| Возный подтверждает справедливость жалобы (Архив, ч. 6, т. 1, стр. 438:439). В местечке Межириче существовала некогда римско-католическая коллегия Пиаров, о которой упоминается в акте от 1738 года 29 августа (Архив, ч. 3, т. 3, стр. 293). Есть ещё три местечка Межиричи: одно в Острожском уезде при реке Вилии, к юго-западу от г. Острога, другое – Черкасского уезда Киевск. губ. при впадении р. Росяны в Рось и третье – Волковысского уезда Грод. губ., кроме того, есть ещё город Межирич в бывшем Познанском воеводстве между реками. Оброй в Паклицей. 82 Село Щикичин – под именем села Щикичина Луцкого повета Межиричской волости – упоминается в акте от 1596 года 7 марта в сознании возного о том, что он ездил в замок Межиричский к державцу Скотницкому требовать вознаграждения для пана Семашки, каштеляна Брацлавского за убытки, причинённые подданными Межирицкими совместно с Щикичинскими в его имениях. Скотницкого не было тогда в замке Межирицком, но возный нашёл в нём до 200 человек мещан Межирицких и крестьян окрестных сёл, которые называли себя сотнею войска Лободы, а также скот и лошадей, которых они награбили в имениях Семашки. Урядник замка – Соколовский и арендатор, жид Еся сказали возному, что они не в праве учинить справедливости над этими людьми в отсутствии державцы, но обещали до окончания дела не выпускать их из замка; когда же возный хотел клеймить лошадей, забранных в имениях Семашки, то его не допустили сделать этого и с побоями выгнали из замка (Архив, ч. 3, т. 1, стр. 102–105). 83 Село Друхов – под именем села Дрыхова Хупковской волости, как имение каштеляна Брацлавского, старосты Луцкого Александра на Хупкове Семашки – упоминается в акте от 1596 года 7 марта в сознании возного о том, что он ездил в замок Межирицкий, к державцу Скотницкому требовать вознаграждения для пана Семашки, каштеляна Брацлавского за убытки, причинённые подданными Межирицкими в его имениях, в том числе и в селе Дрыховах. Скотницкого не было тогда в замке Межирицком, но возный нашёл в нём до 200 человек мещан Межирицких и крестьян окрестных сёл, которые называли себя сотнею войска Лободы, а также скот и лошадей, которых они награбили в имениях Семашки. |
| Одна дочь Юрия, по имени Ольга, вышла замуж за Ярослава Владимирковича Галицкого, а другая – за Олега Святославича 53 . Сын Юрия Глеб женился вторым браком на дочери Черниговского князя Изяслава Давидовича. Таким образом Пересопница стала столичным городом княжества и видела в своих пределах почти всех тогдашних русских князей. Но несмотря на крестное целование, мир не был прочен. Юрий не хотел, выполнить условий мира: по своему корыстолюбию, он не возвратил Изяславу воинской добычи. Племянник послал к дядям жалобу: «Исполните крестное целование, а не хотите, так я не могу оставаться в обиде» Дядья не отвечали. Не получив удовлетворения, Изяслав занял Луцк и Пересопницу, где находился Глеб Юрьевич. Глеб в это время стоял выше города на реке Стубле в шатрах. Изяслав неожиданно пришёл на него, взял стан, дружину, лошадей. Сам Глеб, едва успел убежать в город, и послал с поклоном к Изяславу: «Как мне Юрий – отец, так мне и ты отец, и я тебе кланяюсь: ты с моим отцем сам ведайся, а меня пусти к отцу, и клянись Богородицей, что не схватишь меня, а отпустишь к отцу: так я к тебе сам приеду и поклонюсь». Изяслав поклялся и велел сказать ему: «У меня нет вражды с вами, братьями; но могу ли сносить обиды? Иду на вашею отца, который не любит ни правды, ни ближних». Угостив Глеба обедом, Изяслав отправил его с сыном своим Мстиславом, который, проводив его за Корческ (ныне – м. Корец Новоград-Волын. у.), сказал ему: «Ступай, брат, к отцу; а эта волость отца моего и моя – по Горынь…» 54 . Таким образом Глеб Юрьевич потерял Пересопницу, и оно досталось Изяславу Мстиславичу, хотя – только на время. Счастье не долго покровительствовало Изяславу. Вскоре Юрий опять завладел Киевским великокняжеским столом и отдал Пересопницу, вместе с другими Волынскими городами, сыну своему Андрею Боголюбскому, который, как самый храбрый из Юрьевичей, должен был оберегать границу со стороны Волыни. Боголюбский тотчас укрепил Пересопницу, окружив её валами, и то же устроил для безопасности и других принадлежавших ему Волынских городов. |
