| КРАТКАЯ БИБЛИОГРАФИЯ Ленин В. И. Собр. соч. — М.–Л., 1920–1926. — Т. 1–20. Ленин В. И. Соч. — 2-е изд. — М.–Л., 1925–1932. — Т. 1–30. Ленин В. И. Соч. — 3-е изд. М.–Л., 1925–1932. — Т. 1–30. Ленин В. И. Соч. — 4-е изд. — М., 1941–1967. — Т. 1–45. Ленин В. И. Полн. собр. соч. — 5-е изд. — М., 1958–1965. —Т. 1–55. Ленин В. И. Биографическая хроника. — М., 1970–1982. -Т. 1–12. Ленин В. И. Неизвестные документы: 1891–1922 гг. — М., 1999. Ленинский сборник. — М.–Л., 1924–1985. — Т. 1–40. Арутюнов А. Феномен Владимира Ульянова (Ленина). — М., 1992. Бердяев Н. Истоки и смысл русского коммунизма. — М., 1990. Валентинов Н. Недорисованный портрет… — М., 1993. Вернадский Г. Ленин — красный диктатор. — М., 1998. Волкогонов Д. Ленин: Политический портрет. — М., 1997. — Кн. I-2. Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине. — М., 1991. — Т. 1–8. Воспоминания о В. И. Ленине: Аннотированный указатель книг и журнальных статей 1954–1961 гг. — М., 1963. Зиновьев Г. Соч. — М.–П., 1923–1929. — Т. 1–8, 15, 16. Зиновьев Г. История РКП(б): Популярный очерк. — 7-е изд. — Л., 1925. Капустин М. Конец утопии?: Прошлое и будущее социализма. — М., 1990. Колодный Л. Ленин без грима. — М., 2000. Котеленец Е. В. И. Ленин как предмет исторического исследования. — М., 1999. Крупская Н. Октябрьские дни. — М., 1957. Крупская Н. Воспоминания о Ленине. — 3-е изд. — М., 1989. Крупская Н. Моя жизнь. — М., 1925. Крупская Н. О Ленине: Сб. статей и выступлений. — 5-е изд. — М., 1983. К 100-летию со дня рождения В. И. Ленина: Сб. документов и материалов. — М., 1970. Ленин В. И. Биография. — 8-е изд. — М., 1987. — Т. 1–2. Ленин: Историко-биографический атлас. — М., 1970. Ленин: Собрание фотографий и кинокадров. — М., 1970–1972.— Т. 1–2. Ленин и теперь живее всех живых: Рекомендательный указатель мемуарной и биографической литературы о Ленине. — М., 1968. Лениниана: Библиография произведений В. И. Ленина и литературы о нем. — М., 1971–1990. — Т. 1–10. Ленинизм и диалектика общественного развития. — М., 1970. Лопухин Ю. Болезнь, смерть и бальзамирование В. И. Ленина: Правда и мифы. — М., 1997. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Между Истиной и ложью 25.07.2022 1630 Время на чтение 76 минут Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой — виноградарь. Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает; и всякую, приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода. Вы уже очищены через слово, которое Я проповедал вам. Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе: так и вы, если не будете во Мне. Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего. Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают. Если пребудете во Мне и слова Мои в вас пребудут, то, чего ни пожелаете, просите, и будет вам. Тем прославится Отец Мой, если вы принесете много плода и будете Моими учениками (Ин.15; 1-8). Придя в церковь, становимся не просто другими людьми, но иными. Этой инаковости и искала русская интеллигенция. В каком-то плане личность Николая Бердяева весьма показательна для эпохи Рубежа веков, которую он сам назовет Серебряным веком. Как и Булгаков, он пережил увлечение марксизмом, причем принимал участие в революционной деятельности. «Разрыв с окружающей средой, выход из мира аристократического в мир революционный – основной факт моей биографии». Однако к началу ХХ века начинается отход Бердяева от материализма и приход к идеализму, к христианской философии. О себе он так писал: «Я никогда не был философом академического типа… Моя мысль всегда принадлежала к типу философии экзистенциальной… Экзистенциальность же противоречива. Личность есть неизменность в изменении… Философ совершает измену, если меняются основные темы его философствования, основные мотивы его мышления, основоположная установка ценностей». Любил себя Бердяев называть еще «верующим вольнодумцем». Ф. Степун заметил, что, живи Бердяев на исходе Средневоковья, то не миновать ему костра инквизиции. Во многом это связано с его не совсем церковными суждениями о свободе и воле. Бердяев считал, что «Бог не творит воли существ вселенной, которые возникают uз Ungrund, а проста помогает тому, чтобы воля становилась добром. К этому выводу он пришел благодаря своему убеждению в том, что свобода не может быть создана и что если бы это было так, то Бог был бы ответственным за вселенское зло. Тогда, как думает Бердяев, теодицея была бы невозможной. Зло появляется тогда, когда иррациональная свобода приводит к нарушению божественной иерархии бытия и к отпадению от Бога из-за гордыни духа, желающего поставить себя на место Бога...» (Н. Лоссский). |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Аннотация «Царство Духа и Царство Кесаря» — одна из главных книг Бердяева. Книга о двух силах, борющихся за мир или о двух состояниях мира: свободы и необходимости, любви и власти, Распятого и палачей, Духа и Кесаря. «Царство Духа и Царство Кесаря» Бердяева — гениальная разработка новозаветной темы «царства не от мира сего» в его противостоянию князю мира сего. Критики (с православных позиций) философии Бердяева, часто упускают одну вещь. Конечно, в философии Бердяева, действительно много того, что можно счесть догматическими огрехами. Но Бердяев и не писал курс по догматической теологии. Главное — все творчество Бердяева проникнуто подлинным новозаветным духом: духом свободы и любви, отречения от мира сего, устремления к Новому Иерусалиму, преданностью Распятому. Не в формулировках дело, а в духе. Этого не скажешь о многих «кристально чистых» с догматической точки зрения богословах. Книга «Царство Духа и Царство Кесаря» — прекрасный пример такой «новозаветной» мысли. В конце концов Бердяев лишь на языке экзистенциальной философии толкует новозаветный эпизод о третьем искушении Христа: — …Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю её; итак, если Ты поклонишься мне, то всё будет Твоё. — отойди от Меня, сатана; написано: Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному служи. Это искушение будет вечно повторятся, пока история не закончится. Ситуация первых мучеников: поклонись обожествленному императору или умри. Это ситуация повторилась в XX веке — Бердяев понимал в каком историческом контексте он пишет о двух царствах. Читаемость: Язык: Объём текста: Update Required To play the media you will need to either update your browser to a recent version or update your Flash plugin . Update Required To play the media you will need to either update your browser to a recent version or update your Flash plugin . |
| 87 Буланжизм – общественное движение во Франции в конце 80-х гг. XIXb., выдвинувшее требование военного реванша за поражение Франции в войне против Пруссии в 1870 – 1871 гг., а также роспуска парламента и пересмотра республиканской конституции 1875 г. Получило название по имени своего лидера генерала Ж. Буланже (1837 – 1891 гг.). 88 Божественный Параклет – в переводе с греческого – Утешитель. В Евангелии от Иоанна о нем сказано так: «И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа Истины, Которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет» «И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа Истины, Которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет» ( Ин. 14:16–17 ; см. также Ин. 14:26 ). 89 В ордене иоаннитов (госпитальеров) особым почитанием пользовался апостол Иоанн, передавший слова Христа о пришествии в будущем Утешителя и Духа Истины: «Он будет свидетельствовать о Мне» «Он будет свидетельствовать о Мне» ( Ин. 15:26 ). Отсюда иоанниты делали вывод о незавершенности божественного откровения и необходимости третьего откровения («заветы»), которое явится завершающим дополнением по отношению к Ветхому и Новому Заветам. 90 Потрясающий образ Иоахима из Флориды хорошо нарисован в книге Жебара «Мистическая Италия» (Gebhart Emile. L " Italie mystique; histoire de la renaissance religieuse au moyen age. Paris, 1890. – Ред.). 91 Трапписты – монашеский орден, основанный в 1636 г. де Рансе – аббатом цистерцианского монастыря Ла Трапп, получившего название от узкого входа в местную долину (la Trappe). Устав ордена ориентирован на возврат к традициям восточнохристианского аскетизма. 92 В «Le Cathédrale» вставлено ценное исследование о картине фра Беато Анжелико «Le couronnment de la VIèrge» («Увенчание Девы» (фр.) – Ред.). 93 Для демонстрации своего тезиса о двойственной, пассивно-активной природе католицизма Бердяев избирает наиболее ярких представителей средневековой религиозности. Св. Тереза (1515 – 1582) – испанская писательница, монахиня. Наряду со св. Иаковом считается покровительницей Испании. При жизни преследовалась инквизицией, в 1662 г. причислена к лику святых католической церкви. Символизирует пассивно-покорную сторону католичества. Папа Григорий VII, или Гильдебранд, (1073 – 1085), известный своей борьбой с германскими королями, кульминацией которой стало покаяние Генриха IV в Каносском замке в 1077 г. – наглядный пример характерного для средневековой римско-католической церкви стремления к мировому господству. |
