| Как ученый-медиевист Г. был продолжателем дореволюционной рус. музыкально-исторической школы, в первую очередь московских ученых протоиереев Димитрия Разумовского и Василия Металлова . Главными задачами Г. считал проникновение «в метод теоретического и музыкально-литургического мышления древних мастеров», изучение беспометной нотации и ее расшифровку. Хотя последней цели ученый не достиг, однако внес существенный вклад в осмысление и систематизацию данных по истории рус. церковного пения, в исследование мн. проблем, напр.: демественного распева, звуковысотности знаменной нотации, церковнопевч. терминологии и др. В 20-70-х гг. XX в. Г. оказался единственным, кто столь глубоко и всесторонне изучал историю не только рус. средневек. пения, но и рус. церковной музыки Нового времени. Церковно-муз. публицистика, дискография, библиография, рецензии - все эти стороны деятельности, характерные для дореволюционных историков, были свойственны и Г. Общее количество опубликованных работ Г. насчитывает ок. 540 наименований. Итогом его научной деятельности стало соч. «Богослужебное пение Русской Православной Церкви», в к-ром автор стремился изложить систему и тысячелетнюю историю рус. богослужебного пения в церковно-историческом и литургическом контексте. Г. также хотел показать путь, «по которому надлежит идти деятелю на русской церковно-певческой ниве, чтобы богослужебное пение было церковным, являлось одной из форм самого богослужения и оставалось бы в то же самое время русским» (Богослужебное пение. 2004. Т. 1. С. 11). Вобравший идеи и материал мн. статей и лекций Г., этот труд стал одним из самых авторитетных учебных руководств по рус. церковному пению, написанных в XX в. Арх.: N. Y. (USA). Архив Синода РПЦЗ. Личное дело; Univ. of Virginia Library. Manuscript Dep. Coll. 10093. Box 2: Гарднер И. А. Письма к А. Свану; Freeport (N. Y., USA). Семейный архив М. В. Ледковской [ Гарднер И. А. Краткая автобиография. Письма к Б. М. Ледковскому и М. В. Ледковской. Письма к О. О. Пантюхову]. |
| Певч. рукописи содержат не весь богослужебный певч. репертуар: седальны, отпустительные тропари, кондаки силлабического распева, псалмовые стихи, стихиры, самогласны и подобны и др. песнопения либо совсем не нотировались, либо нотировались очень редко или в более позднее время. Мелос, который был всем хорошо известен, могли не записывать. Почти весь корпус песнопений визант. соборного богослужения ( песненного последования ) был записан уже после периода его расцвета. В различных источниках песнопения записаны в системе осмогласия и обычно распределены по соответствующим группам. В В. н. была разработана специальная система для обозначения гласа или одного из его вариантов, к которому принадлежит данное песнопение,— т. н. мартирии (μαρτυραι, букв.— свидетельства). В записях экфонесиса для чтений гласовые обозначения отсутствуют, что чрезвычайно осложняет расшифровку этой системы знаков. Историю нотирования песнопений можно разделить на 4 стадии: ранневизант. (палеовизант.) нотация, встречающаяся в рукописях X — сер. XII в.; средневизантийская (медиавизантийская), или «круглая», нотация с сер. XII в. по 1400 г.; поздневизантийская и поствизантийская нотация с нач. XV в. по 1814 г.; в последние столетия этого периода возникает феномен «экзегезиса» (ξγησις, букв. — интерпретация), т. е. попытки «аналитической» записи мелоса, когда прежние формы нотации рассматриваются в качестве «стенографических»; нотация Трех дидаскалов, или Хрисанфова нотация, или нотация нового метода , с 1814 г., в XX в. этот вид нотации был обогащен дидаскалом С. Карасом , включившим в него древние знаки, которые отвергли Три дидаскала. Для периода зарождения В. н. и начального этапа ее развития характерно сосуществование 2 различных систем: шартрской и куаленской, 1-я имеет, вероятно, константинопольское, а 2-я — палестинское происхождение; обе появляются в рукописях в X в. и, возможно, восходят к одной, ныне неизвестной системе. Сравнение ранневизант. и диастематической