| PL63: Эннодий; Гормизд I (папа Римский); Иоанн I (папа Римский); Трифолий (пресвитер); Эльпида; Боэций PL64: Боэций PL65: Феликс IV (папа Римский); Проспер Обращенный; Бонифаций II (папа Римский); Монтан (епископ Толедский); Елевферий из Турне; Фульгенций (епископ Руспенский); Ремигий Реймсский PL66: Иоанн II (папа Римский); Агапит I (папа Римский); Сильверий (папа Римский); Лаврентий (епископ Новарский); Бенедикт Нурсийский ; Альберик (диакон); несколько монашеских уставов; Ферреол (епископ Узеса) PL67: Дионисий Малый; Протерий (епископ Александрийский), перевод письма; Факонд (епископ Гермианы); Фульгенций Ферранд; Юст (епископ Урхельский); Вивентиол (епископ Лионский); Троян (епископ Сентский); Понтиан Африканец; Кесарий Арелатский ; Рустик (диакон) PL68: Лев (епископ Сансский); Юнилий, епископ из Африки; Маппин (епископ Реймсский); Аратор; Виктор (епископ Капуи); Ницетий (епископ Трирский); Агнелл (епископ Равеннский); Аврелиан Арелатский; Примасий (епископ Гадруметский); Виктор (епископ Тонненский); Либерат, диакон из Карфагена PL69: Вигилий (папа Римский); Юстиниан I (император); Тильда Премудрый; Пелагий I (папа Римский); Кассиодор Сенатор, аббат Вивария PL70: Кассиодор PL71: Григорий Турский ; Фредегар; король Хлодвиг I; король Хильдеберт; аноним «О франкских законах»; король Теодеберт; король Теобальд; король Хильдеберт II; король Зигеберт III; Эрхамберт; король Хлотарь II; король Гундебальд PL72: Иоанн III (папа Римский); Мартин Бракарский; Герман (епископ Парижский); ряд анонимных церковных трудов; Домнол (епископ Ле–Мана); Венанций Фортунат; королева Радегунда; Бенедикт I (папа Римский); Лициниан (епископ Карфагенский); Веран; Пелагий II (папа Римский); Аунарий Осерский; Седат (епископ Безье); Марий (епископ Аваншский); Лукулент; Иоанн Арелатский; Иоанн Бикларский; Леандр (епископ Севильский); Антоний из Пьяченцы; Флориан, аббат римского монастыря; Юстиниан I (император); король готов Теодорих I; король Хлотарь I; король Хильдеберт II; король вестготов Рекаред |
| С Востока монашеская жизнь распространилась на Запад, где главным основателем ее был св. Бенедикт, граф нурсийский († 543). С X века появляются на Западе монашеские ордена. Основателями монашества на Руси были свв. Антоний и Феодосий печерские . До XVII в. (Больш. Московск. соб. 1667 г.) положение монашества в России не было определено никаким общим законом. Петр Великий, в свою очередь, издал ряд государственных узаконений относительно монашества. На началах, положенных этим императором, развивалось все последующее законодательство о монашестве в России. § 32. Вступление в монашество. Ограничения личных и имущественных прав монашествующих, вытекающие из монашеских обетов. Различие правоспособности монахов монастырей общежительных и необщежительных Каждому члену церкви предоставлена возможность вступить в монашество. Никакое положение, никакое звание, даже преступление, не может быть препятствием ко вступлению в монашество. Желающий поступить в монашество должен сам заявить о том епархиальному начальству и представить ему установленные документы (метрическое свидетельство о рождении и крещении, свидетельство о личности и хорошем поведении, увольнительное свидетельство от службы или общества, свидетельство об отбывании воинской повинности). Епархиальное начальство, удостоверившись из предъявленных документов в беспрепятственности к поступлению просителя в монашество, определяет его на послушнический искус, а по принятии его в монастырь, уведомляет чрез консисторию то место, из коего выданы представленные документы 63 . От поступающего в монашество требуется: 1) Свободное и непринужденное желание вступить монашество (40-е пр. Трул. соб.). 2) Из этого условия вытекает требование для вступления в монашество известного возраста; именно, по действующему законодательству, 30 лет – для мужчин, 40 – для женщин 64 . Кончившим курс богословских наук и священнослужителям – вдовцам дозволяется вступать в монашество 25-ти лет 65 . 3) Для поступления в монашество требуется свобода от таких отношений и обязанностей, которые несовместимы с этим образом жизни; именно, запрещается постригать: |