| Духовная власть не могла противодействовать укоренившемуся обычаю и дозволяла развод без дальнейшего исследования. На таком основании и Курбский получил развод от епископа Владимирского Феодосия, без всяких причин, по которым церковные законы дозволяют расторжение брака. Кончив дело о разводе, Курбский отправил Марию Юрьевну из своего дому, со всею учтивостью, в своей коляске, запряжённой четвёркой лошадей. Дворовые люди Марии Юрьевны, как наёмные слуги, так невольники и невольницы, не хотели следовать за своей княгиней, изменили ей и остались у князя Курбского. Развод не примирил родственников Марии Юрьевны с князем Курбским и не прекратил раздоров. Как только Мария Юрьевна приехала в свою квартиру, то Николай Сопега, воевода Минский, хотел завладеть экипажем Курбского, перебил кучеру руки и ноги, ругал Курбского неприличными словами и, объявив месть, грозил лишить его жизни. Мария Юрьевна не осталась также в покое. Получив документы на имения и избавившись от строго мужа, она в тот же день подала в уряд несколько жалоб. Мария Юрьевна жаловалась, что Курбский, отпуская её из своего дому, удержал её людей и движимое имущество; что он, посадив её в заключение, бил палкой и таким образом вынудил у неё насколько десятков бланковых листов за её печатью и подписью; что на этих листах Курбский писал от её имени договоры, совершал меновые и дарственные записи. Наконец Марья Юрьевна жаловалась, что Курбский, удержав её служанку Райну Федоровну, мучил её и, посадив в тюрьму, приказал слуге своему изнасиловать её. Уже в конце 1578 года, Курбский, передав Дубровицкое имение Яну Монтолту и уступив Курбской 1,200 коп грошей, получил окончательную запись, которою Мария Юрьевна свидетельствовала, что получила от Курбского полное удовлетворение и никаких жалоб на бывшего своего мужа подавать не будет; её служанка Райна объявила, что её жалобы были ложны, что она не была ни бита, ни мучена, ни изнасилована. По церковным законам, Курбский не мог вступить в новый брак, пока была жива его прежняя жена; несмотря на то, он в 1579 году сговорил себе девицу Александру Петровну Семашковну. |
| Урядник замка – Соколовский и арендатор, жид Еся сказали возному, что они не в праве учинить справедливости над этими людьми в отсутствии державцы, но обещали до окончания дела не выпускать их из замка; когда же возный хотел клеймить лошадей, забранных в имениях Семашки, то его не допустили сделать этого и с побоями выгнали из замка (Архив, ч. 3, т. 1, стр. 103). 84 Село Сенное – под именем села Сенной, как имение пана Петра Кардея, старосты Пинского – упоминается в акте от 1545 года в описи Луцкого замка, где между прочим сказано, что «пан Петр Кирдей, староста Пинский, на речке Залинце, в имении своём Сенной, от людей, которые идут на Волынь для заработков, берёт пошлины по двенадцати грошей с человека» (Памятники, т. 4, отд. 2, стр. 132). Ещё оно – под именем села Сенного, упоминается в акте от 1708 года 17 октября в жалобе дворянина Криштофа Гурского на Межирицкого мещанина Грицька Пащенка о том, что он собрал отряд своевольных людей, нападал на дома дворян и евреев, грабил их и производил различные бесчинства; в том числе подробно рассказано нападение Пащенка на двор Гурского в селе Селищах, а также и в селе Сенном (Архив, ч. 3, т, 3, стр. 8). Ещё оно – под именем Сененской пущи, как имение господарского маршалка Петра Кирдея-Мыльского – упоминается в акте от 1563 года 8 февраля в Луцкой городской книге, в жалобе князя Андрея Масальского о порубке и сожжении деревьев с межевыми знаками в его Тучинской пуще евреем Израильцем, приготовлявшим поташ в Сенненской пуще господарского маршалка. Петра Кирдея-Мыльского (Опись актовой книги Киевского центрального архива, 2,037, стр. 8 пункт 31). 85 Местечко Тучин – как имение Богдана Семашки – упоминается в акте от 1545 года в описи Луцкого замка, в числе городень которого упоминается и городня пана Богдана Семашки с Тучина (Памятники, т. 4, отд. 2, стр. 77). Ещё оно упоминается в акте от 1569 года 25 мая в универсале короля Сигизмунда Августа о присоединении земли Волынской к короне польской. Король под угрозою конфискации имений, повелевает дворянам согласиться на соединение и подтвердить согласие присягою. |