средневизант. нотаций, имеющих общий фонд знаков (наблюдается преемство в мелосе песнопений и способе их нотирования), показывает, что обе системы ранневизант. нотации — адиастематические и обе используют «малые» и «большие» знаки. «Малые» знаки обозначают, как правило, 1–2 звука и указывают направление движения мелоса, однако не вполне точно. Так, оксиа чаще всего обозначает повышение звука (по сравнению с предыдущим), но не обязательно на 1 ступень (как в средневизант. нотации), а, возможно, и на 2, на 3 и т. д. «Большие» знаки — это «стенографические» символы, обозначающие мелодические фигуры, т. е. формулы, состоящие из 2 или чаще большего числа звуков для 1 слога. Шартрская нотация гораздо богаче «большими» знаками, чем куаленская. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла НЕВМЫ [Лат. ед. ч. neuma от древнегреч. νεμα - знак головой (кивок) или глазами], муз. термин. I. Основной тип графем в системах нотации для записи богослужебного пения, к-рые распространились в средние века в Византийской империи и в ареале ее влияния (см. Византийская нотация ), в Др. Руси (см. Кондакарная нотация , Знаменная нотация , Демественная нотация , Казанская нотация , Путевая нотация ), в Армении (см. Хазы ), на лат. Западе. В древнейших сохранившихся рукописях с Н. последние не указывают определенно высоту и ритмические длительности муз. звуков; основное их предназначение - напомнить певчему ранее разученную им мелодию. В ходе эволюции богослужения муз. репертуар сильно расширился, вслед. чего нотация была существенно развита и модернизирована т. о., что опытные певчие могли больше не запоминать распевы, а воспроизводить их «с листа»; кроме того, более точная запись была удобнее в процессе обучения пению и для фиксации всех вариантов распева. Первые образцы Н. в Зап. Европе датируются IX в., время расцвета Н.- X-XII вв., поздние образцы относятся к XIII-XIV вв. Самое раннее упоминание об использовании Н. в теоретических текстах - у Аврелиана из Реоме (сер. IX в.) в «Musica disciplina» (изд.: CSM. 1975. Vol. 21. Chap. 19); в кон. IX в. Хукбальд писал уже о нескольких видах Н. (изд.: Gerbert. Scriptores. T. 1. P. 117). Невменная нотация использовалась преимущественно для письменной фиксации литургической монодии ( псалмодия , все жанры/формы григорианского пения , тропы , секвенции и др. жанры гимнографии ). Исследователи гипотетически связывали происхождение зап. Н. с жестами хирономии (А. Мокеро, М. Югло), с шартрской разновидностью византийской нотации (К. Флорос) или с визант. экфонетическими знаками , со знаками античной просодии, заимствованными из сочинений лат. или визант. грамматиков (Э. де Кусмакер, Ж. Потье, Мокеро, Ч. М. Аткинсон, Г. Суньоль, Э. Кардин), со знаками пунктуации (Л. Трейтлер). Однако однозначных данных о зависимости Н. от перечисленных систем нет. На связь с визант. традицией могут указывать греч. или псевдогреч. названия нек-рых Н. |
| системой. Латинская буквенная Н. была построена как упрощенная модель греческой. Буквы A, B (в 2 начертаниях, квадратном и круглом), C, D, E, F, G представляют собой те же модальные функции, но отображают лишь миксодиатонический звукоряд в диапазоне октавы (к-рый лежал в основе западноевроп. церковной монодии; оригинальный термин - cantus planus). Первоначально лат. буквенная Н. была «сквозной» алфавитной, ступени звукоряда нотировали буквами восходящего алфавитного ряда от A до P (напр., в анонимном трактате «Alia musica» IX в., в тонарии из Монпелье нач. XI в. (Montpellier. Bibl. de la Faculté de Médicine de l " Université. H 159)). Осознание модального тождества октавы породило октавную буквенную Н., к-рую традиционно приписывают Гвидо Аретинскому . Впервые она встречается ок. 1000 г. в небольших анонимных трактатах «Musicae artis disciplina» (инципит, заголовок не сохр.) и «Dialogus de musica». Несмотря на то что названные труды написаны разными авторами, и того и другого зап. источниковеды называют одинаково - Псевдо-Одо. Выдающееся достижение Гвидо - слоговая