| Живой веры Л.Н. никогда, по-видимому, не имел и только после 50 лет барской жизни заглянул в своё сердце и, увидав там мерзость запустения, начал тогда искать Господа. Идя скользким путем «лжеименного разума, наш реформатор дошел до отпадения собственным умом». Научный багаж яснополянского богослова оказывается совсем не громоздкий: он не тратил времени и не утруждал себя ни историей Церкви, ни святоотеческими творениями, хотя там были и Оригены , Златоусты, Василии Великие и Августины, – не говорим о наших отечественных богословах, – ни апологетическими исследованиями западных и восточных богословов. Я исписал много бумаги. Сначала от слова до слова анализировал символ веры , потом катехизис Филарета, потом послание восточных патриархов, потом введение в богословие Макария, потом догматическое богословие того же Макария. Серьезный научный тон, тот самый, которым написаны эти книги, особенно новейшие – как богословие Макария –при разборе этих книг был невозможен. Только что я хотел ухватиться за мысль, чтобы обсудить её, как она тотчас выскальзывала именно потому, что она была выражена умышленно неясно, и невольно я возвращался к анализу самого выражения мысли, и оказывалось, что выражения таковы, что мысли определенной никакой нет, все слова не имеют того смысла, который они имеют обыкновенно в русском языке, а какой-то особенный, но такой, определение которого не дано. С чтением символа веры по-славянски, в том дословном переводе с неясного греческого текста, я мог еще кое-как соединить свои понятия о вере, но при чтении послания восточных патриархов, уже более подробно выражающих те же догматы, я уже не мог соединять своих понятий веры и почти не мог понимать того, что разумелось под словами, которые я читал. С чтением катехизиса это несогласие и непонимание моё еще увеличилось. При чтении богословия сначала Дамаскина, а потом Макария, непонимание и несогласие дошло до высшей степени. Я долго трудился над этим и наконец достиг того, что выучил богословие, как хороший семинарист, и могу, следуя ходу мыслей, руководивших составителей, объяснить основу всего, связь между собою отдельных догматов и значение в этой связи каждого догмата и, главное, могу объяснить, для чего избрана именно такая, а не другая связь, кажущаяся столь странною. |
| Публика разделилась: часть свистела, а другая рукоплескала, газеты торжествовали и бранились, иные говорили о том, что наказание слишком мягкое, уставший от Исидора Синод хранил молчание, а осиротевшая паства, дав неотвратимые свидетельские показания, избрала себе нового учителя, который по своему усмотрению сочетал братию и сестрию вольным браком. Павла Матвеевича Легкобытова пригласили на общую свадьбу в качестве посаженого отца-благодетеля, отдельный почет оказали его народной супруге, а от Исидора все отреклись. Исидора забыли, предали, и единственной, кто за поверженным учителем последовал, была убогая телом, с провалившимся носом, тридцатилетняя сызранская мещанка Фиония, которую все считали сифилитичкой, проституткой бывшей, а она говорила, что дева есть и что бабы и девки сами всегда во всех грехах виноваты, нечего красивыми быть и вводить мужчин в соблазн. Женская красота — от дьявола, вот она молода была, красива, мужики ей проходу не давали, купцы деньги под ноги швыряли, семинаристы замуж звали, чиновники сватов засылали, а она лишь одно у Бога просила — красу ее отнять, так по молитве и вышло. И чем позорнее ее поношение, тем больше славы ей будет. Фиония Исидора с Царицына знала, где вместе с другими бабами катакомбы рыла и камни таскала, а Исидора своим женихом почитала и каждую ночь зажигала в полночь лампады, ожидала, что он к ней придет. Однако Исидор с явлением медлил. — Погоди, не время, — говорил. — Как оно наступит, первая узнаешь, а покуда бди. Сестры Фионию не любили, смеялись над ней в глаза и за глаза, дразнили, звали курносой, подстилкой барской, потаскухой, но, когда Исидора арестовали, все овечки разбежались, и она одна рядом осталась. Ничему не поверила, что худое об отце писали, тверда была, верна и хотела последовать за ним в арестантские роты, но он другое велел. Когда выпало им свидание, для чего Фиония назвалась его невестой, до икоты рассмешив надзирателей, Исидор шепнул: — За меня не тревожься. Ты его покарай. Богом заклинаю — убей гадину. |
