| Титулярный советник Александр Нилус утвержден в дворянстве указом из Герольдии, последовавшим 14 генваря 1858 года за Стало быть, отец Сергея Нилуса родился в 1816 году. О деде писателя можно прочесть в реляциях М. И. Кутузова, том четвертый. Нашлись в архиве и записи о дворянском достоинстве Володимировых, которые верстались в благородное сословие гораздо раньше Нилусов. Об этом можно сведать не во второй, а в первой части Дворянской родословной книги. В делах Орловского архива имеется прошение надворного советника Е. А. Володимирова относительно допроса прапорщицы Н. И. Извековой о занятых у него деньгах. Дата — февраль 1796 года. И тогда долг не всегда был платежом красен. Впрочем, подобные тяжбы вели и другие спорщики — Тютчевы, Апухтины, их дела в архиве (конец XVIII века) так и частят. О Володимировых упомянул не зря. Их поместье было невдалеке от Золоторёва, имения Нилусов, и, кажется, владельцы в дальнем родстве состояли. Тем паче не странным было знакомство 20-летнего Сергея Александровича с Наталией Афанасьевной Володимировой (1844–1932), волевой и симпатичной барыней, жившей с болящим мужем, и несомненно очарованной им, высоким, сильным студентом Московского университета. Была она, правда, старше его на семнадцать лет, но что за преграда, ежели чувства выше рассудка. Потом поездка за границу, и вот в 1883 году на севере Франции у этой странной пары рождается сын. Назвали Сергеем, по отцу. Сергея Сергеевича Нилус усыновил. Болящий муж Наталии Афанасьевны жил долго, и о разводе речь не шла, потом сам Нилус женился (февраль 1906 года) на фрейлине Е. А. Озеровой, старше его на семь лет. На какое-то время даже дружеские сношения с Володимировой прекратились, но только на время. Уже в Оптинский период (1907–1912) Наталия Афанасьевна живёт вместе с Нилусами. А как настало шаткое лихолетье и нагрянул великий Русский погром, Володимирову гонят её сродники из дома, и она до скончания дней своих (умерла 17 октября ст. ст. 1932 года в Чернигове) будет на попечении Елены Александровны Нилус, благочестивой и вернейшей супруги писателя. Чиста и жертвенна их взаимность, остальное Бог рассудит… |
| ...А ведь стоит проявить подлинную душевную твердость, доброту, независимость, — и «нечистая сила» капитулирует перед таким человеком. Вот «бесы» устроили — по желанию толпы — вакханалию соблазнов в Варьете («денежные бумажки» и т. п.). По агрессивному желанию толпы лишился головы незадачливый и трусоватый Жорж Бенгальский. Но стоило прозвучать в этом озверении, в этом буйстве низа человеческому голосу: «РАДИ БОГА, не мучьте его!», — как Воланд тут же послушно исполняет веление человеческого сердца. А вспомним эпизод с Фридой: как только Маргарита проявила душевную стойкость — и тут же покорилась ей нечисты. «Бесы» живут нашими страхами. Там, где заявляет о себе высшее в человеке, — там отступает нечистая сила. Поистине прав Иван Беэдомный: " Сам человек и управляет! " Но — при одном условии: если человек этот собирает в себе и излучает СВЕТ БОЖИЙ! ...Не дает мне покою один эпизод, ближе к финалу романа, многими, возможно, и не замеченный. Трое черных коней храпели у сарая, вздрагивали, взрывали фонтанами землю. Маргарита вскочила первая, за нею Азазелло, последним «мастер». Старая кухарка, проходившая мимо и пораженная видом этих дьявольских всадников, «простонав, хотела поднять руку для крестного знамения, но Азазелло грозно закричал с седла: Отрежу руку! — Он свистнул, и кони, ломая ветви лип, взвились и вонзились в низкую черную тучу». А что, если бы старушка все же перекрестила бы их? Если бы у нее хватило духу не испугаться всей этой чертовщины? Если бы свет в душе ее взял бы верх над страхами? Ведь исчезло бы это бесовское наваждение! Расточились бы бесы — яко тьма перед лицом света... Михаил Булгаков своим великим романом встает рядом с человеком, сумевшим победить страх в своей душе, удержаться перед любыми соблазнами «дьяволиады». Правда, для этого роман нужно, по крайней мере, уметь прочитать. Михаил Булгаков родился 15 (по старому стилю — 3) мая 1891 г. в Киеве в семье Афанасия Ивановича и Варвары Михайловны Булгаковых. И отец и мать писателя были родом из Орловской губернии, происходили из духовного сословия. |
