| Основатели и члены этого братства были связаны с масонскими, и не только, силами в окружении принца Уэльского, будущего короля Эдуарда VII. Именно эти силы, по мнению современных исследователей, сыграли главную роль не только в замысле антигерманской коалиции, устремленной в далекое будущее, но также в создании условий для ее конструирования и в программе разделения немецкого потенциала, закрепленного в итогах Первой мировой войны . Историческим фактом является, что открытые выступления Святого престола против масонства и тайных обществ, прекратились после того, как Лев XIII назначил кардинала Рамполла своим статс-секретарем. Последняя энциклика против масонства Нитапит Genus, где папа призвал ведущих католических деятелей разоблачить и показать истинное лицо масонства, вышла в 1884 году, за три года до назначения. Кардинал Мариано Рамполла дель Тиндаро. Портрет 1900 года Кардинал Рамполла, − одиозная фигура в кругах традиционных католиков, − воспитал нескольких известных церковных деятелей XX века Джакомо делла Кьеза, Акилле Ратти и Анджело Ронкалли – известных под именами Бенедикт XV, Пий XI и Иоанн XXIII, при которых постепенно закладывался модернизм в католической церкви, венцом которого стал Второй Ватиканский собор 1961-1964 годов, где Римская церковь окончательно капитулировала перед идейным багажом Просвещения и Французской революции. Римская иерархия в течение многих веков удивительно мало уделяла внимания разложению христианства на Западе. Судьба западных христианских империй, похоже, волновала ее менее борьбы с Ромейской империей, с православием. Кто стоял за этим? Ревностные католики, стремящиеся к утверждению «истинной веры» и искоренению «схизматиков», или тайные общества, стремящиеся уничтожить истинную веру? Судить можно по следствиям. Следует отметить и подчеркнуть, что будущую Антанту, погубившую Российскую Империю, активно подготавливал с «русской» стороны А.П. Извольский. В описываемое время молодой дипломат при Ватиканском дворе, а затем министр иностранных дел Российской Империи. |
| Документы позднейших веков также противоречивы и доказывают, что римская церковь от времени до времени делала славянам уступки, чтобы удержать их в повино- —141— вении, но что эти уступки никогда не имели характера общих и окончательных решений, можно сказать, что папство относилось всегда крайне недоверчиво к славянскому обряду. Меморандум, составленный славянскими епископами во время их последнего конгресса в Риме, утверждает, что в средние века римско-глаголитская литургия была не раз торжественно утверждаема церковною властию. Враги славянского богослужения могут это оспаривать. Меморандум ссылается на IX канон IV-ro латеранского собора, происходившего при Иннокентии (1198–1216) и продолжавшегося от 11–30 ноября 1215 г. Но этот канон не заключает в себе никакого категорического признания славянской литургии и только просто санкционирует status quo, разрешая в епархиях, где верные принадлежат к различным национальностям и говорят на разных языках, совершать богослужение соответственно ранее установленным обрядам 1692 . Стало быть, этот канон непременно предполагает предварительное разрешение римского престола, а так как решение этого последнего, особенно в лице Григория VII, было не в пользу славянской литургии, то последняя не могла считаться разрешенной. Но силы других аргументов меморандума нельзя оспаривать. Приведем некоторые из них. Сюда следует отнести послание Иннокентия IV (1243–1254) к Филиппу епископу Сени (29 марта 1248). Последний обратился к папе с письмом, в котором писали, что в Славонии существует особенный язык, ведущий происхождение от бл. Иеронима, и просил разрешения совершать на нем богослужение. Папа дал разрешение, но только для тех мест, где уже прежде существовал этот обычай и с тем, чтобы не изменялся смысл священных текстов 1693 . —142— Важную доказательную силу меморандум приписывает посланию Климента VI (1842–1852) к архиепископу Праги, в котором некоторым бенедиктинским монахами, переселившимся из Далмации в Богемию, разрешается служить обедню на славянском языке (1346). |
