| 123 Этот инициал имеется лишь в Киевской редакции. Разумеется, вероятно, бывший в числе членов Консистории протоиерей Успенской г. Орла церкви и законоучитель гимназии, о. Григорий Афанасьевич Жданов, из Калужской Семинарии, кончивший курс Московской Академии в 1834 г. 16-м магистром и служивший потом профессором философии в Орловской Семинарии. См. «Орловские Епархиальные Ведомости» 1866 г., 21, стр. 1189. 1196; 1867 г., 9, стр. 683. 684. 692, 10, стр. 794. 797. 125 О. Иерофей замечает: «тогда уже покойный». Это, вероятно, некто Ильинский, бывший секретарём Орловской Консистории до 1852 года, когда указом Св. Синода от 4 сентября сего года за 8481 на его место был назначен синодальный чиновник Константин Попов , а в 1858 г. его заступил Иван Коринский. 132 Приводимые здесь две выдержки сего письма взяты из «Воспоминаний» о. Иерофея л. 47 и об. и 60 об. Киев. ред. и л. 46 об. – 47 и 60 и об. Ряз. ред. 135 Взято из «Воспоминаний» о. Иерофея л. 44 об. – 45 Киев. ред. и 44 Ряз. ред.; одна фраза из этого письма повторяется ещё на л. 99 об. Киев. ред. и л. 101 об. Ряз. ред. 136 Вероятно, граф Пётр Андреевич Клейнмихель (1793–1868 гг.), бывший в 1842–1855 гг. главноуправляющим путями сообщений. 137 Две нижеследующие выдержки сего письма взяты из «Воспоминаний» о. Иерофея л. 45 и об. и 60 об. – 61 Киев. ред. и л. 44–45 и 60 об. Ряз. ред. 140 «С ним Преосвященный Смарагд имел столкновение в Харькове; и, к несчастию, встретился с этим Господином в другой раз на службе и в Орле» (о. Иерофей). Это относится, конечно, к C. Н. Муханову (см. стр. 979, 2 ), который, напр., чинил разные придирки Харьковской Консистории в производстве по отношению Харьковского Губернского Правления касательно приведения в исполнение положения Комитета Министров, состоявшегося по делу о крестьянине Петре Хомякове, сужденном за вступление в брак по раскольническому обряду (см. дело Харьковской Духовной Консистории, нач. 13 ноября 1845 г. и оконч. 3 ноября 1849 г.). Совсем иное мнение имел об этом лице преосвящ. Филарет (Гумилевский), который 9 марта 1849 г. писал Иннокентию (Борисову) следующее: «Уханов переезжает в Орёл. Он добрый человек. С ним можно было жить покойно» (см. у † проф. Н. И. Барсова, Материалы для биографии Иннокентия Борисова I, СПб. 1884, стр. 112). |
| Неолит на юго-западе и юге К. (VI-V тыс. до Р. Х.) представлен вариантом кельтеминарской культуры. К этому периоду относится пещерный памятник Караунгур, где были найдены круглодонные сосуды, окрашенные красной краской. На западе, северо-западе и севере обнаружены оставленные рыболовами и охотниками памятники, принадлежащие волго-уральской, орловской, маханджарской, атбасарской и сероглазовской культурам, на востоке найдены следы усть-нарымской культуры. Одиночные могилы обнаружены около стоянки Шидерты-3 - в форме лодки с вогнутым дном, ориентированной вдоль реки, поверх - каменная кладка, костяк вытянут на спине, ступни скрещены, на шее ожерелье из резцов и клыков сайги и бобра; у пос. Железинка найдено частичное трупосожжение. Городище Чирик-Рабат. Фотография. 2010 г. Городище Чирик-Рабат. Фотография. 2010 г. Начало эпохи раннего металла (кон. IV-III тыс. до Р. Х.) на большей части территории К. представлено культурами гребенчатого геометризма (терсекская, ботайская и др.). В Прииртышье распространены памятники шидертинского (каменные вкладышевые орудия с костяной основой, аналогичные прибайкальским) и усть-нарымского типов, в Волго-Уральском междуречье - памятники алтатинского типа прикаспийской культуры и хвалынско-среднестоговской культуры. Появляются начатки животноводства и металлообработки (гипотеза о доместикации лошади населением терсекской и ботайской культур не имеет надежных доказательств). В урало-казах. степях