| Школа сначала имела программу прогимназии, а теперь представляет среднее учебное заведение, но без права выдавать своим питомцам аттестаты зрелости. Лучшие из воспитанников этой гимназии, по окончании курса, отправляются в Афины и при здешних гимназиях сдают экзамен на право поступления в университет. В школе изучаются, между прочим, логика, иностранные языки, в том числе русский (с 1888 г.), музыка, живопись, гимнастика и т. п. Директором её состоит г. Капланидис, получивший образование в афинском и в западноевропейских университетах, а преподавателями – лица преимущественно с высшим образованием. Всё преподавание ведётся на живом разговорном языке. Школой заведует особая ефория, под председательством архиепископа Синайской горы Порфирия и при участии одного из членов фамилии Амбет и пяти выборных, от каирского православного кинота. Школа ещё при императоре Александре II была принята под особое покровительство русских Государей, а русский дипломатический агент при хедиве египетском состоит её почётном попечителем. Школа теперь вполне благоустроена в учебном и финансовом отношениях, благодаря архиепископу Порфирию и нашему дипломатическому агенту. В ней ежегодно обучается до 200 человек. В Каире существуют также три низшие народные школы, две для мальчиков и одна для девочек. Их устройство подобно внутренней организации александрийских школ. Они содержатся на средства местного кинота и находятся в заведывании особой ефории. В городе Мансуре, в Нижнем Египте, в 1877 году существовала начальная школа местного греческого кинота. В семидесятых годах XIX столетия в Каире существовал эллинский просветительный силлог «ντης – Единство», имевший своей целью духовное образование и развитие греческого общества посредством устройства библиотеки, читальни, публичных бесед, вообще оживления интересов образования и доставления школам материального содержания. Силлог управлялся девятичленным советом, избираемым на один год и состоящим из председателя, двух его товарищей, секретаря, казначея и четырёх членов. |
| 381 Пародия на «Одиссею» VII 120 («...на яблоке яблоко зреет»). В подлиннике – игра словом sykon – «смоква»: профессиональные ябедники в Афинах назывались «сикофанты» (первоначально они надзирали за тем, чтобы из Афин не вывозились смоквы). 383 АПл. II 46. Борбор – речка близ Атарнея. Последние два стиха отсутствуют в рукописях и дополняются по другим источникам (Евсевий, Плутарх). 384 Диоген сообщает завещания всех схолархов-перипатетиков, извлеченные, несомненно, из сборника Аристона Кеосского, V 64. 385 Никанор – приемный сын Аристотеля; далее в завещании упоминаются: Пифиада– умершая жена Аристотеля, дочь – от Пифиады, Герпиллида– наложница Аристотеля, Никомах– сын от нее. 387 Имя Диоген означает «рожденный Зевсом» (частый гомеровский эпитет). К небесам поднимали новорожденных младенцев. Аристотель шутит, что смоквы достойны благоговения, потому что исходят от Диогена, как сам Диоген – от Зевса. 389 Сентенция, восходящая к Демокриту и через Цицерона («За Архия» 7, 16) перешедшая в известную похвалу наукам в ломоносовской оде 1747 г. 391 «Методика» – весь корпус логических сочинений Аристотеля («Органон»), в который входит и «Топика» и «Аналитика». 395 Подробности неизвестны; по-видимому, это одна из попыток антимакедонской партии в Афинах выступить против промакедонской позиции Ликея. 401 У Цицерона («Тускуланскио беседы» III 28, 69) Феофраст, умирая, сетует, что природа дала такую долгую жизнь оленям и воронам, которым она бесполезна, и такую короткую – человеку, которому она так нужна. 402 На родине, в Эресе; святилище,в Ликее. Именно Феофраст на свои средства отстроил Ликей так, что он стал философской школой на несколько столетий. 403 По-видимому, это указывает, что Феофраст сопровождал Аристотеля в Македонию и жил в его родном городе. 411 Гарпал, казначей Александра Македонского, бежал в Афины с большими деньгами в 324 г.; вопрос о том, выдавать его или нет, был предметом политических прений между промакедонской и антимакедонской партиями. 412 Деметрий Фалерский вслед за Аристотелем и другими перипатетиками держался македонской ориентации афинской политики; поэтому он был утвержден правителем Афин, когда над Грецией господствовал Кассандр Македонский, и пал, когда это господство стал оспаривать Деметрий Полиоркет, сын азиатского правителя Антигона (упоминаемого ниже, 78). |
