| В фонде академика А. Ф. Бычкова, хранящемся в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки, нами обнаружено 32 письма А. С. Павлова . Одно то, что эти письма почти целиком посвящены предыстории и истории публикации 1880 г. и проливают свет на вопрос о судьбе второго тома «Памятников», заставляет обратить на них пристальное внимание. Замечательно, что переписка показывает не только научную лабораторию великого ученого, но дает и нечто большее: неся на себе печать незаурядной личности автора, она по-своему ярко характеризует А. С. Павлова как ученого и как человека. Читая переписку А. С. Павлова с академиком А. Ф. Бычковым, понимаешь, какая тяжелейшая дорога вела к тому, чтобы современники, а потом и потомки назвали его издание «классическим», «капитальным». Публикуемые письма были отправлены профессором Алексеем Степановичем Павловым из Москвы в Петербург академику Афанасию Федоровичу Бычкову (1818–1899), члену Археографической комиссии, с 1891 г. – ее председателю. Переписка охватывает период 1876–1896 гг. Автографы писем хранятся в личном фонде А. Ф. и А. И. Бычковых (ОР РНБ. Ф. 120. А. Ф. и А. И. Бычковы. Оп. 1. Д. 1055). В подавляющем большинстве случаев сохранены особенности авторской орфографии. 2030 Большинство из упоминаемых в письмах лиц и сочинений общеизвестно и не нуждается в пояснениях, поэтому справочный аппарат в нашей публикации сведен к минимуму. 1 (1871) Ваше Превосходительство, Афанасий Федорович, Душевно сожалею, что не застал Вас, тем более что до меня дошли зловещие слухи о скором отъезде Вашем из Петербурга. Будьте милостивы ко мне до конца: предоставьте мне возможность решить еще один вопрос, при помощи библиотеки. Мне нужно рассмотреть печатный Номоканон при Требнике, начиная с отдельного издания этого Номоканона в Киеве в 1620 году; за ним – в Требниках, начиная, кажется, с Филаретовского. Не имея счастья застать Вас в библиотеке, я решился до 1 часу заняться в Синоде с надеждою, что и нынешний день не пропадет для меня в библиотеке. Ваш покорный слуга А. Павлов 2 |
| —52— 7) Ординарного академика Императорской Академии Наук Алексея Ивановича Соболевского: «Получив сведение об избрании меня Имп. Московскою Духовною Академиею своим почетным членом, спешу принесть Вашему Преосвященству и всем членам Совета Академии мою глубокую благодарность за оказанную мне высокую честь». 8) Заслуженного ординарного профессора Императорской Казанской Духовной Академии Ильи Степановича Бердникова: «2 Марта сего года я имел честь получить от Совета Императорской Московской Духовной Академии диплом на звание почетного члена сей Академии. Московская Духовная Академия пожелала разделить славу своего векового плодотворного служения делу высшего духовного просвещения в России с современными ей деятелями на том же поприще. Это в высшей степени благородно с ее стороны и отрадно для скромных тружеников, которые не считают себя заслуживающими той высокой чести, какой их удостаивают заведения, держащие высоко знамя богословской науки. Достоподражаемый пример высокой многоплодной деятельности Академии и честь оказанная ею моему недостоинству, конечно, должны обязывать мою совесть позаботиться о поддержании этой чести усугублением своих усилий в разработке ученых вопросов, тем более, что по запросам настоящего времени жатвы много, делателей же не особенно много. Но заметная слабость моих сил подает очень мало надежды на осуществимость моего искреннего желания». 