| Az Antoni Iakubowski Presbiter Deraenski okrestych y Myrona awiatym pomazach Mladenyen Tatyianu od Rodyteley zakonnowinezannych Iwana Iezyka y zeny jecho Anny. Kumowe bysza Synycia Mychalko i Palazka Maximezycha». С 1800 г. запись ведётся по-русски, но лицом, ещё не вполне знакомым с русскою речью: «1800 г. 1, м. марта дня 5: в жителя м. Деражни подданнаго Андрея Малиша и жени его Евфросинии родися син Василий, коего при крещении бил восприемник Алексей Порода Иванов». Среди церковных бумаг здесь найден один официальный документ, служащий к характеристике отношений польских панов-помещиков к своим крепостным. Именно – заседатель Ровенского земского суда в отношении своём к приходскому священнику м. Деражно Гр. Жолтовскому пишет: «Благоволите, Ваше Преподобие, прибыть для увещевания преступника Дривинца, отрубившего самопроизвольно себе руку, якобы от печали за угнетение, истязание его окованием кандалов экономиею. М. Деражне, апреля 6 дня 1835 года». 33 Село Дюксин – под именем села Доксина (в тексте ошибочно напечатано «в Докшин») Жуковской волости, как имение старосты Луцкого, князя Александра Пронского – упоминается в акте от 1587 г. 13 апреля в закладной старосты Луцкого, князя Александра Пронского, данной князю Янушу Жаславскому на местечко Жуков с сёлами, к нему принадлежащими, как-то: Новоселками, Новоставом, Старым-Жуковым, Суховцами, Жебрином, Докшне, Кругах и др., при этом Жаславскому передаётся право – судить и казнить крестьян (Архив, ч. 6, т. 1, стр. 161). 34 Село Зарицк – под именем села Зареч и Зарецка – упоминается в акте от 1545 года в описи Луцкого замка, в числе городень которого упоминается городня «Лецка Зарецкаго с Зареч», а также «Андрея и Яна Зарецких с Зарецка» (Памятники, т. 4, отд. 2, стр. 81 и 105). Ещё оно – под именем села Заречи – упоминается в акте от 1569 года 25 мая в универсале короля Сигизмунда Августа о присоединении земли Волынской к короне Польской. Король, под угрозою конфискации имений, повелевает дворянам согласиться на соединение и подтвердить согласие присягою. |
| Княгиня Беата Острожская была слишком горда, скупа к алчна; это была женщина упрямая, своенравная; всю жизнь свою она провела самым бурным образом: она наезжала на имения своих соседей и грабила их, вела с ними тяжбы, беспокоила своими жалобами короля и сеймы. Так, по распоряжению Беаты и второго мужа её воеводы Серадского Альбрехта Ласского, урядниками их было сделано 35 наездов на Корецкие имения князя Богуша Корецкого. Князь Корецкий четыре раза жаловался Сигизмунду Августу на них за эти наезды, грабежи и разбои – и лично просил его о разборе этого дела. Наконец оно было решено королём и панами-радами на сейме в Вильно 8 января 1566 года. Решением этим присуждено было в пользу князя Корецкого с Ласского и жены его «за 35 кгвалтов, головщину, шкоды и навязки 47,407 коп грошей, один грош и пенязей осмь». Для взыскания же этих денег велено было ввести князя Богуша Корецкого во владение имениями Беаты Ласской. Затем, не желая выпустить из своих рук богатых и огромных имений Острожских и других своей дочери, Беата производила скандалы с несчастною Гальшкой и своими зятьями. Она задержала при себе Ровно не как заставное имение, а как вотчину. Вследствие этого начался спор между ней и братом покойного мужа её Константином Константиновичем Острожским, продолжавшийся долгое время. Князь К. К. Острожский доказывал, что Ровно – его вотчина, а княгиня Беата утверждала, что Ровно вошло во владение князей Острожских посредством Анны-Татьяны Семёновны из дому Гольшанских, – первой жены князя К. Ив. Острожского. Так как обе стороны не могли примириться, то Ровно «с прилеглостями» они отдали в секвестр королю, прося его постановить своё решение по этому делу. Король Сигизмунд, обращая внимание на заслуги князя Константина Ивановича Острожского, а также и на службу сына его, князя Илии, и усматривая при этом, что мать князя Илии, Анна-Татьяна, внесла это имение в дом Острожских, присудил Ровно со всеми принадлежащими к нему имениями, как было до того времени, княгине Беате и дочери её Елисавете (Гальшке) и их потомкам. |