| Один из лидеров григорианского раскола в Донской епархии. Священник Митрофан Федорович Селютин родился в 1873 г. в семье крестьянина Орловской губернии. В 1894 г. окончил Донскую духовную семинарию с аттестатом 2-го разряда. Ноября 1894 г. он был рукоположен в сан диакона Высокопреосвященнейшим Донатом (Бабинским-Соколовым), архиепископом Донским и Новочеркасским с назначением на штатное диаконское место в причте Вознесенской церкви хутора Таловского. Одновременно с исполнением диаконского служения был учителем школы грамоты поселка Туроверово-Глубокинского. 28 мая 1895 г. Высокопреосвященнейшим Афанасием (Пархомовичем), архиепископом Донским и Новочеркасским диакон М.Ф. Селютин был рукоположен в сан священника и назначен к Крестовоздвиженской церкви хутора Роговского. С 24 ноября 1895 г. исполнял обязанности законоучителя Роговского начального училища. 30 января 1893 г. по прошению прихожан Александро-Невской церкви поселка Туроверово-Глубокин- ского был перемещен епархиальным начальством к последней. С 30 января 1897 г. по 16 мая 1902 г. служил законоучителем в Туроверово-Глубокинской церковно-приходской школе. 15 января 1901 г. съездом Митякинского благочиния был избран и 17 февраля утвержден епархиальным начальством в должности члена благочиннического Совета. 16 мая 1902 г., согласно его прошению, был перемещен к Покровской церкви при станции Шептуховке. С 1 сентября 1902 г. преподавал Закон Божий в местной церковно-приходской школе и начальном народном училище. 19 октября 1909 г. съездом Тарасовского благочиния был избран членом благочиннического Совета. С 1911 г. исполнял обязанности ревизора «списанных обыскных книг Тарасовского благочиния». Награды: 14 июля 1897 г. «за труды по первой всеобщей переписи населения Российской Империи» был награжден темно-бронзовой медалью на ленте государственных цветов; 20 декабря 1898 г. по представлению Донского епархиального училищного Совета награжден набедренником; 13 января 1904 г. «за заслуги по духовному ведомству» награжден скуфьей; 6 мая 1910 г. – бархатной фиолетовой камилавкой. Супругой священника М.Ф. Селютина была Калерия Григорьевна, 1876 г.р. Брак бездетный. ГАРО. Ф. 226. Оп. 3. Д. 11828. Л. 41 об. – 43 об. В начале 1919 г. священник М. Селютин выехал из Шептуховки для предоставления в Донскую духовную консисторию (г. Новочеркасск) благочиннического отчета. Поскольку Шептуховка находилась в полосе боевых действий, он на свое место служения не вернулся. В апреле 1919 г. он был назначен на штатное священническое место Покровской церкви станицы Каменской. Архив УФСБ РФ по РО. Архивно-уголовное дело П-41430. Л. 265 об. |
| В 1614 году на Орловской земле появился с большим отрядом полковник Лисовский, принесший много бед этому краю. После того как местные воеводы не смогли выгнать поляков Лисовского, утвердившихся в Карачеве, из Москвы было выслано войско князя Пожарского. Узнав это, поляки решили бежать, но Пожарский настиг их возле Орла, и здесь, в трех верстах от города, на так называемом Царевом Броду произошло кровопролитное сражение. Первый день сражения сложился для русских неудачно. Передовые отряды воевод Пушкина и Исленева не выдержали натиска Лисовского и бежали. В результате у Пожарского против 3 тысяч поляков осталось всего 600 человек. Тогда Пожарский обгородился телегами и до вечера отбивал все нападения врага. С наступлением ночи битва прервалась. Лисовский, не предполагавший, что у русских осталось так мало войска, отступил и разбил лагерь в двух верстах от обоза Пожарского. Многие из русских воинов предлагали Пожарскому скрыться и, пользуясь темнотой, бежать к Болхову. Пожарский же ответил: «Всем нам помереть на этом месте»,— и приказал готовиться к нападению. Тем временем подошли бежавшие с поля боя ратники. Тогда было решено напасть на Лисовского в его собственном лагере, однако тот отступил к Кромам, затем к Болхову и таким образом избежал окончательного поражения. В 1616 году поляки совершили новое нападение на Орловский край. Враг был выбит, но Орел пришел в окончательное запустение, и московские власти даже перестали посылать сюда своих воевод. Только в 1636 году указом Михаила Федоровича «для бережения от Крымских и Ногайских людей... на старом Орловском городище поставлен город, а в нем устроены ратные и жилецкие люди» 25 . В 1645, 1646, 1650, 1659, 1662 годах Орловская земля подвергалась опустошительным набегам крымских татар. И не стоит лишний раз говорить, сколько бед принесли они русским людям. Крепость же в Орле постепенно разрушалась, приходила в ветхость. Воевода Афанасий Титов доносил царю в 1672 году: «...на Орле по осыпи город сделался худ и развалился, башни раскрыты, острог подгнил и упал; а без поделки городу и острогу быть нельзя, и в приход воинских людей в нем сидеть страшно» 26 . |