9) Заслуженного ординарного профессора Императорской Казанской Духовной Академии Феодора Афанасьевича Курганова: «Приношу Вашему Преосвященству и всем досточтимым членам Академического Совета сердечную благодарность за высокую честь, оказанную мне избранием меня в почетные члены управляемой Вами Академии. По своей службе в Духовной Академии по роду своих занятий я всегда считал —53— Императорскую Московскую Духовную Академию, как и другие Академии, по духу близкою моему сердцу, родною. Теперь, благоволением Вашего Преосвященства и остальных досточтимых членов Академическая Совета, я уже de facto становлюсь присным ее членом. На память о сем, весьма лестном для меня, событии усердно прошу Ваше Преосвященство и каждого из остальных досточтимых членов Совета благосклонно принять от меня экземпляр из посылаемого при сем моего труда: «Наброски и очерки из новейшей истории Румынской Церкви». |
| Теперь, дорогая жена, растолкуй мне некую загадку: явилась на мой корабль недавно очень красивая молодая женщина, капитан медицинской службы т.Вересова Вера Николаевна, и сказала, что она обращается ко мне с большой и важной просьбой по поводу известного мне военврача Владимира Афанасьевича Устименки. Я, разумеется, очень обрадовался, услышав про Володьку. Она описала мне переход партизанского отряда и вывела Владимира в очень красивом свете, чему я, конечно, тоже обрадовался, иного от него никогда и не ждал. В дальнейшем т.Вересова вывела мне также Владимира как человека, заболевшего почками в боевой обстановке, и в ходе беседы заявила, что надеется на мою помощь в смысле решения вопроса о прохождении Владимиром дальнейшей службы на нашем флоте. На мой вопрос — желает ли этого сам т.Устименко — т.Вересова В.Н. ответила уклончиво, а я, по вежливости, не смог настоять. Тут же она заявила, что уже имела беседу с начсанупром т.Мордвиновым, а также с флагманским хирургом генерал-майором м.с. профессором т.Харламовым. Они будто бы не против, но хорошо бы мне (т.е. Степанову Р.М.) «подтолкнуть решение вопроса». Я, разумеется, заявил, что «подталкивать не научен», вышло даже грубо, но не смог сдержаться. Напиши, пожалуйста, дорогая моя жена, в чем тут загвоздка и что говорит по данному вопросу сам Владимир. Поправляйся и набирайся сил. Целую тебя, всегда твой Родион Степанов “. Письмо третье “Тетечка моя, тетка! Судя по твоему снисходительно-ироническому письму, ты меня простила. А тебе ведь еще неизвестно, что когда меня выписали, я заходил к тебе в третий корпус, но у вас там происходил какой-то обход с профессорами, и я не был допущен. Время же поджимало, как выражаются ораторы. Да и боялся я, что меня загребут и засадят обратно, ушел ведь твой племянник из госпиталя, что называется, «оставаясь под подозрением». Только, пожалуйста, не волнуйся — я здоров и чувствую себя превосходно. Рад, если Варварина личная жизнь наладится. Писать же ей по этому поводу не собираюсь. Ну, Козырев так Козырев. Я тут совершенно ни при чем. Что она молодец — я это всегда знал и нисколько в ее человеческих качествах не сомневался, а что судьбы наши разошлись — тут никуда, тетка, не денешься. Конечно, виноват только я, никто больше, но ведь я не собираюсь никого винить. Так что давай поставим на этом вопросе точку. И возвращаться к тому, что решено раз навсегда, не будем. |