| Они же в одно и то же время запрещали и дозволяли униатам переходить в латинство. Неискренность, двуличие и даже противоречие папской политики яснее всего открываются из отношения к униатам папы Бенедикта XIV (1740–1758). В его булле «Allatae sunt» (26 июля 1755) говорится: «нужно показать, что церковь римская одобряет и разрешает всякому придерживаться своих обрядов, и религиозных церемоний. Так как схизматики больше всего привязаны к своим обрядам, то всячески нужно стараться, чтоб не могло явиться у них и тени подозрения на счет потери таковых, – подозрения, которое могло бы отдалить и отвратить их от римской церкви». Но в другом месте той же буллы говорится: «хотя обряды греческой церкви и досточтимы, тем не менее не позволительно смешивать обряды церквей, и священный Флорентийский собор этого отнюдь не дозволил». Олатннившиеся униаты не могли не видеть, что Бенедикт XIV, охранявший греческий обряд, не отменил, однако ж, постановлений Замойского собора, утвердившего в унии некоторые латинские нововведения. Мало того. Тот же папа рекомендовал базилианам изучать греческие обряды и в то же время дозволял базилианам из латинян совершать богослужение по латинскому обряду. Эту двусмысленную политику хорошо понимали латиняне и олатинившиеся униаты и беспрепятственно продолжали латинскую пропаганду. Конец XVIII века приведший унию к теснейшему сближению с латинством, был вместе с тем и началом её распадения. Вслед за присоединением, к России западнорусских областей, наименее олатиненные и ополяченные униаты стали массами присоединяться к православию, без всяких усилий со стороны русского правительства и без всякой заботы о сохранении унии со стороны её последователей. Особенно поразительно исчезновение унии после второго и третьего раздела Польше: от августа 1794 года по март 1795 года присоединилось к православию 1.483.111 прихожан, 2.603 церкви и 1.552 священника. Во время этого общего массового движения возвратился в православие и весь униатский народ той местности, в которой спустя три года после этого движения родился Иосиф Семашко . |
| Themes of studies: History of Western and Oriental Churches, New religion mouvements and History World Religions. Published about 800 article and 20 books: «Holy Land» (1991), «Russia – USA – history of church relations)) (1993, 3 vol.), «St. Petersburg, church history» (1995), «Orthodoxy and Methodism)) (2000), «Church of Unification (San Men Moon)» (2001), etc. 1 Разговоры между испытующим и уверенным в Православии Греко-Российской Церкви. СПб.1815. С. 28–29 3 Ответное послание Святейшего Правительствующего Синода ко Вселенской Патриархии (25 февраля 1903 г.)//Церковные ведомости, 14 июня 1903 г., 24, С. 252–256 4 Бердяев Н. А. Вселенскость и конфессионализм//Сборник «Христианское воссоединение». ИМКА-Пресс, Париж, 1933. С. 63–81 13 См.: Лебедев А. П. Римская и Византийская Церкви в их взаимных отношениях и спорах в IX, Х и XI вв. M. 1875. С. 25–26 14 См. Воронов А. Д. Главнейшие источники истории свв. Кирилла и Мефодия. Киев,1877. С. 309–311. См. также: А. П. Письмо из Рима (О раскопках в базилике св. Климента с целью отыскать мощи св. Кирилла)//Духовная беседа, 1863, т. XIX, 46. С. 475–481 15 Символ веры с Филиокве был введен в Римской Церкви по повелению папы Бенедикта VIII под давлением императора Генриха II в 1014 г. 16 Малышевский И.И. Отношение Руси к Церкви Римской при св. князе Владимире//ТКДА, 1863, т. 1. С. 112–113. 18 Платонов И. В. Антиэнциклика или братское слово православного славянина к славянам католикам. Харьков, 1882. С. 403 23 Wattenbach. Beitrage zur Geschichte der christlichen Kirche in Mahren und Bohmen. Wien, 1849. S. 23 24 Dummler. Die Pannonische legend vom Heiligen Methodius. Archiv fur Kunde osterreischer Geschichts quellen. Wien, B. XIII, 1854. S. 195 25 Racki. Wiek i djelovanje sv. Cyrilla i Methoda. Zagreb, 1857. S. 330; Leger. Cyrille et Methode. Paris, 1868, chap. VIII. P. 141 27 До наших дней сохранился фрагмент глаголической рукописи славянского перевода римского Миссала IX в. (Киевский глаголический миссал, хранящийся в Национальной Библиотеке Украины). В Хорватии местная католическая Церковь в течение многих веков имела тсключительное право совершать мессу на славянском языке. Этот перевод римской мессы на славянский язык, скорее всего, связан непосредственно с деятельностью св. Кирилла. Св. Мефодий, будучи архиепископом, вероятно, в Моравии также совершал на славянском языке литургию по римскому чину, используя этот перевод. |
