| II. Таким образом, боги языческие не только не заботились о добродетельной жизни своих почитателей, а, напротив, намеренно старались развращать их. Они учредили позорные сценические игры, развратные зрелища, которые должны были созерцать и ими услаждаться язычники-римляне; и именно боги язычников ввели 214 , сурово вытребовали и некоторым образом «вымучили» 215 эти позорные игры, а не пороки людей, не невежественная угодливость римлян установили их. 216 А каковы были эти позорные игры, то достаточно вспомнить, например, культ в честь небесной девы, матери богов, Верекинфии. «Пред ложем этой последней, в праздник ее омовения, непотребнейшими актерами распевались такие вещи, которых не подобало бы слушать не только матери богов, но и матери каких-нибудь сенаторов или каких-нибудь честных людей, даже матери самых этих актеров… Сами же актеры, на домашних репетициях, стыдились исполнять пред своими матерями это безобразие мерзких слов и действий; а публично, пред матерью богов, в присутствии и в слух многочисленнейшего собрания людей обоего пола, исполняли…» Тот же Сципион Назика, если бы его спросили, желал ли бы он, чтобы в числе божественных почестей его матери (если бы она была богиня) совершались эти мерзости, не воскликнул ли бы, «что желал бы лучше, чтобы мать его лежала мертвою без всякого чувства, чем жила богинею для того, чтобы иметь удовольствие слушать подобные вещи… Сенатор римский… не захотел бы, чтобы… для умилостивления богини (его матери) совершались такие вещи, о которых речь была бы оскорблением для благородной женщины…» превозносили ее «такими похвалами, от которых, если бы они были брошены в упрек какой-нибудь женщине, еще жившей между людьми, покраснели бы за нее и родственники, и муж, и дети, если бы не заткнули ушей и не ушли». 217 «Кто не понимает, какого рода духи услаждаются подобными мерзостями?» 218 В играх сами боги выставляли свои преступления 219 , например Юпитер представляется прелюбодеем 220 . Естественно после этого, что боги не только не оскорблялись, а умилостивлялись бесчестными поступками своими, напоказ выставляемыми в играх 221 , и гневались, когда люди почитали их не так, как им хотелось, то есть постыдно. 222 Боги языческие сами подавали пример преступлений, «самолично на открытом поле» представляя себя сражающимися. 223 Конечно, единственная цель установления позорных игр и примерных сражений – это показать людям, что преступления последних для них (богов) не только не противны, а напротив, приятны; сообщить злодеяниям как бы божественный авторитет, так чтобы люди, опираясь на него, не стеснялись уже предаваться прелюбодеянию, междоусобным войнам, распутству; дать небесный пример для злодеяний и через все это развратить людей. 224 И действительно, так развратили славный римский народ, что римская республика погибла от развращения нравов еще до пришествия Христа. 225 А боги не только ничего не сделали для спасения ее через улучшение нравственности, а, напротив, посодействовали развращению ее. 226 |
| В Ассирии, в качестве высшего покровителя и национального бога страны, Илу назывался еще Ассур (Assur) 1379 . Его могущество призывали на себя цари Ассирии и его милостью господствовали над страной, которая, поэтому же, называлась Mat-Assur, т. е. земля Ассура 1380 . В надписях Илу – Ассур называется «царем или вождем богов, верховным, высшим владыкой и отцом всех богов» 1381 , и есть существо возвышенное над миром и богами, выделяющееся из ряда этих последних. Это – божество, по преимуществу, умопостигаемое, отвлеченное, понятие которого, по-видимому, не привязано ни к какому представлению о видимой природе и её явлениях. На изображениях Илу является с человеческим бюстом, увенчанным царской короной на голове. Фигура эта возникает из круга, который возвышается над распростертыми крыльями орла и хвостом этого животного 1382 . Он предшествует всем другим богам в призываниях и молитвах; но, что замечательно, – сам не имел отдельного культа. Очевидно, понятие Илу – Ассур было слишком широко и возвышенно для того, чтобы могло найти себе определенное выражение в