| 284 Село Межиречка – под именем села Межирички – упоминается в акте от 1691 года 28 марта в объявлении возного о том, что он вручил по принадлежности королевские мандаты, требующие в асессорский задворный суд дворян Мошковских, Дидковских, Болеуновских, Васьковских, Костюшковских, Белоцких, а также живущих в селе Межиричке, вследствие жалобы на них Овручского старосты Франциска Потоцкого о присвоении ими незаконно шляхетских прав и земель Овручского староства (Архив, ч. 4, т. 1, стр. 299). Ещё оно – как имение Луцкого и Острожского епископа Дионисия на Жабокриках Жабокрицкого – упоминается в акте от 1704 года 4 февраля в жалобе от имени этого Жабокрицкого на принадлежащих к кармелитскому Дорогостайскому монастырю крестьян-рудников из местечка Искорости о том, что рудники эти, вместе с казаками полковника Палия напали на имение Жабокрицкого – село Межиричку и ограбили крестьянина этого села Ивана, взяв у него лошадей, скот и другое имущество и препроводили всё это до Рудни Искоростьской (Архив, ч. 3, т. 2, стр. 611). 285 Село Игнатполь – как имение бывшей Овручской иезуитской коллегии, завещанное ей основателем её – генерал-иезуитом Игнатием-Александром Ельцом – упоминается в акте от 1694 года 2 августа в жадобе от имени этой коллегии на казацкого полковника Ярему Гладкого о том, что казаки его полка, под начальством сотника Лободы, собрали от крестьян в иезуитских имениях – сёлах Базаре, Калиновке и Игнатполе, контрибуцию и причиняли в них крестьянам побои, я их жёнам – насилие (Архив, ч. 3, т. 2, стр. 295–301). Заметим кстати, что фамилия Ельцов – издревле русская православная: Дмитрий, Филипп и Иван Ельцы около 1603 года погребены в православной Киево-Печерской Лавре. И только уже около 1620–1630 гг. Игнатий-Александр Елец изменил православной вере своих предков, принял католичество и основал иезуитскую коллегию (Архив, ч. 4, т. 1, предисл., стр. XXII). 286 Село Выгов – под именем земли Скочковской – упоминается в акте от 1631 года 7 мая в заявлении Иваном Выговским привилегии, данной его предкам – Овручским боярам Гришке, Ивану, Семёну, Степану, Кирику Лучичам Сигизмундом I в 1541 году «на землю пустовскую, в повете Киевском, узавши на йме Скочковскую, у Выгове, которую перед тым служебник пана Воеводы Киевского, Станислав Подолянин держал»; эта привилегия была потом подтверждена Сигизмундом II Августом в 1546 году и Сигизмундом III в 1611 году. |
| Из его среды выделились: «земние», «слуги ордынские» и »слуги замковые». Различались между собою эти разряды следующим. Земние – это были члены княжеской дружины, получившие поместья (землю) и обязанные нести земскую повинность с этой земли в пользу князя. Повинность эта была привязана к потомственно принадлежащему им поместью и состояла в обязанности являться лично или, смотря по обширности поместья, доставлять определённое число людей на войну «конно и дружно» по призыву князя. Они должны были «ехать на послугу господарскую при восподе, як их обошлет). Повинность эта называлась – »господарскою, военною, земскою, службою, конем« – и кроме её земяне не имели никаких других повинностей, не подчинялись суду княжеских замков и их державцев, а судились или перед лицом самого князя, или его воеводы, или же комиссиями, назначаемыми князем специально для каждого отдельного случая. Земяне начали выделяться из среды боярства, как отдельное сословие, пользующееся отдельными правами и привилегиями – около половины 16 века; по крайней мере, ещё в грамотах Сигизмунда I мы встречаем выражения такие, в которых, очевидно, слово бояре употребляется ещё безразлично вместо слова – земяне. Так, в подтвердительной грамоте этого короля, выданной в 1521 году »боярину нашему Василию Беху» на землю Быховщину сказано между прочим: «за што он должен нам, господарю, з того службу военную служиты, потому, яко и пищие боярове наши в повете Киевском, и мает всих вольностей заживаты, безо всяких пищих повинностей». Но при преемнике уже Сигизмунда I – Сигизмунде II Августе – земяне не только не смешиваются с остальными боярами, но прямо противополагаются им. Так, в приказе, данном в 1544 году Сигизмундом Августом Овручскому старосте Хриштофу Кмитичу, сказано, чтобы «он не приневоливал наравне с Овручскими боярами – к суду своему и к стороже замковой – Хому Мошковского, Василия Ушана и братию их, так как они – земяне, обязанные только к земской военной службе». Другой разряд, выделившийся из среды древнего боярства, состоял из так называемых «слуг ордынских». |
