| 566 Согласно Геродоту, ликийцы пришли с Крита, а к ним присоединился Лик, изгнанный Эгеем из Афин, и население с течением времени стало называться ликийцами (I. 173). 567 Страбон упоминает 16 островов: Елена, Кеос, Кифнос, Сериф, Мелос, Сифнос, Кимолос, Препесинф, Олиарос, Парос, Наксос, Сирос, Миконос, Тенос, Андрос, Гиарос (Strabo X. 5. 3). 569 Комментатор «Хроники» Ипполита предлагает читать Ιος (Иос) (Hippolitus. Die Chronik... S. 35). 571 Сирос ( Σρος) – конъектура, вместо предложения издателя Скирос ( Σκρος). Остров Скирос не относится к Кикладам, он расположен севернее Евбеи. В тексте дано имя Κορος. 572 Делос – остров, где находилось святилище Аполлона. Во времена первого афинского морского союза остров был некоторое время финансовым центром. 573 Когда на острове Делос учредили Делийские игры, все захоронения с него перенесли на соседний остров Ренея. 574 Конъектура И. В. Кривушина, которая позволяет идентифицировать кикладский остров Κθνος (Кифнос (Китнос)). Издатель дает Κρνος – Кирн, ныне Корсика в Средиземном море. 577 Кос – второй по величине остров Южных Спорад. Здесь находилась основанная Гиппократом медицинская школа. 578 Родос – остров, который с юга замыкает южные Спорады. Важный торговый центр. Известен своим Родосским колоссом, риторской школой. 581 Лемнос – остров северной части Эгейского моря, также называемого Фракийским. На нем находилось святилище Гефеста. 583 Перевод сделан согласно предложению Дюканжа, но возможен и другой: «Евбея названа беотийцами , ионийцы назвали ионийскими 16 знаменитых городов» (См.: Hippolitus. Die Chronik... S. 35). 584 Помимо острова Евбеи, Страбон упоминает пять одноименных городов (в Македонии, в Сицилии, на о. Евбея, о. Коркира, о. Лемнос) (Strabo X. 1. 15). Остров Евбею заселили ионийцы. 585 Из шестнадцати указанных городов Клазомены, Фокея, Приена, Колофон, Теос, Эфес, Эрифры, островные города Самос и Хиос входили в союз двенадцати ионийских городов, о котором пишет Геродот (I. 142–149). 589 Халкедон (Калхедон) и Византий основаны дорийцами из Мегар. Геродот сообщает о том, как полководец персидского царя Мегабаз назвал халкедонян слепцами, когда узнал, что они основали свой город на 17 лет раньше, чем жители Византия, т. к. место Византия было более выгодно расположено (IV. 144). |
| 2005). На основании сведений, сообщаемых Секстом Эмпириком, можно заключить, что К. спорил также со скептиком Аркесилаем, возглавлявшим Вторую (Среднюю) Академию Платоновскую (см.: Sext. Adv. math. VII 150-154). Из учеников К. наиболее известен Хрисипп , его преемник в руководстве афинской стоической школой. Диоген Лаэртский сообщает, что Хрисипп еще при жизни К. «отделился от него и стал видным человеком в философии»; он утверждал, что хочет научиться от К. «только основоположениям, а доказательства для них может подобрать и сам»; вместе с тем он не мог одолеть К. в споре и «всякий раз, когда ему случалось тягаться с Клеанфом, потом раскаивался» ( Diog. Laert. VII 179). Учеником К. был также Сфер Боспорский (см.: Ibid. 177); имена др. учеников К. неизвестны. Как схоларх К. пользовался уважением и за пределами Афин: так, согласно Диогену Лаэртскому, македон. царь Антигон II Гонат (319-239 гг. до Р. Х.), с большим интересом относившийся к стоической философии, покровительствовавший Зенону и слушавший его лекции в Афинах, предлагал К. в знак признания его философских заслуг весьма значительную денежную награду - 3 тыс. драхм (Ibid. VII 169). Диоген Лаэртский также сообщает (Ibid. 185), что егип. царь Птолемей (либо Птолемей II Филадельф (282-246 гг. до Р. Х.), либо Птолемей III Эвергет (246-222/1 гг. до Р. Х.); упоминание Диогеном Лаэртским (Ibid. 177) Птолемея IV Филопатора (222/1-204 гг. до Р. Х.) ошибочно, т. к. является анахронизмом) обратился к К. с просьбой приехать к нему или прислать кого-либо из учеников. Поскольку Хрисипп ехать отказался, К. послал к царю Сфера, к-рый провел при егип. царском дворе довольно продолжительное время (Ibid. 185, 177; ср.: Gu é raud. 1994. P. 410; Steinmetz. 1994. S. 579). Согласно источникам, К. до старости отличался превосходным здоровьем и жизнелюбием; он не стремился добровольно уйти из жизни, замечая: «Пока чувствую себя в добром здравии, пока пишу, пока читаю - я могу и подождать» ( Diog. Laert. VII 174). В сочинениях древних авторов содержатся 2 во многом схожие версии смерти К. |