культе, – он представлялся недоступным для непосредственных отношений к нему со стороны человека. В Вавилоне совсем не было ему храма. Самые изображения его очень редки 1383 . Греки, как Филон библосский, сопоставляли верховного бога Ассирии и Вавилонии чаще всего с греко-римским Сатурном или Кроном, т. е. богом древним, скрытым, не имевшем или почти не имевшем культа 1384 . Все это доказывает с вероятностью, что в понятии Jlou – Assur в Халдее и Ассирии сохранились воззрения, близкие к чистому монотеизму. Но свойства этого возвышенного божества не раскрыты и идее его смешана с натуралистическими возрениями, которые заслонили ее собой. Оставаясь верховным и всеобщим источником жизни, оно стало известно более под формой откровений своих в природе, – в лице происшедших от него богов, слитых или непосредственно связанных с явлениями природы. Проявлениями, или откровениями его свойств служат исходящие или рождающиеся от него боги, – представители (большей частью) звездного, планетного мира. Боги исходят из этого верховного божества, подобно тому, как это встречается почти во всех пантеистических системах, рядами и в убывающем порядке. Сначала являются высшие, первостепенные, ближайшие к нему боги или духи, затем низшие, второстепенные; те и другие составляют собой как бы различные ступени, ведущие к верховному богу. Акт порождения их верховным богом имеет мистический характер; он сам представляется большей частью без женского, рождающего начала 1385 , но исходящие или порожденные им боги имеют подле себя богинь, которые служат олицетворениями сил и свойств этих богов, точно так же, как сами боги служат манифестациями или проявлениями свойств верховного божества. Боги мужские – сидерического характера; богини большей частью олицетворяют собой стихии земли и воды, т. е. то, что на земле служит, отражением сил неба. |
| Богини отправились к нему, и каждая из них тайно умоляла его, чтобы он признал ее самою красивою, и каждая ему обещала дары принести. Паллада обещала ему даровать премудрость, Юнона обещала царскую власть, а Венера говорила, что даст ему красивую жену. Когда они все три вместе предстали пред ним нагими, он, рассмотрев их красоту, похвалил Венеру, сказав, что она красивее всех. Хотя и не скоро, но все же потом Венера исполнила свое обещание, когда способствовала ему похитить прекрасную Елену, ради которой возникла Троянская война. И здесь можно видеть, хотя это и еллинские басни, как сильно в людях господствует плотская страстная любовь, ради коей люди и мудрость презирают, и о чести своей не заботятся; ибо судья вышеупомянутый не захотел ни премудрости, ни царства, лишь бы получить женскую красоту и удовлетворение своему плотскому любострастию. Дий возлюбил и Лиду, жену Тиндара, царя лаконийского. Желая быть с нею, он превратился в лебедя и начал петь. Своим пением он привлек Лиду не только к тому, что она стала слушать его, но и к тому, что она взяла его: понравился ей этот лебедь, и она взяла его. Когда она потешалась с ним, он насиловал ее, и зачала жена во чреве от него; родила она яйцо, из которого вышли два младенца, Кастор и Поллюкс. Тотчас затем она родила и другое яйцо, из которого вышли две девицы, Елена и Клитемнестра. Эта Елена была прекрасною, и ее похитил Парис благодаря способствованию блудной богини Венеры, ради чего погибла Троя. Да вспомянется здесь и борьба Гигантов с этими нечестивыми богами. Гиганты, или Велетны, о которых мы упоминали, когда говорили о жизни скверного бога Сатурна, были как дубы по возрасту и родились из крови посеченных Титанов. Они-то и воздвигли войну на богов, желая их изгнать с неба. (Стихотворцы греческие небом называют Олимпийскую гору, на которой Дий жил с другими богами.) Велетны начали сносить горы в одно место и ставить гору на гору, чтобы таким образом достигнуть неба. Сначала боги сильно испугались и бежали с неба, превратившись в различных животных, и скрывались в Египте. Дий преобразился в овна, Аполлон в ворона, Дионис (он же и Бахус) превратился в козла, Диана в дикую козу, Юнона в белую корову, Венера в рыбу, Меркурий в журавля, а другие боги и богини в других животных превратились, чтобы не быть кем-либо узнанными. |
