| Егорий Храбрый говорить: Ой – все вы лесы, лесы тёмные! Полноте-ка врагу веровать, Веруйте-ко в Господа распятого, Самаго Егорья-света-храбраго! Приехал Егорий свет-храбрый, Приехал к горам высоким: Полноте-ко, горы, врагу веровать, Веруйте-ко в Господа распятого, Самаго Егорья-свята храбраго. Ох ты, птица, птица, лети в чисто поле, Хватай поганых татаровей... Ох ты, меч, меч самосек, Ссеки буйну голову у татаровей. Наконец, в третьем вариант, Егорий храбрый изображается уже в стихе, как Селиванов, искупителем женщин от ига татарского гарема и очистителем отатарившихся русских женщин. И надобно заметить, что этот вариант стиха записан г. Максимовым в Орловской губернии, близ того села, где, по некоторым сказаниям, была родина Селиванова. В этом стихе Егорий говорить: Пойду я к бусурманищу, Да стану за веру христианскую Там стада пасли красныя девицы, Красным девицам Егорий проглаголует: Вы сойдитесь-ко на Киян-море, Вы обмойте шерсть басурманскую, На вас станут тела христианския, А веруйте самому Христу, Царю небесному, Ещё матери Богородице. И Селиванов пошёл, как увидим дальше, на восток и даже к туркам и татарам –пошёл проповедовать свою чистоту. Далее при восточном чувственно образном умонастроении, вследствие тысячелетнего непосредственно-натурального воспитания одних внешних чувств, без всякого развития высшей, теоретической мыслительности,– финско-русский ум никак не мог возвыситься до отвлечённой, метафизической идеи божества, без непосредственно-натурального, чувственного видения его лицом к лицу, или в каком-либо видимом, осязаемом чувственном образе. «Самоеды и другие алтайские, финские народы, говорить Кастрен, считают даже бесполезным воссылать молитвы к небесным и других могущественным богам потому, что они далеко, далеко живут от людей, невидимы, неосязаемы и неприступны. Поэтому они обыкновенно просят шаманов – воплотить, изобразить им невидимого, отвлечённого небесного Бога в каком-либо видимом, осязаемом чувственном образе, сделанном из дерева или камня, большею частью в антропоморфической форме, наподобие фигуры человека. |
| Много лет спустя 29 января 1965 г. прославленный военачальник, маршал бронетанковых войск П.П. Полубояров написал своему бывшему учителю такие слова: «В день Вашего 85-летия прошу принять от одного из Ваших учеников сердечное поздравление и наилучшие пожелания. В эту знаменательную дату невольно вспоминается образ любимого учителя, Ваш голос и уроки, которые Вы проводили с нами, дорогой Николай Васильевич. Прошло много лет, как школа выпустила своих питомцев, а Ваше глубокое человеческое отношение и теплота всегда будут напоминать о проведённом в Туле детстве. Жизнь разбросала нас в разные концы нашей Великой Родины, но ученики помнят и ценят Вас, как своего лучшего воспитателя. В день Вашего славного юбилея все мы как бы мысленно собрались в Вашем доме, чтобы сердечно поздравить и пожелать Вам доброго здоровья на долгие, долгие годы. Большое спасибо Вам за знания и труд, который никогда не будет забыт нами. Жму Вашу руку благородного человека и нашего дорогого учителя» 24 . В 1938 году Николай Васильевич был арестован по ложному обвинению. Второй раз в жизни почти год он провёл в тульской тюрьме. Всё закончилось благополучно. Он был освобождён, а уголовное дело закрыто. Вернувшись на свободу, он рассказывал, что в советской тюрьме условия содержания заключённых были гораздо более тяжёлыми, чем в царское время. Например, он вспоминал, что при царе у арестантов была постель, которую регулярно меняли, а в конце 30-х они лишены были этого, и спать временами, когда камеры были переполнены, приходилось по очереди. Некоторое время