| Любовь можно уподобить зданию, которое муж и жена возводят общими усилиями в течение всей своей жизни. Тогда интимные супружеские отношения становятся фундаментом – материальной основой – здания любви, а влюблённость – дощатой опалубкой для заливки бетона в фундамент и стены. Без опалубки невозможно строительство; однако доски не заменяют собой бетона! И если приостановить или вовсе сорвать строительные работы, опалубка придёт в негодность, развалится на части, а вслед за нею и – недостроенный дом... Говорят: «Любовь надо беречь». Вернее, беречь надо влюблённость, как некую хрупкую конструкцию, которую быстро, словно в сказке, возводит юность, а зрелые годы, жизненные трудности и людские грехи подвергают подчас непосильным испытаниям. Гордец и деспот, Строитель Сольнес из драмы Ибсена, негодовал на собственную страсть к юной Хильде Вангель: «Юность – это возмездие». Конечно, возмездие – за свой нераскаянный грех. А для нормальных людей юность – это праздник радостных чувств, залог и предвидение счастья, это дар, который я должен сохранить и увековечить, скрепив целомудрием, смиренномудрием, терпением и любовью. А разве любовь не надо беречь?.. He столько беречь, как нечто нам данное извне, сколько трудиться над нею, как над плодом нашей доброй воли. По завету Святых Отцов, имеешь мало любви – делай дело любви, и любовь придёт . Дома на стене должен висеть особый прибор, барометр любви , и на него надо постоянно поглядывать. Если он день за днём «растёт», показывает прирост любви между мужем и женой – значит, всё в порядке, мы движемся к цели. Если же барометр не меняется или начал падать – это сигнал тревоги. Надо срочно искать причину и браться за дело, исправлять жизнь, исправлять себя. В чём причина? Почему пропадает любовь, которая представляется нам самой настоящей? Почему брак, в начале самый доподлинный, становится могилой любви? Вот, смотрите... Когда муж и жена соединены единственной связью, такой союз непрочен, ему не хватает постоянства. Ведь линия связи между мужем и женою ненадёжна, подвержена помехам. Сегодня жена у меня в глазах прямо светится от любви и нежности, а завтра что-нибудь мне некстати возразит, я в ответ нахмурюсь, она скажет что-нибудь обидное, я – что-нибудь грубое, она расплачется, я раскричусь, она уронит на пол тарелку, я хлопну дверью так, что зеркало сорвётся со стены... |
| На рассвете поднялись и продолжили плавание. Когда рассвело, Никифоров и Горохов, всматриваясь в даль, одновременно воскликнули: – Вот так штука – за ночь нас здорово отнесло в сторону! – Куда же? Куда? Земли не видно? – спросил Ордин. – Земля-то видна, да не та, что была вчера. – Куда же нас могло унести? – Или на восток, тогда мы видим восточную часть Новой Сибири, или на запад, тогда перед нами Фаддеевский или даже Котельный остров, – сказал Горюнов. – Даль неясна, – заявил Горохов, – нельзя еще разобрать, какая земля. – Все равно, какая бы ни была, плывем к ней; барометр за ночь начал падать, нужно поторопиться! – заметил Ордин. Когда солнце поднялось выше и рассеялся легкий туман над морем, Горюнов взял бинокль, посмотрел на землю и спросил: – А ну-ка, Никита – зоркие глаза! Какая земля перед нами? Горохов всмотрелся, прикрыв глаза от солнца, и сказал: – Котельный остров! – Верно! И льдина за ночь избавила нас от плавания по очень скверным местам вдоль островов. Теперь мы причалим прямо к нашему складу. Действительно, к полудню уже не оставалось сомнения, что в виду остров Котельный, – все узнали его очертания, исчез только почти весь снег, покрывавший его весной. Под вечер причалили к ледяному поясу, окаймлявшему остров, и на протяжении пяти километров пришлось вспоминать весенние дни, перетаскивая нарты через торосы. В сумерки добрались до поварни у подножия северного мыса. В складе не все было цело – очевидно, летом промышленники, охотившиеся на острове, пользовались провизией, особенно юколой. Но для небольшого числа уцелевших собак корма осталось довольно. На следующий день погода была еще яснее, но барометр сильно падал и предстояла резкая перемена. Не следовало испытывать слишком часто судьбу, и решили выждать. Действительно, вечером началась буря, а утром повалил снег, грянул мороз и сразу началась зима. Пурга с короткими перерывами длилась до конца сентября, но корма для собак, провизии для людей и топлива было достаточно, и путешественники отсиживались и отсыпались в поварне. |