| Учитывая смерть монотеизма и возрождение политеизма – тем более нового политеизма – спросим: кем или чем являются боги и богини этого политеизма? Миллер считает, что эти боги суть начала или силы. Такие силы трансцендентны личному, историческому и социальному. На них не влияют события или стремления. И всё же они имманентны миру как действующие начала в личности, в социуме, в природе (ibid., 6, 60). Миллер полагает, что эти силы формируют структуру реальности, которая определяет социальное, интеллектуальное и личностное поведение человека (ibid., 6, 7). Эти силы есть «боги и богини Древней Греции – не Египта, не древнего Ближнего Востока, не индуистской Индии, не древнего Китая и Японии. Греция представляет собой средоточие нашего политеизма, потому что мы, хотим мы того или не хотим, являемся западными людьми» (ibid., 80, 81). Действуют ли эти разнообразные боги согласованно? Миллер говорит, что нет. Они зачастую находятся в «соперничестве». Жизнь даже можно охарактеризовать как «войну Сил»: Человек – его личность, его социум и его природное окружение – является ареной вечной Троянской войны. Наши настроения, чувства, неожиданные выходки, мечты и фантазии говорят нам о тех острых моментах, когда война перестаёт быть холодной войной или пограничными стычками, но разворачивается во всенародную партизанскую борьбу. Эти признаки также указывают нам, через наши чувства и интуицию, момент, когда один бог уже самоустранился, а другой ещё не заполнил вакуум. Мы имеем полное представление об этой войне (ibid., 60]. Если современные люди признают новых богов, это вдохнёт новую жизнь в прежние способы познания и мышления. Появится обновлённая философская структура, при посредстве которой можно будет говорить и думать о нашем «самом глубинном опыте» (ibid., 62). Миллер рассматривает, как могли бы исполняться эти новые функции богов и богинь. Гигантский скачок в техническом развитии можно обдумать и сформировать на основе сюжетов о Прометее, Гефесте и Асклепии. «Прометей похитил огонь и в результате был прикован к скале, терзаемый силой, которую он сам вытеснял своим знанием. Гефест, божественный кузнец, технический гений, был «клоном» собственной матери, полностью лишённым чувственности и эмоций [...] Асклепий (Эскулап) – это инженер эмоций; это психотерапевт, которого техника и техническая цивилизация превратили в высшего жреца культа психического здоровья» (ibid., 66). |
| Чтобы проникнуть через эти врата в жилище мертвых, вавилонская богиня должна была запоры сломать, и тогда только открылось перед нею тайное жилище мертвых и она предстала перед царицей подземного мира. Схождение Астарты (богини любви) в подземный мир сопровождалось великим унынием на земле, увяданием на ней всего живого, и угрожало уничтожением самому миру, если бы другие боги не вмешались в судьбу богини и не освободили ее из уз подземного мира. В греческой мифологии подземный мир или аид изображается также довольно сходно по многим внешним чертам с библейским «шеолом». Греческий аид представляется также страною теней, из которой невозможно возвращение к земной жизни. Но то, что глубочайшим образом отличает все эти и подобные языческие представления о подземном мире от ветхозаветного представления о преисподней, заключается в неразлучной примеси к ним политеизма, совершенно чуждой библейскому представлению. Во всех языческих мифологиях являются особые боги и богини, цари и царицы подземного мира (в греческой – Плутон, в египетской – Озирис и Изида и пр.): ветхозаветная религия не знает ничего подобного. По ее учению, один Бог есть Вседержитель вселенной – и неба, и земли, и преисподней. Если в Библии иногда говорится «о царе ужасов», как о властелине преисподней (Иова XVIII, 13–14: «съест члены его (беззаконного) первенец смерти; изгнана будет из шатра его надежда, и это низведет его к царю ужасов»), то этот «царь ужасов» отнюдь не есть какое-нибудь особое мифологическое существо; это есть не что иное, как олицетворенный образ смерти, которая в иных местах представляется под другими образами, например под видом пастуха, пасущего души умерших. ( Ncaл. XLVIII, 15 : «как овец заключат их в преисподнюю; смерть будет пасти их»). По вопросу о состоянии отшедших в иной мир мало находится подробностей в Ветхом Завете. Из тех немногих данных, которые встречаются в нем по местам по этому вопросу, ясно только одно, что посмертное состояние не представляется здесь состоянием полножизненным, но не представляется и состоянием вполне безжизненным. |