| Палестинское Общество, согласно с выработанными правилами по его расходованию, распределило его так: на устройство сбора 2,239 р. 79 к., 10% отчислено на образование капитала для стипендий в русских духовно-учебных заведениях для уроженцев Сирии и Палестины и 5% на вознаграждение канцелярии за труды и на расходы по сбору. Половина сбора передана была в Палестинскую Комиссию. Владыкам, доставившим сбор свыше 1000 р., и настоятелям городских церквей – свыше 100р. и сельских – свыше 50 р., выражена от Совета благодарность. Наибольшие суммы были доставлены епархиями Московской, Самарской, Черниговской, Ставропольской, Курской, Херсонской, Тамбовской и Орловской. 10 декабря 1886 г. на общем собрании заявлялось, что окончательный результат сбора еще не выяснился, но что он «превзошел ожидания» Общества. «Деньги эти, собранные копейками, доказывают, по словам отчета, как чутко относится русский народ ко всему, что касается православия, Иерусалима и Святой Земли. 145 В 1887 году сбор вербный достиг 111,942 р. 9 к., а в l888r. – 89,620 р., и распределение его сделано было согласно практике предыдущих лет. Таким образом, начиная с1886 г., вербный сбор сделался почти главным ресурсом деятельности Православного Палестинского Общества по всем трем его отделениям. Задуманное частное Палестинское Общество получило, наконец, реальное осуществление; мечта, лелеянная в течение многих лет лучшими русскими людьми, стала действительностью, и инициатору и организатору этого Общества теперь настояла необходимость обстоятельно и откровенно высказаться перед своими единомышленниками относительно своих планов и намерений, какие предносились ему на пространстве многих лет, при достижении настойчиво преследуемой им цели. В. Н. Хитрово и поведал свои заветные desiderata в особой записке, разосланной им почти накануне открытия Общества. С любопытным содержанием этой записки мы считаем необходимым познакомить и наших читателей, так как в ней ясно и определенно выражены и программа будущей деятельности Палестинского Общества, и то, как идеально смотрел покойный В. |
| Путь предлежал не близкий. Надо было добраться до Орловской губернии и потом всю ее пересечь, затем половину Калужской до Козельска, где на берегу Жиздры и находилась Оптина Пустынь, вожделенная для Павла духовная пристань. Но на этом пути ожидало его вместе с братьями большое искушение. Около города Малоархангельска лошадь попала ногой в мышиную нору, хрустнула кость... Кучер отпряг лошадь и повел ее в ближайшую деревню: она еле двигалась, прыгая на трех ногах. Оттуда он привел взятую на время лошадь и отогнал тележку в деревню. Барин не мог купить новой лошади, а нанял крестьянина, чтобы хотя бы возвратиться домой. Он очень сокрушался, но что было делать... Отдохнув немного в крестьянской избе, помолившись перед иконами, они расстались. Барин с кучером сели в тележку, а мужик, впрягший в нее свою лошадку, – на облучок. И вот они уехали, а братья пошли дальше пешком. У Павла был еще завязан больной глаз, но он крепился и бодро шагал по пыльной дороге. Был самый конец июня. Благодаря хорошему лету с дождями и солнцем трава в лугах уже была высокая и сочная, пестреющая яркими цветами. Начинался сенокос. То там, то здесь путники видели косарей, одетых в белые рубахи, женщин, ворошащих валки сена граблями, благоуханные копны свежего подсыхающего сена. Возле шалашей на костерках варилась пища... А то дорога шла между высоких колышущихся стен ржи или пшеницы – хлеб начинал вызревать. Хорошо было идти и лесом, особенно небольшими светлыми рощами, там – чуть отойдешь в сторону – ягод под ногами видимо-невидимо... Проходили братья через деревни, через маленькие, подобные Щиграм, города, где и останавливались ночевать в гостиницах. Их обоих начала одолевать усталость. У Павла от жара и пота разболелся глаз. Но они шли, а помощью им в пути была неустанная молитва: Господь с ними был. В первый раз пришлось им проходить такое дальнее расстояние. Рубахи увлажнялись от пота, а тут глядишь – то почтовая тройка напылит, то целый обоз проедет, обдавая братьев пылью, запахом дегтя и рогож... |