| Итак, возвращаясь к нашей теме, ставим вопрос так: создало и создает ли православие, как определенное вероисповедание, свое законодательство, свое научное, скажем лучше, – свое школьное образование и литературу, свой вообще быт, выражающийся и в экономическом строе, и в обычаях семейной и общественной жизни? Но раньше должно поставить вопрос о том, существует ли православный характер? Имеют ли православные люди общия почти всем свойства характера, отличающия их от неправославных? Наиболее правильным ответом на такой вопрос будет тот, который возьмет во внимание наиболее типичный круг православных людей, у которых послушание православной вере и Церкви поддерживается наиболее постоянно с наименьшими уклонениями. Возьмем Русь времен Алексея Михайловича и патриарха Никона . Талантливый описатель той, современной ему, эпохи Павел Алеппский, восхваляя русских и особенно русскаго царя, пишет: «царь и все русские замечательно смиренны и всего более любят смиренных, а более всего ненавидят гордость и гордых». В этом главный и отличительный признак русскаго характера и русской жизни от западной, где гордость считается не пороком, а добродетелью. Такое убеждение внедрилось еще в быт рыцарей, будучи заимствовано из нравов римских язычников и германских варваров. И в этом главное расхождение между русским западником-дуэлянтом и русским народным типом; вот почему «добрый и умный наш народ» считает нас за немцев, на что жаловался Чацкий, а А. К. Толстой, колеблясь между барской спесью и русским чувством, спрашивает Потока Богатыря: «чтишь-ли ты мужика, что смирением велик?» Иначе писал Белинский (среди прочих глупостей): «пора нам понять, что христианство заключается не в лицемерном смирении, а в том, чтобы защищать права ближних»; но не так – Достоевский: «У русскаго народа нет шпажной чести, но есть высшее благородство души». А какая, спросим мы, первая заповедь Спасителя? «Блаженни нищии духом, яко тех есть Царствие небесное». Гордость обязательно связана с притворством, а притворство с ложью, смирение же бывает откровенно, ибо не боится обличения и сознает свои недостатки. Вот почему русские люди самые откровенные во всем мире. В этом сила и привлекательность их души, их общительность, которой теперь удивляются все народы, к которым мы пришли, как странники. Конечно, в этом и слабость наша внешняя, в этом обстоятельстве объяснение, почему нас все соседи и внутренние враги всегда обманывают и, наконец, разорили нашу страну, изгнав и коварно умертвив нашего царя. Грустно это, но все-таки лучше быть наивным, обманутым, чем безчеловечным обманщиком. Лучше быть жертвой, чем палачем, чем убийцей из-за угла. 2. Христианство и культура. |
| Потом этот " фонд " начинает захватывать под свою " опеку " по настоящему интересные и в небольшом количестве сохранившиеся памятники помещичьей и вообще старой русской жизни. Захватывать, естественно, с землей – там, где это возможно. Через какое-то время картина складывается следующая. Стоит полностью отреставрированная помещичья усадьба с примыкающими к ней хозяйственными строениями, или на ее развалинах строится особняк, напоминающий такую усадьбу. Возникает легенда – некие доброжелатели заботятся о восстановлении культурного и архитектурного наследия, даже могут табличку на ворота повесить о том, что данное строение является " памятником " и т.п. Но в этом строении, под охраной естественно, практически поселяется новый барин, как правило, лидер криминальной группировки или крупный чиновник, по совместительству таковым являющийся, регистрирует себя как директора музея, жену как помощника директора, а челядь и охрану – как сотрудников. Это престижно – жить в настоящей барской усадьбе, с настоящим парком и выходом к настоящему пруду! Это дешево – не надо покупать землю, не надо платить серьезных налогов на нее, не надо еще много чего – зато можно отмыть на реставрации культурного наследия огромные суммы. И никаких оффшоров – никаких Багам с Кайманами... Чиновники, милиция – да они у таких людей на привязи ходят, с руки едят! И именно подобных серьезных заказчиков смертельно боится местное население. И именно они заинтересованы в том, чтобы списывать трагедию на пьянство и отчаяние народа. Почему бы следствию не поискать в этом направлении? Наверняка подобный Фонд отыщется в этой истории, наверняка выяснится, что земелька в этих местах недешевая, а отец Андрей, помимо того, что с водкой боролся (во что охотно верю), еще и отказывался бандитам (некоему Фонду) передать в управление храм и прилегающую к нему землю (возможно, священнический дом). Я так думаю и пишу потому, что уверен – практически под каждым подобным преступлением есть замысел строго и хладнокровно продуманный и просчитанный. |