| Никак нельзя думать, чтобы Юстиниан I, наложивший руку на афинский университет по политическим соображениям, мог закрыть константинопольскую высшую школу, ибо известно, что он покровительствовал изучению права и открыл для этого предмета кафедры в существовавших при нем университетах: бейрутском, римском и константинопольском. Историк Юстиниана Прокопий не говорит о закрытии при нем школ, а о сокращении выдачи жалованья профессорам. В дальнейшем мы, впрочем, будем не раз встречаться с высшей школой в Константинополе. Вообще наука и искусство нигде не пользовались в средние века таким вниманием, как в Константинополе. И большинство литературных и художественных памятников, сохранившихся по настоящее время от Византии, или происходят из Константинополя, или имеют к нему отношение. Таким образом, не обинуясь, следует признать, что Константинополь был ярким выразителем византинизма, и что история Византийской империи не может быть ни изложена, ни понята без параллельной истории Константинополя. Есть прекрасное место, рисующее мировое значение Константинополя; оно читается у историка Иорнанда 37 . Император Феодосии Великий пригласил к себе в столицу остготского короля Атанариха. Вот как историк описывает произведенное столицей империи впечатление на варварского короля: «Атанарих, совершенно охотно приняв приглашение, вступил в царственный город и в удивлении сказал: теперь я вижу собственными глазами этот знаменитый город, о котором часто слышал с недоверием. И, озираясь туда и сюда, он то восхищался положением города, то удивлялся каравану кораблей, то, смотря на знаменитые стены и на множество народа из различных племен, обильной волной стекающегося сюда, как войско в боевом порядке, в одну реку с разных сторон, произнес: без сомнения, император есть земной бог, и кто осмеливается на него подняться, сам будет виновен в пролитии собственной крови». В заключение настоящей главы укажем на замечательный памятник раннего византийского искусства, открытый при работах Русского археологического института в мечети Имрахор, т.е. |
| Со временем в зап. традиции развивается интерес не только к логическим сочинениям А., но и к др. его текстам. Важная роль в этом принадлежит переводам с араб., осуществленным, в частности, толедской школой, возникшей в XII в. при дворе еп. Раймунда. Посредническую роль в передаче античного наследия арабам сыграли сир. несториане. Расцвет переводческой деятельности в араб. мире приходится на VIII в. при династии Аббасидов . Первые переводы на араб. (с сир.) язык были сделаны сир. врачами из Гундешапура, где существовала несторианская школа. После закрытия имп. Юстинианом в 529 г. языческих школ в Месопотамию (в Карры?) переселились афинские неоплатоники, школа к-рых (см. Афинская школа платонизма ) продолжала существовать до X в. Это обстоятельство повлияло на понимание аристотелевского учения первым крупным араб. аристотеликом аль-Кинди (ок. 800 - ок. 873). В IX-X вв. выдающимися переводчиками А. были Хунайн ибн Исхак (IX в.) и его сын Исхак ибн Хунайн (ум. в 911). Последний перевел «Категории», «Об истолковании», его перевод «Органона» позднее считался образцовым. Аль- Фараби (ок. 870-950/51), «второй учитель» (после самого А.), занимался аристотелевской логикой, развивал политические идеи Стагирита. Ибн Сина (латиниз. Авиценна) (980-1037), «князь философов, третий учитель», оказал огромное влияние на последующее развитие аристотелизма своими неоплатоническими по духу (учение об эманации и провидении) парафразами