отмечены редкие погребения (Карагаш и др.), которые соотносят с ямной и афанасьевской культурами. Поздний бронзовый век (II - нач. I тыс. до Р. Х.) представлен рядом локальных вариантов и этапов андроновской культуры (общности) и сменившей ее культуры валиковой керамики. В Прииртышье им предшествовали поселения елунинской культуры, а на исходе бронзового века здесь появляются погребальные памятники ирменской культуры. Для Евразийской степной металлургической провинции, куда входили и эти культуры, важную роль играли расположенные на территории К. горно-металлургические центры Уральской (Мугоджары), Казахстанской (Кокшетауский, Баянаульский, Успенско-Каркаралинский, Жезказган-Улытауский, Северо-Бетпак-Далинский, Балхашский) и Саяно-Алтайской (Рудный Алтай) горно-металлургических областей, продукция которых распространялась на огромной территории. На месторождениях К. (Джезказган (Жезказган), Кенказган, Алтынтобе, Спасское, Коунрад и др.) в основном в позднем бронзовом веке было добыто не менее 10 млн т руды и выплавлено не менее 450 тыс. т меди. Начиная с бронзового века появляются петроглифы (нек-рые изображения дополнялись вплоть до средневековья), т. н. моленные камни. |
| «Што рок – то пророк», – так гласит одна белорусская пословица. Далее, до Селиванова, люди божии на своих соборах, по его словам, по-татарски – «не ходили». Наконец, самая идея скопчества, эта дикая, варварская, анти-физиологическая идея, вредная везде, а тем более в холодном северном климате, – эта идея занесена в Россию и заронена в голову людей, подобных Селиванову, с востока, из Турции. Природная родина скопчества там, на востоке, где и родина полигамии, многожёнства. Скопчество и на востоке явилось, как фанатическая реакция, оппозиция против восточного любострастия, многожёнства и наложничества. Под влиянием востока и в Греции и Риме, во времена язычества, в противоположность апофеозе фаллоса и поклонению Венере, возникло восточно-евнушеское служение богине Кибелле. В Греции и Болгарии, в противоположность турецкому многожёнству и гарему, скопчество особенно стало развиваться с XIV в., как видно из жития Феодосия Тырновского, писанного Константинопольским патриархом Каллистом 108 . Из Турции и Греции идея религиозного скопчества занесена в Россию главным образом отуречившимися или «турчанинами родом» – запорожскими и гребенскими казаками, жившими в Турции. И она привилась тем легче, что, по восточному умонастроению финско-русского народа требовалось, как мы видели, чтоб всё было показано в натуре,– чтоб для нравственного самоусовершенствования отсекать грех , так сказать, в натуре же, наглядным и ощутительным образом, вместо того чтобы вдаваться в отвлечённые толкования о самоотвержении, самовоздержании и пр. И вот, когда один из первых лжепророков, и «турчанин родом», и многие турецкие расколоучители из запорожских или гребенских казаков водворили на соборах людей божиих восточно-турецкий гарем, – тогда, напротив, Кондратий Селиванову крестьянин Орловской губернии, пошёл распространять в людях божиих восточно-турецкое евнушество, скопчество. И Селиванов, поэтому, является преобразователем, обновителем секты людей божиих и хлыстов. Он восстал против «женской лепости» – против тюрко-татарского гаремного любострастия и основал новую скопческую секту. |