| —347— проявлениях жизни. Все это никак не хочет залезать под безвоздушный колпак новой веры. Тем более что там еще ничего нет нового, положительного, кровно питательного, кроме одного только отрицания старого... Там душно, страшно, пусто. С. А. понимает, что он, Л. Н., гордый и сильный, по своему не может иначе, но она, здешняя, не может же. «Я все читаю твою статью или, лучше, твое сочинение. Конечно, ничего нельзя сказать против того, что хорошо быть совершенными и непременно надо напоминать людям, как надо быть совершенными и какими путями достигнуть этого. Но все-таки не могу не сказать, что трудно отбросить все игрушки в жизни, которыми играешь, и всякий, и я больше других, держу эти игрушки крепко и, радуясь, как они блестят и шумят и забавляют» (письмо от 27 июня 1883 г.). Вот еще более простое, женское, наивно-доверяющее, само умаляющееся, женино: «Левочка – пишет гр. С. А. своей сестре 30-го января 1883 г. – очень спокоен, работает, пишет какие-то статьи, иногда прорываются у него речи против городской и вообще барской жизни. Мне это больно бывает, но я знаю, что он иначе не может. Он человек передовой, идет впереди толпы и указывает путь, по которому должны идти люди. А я, толпа, живу с течением толпы, вместе с толпой вижу свет фонаря, который несет всякий передовой человек и Левочка конечно тоже и признаю, что это свет. Но не могу идти скорее, меня давит и толпа, и среда, и мои привычки». Это она говорит, но многого не говорит, не может выговорить, не подозревает, что значит то страшное, когда волосок падает своею волею с головы, не подозревает, какая мудрая тайна в том, что час жизни имеет 3600 секунд, не выговаривает, не умеет сказать, что жить своей самодельной религией ей любящей, доброй, религиозной русской женщине, хозяйке, жене, матери, бабушке, изжившей ¾ своей жизни, нельзя – без смешных, неблагообразных припрыгиваний за ним, без тоски и фальши само поедающих противоречий. Ну, у него, Л. Н., свои усилия, своя тревога, своя тоска: мужская, отъединяющая его от неё, от семьи, от быта и всего прежнего, зародившаяся в одинокости, в отрыве, с того времени как он стал |
| 592 Николаев Петр Федорович (1845–1912) – социолог и политический деятель, кандидат прав Московского университета. В 1866 г. был арестован по каракозовскому делу и приговорен к 8 годам каторги, из которых 5 лет провел вместе с Н.Г.Чернышевским на Александровском заводе. С середины 80-х гг. вел ежемесячное обозрение журналов в «Русской мысли». В 1894 г. вновь был арестован за участие в организации «Народное право». Автор книги «Активный прогресс и экономический материализм. Социологические этюды». (1892) и воспоминаний о Н.Г.Чернышевском. В книге «Письма А.И.Эртеля» (1909) опубликовано 3 письма писателя П.Ф.Николаеву. Сопоставляя либерального Алешу из романа «Смена» и Базарова (из романа И.С.Тургенева «Отцы и дети») С.Л.Франк отдает предпочтение первому. А позже, в статье «Из размышлений о русской революции» (Русская мысль. Прага–Париж, 1923, kh.VI–VIII) С.Л.Франк считает имя Базарова полным репрезентантом «коренного, исконного свойства русского человека» – нигилизма. И даже больше: «Ненависть Базарова к барской жизни и барскому либерализму Кирсанова по содержанию своему, так сказать, по духовной своей субстанции, совершенно тождественна с большевистской злобой...». 593 Впервые: Слово. 1908. 28 августа (10 сентября), 547. С.2. Печатается по книге С.Л.Франка «Философия и жизнь. Этюды и наброски по философии культуры» (СПб., 1910. С.289–300). В библиографическом указателе работ С.Л.Франка , составленном его сыном В.С.Франком названо семь его статей о Л.Н.Толстом. Пять из них помещаются в предлагаемом сборнике. 595 Лессинг Готфрид Эфраим (1729–1781) – немецкий просветитель, драматург, философ. В своем главном философском произведении «Воспитание человеческого рода» (1775–1780) рассматривал смену форм религии (язычество, иудаизм, христианство) как ступени восхождения человечества к осуществлению гуманного идеала. 598 Каутский Карл (1854–1938) – немецкий марксист, теоретик социал-демократии. Будучи талантливым пропагандистом марксизма в ряде произведений дал его популярное изложение. |