| Действительность, очевидно, была иная. Подтверждением этого служат многочисленные места и в, рассматриваемой нами, Еврипидовой трагедии. Из нее мы, в частности, видим, что, напр., богам не чужды «любовные связи» так, «Зевс имел, некогда, любовную связь с Семелой», «Еоя» 81 (ως) – с «Кефалом» 82 ... И, что добычей Афродиты делаются не только сердца людей, но и богов, что над всем царит одна она... Узнаем из данной трагедии также и то, что «боги сбивают людей с прямого пути» («кто из богов сбивает тебя с прямого пути» – νασειρζει, спрашивает кормилица Федру), что «люди ошибаются, раз этого хотят боги» 83 , что и «Тезей был введен в обман по воле богов»... Как все это поучительно! Комментарии какие-либо здесь, конечно, излишни. Продолжая читать трагедию, узнаем и то, что боги, как и люди, «неравнодушны к людскому поклонению»... Но – довольно! Мы уже узнали, что боги, пожалуй, не «разумнее» многих людей, а, скорее, – неблагоразумнее последних. Никто, конечно, не станет спорить, что, слушая подобные сообщения рассматриваемой нами трагедии, христианин ничему хорошему тут не научится. Ведь нельзя же порекомендовать ему учиться столь низменному, грубейшему и дикому для христианского слуха представлению древности о богах, передаваемому у Еврипида! Представлению..., вполне расходящемуся с нашим, христианским, с тем, именно, по которому Бог несомненно существует, – есть один по существу, – Ему, безусловно, чужды человеческие страсти, будет ли то мстительность, несправедливость, любовь – как, именно, страсть; Он никогда и никого не вовлекает во зло, в ошибки и проч. Но пойдем дальше и вникнем в другие стороны, приводимых в «Ипполите», воззрений! Еврипид видел, разумеется, что антропоморфические боги и богини, ограниченные в своем могуществе, доступные низменным, даже человеческим, страстям – с одной стороны, а с другой – обязанные награждать добродетельных и карать порочных, оказывались недостаточными для того, чтоб объяснить в каждом отдельном случае причину бедствия, постигающего того или другого из смертных, часто совершенно неожиданно и незаслуженно (ср. |
| Скачать epub pdf Первыми о Христе узнали в Персии – ведь ничто не ускользает от внимания тамошних ученых мужей, которые тщательно исследуют все, с чем сталкиваются. В книге своей я изложу события, записанные на золотых табличках в дворцовых храмах, потому что именно из них (а также от жрецов, знакомых с этими табличками) пошла весть об Иисусе. В Персии есть храм, посвященный Юноне и по красоте своей превосходящий даже царский дворец. Тот храм построил еще Кир во славу своих богов, сделав им серебряные и золотые статуи и украсив драгоценными камнями – на подробности я не желаю тратить времени. Так вот, незадолго до Господнего Воплощения (судя по датам, которые приводят те таблички) персидский царь пришел в храм, чтобы ему растолковали очередной сон. Там к нему подошел жрец по имени Прапапий и сказал: – Радуйся, господин, ибо Юнона зачала! Царь улыбнулся и ответил: – Разве мертвая богиня может зачать? Жрец же сказал: – Именно так. Та, что была мертва, снова вернулась к жизни. Царь удивился: – Как это так? Объясни мне. И жрец начал объяснять: – Воистину, приблизилось время великих дел. Всю ночь земля колыхалась от того, что боги и богини говорили друг другу: «Пойдем, поздравим Юнону». Сказали они и мне: «Пророк, иди поздравь Юнону, ибо она познала объятия мужа». Я спросил их, как же может познать объятия мужа та, кого уже нет среди живых. На это боги ответили: «Она снова вернулась к жизни, и теперь ее имя не Юнона, но Урания, ибо заключил ее в объятия могучий муж». Тогда