| Барометр духовной жизни Опыт этого богообщения — пусть самый малый, почти «незаметный», крайне важен. Именно он оживляет нашу веру, делает ее не головной, а сердечной. И христианин, который молится, во многом отличается от другого — того, что лишь «читает правило». Молиться — значит знать, чего ты просишь у Бога, понимать это умом, ощущать сердцем. И, с одной стороны, конечно, молитва во многом зависит от того, как человек живет: если хорошо, по-христиански — тогда и молиться легче, потому что добрая жизнь дает человеку в молитве некое чувство дерзновения, благой надежды. Не потому, что можно надеяться на свои дела и тем утешаться. Нет, это чувство — просто некая «награда» от Господа, таинственное удостоверение, которое Он подает душе. Также и жизнь нерадивая зачастую делает молитву холодной и бездушной. Не оттого, что Господь отвергает человека-грешника с его молитвой. Скорее, сам человек как бы не решается в молитве «приблизиться» к Богу. Но не только молитва зависит от жизни, а и жизнь от молитвы. И в этом нет противоречия: молитва и деятельная христианская жизнь — это как бы два крыла, одинаково необходимых человеку. Только в их согласном движении совершается правильное шествие по пути восхождения к горнему. Молитва открывает для человека совершенно иное пространство бытия, учит видеть события, происходящие на земле, в перспективе вечности, дает силы для борьбы со страстями, является для души ее насущным хлебом. Она постепенно меняет и преображает человека. В том, конечно, случае, если человек понуждает себя к вниманию в ней, если он — усердный делатель, а не теплохладный «исполнитель закона». В каком-то смысле молитва — барометр духовной жизни человека. Не случайно в древности монахи зачастую приветствовали друг друга одним вопросом: «Как молитва?». Это не значит, что и каждому из нас следует так приветствовать наших друзей и знакомых. Нет, скорее, это вопрос, который регулярно надо задавать самому себе. И в зависимости от того ответа, который мы себе даем, делать вывод о своем духовном состоянии. |
| Извольте сие поиметь в мысли. Наложенное вами на меня послушание молиться о N.N. исполняю. Только не молюсь: возьми то и дай это, а так: сотвори с ним Господи как для него спасительно. А то молитва будет походить на указ Богу, что совсем не пригоже. Благослови вас Господи! Спасайтесь! Ваш богомолец Е. Феофан. 28 окт. 82 г. Письмо 553. Беспокойство святителя о руководимой. Слухи. Полезная аттестация. Барометр духовной жизни Милость Божия буди с вами! Насилу вы вспомнили про Вышу. А у меня уже начали порождаться крупные вопросы, что сие? Был маленький крестик. Слава Богу все прошло и благодарите Господа и в наказании милостивого. И другие мне тоже писали, что мне быть в С.П.Б. Кто это там ухитрился так налгать и всех обмануть? Верно только то, что нынче-завтра мне надобно вести серьезную речь с глазными докторами, но где и когда, ничего определенного не было и нет еще. Как восхитителен ваш аттестат: «я такая скверная, такая нетерпеливая, смею роптать... Ничего не делаю, чтоб быть близкою Господу. Хуже меня не было никого и не будет». Особенно последнее многоценно. Если где-нибудь на свете ставят 100 баллов, то и вам следует поставить эту отметку. Такие приговоры были бы очень бедственны, если б не было прописано: «как бы хотелось сделаться хоть на чуточку получше». Се наше дело стремиться вперед к лучшему, а назади ничего не видеть достойного одобрения. И извольте по сей норме усовершать свою нравственность. Будет успех непременно. Имеем Господа Спасителя, всем хотящего спастися. Поскольку хотение Его есть и дело, как скоро не встречает препон со стороны нашего произволения, то сами видите, что мешает родиться уверенности во спасении. Именно это есть неправое настроение произволения. Смотрите, как идет молитва, – барометр духовной жизни. Посылаю книжки. Разделите их всем. Себе возьмите: письма к разным лицам. Спасайтесь! Ваш богомолец Еп. Феофан. 23 февр. 83 г. Письмо 554. Два пути присвоения Господу: деятельный и существенный. Как идти путем деятельным, не оставляя житейских забот |