| Бедность города с одной стороны, и блеск богатства двора князя Любомирского с другой стороны – составляли поразительный контраст и бросались в глаза каждому. По смерти короля Августа III, Станиславу Любомирскому захотелось короны польской; он с огромною дворней и райтарией (конницей) отправился в Варшаву и в марте в 1764 году предложил себя в кандидаты на короля. Примас объявил о том в газетах. Между тем, у него открылись признаки умопомешательства; он возвратился в Ровно, а отсюда опять отправился в Варшаву, помирился с Чарторыйскими и подписал конституцию сейма конвокацийного. Болезнь умственная развивалась у Любомирского быстро. Он часто стал ездить в Варшаву, окружил себя шулерами, мошенниками, которые обыгрывали его в карты, выманивали у него имения за бесценок, эксплуатировали его самым постыдным образом. Даже канцлер Млодзеёвский мошенническим способом приобрёл у Станислава Любомирского ключ Лабунский. Сыновья его Александр, Михаил, Иосиф и Ксаверий, видя страшную расточительность отца своего и усиливающееся умопомешательство его, просили короля взять его под опеку; родственники их, Любомирские, убедили кандидата в короли передать свои имения сыновьям его. 12 ноября 1770 года Станислав Любомирский подписал акт уступки имений своим сыновьям и устранил себя от заведывания имениями. Он был тогда вотчинником 31 города и 738 селений, которые приносили в то время доходу ежегодно – 2,332,641 злотых. Имения князя Станислава Любомирского составлялись из следующих ключей в воеводстве Волынском: Ровенского, Тучинского, Александрийского, Лабунского, Судилковского, Чарторыйского, Лесневского, Радзивиловского, Звягельского, Рожиампольского, Дубенского и Степанского; в воеводстве Киевском и Брацлавском – ключей: Паволочского и Ружинского; в Смилянщине – из семи ключей и 13 наднестранских; в воеводстве Сандомирском – из ключа Домбровского. Таких громадных имений ни у кого не было в Польше; только ординация Острожская была больше. Жил он после этого ещё долго, разбрасывал множество денег, так как сыновья его платили ему громадную пенсию; он умер в Варшаве в 1793 году, на 89 году жизни. |
| В 1793 году (27 марта), по второму разделу Польши, Волынь была возвращена России, как древнее достояние её, и Ровно было назначено уездным городом. Присутственные места в нём были открыты 21 августа 1796 года. Между тем финансовое положение князя Любомирского становилось всё хуже и хуже, так что Ровенские имения отданы были в разбор кредиторам. В 1794 году 30 января Любомирский передал все свои имения формальным актом жене своей. Она, как женщина образованная и энергичная, горячо взялась за дело: произвела реформы в имениях запущенных и постепенно уплачивала долги. В 1817 году князь Иосиф Любомирский умер, оставив после себя двух сыновей – Генриха и Фридерика и дочь Елену, вышедшую замуж за графа Станислава Мнишка. В это время в Ровенском палаццо стало тихо. Балов в нём уже не было. Молодые князья воспитывались за границей, а молодая княжна была замужем, и старая княгиня была довольна тихой жизни 6 . В 1822 году