богини, пытаясь более понятно объяснить мне, что же происходит, сказали: «Вообще-то ее имя – богиня Пега, ибо она помолвлена с плотником, а с Юноной такого произойти не могло – плотник ей не пара». Тут в спор вступили боги: да, правда, ее называют Пега, но имя ее – Майрия, ибо в утробе своей носит она сосуд, в котором спрятано сокровище дороже тысячи тысяч талантов. Пегой же ее называют потому, что имя это истолковывается так: из этой земной реки проистекает вечный поток Духа – поток, несущий с собой всего одного человека, но человека с божественной душой – Богочеловека, который понесет на себе весь мир, как корабль в море несет на себе моряков. Вы правду сказали, что женщина эта обручена с плотником, но Ребенок, зачатый ею – не чета своему земному отцу, ибо Его Отец – величайший Плотник в мире, искусно построивший крышу третьего неба и Своим Словом создавший и наш, нижний мир. |
| Поэтому и до сих пор некоторые смотрят на религию вавилонян и ассириян, как на сабеизм, т. е. как на обоготворение небесных светил; а между тем астрологический элемент здесь, так сказать, наносный и сторонний; основной характер этой религии чисто натуралистический. На основании сохранившихся гимнов можно заключать, что культ вавилонян носил отчасти характер катенотеизма: при обращении к какому-нибудь даже второстепенному божеству ему усвоялись атрибуты единого верховного владыки неба и земли. Вот отрывок из молитвы, обращенной к богу Сину, никогда не занимавшему в культе первенствующего положения: «Владыка, князь богов! Ты один возвышаешься на небе и на земле. Отец, Уруки, господь, творец и князь богов, могущественный светоподатель, создавший богов и людей, царь царей! Нет над тобою высшего судии; никто из богов не превзошел твоего божества». Общий характер вавилонских богов можно назвать антропоморфическим: все боги представляются в человекообразном виде, т. е. в образе мужчины или женщины; но для обозначения их силы и специальной деятельности к ним прилагаются некоторые животные атрибуты; так, боги изображаются то с крыльями, то с рыбьей чешуей, то с туловищем какого-нибудь животного; иногда божество изображается сидящим на спине животного. Эти зооморфические черты в представлении о богах заставили некоторых ученых (напр. Сейса) считать первоначальной формой вавилонской религии обоготворение животных, которое затем постепенно выродилось в антропоморфизм. Но в памятниках нет никакого намека на обоготворение вавилонянами животных даже и в самое древнейшее время. Интересно, что рядом с каждым мужским божеством поставляется его женская половина; но эти богини, за исключением только некоторых, не играют никакой активной роли. Может быть и здесь мы видим выражение идеи жизненной производительности, которою так занята была мысль вавилонян: не только в земной природе, но и в мире богов все должно множиться и расти. Наделение богов женами, по мнению некоторых, произошло уже в после-аккадийский период; «жены их имеют семитские имена, а это показывает, что до появления семитов (т. е. вавилонян) боги не жили парами и что это нововведение завоевателей. Последние просто наделили богов женами, прибавив к их именам женские окончания; так, Бэл получил жену Бэлит, Ану – Анат. Это не могло быть у аккадийцев, так как в языке их не было женского окончания» (Мензис). Но эта догадка основана на недоразумении: ни один из ученых ассирологов не высказывал категорического утверждения, что в аккадийском языке не было женских окончаний; не верно и то, что все богини носили имена мужских богов с изменением лишь окончания: у Нергаля жена называлась Лаза, у Нэбо – Тасмит, у Мардука – Зирпанит, у Эа – Давкина, у Самаса – Гула или Ананит, у Вула – Тала и т. д. §21 Мифология вавилонян и ассириян |