Николай Васильевич провёл в одной камере с видным инженером Тульского оружейного завода Александром Михайловичем Ананьевым – зятем Петра Александровича Верещагина – первого директора Тульского коммерческого училища 25 . Жил Николай Васильевич в одном доме с известным тульским врачом, имевшим степень доктора медицины, выходцем из орловских дворян Владимиром Алексеевичем Афанасьевым, который в 1938 г. приютил в своей квартире Нину Петровну Ананьеву – дочь Петра Александровича Верещагина, после ареста мужа бросившую свою квартиру и скрывавшуюся с дочерью Аллой у друзей и знакомых 26 . |
| По совету ректора Исидора, однажды он дал ученикам написать поучение, Е. В. Говоров написал очень хорошо и был похвален; вследствие чего, по его собственным словам, находился на верху счастия. В философском классе способности Георгия Говорова стали быстро раскрываться, и он обратил на себя внимание проф. Ефимия Андреевича Остромысленского, одного из первых студентов 1 курса Киевской духовной академии, товарища Иннокентия. Преподавая философския науки – метафизику, историю философии, логики и психологии Еф. Андреевич был красою семинарии. Ученики заслушивались его лекции, тем более, что они излагались языком понятным и увлекательным. Сверх того, от связной речи Еф. Андр. нередко переходил к разговорной: вызовет какого-либо ученика и начнет с ним бесду о каком-либо важном предмете. Этот последний сократический прием особенно нравился слушателям и возбуждал их внимание и самодеятельность. Жаль, что теперь он мало практикуется в духовно-учебных заведениях! Г. В. Говоров со вниманием слушал лекции Еф. Андр., часто с ним беседовал по вопросам психологии и был им отличаем, как один из лучших и даровитых учеников. Даже более этого, – Егор Васильевич имел доступ в квартиру Е. Андр., часто бывал у него, и часто можно было слышать их беседу о философских вопросах, длившуюся иногда по несколько часов. Словом, между учителем и учеником установилась тесная нравственная связь, и эта связь настолько была крепка, что Георгий Говоров, несмотря на то, что был один из числа очень хорошо успевающих, захотел сам остаться на повторительный курс в философском классе ради именно Е. Андр., желая еще прослушать полный курс его уроков по философским наукам. Но каково же было его разочарование!? Еф. Андр. лишь только начал читать следующий курс, как назначен был законоучителем Орловского кадетского корпуса с принятием сана священника, а на его место в Орловскую семинарию поступил Григорий Афанасьевич Жданов, магистр Моск, духовн. академии. Жданов по новости не мог сообщить ничего особенно интересного против того, что сообщил Еф. |
| Через день, 7 ноября, в г. Ишиме был арестован находившийся в бессрочной ссылке в Омской области еп. Афанасий. Все они обвинялись в групповой контрреволюционной деятельности в составе общесоюзной организации «Антисоветское церковное подполье». По этому сфабрикованному делу кроме владыки Афанасия, прот. П. Шипкова, архим. Иеракса проходили также монахиня Ксения (Гришанова) и Н. В. Тропани, оставившая подробные воспоминания. 14 июля 1944 гг. их приговорили к 5–8 годам заключения и отправили в Мариинские лагеря (Кемеровская область) 678 . Преследования тайных священнослужителей особенно усилились с осени 1943 г. Советские власти наряду с радикальным улучшением отношения к Московской Патриархии в 1943–1946 гг. попытались окончательно разгромить «катакомбы», что им почти удалось. В 1944 г. большинство выявленных «истинно-православных» на неоккупированной европейской части СССР было депортировано или заключено в лагеря, в последующие два года происходило жесткое преследование их на бывших оккупированных