сыновья И. Любомирского поделились отцовскими имениями, причём Фридерику достались ключи Ровенский и Александрийский. Старая княгиня умерла в Ровне в 1836 году. Князь Фридерик жил в Ровно уединённо, не любя шумной общественной жизни. Он был некоторое время Волынским вице-губернатором. Он особенно любил строить и заправлять постройками. При нём Ровно несколько облагоустроилось. На улице Сенаторской вместо крестьянских хат явились довольно хорошие домики. Самые улицы были выровнены… При нём и по его ходатайству в 1839 году в Ровно была переведена из Клеваня гимназия, основанная сперва в Луцке. Для неё было устроено громадное каменное здание на средства самого князя Фридерика, пожертвовавшего для этой цели до 200,000 злотых; старинную оранжерею князь отдал Министерству Нар. Просвещения для помещения там учителей гимназии 7 . Гимназия эта в 1870-х годах была преобразована в семиклассное реальное училище. Ещё в Ровно существует так наз. фундушевое училище, которое, под именем приходского двухклассного училища, было основано ещё в 1805 году известным визитатором Волынских училищ Фаддеем Чацким. |
| Митрополит Киевский и Галицкий, кир Онисифор Петрович, по прозванию Девочка, боясь за своих посланцев, не смел отправить позовного листа и просил у короля защиты. Король, по просьбе митрополита, послал Курбскому свой лист от 15 февраля 1581 года, в котором строго запрещал оскорблять посланцев королевских и митрополичьих словом или рукою, и приказывал вести себя учтиво и спокойно, под штрафом в 1,000 коп грошей Литовских. Тогда митрополит потребовал Курбского к себе на суд духовный, о незаконном расторжении брака с Мариею Юрьевною Гольшанскою. Вместе с Курбским потребован был и епископ Владимирский Феодосий, чтобы содействовать митрополиту в решении дела. Курбский находился в самом затруднительном положении: он развёлся с женою без законной причины и вступил в новый брак, в противность каноническим правилам. Поэтому, приговор духовного суда мог иметь для Курбского и его потомства гибельные последствия. Намерение Гольшанской очевидно клонилось не к тому, чтобы вступить в прежние супружеские права, но, чтобы брак Курбского с Александрою Семашковною был признан незаконным. Тогда дети Курбского, как рождённые в незаконном браке, не имели бы права на наследство, и Ковельское имение, по смерти Курбского, поступило бы в распоряжение короля. Видя беду неминучую и желая для своей защиты представить причину, которая, по церковным законам, давала бы право на развод, Курбский записал в актовые книги уряда Владимирского донос о прелюбодеянии бывшей жены своей княгини Марии Юрьевны Гольшанской. Слуга Курбского Иван Чернчицкий, шляхтич Зык Князский и возный Ждан Цирский свидетельствовали, что они собственными глазами видели, как княгиня предавалась этому пороку со слугою своим Жданом Мироновичем. Когда наступил окончательный срок, назначенный для явки в суд духовный, то Курбский объявил в уряде, что, по болезни, явиться к митрополиту не может. Возный произвёл следствие и нашёл Курбского в тяжкой болезни. Курбский лежал в постели и жаловался возному, что заболел на походе в имении Крипичине, с трудом привезён был на носилках в Миляновочи и с тех пор поправиться не может. |