| То, как святой готовится к смертному часу, и описание момента его кончины также стали «общим местом», характерным для житий, написанных согласно различным традициям. Сцену, наиболее близкую по содержанию к соответствующим местам из «Жития св. Катберта» Беды, находим в «Собеседованиях» св. Григория Великого . Св. Бенедикт Нурсийский стал готовиться к своей смерти заранее: «За шесть дней до смерти своей он повелел открыть для себя гробницу. Потом стала мучать его лихорадка. Через несколько дней слабость усилилась; на шестой день он повелел ученикам нести себя в храм, там приготовился к смерти приобщением Тела и Крови Господней и, опираясь слабыми членами своими на руки учеников, встал с воздетыми к небу руками и испустил последний вздох в словах молитвы» 223 . Последовательность событий, описанная у Беды, такая же: святой объясняет ученикам, где находится его каменный гроб; дает им последние наставления; в день смерти просит перенести себя в церковь эремиция и там, после причащения, «подняв очи горе и простирая руки к небу, он предал дух свой, славословящий Господа, в радость Царства небесного» (VB. 39). Такие же описания самого момента кончины встречаются и в кельтских житиях, и в египетских патериках. Руфин таким же образом описывает кончину св. Иоанна Ликопольского: «... склонив колена, на молитве предал дух свой и отошел ко Господу» 224 . В «Житии галльских отцов» читаем о св. Сальвии: «простер руки свои к небу и предал дух Господу в благодарении» 225 . Такова же была и кончина св. Колумбы. Можно заключить, что описание последних дней Катберта и его смерти в целом носят общехристианский характер, однако последовательность событий при подготовке святого к смертному часу сходна с соответствующим эпизодом из «Собеседований» св. Григория Великого . Топос «обретения мощей» часто встречается в житиях. Описание мощей Катберта в момент их обретения, отсутствующее у анонима, сближает житие Беды с книгой Григория Турского «Жизнь «галльских» отцов». О Катберте говорится: он «был скорее похож на спящего, чем на усопшего. Более того, все облачения, в которые он был одет, не только не истлели, но казались совершенно новыми, и цвета их чудесным образом не поблекли» (VB. 42). Эти же черты (сходство со спящим, неповрежденность облачений по прошествии долгого времени) встречаем в житии св. Григория Лангрского. Когда были обретены мощи этого галльского святого, обнаружилось, что его лик «был цел и невредим, так что можно было подумать, что он не умер, но спит. Также не было никакого изъяна в облачениях, которые были на нем» 226 . Таким образом, описание мощей Катберта имеет ярко выраженные кельтские черты. |
| При наличии единой схемы рассказа о жизни героя могли различаться образцы, на которые ориентировался автор текста. Для исторического произведения, биографии образцом могла быть жизнь святого в ее повседневности. Так, например, св. Бенедикт Нурсийский , имя которого находим в самом начале «Жизнеописания пяти отцов настоятелей», основал и возглавил большое количество монастырей. Упоминание его имени в начале повествования об основателе и главе англосаксонского монастыря и его преемниках определяет выбор «общих мест» для создания образов главных героев (см. глава IV, раздел «Образ героя в “Жизнеописании”»). Агиографическая литература