| Итак, отношения писателя и грозного земного владыки, неожиданно взявшего гонимого и отчаявшегося, но очень талантливого и совсем нетрусливого человека под свое могущественное покровительство, по сей день остаются загадкой. Еще более таинственными представляются отношения этого человека с Владыкой Небесным и «князем мира сего», о котором говорится в Евангелии. Под чьим невидимым патронатом, в конце концов, оказался писатель? Согласно родословной Булгакова, два его деда были потомственными священниками, служили в Орловской епархии. Отец преподавал в Киевской духовной академии, на кафедре истории Древнего мира и читал лекции по различным западным религиозным исповеданиям. У него была собрана богатая библиотека по этим вопросам. Он умер рано, в марте 1907 г., в возрасте 48 лет, от неизлечимой болезни почек (сын умер от подобного же тяжкого недуга примерно в том же возрасте, и тоже в марте). Унаследовав физическую болезнь отца, он, увы, не воспринял его духовного здоровья - того «наивно-чистого, религиозно-цельного христианского мировоззрения», о котором свидетельствовали все, кто хорошо знал профессора Афанасия Ивановича Булгакова. Уже в отроческом возрасте Михаил начал сомневаться в божественной природе Христа, о чем в своем дневнике писала его сестра Надежда. Зато был очень суеверен, интересовался оккультизмом и спиритическими сеансами, и однажды дрожащим голосом признался сестре, что ночью побывал «на балу у Сатаны». Вновь и вновь перечитывал «Фауста», неоднократно слушал оперу Гуно. Потом, уже в Москве, как вспоминала первая жена писателя Татьяна Николаевна, постоянно рисовал цветными карандашами образ Мефистофеля, и одно из его изображений повесил над письменным столом. С 1916 г. - времени работы земским врачом в с. Никольское Смоленской губернии - М. А. Булгаков приобрел мучительную зависимость от морфия, и эта болезнь была подробно описана в одном из его рассказов. Воздействие наркотика вызывало навязчивую галлюцинацию: огромный огненный змей убивал в удушающих кольцах свою жертву. |
| 328 Почтенный издатель писем Филарета к Гавриилу покойный О. М. Бодянский при этом имени сделал ошибочное примечание, будто этот Поликарп есть уже известный нам Поликарп Гойтанников, скончавшийся в начале 1837 года. Это был Поликарп Радкевич, довольно долгое время (1843–1848) живший при нашем посольстве в Греции, затем в 1848–1853 гг. был настоятелем Крымских скитов, а с 1853 по 1858 год – епископом Одесским, викарием Херсонским и, наконец, с 1858 по 1867 г. епископом Орловским. См. между прочим Чтения в Общ. Истории и Древн. за 1870 г. Кн. II, стр. 215. 329 Перевод, предпринятый Поликарпом, был переводом Псалтири по тексту LXX, по которому сделан был и славянский перевод Псалтири. Срав. письмо о том самого Поликарпа к Гавриилу Городкову от 10 апреля 1847 года в Чтениях Общ. Истор. и Древн. за 1870 г. Кн. II, стр. 215. 330 Владыка, кроме Поликарпа, несомненно имеет при этом в виду между прочим и Афанасия Дроздова, которого мнение о значении перевода LXX он знал отчасти из известной уже нам герменевтики его, а отчасти из участия в редакции окончательного определения Св. Синода по делу переводов Павского, о чем см. в цит. ст. Христ. Чт. за 1872 г. Ч. II, стр. 196 и дальн. Что он находился под особым покровительством у графа Протасова, об этом мы уже знаем из предшествующего, а что так смотрел на него и святитель Московский, мы это тоже знаем из раньше приведенного письма его к наместнику Антонию по случаю перемещения Афанасия из Петербурга в Саратов. Что наконец такой взгляд владыки Московского на Афанасия продолжался и в то время, о котором мы теперь ведем речь и что потому небезосновательно высказанное нами несколько выше предположение о влиянии Афанасия на исход записки святителя Московского о переводах LXX и славянском в Синоде при немощном Антонии Рафальском и сильном графе Протасове, об этом ясное свидетельство дает письмо святителя Московского к Григорию Постникову от 25 января 1853 года. В этом письме святитель Московский, по поводу неодобрения Афанасием магистерской диссертации окончившего курс в Моск. дух. академии М. В. Шаврова «О 3 книге Ездры», делает весьма колкое, но правдивое замечание: «поскольку наши суждения не удостаиваются доверия, то в защиту нашу укажите на суждение римской церкви» и далее отсылает его к свидетельству аббата Бержье о «3 книге Ездры». См. Чтения в Общ. Люб. Дух. Просв. за 1877 г. Ч. III, стр. 176. |