территориях. В «особой папке» И. Сталина, хранящейся в Государственном архиве Российской Федерации, содержится документ о депортации ИПХ в 1944 г. Л. Берия 7 июля в своем секретном письме вождю отмечал, что на территории Воронежской, Орловской, Рязанской областей было выявлено несколько организаций «истинно-православных христиан», но арест активных участников не оказал должного воздействия на других членов и поэтому целесообразно провести массовое выселение этих людей в Омскую, Новосибирскую области и Алтайский край. И 15 июля 1673 человека одновременно из 87 населенных пунктов насильственно переселили на восток 679 . Это был, вероятно, единственный пример массовой депортации русского населения в тот период. Он свидетельствует о том, что деятельность ИПХ всерьез беспокоила высшее руководство страны. К нему стекались неутешительные сведения о значительном росте влияния катакомбного движения в первые годы войны. Так, в июньском 1943 г. спецсообщении начальника Управления НКГБ по Пензенской области говорилось о деятельности более 20 нелегальных и полулегальных групп, устраивавших моления на частных квартирах 680 . |
| Мещанка Костромской губернии, города Юрьевец-Поволжский, Матрена Степановна Гусева 1891–90 Крестьянка Киевской губернии, уезда Уманского, село Бабанка, Евдокия Николаевна Пичкурова Мещанка Тамбовской губернии, города Усмань, Прасковья Фёдоровна Петухова Казачка области Войска Донского Евдокия Андреевна Киреева 1892–93 Крестьянка Орловской губернии, уезда Мало-Архангельского, волости Смирновской, деревни Крюкова, Дарья Гордеевна Исакова 1892–90 Мещанка Тульская Пелагея Васильевна Мужилова 1892–90 Мещанка Воронежской губернии, города Бирюч, Меланья Степановна Крамарева 1892–90 Крестьянка Тамбовской губернии, уезда Усмань, село Скочино, Матрена Филипповна Васильева Мещанка Астраханская Авдотья Ивановна Мартынова 1897–96 Крестьянка Воронежской губернии, уезда Бирюченского, волости Мичкуренской, хутор Рязенкова, Агафья Антоновна Полехова 1897–94 Дворянка Петербургская Татьяна Фёдоровна Щербакова 1897–91 Солдатка Николаевская Костромской губернии, уезда Галицкого, волости Костомской, деревни Золотухина, Татьяна Прокофьевна Васильева Крестьянка Смоленской губернии, уезда Юхновского, села Рубанска, Марья Терентьевна Корелова 1899–94 Крестьянка Воронежской губернии, того же уезда, волости Вразовки, Выселки Усмань, Феодосья Павловна Попова 1897–94 Крестьянка Кишиневской губернии, уезда Хутинского, волости Сукирянской, село Зламаниц, Прасковья Ивановна Ткач 1893–91 Крестьянка Томской Губернии, уезда Бейского, волости Смоленской, село Грязнухи, Татьяна Кузьминишна Мишенева Сестра её – Меланья Кузьминишна Мишенева Мещанка Саратовская Марья Ивановна Рыжова 1894–96 Крестьянка Харьковской губернии, уезда Волчанского, 2-й волости Николаевки, слободы Котовки, Анастасия Давыдовна Черныченкова Крестьянка Вятской губернии, уезда Елабужского, деревни Бондина, Матрена Петровна Ушкова Казачка области Войска Донского Марья Афанасьевна Пономарёва Крестьянка Новгородской губернии, уезда Боровичского, усадьбы Дирюхина, сестра милосердия красного креста Анастасия Алексеевна Михалева Крестьянка Тверской губернии, уезда Новоторского, волости Моршанской, деревня Василькова, Анна Иудовна Юдина |