| ____________ В свое время я написал против о. П. Флоренского статью в защиту Хомякова. См. мои статьи «о софиологии» с 16 «Пути». 110 лем Беме в русской религиозной мысли являюсь только я один и я один защищаю Бемевское учение о Софии, очень отличное от русского направления «софианства». О. П. Флоренский и О. С. Булгаков не имеют к Беме никаких симпатий и стоят в другой линии. Но Гр. Граббе, как и все люди его лагеря, всех смешивают в одну кучу для более легкого расстрела. Еще раз приходится признать, что обсуждение проблем, затронутых полемически в конце брошюры, требует высокой культуры и тонкой мысли. К Хомякову все это не имеет ни малейшего отношения. Сам автор брошюры признает, что богословское творчество возбуждается ересями и что у нас долго не было никакой богословской мысли, потому что не было ереси. Будем надеяться, что обличение «ересей» перейдет наконец в богословское творчество. Николай Бердяев. 111 Древо жизни и древо познания. Журнал " Путь " (Л. Шестов. «На весах Иова. Странствование по душам». Из-во «Современные Записки». Париж, 1929) «И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло, и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизнь, и не вкусил, и не стал жить вечно». (Бытие, гл. 3, 22). Блестящая книга Л. Шестова имеет неверный подзаголовок «Странствование по душам». Л. Шестов не психолог и мало интересуется многообразием индивидуальных душ. Он — моноидеист, однодум и потому склонен к двучленному делению мира на собственный и чуждый мир, в котором все смешиваются воедино. Для него и близкие ему, излюбленные им Ницше, Достоевский, Лютер, Паскаль, Плотин совершенно походят друг на друга и переживают одну и ту же трагедию. Л. Шестов воюет против «общего», «единого», но сам как раз всюду видит «общее», «единое», не индивидуализирует не замечает многообразия. Он интересуется лишь одной своей темой, его нельзя даже заставить обратить внимания на другие темы, на чуждые ему точки зрения. С этим связана трудность философского диалога с Л. Шестовым, но с этим же связано и самое большее его качество. Л. Шестов имеет свою собственную тему, которой он остается верен всю жизнь. Он стоит в стороне от всех направлений и течений, он совершенно внесоциален и даже антисоциален по своему мышлению. Во всем, что пишет Л. Шестов, есть большая напряженность и острота, радикализм мысли, серьезность и мучительность искания. В нем чувствуется религиозная натура. Но мышление его узко и однообразно. Он пишет прекрасно по форме, обладает несомненным литературным талантом. Но литературный дар Л. Шестова мно- |
| Все эти черты всегда были свойственны русской революционной и даже просто радикальной интеллигенции. Если остатки старой интеллигенции, не примкнувшей к большевизму, не узнали своих собственных черт в тех, против кого они восстали, то это историческая аберрация, потеря памяти от эмоциональной реакции. Старая революционная интеллигенция просто не думала о том, какой она будет, когда получит власть, она привыкла воспринимать себя безвластной и угнетенной и властностъ и угнетательство показалось ей порождением совершенно другого, чуждого ей типа, в то время как то было и их порождением. В этом парадокс исхода русской интеллигенции, ее трансформирования после победоносной революции. Часть ее превратилась в коммунистов и приспособила свою психику к новым условиям, другая же часть ее не приняла социалистической революции, забыв свое прошлое» (Н. А. Бердяев). Русская цивилизация с началом революции 1917 года пришла к своему предзаключительному аккорду. Все попытки отсрочить надвигающий ужас завершались провалом. Можно ли было остановить надвигающую революцию? Видимо, нет. Весь ход русского исторического процесса, и это хорошо показал Бердяев, вел к трагическому финалу. Как уже было сказано выше, это ощущалось во всех сферах русского бытия. И глупо слушать обвинения в адрес великого русского царя Николая II , 23 года сидевшего на пороховой бочке и как-то еще управлявшего империей, несшего тяжкий крест как истинный Помазанник Божий и сумевший довести корабль хотя бы до 1917 года. Русский царь отдавал себя в жертву за Россию, которую любил беззаветно, как это делал две тысячи лет назад Господь, перед Своим распятием, давший великую заповедь любви. Как возлюбил Меня Отец, и Я возлюбил вас; пребудьте в любви Моей. Если заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей, как и Я соблюл заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви. Сие сказал Я вам, да радость Моя в вас пребудет и радость ваша будет совершенна. Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас. |
