| „Здравствуйте, панове! помогай бог вам! вот где увиделись!“ сказал кузнец, подошедши близко и отвесивши поклон до земли. „Что там за человек?“ спросил сидевший перед самым кузнецом другого, сидевшего подалее. „А вы не познали?“ сказал кузнец: „это я, Вакула кузнец! Когда проезжали осенью через Диканьку, то прогостили, дай боже вам всякого здоровья и долголетия, без малого два дни. И новую шину тогда поставил на переднее колесо вашей кибитки!“ „А!“ сказал тот же запорожец: „это тот самый кузнец, который малюет важно. Здорово, земляк, зачем тебя бог принес?“ „А так, захотелось поглядеть, говорят…“ „Что ж, земляк“, сказал приосанясь запорожец и желая показать, что он может говорить и по-русски. „Што балшой город?“ Кузнец и себе не хотел осрамиться и показаться новичком, притом же, как имели случай видеть выше сего, он знал и сам грамотный язык. „Губерния знатная!“ отвечал он равнодушно: „нечего сказать, домы балшущие, картины висят скрозь важные. Многие домы исписаны буквами из сусального золота до чрезвычайности. Нечего сказать, чудная пропорция!“ Запорожцы, услышавши кузнеца, так свободно изъясняющегося, вывели заключение очень для него выгодное. „После потолкуем с тобою, земляк, побольше; теперь же мы едем сейчас к царице“. „К царице! а будьте ласковы, панове, возьмите и меня с собою!“ „Тебя?“ произнес запорожец с таким видом, с каким говорит дядька четырехлетнему своему воспитаннику, просящему посадить его на настоящую, на большую лошадь. „Что ты будешь там делать? Нет, не можно“. При этом на лице его выразилась значительная мина. „Мы, брат, будем с царицею толковать про свое“. „Возьмите!“ настаивал кузнец. „Проси!“ шепнул он тихо чорту, ударив кулаком по карману. Не успел он этого сказать, как другой запорожец проговорил: „Возьмем его, в самом деле, братцы!“ „Пожалуй, возьмем!“ произнесли другие. „Надевай же платье такое, как и мы“. Кузнец схватился натянуть на себя зеленый жупан, как вдруг дверь отворилась и вошедший с позументами человек сказал, что пора ехать. Чудно снова показалось кузнецу, когда он понесся в огромной карете, качаясь на рессорах, когда с обеих сторон мимо его бежали назад четырехэтажные домы, и мостовая, гремя, казалось, сама катилась под ноги лошадям. |
| Известно, что общественных библиотек в то время не было еще и в помине. Семинарская библиотека не располагала в ту пору никакими книгами для чтения; хорошо еще то, что она помогала выдачей некоторых учебников для всех желающих ими пользоваться, а не для одних только семинаристов. Так, раздавались казенные хрестоматии по древним языкам, учебники физики, геометрии, катехизис Петра Могилы, учебники по новым языкам. Сами наставники в ту пору выписывали нужные им книги в складчину, как это было известно нам, например, насчет изданий Н.В. Гоголя: вновь выходившая тогда книга «Мертвые души» передавалась от наставника к наставнику со вложенным листиком расписания сроков времени, в течение которого книга назначалась для пользования того или другого наставника по очереди. Если бы нашелся разумный совет для почина дела, так точно так же и ученики могли бы в складчину приобрести интересовавшую их книгу при всей скудости их карманов. Бывали же случаи, что тот либо другой ученик находил возможным тратить свои свободные гроши, кроме всех прочих своих прихотей, также и на книгу. Так, во время ученья моего в младшем классе семинарии, под влиянием вновь возбужденного интереса к литературному чтению, я пожелал приобрести и иметь свою книгу, и вот во время ярмарки, когда появлялась в городе временная продажа книг, купил исторический роман «Муромский лес» Рафаила Зотова. Выбор книги был, конечно, совершенно случайный, больше всего подкупали тут громкий заголовок – «исторический роман», совершенно благоприличная внешность книги, а главное – доступная моему карману цена в 35 копеек. Содержание этого произведения оказалось потом вполне заурядное (что же и требовать было за 35 копеек!). Другой товарищ мой и близкий приятель Е.А. Сорокин (сын городского протоиерея) купил себе повесть (или роман) Н.В. Кукольника «Два Ивана, два Степановича, два Костылькова», стоимостью рубля в полтора (если не ошибаюсь). Кажется, что при таких условиях только еще бы шаг один к нам на помощь, дельная бы подсказка насчет выбора книги – и тогда, может быть, был бы для нас более счастливый оборот. Но время тогда было патриархальное. Да, может быть, и само начальство наше тогда не слишком поощряло пристрастие обучаемого юношества к прелестям светской литературы и радело больше в сторону духовного и церковного просвещения. |