| Эта мысль расстроила и болезненно настроила его воображение, возбудила в нем доходящий до исступления фанатизм и таким образом лишила его способности видеть вещи в их настоящем свете. Лишь только Аввакум обращает свой взор к Православной церкви, впечатления его теряют объективный характер и превращаются в иллюзии и галлюцинации. Вот чистое, истинное учение Православной церкви; но для Аввакума это учение ряд ересей, из коих одна безбожней и ужасней другой. Вот обряды Православной церкви, как в зеркале отражающие в себе ее учение, полные глубокого христиански-символического значения. Но Аввакум видит на них печать антихриста, они скверна и мерзость в его глазах; они вызывают в нем негодание, отвращение, злобу, и из груди его вырывается неистовая брань против антихристовой прелести. И замечательно: этот галлюцинатор не только не желает освободиться от своего кошмара, но всеми силами старается убедить других, что его видения и есть настоящая подлинная действительность. Для доказательства пускаются в ход: лукавое мудрствование, нелепые басни, ложь, бесстыднейшие ссылки на новые книги и прочие тому подобные и весьма некрасивые аргументы. В результате получается безобразнейшее и крайне прискорбное явление. Тихон Попов 1 «Материалы для истории русского раскола за первое время его существования» т. 5, стр. 226. 15 Нужно, однако, заметить, что мысль о явлении антихриста и господстве его над русскою церковью высказано у Аввакума нерешительно. Он то положительно утверждает ее, то предсказывает только скорое пришествие. его (V, 210, 250). Он несомненно убежден только в том, что тайна беззакония уже действует в русской церкви и дух антихриста глубоко укоренился в ней (V, 250, 85 и мн. др.). 23 В Скрижали приведенное Аввакумом место читается так: «умно услышим и да не прелщаемся (т. е. да не соблазняемся), сугуба быти Христа»... И ниже: «слово бо плоть бысть» а не «слово бо его плоть бысть», как у Аввакума (См. в Скрижали: «Ответы Афанасия Александрийскаго Антиоху» стр. 99). Читать далее Источник: Попов Тихон. Взгляд Аввакума на учение и обряды Православной церкви//Орловские епархиальные ведомости. 1892. 13. С. 370-393. Поделиться ссылкой на выделенное |
| Но угнетенные, крепостные массы народа не отчаялись в своих надеждах и мечтаниях. Скоро явились между ними, под именем Петра III, свои, самозванные провозвестники свободы. Одни мечем возвестили о народном ожидании воли и льгот: другие мистико-идеалистической пропагандой пророчили про искупление, освобождение народных душ. Пугачев, назвавшись Петром Ш, поднял общее движение податных, крепостных и служилых масс народных. А рядом с пугачевщиной, под тем же знаменем, совершалось другое движение к искомой, вожделенной свободе, движение духовно-нравственное. Кондрат Селиванов, или по другим известиям, Иванов, крестьянин Орловской губернии, также под именем Петра III шел за свободу, но не с мечем, а с пророчественной проповедью об искуплении, освобождении душ народных. Он не обещал народу материальных благ, земель, вод и т. д., не давал в руки, как Пугачев, «пороху и свинцу», но призывал к открытому восстанию. Отрицая церковно-библейский буквализм и православно-восточную обрядность, он, сообразно с естественно-мифологической настроенностью народного миросозерцания, шел путем мифической мистико-идеалистической пропаганды, в символических образах возвещал свободу духа, совести, человека, народа. Проповедуя о воскресении душ. он ободрял дух народный, забитый, деморализованный, будущим оживлением его во времена свободы, внушал веру в это оживление, ожидание его, стремление к нему. Возвещая искупление, освобождение душ, Селиванов внушал веру в свободу, которая рано или поздно должна настать для рабского народа, возбуждал стремление к ней. Вместо вооруженной силы, вместо «конных и пеших полков», он собирал по всем странам кавалерию духовную, общество его последователей, готовившихся к будущей свободе, воодушевлявшихся мистико-идеалистической экзальтацией в коммунистических собраниях, безотчетными, беззаботными, даже веселыми пророчественными песнями об искуплении, освобождении и воскресении душ. Сам он считался полковником этой духовной кавалерии, которая иначе называлась кораблем духовным, в котором он был кормчим. В мифическом образе богатыря или полковника силы духовной представляет Селиванова песня людей божиих: |