| Н. А. Бердяев , несомненно, оказывает услугу философии, что в ущерб своей чистоте устремления к духу, гносеологически почти не отрывается от не-христианской философской культуры, в которой благовествует христианский эсхатологизм этики. Эта его заслуга, это культурное дерзновение, конечно хотелось бы видеть вне всех пробелов, всех несвершений его «методологии духа». Невозможно не испытать этического удовлетворения от философского умерщвления не-эсхатологической этики Канта, к сожалению, умерщвленной не до конца. Безотносительное «творчество» уже оправдывает книгу тем, что она написана... Творчество же Духа Истины ее оправдывает тем, что она предполагает свое развитие (и – если надо – свое уничтожение). Самое ценное в книге Бердяева – этическая печаль о несовершенстве добра и добрых. Это ощущение безмерных совершенств Отца Небесного и подчинение Его заповеди о приятии этих совершенств, как «нормы» этического закона. Не-христианские философы «ищут». Христианские – «доискиваются». Философия Бердяева есть эта ценная христианская доискивающаяся философия... Могущая доискаться до самоотрицания, во имя высоты своих исканий. «Человек есть существо недовольное самим собою, способное себя перерастать» (стр. 51), говорит Бердяев. Если до этого последнего, действительно, может доискаться свобода ветхого человека, то это – признак её веры в правдивость слов: «собою же не похвалюсь, разве только немощами моими»... слов первого философа свободного духа – более святого, чем творца. Иеромонах Иоанн (Шаховской) Сергиево Подворье. Крещение знания 38 39 «И сказали жители того города Елисею: вот положение этого города хорошо, как видит господин мой, но вода не хороша и земля гибельна. И сказал он: дайте мне новую чашу и положите туда соли. И дали ему. И вышел он к истоку воды и бросил туда соли и сказал: так говорит Господь: исцеляю воду эту, не будет от неё впредь ни смерти, ни гибели. ( 4Цар.2:19–21 ). «В какой мере тело освобождается от вещественных уз, в такой освобождается и ум. И в какой мере ум освобождается от уз попечений, в такой просветляется он; а в какой просветляется, в такой же утончается и возвышается над понятиями века сего, носящего на себе образы дебелости. И тогда ум научается созерцать в Боге сообразно Ему, а не как видим мы. Если человек не сделается сперва достойным откровения, то не может видеть его. И если не достигнет чистоты, понятия его не могут стать просветленными, чтобы видеть ему сокровенное. И пока не освободится от всего видимого, усматриваемого в видимой твари, не освободится и от понятий о видимом, и не сделается чистым от потемненных помыслов. А где тьма и спутанность помыслов, там и страсти. Если человек не освободится, как сказали мы, от сего и от причин к тому, то ум не прозрит в сокровенное». Преп. Исаак Сирин , Сл. 39. |
| На пути к Богу рождается много различных дум о соотношении Божественной и человеческой реальности, личности и общества, личности и государства. Слово Божие ясно освещает имеющиеся сомнения. Мир Божий, мир духовный, небесный, совершенно иной, и не подвластен физическим законам и философским умозаключениям. Но надо признать, что наша душа вынуждено сталкивается с проблемами, связанными с материей. Душа естественно признает тело, которое есть объективная реальность, имеющая свои функциональные обязанности. Однако зачастую душа подчиняет себя телу, превращаясь в рабу плоти, вместо того, чтобы властвовать над телесными инстинктами. Древние евреи окончательно подчинили себя материальной необходимости. Считая себя Богоизбранным народом, они в то же время сами подпали под власть кесаря. Своим Словом Господь окончательно разделил два царства: Божественное и кесарево. Начиная с этого момента человек поставлен перед выбором: с кесарем или Богом. « Природа христианства совсем невыразима в социальных категориях мира сего. Христианство вошло в мир, как благая весть о спасении и о Царстве Божием, которое не от мира сего. " Ищите ж прежде всего Царства Божьего и правды Его, и это все приложится вам " . " Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный " . " Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душу свою повредит " . " Не придет Царство Божие приметным образом, и не скажут: вот: оно здесь, или: вот, там. Ибо Царство Божие внутрь вас есть " . " Царство Мое не от мира сего " » (Николай Бердяев). В понимании же иудеев Бог есть земной царь, некое подобие римского цезаря, от которого, кстати, так хотели освободиться. Иудейский мир не мог понять свободу, если она была скована физическими узами. Трудно было понять, что рабы, социально находящиеся в рабстве, могут быть внутренне свободными. Иудей стремился к внешней свободе, не очень заботясь о внутренней, поэтому весь его душевный уклад настроен на революционную волну, на изменение общественного состояния. В своей работе «Царство Божие и царство кесаря» Николай Бердяев писал: «Христианство было величайшим духовным переворотом в истории человечества, самой большой внутренней революцией, пережитой человечеством. |