| С течением времени в характерах, которыми уже и раньше отличались греческая и латинская церкви, произошли значительные изменения. Среди греков любовь к умозрению сменилась установившейся обрядностью, между тем как сухость латинян уступила место новой жизни, влитой вступлением варварских народов в церковь . Но, хотя и в ином сравнительно с прежним временем смысле, между ними все еще продолжало существовать заметное различие. Влияние бл. Августина, который оставил столь глубокий след на западном уме и придал особенно большое значение учению о благодати, не простиралось на Восток. Со времени трулльского собора церкви уже отличались между собой разностями в обычаях, особенно касательно брака духовенства, и хотя вопрос о происхождении Св. Духа не возбуждался во времена Карла Великого, однако же он все еще оставался тем догматическим центром, вокруг которого могли сосредоточиваться и другие причины разногласия. Кафедра римская постепенно поднялась на высоту, далеко превосходящую ее старую соперницу, и в то время, как Константинополь не мог не быть недовольным такой переменой, с римской стороны обнаруживалось к тому же и явное желание дать почувствовать это превосходство. Политические соперничества также содействовали поддержанию тлеющей искры недружелюбия, которая при всяком случае могла раздуться в целое пламя. И вот именно теперь один личный вопрос послужил причиной разрыва, который весьма сильно содействовал окончательному разделению церквей. Сын Михаила Рангавы, Никита, по низложении своего отца, в четырнадцатилетнем возрасте был заключен в монастырь 3140 . Он принял имя Игнатия, сделался священником и, приобретя великое уважение за свое благочестие, в 846 году, по совету одного знаменитого отшельника, был возведен Феодорой на кафедру Константинополя 3141 . Предшественник его, Мефодий, находился в разногласии с Григорием, епископом сиракузским, который, будучи изгнан из своего собственного диоцеза сарацинами, обыкновенно жил в Константинополе, и патриарх произнес против этого епископа анафему. В Игнатии чувство церковного антагонизма едва ли не могло быть усилено тем обстоятельством, что Григорий был сын Льва «Армянина», которым был низложен его отец, Михаил. Он отказал Григорию в участии при его посвящении; в 851 году он низложил и отлучил его за противоканоническое рукоположение лица из другого диоцеза, и по просьбе патриарха приговор этот был подтвержден римским собором при Бенедикте III 3142 . Население столицы поделилось между Игнатием и Григорием; но хотя противодействие патриарху и было сильное, он приобрел себе высокое и заслуженное доверие своей деятельностью в качестве архипастыря. |
| Действия иезуитов не только не привлекали к ним расположения греческих христиан, но еще более прежнего усиливали в них негодование и раздражение против латинства. При папе Григории XV (1621 –1623 г.) в самом Риме учреждено было общество для распространения католической веры, называвшееся: Sacra congregatio fidei propagandae. Это громадное общество разделено было на несколько отделений, в которых должны были подготовляться миссионеры для распространения католической веры во всех странах света. Здесь, между прочим, обращено было большое внимание и на приготовление миссионеров к распространению латинства между восточными христианами. Отсюда-то римские папы стали отправлять на восток миссии, в состав которых входили епископы, легаты, каноники, монахи разных орденов и другие лица, преданные папскому престолу. Этим миссиям были вручаемы подробные инструкции, как лучше и успешнее действовать в деле обращения схизматиков. Миссии основывали на востоке новые епископии, учреждали католические монастыри, заводили в разных местах школы и семинарии. Следствием этого было то, что почти в каждой греческой епархии был епископ католический и что во многих местах явились католические монастыри разных орденов, – капуцинов, францисканцев и др. В половине XVIII в. в Риме особенно усилились хлопоты о присоединении восточных христиан к римской церкви. Вместе с тем римские папы, по крайней мере, некоторые из них, старались изменить и самый характер своей пропаганды между греческими христианами. Вместо прежних насильственных мер, оказавшихся безуспешными, они учили своих миссионеров обращаться с греческими христианами как можно мягче и относиться с полной терпимостью к обрядам греческоий церкви. Таков был папа Бенедикт XIV. В 1755 году он издал буллу, в которой называл греческие обряды достопочтенными обрядами, и старался уверить восточных христиан, будто римская Церковь всегда относилась с любовью и уважением к их обрядам. Но и эти мягкие меры латинства, как и прежние – насильственные, не приводили к предполагаемой цели. |
