| Крючки на корюшку-малоротку есть нескольких размеров и, конечно, разных производителей. Крючки, помимо размера, цветные: серебряные, золотые, черные, зеленые, красные, хамелеоны. Вяжутся они на разных расстояниях, от 15 до 30 сантиметров. Расстояние между крючками зависит от глубины реки, на которой планируется рыбалка. Связать " самодур " задача для новичка, практически, не выполнимая. Крючки вяжутся на основной поводок не просто узлом, а леской-поводочком длиной 1-2 сантиметра. Таким поводком крючок привязывается одинарной леской, либо петлей. Поводок, которым крепится крючок к основному поводку, должен быть не длинным, чтоб не путался, и не коротким, чтобы " играл " в воде. Угадать, вернее, понять эту науку, кажется, умом нельзя. Здесь у каждого рыбака своя " чуйка " . " Самодуры " вяжут как с «бородками», так и с голыми крючками, на такие ловят " с подсадкой " . В качестве подсадки используют опарыша, личинку майского жука, морского червя. Опарыш тоже бывает разный: кролячий, куриный... Рыба, кстати, в отличии от человека, «в сортах дерьма», как показывает жизнь, очень даже разбирается. Еще " самодурами " ловят " на химию " . Химия - это привязанные " бородки " и вырезанный малюсенькими кусочками мобиксин (тонкий латекс). На сам крючок привязывается «бородка» самых разных цветов: белая, розовая, малиновая, салатная… Надевается маленький, буквально микроскопический кусочек мобиксина, который закрепляется крошечкой силикона, чаще красного. «Бородка» - это особые ниточки. Они должны быть определенной длины и густоты. Мобиксин надевается разных цветов, и корюшка может менять в течение одного дня свой вкус на цвет несколько раз. Вместо мобиксина многие рыбаки используют кусочек противозачаточных средств. Наибольшей популярностью у корюшки считаются презервативы «Шапка невидимка». Вот уж действительно, предпочтения рыбешки трудно объяснить с точки зрения науки! Бородки бывают белые, розовые, малиновые, зеленые, салатные, морковные... Премудростей и хитростей столько, что без консультаций опытных рыбаков не обойтись. |
| Ребенок, по счету восьмой, из матери ушел. Какой он был, куда и как ушел — никто не видел. Мать пожила смирно сколько-то дней, потом, как бы отшибая от себя горе, тряхнула головой: «Нисё-о-оо!» — и первое время, как и прежде, шуточки шутила, ребятишек просмеивала, табачок покуривала, но все как бы вслушивалась в себя, и тень вечной северной печали меркла во тьме глубоко запрятанного страха, и все чаще мать хваталась за поясницу и, обмерев, спрашивала: «Ой, сё зэ это тако со мною?..» За лето мать одряхлела, согнулась, окосолапела, как старая медведица, румянец давно погас на ее щеках, глаза подернулись рыбьей слизью, на ветру из глаз текло, и белая изморозь насыхала, крошилась из беспрестанно дрожащих уголков подглазниц. «Нисё-о-оо, пройдет!» — уверяла она себя и ребят, но уже не улыбалась при этом, и голос ее был тускл и взгляд отгорелый. Забросила она курить табачок, перестала петь, после и разговаривать, ела через силу, слабея на глазах. Набирая сеть, она вдруг закусывала губу до крови, роняла тетиву, наваливалась на остро затесанную кокору носа лодки животом и что-то выдавливала из него. Лицо ее черное, глаза ее, ввалившиеся не в глазницы, а словно в искуренные трубки, подавались наружу и из черненьких, смородиново поблескивающих, становились, как у русских баб, светлые и большие. «Ии-и-ий!» — визжала мать. Ребятишки, глядя на нее, кричали со слезами: «Мамоська, не надо! Мамоська, не надо!» Преодолев что-то в себе, сломавшись в пояснице, мать ползла на корму лодки, брала весло и, пока сплывали