| Какие еще мы имеем доказательства, что у христиан всегда были молитвы за умерших? Это доказывают нам памятники первых веков христианства. В римских катакомбах, где христиане хоронили своих мертвых с первых дней христианства, там над гробами их сделаны надписи, в которых христиане выражают свои молитвы к Богу об умерших. Вот какие надписи там есть: «Господи, да никогда душа Венеры не будет омрачена. Антония сладкая душа, Бог да освежит тебя. Бог, да освежит твою душу! Господи, прошу Тебя, да увидит он свет рая. Покойся спокойно. Вечный свет тебе, Тимофей во Христе». Мученически сгоревшим сделана такая надпись: «Да освежит, да прохладит нат Тот, Кому все возможно.» Таковы надписи на гробницах, доказывающие, что у христиан всегда были молитвы за умерших. Вот еще одно доказательство от истории. В Иерополе доныне хранится камень, чудесно перенесенный из Рима по желанию равноапостольного Аверкия, скончавшегося около 167 года. Под этим камнем похоронен равноап. Аверкий, и на камне выбиты слова святителя, в которых он просит помолиться о нем весь синод. Если бы у христиан не было молитв за умерших, то и равноапостольный епископ не завещал бы их. Итак, молитвы Церкви за умерших идут с первых дней христианства. И сектанты ни от Писания, ни от истории, не могут доказать того, что когда-либо было такое время, когда православные не молились за усопших. Такого времени никогда не было. Возможно ли прощение грехов в жизни будущей? Возможно, но только не для всех грехов. Для «грехов к смерти» (1 Ин. 5:16) или смертным, общее название которым «хула на Духа Святого», не может быть прощения ни в сем веке, ни в будущем. Спаситель так говорит: «если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святаго, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем.» (Мф 12:32). Ясно отсюда, что иные грехи могут быть прощены в «будущем веке», а другие никогда не простятся. Что такое хула на Сына Человеческого, которая может быть прощена? Это многократное нарушение заповедей Божиих, сопровождаемое исправлением человека, т.е. такое состояние, когда человек, согрешив, не пребывает в неисправлении. «Всякая неправда есть грех, но есть грех не к смерти» (1 Ин. 5:17). Такими обыкновенными падениями, говорит Ап. Иаков, «все мы много согрешаем» (Иак. 3:2). И если бы эти грехи не простились ни в этом веке, ни в будущем, тогда и райской жизни никто не достиг бы. |
| 1Ездр.6:11 . Мною же дается повеление, что если какой человек изменит это определение, то будет вынуто бревно из дома его, и будет поднят он и пригвожден к нему, а дом его за то будет обращен в развалины. Чтобы побудить к исполнению своего повеления, Дарий определяет строгое наказание за «изменение» или нарушение его. «Если какой человек изменит это определение, то будет вынуто бревно из дома его и будет поднят он и пригвожден к нему, а дом его за то будет обращен в развалины». Указанный здесь род смертной казни был употребителен у ассириян (Диодор Сицил., II, 1), у древних персов и многих других народов. У персов практиковлось и настоящее распятие (ср. Дан 2.5 ). 1Ездр.6:12 . И Бог , Которого имя там обитает, да низложит всякого царя и народ, который простер бы руку свою, чтобы изменить сие ко вреду этого дома Божия в Иерусалиме. Я, Дарий, дал это повеление; да будет оно в точности исполняемо». Выражение «Бог, которого имя там обитает» (ср. Втор 12:11, 14:23 ; Иер 7.12 , Неем 1.9 ), может быть, заимствовано не из указа, а принадлежит самому автору. Но целая мысль, высказанная в ст. 12, вполне в духе персидских царей. В конце персидской Бегисгунской надписи также призывается кара Агуры-Мазды на того, кто решится уничтожить изображение и надпись. Указ Дария в части, излагающейся в ст. 7–12, считается некоторыми учеными измышленным, а повеления, в нем содержащиеся, недостоверными. Основанием для такого мнения выставляется: 1) юдаистическая окраска речи в ст. 8–12 в выражениях «дом Божий», «Бог небесный», «Бог, Которого имя там обитает»; 2) и невероятность столь милостивого отношения к иудеям со стороны Дария. Эти