| Пора спать. Федор Васильич с трудом вылезает из кресла и, пошатываясь, направляется в общую спальню. – Староста дожидается, – напоминает лакей. – Некогда. Скажи, чтоб завтра пришел. Я мог бы привести еще несколько примерных дней – приезд гостей, званые обеды, балы и т. д., – но полагаю, что изложенного выше вполне достаточно, чтобы обрисовать моего героя. Соседи езжали к Струнниковым часто и охотно, особенно по зимам, так как усадьба их, можно сказать, представляла собой въезжий дом, в котором всякий ел, пил и жил сколько угодно. Ездили и в одиночку, но больше сговаривались компанией, потому что хозяин на народе просить деньги взаймы совестился. Наезды эти производили в доме невообразимую суматоху; но последняя уже сделалась как бы потребностью праздной жизни, так что не она действовала угнетающим образом на нервы, а порядок и тишина. Сам Федор Васильич очень редко езжал к соседям, да, признаться сказать, никто особенно и не жаждал его посещений. Во-первых, прием такого избалованного идола требовал издержек, которые не всякому были по карману, а во-вторых, приедет он, да, пожалуй, еще нагрубит. А не нагрубит, так денег выпросит – а это уж упаси Бог! Шли годы. Струнников из трехлетия в трехлетие переходил в звании предводителя, словно оно приросло к нему. Явился было однажды конкурент, в лице обруселого француза Галопена, владельца – тоже по жене – довольно большого оброчного имения, который вознамерился «освежить» наш край, возложив на себя бремя его представительства. Но успеха «поджарый француз» не имел, а только денег понапрасну целую уйму извел. Приехал он в уездный город (устроенной усадьбы у него в имении не было) месяца за два до выборов, нанял просторный дом, убрал его коврами и объявил открытый стол для господ дворян. И съели и выпили у него за это время с три пропасти, но когда наступил срок выборов, то в губернский город отправились всё те же выборные элементы, как и всегда, и поднесли Федору Васильичу на блюде белые шары. Это до того умилило Струнникова, что он прослезился и всех заслюнявил, целуясь. А Галопен так с пустом и уехал восвояси. |
| Мужчина искоса глянул на меня, интересуясь моей реакцией на свое признание. Я пожал плечами: — Бывает... Что я еще мог сказать в ответ? Произнести небольшую проповедь на тему, мол, воровать — это грех? Из возраста неуемного проповедничества я всё же уже вышел. Хотя, признаюсь, мне немного неуютно стало. «А если он еще и грабитель по совместительству? Стукнет сейчас монтировкой по башке — и поминай, как звали. А у меня деньги с собой казенные, сумма немалая». Я машинально прижал локоть поближе ко внутреннему карману. Водитель усмехнулся, видимо отметив в зеркальце этот мой жест. Мне стало неудобно, если бы он хотел меня ограбить, то вряд ли признался бы в своей «профессии». Но не будешь же извиняться. Я неловко помолчал, а потом решился спросить: — Ну, вот машину водить умеете. — Да, умею. Научился по случаю. Знаешь, в последний раз мне как-то совсем тошно стало, жизнь проходит, а я ничего толком и не видел. Решил: все, баста. Вышел, вот работу удалось найти. Я вот так перед Новым годом детям привезу подарки, они ко мне кинутся, облепят. Малышня: теребят, спрашивают, что привез. Прыгают вокруг, как кузнечики. И такая мне радость от этого. Прямо дед Мороз какой! — он рассмеялся. — Дед Мороз Ибрагим. Это меня так зовут. Ибрагим. Или Абрам иначе. Отец мусульманин был. А сам я даже не знаю, то ли верю, то ли нет. Верю, наверное, что не все здесь окончится. По земным меркам я, вроде, свое получил, а как по тамошним? Вот сейчас от меня радость детям и мне радостно, а раньше — какая радость была? Кураж только. Может, и надо только радость какую развозить... Грузовиками... — Ибрагим рассмеялся, но как-то невесело, потом снова задумался. Машина уже прошла кольцевую, поток на дороге усилился, водитель молчал. Может, жалел, что лишнее сказал, или просто задумался. Да и что тут можно было добавить? Сохранить Поделиться: Поддержите журнал «Фома» Журнал «Фома» работает благодаря поддержке читателей. Даже небольшое пожертвование поможет нам дальше рассказывать о Христе, Евангелии и православии. |