к тоне, выла одиноко и страшно: «Оо-о-ой! Оо-о-о-ой!..» Но страшней воя было, когда мать пыталась вспоминать наговоры, шевелила изгрызенными до мяса губами: «Утверди и укрепи… как на той сыроматерной земле, нет ни которой болезни, ни ломоты, ни опухоли… Оо-ой! — сотвори, отвори… укрепи жилы, кости, бело тело… Оо-ой! Не могу, Якимка! Не могу больсе! Сто зэ ты смотрис, сыносек? Помоги своей мамоське, ради поха!» Изморная погода дождями, снеговой мокретью отделила двух рыбаков от всей остальной земли и людей, зови — не дозовешься, кричи — не докричишься! Затерянные в безбрежье подросток и больная, изувечившая себя женщина привидениями лепились в лодке — один в лопашнах, другая на корме. |
| - Мы привыкли… Зато здесь рыба водится. Наши мальчишки все время рыбачат… А в городе река большая? - Конечно. У нас же судоверфь громадная. - Поглядеть бы, а? — как-то по-хорошему, доверчиво сказала Надежда. - Разве ты никогда в городе не была? - Была, конечно. Только все как-то мельком. Ну, в театр, в музей сходишь, и домой пора… - Ты приезжай, — предложил Володя и сел рядом. — У нас теперь летний трамплин построили. Планетарий скоро откроют. Пристань новую строят, чтобы танкеры с нефтью принимать. Это тебе не музей. - Я постараюсь, — пообещала она. — Только тут у нас тоже места хорошие. Вот увидишь. - А почему такое название — Белый Ключ? - Скала есть за поселком. Она не совсем белая, но светлая. Светло-серая. Рядом родник. Вот и название такое, старинное. Потом сходим туда, если хочешь. - Сходим… Жизнь как будто налаживалась. Все теперь нравилось Володе: и тишина, и пруд с россыпью солнечных бликов, с зеленой тенью у плотины, и притихшая Надежда, и даже болотный привкус теплой воды. Затрещав слюдяными крыльями, прилетела стрекоза и села Володе на локоть. Она была блестящая, красная, с оранжевыми крапинками на крыльях. - Смотри-ка ты! Никогда таких не видел, — удивился Володя. — Черных видел, голубых, зеленых, а таких — ни разу. - У нас их сколько хочешь, — оживилась Надежда. Держа локоть со стрекозой на весу, Володя разглядывал эту живую модель аэроплана. - Ну и глазищи… Смотри, в них солнце отражается. - Ага, — отозвалась Надежда. - Ты погляди, оно не кружками отражается, а шестиугольниками. Знаешь, почему? - Ой, верно! Почему? - У нее каждый глаз из мелких глазков состоит. Как будто из ячеек таких шестиугольных. Вот и отражение такое. Это мне один семиклассник рассказывал, Борька Тимофеев. Он в нашем доме живет. Надежда молчала. Она прислушивалась. Володя снова перевел взгляд на стрекозу и тряхнул рукой. - Старт! Крылатая гостья с треском ринулась в полет. - Стрекоза — шестиугольные глаза… — с усмешкой сказал ей вслед Володя. И услышал: - Вранье это… Голос Надежды был злой и скучный. |
| Судя по статуэткам, изображающим девушек, место это посвящено каким-то нимфам и Ахелою. А как приятен и сладок здесь ветерок! Летним шелестом подпевает он хору цикад. Но роскошнее всего мурава! Она пышно раскинулась легким подъемом вверх, и великолепно будет склонить на нее голову " (230вс). Платон настолько глубоко чувствует красоту неорганической и органической природы, что находит ее даже и в небесном мире и в мире подземном. Подробно изображая поверхность нашей земли с ее углублениями и водными источниками, он рисует человека живущим в одном таком большом углублении, подобно тому как рыба живет в море и не видит тех красот земли, которые существуют выше поверхности моря. Если бы мы могли вынырнуть за пределы обитаемого нами углубления земли, мы увидели бы то, что видим сейчас в природе, в гораздо более прекрасном и чистом виде (Phaed. 