| 94 Село Поляны получило своё название от Полян (поле), – Славянского племени, занимавшего нагорный берег Днепра и прилегавшего на северо-западе к Деревской земле (Древлянской) по Тетерову, на западе в Погорыце к южным расселениям Дреговичей, на юго-западе по среднему течению Буга – к Тиверцам, а на юге, быть может, к Улучам, впоследствии отодвинувшимся к Карпатам и за Днестр, («Очерки Русской исторической географии» Н. П. Барсова, издание 1885 года, стр. 128–129). 95 Название своё село это получило от находящегося здесь красивого Става, или озера при р. Горыни. 96 См. «Полнее Собрание русских летописей», изданное по Высочайшему повелению археографическою комиссиею – в СПб., т. 2, 1843 г., в «Прибавлении к Ипатиевской летописи» – Густынская летопись, стр. 347. 98 Привилегия вел. кн. Александра читается так: «бил нам челом староста Луцкий Маршалок Волынской земли князь Семен Юрьевич и просил у нас, абыхмо ему дозволылы ярмарки мети в Степани и поведал пред нами, штож месту нашему Луцкому не шкодно есть. И мы на его челобитие то учинылы и тот ярмарок в месте его Степани призволылы есмо ему меты на Светого Спаса день един в году. Писано в Вильне. Мая 2 дня Индикта 2» (Метрик. Литов. 191, стр. 185). Волын. Еп. Ведом. за 1882 г. 35; стр. 1128 изд. ст. А. Сендульского «м. Степань Ровен. уезда». 99 Декрет Сигизмунда по этому поводу читается так: «Во имя Божие станься! Кдыж з прироженого звычаю небеской и земской уставы, обычай есть каждому, а звлаще человечеству во всяких речах слушную заплату учиныты, цнотливую высокостью славы, которую он походят з низкаго ряду к размножению, что у высокий стан, овшски годнейшая речь есть, высокость персоны щедростливостию паньскою вышей размножение обродыты обдарыты. А протоку выгоистой тое речи памяти, Мы Жигимонт… бачиты велыкие послуги Гетмана найвыжшаго вел. княжества Литовскаго, старосты Луцкаго, Браславскаго, Виннецкаго. Маршала Волынской земли князи Канстантина Петровича Острожскаго не только за вас, али еще за славное памяти Отца нашего Казимира и брата нашего Александра, же он горла своего на противку неприятелей наших и накладов велыкых не жаловал, штож звык чыниты до нынешнего дне и хотяче ему оным его працам и накладам никоторую часть заплаты учиныты, пожаловали есьмо его и дали ему замок Степань за мистом и зо всими волостьми и тую третью часть замка Степаня и место и всих волостей, которой ж спала была на князя Юрия Ивановича Дрбровицкаго, бо тое именье дал был отец наш Юрию Семеновичу до своей воли, а што пользе отец наш дал кому до иого воли, то есть в нашей воли, кдыж тот замок есть в нашей воли. |
| Некоторые, затем, предполагают, что во время общих движений славянских племён, какое-либо одно из них, поселившись сначала на известном месте, впоследствии – тихо и неслышно переходило, как бы пересовывалось из этого места – в здешнюю местность, которая отсюда и названа была Пересовницею, изменившеюся затем в Переопницу. Другие, далее, думают, что чрез эту местность некогда перегоняли рогатый скот из Полесья в Клевань на Волынь, причём здесь, подобно перекрёстному огню, со всех сторон слышались возгласы – соб! соб! (здешнее понукание рогатого скота); отсюда, быть может, и получила эта местность название Пересобницы, изменившееся потом в Пересопницу. Наконец, иные предполагают, что протекающая здесь речка Студенка, во время перехода чрез неё славянских племён, оказалась пересохшею, от чего и самую местность эту назвали Пересохницею, изменив её потом в Пересопницу 51 . Впервые в истории – Пересопница упоминается в 12 веке. Тогда она входила в состав Туровского княжества и играла немаловажную роль в княжеских междоусобицах. После смерти вел. князя Киевского Всеволода Олеговича (1139–1146), миролюбивый князь Туровский Вячеслав, узнав о восшествии на великокняжеский Киевский престол племянника своего Изяслава Мстиславича в 1146 году, вообразил, себя, по старшинству, Государем России: он захватил города Киевские и своевольно