основания, однако же, не могут быть признаны твердыми. Указанные выше выражения, явившиеся, может быть, благодаря влиянию иудейских воззрений на персидские, не противоречат, как уже замечено, политеизму персидских царей. Что касается милостивого отношения Дария к иудеям, то оно вполне понятно, если принять во внимание тяжелые обстоятельства, в которых находился Дарий в первые годы своего управления, – именно сильные волнения в провинциях, которые могли побудить Дария расположить к себе иудеев. Кроме того, милостивое отношение Дария к иудейскому культу не является чем-либо исключительным. Подобным же образом Дарий относился и к культам других подчиненных народов. Напр., в найденной в 1889 г. около Магнезии надписи Гадаты Дарий говорит: «За то, что ты не принимаешь во внимание моего отношения к богам, за это, если ты не будешь поступать иначе, заставлю тебя когда-нибудь почувствовать гнев, на который ты меня вызвал, так как ты привлек к оброку и обработке простой земли священных садовников Аполлона, не признавая чувств моих предков по отношению к богу, который сказал персам» (Bertholet, s. 27). |
| 5.2. Что означают надписи на иконах, например, буквы над головой Спасителя? – Традиционно на иконах имеются надписи. В древности икона считалась законченной лишь тогда, когда была поименована: в духовном смысле это выявляет связь личности святого и его образа. Иконы Господа нашего Иисуса Христа всегда имеют нимб – символ божественного света и святости. В нимбе Спасителя ставят греческие буквы ον. Это слово в переводе на русский язык означает «Сущий» – всегда присутствующий и вечно существующий Бог. Над головой Божией Матери ставят греческие буквы MP ΘY. Это первые и последние буквы греческих слов, которые означают «Матерь Бога», или «Божия Матерь». На иконах святых начертаны буквы, обозначающие чин их святости и их имена. 5.3. Не является ли иконопочитание нарушением второй заповеди: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им» ( Исх. 20:4–5 )? – Иконопочитание не противоречит второй заповеди. Церковь учит, что икона основывается на самом факте воплощения второго Лица Святой Троицы – Сына Божия. В Ветхом Завете не изображали Всевышнего потому что «Бога не видел никто никогда» ( Ин. 1:18 ). Но в Новом Завете «Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» ( Иоан.1:18 ) . «Великая благочестия тайна: Бог явился во плоти» ( 1 Тим. 3:16 ). Бесплотный воплотился и Невидимый стал видим! Теперь Он уже Сам говорит ученикам: «Многие пророки и праведники желали видеть, что вы видите, и не видели» ( Мф. 13:17 ). Слова Спасителя значат, что апостолы, в отличие от древних пророков, уже непосредственно видят явившегося на земле Бога, Который в Ветхом Завете пребывал невидимым. «Видевший Меня видел Отца» ( Ин. 14:9 ), – говорит Сам Господь. В этом существенное отличие Евангелия от Синайского Законодательства. Там не видели никакого образа, здесь Бог является в конкретном, видимом, зримом образе, а значит, и изобразимом. Первые иконы – это образы Христа – Воплотившегося Бога и Богоматери, посредством Которой Бог воплотился. На этих двух образах основывается вся христианская иконография. |
| Иоанна относительно надписи повествуется еще следующее: Эту надпись читали многие из Иудеев, потому что место, где был распят Иисус, было недалеко от города, и написано было по-еврейски, по-гречески и по-римски, чтобы все пришедшие из далеких стран по случаю Пасхи и плохо понимающие еврейский язык, могли читать ее. Первосвященники же Иудейские сказали Пилату: не пиши: царь Иудейский, но что Он говорил: Я царь Иудейский. Пилат отвечал: что я написал, то написал, т. е. переменять не стану ( Ин.19:19–22 ). Так что по этой надписи выходило, что Иисус Христос есть действительно Царь Иудейский, которого подданные или не могли защитить, или же изменнически предали, а не самозванец, как представляли Его Пилату первосвященники. Мк.15:27 . С Ним распяли двух разбойников, одного по правую, а другого по левую сторону Его. Мк.15:28 . И сбылось слово Писания: и к злодеям причтен ( Ис.53:2 ). Два разбойника. По всей вероятности, это были сообщники Вараввы в мятежах и убийствах. По преданию, один из них назывался Дисмасом, а другой – Гестасом. Правитель, живший обыкновенно в Кесарии, нечасто бывал в Иерусалиме, а потому естественно случалось ему, в бытность в Иерусалиме, произносить смертные приговоры над несколькими преступниками. И со беззаконными вменися (к злодеям причтен). Эти слова из книги прор.