сочинений А. Книга аль- Газали (1059-1111) «Стремления философов», в к-рой с целью последующего опровержения излагались взгляды А., была переведена в сер. XII в. на лат. и парадоксальным образом стала на Западе популярным учебником аристотелевской философии. Ибн Рушд (латиниз. Аверроэс) (1126-1198), «Комментатор», оставил свои толкования (комментарии и парафразы) на все сочинения А. (за исключением оставшейся недоступной арабам «Политики»). Важным звеном между араб. аристотелизмом и рецепцией А. на лат. Западе была евр. средневек. философия. В 1161 г. появляется соч. «Возвышенная вера» Авраама бен Давида из Толедо, в к-ром с позиции аристотелизма критикуется неоплатоническое учение Ибн Гебироля . В естественнонаучной («подлунной») части своей системы евр. средневек. философ М. Маймонид (1135-1204) опирается на учение А. и комментарии к нему Авиценны. «Путеводитель блуждающих» Маймонида был переведен на лат. язык по заказу имп. Фридриха II . С евр. рецепцией А. Запад познакомился к XIII в. |
| В III в. разработка платоновской философии в А. ш. п. сменилась в основном общеобразовательной деятельностью. Известен только один диадох, занятый проблемами платонизма,- Евбул (сер. III в.), писавший о «Филебе», «Горгии» и аристотелевских возражениях на «Государство» Платона, автор соч. «Платоновские вопросы». Хотя в Афинах в это время были знакомы (напр., Лонгин) с сочинениями Плотина , его учение не нашло там отклика. Во 2-й пол. IV в. в Афинах была популярна философия Феодора Азинского. Однако для формирования Афинской школы неоплатонизма решающим было влияние Ямвлиха , философия к-рого была усвоена Академией, видимо, благодаря Ириску и Ямвлиху мл., внуку Сопатра Апамейского, ученика и преемника Ямвлиха по руководству Сирийской школой неоплатонизма. Первым диадохом, вернувшимся к разработке платоновской философии, в Афинах был Плутарх Афинский (ум. 432). Его ученик и преемник - Сириан, после недолгого схолархата к-рого во главе А. ш. п. стоял Прокл Диадох (ум. в 485). При Плутархе, Сириане и Прокле в А. ш. п. читался вводный курс аристотелевской философии, затем курс философии Платона, состоявший из 12 диалогов, расположенных в строгой последовательности и соотнесенных с определенными разделами философии (т. н. «канон Ямвлиха»): «Алкивиад I» - протрептическое введение, побуждение к философии; «Горгий», «Федон» - этика; «Кратил», «Теэтет» - логика; «Софист», «Политик» - физика; «Федр», «Пир» - теология; «Филеб» - заключительный диалог, дающий сводку основных проблем платоновской философии; эти 10 диалогов составляли 1-й цикл; 2-й, высший, цикл состоял из «Тимея» (физика) и «Парменида» (теология); иногда в программу включались «Государство» и «Законы» (политика). Завершался курс толкованием «Халдейских оракулов» . В А. ш. п. этого периода ревностно относились к законам языческого благочестия: соблюдались не только исконно греч. праздники, но и егип., фригийские и проч. В А. ш. п. учились александрийцы, благодаря чему развитой афинский неоплатонизм привился там: у Плутарха учился Гиерокл, у Сириана - Гермий (его комментарий к «Федру» восходит к лекциям Сириана), у Прокла - Аммоний, сын Гермия. Среди слушателей А. ш. п. этого периода мог находиться автор «Ареопагитик» . |
| Те, кто шел от гипертрофии материального процесса жизни, будь то внешнего или внутреннего, сразу же опустошали идейное содержание разума, а от этого опустошали и свой собственный исходный принцип. Возникла необходимость избавиться от этого опустошения либо на путях автаркии, как у киников, либо на путях адиафории ( " безразличия " киренаиков ко всем жизненным ощущениям), либо " апатии " , как то случилось у мегариков. Единство структуры этих трех концепций сводилось в исходном моменте к некоторой гипертрофии одного из сократовских элементов и в результате к отрицанию того самого принципа, который полагался в основании всей философии. Мегарики, гипертрофируя сократовский принцип добра и тем самым игнорируя или принижая другой сократовский принцип, а именно реальную и материальную жизнь, тем самым доводили до бессмыслицы исходное, чересчур уж содержательное понятие; а это последнее, когда оно применялось к реальной жизни, превращалось только в пустую эристику с полным бесстрастием к отвергнутой жизненной реальности, что и не могло быть иначе. Итак, трем рассмотренным сократическим школам философской эстетики соответствует одна и та же логическая схема - гипертрофия исходного пункта и негативность, бессодержательность ее последнего пункта. 