| Так, наприм., стоило узнать об их бессвященнословном браке приходскому священнику, a чрез него и епархиальному начальству, – и тысячи бед рушились на их невенчанные головы. И вот с целью с одной стороны сделать свой супружеский союз более прочным, с другой – избавить себя от разного рода неприятностей, многие из покровцев, особенно люди бедные, которые не имели средств «утолять алчности никонианского духоборного суда», волей-неволей, помимо Покровской часовни, венчались в церквах православных. Что же касается тех поморцев, которые, при существовании Покровской часовни, вступали в брачные сожития без ее благословения, по одному взаимному согласию и благословению родителей, то это – были большею частью люди, жившие вдали от Москвы, которым не по карману было путешествовать в далекую столицу и платить за внесение Скочковым имен их в «брачную книгу» – не менее 10 руб. 533 , и которые, по своей неразумной ревности «к древнему благочестию», всякое общение с православною церковью считали грехом, ересью. 22-го августа 1809 года – в воскресенье – древняя наша столица была свидетельницей одной печальной процессии. Вечером этого дня совершался вынос на Преображенское кладбище тела, умершего накануне, в собственном доме, находившемся при Хапиловском пруде 535 , строителя этого кладбища, известного Ильи Алексеича Ковылина. Вот как описывается это событие в «послании» Луки Терентьева, ученика Ковылина и наставника Преображенского кладбища, писанном им 29-го августа того же 1809 года Верейскому наставнику федосеевской общины: «и как настало время из дому на кладбище преносити, как-то в неделю после вечерен, наполнились народу палаты, намножился и двор весь, повсюду улицы все заняли: не стало любезному телу места шествовать в желанную обитель, – потребовалось самых квартальных и при них солдатов. Они весь народ распоряжали с чрезвычайным трудом. Трубами улицы от пыли доливали, а егда не случилось по скорости, от пыли множественного народа в гортанях занималось, и с великою трудностью едва до моленной донесоша. |
| Это был большой удар по карману, но ещё больший по будущему: значит, мы становимся не нужны? Именно из-за того, что пал Берия, охранное министерство должно было срочно и въявь доказать свою преданность и нужность. Но как? Те мятежи, которые до сих пор казались охранникам угрозой, теперь замерцали спасением: побольше бы волнений, беспорядков, чтоб надо было принимать меры . И не будет сокращения ни штатов, ни зарплат. Меньше чем за год несколько раз кенгирский конвой стрелял по невинным. Шел случай за случаем; и не могло это быть непреднамеренным. Застрелили ту юную девушку Лиду с растворомешалки, которая повесила чулки сушить на предзоннике. Подстрелили старого китайца — в Кенгире не помнили его имени, по-русски китаец почти не говорил, все знали его переваливающуюся фигуру — с трубкой в зубах и лицо старого лешего. Конвоир подозвал его к вышке, бросил ему пачку махорки у самого предзонника, а когда китаец потянулся взять — выстрелил, ранил. Такой же случай, но конвоир с вышки бросил патроны, велел заключённому собрать и застрелил его. Затем известный случай стрельбы разрывными пулями по колонне, пришедшей с обогатительной фабрики, когда вынесли 16 раненых. (А ещё десятка два скрыли свои лёгкие ранения от регистрации и возможного наказания.) Тут зэки не смолчали — повторилась история Экибастуза: 3й лагпункт Кенгира три дня не выходил на работу (но еду принимал), требуя судить виновных. Приехала комиссия и уговорила, что виновных будут судить (как будто зэков позовут на суд, и они проверят!..). Вышли на работу. Но в феврале 1954 года на Деревообделочном застрелили ещё одного — «евангелиста», как запомнил весь Кенгир (кажется: Александр Сысоев). Этот человек отсидел из своей десятки 9 лет и 9 месяцев. Работа его была — обмазывать сварочные электроды, он делал это в будке, стоящей близ предзонника. Он вышел оправиться близ будки — и при этом был застрелен с вышки. С вахты поспешно прибежали конвоиры и стали подтаскивать убитого к предзоннику, как если б он его нарушил. |