Исаии, именно из того места, где Исаия изображает страдания Спасителя и между прочим пророчествует и о том, что Иисус Христос будет поставлен на ряду со злодеями. „Что с Иисусом Христом были распяты два разбойника, пишет св. Кирилл Алекс., то Иудеи сделали сие по злобе, именно, чтобы более обесславить смерть Спасителя. Между тем, осужденные на распятие с Ним разбойники означали два народа, кои вскоре должны были присоединиться ко Христу, т. е. израильтян и язычников. Распятие двух разбойников со Христом Спасителем еще знаменует и то, что означаемые ими два народа умрут со Христом, отвергнувшись мирских удовольствий и плотской жизни, и будут жить вместе с Господом своим, проводя жизнь по закону Христову“. |
| Как относительно приведения тельца, так равно и относительно приведения козлов, иудейское предание сохранило много таких подробностей, каких мы не находим в книге Левит. По преданию, козлы дня отпущения должны быть одинаковы по своему цвету, по величине, по стоимости, и, кроме того, должны быть покупаемы в одно время, хотя это последнее свойство не имело важного значения. Поэтому, если один из козлов куплен сегодня, а другой вчера, то они все-таки годились для церемонии дня очищения. Если один из козлов умер прежде, чем был брошен жребий, то на его место брали другого, а если умер после того, как был брошен жребий, то приводили другую пару козлов и бросали жребий, и затем брали из второй пары того козла, на которого вышел такой же жребий, какой выпал на умершего. 169 Для приведения ко входу скинии предназначенных для церемоний козлов, первосвященник шел не один, а в сопровождении своего викария (второго первосвященника) и одного из глав семейств, которые находились, один по правую, а другой по левую руку первосвященника. Первосвященник ставил козлов у входа скинии, одного по правую, а другого по левую руку. Сопровождавшие также становились, один с одной, а другой с другой стороны. 170 У входа скинии первосвященник бросал жребий, чтобы узнать, который козел для принесения в жертву, и который для отпущения в пустыню. Бросание жребия происходило так. У входа была особая урна, на которой были две деревянные, впоследствии золотые дощечки. На этих дощечках, или лучше жребиях, были надписи, на одной было написано , а на другой . Жребии эти были совершенно одинаковы. Первосвященник потрясал урну и опускал в нее обе руки, одновременно вынимал жребии и громко читал надписи на них. Жребий, вынутый правой рукой, он клал на козла, стоявшего по правую руку, a жребий, вынутый левой рукой, на козла, стоявшего по левую руку. 171 Причем считалось особенно хорошим предзнаменованием, если жребий с надписью первосвященник вынул правой рукой. В таком случае израильтяне веселились, в противном же случае, т. |
| Наконец, есть четыре важные детали в Евангелии от Иоанна. Во-первых, надпись на кресте. О ней говорят все четыре евангелиста, но только Иоанн указывает, что надпись эта была сделана на трёх языках: на иврите, на греческом и на латыни. «Пилат же написал и надпись и поставил на кресте. Написано было: “Иисус Назорей, Царь Иудейский”. Эту надпись читали многие из Иудеев, потому что место, где был распят Иисус, было недалеко от города, и написано было по-еврейски, по-гречески, по-римски» (Ин 19: 19–20). В современных переводах Евангелия от Луки тоже есть указание на то, что надпись была сделана на трёх языках. Но это поздняя вставка, которая попала лишь в византийские рукописи, — в древнейших копиях Евангелия от Луки её нет. Значит, трёхъязычность надписи известна только по свидетельству Евангелия от Иоанна. О чём она