109a-110b): " Прежде всего говорят, что земля сама имеет такой вид, что, если смотреть на нее сверху, она кажется сделанным из двенадцати кусков кожи мячом, пестрым, расписанным красками, подобными здешним краскам, употребляемым живописцами. Там вся земля в таких красках, только еще гораздо более блестящих и чистых, чем наши краски. Одна часть земли - пурпуровая, изумительной красоты, другая - золотистая, третья - белая, белее мела или снега; есть на ней также и все прочие краски, еще в большем числе и более красивые, чем какие мы видим здесь. Упомянутые выше углубления земли, наполненные водою и воздухом, дают какой-то своеобразный блеск, отливая пестрою смесью всех остальных красок; таким образом, земля, будучи единого вида, представляется постоянно различною. Такому виду земли соответствует и вид растущих на ней растений, деревьев, цветов, плодов. В том же соответствии на ней горы и камни, очень красивые благодаря своей отполированности, прозрачности и окраске. Здешние камешки, которые приводят нас в восторг, представляют частицы этих камней - сардониксы, яшма, изумруды и тому подобное. Там все камни в таком роде и еще даже красивее их, потому что все они чисты, не изъедены, не испорчены, как здешние камни портятся от гнили и морских вод, стекающих сюда и придающих безобразный вид и болезни и камням, и почве, и животным, и растениям. |
| Утро малоросистое. Вовсе нет паутин на вырубках. Очень тихо. Слышно желну, сойку, дрозда. Рябина очень краснеет, березки начинают желтеть. Над скошенной травой изредка перелетают белые, чуть побольше моли, бабочки. Среди обгорелых от лесного пожара в прошлом году деревьев сохранилась одна небольшая осинка на самом краю высокого яра, против нашей Казенной заводи. Возле этой осинки летом стог поставили, и теперь осенью от времени он стал желтым, а осинка ярко-красной, пылающей. Далеко видишь этот стог и осинку и узнаешь нашу заводь, где сомов столько же, сколько в большом городе жителей, где по утрам шелеспер, страшный хищник, выбрасывается на стаю рыбок и так хлещет хвостом по воде, что рыбки перевертываются вверх брюхом, и хищник их поедает. Мелкой рыбицы (мальков) так много в воде, что от удара весла впереди часто выскакивает наверх целая стайка, будто кто-то ее вверх подбросил. На удочку рыба уже плохо берется, а сомы по ночам идут на лягушку, только лягушек в этом году по случаю сухмени очень мало, так же мало и пауков, и этими красными осенними днями в лесу вовсе нет паутины. Несмотря на морозы, на Кубре еще встречаются цветущие лилии, а маленьких мелких цветочков, похожих на землянику, на воде целые поляны, как белые скатерти. Лилии белые лежали на блюдах зеленых, и грациозные ножки их в чистой воде так глубоко виднелись, что если достать их, смериться, то, пожалуй, нас и двух на них не хватило бы. Ночь прошла под большой чистой луной, и к утру лег первый мороз. Все было седое, но лужи не замерзали. Когда явилось солнце и разогрело, то деревья и травы обдались такой сильной росой, такими светящимися узорами глянули из темного леса ветки елей, что на эту отделку не хватило бы алмазов всей нашей земли. Особенно хороша была сверкающая сверху донизу королева – сосна. Молодой собакой прыгала в груди моей радость. Осень длится, как узкий путь с крутыми заворотами. То мороз, то дождь, и вдруг снег, как зимой, метель белая с воем, и опять солнце, опять тепло и зеленеет. Вдали, в самом конце, березка стоит с золотыми листиками: как обмерзла, так и осталась, и больше уже ветер с нее не может сорвать последних листов, – все, что можно было, сорвал. |