| Здесь греческая философия обнаруживала еще некоторую жизненность и подвижность вследствие соприкосновения с восточными культурами 22 и выгодно отличалась от замкнувшейся в старых застывших формах Афинской школы 23 . Естественно, что именно здесь христианская Греция должна была создать свою первую богословскую школу. Как известно, Александрийская школа возникла из элементарной катехизической школы, которая, по преданию, основана была св. Марком 24 , и которая, вероятно, очень рано включила в свою программу вместе с обучением вероучению и элементарные сведения из γκκλια μαϑματα 25 . Включение в программу наук высшего курса произошло в конце II в. При заведовавшем школой Пантэне (181– ок. 200): по крайней мере, на него именно ссылается позднейший учитель Ориген в оправдание своих занятий философией 26 . Возможно, что при Пантэне же и произошло отделение высшей школы от средней с разделением преподавательства между двумя лицами, ибо Пантэн с 190 года имел помощника в лице Климента Александрийского 27 . Исторически несомненным выделение высшей богословской школы становится в начале III в., когда школа, после временного прекращения своей деятельности вследствие гонения С. Севера, вновь начала функционировать при Оригене 28 . Последний, при свидетельстве Евсевия всех поступающих делил на две группы: «Тех, кого он находил хорошо одаренными [подготовленными] (σους εφυς χοντας ρα), он вводил в философские учения геометрию, арифметику 29 и другие пропедевтические науки (разумеется, в научной постановке), – большинство же из более простых (πολλος δε και διωτικωτρων) он направлял к наукам энкиклическим, говоря, что не малая будет им от них польза для уразумения божественных писаний 30 . Дальнейшая судьба средней ступени неизвестна. Несомненно только то, что со времени Пантэна центр тяжести переносится на высшую школу, и Евсевий вместе с Филиппом Сидским дают нам почти непрерывный ряд учителей высшей школы от конца II до начала V в., – от Пантэна до Родона 31 ; последний перенёс свою учительскую деятельность в Памфлийский город Сиды 32 , и после него Александрийская школа, вероятно, существовала недолго 33 . |
| …отмечает проф. Б. Вышеславцев… – Борис Петрович Вышеславцев (1877–1954) – философ, специалист по этике, социологии, религии, истории философии; профессор Московского университета. В 1922 г. выслан из Москвы. …вроде волка из Губбио, встретившегося св. Франциску. – См.: Цветочки Франциска Ассизского. Гл. XXI. Как святой Франциск обратил к Богу свирепейшего губбийского волка. М., 1990. С. 67–71. …Лукерью из «Живых мощей» да Касьяна с Красивой Мечи. – Герои рассказов И. С. Тургенева из «Записок охотника». Волк не побоится Линдберга. Рокфеллер не поверит счастью нищего. – Чарльз Линдберг (1902–1974) – американский летчик, первым совершивший в 1927 г. беспосадочный полет через Атлантический океан. Рокфеллеры – финансовая группа в США, основанная Дж. Д. Рокфеллером-старшим (1839–1937). Глас Ватикана ( 16 ) Возрождение. 1931. 28 июня. Печ. по этому изд. …продала мне Энциклику Пия XI «Quadragesimo аппо»… – Энциклика Пия XI (1857–1939) «Сорок лет» (1931). …к сорокалетию знаменитой Энциклики Льва XIII «De rerum novarum» – Энциклика папы Льва XIU (1819–1903) «Rerum novarum…» («О новых вещах…», начальные слова послания), осудившая социализм и провозгласившая извечность частной собственности, появилась в 1891 г. …этот летейский строй. – Летейский – от Леты, персонифицирующей в греческой мифологии забвение. Именем этой богини названа река в царстве мертвых – испив ее воду, души умерших забывают свою земную жизнь. …шанцы Рафаэля с «Disputa», «Афинской школой»… – Станцы Рафаэля (1483–1520) – цикл его росписей парадных чалов Ватиканского дворца. Зайцев имеет в виду «Станца делла Ссньятура» (1509–1511), на фресках которой великий живописец представил четыре области человеческой деятельности: богословие («Диспут»), философию («Афинская школа»), поэзию («Парнас») и юриспруденцию («Мудрость, Мера, Сила»). …где когда-то выпивали Расин с Буало… – Жан Расин (1639–1699) – французский драматург и поэт. Никола Буало (1636–1711) – французский поэт и теоретик классицизма (автор знаменитого стихотворного трактата «Поэтическое искусство»). |