| 286 Почтенный издатель писем Филарета к Гавриилу покойный О. М. Бодинский при этом имени сделал ошибочное примечание, будто этот Поликарп есть уже известный нам Поликарп Гойтанников, скончавшийся в начале 1837 года. Это был Поликарп Радкевич, довольно долгое время, (1843–1848) живший при нашем посольстве в Греции, затем в 1848–1853 гг. бывший настоятелем крымских скитов, а с 1853 по 1858 год- епископом одесским, викарием херсонским и наконец с 1858 по 1867 год епископом орловским. См. между прочим Чтения в Обществе истории и древностей за 1870 год, кн. II, стр. 215. Подробную биографию Поликарпа можно читать в «Страннике» за 1870 год. 287 Перевод предпринятый Поликарпом был переводом Псалтири по тексту LXX, по которому сделан был и славянский перевод Псалтири. Срав. письмо о том самого Поликарпа к Гавриилу Городкову от 10-го апреля 1847 года в Чтениях в Обществе истории и древностей за 1870 год, кн. II, стр. 21 288 Владыка кроме Поликарпа несомненно имеет при этом в виду между прочим и Афанасия Дроздова, которого мнение о значении перевода LXX он знал отчасти из известной уже нам герменевтики его, а отчасти из участия в редакции окончательного определения Св. Синода по делу переводов Павского, о чем см. в цит. ст. Христ. Чт. За 1872 год, ч. II, стр. 196 и дальн. Что он находился под особым покровительством у графа Протасова, об этом мы уже знаем из предшествующего, а что так смотрел на негои святитель московский, мы это также знаем из раньше приведенного письма его к наместнику Антонию по случаю перемещения Афанасия из Петербурга в Саратов. Что наконец такой взгляд владыки московского на Афанасия продолжался и в то время, о котором мы теперь ведем речь. И что потому не безосновательно высказанное нами несколько выше предположение о влиянии Афанасия на исходе записки святителя московского о переводах LXX и славенском в Синоде при немощном Антонии Рафальском и сильном графе Протасове об этом яснее свидетельство дает письмо святителя московского к Григорию Постникову от 25 января 1853 года. В этом письме святитель московский, по поводу неодобрения Афанасием магистерской диссертации окончившего курс в моск. Дух. Академии М.В. Шаврова «О 3 книге Ездры», делает весьма колкое, но правдивое замечание: «поскольку наши суждения не удостаиваются доверия. То в защиту нашу укажите на суждение римской церкви» и далее отсылает его к свидетельству аббата Бержье о 3 книге Ездры. См. Чт. В Общ. Люб. Дух. Просв. за 1877 г., ч.III, стр. 176. |
| Дарья Ивановна впоследствии вышла замуж за Евграфа Николаевича Острогорского, служившего священником в том же с. Вышнее Ольшаное после смерти младшего брата Феофана – Гавриила Васильевича Говорова. Ирина Ивановна была замужем за дьяконом села Успенское Медвежье Ливенского уезда Василием Афанасьевичем Орловым (1834–11.4.1885). В семье потомков Ирины Ивановны и Василия Афанасьевича Орловых-Сильвестровых хранились 6 писем святителя Феофана. К сожалению, ныне оригиналы утрачены. 