| Данная попытка богословски обосновать существование канонического права страдает двумя методологическими слабостями. Первая слабость – это исключительно формальное рассмотрение двух таких сложных и жизненно важных реальностей как вера и Церковь ; вторая – ссылка устрояющую волю Христа, пожелавшего осуществить свою Церковь , в том числе, как юридическую структуру 25 . Обе эти слабости тесно связаны с концепцией Церкви как societas inaequalis (сообщества неравных), которая по самой своей сути несовместима с экклезиологией Второго Ватиканского собора. 2.3 Новые методологические пути канонического права Если бросить взгляд на работы по канонистике, появившиеся во второй половине прошлого века, вплоть до принятия Кодекса Пия Х и Бенедикта XV, нетрудно заметить, что и крупнейшие канонисты предпочитают не биться над проблемой богословского обоснования канонического права, а заниматься систематическим исследованием источников и (в меньшей мере) разработкой общей теории канонического права. Важнейшим результатом этой работы стали крупные историко-систематические труды Хиншиуса, Вернца, Шерера и Зегмюллера. Напротив, канонистика следующей за первой кодификацией эпохи ограничивается, как правило, учебно-экзегетическим анализом норм Кодекса, большей частью выказывая равнодушие как к богословскому обоснованию этих норм, так и к необходимости определения своего собственного научного метода. В течение всего этого времени, а в некоторых областях канонистики вплоть до кануна Второго Ватиканского собора, существовал (как это станет очевидно в дальнейшем) только один методологический ориентир – римская школа Ius publicum ecclesiasticum (публичного церковного права). Именно она впервые последовательно применила к Церкви естественноправовую по своему происхождению категорию societas perfecta (совершенного общества), благодаря которой человеческая институция может претендовать на обладание всеми юридическими средствами, требующимися ей для автоматического достижения собственной цели. Не подлежит сомнению апологетическая сила подобной культурной операции, которая защищает свободу Церкви перед лицом либерального государства, самоутверждающегося в качестве единственного суверенного сообщества. Но в то же время легко почувствовать ее слабость в том, что касается богословского обоснования юридической структуры в Церкви. В конечном счете единственный теологический довод, оправдывающий равенство: Ecclesiam esse societatem perfectam ( Церковь есть совершенное общество), сводится к утверждению номиналистически понятого акта воли Христовой: Церковь есть совершенное (с юридической точки зрения) общество потому, что Христос так захотел. |
| Впечатляет непревзойденное знание святым Альдгельмом святых: мужей и жен, из Ветхого и Нового Заветов, которых он считает образцами целомудрия. К ним относятся: Мелхиседек, Илия, Елисей, Иеремия, Даниил, Климент, Сильвестр, Амвросий, Григорий Назианзин, Василий Великий, Антоний Великий, Павел Фивейский, Иларион Великий, Иоанн Египтянин, Бенедикт Нурсийский, Афанасий Великий, Мартин, Вавила, Косма и Дамиан, Хрисанф и Дария, Цецилия Римская, Агата, Лукия, Иустина, Евгения, Фекла, Евлалия, Схоластика, Анастасия, Христина, Дорофея, Хиония, Ирина, Агапия, Анатолия и Виктория. Но хотя святитель ставил девство выше брака, сравнивая их как золото и бронзу, царскую порфиру и шерсть, однако он предупреждал, что следует избегать гордыни на этот счет. Он особенно упрекал некоторых монахов, из светских побуждений приобретавших роскошную и цветную одежду. Альдгельм наставлял, что монахиня не должна свысока смотреть на светскую замужнюю женщину: «Лучше плыть через рифы и водовороты мирских забот и приплыть с побитым якорем и разодранными парусами к райскому блаженству, чем пребывать в гордыне под монастырской крышей вдали от мира и считать себя совершенным только потому, что не видишь мирских искушений». Как писал святитель, «гордыня есть грабитель, который лишает души дев благодати». В конце наставления он с любовью добавляет такие поэтичные слова: «Да вознесутся ваши молитвы к небесам, чтобы помочь мне в моих трудах. Поистине сам я борюсь среди волн моих собственных ошибок и несовершенств, хотя в то же время пытаюсь руководить другими и направлять их к совершенству. Итак, прощайте, цветы Церкви, сестры монастыря, ученые девы, жемчужины Христовы, сокровища рая и будущие наследницы райских обителей». Это поучение позднее было переложено на стихи самим Альдгельмом; сохранился и рисунок, подаренный им вместе с поучением настоятельнице Хильделите. Но игумен Альдгельм не только пером, но и делами служил Православию. Так, он выстроил новую церковь в Мальмсбери, о которой мы уже упоминали. |