при той же схеме требует иного набора «общих мест». Согласно Лактанцию , истинность героизма определяется при сравнении его с Божественным, то есть с идеалом 179 . Для святого таким идеалом является Христос, а идеальным образцом жизни – последование Христу. Поэтому «общие места» житий должны отражать те моменты из жизни человека, когда происходит богообщение, в котором соединяются инобытие и земная реальность. Святой, стремясь к обожению, уподобляется Христу и получает поэтому способность творить те же чудеса. Отсюда многие «общие места» житий могут быть возведены к Св. Писанию. Подражание единому образу – Христу, а также лицам, упоминаемым в Библии , и святым, предварившим подвижника на пути спасения, оправдывает буквальное заимствование эпитетов из одного текста в другой, делает возможной повторяемость чудес 180 , одинаковое развитие сюжета. Жития, составленные Бедой, очень отличаются друг от друга материалом, который был положен в их основу. В обоих житиях описываются «начало, ход и конец жизни» святых (Praef. V.B.), то есть три хронологических периода, которые должны быть освещены в похвальной речи. Герои этих житий принадлежат к разным культурам: св. Феликс – италиец, св. Катберт – англосакс, воспитанный в традициях Кельтской Церкви. Эта разность наложила свой отпечаток на содержательную сторону житий. Если «Житие св. Феликса» принадлежит к римской агиографической традиции, то «Житие св. Катберта», написанное Бедой по кельтским источникам, представляет собой сплав двух литературных традиций – кельтской, точнее, ирландской, и римской. |
| Впечатляет непревзойденное знание святым Альдгельмом святых: мужей и жен, из Ветхого и Нового Заветов, которых он считает образцами целомудрия. К ним относятся: Мелхиседек, Илия, Елисей, Иеремия, Даниил, Климент, Сильвестр, Амвросий, Григорий Назианзин, Василий Великий, Антоний Великий, Павел Фивейский, Иларион Великий, Иоанн Египтянин, Бенедикт Нурсийский, Афанасий Великий, Мартин, Вавила, Косма и Дамиан, Хрисанф и Дария, Цецилия Римская, Агата, Лукия, Иустина, Евгения, Фекла, Евлалия, Схоластика, Анастасия, Христина, Дорофея, Хиония, Ирина, Агапия, Анатолия и Виктория. Но хотя святитель ставил девство выше брака, сравнивая их как золото и бронзу, царскую порфиру и шерсть, однако он предупреждал, что следует избегать гордыни на этот счет. Он особенно упрекал некоторых монахов, из светских побуждений приобретавших роскошную и цветную одежду. Альдгельм наставлял, что монахиня не должна свысока смотреть на светскую замужнюю женщину: «Лучше плыть через рифы и водовороты мирских забот и приплыть с побитым якорем и разодранными парусами к райскому блаженству, чем пребывать в гордыне под монастырской крышей вдали от мира и считать себя совершенным только потому, что не видишь мирских искушений». Как писал святитель, «гордыня есть грабитель, который лишает души дев благодати». В конце наставления он с любовью добавляет такие поэтичные слова: «Да вознесутся ваши молитвы к небесам, чтобы помочь мне в моих трудах. Поистине сам я борюсь среди волн моих собственных ошибок и несовершенств, хотя в то же время пытаюсь руководить другими и направлять их к совершенству. Итак, прощайте, цветы Церкви, сестры монастыря, ученые девы, жемчужины Христовы, сокровища рая и будущие наследницы райских обителей». Это поучение позднее было переложено на стихи самим Альдгельмом; сохранился и рисунок, подаренный им вместе с поучением настоятельнице Хильделите. Но игумен Альдгельм не только пером, но и делами служил Православию. Так, он выстроил новую церковь в Мальмсбери, о которой мы уже упоминали. |