отдал г. Владимир со всею Волынью Владимиру Андреевичу, – внуку Мономаха. Посланный Изяславом Ростислав Мстиславич, брать его, князь Смоленский, изгнал Вячеслава; велел ему княжить только в Пересопнице или Дорогобуже Волынском; а наместников его, окованных цепями, вместе с Туровским епископом Иоакимом, привёл в Киев 52 . Вячеслав смирился и остался княжить в Пересопнице, затаив, однако, в сердце вражду против Изяслава. Но Изяславу недолго пришлось торжествовать. Будучи изгнан из Киева своим дядей Юрием Владимировичем, он обратился к оскорблённому им старшему дяде Вячеславу, льстил ему именем второго отца и предлагал господствовать в Киеве. Но Вячеслав держал сторону Юрия, не веря ласкам, не боясь и угроз племянника, который нашёл себе союзников в Венгерском короле Гейзе, Владиславе Чешском (Богемском) и в Лихах. |
| Вместо столов и скамеек пирующие усаживаются на траве, недалеко от костров, где готовятся кушанья. Для церковного причта выносится из ближайшей крестьянской хаты стол и «ослон» (скамья). Как бы ни было обильно угощение, никто из пирующих не позволит себе завести какой-нибудь нескромный разговор или затянуть мирскую песню. Каждый старается держать себя так же прилично, как принято держать себя в присутствии лиц старших, почётных, – одним только детям позволяется беспрепятственно резвиться и даже вести на кладбище свои детские игры. «Проводы» считаются праздником мёртвых. Праздник этот пользуется большим уважением у народа и имеет тесную связь с его религиозными воззрениями на загробную жизнь. В некоторых сёлах сохранился ещё и по настоящее время обычай при погребении покойника класть с ним в гроб предметы, к которым он пристрастился при жизни, или которые составляли орудие его ремесла. Хозяину дома кладут, например, на гроб бутылку водки, рожок с нюхательным табаком, а парню – трубку и кисет с табаком, девочке – куклы и т. п. Если покойник занимался при жизни ткацким ремеслом – в гроб кладут ткацкий челнок или цевку, если портной – иглу, если плотник – топор, – вообще орудие, которое употреблялось при жизни покойником. Более распространённый обычай – бросать деньги в могилу, чтобы сыра земля легко лежала на покойнике и не давила его своею тяжестью. Такая вера в жизнь покойников в могилах поддерживает в простом народе духовную связь между живыми и почившими. И во время «провод» некоторые припадают к могилам своих родных и дорогих при жизни людей, передают им шёпотом свои печали, свои радости, удачи и надежды и просят у них нравственной поддержки и «порады» (совета, внушения). Таким образом в сёлах, где этот обычай ещё уцелел, завещания почивших хранятся свято живущими, и мыслями дедов руководствуются внуки, как непреложной истиной, нарушить которую – значит оскорбить почивших предков (Литов. Еп. Вед. 1887 г. 19, стр. 160). 12 Село Броники упоминается в акте от 1569 года 25 мая в универсале Сигизмунда Августа о присоединении земли Волынской к короне польской. |
| 1822 года, ум. 29 марта 1854 г.). Княжна Теофилия Константиновна. Княжна Валентина Константиновна, за графом де-Сегюр д’Агессо. Княжна Христина Константиновна (ум. 2 5 окт. 1851 г.), за князем Евгением Евгеньевичем Любомирским. Княжна Ядвига Константиновна, за графом Адамом Грабовским. Княжна Мария Константиновна, за грифом Владиславом Грабовским. Княжна Анна Константиновна. Князь Степан Евгениевич, могилёвский губернский предводитель дворянства (род. 9 февр. 1819 г.). Князь Владислав Евгениевич (род. 7 июня 1824 г.). Князь Евгений Евгеневич (род. 5 июня 1825 г.); женат на княжне Христине Константиновне Любомирской (ум. 25 окт. 1851 