| Под стать прелатам было и низшее духовенство – по большей части малообразованное, суеверное, алчное, с очень шаткими моральными устоями. Время, когда римская schola cantorum при Григории Великом имела значение европейского университета, давно миновало; как утверждали галльские епископы на соборе в Реймсе, «теперь в Риме нет почти никого, кто был бы просвещен в науках, а между тем по уставу никто не может стать даже привратником, не будучи знаком с науками». Таким образом, перед захваченным духом секуляризма папским Римом и входившим в его орбиту европейским епископатом встали задачи экзистенциального масштаба, с решением которых была прямо связана дальнейшая судьба Западной церкви. Необходимо было 1) восстановить христианские основы жизни духовенства; 2) упрочить иерархическую структуру церкви, объединив Западную церковь под властью пап, и 3) преодолеть зависимость клира от светской власти путем упразднения светской инвеституры, поставив таким образом церковь вне государственных законов. Одним из первых, кто подумал о монашестве как об источнике возрождения церкви, был princeps omnium Romanorum Альберик, когда возложил папский сан на бенедиктинского монаха, взявшего имя Льва VII (936–939). Вместе с новым папой Альберик пытается восстановить дисциплину в монастырях. Это была сложная задача – за четыре столетия, прошедших после организации Бенедиктом Нурсийским западного монашества, оно пришло в совершенный упадок. Первоначально оно успешно выполняло свою задачу – дать миру образ Царства Небесного. В варварском окружении бенедиктинские общины представляли нравственный идеал и образ социальной организации: основанную на братской любви и почитании старших модель семьи, образец законности (устав св. Бенедикта был древнейшим нормативным актом Средневековья) и усердной трудовой жизни. Пребывая в своих молитвах на небесах в единении с Богом, на земле бенедиктинцы занимались аграрным трудом, основывали села и города, сохраняли научные знания и образцы древней культуры, преподавая их людям. Их деятельность существенно расширяла ареал Церкви. |
| Поздняя осень 589 года ознаменовалась большими бедствиями от наводнения, как в северной Италии, так и в Риме. Тибр вышел из берегов и затопил город; много зданий было подмыто и рухнуло. Когда вода спала, началось другое бедствие: эпидемические болезни, сопровождавшиеся страшной смертностью. В начале эпидемии умер папа Пелагий II (8 февраля 590 года). Клир и народ сошлись на одном выдающемся человеке, который давно успел стяжать себе всеобщее признание. То был диакон Григорий. По своему происхождению он принадлежал к самому знатному римскому рода Анициев, приходился правнуком папе Феликсу, владел крупным состоянием и в молодые годы начал служебную карьеру. В 573 году он достиг сана префекта Рима. 1122 Но энтузиазм к монашеству, увлекавший в ту пору в Италии очень многих, охватил и его. Отказавшись от мира, он посвятил себя созерцательной жизни и в своих владениях в Сицилии основал шесть монастырей, превратил в монастырь и свой дом в Риме. Углубив свое знакомство со Священным Писанием и творениями Августина, Григорий стал выступать в качестве проповедника и стяжал себе большую популярность как живым словом, так и широкой благотворительностью. Папа Бенедикт назначил его членом коллегии семи диаконов, ведавших дело благотворения римской церкви, а папа Пелагий отправил в 579 году в Константинополь в качестве своего нунция. На этом посту Григорий пробыл до 585 года. Находясь в постоянном общении с двором, он завязал близкие отношения с членами императорского дома, сестрой Маврикия Феоктистой, епископом Домицианом, полководцем Нарзесом, которые поддерживал и впоследствии в переписке. Вернувшись в Рим, он исполнял обязанности настоятеля в своем монастыре и в то же время принимал живое участие в делах церковного управления. Когда скончался папа Пелагий II, Григорий был самым видным лицом в Риме, и все сходились в единодушном желании предоставить ему папский престол. Но сам он решительно отказывался и, когда совершилось избрание, написал письмо императору, прося его не утверждать этого выбора. Письмо было перехвачено префектом, и выбор был утвержден. Желая выставить с похвалой смирение Григория, его биограф рассказывает, будто он пытался бежать из Рима, но был силой возвращен. 3 сентября состоялось его посвящение, и римская церковь получила в его лице сильного и властного главу, который посвятил на служение ей всю свою богатую энергию, все силы своего большого ума и пламенного итальянского патриотизма. |
|
|