| Под стать прелатам было и низшее духовенство – по большей части малообразованное, суеверное, алчное, с очень шаткими моральными устоями. Время, когда римская schola cantorum при Григории Великом имела значение европейского университета, давно миновало; как утверждали галльские епископы на соборе в Реймсе, «теперь в Риме нет почти никого, кто был бы просвещен в науках, а между тем по уставу никто не может стать даже привратником, не будучи знаком с науками». Таким образом, перед захваченным духом секуляризма папским Римом и входившим в его орбиту европейским епископатом встали задачи экзистенциального масштаба, с решением которых была прямо связана дальнейшая судьба Западной церкви. Необходимо было 1) восстановить христианские основы жизни духовенства; 2) упрочить иерархическую структуру церкви, объединив Западную церковь под властью пап, и 3) преодолеть зависимость клира от светской власти путем упразднения светской инвеституры, поставив таким образом церковь вне государственных законов. Одним из первых, кто подумал о монашестве как об источнике возрождения церкви, был princeps omnium Romanorum Альберик, когда возложил папский сан на бенедиктинского монаха, взявшего имя Льва VII (936–939). Вместе с новым папой Альберик пытается восстановить дисциплину в монастырях. Это была сложная задача – за четыре столетия, прошедших после организации Бенедиктом Нурсийским западного монашества, оно пришло в совершенный упадок. Первоначально оно успешно выполняло свою задачу – дать миру образ Царства Небесного. В варварском окружении бенедиктинские общины представляли нравственный идеал и образ социальной организации: основанную на братской любви и почитании старших модель семьи, образец законности (устав св. Бенедикта был древнейшим нормативным актом Средневековья) и усердной трудовой жизни. Пребывая в своих молитвах на небесах в единении с Богом, на земле бенедиктинцы занимались аграрным трудом, основывали села и города, сохраняли научные знания и образцы древней культуры, преподавая их людям. Их деятельность существенно расширяла ареал Церкви. |
| Отметим также два «риторических» фрагмента, украшающие Житие Димитрия Ростовского в редакции Арсения Мацеевича , которые не использовал автор Синодальной редакции. В первом фрагменте Арсений Мацеевич , описывая обучение Димитрия Ростовского в Киево-Могилянской академии, сравнивает его со святым Венедиктом (Бенедиктом) Нурсийским: «Однако егда сам о себ засвидтельствовал, что презрил мир сей и иночество восприял осмнадесятолтен, то уже надлежит об нем признавать, яко он в том преподобному Венедикту точно подражал, который такоже в Рим в научение вншняго любомудрия вдан бысть. Видя же во училищах бывшия многия, развращенным путем по своих страстных похотех ходящия, воспяти ногу свою оттуду, бояся, да не како малого ради учения книжнаго погубит велий разум души своея и, со злыми развратився, падется весь в пропасть грховную, изыйде убо от училищ ненаучен мудрец и разумный невжа – презрв вншнее любомудрие, да сохранит внутренее цломудрие. Не точию же училища остави, но и премногая богатства своих родителей, отшедших уже от жития сего, и желаше иноческаго чина и пустыннаго пребывания. Сему убо угоднику Божию преподобному Венедикту, Димитрий святый подражая, такоже оставивши родителей и всю мира сего суету, и болшая вншняя учения зло...». Во втором сюжете, сообщая об игуменстве Димитрия Ростовского в Батуринском монастыре св. Николая Крупицкого, Арсений Мацеевич упоминает об Адаме Зерникаве, который во времена игуменства Димитрия Ростовского «преставился в монастыре (...) о котором во „Апологии против лютеранов“ от преосвященнаго Феофана Прокоповича , бываго тогда ректора Киево-братского, тако пишется: „Блаженныя памяти Адам Зерникав, егда к познанию того дла, сирчь от исхождении Духа Святаго, велми рачителное возимел прилжание и вси доказателства, имиже латинники величаются, и от Писания, и святых отец свидетлства внятно разсмотрел, самой сущей истинн, яко побжден, покорился, да безопасное же спасению своему обрящет пособие, оставя свое отечество, яко изгнанник самоволный, и вн отечества, в Малой у нас России, небеснаго отечества, к немуже от Бога избран бысть, „искаше и обрте“. |