3. Правоверные ученики Сократа Совершенно ясно, что, гипертрофируя один сократовский принцип и атрофируя другие сократовские принципы, три рассмотренные нами школы Сократа слишком далеко уходили от своего первого и главного учителя. Они приходили к таким выводам, которые даже прямо противоречили философской эстетике Сократа, поскольку никакой автаркии, никакой адиафории и тем более идейного самоубийства и никакой апатии никогда и в мыслях не было у Сократа. Но тогда сам собой возникает вопрос: неужели не было у Сократа учеников, которые развивали бы его учения в более цельном виде и методами, более близкими к тому, что он сам проповедовал? Такие ученики и такие школы были. И это прежде всего - Эсхин Сфеттский (Сфетт - местечко на юге Аттики), Ксенофонт Афинский и знаменитый Платон со своей школой тоже в Афинах. К сожалению, о первом из них на основании дошедших до нас материалов можно сказать лишь очень немногое. Гораздо больше можно сказать о втором из них. Что же касается Платона, то небывалое для античной литературы количество его дошедших до нас произведений уже в течение нескольких столетий является предметом самого пристального изучения, и в настоящей нашей работе он по необходимости займет первое место. |
| Мы не скажем неправды, если заметим теперь, что патмосская библиотека была школой для г. Саккелиона, который под конец своей жизни благодаря своим непрерывным занятиям рукописями приобрёл себе славу замечательного, а в Греции даже единственного, знатока палеографа и библиографа, удивлявшего своими тонкими наблюдениями над рукописями и замечательной памятью всех библиографических справок, за которыми обращались обыкновенно к покойному Саккелиону. Задержка относительно напечатания « Πατμιακ βιβλιοθκη» имела немаловажное значение для его учёной репутации. Прекрасно ознакомившись с содержанием патмосских рукописей во время их описания, г. Саккелион в течение более тридцати лет наполнял многочисленные константинопольские, афинские и смирнские периодические филологические и археологические издания новыми материалами из патмосских рукописей, снабжая их своими, иногда весьма обширными, критическими и учёными примечаниями. В основу своих небольших палеографических работ г. Саккелион полагал всегда слова, сказанные Спасителем своим учениками: «соберите избытки укрух, да не погибнет ничтоже» ( Ин. 6:12 ). Всем этим его многочисленным изданиям составлен сыном покойного И. Саккелиона обширный перечень, хотя, как мы знаем, далеко ещё не полный, напечатанный в « Δελτον τς τορικς κα θνολογικς ταιρ ας τς λλδος» за месяц июль 1891 г. Все работы Саккелиона имели характер новизны, знакомили людей, занимающихся византийской историей и византийскими древностями, с богатствами малодоступной патмосской библиотеки и потому ценились не только в Греции, но даже и за границей. Уже незадолго до смерти, когда г. Саккелион занялся составлением каталога рукописей, поступивших по распоряжению греческого правительства в библиотеку афинского университета из метеорских монастырей, стали появляться его работы по рукописям этой новой библиотеки. Но и на этой должности хранителя рукописей в библиотеке афинского университета он продолжал сводить счёты с излюбленной им патмосской библиотекой. В 1890 году он напечатал в третьем томе известного издания венских учёных Миклошича и Мюллера под заглавием «Acta et diplomata monasterion ecclesiarium orientis» все акты и документы, относящиеся к истории патмосского Иоанно-Богословского монастыря и хранившиеся дотоле в памосской библиотеке. Издатели актов не взяли у г. Саккелиона его обширных ученых примечаний к этим актам, имеющих составить том объёмом не менее самих актов и оставшихся после его смерти не напечатанными. В 1890 же году он окончил печатание и своей « Πατμιακ βιβλιοθκη», давно ожидаемой в свет всеми, кто интересовался подобного рода работами и принятой весьма сочувственно в Греции и за границей. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ACC [греч. ρδβλθυοτεΑσσος, совр. Бехрамкале, Турция], портовый город в М. Азии на побережье Эгейского м., напротив о-ва Лесбос (выходцами с к-рого основан в VII в. до Р. Х.). В кон. VII в. до Р. Х. А.- самый крупный город Троады (12-15 тыс. чел.). В VI в. до Р. Х. его контролировали лидийцы, позже персы, но после побед над ними греков А. вновь обрел свободу (479 до Р. Х.). Взносы города в казну Афин позволяют оценить его население в V в. до Р. Х. в 4 тыс. чел. В 133 г. до Р. Х. А. был покорен римлянами, к-рые составили часть его населения. В качестве хорошо защищенного порта А. сохранял стратегическое значение до IV в. по Р. Х. Во время своего 3-го миссионерского путешествия ап. Павел , проделав ок. 30 км пути по суше из Троады, встретился в А. со спутниками, к-рые плыли морем (Деян 20. 13-14), чтобы затем отправиться с ними в Митилину. Возможно, ап. Павел беседовал с учениками по дороге в А., стремясь дать пастве последнее наставление по пути в Иерусалим. А. был связан с философской школой в Афинах. В 347-345 гг. до Р. Х. в А. преподавал Аристотель , приглашенный правителем А. и учеником Платона Гермеем. Здесь Аристотель начал работу над трактатом «Политика». В А. род. (ок. 331 до Р. Х.) и вырос Клеант, ставший после Зенона главой афинской школы стоиков, фраза из его «Гимна Зевсу» включена в знаменитую проповедь ап. Павла в Афинах (Деян 17. 28). Памятники архитектуры и археологии А. начал изучать с посл. трети XIX в. Американский археологический ин-т. С 1981 г. раскопки ведет археологическая служба Турции. Стены акрополя (IV в. до Р. Х.) являются наиболее сохранившимся фортификационным сооружением древнегреч. мира, храм Афины - самой значительной дорической постройкой в М. Азии. В городе, планировка к-рого следует неровностям скалистого рельефа, изучены общественные сооружения, а также некрополи (с архаической эпохи до позднерим. времени). Художественный стиль стои дорийско-иониийский, указывающий на влияние Пергамского царства (241-133 до Р. Х.) Визант. период представлен плохо, его памятники переработаны после тур. завоевания (мечети, возможно, поставлены на местах христ. храмов и включают их сполии). В тур. эпоху город вновь обрел военное значение, что отражено в его новом названии, к-рое переводится с тур. как Крепость Бехрама. Лит.: Yamauchi E. M. Assos//ABD. Vol. 1. P. 503 [Библиогр.]. Рубрики: Ключевые слова: АДАНА город в килийской долине, на р. Сейхан (древнее название – Сар), центр Одноименного вилайета в Турции АНАЗАРВ древний город в вост. части Киликии (юго-запад Малой Азии, близ совр. Агачлы, Турция), митрополия в сост. Антиохийского Патриархата АМАСТРИДА город (совр. Турция) на Юж. бер. Черного моря, визант. митрополия, ныне митрополия Вселенского Патриархата АМОРИЙ визант. город в центре М. Азии (совр. пос. Хисаркёй близ Эмирдага, Турция), митрополия Константинопольского Патриархата |