Н., в которой слогами обозначены ступени диатонического гексахорда: ut, re, mi, fa, sol, la. С небольшими изменениями (вместо ut в ряде локальных традиций, в т. ч. в русской, используется слог do; для того чтобы охватить гептахорд «стандартного» мажорного и минорного ладовых звукорядов, позднее были добавлены слог si и буква H) буквенно-слоговая Н. Гвидо используется до наст. времени, напр. для обозначения тональностей, для словесного описания высотного ряда в отсутствие специализированных «музыкальных» символов и т. п. Получившая широкое распространение на христианских Востоке и Западе в средние века невменная Н. (см. Невмы ), будучи по дидактической функции вспомогательной и мнемонической, в нек-ром смысле уступала как греческой, так и латинской буквенным системам в том, что касается фиксации звуковысотных отношений (напр., нотированные лат. буквами разные муз. интервалы C-D, C-E, C-F, C-G в зап. невменной Н. могли быть переданы одной и той же невмой - pes/podatus), но содержала важные для церковнопевч. традиции указания на агогику, динамику, темп, ритм и т. д., уточняла просодию богослужебного текста. В целом магистральным «вектором» невменной Н. был смысл распеваемой молитвы, а не рациональная задача точной фиксации высотных и ритмических параметров музыки. На Западе невмы (в разных локальных традициях свои) начиная с эпохи Каролингов стали основной формой записи богослужебной монодии (см. Григорианское пение ). Система графем, сложившаяся в средневек. Византийской империи (см. Византийская нотация ), в древнерус. церковном пении (см. Кондакарная нотация , Знаменная нотация , Демественная нотация , Казанская нотация , Путевая нотация ), в арм. богослужебной монодии (см. Хазы ) при всем индивидуальном своеобразии каждой из этих традиций также относится к типу невменной Н. |
| С др. стороны, в отношении «стенографических» символов («больших» знаков) шартрская нотация осталась неразвитой. Ее многочисленные «большие» знаки никогда не подвергались «анализу». Преимущество большей диастематической точности в определенный момент перешло к куаленской нотации, и шартрская нотация, недостатки которой не удалось преодолеть, в сер. XI в. уступила место первой. Используя преимущества шартской нотации, визант. писцам удалось достичь почти такой же точностити записи в куаленской нотации, а после исчезновения шартрской нотации — сделать большой шаг вперед: благодаря изначально большей «экономичности» и простоте куаленской нотации стало возможным постепенно начать истолковывать «стенографические» символы. Развитие, происходившее в течение столетия (ок. 1050 — ок. 1150) на 2 уровнях — диастематической точности и «анализа» «стенографических» символов, — привело к появлению полностью диастематической и аналитической средневизант. нотации. Нотация ранневизант. Асматикона в рукописи нач. XVI в. (Kastoria 8. Fol. 33 v — 34) Нотация ранневизант. Асматикона в рукописи нач. XVI в. (Kastoria 8. Fol. 33 v — 34) Как можно увидеть из сравнения греч. и слав. рукописей, наряду с шартрской и куаленской нотациями, которые присутствуют гл. обр. в Стихирарях и Ирмологиях и с помощью которых нотированы в большинстве случаев одни и те же песнопения, получила развитие нотация ранневизант. Асматикона, имеющая как сходство, так и различия с указанными выше системами. Отличительной чертой этой нотации является расположение знаков в 2 ряда: знаки большого размера в верхнем ряду, «охватывающие» неск. малых знаков в нижнем ряду. Отдельных рукописей ранневизант. Асматиконов не сохранилось. Единственными греч. источниками, где содержится эта система нотации, являются рукописи Paris. gr. 242 (некоторые добавления в Стихираре с куаленской нотацией) и Kastoria 8 (большие знаки над нижним рядом знаков средневизант. нотации) (см. ил.). Однако существуют соответствующие слав. рукописи — Кондакари, содержащие подобную двойную нотацию. |