| Закрыть «У любви есть слова...» Памяти Афанасия Фета Алла Новикова-Строганова 00:05 11.01.2016 1412 Время на чтение 20 минут От редакции. В конце минувшего года отмечалось 195-летие великого русского поэта Афанасия Афанасиевича Фета. Публикуем исследование нашего постоянного автора, доктора филологических наук Аллы Анатольевны Новиковой-Строгановой, посвященное его памяти. «Шёпот, робкое дыханье, трели соловья...», «Сияла ночь, луной был полон сад...», «На заре ты её не буди...», «Я пришёл к тебе с приветом...», «Уж верба вся пушистая...», «Зреет рожь над жаркой нивой...», «Это утро, радость эта...»... Стихи живут, дышат, благоухают, переливаются радужным полноцветьем, трепещут, как взволнованное сердце. Чудная картина, Как ты мне родна: Белая равнина, Полная луна. Свет небес высоких, И блестящий снег, И саней далёких Одинокий бег. («Чудная картина...», ) Как знакомо, как близко русскому сердцу, как тепло на душе. И всё это - Афанасий Афанасиевич Фет (1820 -1892), 195-летие которого отмечалось в 2015 году. За краткой, как сдержанный вздох, фамилией Фет - много неразгаданных тайн: загадки его рождения и происхождения, любви и трагической гибели его возлюбленной, секрет неизменного чувства к ней до последних дней жизни поэта. На его могиле в селе Клеймёново Орловской области значится фамилия Фет-Шеншин. Двойная фамилия, двойственная жизнь, раздвоившаяся судьба: автор поэтических шедевров и помещик, рачительный хозяин нескольких имений; бедняк и богач; безродный иностранец-разночинец и знатный русский дворянин; проникновенный лирик и уездный мировой судья; влюблённый, до конца дней своих сердцем преданный погибшей от любви к нему девушке, и муж своей супруги в безлюбовном браке. И всё это - тоже Фет. Как писал Алексей Жемчужников в стихотворении на смерть поэта: Искупят прозу Шеншина Стихи пленительные Фета. («Памяти Шеншина-Фета», 1892) Когда Фету было под семьдесят и, говоря его же словами, уже светили «вечерние огни», родилось это потрясающее признание: Нет, я не изменил. До старости глубокой |
| Фет, потрясённый этим трагическим известием, не простил себя до конца своих дней: «Я виноват; я не взял в расчёт женской природы и полагал, что сердце женщины, так ясно понимающей неумолимые условия жизни, способно покориться обстоятельствам. Не думаю, чтобы самая томительная скорбь в настоящем давала нам право идти к неизбежному горю всей остальной жизни». Страницы милые опять персты раскрыли; Я снова умилён и трепетать готов, Чтоб ветер иль рука чужая не сронили Засохших, одному мне ведомых цветов. Но ими дорожит моё воспоминанье; Без них всё прошлое - один жестокий бред, Без них - один укор, без них - одно терзанье, И нет прощения, и примиренья нет! («Страницы милые опять персты раскрыли», 1884) С опочившей я глаз был не в силах отвесть - Всю погасшую тайну хотел я прочесть. И лица твоего мне простили ль черты? - Ничего, ничего не ответила ты! («Солнца луч промеж лип был и жгуч и высок...», ) Фет стал прославленным поэтом. Планируя дальнейшую жизнь: «Итак, мой идеальный мир разрушен давно. Что ж прикажете делать. Служить вечным адъютантом - хуже самого худа - ищу хозяйку, с которой буду жить, не понимая друг друга», - он вышел в отставку, так и не дослужившись до желанного дворянства, и женился на богатой купеческой дочери с большим приданым - Марии Петровне Боткиной. Она была не очень молодой и не очень красивой, также пережила в юности тяжёлый роман. Устроилась материальная сторона жизни: «Тогда я был бедняком-офицером, полковым адъютантом, а теперь, слава Богу, орловский, курский и воронежский помещик, коннозаводчик и живу в прекрасном имении с великолепной усадьбой и парком. Всё это приобрёл усиленным трудом, а не мошенничеством, и на этот счёт я покоен». В Мценском уезде Орловской губернии Фет был избран мировым судьёй и десять лет старался по-христиански вершить чужие судьбы, будучи убеждённым, что «Христианство является, бесспорно, высшим выражением человеческой нравственности и основано на трёх главных деятелях: вере, надежде и любви. Первыми двумя оно обладает наравне с прочими религиями. Нет религии без веры и надежды; зато любовь - исключительный дар христианства, и только ею Галилеянин победил весь мир». |
|
|