| В эту теплую ночь все лягушки тихонечко урчали, и даже те урчали, кто был недоволен судьбой: в такую-то ночь стало хорошо и недовольной лягушке, и она вышла из себя и, как все, заурчала. Гремел гром, и шел дождь, и сквозь дождь лучило солнце и раскидывалась широкая радуга от края до края. В это время распускалась черемуха, и кусты дикой смородины над самой водой позеленели. Тогда из какой-то рачьей печуры высунул голову и шевельнул усом своим первый рак. Звонкое радостное утро. Первая настоящая роса. Рыба прыгала. На горе токовали два раздутых петуха, и с ними было шесть тетерок. Один петух обходил всех вокруг, как у оленей ирвас обходит своих важенок. Встретив на пути другого петуха, он отгонял его, и опять обходил, и опять дрался. Вспыхнули в серых лесах ранние ивы – дерево, на котором цвет, как желтые пуховые цыплята, и пахнет все медом. На самом закате слышал трель дятла. До самого заката спорили на пойме три дятла – кто сильней всех даст трель. Журавль взялся судить и начал кричать, и другие тоже имели свои мнения и начали кричать, и каждый старался громче, и до того дошли судьи, что вовсе забыли о дятлах, которые смолкли перед вечерней зарей. Судьи заняты были только тем, чтобы им друг друга перекричать. Но вот пришел человек, запел, и стало понятным, из-за чего все стараются. Снег встречается, как великая редкость. Белая, надранная в весенних боях при линьке заячья шерсть села на темную землю. Так много было зайцев этой зимой, что везде видишь на осиновом сером листовом подстиле клоки белой заячьей шерсти. Позеленевшая трава кривоколенцем загибалась среди осиновых стволов по серому осиновому подстилу между длинными желтыми соломинами и метелками белоуса. По этому первому зеленому пути вышел линяющий заяц, еще белый, но в клочьях. После хвойных засеменились осины, все поляны завалены их гусеницами. Слежу, как зелень пробивается через солому и сено прошлого года. Слежу, как вяжут, вяжут зеленые ковры, больше и больше гудит насекомых. Наша Кубря вышла из Ляхова болота под Переславлем и впадает в Нерль между селами Андриановой и Григоровом. А Нерль впадает в Волгу под Калязином. Кубря – наша любимая река, к берегам которой с великим трудом мы продвигаем неодетой весной свою машину «Мазай». |
| Что касается противовирусных типа кагоцела, ингавирина и прочих – нужен индивидуальный подход. Правило: Если вы раньше давали противовирусные препараты – кагоцел, анаферон и подобные – и они помогали, то их можно держать в аптечке и использовать. Если давали, но эффекта не видели – их можно и не покупать. По механизму действия противовирусные – это стимуляторы. Может быть, вашему ребёнку не нужен стимулятор – не факт, что они нужны всем. Иногда достаточно внимательного отношения, чая с лимоном и обильного питья. Противовирусные можно иметь в детской аптечке, но это – не жаропонижающие, которые иметь обязательно. Стоит ли препараты вроде анаферона капать превентивно при выходе на ёлки? Это тоже индивидуально. Любые интерфероны – это препараты, либо человеческие, либо животного происхождения, которые выполняют функцию защиты клетки. У ребёнка с нормальным иммунитетом клетку должны защищать свои собственные интерфероны, которые вырабатывает организм. Правило: Если вы уж совсем болявые, можете перед выходом интерферон закапать, но крепкому ребёнку с нормальным иммунитетом я бы этого делать не стала. Зачем вводить в организм то, что он должен вырабатывать сам? Здесь тоже необходим индивидуальный подход. Стоит ли свободно подпускать ребёнка к новогоднему столу? Ответ заключён в самом вопросе – конечно, не стоит. Если двухлетний ребёнок