| е. власти старосты или державцы, управлявшего тем замком, к которому они были приписаны. Замок составлял центр известного округа; на округи, по числу замков, подразделялись в военном отношении земли, княжества или воеводства великого княжества Литовского, и княжеский державца замка был вместе с тем, военным начальником своего округа. В отношении к земянам этого округа – он был их военачальником только во время войны и-то в том только случае, если они «по добрые воле» являлись к нему. Земяне наравне с боярами обязаны были к починке на свой счёт замковых укреплений, за что те и другие имели внутри укреплений свои городки, т. е. здания для сохранения имущества во время осады. Такое распадение боярства оказалось особенно важным после Люблинского сейма 1659 года. Во время этого сейма вся южная Русь была отнята от вел. княжества Литовского и присоединена к Польше, вследствие чего вошли в действие польские законы, и жителям южной Руси пришлось разместиться по составным разрядам, существовавшим в Польше. Поэтому – различная участь постигла распавшееся на части русское боярство. Земяне были признаны польскою шляхтою и, в силу этого признания, получили право участвовать в сеймах и сеймиках, голос в политическом управлении, освободились от обязанности земской военной службы, заменённой более призрачною, чем действительною обязанностью – участвовать в шляхетских поголовных ополчениях, получили выборных земских чиновников, гродские суды и трибуналы, безграничную судебную, экономическую и административную власть над крестьянами и т. д. Другие же разряды бояр – ордынские и замковые слуги признаны были людьми посполитыми, подвластными королевскому старосте (так назывались бывшие при Литовских князьях державцы замка), к которому они стали почти в такие же юридические отношения, в каких находились крестьяне к владевшим ими шляхтичам, а от последних отличались только в отношении к землевладению. Конечно, после этого разница между бывшими земянами и боярами сделалась слишком резкою и чувствительною и потому все люди, стоявшие на рубеже, довольно неточно разграничивавшим оба сословия до Люблинского сейма, спешили заявить свои старые документы или выхлопотать новые, на основании которых они могли бы попасть в разряд земян и извернуться из сословия ордынского и замкового боярства. |
| Село Васьковичи упоминается в акте от 1494 года 24 апреля в дельчем листу, выданном вел. князем Литовским Александром киевским земянам Сидору Юхновичу Васьковичу и Иванову Гапоновичу Ушапу, подтверждающем делёж между ними земель, как выслуженных их предками у вел. князя Витольда, так и отчизных, произведённый Киевским воеводою Мартыном Гаштольдовичем (Архив, ч. 4, т. 1, стр. 11). Ещё оно – под именем земли Васьковщины – упоминается в акте от 1518 года 6 июля в подтвердительной грамоте Сигизмунда I, выданной Киевским земянам Василию Гапоновичу Ушапу, Конону Хиневичу-Васьковцу (на землю Васьковщину), Яцку Семёновичу Мошковцу, Федьку Ивановичу Волковичу, Герасиму Тереховичу Пашиничу, Прокопу Антоновичу Босуновичу и Степану Андреевичу Барановичу. Король Сигизмунд, рассмотрев представленные ими грамоты князя Александра (Олелько) Владимировича, вел. князя Витольда, короля Казимира, и также раздельный акт, составленный воеводами: Виленским – Юрием Николаевичем Радзивиловичем и Киевским – Андреем Якубовичем-Немировичем, подтверждает им право на потомственное владение землями с обязанностью служить конем военную господарскую земскую службу, наравне с другими земянами Киевской земли и с освобождением их от всяких других повинностей (Архив, ч. 4, т. 1, стр. 17). Ещё оно – под именем села Васковец – упоминается в акте от 1545 года 19 января в описи Овручского замка, с исчислением приписанных к нему мещан, бояр, крестьян и земель, а также повинностей и даней, приносимых в пользу замка; здесь, между прочим, перечисляются ордынские слуги замка: «Село Васковцы – Мелен Мицкович, Кузма а Яков, Устин а Богдан Мицковичи, дымов пять, служба, Яков а Максим Хиневичи, дымы два, служба, Василь Ущап, дым один, служба» (Архив, ч. 4, т. 1, стр. 44). Дворяне, населившие село Васьковичи, носили древнюю боярскую фамилию – Хиневичи и только впоследствии их фамилия подучила польское окончание, причём в название фамильное обратилось название земли, принадлежавшей им; владея землёю Васьковщиною, они стали именоваться Васьковскими (Архив, ч. 4, т. 1, предисл., стр. 22). |