| Интервальные отношения характеризуются неопределенными понятиями: «очень низко», «низко», «средним гласом (звуком?)», «мрачно», «повыше» и «высоко». Абсолютная высота звука указывается: а) положением данного нотного знака (его головки) на нотном стане; б) ключем и в) знаками альтерации. Абсолютной высоты какого либо певческого знака нет. Высота звука, выражаемого певческим знаком, зависит от а) отношения этого знака к соседним знакам, б) от структуры и мелодической линии данной музыкальной фразы или её части. 8 С. Смоленский: Азбука..., стр. 43. – В. Металлов: Азбука крюкового пения. Москва 1899, стр. 7. 9 См. «Спутник Псаломщика». Петроград, 1916 г.; переиздано офсетным способом Св.-Троицким монастырем в Джорданвилле, 1954. Стр. 28. – И. Вознесенский : О церковном пении православной греко-российской церкви. Большой и малый знаменный распев. Рига, 1890. Стр. 31. – А. Ряжский: Учебник церковного пения. Ч. 2, Москва, 1911 г. Переиздано офсетным способом Св.-Троицким монастырем в Джорданвилле, 1966. Стр. 6–9, §§ 14–24. 10 Названы так по имени новгородского теоретика и мастеропевца конца 16-го или начала 17-го века, Ивана Акимовича Шайдурова, который привел в стройную систему буквы, указывающия высотные отношения звуков, затрагиваемых певческим знаком. Различные пометы существовали еще и до Шайдурова; многие мастера имели свои системы, применявшияся ими с педагогической целью, но не в богослужебных певческих книгах. – Металлов: Очерк истории..., стр. 62–63. – С. Смоленский: Азбука..., стр. 47. 11 О различии типов A, B и C столповой нотации, см.: Johann v. Gardner und Erwin Koschmieder: Ein Handgeschriebenes Buch der altrussischen Neumenschrift, I München, 1963. стр. XVI–XVII. Названия типов знаменной нотации A, B и C были предложены автором для сокращения, вместо длинного определения «нотация с пометами, но без.признаков» (для нотации типа B), «нотация с пометами и признаками» (для нотации типа A) и «нотация без помет и без признаков» (для нотации типа C). Такое условное обозначение типов значительно упрощает работу на иностранных языках, где в каждом отдельном случае требовался бы длинный перевод названия на соответствующий язык. Также мы предпочитаем название «столповая нотация» названию «крюковая нотация», на том основании, что собственно «крюковой» нотацией является всякая безлинейная певческая нотация, с крюкообразной формой знаков, как столповая (для осмогласного пения), так и другие типы безлинейных нотаций: кондакарная, путевая, демественная, византийская. При современном состоянии науки о певческих нотациях уточнение необходимо во избежание неточностей и недоразумений. |
| Но византийская нотация имеет и положительные неудобства. Она выражает не абсолютные звуки, но интервальные между ними отношения. Отношения эти определяются только их связью с первой нотой музыкального отрывка или его отдела, без которой они теряют свой ясность. Затем всякий интервал (секунда, терция, кварта и т. д.) изменяет свою природу сообразно ключевой ноте (мартирии), служащей исходным пунктом мелодии, и гласу, в котором написана пьеса, без чего ничто в ней не выражает этого изменения. Понятно, к какой сбивчивости ведет и сколько ошибок может породить подобная нотация не только в песнопении, но и в толковании музыки. При такой нотации, кроме трудностей для певцов, возникают еще разнотолкования одних и тех же знаков и изменчивость систем нотаций. А эти обстоятельства препятствуют точному и однообразному нотированию и воспроизведению мелодий и сильно затрудняют чтение всей предшествующей нотной письменностп. Этим, между прочим, объясняется известная доля недостатков певческого исполнения мелодий греками и неумение их читать старые нотные книги. Тогда как при существовании знаков, выражающих абсолютные звуки, нет двух способов истолковывать то, что написано. В этом состоит неизмеримое превосходство европейской линейной нотной системы пред всеми крюковыми системами восточного происхождения. С точки зрения выражения ритма восточная нотация почти достаточна для церковных мелодий, не имеющих правильного симметричного ритма, но она весьма несовершенна для выражения