| А вторая половина — управленцы, бухгалтеры, водители, уборщицы. Фото: gkovd.ru — Какие меры можно принять в этой ситуации? — Мы предлагали увеличить стоимость аэронавигационного обслуживания для российских пользователей. Нам говорят — нельзя, это ударит по карману авиакомпаний, пассажиров. Но сегодня для пассажира в стоимости билета только один процент — это аэронавигационное обслуживание. Пассажир за 10 тысяч купил билет — сто рублей отдал за аэронавигационное обслуживание. Полулитровая бутылка воды в аэропорту стоит 120 рублей. Нужно стоимость аэронавигационного обслуживания, которое утверждает правительство, увеличить в три раза — пассажир будет платить не сто рублей, а 300. Нам говорят, что для пассажира это дорого. Хорошо, может, заберем эти 200 рублей у топливных компаний? При стоимости билета 10 тысяч рублей вы платите 5 тысяч только топливной компании. Мы вносили предложения, начиная с пандемии. Предлагали уменьшить инвестиционные программы, не приобретать дорогостоящее оборудование. Нас не слышали два года. «Оптимизация не затронет диспетчеров» «Правмир» отправил запрос в Государственную корпорацию по организации воздушного движения в Российской Федерации и получил ответ. Владимир Гульченко, и.о. генерального директора Госкорпорации по ОрВД : Владимир Гульченко — С начала 2022 года в ФГУП «Госкорпорация по ОрВД» в связи с выходом на пенсию и по иным основаниям уволилось 404 диспетчера. Также информируем, что в настоящее время на предприятии осуществляется комплекс мер по оптимизации деятельности. Это обусловлено падением доходов ФГУП «Госкорпорация по ОрВД», вызванным вводом санкций со стороны недружественных государств и существенным уменьшением количества полетов иностранных авиакомпаний через воздушное пространство Российской Федерации. Отметим, что проводимые организационно-штатные мероприятия не затрагивают работников УВД и ЭРТОС, а касаются административно-управленческого, вспомогательного и прочего персонала. Следует подчеркнуть, что мероприятия по оптимизации деятельности ФГУП «Госкорпорация по ОрВД» не приведут к снижению уровня безопасности полетов и качества предоставляемого аэронавигационного обслуживания. |
| В гражданском отношении права раскольников расширились тем, что браки их получили законность, и детей раскольников позволено крестить и не в православной церкви. Надо заметить, что на деле, в сравнении с законом, было гораздо больше изменений, особенно в отношении прав гражданских: раскольники стали пользоваться много раз большею свободою, чем какая юридически предоставлялась им. В таком преувеличении раскольниками свободы, не мало виноваты наши светские журналы и газеты, которые в своих суждениях о предметах, касающихся раскола, не всегда соблюдали соответствующую их важности меру и осмотрительность. Положение раскола в православной церкви – предмет весьма важный, требующий полного знания дела и полного беспристрастия от рассуждающего о нем. А по своему практическому значению он особенно обязывает к слову, взвешенному самым точным образом, ибо слово это с большим вниманием читается всеми и особенно принадлежащими к расколу. Между тем, наша светская литература не всегда соблюдала эти условия, и в результате такого отношения к делу получались – неправильное понимание раскольниками своего положения, неправильное толкование смысла законов, касающихся раскола, и даже укоризны православной церкви. Нечего говорить уже о той дешевой литературе, которая расхваливая без толку темный раскол, в угоду его вожакам, обращает печатное слово в служение карману отдельных личностей и навязывает расколу такие утопии, о каких он и понятия не имеет. Узаконение 1883 года. Мысль об изменении законоположений о расколе явилась давно. Еще в 1864 г. учрежден был особый временный комитет для решения вопроса о разделении сект на более и менее вредные с тою целию, чтобы последователям сект менее вредных предоставить известные гражданские и религиозные права. Хотя такое разделение сект и было сделано, но вопрос о правах остался без последствий. Несколько позже, при министерстве внутренних дел была учреждена особая комиссия для разработки тех же вопросов. Работы комиссии несколько раз подвергаемы были обсуждению и 3 мая 1883 года Высочайше утверждено было мнение государственного совета о даровании раскольникам некоторых прав гражданских и по отправлению духовных треб. |
