В это же, по-видимому, время и освящен был храм, при чем принесены были весьма обильные жертвы (волов 100, овнов 200, агнцев 400, козлов 12), и организован богослужебный персонал, – «поставили священников, по отделениям их, и левитов, по чредам их, на службу Божию в Иерусалиме, как предписано в книге Моисея ( Ездр.6:16–18 ). Приблизительно через месяц после этого, 14 Нисана, совершили переселенцы пасху и праздник опресноков (ст. 10–22). В сообщении об этом праздновании заслуживает внимание следующая подробность, отмечаемая повествователем; «И ели сыны Израилевы, возвратившиеся из переселения, и все отделавшиеся к ним от нечистоты народов земли, чтобы прибегать к Господу Богу Израилеву» (ст. 21). Отсюда мы видим, что хотя из плена и вернулись только потомки Иуды, Вениамина и Левия ( Ездр.1:5; 4:1 ), 172 однако в первом же крупном национально-религиозном событии приняли участие остатки и прочих колен, уцелевшие в Палестине от переселения в Ассирию. Таким образом Израиль, представляемый всеми 12 коленами, не перестал существовать совершенно. |
| а) Необыкновенное усердие и напряженность внимания народного к слову Божию. Ибо Ездра читал закон на площади, которая пред Водяными воротами, от рассвета до полудня, пред мужчинами и женщинами, и всеми, которые могли понимать; и уши всего народа были приклонены к книге закона. Значит, здесь не было ничего формального и принужденного; и потому, ни малейшего рассеяния или холодности не примечается в народе, а, напротив, видно только одно чистое и искреннее желание научиться словесам закона Божия. О, если бы на такой приготовленной и восприемлющей почве всегда приходилось трудиться делателям нивы Божией, т. е. пастырям и учителям народным! Ст. 4. б) Торжественность обстановки публичного чтения закона. Маститый старец и книжник Ездра стоял на возвышенной кафедре: так, что видим был всеми своими слушателями. По правую руку его стояли, для помощи, шесть знаменитейших учителей и книжников из священников и левитов, и по левую – семь таковых же мужей. Таким образом, народ видел пред собою самое избранное общество наилучших учителей и толковников, внушавших ему полное доверие и уважение. В особенности же, внушала благоговение личность вдохновенного учителя и священника Ездры, уже заявившего свою пламенную ревность о законе Божием. Ст. 5–6. в) Богослужебный и священный характер чтения закона Божия. „ Когда Ездра открыл книгу закона пред народом, весь народ встал. И благословил Ездра Господа Бога великого. И весь народ отвечал: аминь, аминь, поднимая вверх руки свои, – и поклонялись и повергались пред Господом лицем до земли “. Очевидно, что народ приготовился слушать книгу закона, как словеса Самого Господа Бога. Это было не школьное чтение, с просветительной только и научной целью – узнать неизвестное и интересное. Нет, народ жаждал только нравственной своей пользы и искал освятиться словами закона Божия, дабы жизнь свою устроить на новых религиозных началах. И потому, чтение и слушание закона, в данном случае, было, как бы, молитвенным и богослужебным делом народа израильского; тем более, что оно и совершалось вблизи храма. |
|
|