ритма народных мелодий и, особенно, художественных произведений позднейшого времени. Восточная нотация может указывать время каждого звука лишь изолированно, т. е. как отдельную единицу с её подразделениями; но она не выражает совокупности и связи группированных единиц времени, – этих способов образовать ритмический узор, без которого музыка утратила бы одно из важных своих достоинств. Наконец, нынешняя восточная нотация решительно бессильна для выражения с некоторой ясностью инструментальной полифонии, которая ныне начинает проникать в более интеллигентные кружки восточных обществ, и, несомненно, вскоре будет иметь там обширное употребление. А с введением полифонии распространится и линейная нотация, которая затем, с наплывом европейских произведений и упрочением их через школы и сборники песен, может погубить само народное греческое пение, столь упорно коснеющее в привязанности к неудобным формам крюковой нотации. 4. Нынешнее состояние церковного пения в Греко-Восточных церквах и желательные в нем преобразования |
| н. 2-й пол. XVII - нач. XVIII в., Р. Л. Поспелова отметила, что по графике («сплошная зачерненность нотных головок, их квадратно-ромбовидные очертания, бестактовость») К. н. «восходит к общему типу римской квадратной нотации» и «родственна более архаичным типам нотаций квадратно-мензуральной конституции» ( Поспелова. 2003. С. 269). По способу же выражения ритма К. н.- «это позднемензуральная нотация, точнее, ранняя барочно-мензуральная, т. е. фактически нотация Нового времени на начальном этапе («на выходе от мензуральной»)» (Там же). Самобытность графического симбиоза, осуществленного в К. н., подчеркивается тем фактом, что ранняя хоральная нотация применялась для одноголосного пения, а позднейшая мензуральная нотация была разработана для многоголосия. Поздняя К. н. также имеет общие черты с региональной разновидностью зап. хоральной нотации - готической нотацией . В ней присутствует «ромбовидная форма, равно как и характерное утолщение и изгиб хвоста в чвартках (четвертях.- Е. Ш.)», что напоминает знак «вирга» (в форме подковного гвоздя, нем. Hufnagel) готической нотации, «распространенной с XIII в. в восточнонемецких, а позднее в примыкающих к ним славянских землях». На основе этой графической параллели исследователь делает предположение, что «киевская нотация через Польшу наследует именно этот тип нотации» (Там же. С. 270). Однако указанное сходство проявляется только в поздней К. н. и не позволяет судить о ее генезисе и о зап. источниках, поскольку ранние формы К. н. отличаются начертаниями от поздних. Кон. XVI-XVII в. Фрагмент ранней киевской нотации из западноукр. Ирмологиона. Нач. XVII в. (Ин-т лит-ры им. Т. Г. Шевченко. Фонд И. Франко. 4779. Л. 243 об.) Фрагмент ранней киевской нотации из западноукр. Ирмологиона. Нач. XVII в. (Ин-т лит-ры им. Т. Г. Шевченко. Фонд И. Франко. 4779. Л. 243 об.) В истории графики юго-западнорус. К. н., предназначенной для монодийного пения, можно выделить быстро сменявшиеся ранний, средний и поздний этапы, различаемые по видам ключей, нотных и нек-рых дополнительных знаков. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ГОТИЧЕСКАЯ НОТАЦИЯ Ранняя готическая нотация. XII в. «Kyrie eleision» Хильдегарды Бингенской (Wiesbaden. Landesbibl. S. N. Fol. 70v) Ранняя готическая нотация. XII в. «Kyrie eleision» Хильдегарды Бингенской (Wiesbaden. Landesbibl. S. N. Fol. 70v) [нем. Gotische Notation; англ. Gothic notation], стиль западноевроп. певч. нотации, выработанный в позднесредневек. скрипториях в XII–XIII вв. и называемый в совр. музыковедческой лит-ре готическим по аналогии с лат. книжным письмом XIII–XVI вв. Так же как и для книжного письма, для Г. н. характерны написание с изломом и подчеркнутое различие между жирными и волосяными линиями. Термин «Г. н.» стал общеупотребительным с 90-х гг. XX в. Ранее Г. н. чаще называли «письмом с подковными гвоздями» (нем. Hufnagelschrift), что было связано с формой характерного знака этой нотации, т. н. вирги (одиночной ноты, более