| И будут, заключил Он притчу Свою, человеку тому последняя горша первых. Господь да избавит Вас от сего! Прочитавши это, не скажите: ах, зачем я начинала! Нет, нет! Не мутите себя. Вы решились на достодолжное: на такой род жизни, при котором одном Вы будете, как сначала возжелали, держать себя на уровне человеческого достоинства. Так не унижайте своего решения и Господа не оскорбляйте, будто Он оставит Вас одну. Он в Вас есть с благодатию Своею. Но если Господь в Вас, кто против Вас? (Рим. 8, 31). Ибо болий есть Иже в вас, нежели иже в мире (1 Ин. 4, 4). К тому же внимательная к себе жизнь не такова, чтобы, лишая одних утешений, не давала взамен их ничего. Напротив, эта жизнь, с памятию о Боге и следованием своей совести, сама в себе есть неистощимый источник радостей духовных, сравнительно с которыми земные радости что полынь пред медом. Вам и лишать-то себя из внешнего придется немногого. Все внутри должно происходить. Можно во всем участвовать и всему быть чужду. Внешне одно делается, а внутри происходит другое. Так вот и все (разумею прописанные в этих двух письмах правильца и предостережения). Много ли? Ничего нет многого. И все так удобоисполнимо и легко. А плод-то, плод-то какой! Итак, воодушевляйтесь и наперед загадывайте держать себя по прописанному. Аминь. Главное занятие вступившего на истинный путь - молитва. Наставление о нерассеянной молитве Святитель Феофан Затворник Что есть духовная жизнь и как на неё настроиться? 45 Главное занятие вступившего на истинный путь - молитва. Наставление о нерассеянной молитве Как верно Ваше заключение: " Так, выходит, все дело в молитве! " Да, в молитве. Молитва для самонаблюдения - барометр духовный. Барометр определяет, как тяжел или легок воздух, и молитва показывает, насколько высокоходен или низкоходен дух наш в его обращении к Богу. И молитесь, как начали. Почаще становитесь пред своими иконами в продолжение дня и кладите всякий раз по несколько поклонов, поясных и земных. Пасть на колени и класть поклоны еще лучше. Никто ведь не видит, кроме Господа. Молитвы утром и вечером - своим чередом. В те часы побольше надобно - так, как у Вас положено; а в эти - частые припадания к Господу понемногу; не так, однако ж, как обычно знакомым при встрече: кивнуть головой и довольно. Усердие, впрочем, всему научит, которое и подогревайте всячески. |
| Далее святитель рекомендует читать особенно творения св. Тихона, замечая: «лучшего для вас чтения не нахожу». «Отчего бывает спешность в молитве? Непонятно. За другими делами часы проводим и не кажется долго; а на молитву лишь станем, как уж думаем, что не знать как долго простояли. И ну погонять себя, чтобы скорее кончить. Никакого толку от молитвы и не бывает. Как же быть? Иные вот как делают: назначают себе на молитву четверть часа, или полчаса, или час, как им удобнее, и так подгоняют свое стояние на молитве, чтобы удар на часах – получасовой, или часовой, – давал им знать о конце стояния. Затем, становясь на молитву, уже не заботятся о прочитании стольких и стольких молитв, а лишь о том, чтобы ко Господу вознестись в молитве достодолжно во все время положенное. Другие так: определив себе время для молитвы, узнают, сколько в это время раз можно пройти четки, неспешно их передвигая. Затем, становясь на молитву, передвигают четки неспешно определенное число раз, а умом в ту пору Господу предстоят, или своим словом беседуя к нему, или прочитывая какие-либо молитвы, или без того и другого благоговейно поклоняясь Его беспредельному величию. Те и другие так навыкают молиться, что минуты стояния на молитве бывают для них сладостными минутами. И уж редко бывает, чтобы они стояли на молитве лишь положенное время, но удвояют и утрояют его... Спешить читанием молитв не для чего. Пусть один псалом прочитаете во все это время. Некто рассказывал, что ему нередко случается во все положенное у него время для молитвы прочитать одно – Отче наш , потому что всякое слово у него обращается в целую молитву». «Молитва – для самонаблюдения барометр духовный. Барометр определяет, как тяжел или легок воздух, и молитва показывает, насколько высокоходен или низкоходен дух наш в его обращении к Богу... Почаще становитесь пред своими иконами в продолжении дня и кладите всякий раз по нескольку поклонов, – поясных и земных. Пасть на колена и класть поклоны еще лучше. Никто ведь не видит, кроме Господа. Молитва утром и вечером – своим чередом, а в эти частые припадания к Господу – понемногу; не так однакож, как обычно знакомым при встрече, – кивнут головою, и довольно. Усердие впрочем всему научит.» |