| Государь, смилуйся». На обороте крестьянския подписи. Ср. прих.-расх. кн. архиер.дома за 1694 г., рукоп Археограф. Комм., по Охран. Катал. по опис. Барсукова – 102, л. 185–186. 125 В прих.-расх. кн. Архиер. Дома за 197 г. встречается такая запись: «Збор денег по церковным Спасским кабалам, что приняты из архиерейскаго судного приказу, а в судной приказ подал те кабалы холмогорец Матфей Окулов. Курцовского посаду на Мишке Логинове по кабале достальных. 13 алт. 2 д. Взято. Того-ж посаду на Ивашке Колодине 16 алт. 4. д. взято. Спасского стану на домовом крестьянине на Кононке Михайлов по кабале 25 алт. взято. Курцовского посаду на Мелешке Ванюкове 13 алт. 4 ден. взято» (Л.60 и об.). Рукоп. Археограф. Комм., по Охран. Катал. 144, по опис. Барсукова – 106. 127 Книга венеч. И пенных пошлин за 195 (1687) г.: «Марта в 8 д. Шангальской волости Пречистенской прежде бывшей десяцкой священник Сергий довелся допросить по извету Орловской волости церковного приказщика Андрюшки Миронова на поршлого церковного-ж приказщика на Калинку Лавреньева о продаже церковной ржи самовольно, да по извету-ж Волюской волости священника Афанасия да дьячка Коземки о церковных кабалах Савки Яковлева, и он, священник Сергий, в прошлом во 195-м и в нынешнем во 196-м годех для допросу перед десятильщиком не стал, и за то на сыне ево Сергееве тое-ж волости на священнике Козме по указу две пени 4 руб. с полтиною». (Рукоп. Арханг. дух. сем. – без 128 В архиве Успенскаго Верховажскаго собора, хранящемся в Академии Наук, находится, напр., две следующия записи – «кабалы», свидетельствующия об этом. Одна относится к 1699 году, другая – к 1709-му. Вот он: 1) «208 г. Сентября в 30 д. Верховажского посаду церковной дьячек Яков Никитин сын Маслуха занял на перехватку из церковной казны у священника Григорья Иосифова да у прикащика Семена Андреева церковных казенных денег 4 рубля прямых, без рописи. А заплатить те деньги мне Якову в церковную казну как они, священник и прикащик, спросят, и когда им понадобитца. Писал кабалу заимщик Яков своею рукой» 133). |
| —584— держанный, как мне говорила княгиня Горчакова, приездом Государя. Преосвященный Алексий Тульский 655 сухо принял Исидора и теперь толкует, что он ушлёт его куда-нибудь далеко. Без звона встречали его по епархии, не позвонили и в Туле при въезде, сделали плохой обед и только когда выезжал он, сделали звон. Это бросилось в глаза, особенно в сравнении с Орловской епархией, где повсюду встречали и провожали его звоном. Во время своего пути из Ярославля с одним казанским помещиком слышал отзывы об Афанасии 656 очень неблагоприятные. Получено у нас в цензурном комитете письмо Урусова к митрополиту о том, что указ синодский о пожертвованиях в пользу христиан турецких не был перепечатываем в периодических изданиях. Самого формулярного указа не приложено. Пришёл указ Синода, извещающий об освобождении редакции Православного Собеседника от нашей цензуры. 1860 г., сентября 1. Передвижка архиереев едва ли коснётся Вас. В Крым назначают Алексия 657 , в Волынь – Нижегородского 658 , в Могилёв – Самарского 659 . Митрополит наш не доволен всеми назначениями, начиная с Иоанникия 660 . 28 и 29 пробыл в Москве и видел Иоанникия, который не радостно едет в свой путь. Затрудняются выбором архиерея в Саратов. Я воротился вчера с А. Васильичем. Было у них четыре заседания, на которых ничего не решили. Сущность нового проекта в том, что —585— образование духовное хотят разделить на три четырёхлетия, – первое класс грамматический, второе словесно-философский, третье богословский. Кончившие курс в словесно-философском должны иметь право гимназистов. Вступившие на богословский курс должны воспитываться уже строго по-монашески. Все эти преобразования требуют денег и потому полагают 1) отнести содержание семинарий на счёт епархий, 2) уничтожить духовно-учебное и хозяйственное управления, как бесполезные и только поедающие деньги. Здесь-то и есть пункт столкновения с светскими. Предоставление прав гимназистов кончившим курс в словесно-философском отделении будет иметь следствием то, что для священнических мест не найдётся священников. |