| Еще менее религия Аристотеля может быть религией достойной человечества. Эта вечность мира, уничтожающая наши надежды, это неопределенное учение о судьбе душ, этот движитель, столь мало отделенный от мира, эта республика с пороками, какие видны в республике Платоновой, не могут составить признаков доброй религии; а схоластический метод изложения, отвлеченный язык делают ее предметом занятий только для школ и философов, а не для народов. Если даже все эти системы соединить вместе, то и тогда нельзя извлечь из них признаков, достойных истинной религии. Ибо заблуждения одного философа совсем не исправляются другим; напротив, каждый из них, убегая одной крайности, впадает в другую, опаснейшую. Цицерон, изучивший и обозревший критически сочинения всех философов, не составил истинного учения, – и он не стал выше своих образцов. В бессмертии он уверялся внутренним чувством, которое он называл augurium saeculorum. Что он сделал эту истину предметом чувства, это может делать ему честь, но он отнял ее у ума своим скептицизмом. Таким образом, представители просвещения древнего не могли представить человечеству не только образца, но и признаков религии истинной и всеобщей; ибо они сами их не знали. Да и что знали, и того не сообщали народу. Все они говорили, что философия и мудрость любит не площадь, а уединение; что важнейших истин не должно сообщать народу. Это показывает, что они на истину религии смотрели, как на нечто частное, а не общественное. Могли ли такие философы быть наставниками человечества?.. От чего же это происходило? Без сомнения, от слабодушия. Смерть Сократа отняла у них бодрость, и они отреклись проповедовать истину на стогнах. Отсюда произошло в них лицемерие, самое недостойное мудрости. Странно слышать, как Аристотель в кругу своих учеников смеется над многобожием, суеверием, предрассудками, и потом на афинской площади приносит в жертву какому-то богу животное... Так ли поступали проповедники истины Христовой!.. В Пифагоре думают некоторые указать достойного проповедника истины, ибо он образовал жителей Италии своей школой. Но его намерения ограничивались одними политическими видами: он хотел дать италийцам хорошее гражданское устройство и сделать их счастливыми обитателями. Да и религия его не могла быть образцом для других. Это была смесь высочайших умозрений с самыми низкими мнениями, самых высоких законов с материальными слепыми силами. Такая религия и не заслуживала быть проповеданной миру. |
| И на следующей странице: «Императоры, заботясь о науке, создают также и библиотеки для сохранения старинных рукописей и создания новых. Для этой цели в Константинополе учреждена комиссия из семи каллиграфов, из которых четверо были специалистами по греческому и трое – по латинскому письму. Назначенная комиссия должна была снимать копии со старых кодексов и восстанавливать обветшавшие. Так сохраняются древние рукописи, и единовременно в Константинополе развивается школа специалистов-каллиграфов. Никак нельзя думать, чтобы Юстиниан I, закрывший афинский университет по политическим соображениям, мог закрыть и константинопольскую высшую школу, ибо известно, что он покровительствовал изучению права и открыл для этого предмета кафедры в существовавших при нем университетах: бейрутском, римском и константинопольском 506 . Историк Юстиниана Прокопий говорит не о закрытии при нем школ, а о сокращении выдачи жалованья профессорам. Впрочем, в дальнейшем мы будем не раз встречаться с высшей школой в Константинополе. Вообще наука и искусство нигде не пользовались в Средние века таким вниманием, как в Константинополе» 507 . Магнаврская школа (о ней есть некоторая нечеткость в сведениях) возникла около 849 г. (или 855–856 гг.) в качестве наследницы вышеупомянутой высшей школы. Ряд историков считает ее первым университетом (хотя и не в точном соответствии со стандартами появившихся позднее университетов в Западной Европе!). Наибольшего расцвета достигла в XI–XII вв., когда в ее рамках сложились юридический и философский «факультеты», а также около тридцати «кафедр» медицины, арифметики, геометрии, астрономии, музыки, риторики и прочих предметов, преподаваемых на латинском и греческом языках. Просуществовала до середины XV в., когда Константинополь был захвачен турками, периодически преобразуясь в частное или подчиненное Церкви образовательное учреждение. Кроме глубин христианской догматики, в ней изучались древние философские учения, римское право, а также иудаизм и ислам . Знание последних достижений науки и культуры требовалось для правильного управления государством и Церковью и считалось особенно полезным в политической борьбе, дипломатической и миссионерской деятельности. |