| Напротив, роль преподавателя гимнастики, педотриба, постоянно возрастает: он становится одной из наиболее важных и уважаемых фигур, и, появившись начиная со II века н. э., он оказывается столь загружен работой, что появляется необходимость придать ему помощника, ипопедотриба . Он, очевидно, становится главной пружиной школы, и основа образования, даваемого эфебам, принадлежит ему: афинская эфебия в эллинистическую и римскую эпоху (как мы видим, она действует до 266–267 года н. э. ) в общем и целом стала Высшим институтом физической культуры. При всем этом она остается школой, где золотая молодежь из Афин и других мест оканчивает свое образование. Этим увековечивается, по крайней мере для узкого и замкнутого круга, базовый характер древнейшего греческого воспитания: для этих юношей, как и для их отдаленных предшественников гомеровской или аристократической эпохи, спорт остается основой высокой культуры, изящной жизни и, следовательно, образования. Тем не менее времена изменились: главное место, признанное за спортом, не может быть исключительным. Со II века до р. X. наряду с физическим воспитанием появляется и чисто интеллектуальное, имеющее целью обучить эфебов словесности и философии хотя бы на поверхностном уровне. В дальнейшем мы займемся изучением общей культуры школы для эфебов (он окажется довольно низок: эфебия адресована молодежи, заботящейся не о профессиональном применении своих знаний, а о хороших навыках в определенных научных и духовных областях). Куда большее значение придается не урокам (этим простым вульгаризациям), а зарождающимся дружеским связям, опыту жизни в обществе, который они приобретают в этом маленьком кружке: последний организован как общество в миниатюре, с собранием, выборными должностными лицами , спорами, голосованием по предложениям и т.д. Здесь можно усмотреть другой пережиток древней эфебии, задуманной как гражданский новициат; но эти парламентские игры, которые напоминают нашу Конференцию Моле-Токвиля, разворачиваются в весьма аристократической атмосфере, становящейся постепенно, и особенно в римскую эпоху, атмосферой афинской муниципальной жизни, и подчеркивают, как и все остальное в жизни эфебов, то же посвящение в благородную жизнь. Эфебия вне Афин |
| 199 Эней Газский – философ-платоник, обратившийся в христианскую веру и происходивший из Газы, города в Палестине. Древние, составлявшие каталоги церковных писателей, хранят об этом авторе глубокое молчание. Время его жизни определяется следующими данными. В некоторых письмах Энея Газского упоминается Прокопий Газский, « μς Пροκπιος»; некоторые письма Энея адресованы к тем же самым лицам, к которым писал и Прокопий. Таким образом Эней был современником Прокопия; последний же славился в начале VI столетия. Кроме того, Эней Газский в своем диалоге «Теофраст» упоминает платониках-философах: Сириане Александрийском и Прокле Ликийском (Patrol. curs. compl. ser. gr. tom. LXXXV, col. 895). Первый из этих двух, по свидетельству Свиды, был начальником Афинской школы, а второй был его слушателем и преемником по управлению школой, славился во времена Феодосия Младшего и умер, по словам Марина, его ученика, в 124 году после правления Юлиана. Юлиан же погиб в 363 году. Отсюда Прокл умер в 487 году, а Эней Газский, следовательно, процветал в конце V века. (Замечания из издания Галланда. Patrol. curs. compl. ser. gr. tom. LXXXV, col. 865. 866). 200 Тν Λγον οσιωδς ττοκεν, να τν πστασιν, κα το Πατρς δναμιν διηγσηται ατς Λγος ν, ατς νος ... κα μα τ τκ τς ατς οσας , γιον Πνεμα προσνεγκε ο β, φησν (по друг. манускр. φσεως), λλ’ ξουσ δυνμεως. Patrol. curs. compl. ser. gr. t. LXXXV, col. 960. 201 Грегенций, родом из Медиолана, в греческих минеях значится под 19 числом Декабря. Прийдя в Египет, жил несколько времени в Александрии. Отсюда он послан был управлять Гомеритской церковью. Скончался после тридцатилетнего пребывания в сане епископа, по мнению некоторых, в 552 году. (Предварит. Замечания из издания Галланда). Patrol. curs. compl. ser. gr. tom. LXXXVI, p. 1 col. 563. 564. 202 Тν νον το Παντοκρτορος, ς ατιον πντων, Πατρα νομζоμεν· τν δ Λγον, ς π το νο γενμενоν, Υν ξως προσαγορεομεν· τ δ Пνεμα τ γιον, ς κ το νο κπορευμενоν, ν δ τ Λγ ναπαυμενоν, κα ζων τος πσι παρεχμενоν, Пνεμα νομζομεν... λγος νευ πνεματος ξηρς οκ οδε προσρχεϑαι. Disputatio cum Herbano judaco. Patrol. curs. compl. ser. gr. tom. LXXXVI, p. 1 col. 625. |
|
|