| Настоящей главой мы завершили рассмотрение Нагорной проповеди. Но все еще открытыми остаются вопросы: представленная в ней этика является идеалом или нормой? чем объясняется максимализм Евангелия? может ли этика Нагорной проповеди быть возведена в закон, стать руководством к действию? Свой вариант ответа на эти вопросы дает Н. Бердяев в книге «О назначении человека». Отдельная глава этой книги посвящена этике Евангелия. По словам философа, «Евангелие производит полный переворот в нравственных оценках... Мораль Царства Божиего оказывается непохожей на мораль мира падшего. Евангельская этика, этика искупления, во всем противоположна миру». Евангелию, считает Бердяев, «свойствен абсолютизм и максимализм, но это максимализм особого рода. Ложь моралистического максимализма в том, что он требует максимализма от другого, максимализма в исполнении закона и нормы. Поэтому он беспощаден к людям и всех осуждает». Благодатный максимализм Евангелия, напротив, «лишь открывает Царство Божие и путь к нему, но не дает правил и норм. Максимализм прежде всего применяется к себе, а не к другим. Строгость к себе и снисходительность к ближнему – вот истинно христианское, евангельское отношение к жизни» 470 . Христианство, утверждает далее философ, противостоит законническому разделению людей на добрых и злых: Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. До этого этика закона, этика, не знающая искупления и благодати, думала, что солнце восходит только над добрыми и дождь посылается только на праведных. Но вот Евангелие уравнивает перед Богом добрых и злых, праведных и неправедных. Добрые и праведные не могут больше гордиться своей добротой и праведностью. Прежние законнические оценки доброго и злого не имеют силы. Мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие ( Мф. 21:31 ). Идут впереди тех, которые почитают себя праведными и добрыми, впереди фарисеев. Никогда никакая этика не становилась на сторону мытарей и блудниц, грешных и неправедных... Кто из вас без греха, первый брось на нее камень ( Ин. 8:7 ). Между тем как этика нашего мира, этика закона, этика фарисейская, почитает нравственным долгом бросать в грешницу камень. Совершенно ясно, что подлинное христианство не допускает деления человека на два лагеря – добрых и злых, праведников и грешников. Все злые и грешные могут стать добрыми и праведными 471 . |
| «Человек проходит сейчас, может быть, самый опасный период своего существования» (Курсив мой). Все эти слова я прочитал с большим удовлетворением. Они вполне отвечают моим собственным мыслям. Они утверждают ту истину, что на земле действительно существует помощь Божия людям в борьбе со злом. И мне казалось, что прямым и необходимым выводом из этих слов должно было бы явиться заключение, что эта помощь в организованном виде сосредоточивается в Христианской Церкви. Это ясно видно из слов Христа Спасителя. В своей последней молитве об учениках перед своими страданиями Иисус Христос говорит: «Когда Я был с ними в мире, Я соблюдал их во имя Твое, Тех, которых Ты дал Мне, Я сохранил. Ныне же к Тебе иду и себе говорю в мире, чтобы они имели радость Мою совершенную. Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла» ( Uh. XVII, 12–15 ). Из этих слов видно, что, оставляя своих учеников, Иисус Христос подает им радостную надежду, что и без Его видимого пребывания с ними они будут сохранены от зла. А также будут сохранены от зла и верующие по слову их. Орудием этого спасения является Христова Церковь . Если бы Н. А. Бердяев в своей книге или хотя бы в своем ответе мне отметил это значение Церкви Христовой – не было бы повода делать ему упрек в одностороннем и безысходном пессимизме. Но он этого не сделал, и вопрос о средствах спасения от зла и о помощи Божией людям в этом спасении остался не выясненным до конца, и в этом я видел и вижу недостаток и неполноту очень интересной книги Н. А. В своей статье «О христианском пессимизме и оптимизме» Н. А. Бердяев много говорит о Церкви, но то, что он говорит о Ней, вызывает только новые и еще большие недоумения. Мнимые или действительные ошибки или погрешности исторических Церквей до такой степени заполняют внимание Н. А., что он за этими погрешностями перестает видеть в мире подлинную деятельность и подлинное значение Христовой Церкви. Суждения его о Церкви становятся пристрастными и несправедливыми. А между тем в его статье имеется и правильное определение Церкви, но он делает его как-то мимоходом и на нем не останавливается. Определение это следующее: |
|
|