г.). Князь Фаддей Евгениевич (род. 12 сент. 1826 г.). Князь Франц Антонович (род. 20 авг. 1833 г.). Князь Александр Антонович (род. 29 окт. 1839 года.). Князь Антон Антонович (род. 19 июля 1847 года.). Княжны: Юлия Антоновна, Мария Антоновна, Доротея Антоновна, Стефания Антоновна. Князь Георг (род. 16 мая 1817 г.); женат на графине Цецилии Замойской. Княжна Изабелла, за Владиславом Сангушкою. Княжна Ядвига, за князем де-Лин. Князь Казимир (род. 1812 г.); женат на Зенаиде Голынской. Князь Марцеллин Иосифович (род. 3 марта 1810 г.); женат на княжне Ядвиге Максимилиановне Яблоновской. Колено десятое: княжна Екатерина Сигизмундовна. Князь Станислав (род. 1839 г.). Княжна Мария. Князь Иосиф Марцеллинович (род. 13 авг. 1839 года.). Себастиан Любомирский – воин отважный и знаменитый – один из умнейших людей своего времени, возведён был Императором Германским Рудольфом II, в 1598 году, в Графское Римской Империи достоинство. Старший сын его – граф Станислав, воевода Краковский и полководец знаменитый, один из важнейших польских сановников, – возведён был Императором Германским Фердинандом II, в 1637 году, в княжеское Римской Империи достоинство. Многие из потомков его прославились и на поприще государственном и на поле ратном, в том числе два старшие сына первого князя – князь Александр-Михаил, воевода Краковский и князь Юрий-Себастиан, коронный великий маршал, и внуки его – Князь Иосиф-Карл, великий маршал коронный и князь Иероним-Август, коронный великий гетман. |
| Ольга нагнулась к ним и спросила: «Довольны ли вы честью?». Древляне отвечали: «Ох, хуже нам Игоревой смерти!». Княгиня велела засыпать их живых, и засыпали. После этого Ольга послала сказать древлянам: «Если вы в самом деле меня просите к себе, то пришлите мужей нарочитых, чтоб мне придти к вам с великою честью, а-то, пожалуй, киевляне меня и не пустят». Древляне выбрали лучших мужей, державших их землю, и послали в Киев. По приезде новых послов Ольга велела вытопить баню, и когда древляне вошли туда и начали мыться, то двери за ними заперли и зажгли избу: послы сгорели. Тогда Ольга послала сказать древлянам: «Я уже на дороге к вам, наварите побольше медов в городе, где убили мужа моего, я поплачу над его могилою и отпраздную тризну». Древляне послушались, свезли много мёду и заварили. Ольга с небольшою дружиною, налегке, пришла к Игоревой могиле, поплакала над нею и велела своим людям насыпать высокий курган, а когда насыпали, то велела праздновать тризну (поминки). Древляне сели пить, а Ольга велела отрокам своим служить им; когда древляне спросили Ольгу: «А где же наша дружина, что посылали за тобою?», то она отвечала: «Идут за мной вместе с дружиною мужа моего». Когда древляне опьянели, то Ольга велела отрокам своим пить за их здоровье (конечно, – в насмешку), а сама отошла прочь и приказала дружине сечь Древлян. Перебили их 5000 человек Ольга возвратилась в Киев и начала готовиться войною на остальных Древлян. На следующий год (947 г.) Ольга собрала большое и храброе войско, взяла с собою сына Святослава, и пошла на Древлянскую землю. Древляне вышли навстречу. Когда оба войска сошлись, то Святослав сунул копьём в Древлян, копье пролетело между ушей коня и ударило ему в ноги, потому что князь был ещё ребёнок. Свенельд и Асмуд сказали тогда: «Князь уже начал; потянем, дружина, за князем!» Древляне были побеждены, побежали и затворились по городам 289 . Ольга с сыном пошла на город Коростень, потому что здесь убили мужа её, и обступила город. Коростенцы бились крепко, зная, что они убили князя и потому не будет им милости, когда сдадутся. |
|
|