| А пока что, мы взялись за зонтики и отправились отдавать визиты. Прежде всего, конечно, пошли в именитое Зосимское Училище, теперь скромно именующееся гимназией. Учения в ней не застали, потому что был уже полдень или по другому чему, не могу сказать. Один из учителей г. Стефан показал нам школьное здание во всех его подробностях. Так напомнила мне оно собою сырую, гнилую, темную и неумытую Константинопольскую Великую Школу Рода, что я, зная ту, почти мог рассказать водившему нас Кикерону (Чичероне) наперед, где что есть или быть должно в этой. Ни там, ни здесь никто не думает обитель муз сделать привлекательною, заманивающею одним своим видом к себе юное воображение, а за ним и сердце. Науке, как Иракловой неодетой истине, предоставляется, как видно, тут самой завлекать любознательную юность. И что же? В огромном большинстве она действительно стремится, так сказать, без оглядки туда, где я, даже одних с нею лет будучи, без тоски не просидел бы и 10 минут. Чем объяснить такую разницу? Строго-формальным, теснящим и давящим порядком нашего (времен оных) обучения, и легким, как-бы прямо веселым, характером школьного дела у греков и, может быть, вообще у Восточных. Чтобы училище сделать школой ( σχολ – отдых), мы едва ли годимся для этой задачи, по крайней мере, мы того времени совсем не годились. Довольно мне двух-трех приемов разговорных сопровождавшего нас учителя, чтобы сразу понять весь секрет двухвековых успехов Янинской школы, этой можно сказать купели возродившегося на глазах наших эллинства. Я не даром распространяюсь о ней в стенах ее. Значение ее в новой истории греческой громадное. Теперешняя гимназия составляет уже четвертую или пятую фазу ее развития, не только не самую блестящую, но, я сказал бы, уже довольно тусклую. Перед Афинскими учебными заведениями она просто историческая ветошь. Ни библиотеки ее, ни музея мы не видели, потому что ключи от них находятся на руках одной местной знаменитости, недавно вышедшей из учительского персонала заведения, и еще не расквитавшейся с ним вполне. Отошед значительно от гимназии, я еще оборотился посмотреть на нее. Ведь все-таки она нам как-бы… но о Ζε πτερ! Смею ли я договорить? Как-бы своя, – на наши „ассигнации» выстроена, содержалась и содержится доселе. Живой родник, так сказать, эллинства – и славянские рубли! Какая издевка судьбы над заносчивым самоублажением патриотов! |
| В 1918–1920 гг. Г. Миллет во время своих поездок на Святую Гору сделал серию снимков афонских актов, особенно связанных с Лаврой св. Афанасия. Эти акты, как считал исследователь, должны были быть изданы как греческие документы византийской эпохи. Данную работу выполнили Ж. Руйяр и П. Коломп. Они выпустили один том актов Лавры св. Афанасия 319 . В 1941 г. на Афоне побывал Ф. Дэльгер, сфотографировавший множество документов, в число которых входили не только акты Лавры, но и акты других афонских монастырей. В результате в 1948 г. ученый смог издать многие из ранее не публиковавшихся актов с научными комментариями 320 . Наконец, в 1958 г. М. Гийю, член французской афинской школы, посетил Святую Гору и сделал еще; несколько фотоснимков актов, не вошедших в публикацию Г. Миллета, Большая часть их относится к эпохе Палеологов. Тогда же были сделаны фотоснимки актов многих других афонских монастырей. Они легли в основу издания, которое носит общее название «L’Aarchives de l’Athos». На сегодняшний день имеются 26 томов этого собрания. Оно отличается качественным изданием каждого акта, с использованием новейших археографических методов, систематическим подбором актов, анализом документов в различных исследовательских аспектах. До сих пор не появилось специального исследования о характере крупного землевладения фракийского региона на основе анализа всего комплекса афонских актов. По-видимому, это связано с тем обстоятельством, что полное их критическое издание еще далеко от завершения. Правда, материалы архива афонских монастырей, которым мы располагаем на сегодняшний день, привлекались исследователями как дополнительные источники при изучении тех или иных аспектов аграрно-правовых отношений фракийских провинций империи или для изучения византийской дипломатики 321 . Эти исследования расширялись с начала XX в., что было связано с открытием новых документов французской археологической школой в Афинах. Прежде всего следует отметить исследования Ж. Платона, занимавшегося изучением права предпочтительного отчуждения имущества 322 . Очень важны работы русских византинистов Б. А. Панченко, П. А. Яковенко и К. Н. Успенского , в которых исследователи касались проблем организации византийских вотчин, прежде всего монастырских 323 . При этом изданные тогда афонские акты были подвергнуты критическому анализу. |