говорит? Конечно, о том, что уже в Страстную пятницу Иисус со Своей проповедью вышел за рамки Иудеи, ибо Его судьба была уже тогда интересна не только иудеям, но и грекам, и римлянам. Можно, однако, в этой надписи увидеть и нечто другое. Здесь и на языке религии — иврите — написано, что Иисус — Царь Иудейский; и на языке философии и культуры — на греческом; и на языке государства и права — на латыни. Это значит, что все аспекты человеческой жизни затронуты здесь, на Голгофе, — в нашей жизни всё связано с Голгофой, в нашей жизни всё связано с Крестом. Это первая особенность. Кроме того, только у Иоанна говорится о том, как у Креста стоит Мария и рядом с Ней — ученик, «которого любил» Иисус. Только здесь Иисус обращается к ученику со словами: «Се, Матерь твоя», — и к Матери Своей: «Се, сын Твой» (Ин 19: 26–27). Момент усыновления человечества Марией при Кресте описан только в Евангелии от Иоанна. «Разделили ризы Мои между собою и об одежде Моей бросали жребий» (Ин 19: 24). Хитон этот был не сшитый, а тканый. Такие хитоны носили первосвященники в храме. Именно такой хитон носил Иисус как подлинный Первосвященник, как истинный Архиерей, как называется Он в литургической молитве, читающейся во время Херувимской песни. Хитон этот нельзя разделить, его можно только разодрать на части, потому что Он — един, как Церковь. В будущем с хитоном Иисуса станут сравнивать Его Церковь. |
| «Он вышел на место, называемое Лобное». Некоторые говорят, что здесь умер и погребен Адам, и что Иисус водрузил знамение победы на том самом месте, где царствовала смерть. Действительно, Он вышел, неся крест, как знак победы над державою смерти, и, подобно победителям, нес знамение победы на Своих раменах. Что за важность, если иудеи и с другим намерением определили Ему нести крест? Они распинают Его даже вместе с разбойниками, но и в этом случае против воли исполняют пророчество: так все, что они делали в поношение, служило к подтверждению истины, чтобы ты познал, как велика ее сила. Ведь и об этом издревле предсказал пророк: «к злодеям причтен был» ( Ис.53:12 ). Итак, диавол хотел помрачить это событие, но не мог: распяты были трое, но просиял один Иисус, чтобы ты познал, что все совершилось Его силою. И хотя чудеса совершались в то время, когда трое пригвождены были ко крестам, однако же никто и ни одного из них не приписал никому другому, кроме одного Иисуса. Так бессильны оказались козни диавола, и все обратилось на главу его! Ведь даже из тех двух (разбойников) один спасся. Таким образом диавол не только не повредил славе креста, но и не мало содействовал ей, потому что обратить разбойника на кресте и ввести его в рай – не меньше значит, чем потрясти камни. «Пилат же написал и надпись» ( Ин.19:19 ) – для того, чтобы с одной стороны, отомстить иудеям, а с другой – защитить Христа. Так как они предали Его, как преступника, и старались подтвердить это мнение распятием Его вместе с разбойниками, то, чтобы никто уже впоследствии не имел права возносить на Него злобных обвинений и осуждать Его, и показывая, что они восстали против своего собственного царя, положил, как бы на победном памятнике, надпись, которая издает величественный голос и возвещает Его победу, и провозглашает царство, хотя и не всецелое. И это Пилат объявил не на одном, но на трех языках. Так как естественно было предполагать, что между иудеями, по случаю праздника, много было иноплеменников, то, чтобы ни один из них не оставался в неведении об оправдании Его, Пилат возвестил о неистовстве иудеев на всех языках. Между тем, иудеи завидовали и тогда, как Он был распят. Но какой мог произойти для вас вред от этой надписи? Никакого. Ведь если (Христос) был смертен и немощен, и должен был исчезнуть, то чего вы боитесь надписи, которая говорит, что Он – царь иудейский? И что они говорят? Скажи, что Он сам (это) сказал ( Ин.19:21 ), потому что теперь (эта надпись выражает судебный) приговор и общее мнение, а если прибавлено будет: «Он говорил», в таком случае это припишется Его собственной дерзости и наглости. |