| Следует ли смеяться или гневаться на то, что боги оказываются такими, какими не должны быть и люди! Этого мифического рода богов, о котором говорят поэты, вы стыдитесь и вместе с тем защищаете его. Ибо всякий раз, как мы порицаем в ваших богах то, что есть в них жалкого, гнусного, жестокого, вы защищаете их тем, что считаете все это за вымысел, допускаемый поэтической вольностью. Всякий же раз, когда о такого рода поэтических вольностях молчат, вы не только не гнушаетесь ими, но даже почитаете их и воплощаете в соответствующих искусствах, и даже на основе словесности включаете в школьные курсы. Платон полагал, что поэтов, как обвинителей богов, следует изгонять, и самого Гомера, хотя и с венком на голове, следует выслать из государства. Но так как вы снова принимаете и защищаете своих поэтов, то почему не верите их рассказам о ваших богах? А если верите, то почему почитаете таких богов? Если вы потому почитаете их, что не верите поэтам, то почему вы хвалите этих лжецов и не боитесь оскорбить тех, чьих хулителей вы почитаете? Действительно, от поэтов не следует требовать достоверности. Не вы ли, говоря о тех, которые сделались богами после смерти, открыто признаете, что они были людьми до смерти? И что удивительного, если те, которые были людьми, позорятся людскими неудачами, преступлениями или же людскими баснями? Неужели вы не верите поэтам даже тогда, когда на основании их рассказов определяете какие–либо священнодействия? Почему жрец Цереры похищается, если это не случилось с Церерой? Почему Сатурну приносятся в жертву чужие дети, если он щадил своих? Почему оскопляют человека в честь Идейской богини, если то же самое не произошло с неким юношей, отвергнувшим любовь богини и тем ее глубоко уязвившим? Почему ланувийские женщины не отведывают от жертвенных угощений Геркулеса, если не предшествовала тому вина женщин? Поэты действительно лгут, но не в том, что ваши боги, когда были людьми, делали то, о чем они рассказали, и не в том, что приписали божеству мерзости, тогда как вам кажется более вероятным, что боги были не такими, как они представляют их, но в том, что вообще представляют их богами. |
| звездные боги). Китайская уранография (по Шлегелю) её особенности и понятие материалистическое китайского астронома о Боге, распределение богов в храмах даосов, их сродство с буддийскими (Троица – Сань-цзин, Сань-ши-жу-лаэ, Ю-гуан-шан-дэ, Тянь-цзунь, Будды, Бодисатвы и проч.); семейство Чжан – прародитель даосской иерархии; прочие боги – Цзаэ-шэнь, Сань-гуань, Гуан-инь, Гуан-дэ и др. – 4. Даосские храмы: особенности расположения здания и порядок установки идолов; названия и отличия – Гун – дворец, Гуань, Мяо. – Даосские церемонии: ежегодное празднество в 1 и 15 день каждого месяца при храме, с чтением и объяснением XVI наставлений императора Канси народу. – а) Чествование духа-хранителя городов и местечек по описанию миссионера Адриана из Тонкина. – б) Замечание о разных богах, в честь коих по китайскому календарю должны быть приносимы жертвы и совершаться церемонии. – 5. Буддийско-даосское учение о будущем состоянии людей за гробом, в связи с представлениями о наградах и наказаниях по смерти и обителях небесных (по Эдкинсу): 1. Сущность индусского национального учения о душепереселении как необходимость очищения и перехода из настоящей жизни в будущую, по смерти тела, – 36 небесных обителей и переходы в них души, их боги и степени совершенства; Прета – его три рода состояния бедствии – ад, животный мир и голодные духи, вид блаженства – небеса, человек и Азура, бог смерти Яма, как Янь-лу-ван. 2. Шесть путей очищения души по смерти, по учению буддистов и седьмое состояние – нирвана. 3. «Рай Западных небес», общее учение о нем в северном Китае; Будда – как цель соединения с ним в раю его почитателей, его «дворец высочайшей чистоты», «Златые врата», бог Ю-дэ, его трон, гора «Гуань-лунь», боги, богини, духи обитающие здесь. – Начертание «Западных небес»; представление о небе и земле с 9 ярусами или отделениями, 12-ть небесных поясов, их названия и особенные признаки. – Представления небес у древних астрономов – Птолемея, Альфонса Кастильского, Евдокса, Региомонтана, Аристотеля, Фракастера; понятие китайское о небе, его боги – «Шан-ди», «Ю-ди»; драконы – зеленый, красный, белый, черный, гора Меру буддистов и цари-девы; три части универса-трилока, их названия, 6 небесных миров над горою Меру и их обитатели; три предела Дианы, их виды и степени блаженства. |
|
|