| Свою миссионерскую деятельность приходский миссионер осуществляет в полном согласии с приходским пастырем и под руководством уезднаго и епархиальнаго миссионеров. Приходский миссионер входит членом в Советы приходских миссионерских организаций. Назначение и увольнение приходскаго миссионера совершается епархиальным епископом, по представлению епархиальнаго миссионера, действующаго по соглашению с приходским священником. Годовой отчет о своей деятельности приходский миссионер представляет епархиальному миссионеру; ему же он, по запросу последняго, и повременно представляет сведения по делам миссии. §7. Вся вообще деятельность церковно-приходской миссии проходит в духе Евангельских заветов и христианской любви, как к чадам Церкви, так и к блуждающим по стихиям мира. Следующею за приходом церковною организациею является церковный округ, посему вслед за церковно-приходскою миссиею должна быть миссия церковно-окружная. II. Церковно-окружная (благочинническая) миссия. §8. Церковно-окружная миссия совершается в пределах церковнаго округа совокупными силами клиров и мирян даннаго округа при содействии имеющихся в епархии специальных миссионеров и под высшим руководством епархиального епископа. §9. Ближайшее руководство делом церковно-окружной миссии принадлежит приходским пастырям церковного округа, которые избирают из своей среды одного главного руководителя, в приходе которого и образуется центральный пункт церковно-окружной миссии. §10. Церковно-окружная миссия имеет общия с церковно-приходской миссиею цели, осуществляя их в пределах церковного округа. Для достижения этих целей и выработки соответственных им мероприятий, пастырь-руководитель церковно-окружной миссии устраивает церковно-окружныя миссионерския собрания, приглашая на оныя причты церковных приходов округа, мирян-представителей церковно-приходских миссий и имеющихся в округе и епархии специальных миссионеров. Под его председательством состоят и окружныя миссионерския организации: братства и пр.. В Советы окружных миссионерских организаций входят членами, по должности, пастыри-руководители приходских миссионерских организаций и приходские специальные миссионеры в округе. |
| Режевской завод находится в 110 верстах к северо-востоку от Екатеринбурга. Завод расположен по обоим берегам реки Реж, от которой и получил своё название. Основан в 1776 году. Первым его владельцем был корнет гвардии Алексей Иванович Яковлев. После его смерти владеют заводом наследники графа Стенбок-Фермор, дети от дочери Яковлева, Надежды Алексеевны. По основании завода, контора, с дозволения владельца Яковлева, принимала на заводские работы беглых людей, по преимуществу раскольников, укрывавшихся от преследования Правительства. В особо устроенной для беглецов избе, называвшейся «годовушкой», каждый беглец должен был прожить не менее года. Только по истечении года беглецы могли строить себе дома, и жить открыто, заселяя левый берег реки, к югу от заводских фабрик и плотины. До 1830 года жители Режевского завода были приписаны к приходу Николаевской церкви Глинского села. В 1825 году, с умножением людей, пришлых из Владимирской, Костромской, Вятской и др. губ., в среде православных возникла мысль построить свой храм. Построенный заводским приказчиком Яковом Сергеевым Козловым, ревнителем православия, к 1830 году на крутой возвышенности правого берега реки Реж православный молитвенный дом в том же 1830 году был освящён в Иоанно-Предтеченский православный храм; тогда же к нему был определён свой причт, впрочем, не самостоятельный, а приписной к церкви села Глинского. Самостоятельным Режевской приход становится только в 1850 году. Кроме самого завода в состав прихода входит ещё деревня Кочнева-Сергина, названная так по имени первого поселенца Сергея Кочнева. Ныне существующий Богоявленский храм был заложен в 1847 году; постройка его продолжалась 13 лет, а Освящение совершено 26 сентября 1860 г. В 1897 году нагорный Иоанно-Предтеченский храм, вследствие ветхости разобран, и на его месте в том же году начат постройкой новый, каменный. В настоящее время кладка его кончена, остаётся только закончить главу на колокольне. В приходе имеются три часовни. Прихожан числится 2 966 муж. пола и 3 181 ж. п. Для причта – 2 священников, штатного диакона и 2 псаломщиков, – имеются церковные дома. В заводе имеется два начальных земских училища, и в деревне Кочневой – школа грамоты. Главное занятие жителей завода – заводские и приисковые работы; в последнее время некоторые начали заниматься хлебопашеством, но как побочным промыслом. На этот труд здесь пока смотрят как на унизительный для заводского жителя. |
|
|