| При входе в Спасский монастырь и при выходе из него привлекают к себе особенное внимание надписи на св. воротах. С наружной стороны их, под иконой Спасителя написано: «Благословен грядый во имя Господне; грядущего ко Мне не изжену вон», а с внутренней, под изображением монастыря: «с миром изыдем». Эти надписи сделаны покойным настоятелем Спасской обители, архимандритом Паисием, добродетельным старцем, строгим к самому себе, весьма снисходительным и любвеобильным к другим. Значение надписей он объяснял братии и посетителям следующим образом: «когда идет кто к нам из города, помолиться ли в храме Божием, или побеседовать по душе, или помощи попросить на нужды свои, пусть он вперед прочтет, что писано над воротами (а если он неграмотный, грамотные ему расскажут), пусть знает, что он приходит с благословением Божиим. А мы должны принять его с любовью, кто бы ни был приходящий к нам, должны оказать ему уважение, помня, что мы сами всех грешнее и недостойнее, должны оказать ему помощь, если он просит и послужить ему чем можем, должны подать ему добрый пример своим житием и усердием к службе Божией. Вот наш долг христианский и монашеский. Если мы будем исполнять этот долг, всякий богомолец, всякий гость будет выходить от нас «с миром» и мы сами, отлучаясь когда-либо в город по благословной вине, «с миром изыдем», то есть с чистой совестью, не стыдясь и не опасаясь встречи с кем бы то ни было. Если же мы не уважаем приходящего к нам, не принимаем его с любовью, не служим ему сколько можем в нужде его, если подаем ему, вместо пользы душевной, соблазн слабым нашим житием и нерадивым богослужением, то мы изгоняем грядущего к нам, вопреки слову самого Господа и Спасителя нашего. Для того и написано это слово на воротах, чтобы мы всегда его помнили и остерегались столь тяжкого греха». Такие наставления покойный архимандрит подкреплял собственным примером; он не упускал ни одной церковной службы, сам служил часто, усердно и благоговейно, гостей принимал радушно и умел занять их душеполезной беседой, хотя был из неученых; не отказывался посещать жителей города, подавая им пример воздержания и трезвости (хмельных напитков он вовсе не употреблял), к бедным и страждущим был необыкновенно сострадателен и делил с ними свои последние крохи. Начало подвигов иноческих, он положил на Валааме, где застал еще опытных в духовной жизни старцев, учеников великого старца Назария, потом был игуменом Сковородского монастыря близ Новгорода. Настоятельство отца Паисия в Спасской обители продолжалось только три года; он скончался в 1862 году, оставив монастырю все свое достояние, около 600 рублей. Погребен за алтарем главной церкви; к сожалению, на могиле его, осененной деревянным крестом, до сих пор еще нет прочного памятника. Все подробности об от. Паисие сообщил мне один из Старорусских монахов, ученик и келейник покойного архимандрита. |
| Пришлось впоследствии скупать эти фрагменты поодиночке, и из них двадцать в настоящее время 869 находятся в распоряжении ученых, скупленные французским правительством. В них содержится 613 букв. Тринадцать малых кусков досталось Палестинскому обществу; в них насчитывают 56 букв. Всего известно тридцать три обломка с 669 буквами: во всей же надписи должно было быть по расчету около 1100 букв. Таким образом до нас дошло только две трети надписи; но надо прибавить, что большая часть недостающих букв восполнена из оттисков, которые были сняты прежде, чем камень был разломан, так что в настоящее время только 35 слов, 15 полуслов и 18 букв остаются неизвестными, но были отчасти восполнены по предположениям, из которых некоторый представляются легкими по связи содержания речи. Здесь справедливо прибавить, что большая часть этого труда исполнена Клермон Ганно. Камень говорит о трех родах событий во время царствования Меша, царя Моава, о котором царе упоминается в 4 Ц. I, 1; III, 4 – 5, (что он сбросил иго Израиля после смерти Ахава). Событие это произошло в 898 году до Р. Хр., а потому царь Меша должен был начать царствовать ранее и несомненно был царем Моава около 900 года, т.