высокой по сравнению со смежными в невменных нотациях; см. Невмы), напоминающей по форме подковный гвоздь (Hufnagel). Г. н. применялась для записи как церковных одноголосных песнопений, так и светской одноголосной музыки и реже — ранних форм многоголосия. Г. н. была особенно распространена с XIII в. на севере и востоке Германии, в Нидерландах и в отдельных литургических центрах Скандинавии, а также в восточно-европ. землях, находившихся в сфере нем. влияния (Чехия, Моравия, Польша, Венгрия, Прибалтика), поэтому Г. н. называют также нем. хоральной нотацией. Немецкая готическая нотация. Градуал. XV в. (Budapest. Orzdgos szecheny I konyvtat. Clmae 259. Fol. 1v) Немецкая готическая нотация. Градуал. XV в. (Budapest. Orzdgos szecheny I konyvtat. Clmae 259. Fol. 1v) Г. н. представляет собой региональный вариант хоральной линейной нотации, связанный с особым способом написания невм, перенесенных на нотный стан (т. н. готические, или нем., невмы) и постепенно графически преобразованных под влиянием манеры и инструментария письма. Рукописи данного типа писались под диагональным наклоном пером с косым срезом, вслед. чего нотные головки приобретали вид ромба, отличаясь тем самым от т. н. квадратной нотации , сформировавшейся в XII в. и распространившейся преимущественно во Франции, в Англии и в странах Юж. Европы. Ромбовидная форма нотных знаков — результат эволюции невмы «пунктум» (лат. punctum) — одиночного знака, передающего тон, более низкий в сравнении с предыдущим или последующими тонами мелодии. |
| Нотации. Изначально в момент возникновения и путевой и демественный роспевы не имели своей письменной системы и песнопения этих роспевов записывались дробной (то есть без таинозамкненных сочетаний знамен) столповой нотациеи. Новые виды нотации (знаковые системы) зафиксированные в певческих азбуках сложились примерно во второй половине XVI века. Путевая нотация как предполагают исследователи начинает складываться к середине XVI века хотя первые азбуки путного знамени относятся к началу XVII века 268–297] Она состоит как из совершенно самостоятельных знаков так и из видоизмененных знаков знаменной нотации. Интересно отметить, что знак путевой нотации «голубчик» в конце XVI века стал также использоваться в столповой знаменной нотации наряду с уже имеющимся одноименным знаменем, но в несколько ином значении как «голубчик тихий» то есть поющийся в два раза медленней. Во второй половине XVII века путевая нотация почти исчезает из письменной традиции одноголосия но зато встречается в раннем русском многоголосии – строчном пении где ведущий голос «путь» изложен путевым знаменем 187]. Демественная нотация так же сложилась к середине XVI века однако количество рукописей песнопений записанных этим видом нотации до конца XVII века является незначительным. Как считают исследователи «редкие списки изложенные демественной нотацией при внимательном рассмотрении оказываются партиями раннего многоголосия » 212] Демественные азбуки как и одноголосные песнопения записанные этим видом нотации широко были рас пространены в старообрядческой среде начиная с XVIII века. Как и путевая нотация демественная нотация представляет собой своеобразную модификацию столпового знамени. Ее примечательная особенность – в наличии так называемых «двойных» знамен представляющих собой соединение двух знамен в одно Большой знаменный роспев. Подобный термин появился в конце XVI века по отношению к наиболее пространным мелодически раз витым песнопениям изобилующим развернутыми мелизматическими построениями. Такие обозначения мы встречаем например, в одном из самых полных по составу стихирарей XVI века принадлежащих собранию Троице Сергиевой Лавры. Так над стихирой Богоматери «Давыда провозгласи» есть надпись «Большое знамя». Впрочем, эта стихира не выделяется среди других песнопений той же рукописи, не имеющих такого обозначения, и даже уступает некоторым по широте распева Можно было бы считать все песнопения этого собрания относящимися к большому роспеву. |
|
|