| 24 дек. 355 С. 1 : Рождественские подарки в Лондонском почтамте: Из рассказов А. Форбс: (С англ.)/В. Р. ((Ф)); С. 2 : Москва, 23 декабря: («Несоответствие закона»: запрет на березовые ветви в Семик вопреки нар. традиции и разрешение елок на Рождество в угоду барской прихоти)/(Г.-П.); О рождественской елке/Бухв; Выборы в Общество любителей российской словесности/+ (Ф. А. Гиляров); Письмо к основателям противоеврейского кружка/М. Зский; С. 23 : Из Вязников, Владимирской губ. 12 дек.: Богомания. Бракоразводный вопрос. Народные бедствия. Кража в почтовой конторе. Пожар на фабрике; С. 3 : Из Самары. 14 дек.: Земское собрание. Доклад комиссии о продовольствии; Из Одессы. 16 дек.: Землетрясение. Мыши на полях. 2 студенческих вечера. Выборы в университет. Диспут. Музыкомания. «Общество любителей музыки». Дело в окружном суде; Из Ялты. 2 дек.: Конец сезона. Перемена погоды и дороговизна жизненных условий. Разница положений при этих условиях русского и жида. Жидовская предусмотрительность. Размер виноградных плантаций, зараженных филлоксерой, и меры, принимаемые для ее уничтожения. (ВИ). 25 дек. 356 С. 12 : Крестница герцогини: Роман Мерувеля. XXXIVXXXVIII/О. Ш. ((Ф)); С. 2 : Москва, 24 декабря: (Из истории построения храма Христа Спасителя в Москве)/+ (Ф. А. Гиляров); Религиозное движение среди старообрядцев/Диакон М. Пятикрестовский; М. В. Ломоносов. О Малороссии и малороссах. (ПЧ); С. 3 : Из Симбирска. 16 дек.: Панихида о Карамзине. Празднование юбилея принца (П. Г.) Ольденбурского. Недоумение; Из Дерпта: (Письмо третье). 8 дек.: Студенческие дуэли. (ВИ). 28 дек. 357 С. 12 : На праздниках. IIII/Ава. ((Ф)); С. 23 : Москва, 27 декабря: (Еще о деле крестьян, попавших в кабалу к гр. А. А. Бобринскому – в связи с защитой последнего кн. Д. Д. Оболенским в газ. «МВед»; уп. М. Е. Салтыков-Щедрин как бытописатель пореформ. дворянства)/+ (Ф. А. Гиляров); С. 3 : Прием и браковка в Московском городском по воинской повинности присутствии/П. Шрр; Новый настоятель Сербского подворья (архим. Никифор (Дучич)). Пианистка г-жа Коппе-Шпиндлер. (ЗиИ). |
| Я, Авдотья Григорьева, уроженка Калужской губернии, родилась в 1786 году. До десяти лет жила я в своей родной крестьянской семье, счастливая, беззаботная, бегала по улице босая, в одной рубашонке. Однажды вся наша большая семья собралась в избу обедать. Отец, почтенный старичок, и дети, окружая его, усердно помолились Богу и сели за стол. Мать хлопотала у печи. Вдруг отворяется дверь, и входит староста. Помолясь на иконы, он кланяется хозяевам и, почесывая затылок, говорит: «Ну, дядя Григорий, недобрую весть я принес тебе. Сейчас получен мною от барина приказ: немедленно привезти к нему твою Дуняшку. Там, слышь, бают, что он проиграл ее в карты другому барину». Одно мгновение все смотрят на него, разинув рты. Потом подымается горький плач, сбегается вся деревня, и начинают причитать надо мной как над покойницей. Судьба сразу дала мне понять, что я не батюшкина и не матушкина, но барская и что наш барин, живя от нас за сотни верст, помнит всех своих крепостных, не исключая и ребятишек. Но барской воле противиться нельзя, от господ некуда убежать и спрятаться, и потому, снарядив меня бедную, отдали старосте. Оторвали меня малую от родителей и насильно повезли в неволю. Дорогою я плакала, а встречные с нами сильно негодовали на господ. Приехав в Ярославль, мы узнали, что я проиграна господину Шестакову, Гавриилу Даниловичу, жившему на Духовской улице в собственном доме. Вот я стою пред страшным барином; староста толкает меня в бок, говоря: «Кланяйся господам в ножки и целуй у них ручки». Барин же, указывая на молодую женщину, говорит: «Вот, Дуняшка, твоя барыня; слушайся ее». Барыню мою звали Феофания Федоровна. Она приказала мне идти за собой к ней в комнату и посадила на скамеечку у своих ног. Я со страхом поглядываю на нее исподлобья. Она же то погладит меня по голове, то вдруг вскочит со стула и быстро заходит по комнате, браня своего мужа. Кушать приносили ей в ее комнату, и остатки обеда она отдавала мне. Я же была у нее на посовушках . Барин почти не бывал у нас, только изредка к ночи приказывал принести из кабинета свои подушки, и тогда я уходила из комнаты. |