| о. Сергий – Нам необходимо ориентироваться на барометр души и совести своей. Это очень тонкий внутренний инструмент, который показывает человеку меру его внутренней готовности принять те ограничения или воздержания, усиленные молитвы, дела любви, к которым человек готов. Потому что все, что лежит за пределами этого, будет восприниматься человеком как навязанное извне, как какой-то груз, как тягость, которая внутренне человеком неприемлема. Если он так делает даже по совету духоносных отцов, по совету опытных людей-христиан, то воспринимает это для себя как слишком неподъемную ношу, которая только тяготит. Человек может и исполняет это формально, но внутренне раздражается, не соглашается с этим, считает для себя чрезмерным, непосильным. Такое состояние души человека совершенно не на пользу. Никакого доброго плода, который должен бы принести этот совет через ограничения, через более сосредоточенные и продолжительные молитвы, никакого положительного результата для человека это не даст. Мы ориентируемся на то, что нам говорит наша совесть. Она очень часто нас обличает, когда мы позволяем себе что-то большее, к чему готов наш внутренний мир. Где-то съесть что-то непостное, оправдывая себя нахождением на рабочем месте,— мол ничего другого в рабочем буфете не было. Совесть же сразу нам делает укор: заметь — был постный винегрет, был постный гарнир в блюде. Ты вполне бы мог отложить рыбную котлету в сторону, съесть только постный гарнир. Вот как очень четко и быстро реагирует наш внутренний барометр. Е.С. – Я помню, как во время одного из Великих постов лет 25 назад я позволила себе калорийную булочку. Она так вкусно пахла, я просто не могла оторваться. Во время поста обостряются и обоняние, и вкусы. Я не смогла удержаться, съела её. Но потом я не смогла причаститься на Пасху. Я ощущала себя каким-то предателем, потому что съела после не только эту булочку. Раз я себе это позволила, то позволила ещё что-то, понемногу набралось столько, что мне потом было стыдно причащаться на Пасху. Совесть меня тогда очень укорила, и я это запомнила, как большой урок. |
| - Аркадия топить. Они разделялись и плыли с двух сторон к Аркадию Ивановичу, который по близорукости не замечал окружения. Подплыв, они кидались к нему на саженках. Аркадий Иванович, взревев, начинал метаться, высовываясь по пояс, и нырял. Его ловили за ноги,- он больше всего на свете боялся щекотки. Но поймать его было нелегко,- чаще всего он уходил, и, когда Василий Никитьевич и Никита возвращались в купальню, Аркадий Иванович уже сидел на лавке в белье и очках и говорил с обидным хохотом: - Плавать, плавать надо учиться, господа. Возвращаясь с пруда, обычно встречали Александру Леонтьевну в белом чепчике и в мохнатом халате. Матушка, щуря глаза от солнца и улыбаясь, говорила: - Чай накрыт в саду, под липой. Садитесь, не ждите меня,- булочки остынут. Стрелка барометра Василий Никитьевич вот уже несколько дней стучал ногтями по барометру и шепотом чертыхался,- стрелка стояла: " сухо, очень сухо " . За две недели не упало ни капли дождя, а хлебам было время зреть. Земля растрескалась, от зноя выцвело небо, и вдали, над горизонтом, висела мгла, похожая на пыль от стада. Погорели луга, потускнели, стали свертываться листья на деревьях, и сколько Василий Никитьевич ни стучал в стекло барометра,- стрелка упорно показывала: " сухо, очень сухо " . Собираясь за столом, домашние не шутили, как прежде,- лица у отца и матушки были озабоченные; Аркадий Иванович тоже молчал, глядел в тарелку и время от времени поправлял очки, стараясь скрыть этим сдержанный вздох. Но у него была своя причина: Васса Ниловна, городская учительница, обещавшая приехать погостить в Сосновку, написала, что " прикована к постели больной матери " и надеется повидаться с Аркадием Ивановичем только осенью в Самаре. Никита так и представлял эту Вассу Ниловну: сидит длинная унылая женщина в серой кофточке, со шнурком от часов, и одна нога ее прикована цепью к ножке кровати. В особенности в эти тусклые от сухой мглы, душные дни тоскливо было представлять себе городскую учительницу, сидящую у голой стены, у железной кровати. |