| Афанасий Афанасьевич Фет. Портрет работы И. Е. Репина (1882) «Шёпот, робкое дыханье, трели соловья…», «Сияла ночь, луной был полон сад…», «На заре ты её не буди…», «Я пришёл к тебе с приветом…», «Уж верба вся пушистая…», «Зреет рожь над жаркой нивой…», «Это утро, радость эта…»… Стихи живут, дышат, благоухают, переливаются радужным полноцветьем, трепещут, как взволнованное сердце. Чудная картина, Как ты мне родна: Белая равнина, Полная луна. Свет небес высоких, И блестящий снег, И саней далёких Одинокий бег. («Чудная картина…» ) Как знакомо, как близко русскому сердцу, как тепло на душе. И всё это – Афанасий Афанасиевич Фет (1820–1892). За краткой, как сдержанный вздох, фамилией Фет – много неразгаданных тайн За краткой, как сдержанный вздох, фамилией Фет – много неразгаданных тайн: загадки его рождения и происхождения, любви и трагической гибели его возлюбленной, секрет неизменного чувства к ней до последних дней жизни поэта. На его могиле в селе Клеймёново Орловской области значится фамилия Фет-Шеншин. Двойная фамилия, двойственная жизнь, раздвоившаяся судьба: автор поэтических шедевров и помещик, рачительный хозяин нескольких имений; бедняк и богач; безродный иностранец-разночинец и знатный русский дворянин; проникновенный лирик и уездный мировой судья; влюблённый, до конца дней своих сердцем преданный погибшей от любви к нему девушке, и муж своей супруги в безлюбовном браке. И всё это – тоже Фет. Как писал Алексей Жемчужников в стихотворении на смерть поэта: Искупят прозу Шеншина Стихи пленительные Фета. («Памяти Шеншина-Фета», 1892) Когда Фету было под семьдесят и, говоря его же словами, уже светили «вечерние огни», родилось это потрясающее признание: Нет, я не изменил. До старости глубокой Я тот же преданный, я раб твоей любви, И старый яд цепей, отрадный и жестокой, Ещё горит в моей крови. Хоть память и твердит, что между нас могила, Хоть каждый день бреду томительно к другой, – Не в силах верить я, чтоб ты меня забыла, Когда ты здесь, передо мной. («Нет, я не изменил…», 1887) |
| Этот случай, не заслуживающий, кажется, ничего другого, кроме сочувствия должностному лицу, которое так распорядилось, — вызвал, однако, у кривотолков осуждение. — Во всяком случае (доводилось слышать) — это своего рода рисовка, гарун-аль-рашидство ; все это только разводит дикие фантазии. Во дни нашей юности мы тоже видали «дикие фантазии», но только в другом роде. Нижегородские «дикие фантазии» напоминают мне другой город и другой губернаторский характер, который считали типическим в прошлую, хотя и не очень отдаленную от нас пору. Кто любит вспоминать недалекую старину и сопоставлять ее с нынешним временем, для тех, может статься, это будет не лишено интереса. Афанасий Васильевич в очень молодых годах был выслан в Орел из Киева по случившейся в Киеве «истории», которую тогда считали «политическою» и называли «костомаровскою историей» . Маркович должен был жить в Орле и находиться под непосредственным наблюдением местного губернатора, а дабы наблюдение за ним было удобнее, Маркович был зачислен на службу в губернаторскую канцелярию. Тут он занимал должность делопроизводителя, или помощника правителя, — не помню уже теперь, по какому отделу. Имущественные средства Марковича были не очень свободны — он нуждался в подспорье, которым ему и служило маленькое жалованье, присвоенное его канцелярской должности (помнится, что-то около двадцати пяти рублей в месяц). Занятия службою Марковича не тяготили, но не могла его не тяготить подчиненность лицу, от которого он зависел. Орловскою губернией во время ссылки Марковича правил не раз