2 письма из них относятся к 1859–1863 гг, подписаны «Феофанъ Еп. Тамбовский», остальные написаны в 1870-х гг. Письма полны заботы о семье племянницы, практически в каждое вложена какая-то сумма денег. «25 Июля....... Дорогие мои – Василий Афанасьевич и Ирина Ивановна. Бог в помощь. Услышав, что у Вас случилась небольшая беда, посылаю Вам сто рублей серебром. Господь да благословит Вас счастьем и довольствием. Мира Вам желаю. Феофан Еп. Тамбовский» 822 . »24 Мая...... Бог в помощь! Спасайтесь! Слышу, что вы загадываете строиться. Добре! Помоги Вам Господи! Вот Вам небольшое пособие-150 р. Прошу принять. Благослови Господи миром Вас – домашним и внешним – молиться о сем надо и с своей стороны все употреблять к сохранению добрых отношений. А других судит Бог . Только нам не быть виноватыми – скорбно? Да кто живёт без скорбей? Две причины, по которым я осмеливаюсь утруждать Ваше Преосвященство настоящим письмом: одна, как побудительная – это трудные обстоятельства моей настоящей жизни, – другая, как уполномачивающая меня на это письмо, это родство, коим я связан с Вашим Преосвященством чрез покойную жену мою Ирину Ивановну. Трудные обстоятельства жизни, как побудительная причина к написанию этого письма, состоят в следующем: по смерти жены моей осталось четверо детей – дочь и три сына. По священному долгу отца, обязанного заботиться о воспитании своих детей, я в настоящее время определил всех своих сыновей – двух Петров и Феофана – в Орловское духовное училище и содержу их на собственные средства без всякого вспомоществования со стороны училищной казённой суммы. |
| 1942 г., 18 апреля – 1942 г., 30 июня – в заключении без приговора сверх срока. 1942 г., июль-ноябрь – бессрочная ссылка в Омскую область. Совхоз Голышманово – ночной сторож на огороде. 1942 г., декабрь – 1943 г., ноябрь – г. Ишим. 1943 г., 7 ноября – арестован. 1943 г., 9 ноября – 1951 г., 9 ноября – в заключении по приговору. 1943 г., ноябрь – 1944 г., июль – тюрьмы: Ишимская, Омская, Московские: внутренняя Лефортовская, Бутырская, Краснопресненская. 1944 г., август-сентябрь – сибирские лагеря: полевые работы. 1944 г., сентябрь – 1946 г., август – ассенизатор. 1946 г., 30 августа – арестован. 1946 г., август-сентябрь – Мариинский пересыльный пункт, Московские тюрьмы: внутренняя, Бутырская, Краснопресненская. Темниковские лагеря – плетение лаптей. Дубровлаг – инвалид безработный. 1951 г., 9 ноября – 1954 r., 18 мая – без приговора сверх срока в лагерях. 1954 г., 18 мая – в Зубово-Полянском доме инвалидов. Сверх срока в заключении 3 года 4 месяца 22 дня. 1954 г., 27 июня – исполнилось 33 года архиерейства. За это время: на епархиальном служении 33 месяца. На свободе не у дела 32 месяца. В изгнании 76 месяцев. В узах и горьких работах 254 месяца. «Обычно в жизни бывает: чем дольше разлука, тем больше ослабевают связи. Христианская любовь изменяет этот порядок. Мои добрые заботники, движимые христианской, а не мирской любовью, с каждым годом усиливают проявление своей заботы и попечения, с каждым годом умножают свою милостыню. Если в первые 2 года 4 месяца мне было прислано 72 посылки (по 30 посылок в год), то в последний 1954 год их было уже 200. Да не оставит Господь своею милостью благодетелей моих. Верю: услышат они в оный день: приидите, благословенные Отца Моего... В темнице был Я и вы посетили Меня. Епископ Афанасий». 1962 г., 15 октября – скончался в п. Петушки Владимирской обл. Отпевание состоялось 18 октября в Успенском соборе г. Владимира. БУЛГАКОВ Сергей Николаевич – протоиерей, богослов, философ, общественный и церковный деятель. 1871 г., 16 июня – родился в г. Ливны Орловской губ., в семье священника. |
| 16 Это Садовский, который написал «Ледоход». – Е. В. (Писатель Б. А. Садовск ий (1881-?), уроженец Нижнего Новгорода, в молодости попал под влияние символистов и уже в 33 года был обречен на смерть от «болезни, сгубившей Гейне и Ницше»,– от прогрессивного паралича на почве сифилиса. По свидетельству В. Ходасевича, с приходом большевиков он порвал со своим литературным окружением, говоря: «Это вы Россию сгубили, проклятые либералы. Ну, да уж Бог с вами», занялся изучением святых отцов и поклялся не писать ни строки, «пока не сгинут большевики». По его же свидетельству, умер парализованный Садовский в «матрацном мешке» в 