наестся, например, красной рыбы, это может вызвать не только аллергию, но и кишечное расстройство. Правило: В праздники ребёнок должен получить примерно то же, что он ест в обычный день. Зато блюдо можно украсить. Пусть это будет, например, варёное яичко, а сверху кусочек помидорки – праздничное блюдо «Грибок». Но нельзя давать ребёнку салат «Оливье», где намешаны майонез и колбаса. Вы же в обычной жизни майонез ему не даёте! Как избежать аллергии? Есть продукты, называемые «облигатными аллергенами». К ним относятся цитрусовые, все овощи жёлтого и красного цвета, рыба (в основном красная, речная – в большей степени, чем белая морская), шоколад, разнообразные цветные карамельки. |
| Итак, вот примерная рецептура солянки в расчете на 5-литровую кастрюлю. Вкус у солянки должен быть кисловатый – это естественно, это нормально. Нужно понимать, в чем разница, например, между солянкой и рассольником (который готовится по похожим принципам). Каждый повар решает этот вопрос индивидуально. Для меня разница в следующем: рассольник – это то же самое, что и солянка, но минус рыба и плюс картошка с овсяной крупой. Кажется, разница небольшая, но картошка и крупа изменяют сущность супа кардинально. Особо важно в солянке, в отличие от рассольника, присутствие рыбы: нет картошки, есть только соленые овощи, и поэтому рыбный бульон дает свой максимум. В итоге рассольник – сытный тяжелый суп, вполне рядовой, отягощенный картошкой. Правильный и хороший, – но повседневный. Тогда как солянка – воздушная, тонкая, я бы даже сказал, утонченная, и при этом вполне сытная. Итак, первый принцип нашей солянки – в ней не должно быть картошки и круп. По-правильному, – в солянке должно быть два вида рыбы: это сочетание белой и красной рыбы, в идеале – белая осетрина и красный кижуч (в расчете на монастырскую 15-литровую кастрюлю я беру по 1 рыбине осетрины и кижуча, соответственно, на 5-литровую кастрюлю потребуется в три раза меньше). Почему именно такой выбор рыбы – отдельный разговор, это итоги опыта. Среди белой рыбы конкурентов нет, только осетр. Если говорить о видах красной рыбы, то кижуч – это некое идеальное сочетание цвета, вкуса и жирности. У нас в монастыре не всегда есть возможность приобрести именно осетрину, но хочу сказать, что сейчас она стала более доступна по цене, чем, скажем, 10 лет назад, потому что в наше время она выращивается в искусственных условиях специально для супермаркетов. Но если нет возможности купить осетрину, то лучше не искать ей замену, а делать бульон для солянки только из кижуча. Итак, для приготовления солянки в расчете на 5 л нам понадобятся 2 кастрюли и 1 сковородка. Наливаем воду в первую, основную кастрюлю и сразу немного солим, затем кладем капусту – можно как квашеную, так и свежую (если используете квашеную, то в дальнейшем надо будет положить меньше соленых огурцов). Надо учитывать, что квашеная капуста варится дольше. |
| Дом человека стал ее домом. Так Хромка в люди вышла. Вот почему теперь, когда я плыву на лодочке своей на утиную охоту, моя уточка сама плывет за мной. Отстанет, снимается с воды и подлетает. Займется рыбкой в заводи, заверну я за кусты, скроюсь, и только крикну: “Хромка!” вижу, летит моя птица ко мне. Верхоплавка На воде дрожит золотая сеть солнечных зайчиков. Темно-синие стрекозы в тростниках и елочках хвоща. И у каждой стрекозы есть своя хвощевая елочка или тростинка: слетит и на нее непременно возвращается. Очумелые вороны вывели птенцов и теперь сидят, отдыхают. Листик, самый маленький, на паутинке спустился к реке и вот крутится, вот-то крутится. Так я еду тихо вниз по реке на