| И.В. 3 декабря 2019, 19:08 Руслан,аборты можно и не делать, длительное использование контрацепции приводит к тому же результату - бесплодию. Далее. Никто не говорит что заработать на квартиру легко. Нет не легко. Мужчине придется вкалывать, а всей семье - экономить. Но заработать можно. Другое дело что многие сейчас живут по принципу " квартиру хочу, но ни в чем себе отказывать не собираюсь " . Я как-то видел статистику потребления алкоголя и табачных изделий в одном из депрессивных регионов. Да на эти деньги можно было бы по новому кварталу каждый год строить! А если добавить к этому траты на кредитные машины, развлечения и прочее... Люди не хотят экономить ради будущего своей семьи, а выбирают комфорт здесь и сейчас... Руслан, Украина 3 декабря 2019, 18:24 Молодые энергичные горожане переезжают в деревни, рожают детей, организуют фермерские хозяйства и т.п. " Кто хочет - ищет возможности, кто не хочет - ищет оправдания " . И.В, у нас также власти рассуждают, правда теперь нытье и вопли, что молодежь детей рожать не хочет, а молодёжь мечтает сбежать заграницу. Из всех моих знакомых/друзей/родственников в РФ я не знаю никого, кто бы уехал в село или маленький город. Наоборот все бегут в крупные города из малых городов и сёл. Уже даже на Северном Кавказе молодёжь всячески бежит из провинции, из региона где люди к своей земле привязаны больше, чем все остальные. Что уж про других говорить? Руслан, Украина 3 декабря 2019, 18:18 И.В, если и переезжают в селе, то это десятки, а из сёл и малых городов выезжают тысячи. В РФ статистика похожа на нашу. Я был и жил в РФ, местные девушки там точно также не хотят выходить замуж за бедных ребят без жилья. " Большинство молодых семей которые я вижу в храмах нормально живут, рожают детей, выплачивают ипотеку, либо снимают жильё, параллельно накапливая на первый взнос " . У меня из огромного количества знакомых из РФ таких, как вы пишете единицы. Большинство вообще религией не интересуются, как и у нас впрочем. И большинству моих знакомых жилье не по карману. |
| Ох… Муж знал про болезнь меньше моего. Он подумал, что, видимо, скоро умрет, и по дороге домой смотрел в окно троллейбуса, мысленно прощаясь с деревьями, травой. Ему было, в общем-то, хорошо. Только позже он узнал, что это надолго, что это не лечится, что это ведет к инвалидизации и постепенному параличу мышц… Мы поняли, что упавшее еще за полтора года до того зрение, видимо, было манифестом болезни. Окулист не распознала причину. Позже появились и другие проблемы со здоровьем, с которыми муж обращался к профильным врачам, но никто не мог подумать, что это все проявления одной болезни. В больнице сосед мужа по палате передвигался на инвалидном кресле, хотя его стаж болезни был всего два года… Мы выпытывали у лечащего врача прогнозы. Она сказала, что болезнь непредсказуема, но в среднем от постановки диагноза человек живет лет двадцать. Тогда это казалось огромным сроком, целой жизнью. Мне самой был двадцать один год, супругу – двадцать восемь. Уныния в тот момент не было. После стационара муж чувствовал себя хорошо. Осталось ощущение Божьего присутствия, что мы для Него невероятно важны, что именно нам Он почему-то доверил оказаться в такой ситуации. Моя мама тем временем сходила с ума. Ее смутные опасения по поводу жениха оказались не напрасными. А свекровь сначала не поняла про серьезность диагноза, но потом впала в панику и отчаяние… Над нами всеми нависло страшное будущее. Постепенное угасание. Коляска. Неспособность работать, а потом и обслуживать себя… Мне помогала мысль о том, что будущего нет, есть только «сейчас». Может, завтра конец света (и не будет никакой коляски). А может, мы разобьемся в авиакатастрофе. А может, придумают лекарство. Вариантов масса… Зачем думать о том, чего может не случиться? Конечно, мы хотели и пытались лечиться. Врачи сразу сказали, что нужно попасть в программу по выдаче препарата, замедляющего течение болезни, и колоть его каждый день. Но муж на фоне хорошего самочувствия не захотел начинать этот процесс. Он боялся «подсесть» на бетаферон, боялся, что лекарство перестанут поставлять, а купить его самостоятельно мало кому по карману. Я не настаивала. Мы нашли инновационный метод – аутогемокоррекцию, папа помог с деньгами, и муж прошел почти полный курс. Но затем ему снова стало хуже, и мы поехали на его родину, в Казань, лечиться и получать инвалидность. |
|
|