1925 году, по другим данным – в 1952 году. Очерк «Кончина А. А. Фета» в книге «Ледоход» (1916) содержит ряд неточностей. Садовский утверждал, что в день смерти Фет пытался покончить жизнь самоубийством и что он велел похоронить себя без всяких церковных обрядов. Эти сведения без критической проверки использовали в своих трудах многие советские исследователи творчества Фета. Между тем, в 1994 году Г. Д. Аслановой были опубликованы архивные материалы (воспоминания секретаря А. А. Фета Е. В. Кудрявцевой о последних днях жизни и смерти поэта; письма близкого друга Фета А. В. Олсуфьева к Великому Князю Константину Константиновичу о смерти поэта и другие), из которых становится очевидным, что попытки самоубийства не было и поэт был отпет по церковному обычаю. «Афанасий Афанасьевич Фет скончался 21 ноября 1892 года в Москве, в собственном доме на Плющихе. После отпевания в университетской церкви гроб с его телом был перевезен в родовое имение Шеншиных село Клейменово Мценского уезда Орловской губернии. Здесь, в склепе церкви, построенной племянницей поэта О. В. Галаховой, владелицей Клейменова, он был похоронен,– заключает Г. Д. Асланова (см.: О смерти Фета//Российский архив. История отечества в свидетельствах и документах. XVIII-XX вв. М., 1994. Вып. 5. С. 240). Вопрос о неверии Фета не так однозначен, как представлялось в советское время. Н. А. Струве отмечал: «Мировоззрение... |
| Ужасно читать, какие были во второй половине XVIII столетия президенты городовых магистратов, избиравшиеся иногда из военных. Например, московский генерал-губернатор граф Салтыков доносил от 17 ноября 1763 года: «Орловского магистрата президент Дмитрий Дубровин купечеству делал великие притеснения, грабежи и смертоубийства, также и казне похищения, за что главным магистратом и был отрешен от присутствия; но несмотря на то правил ту должность своевольно. Во время сего нахального правления фабрика купца Кузнецова товарищами его разграблена и разорена, а бывшие на оной работники отчасти разогнаны, избиты и переувечены, и просил он, Кузнецов, в сенатской конторе, от которой и послан указ к находящемуся там кирасирского полка полковнику Давыдову, коим велено ему, обще с орловским воеводой и с определенным от главного магистрата депутатом, все по самой справедливости исследовать, а Дубровина с сообщниками взять под караул для пресечения непорядков и для восстановления тишины расставить в городе частые пикеты, почему он, Дубровин, и взят под караул. А как между тем кирасирский полк в поход выступил, то мятежники ходят и поныне так, как и прежде, в великом множестве с заряженными ружьями и дубьем, бьют смертно и увечат всех тех, которые с ними не согласны» (и так далее идет рассказом о деяниях президента магистрата и его сына). И не только провинциальные, городовые магистраты, но и петербургский главный магистрат во второй половине XVIII столетия был страшно неустроен. Он больше притеснял торговых людей, особенно торгующих крестьян, чем заботился о беспрепятственном развитии торговли; больше грабил купцов, чем поощрял и облегчал народную торгово-промышленную производительность. Щербатов в «Статистике в рассуждении России» писал о главном магистрате: «Сие место, долженствующее бы быть защитой и подпорой купечества и мещанства, учинилось вертеп разбойников, где их грабят и утесняют других подданных. Сему я некоторые примеры предложу. Поведано, чтоб все мастеровые были записаны в цехи; а состояние российского государства требует, чтоб благородные имели в домах своих мастеровых (при существовании крепостного права) из собственных своих людей, которых нельзя удержать, да и нельзя им запретить, дабы они и на других не работали, а нужного и сходственного с сим обстоятельством учреждения нет. |
|
|