| Служили особые мессы для предотвращения тех или иных несчастий; молитва , вместе с приношением святых даров, разрывала тяжелые оковы далеких пленников. Томящаяся в муках роженица ждала облегчения от молитвы священника. Беса болезни изгоняли ваннами из святой воды. Сакраментальные молитвы и заклинания священников применялись во всех случаях жизни. Верили, что святой человек обладает какою-то особенною силою, ниспосылаемою Богом, силою почти равняющею его со священником. Прикосновение к телу, к одежде святого, к его могиле или мощам обладало чудодейственным влиянием, точно духовная, нематериальная сила внедрялась в материальные объекты, точно ее можно было брать руками, делить и уносить с собою. Тело Христово – гостию – миряне бережно несли домой, хранили его и с его помощью оборонялись от бесчисленных демонов. Весь культ, со всеми его молитвами и обрядами, был насквозь проникнут мистическими моментами, и везде – в храме или вне его – человек соприкасался мирам иным, получал помощь от них или защищался от бесов, «сил воздушных» – potestates аегеае. Даже морально очищающая деятельность Церкви завершалась мистическим по характеру своему актом отпущения грехов священником, таинственно действующей через него очищающей и освящающей силой Бога. Более чистая, более духовная мистика расцветала в тиши монастырей и «пустынь». Уже Бенедикт Нурсийский предписывал своим ученикам молчание и говорил о молитве как о вдохновении божественной благодатью. Покой и безмолвие – вечные монашеские идеалы. Созерцание – contemplatio – издавна становится в ряду добродетелей воина божьего. И сосредоточение души в самой себе, вместе с постоянным размышлением о Боге и о религиозной судьбе человечества, приводило к эсхатологии, взращивало мистику. Напряженно вглядывались монахи в образы страдающего Христа и Богоматери или вслушивались в приближающийся лёт «саранчи неведомого вида, подобной коням, вооруженным к бою, с головою, покрытой шеломом, с хвостом, заостренным в жало скорпиона. Шум крылий ее подобен голосу вод, зубы – зубам льва... |
| Существует множество других свидетельств об англичанах в Византии. Известно, что английские солдаты понесли тяжелые потери, сражаясь за византийцев против норманнов при Дирраке (Дураццо) в 1081 году. Император Алексей пожаловал англичанам землю на берегу Никомидийского залива, чтобы они построили там укрепленный порт. Между 1101 и 1116 годами некий линкольнширец по имени Ульфрик возвратился в Англию из Константинополя, чтобы вербовать солдат в византийскую армию. Английские солдаты сражались также при обороне города от крестоносцев в 1204 году; современный французский писатель Робер Клер пишет, что у этих англичан были свои священники. Из бытовых свидетельств мы знаем, что в середине XIV века на рождественском пиру у императора потомки английских переселенцев пожелали приветствовать его на их собственном наречии. Что стало с этими англо-саксонскими поселениями после захвата Константинополя в 1453 году турками — неизвестно. По-видимому, те поселения, которые оказались под властью турок, объединились с греческими, а новоанглийская колония на северном побережье Черного моря слилась с русским народонаселением. Православные святые Британии и Ирландии, изображенные на иконе 66 Аван (Afan), Августин Кентербериийский (Augustine, †604), Адомнан (Adomnan), Адриан (Adrian, VI