е. не далее, как 75 лет после Соломона, а камень мог быть воздвигнуть уже в 890 г. до Р. Хр., т.е. через восемь лет после отложения. В первой части надписи говорится: «Я Меша, есмь сын Хамоса Гада, даря Моава, Дивонита 870 . Отец мой царствовал над Моавом 30 лет, и я царствовал после отца моего. Я поставил сей камень Хамосу в Корха 871 [сей камень] спасения, ибо он спас меня от всех грабителей и дал мне видеть [исполнение] моего желания на всех неприятелях моих, даже [на] Омри, царе Израиля. Ибо они огорчали Моав многие дни, ибо Хамос был гневен на землю свою. Сын его (т.е. сын Омри, или Амврия) 872 ему наследовал и он также сказал я буду огорчать Моав. Во дни мои он 873 сказал, пойдем, и я увижу мое желание на нем и доме его, а Израиль я уничтожу вечным уничтожением. Ибо Омри (Амврий) взял страну Медева и неприятель занимал ее в его дни и во дни его сына сорок лет. И Хамос сжалился над нею в мои дни; и я укрепил Ваал-Меон и устроил там пруд, и я укрепил Кириафаим. Ибо люди Гад жили в стране Атароф издавна, и царь Израиля укрепил для себя Атароф, и я напал на стену, и взял город, и убил всех воинов на стене, на утешение Хамоса и Моава; и я вынес оттуда всю добычу и положил ее (в жертву) перед Хамосом в Кириафе, и я поместил в него 874 людей из Сирана 875 и людей из Мохрафа. И Хамос сказал мне: иди, возьми Нево против Израиля. И я пошел ночью и воевал против него от рассвета до полудня; и я взял его и убил в нем семь тысяч мужей; но я не убил женщин и девиц, ибо я посвятил их Астарте-Хемошь. И я взял из него сосуды Яхве и принес их пред Хамоса. И царь Израиля укрепил Иахаз и занял его, когда он воевал против меня; и Хамос выгнал его предо мною и я взял из Моава двести человек, всех бедных его, и поместил их в Иахаце и взял его, чтобы присоединить его к Дивону» 876 . |
| Роскошные палаты гремели музыкой, и драгоценные сосуды, отобранные у различных покоренных царей, служили настольными чашами. Чтобы еще более усилить торжественность пира, развеселившийся царь велел принести те золотые и серебряные сосуды, которые захвачены были в храме иерусалимском, и вот в поругание Богу этого храма «пили из них царь и вельможи его, жены его и наложницы его; пили вино и славили богов золотых и серебряных, медных, железных, деревянных и каменных», богохульственно противопоставляя их могущество Богу иудейскому. Вдруг на стене, при полном свете люстры, показалась рука человеческая и медленно стала писать какие-то слова по извести стенной штукатурки. Увидев ее, «царь изменился в лице своем; мысли (его спутались), связи чресл его ослабели, и колена его от ужаса стали биться одно об другое». В страшном испуге он закричал, чтобы тотчас же позвали мудрецов – разъяснить надпись. Но мудрецы, несмотря на высокую награду, предложенную царем, остановились в немом изумлении пред таинственною для них надписью, к еще большему смущению царя, который бледнел и трепетал. Тогда в залу пиршества вошла «царица», вероятно мать или бабушка Валтасара, и она, помня о чудесной мудрости, которую проявил при Навуходоносоре теперь не пользовавшийся царскою милостью Даниил, посоветовала к нему обратиться за разъяснением страшной надписи. Даниил был действительно призван, и он прочитал надпись, которая гласила: «Мене, мене, текел, упарсин», что означало: «Мене – исчислил Бог царство твое, и положил конец ему, текел – ты взвешен на весах и найден очень легким; упарсин 272 – разделено царство твое и отдано мидянам и персам». Несмотря на неблагоприятное истолкование таинственной надписи, Даниил за свое мудрое истолкование получил обещанную царем награду: его одели в багряницу, возложили на его шею золотую цепь и провозгласили третьим властелином в царстве. А в ту же самую ночь исполнилось предсказание таинственной руки. Кир, не надеясь взять города приступом, употребил хитрость: он отвел воду Евфрата в особый канал, по освободившемуся от воды руслу его беспрепятственно проник в город, жители которого беспечно спали или веселились, и овладел Вавилоном. |
|
|