своей лодочке, а лодочка у меня чуть потяжеле этого листика, сложена из пятидесяти двух палочек и обтянута парусиной. Весло к ней одно — длинная палка, и на концах по лопаточке. Каждую лопаточку окунаешь попеременно с той и другой стороны. Такая легкая лодочка, что не нужно никакого усилия: тронул воду лопаточкой, и лодка плывет, и до того неслышно плывет, что рыбки ничуть не боятся. Чего, чего только не увидишь, когда тихо едешь на такой лодочке по реке! Вот грач, перелетая над рекой, капнул в воду, и это известково-белая капля, тукнув по воде, сразу же привлекла внимание мелких рыбок-верхоплавок. В один миг вокруг грачиной капли собрался из верхоплавок настоящий базар. Заметив это сборище, крупный хищник — рыба-шелеспер — подплыл и хвать своим хвостом по воде с такою силой, что оглушенные верхоплавки перевернулись вверх животами. Они бы через минуту ожили, но шелеспер не дурак какой-нибудь, он знает, что не так-то часто случается, что грач капнет и столько дурочек соберется вокруг одной капли: хвать одну, хвать другую, много поел, а какие успели убраться, впредь будут жить, как ученые, и если сверху им капнет что-нибудь хорошее, будут глядеть в оба, не пришло бы им снизу чего-нибудь скверного. Этажи леса У птиц и зверьков в лесу есть свои этажи: мышки живут в корнях, в самом низу; разные птички, вроде соловья, вьют свои гнездышки прямо на земле; дрозды — повыше, на кустарниках; дупляные птицы — дятлы, синички, совы, еще повыше, на разной высоте по стволу дерева, и на самом верху селятся хищники: ястреба и орлы. |
| Икры Полоток семожей 10 сельдей паровых 3 пластины капусты Ставец огурцов Щука паровая Щука колодка Уха щучья Уха карасья Уха окунева Двои пироги пряженые Звено осетрины Звено белужины Зено семжины Кружек телной Звено белые рыбицы Стерлядь паровая Уха стерляжья Звено осетрины свежие С погреба питья: оловеник квасу житного, оловеник квасу подделного, оловеник меду. < л. 144 об.>// Людей 490 их кормят в шегнуше Хлеб односитней или брацкой Икра Рыба паровая И другая Каша семожья 3 рыбы звенные Квас овсяной, квас ячной подносят в чашках. Боярского же стола отпуск в вечере, к ужине Четверть хлеба белово Колачь Икры 6 сельдей паровых Полоток семожей 2 пластины капусты Огурцы Лещь или язь паровой Пироги пряженые Уха карасья Уха окунева Звено белужины Звено семги Окунь росолной Стерлядь паровая < л. 145 >// Звено 491 белые рыбицы Уха стерляжья С погреба пития: оловеник квасу житного, оловеник квасу подделного, оловеник меду. Людей кормят в шегнуше, что прилучится. Роспись прибавощным ествам В великий мясоед в постные дни отпускают в столы Сельди паровые Щуки паровые Лещи паровые А росолного, белая рыбица свежая Стерлядина свежая Осетрина шехонская свежая Осетрина касячная Спинки белужьи < л. 145 об.>// В 492 Петров пост Сельди паровые Щуки паровые Ухи щучьи Ухи лещевые Ухи карасовые Ухи стерляжьи Ухи судочьи Ухи черевца стерляжьи Тавранчюг белужей Тавранчюг осетрей Тавранчюг севрюжей Тавранчюг стерляжей Стерлядина вислая Грибы вареные Грибы печеные Грибы вищеные Шти Караси В Госпожин мясоед Отпускают против того же, опричь грибов, а прибавки каши новые. < л. 146 >// После 493 Семеня дни дают сухие рыбы да телные. В Филипов пост Сельди паровые Сиги Лодоги паровые Уха мнева Печени Молока мневые Ухи судочьи Лини Окуни Плотицы Лещи росолние Сельди жареные Шти На Масленой неделе Хворосты Орехи Ельцы Ядра месеные Шишки Сыры губчатые Молочи вареные Сыры сметанные сухие < л. 146 об.>// В Великий пост Икра паюсная Икра осетрея Икра стерляжья Снетки Сущи Пласти карасовые и язовые Вязига в уксусе Лопша горохова |
|
|