в.), Адриан Кентерберийский (Adrian of Canterbury, †709/710), Айдан (Aidan, †651), Албаний (Albanus, III в.), Альдгельм (Aldhelm, † ок. 700), Альфеге (Alphege, †1012), Асаф (Asaph, VII в.), Аустель (Austel), Беда Досточтимый (Beda Venerabilis, Беуно (Beuno, VI в.), Бирин (Birinus), Бранвал- Православные святые Британии и Ирландии ладер (Branwallader, VI в.), Брендан Мореплаватель (аб. Клонфертский; Brendan, 522–†575), Бригита Килдарская (Brigit, †525), Венедикт/Бенедикт Нурсийский (Benedict of Nursia, 480–†ок. 550), Вонифатий/Бонифаций (Boniface of Crediton, 675–†754), Гильда 500–†ок. 570), Давид Уэльский (David, VI в.), Дениол (Deniol, †ок. 584), Дублитир (Dublitir), Дунстан (Dunstan, 909–†988), Иллтуд (†нач. VI в.), Кадок (Cadoc), Кедд (Cedd, VII в.), Келлан (Cellan of Peronne, VII в.), Кей (Kew), Киаран (Снагап of Clonmacnois, VI в.), Колман (Colman, VII в.), Колум мак Кримтайн (Colum mac Crimthain of Terryglass, VI в.), Колумбан (Columbanus, 543–†615), Колумкилле (Columcille, 521–†597), Комгалл (Comgall of Bangor, VII в.), Кутберт (Cutbert, 634–†687), Лаврентий (Laurence, †619), Маелруайн (Maelruain), Меллит (Mellitus, VII в.), Мохолд (Maughold, †498), Ниниан (Ninian, сер. V в.), Патрик/Патрикий Ирландский (Patric/Patricius, 390–†461), Паулин (Paulinus, VII в.), Самсон (Samson), Трилло (Trillo, V в.), Фин(н)иан (Fin(n)ian of Clonard, 512–†ок. 545), Ферси (Fursey, VII в.), Феодор Тарсийский (Theodore of Tarse, †690), Эгберт (Egbert, VIII в.), Юст (Justus, VII в.). Саксонская церковь — древнейшая деревянная церковь в мире. Эссекс, ок. 800 г. |
| 2-й (отдельный) слав. перевод жития, представленный серб. списком XIV в. (РНБ. Гильф. 90 - изд. А. И. Соболевским (1903), Марешем (1979)), выполнен в Чехии, вероятнее всего в Сазавском мон-ре в 1-й пол. XI в. ( Blahov á. S. 106-107). 3-й перевод (в составе «Диалогов») осуществлен в Болгарии или болг. книжниками на Афоне ок. сер. XIV в. Он известен в большом числе южнослав. и рус. списков: а) старшие болг. списки (начиная со 2-й пол. XIV в.) - Praha. Narodni Muzeum. IX F15; РГБ. МДА. Фунд., 34; РНБ, Q. I 213; б) древнейшие восточнослав. списки (на пергамене; кон. XIV (?) - нач. XV в.) - Вильнюс, БАН Литвы, Ф. 19, 3; Monac. Cod. slav. 28. Праздники В греч. календаре утвердилась дата празднования памяти В. Н. 14 марта: Синаксарь К-польской ц. X в. (SynCP. Col. 535), Типикон Великой ц. IX-X вв. ( Дмитриевский. Описание. Т. 1. С. 54; Mateos. Typicon. Т. 1. P. 248). Однако во мн. визант. синаксарях и минеях южно-итал. происхождения его память указывается 21 марта (Crypt. Δ. α. XXII, XII в.), а в ряде рукописей - 11 марта (Crypt. Δ. α. XVII, XI в.; Δ. α. VII, XII в.; Vat. gr. 2008). В 1964 г. Римский папа Павел VI провозгласил В. Н. небесным покровителем Европы за влияние, оказанное им и бенедиктинскими монахами на формирование христ. культуры. На Руси почитание В. Н. получило распространение в киевский период. Его имя включено в перечень наиболее почитаемых святых в составе Молитвы против диавола (великоморавского происхождения) и Молитвы Св. Троице (чеш. происхождения). В одном из списков Молитвы Св. Троице В. Н. назван сразу после равноапостольных Кирилла и Мефодия ( Шляпкин. С. 268), в др.- после блгв. кн. Вячеслава Чешского и скандинавских св. королей Магнуса и Канута ( Архангельский. С. 13). Древнейшее упоминание В. Н. содержится в месяцеслове Мстиславова Евангелия кон. XI - нач. XII в. (Апракос Мстислава Великого. С. 261). В нем память В. Н. указывается дважды: под 14 и 21 марта, т. е. в соответствии с визант. и лат. календарными традициями. Этот факт исследователи объясняли активными культурными и династическими связями с Западом кн. Мстислава, сына Владимира Мономаха ( Мурьянов. С. 219). |
|
|