| Воспитанники народной школы, по окончании в ней курса, получают право на поступление в афинский университет. Школа имеет прекрасную библиотеку, находящуюся в заведывании специального лица. Патриарх Иоаким III, построил прекрасное здание для школы, в коем она помещается и теперь. По образцу великой народной школы в константинопольском патриархате устроены и другие гимназии. Так, в Константинополе существует ещё Зографская гимназия, получившая название по имени своего основателя; имеются гимназии и в Фессалонике, Адрианополе и в других больших городах. Но из провинциальных школ среднего типа более других известна Евангелическая школа в городе Смирне. Она была основана во второй четверти XVIII столетия иеромонахом Иерофеем и смирнскими купцами Севастопуло, Гомери и Витали и скоро сделалась самым лучшим учебным заведением не только в смирнской епархии, но и во всей Малой Азии. В течение своего продолжительного существования Евангелическая школа три раза сгорала, но после каждого пожара вновь возникала на средства местных благотворителей. В конце XVIII века школа подпала под покровительство английского правительства и некоторое время испытывала на себе влияние евангелических её руководителей. Но теперь школа совершенно свободна от иноверного влияния, крепко держится православия, ярким светочем коего она и должна быть по идее её основателей, и служить главным рассадником просвещения для всей Малой Азии; питомцы собираются сюда из разных малоазийских городов и сел. Евангелическая школа делится на гимназию, прогимназию и начальное училище. В гимназии имеется пять классов, а в прогимназии с приготовительной школой – шесть. В этих учебных заведениях изучаются и светские, и богословские науки, причём особенное внимание обращается на изучение новых языков. Дипломы Евангелической гимназии признаются афинским университетом. Кроме того, при гимназии существует коммерческое отделение, дающее специальную подготовку желающим. Евангелическая школа владеет богатой библиотекой, где имеется и собрание греческих рукописей различного времени, и археологическим музеем, в котором собрано более пяти тысяч предметов древности. Школа содержится на доходы от принадлежащего ей недвижимого имущества, а главным образом на добровольные пожертвования. Вообще, Евангелическая школа нередко нуждается в материальных средствах и обращается к благотворительной помощи греческих патриотов и меценатов. |
| Диоген Лаэртский Книга пятая 1. Аристотель 1 Аристотель, сын Никомаха и Фестиды, из Стагира. Никомах этот был потомок Никомаха, сына Махаона и внука Асклепия (так пишет Гермипп в книге «Об Аристотеле»); жил он при Аминте, македонском царе, как врач и друг 371 . Аристотель, самый преданный из учеников Платона, был шепеляв в разговоре (как говорит Тимофей Афинский в «Жизнеописаниях»), ноги имел худые, а глаза маленькие, но был приметен одеждою, перстнями и прической. У него был сын от наложницы Герпиллиды, тоже Никомах (об этом пишет Тимей). 2,3 От Платона он отошел еще при его жизни; Платон, говорят, на это сказал: «Аристотель меня брыкает, как сосунок-жеребенок свою мать». Гермипп в «Жизнеописаниях» рассказывает, будто он находился в афинском посольстве к Филиппу, когда главенство в академической школе перешло к Ксенократу 372 ; вернувшись и увидев над школой нового человека, он предпочел прохаживаться взад и вперед с учениками в Ликее и беседовать с ними о философии, пока не наступал час натираться маслом. За эти прогулки они и получили наименование перипатетиков 373 ; а по другим известиям – оттого, что Аристотель вел некоторые свои беседы, сопровождая Александра, прогуливающегося после болезни. Когда же учеников вокруг него стало больше, он стал говорить сидя, заявивши так: Позор молчать, коль Ксенократ болтает! 374 Учеников своих он упражнял в рассуждениях на заданные положения, упражнял и в красноречии. 4,5 Тем не менее отсюда он уехал к евнуху Гермию, тиранну Атарнея; говорят даже, что тот был его любовником, а другие говорят, будто Гермий породнился с ним, выдав за него дочь или племянницу. Так пишет Деметрий Магнесийский в книге «Об одноименных писателях и поэтах»; он же уверяет, что Гермий был рабом Евбула, вифинянином, и убил своего хозяина. Аристипп в I книге «О роскоши древних» пишет, будто Аристотель влюбился в наложницу Гермия, женился на ней с его согласия и от радости стал приносить смертной женщине такие жертвы, какие афиняне приносят элевсинской Деметре, а в честь Гермия сочинил пеан, приводимый ниже. Оттуда он явился в Македонию к Филиппу; здесь он взял в обучение его сына Александра; попросил восстановить свой родной город, разрушенный Филиппом 375 , и добился этого; а для жителей сам написал законы. (Законы он писал даже для своей школы, подражая Ксенократу, – например, чтобы каждые десять дней назначался новый староста.) А когда он рассудил, что уже достаточно провел времени с Александром, то уехал в Афины, к Александру же привел своего родственника Каллисфена Олинфского; и, глядя, как тот не в меру вольно рассуждает с царем, не слушая советов, попрекнул его такими словами: |
|
|