| Мы видели при рассмотрении условных суждений, что называется основанием и что называется следствием, и потому для нас должно быть понятно, что значит, что «мысль должна иметь известное обоснование». Мы видели в первой главе, что все положения должны быть сводимы на непосредственно очевидные положения, такое сведение предполагает, что между суждениями есть связь такого рода, что одни суждения опираются на другие, обосновываются другими. Например, если мы говорим, что «погода изменится», потому что барометрическое давление падает, то суждение: «барометрическое давление падает» является основанием для суждения: «погода изменится». Если мы находим, что «треугольник имеет две равных стороны», то это суждение есть основание для суждения «два угла данного треугольника равны». Обыкновенно в логике основание и причина обозначаются одним и тем же термином ratio, но только основание называют ratio cognoscendi («основание познания»), а причину называют ratio fiendi («основание становления»). Чтобы видеть разницу между этими двумя ratio, возьмём пример. Я произношу суждение: «В комнате сделалось теплее». Логическое обоснование этого суждения может находиться в суждении: «ртуть термометра расширилась». Причинное обоснование теплоты комнаты получится в том случае, если мы скажем: «затопили печку, и оттого в комнате сделалось теплее». Формальный характер законов мышления . Рассмотренные нами законы мышления в логике имеют такое же значение, какое в математике имеют аксиомы. Они так же непосредственно очевидны, как эти последние, как, например, аксиомы: «целое больше части», «между двумя точками можно провести только одну прямую». Эти законы называются также формальными законами мысли, потому что они не касаются содержания мысли. Закон тождества не указывает, какие именно представления, понятия, суждения должны оставаться тождественными; закон противоречия также не указывает, какие именно мысли не должны сами себе противоречить; закон исключённого третьего ничего не говорит, между какими именно противоречащими суждениями не может быть третьего, но они не говорят этого потому, что их утверждение справедливо по отношению ко всякому представлению, ко всякому суждению: всякая мысль должна подчиняться этим законам, совершенно так, как алгебраические формулы не показывают, в применении к каким числам они справедливы, и именно потому, что в них можно подставить какие угодно числа и величины. Вопросы для повторения |
| Эмма Микобер " . Я позволил себе дать только один совет такой опытной жене, как миссис Микобер: пусть постарается она терпением и лаской вернуть к себе мистера Микобера (я знал, что она, во всяком случае, сможет это сделать). Но письмо заставило меня призадуматься. Глава XLIII Еще один взгляд в прошлое Снова я хочу помедлить, остановиться на одном памятном периоде моей жизни. Я хочу встать в стороне и поглядеть, как туманной вереницей проходят мимо призраки тех дней, а с ними прохожу и я сам. Минуют недели, месяцы, времена года. Они кажутся немногим длиннее, чем летний день и зимний вечер. Вот сейчас общественный выгон, где я гуляю с Дорой, весь в цвету; это луг, покрытый ярким золотом, но вот уже снежная пелена погребает под собой вереск, и поле вздувается какими-то шишками и горбами. Река, вдоль которой мы гуляем по воскресеньям, сверкает в лучах летнего солнца, но еще мгновенье – и она покрывается рябью под зимним ветром, а вот уже плывут по ней ледяные глыбы. Быстрее, чем когда-либо, река стремится к морю, она вспыхивает, темнеет и катит свои воды. Ничто не меняется в доме двух маленьких леди, похожих на птичек. Тикают часы над камином, висит барометр в холле. И часы и барометр всегда ошибаются, но мы свято им верим. Я достиг совершеннолетия. Мне двадцать один год – возраст достойный. Впрочем, такого рода достоинство может выпасть на долю каждого. Посмотрим, чего я достиг собственными силами. Я укротил этого дикого зверя – таинственную стенографию. Она дает мне приличный заработок. Своими успехами я снискал высокое уважение всех, имеющих отношение к сему искусству, и теперь состою в числе двенадцати стенографов, записывающих парламентские прения для утренней газеты. Вечер за вечером я записываю предсказания, никогда не сбывающиеся, исповедания веры, от которых всегда отрекаются, объяснения, преследующие одну лишь цель – ввести в заблуждение. Я барахтаюсь в словах. Британия, это злосчастное существо женского пола, всегда перед моими глазами, в виде домашней птицы, приготовленной для вертела: пронзенная канцелярскими перьями, связанная по рукам и ногам красной тесьмой. Я достаточно хорошо знаком с закулисной стороной политической жизни, чтобы знать ей настоящую цену. У меня нет веры в политику, и никогда мне не быть обращенным. |
|
|