| Старец твой нынешний, под началом которого ты ныне находишься, у которого обретаешь приют и покров, самоглав в послушании, в чувства свои восприял шум человеческий, т. е. возлюбил суету, стал бесчувственным и не чувствует, что делается с ним. Вынимает камни из кармана своего и дает их людям ради похвалы, чтобы они собственными его камнями метали в него, т. е. дает милостыню тщеславно, чтобы быть за нее хвалимым; превозносится ею и, следовательно, своими же камнями бывает побиваем. От многого шума своей заботы как мерзость является он предо мною, несчастный. Как он осмеливается литургисать, бессовестный, пребывая в стольких попечениях заботы, в такой барской гордости, в таком мечтательном самомнении? Он так бывает сердит и возмущен от шума заботы своей, что теряет достоинство свое, становясь беспокойным, т. е. совершенно утратил монашеское мирствование души и всегда находится в тревоге. Ради сего и говорю я тебе: как дерзает он литургисать, бессовестный? Так как он, неблагодарный, подобен тебе, неблагодарному; так как оба вы одинаковую неблагодарность показали мне, то скажи ему, что до тех пор, пока будет он иметь такой шум, т. е. пирование в дому с гостями, да не литургисать и, пока находится в дому тот безбрадый юноша, да престанет Тимофей от литургисания своего, ибо, когда слышит голос юноши, тотчас волнуется в нем внутренность его, помрачаются очи его, тем паче, когда он сообращается с сим юным. И как возможно так ругаться над Тельцом Питомым и жрети Его в алтаре церковном (т. е. совершать бескровную жертву)? Ради сего и говорю я, чтобы перестал он от священнослужения литургии. Итак, имеет он в сердце своем смущение юношею; поскольку будет пребывать в шуме попечения заботы и шуме похвалы гордости, постольку будет истлевать душа его, как железо от ржавчины. Родители его с таким трудом, в стольких волнениях и страхах за продолжение жизни своей, едва возмогая, как управиться, при всем том нечто посылают ему, чтобы мирно было состояние его, чтобы думал он об одном спасении своем, а он раскидывает это ради одной похвалы своей, а не ради милостыни, не ради спасения своего. |
| Вместе с тем в нашем мастере было живое острое ощущение национальных форм, складывавшихся на протяжении долгого ряда веков и выкристаллизовавшихся вследствие практики поколений народных архитекторов - его предшественников. Наш мастер органически неспособен был переключиться на позиции космополитической в своей сути теории псевдоклассической школы, являвшейся к тому же проявлением чуждой и враждебной ему классовой (барской) идеологии. Он был воспитан и прочно стоял на позициях эстетики, взращенной творческим гением народа. Предписания этой эстетики, ее принципиальные наставления оставались для него незыблемым законом. Именно предписания народной эстетики и определяли основу понимания мастером идеи монументализма в архитектуре. Сюда входило в первую очередь четкое выявление устремления вверх архитектурных масс. Поэтому сухая рассудочность и жестокость композиции проекта П. Ярославского были чужды нашему мастеру. Он не мог воспринять обнаженный геометризм проекта, а как раз это и определяло «лицо» проекта П. Ярославского. Попробуем теперь сравнить проект «фасада» П. Ярославского с натурными обмерными чертежами и фотографиями. На проекте вся масса строения, включая «стилобат» и фонарь, вписывается в квадрат. А мастер борется с принципом «кубичности»: высота сруба стен центрального участка в натуре в интерьере к началу восьмерика преобладает длина плана четверика. Общая внутренняя высота хоть и незначительно, но больше удвоенной стороны плана. Это - фактически, по чертежникам. Средства же иллюзионного увеличения высоты (а от них мастер и не думал отказываться) создают впечатление выразительно тянутой кверху композиции. Срубы стен имеют четко обнаруженный наклон внутрь. Всего этого в проекте и не могло быть. За отсутствием проекта разреза мы не можем провести сравнение его с нашими обмерными чертежниками. Анализ обмерных чертежей доказывает, что мастер руководствовался пропорциями, которые мы наблюдали в монументальных деревянных строениях народной архитектуры «доклассицистической» эпохи. |
|
|