упоминавшийся в литературе князь Петр Иванович Трубецкой . Уверяли, будто он был человек не злой, но невоспитанный и какой-то, — как его звали орловцы, — «невразумительный». Князь знал и понимал в делах очень мало, или, вернее сказать, — почти ничего, а правительственного искусства он не имел вовсе, но безмерно любил власть и страдал охотою вмешиваться во все. Такая склонность побудила его, между прочим, вмешаться даже в дела церковного управления, что и было причиною возникновения много раз описанной непримиримой «войны» между ним и покойным орловским архиепископом Смарагдом Крыжановским , который ранее, по случаю болезни Павского , дал несколько уроков покойному государю Александру Николаевичу во время его детства. |
| Говорила она с должным благоговением исповедницы, предстоящей св. Кресту и Евангелию и готовящейся приступить со страхом к св. Христовым Тайнам, которыми и по причащении свидетельствовала самому о. архимандриту Моисею , настоятелю Калужской Тихоновой пустыни (тоже прибывшему к празднику в общину) всю непреложную истину того, что ей виделось. Выслушав ее о. архимандрит приказал все записать и заручить. Что, исполняя, я отобрал с возможным тщанием от диаконицы Азбукиной ее показание и изложил в говоренном ею порядке, и как за себя, так и за неграмотную подписался духовник ее, Казанской Боголюбской женской общины, священник Андрей Щеголев, 1878 года, июля 9-го дня. Коллежская асессорша, Прасковья Афанасьевна. Петровская, Из Орловской губернии приехала я с дочерью моею Варварою в Калугу к дочери моей, которая замужем в Калуге; у нее 23 июля заболевает сын, по третьему году, ужасной смертельной болезнью, называемою дифтеритная жаба. Все были употреблены медицинские средства, но, ни что не помогло; он умер 4– го числа августа. Только что его похоронили; заболевает у нее еще дочь, по пятому году – и эта умирает 13-го августа. В это время дочь моя Варвара заболела той же болезнью. Я была в ужасном страхе. Доктора велели оставить дом, говоря, что эта зараза всех может постичь. Но, благодаря Господу Богу, Кресту и угоднику Божию Тихону, я ждала, потому что обещалась, как только можно будет ее везти к Преподобному Тихону, даже и не совсем выздоровевшую, ехать с нею в Тихонову пустынь. И когда у нее струпы спали, остались только раны, я повезла ее к угоднику Преподобному Тихону. Но по приезде в пустынь у дочери моей началась та же болезнь, – обнаружился жар в горле, открылись те же язвы, она чувствовала сильную слабость, так что едва могла приобщиться св. Таин в церкви. Но оставаясь без всяких лекарств и пользуясь только маслом от мощей Преподобного Тихона, которое давал ей о. Ефрем и водою из св. колодца, она в ту же ночь получила, по милости Преподобного Тихона, облегчение: струпы сваливаются и горло делается чистым, глотать стало совсем не больно, – осталась только слабость. Отец Ефрем советует искупаться... Но я, после такой страшной болезни, которая еще не совсем прошла, и в которой к окну запрещают подходить, и дочь моя постоянно была укрыта, боялась принять этот совет. Наконец, по желанию моей дочери, я решалась ее везти и искупать. Мы ехали, – она не могла идти на колодезь. Когда служили молебен на колодезь, я со слезами поручала мою дочь Преподобному Тихону, прося его исцелить ее от этой тяжкой болезни, и она сама молилась угоднику со слезами и просила его исцелить ее. И я не могу описать мою радость! Дочь моя Варвара, окунувшись три раза, вышла и говорит: «мне так теперь хорошо, что я еще пойду», – и пошла, окунулась еще три раза; потом сама пришла в гостиницу, и благодаря Господа и великого Его угодника Преподобного Тихона, совершенно выздоровела. |
|
|