| Далее, по словам авторов записки, в девятом часу вечера, когда сторонники Никона продолжали заседать, в зал Общественного собрания «буквально ворвалась кучка людей во главе с членом съезда, огромного роста дьяконом Сергеевым, который вскочил на стол и стал произносить речь явно угрожающего характера. В это время кто-то из ворвавшихся схватил за грудь одного из выступавших и стал его трясти. Все собравшиеся граждане и гражданки, испугавшись погрома, бросились к дверям и в панике, плача и крича, бежали. Таким образом, митинг протеста против «съезда духовенства» был насильственно разогнан провокаторами [и] агентами последнего». Сообщая эти сведения в Синод, сторонники владыки в конце записки приложили «справку», в которой сообщалось, что во главе съезда духовенства стоят – «бывший руководитель красноярского «Союза русскою народа», на днях изгнанный воспитанниками женской гимназии, инспектор Всеволод Афанасьевич Смирнов, священник Муратов, спаивающий и обирающий инородцев, дьякон Сергеев, пьяница (ушел в дьяконы, чтобы избавиться от воинской службы). А за ними в тени идейный вдохновитель, выпущенный на днях из тюрьмы, обвиняемый в государственной измене, знаменитый провокатор Алексей Степанович Блиц (Арон Иоськов)». Данное послание заканчивалось словами: «Дай Бог таких [как Никон] светлых и больших людей побольше на Руси» 503 . Направлено оно было не только в Синод, но и председателю Государственной Думы М. В. Родзянко. Реакции на записки и сторонников, и противников Никона из Синода не последовало. Сам епископ отправил в Синод только одну телеграмму – «озлобленные пастыри мною же созванного съезда превратили съезд в митинг, суд над епископом, полная мерзость» 504 . Таким образом, ситуация в епархии стала патовой. Съезд духовенства, завершив работу, выбрал из своего состава Епархиально-наблюдательный совет, который, по их мнению, должен был управлять епархией. Сам Никон, понимая, что прямая конфронтация может привести к непредвиденным последствиям, решил действовать закулисно. Можно думать, что, собирая съезд, владыка не представлял, с какой оппозицией он столкнется. Управляя епархией в течение 5 лет и постепенно превращал ее в свою «вотчину», Никон мог считать, что в корне уничтожил среди духовенства возможность даже самого слабого протеста. Однако он не учел изменившиеся политические обстоятельства, того, что, как выразился протоиерей Пальмин, «была объявлена свобода». |
| Черток, Чертков : Иван Григорьевич Черток Матвеев, 1527 г., Муром; от него – Чертковы; Никифор Семенов Черток, посадский человек, 1646 г., Казань [см. Огарок, Рудак] Черток – линейка с гвоздем, употребляемая столярами для проведения черты Чертолин Иван, посадский человек, 1625 г., Вязьма Чертополохов Гаврило, крестьянин, 1606 г., Важская область Чесалин Михаил, посадский человек, 1624 г., Зарайск Ческеня Василий Андреевич Жулебин [см. Жулеба], начало XVI в. Чеснок кн. Иван Иванович Суздальский, 1550 г.; кн. Федор Григорьевич Чеснок Вадбальский [см. Вадбальские], первая половина XVI в. Чеснок – 1) огородное растение, 2) частокол, палисад Честный Васильевич Юрьев, митрополичий боярин, середина XV в. Чет Михаил, сын боярский кн. Ярослава Васильевича Оболенского, наместника в Пскове, 1480 г. 107 Четай Оботуров [см. Оботур], дьяк, 1612 г., Москва Четвергов Тит, посадский человек, 1624 г., Тверь Четвериковы , посадские люди, 1623 г., Гороховец Четвертка, Четверткин : Четвертка Терпигорев [см. Терпигорев], дьяк, 1532 г., Псков; Четверткины, помещики, 1535 г. и позже, Новгород Четвертунка Степанов, крестьянин, 1606 г., Арзамас Четверуха Дмитрий, крестьянин, 1598 г., Арзамас Четка , посадский человек, 1582 г., Новгород Чеус, Чеусов : Афанасий Григорьев Чеус, крестьянин, 1624 г., Курмыш; Семен Чеусов, крестьянин, 1564 г., Олонец Чехол, Чехлов : Иван Афанасьевич Чехол Хвостов [см. Хвост], 1519 г., Иов Чехол и Чулок Пустошкины [см. Чулок, Пустоха], помещики, середина XVI в., Новгород; Зиновий Чехлов, крестьянин, 1564 г., Олонец Чехотка Федор Иванович Игнатьев, 1635 г. Чечевин Семашко, крестьянин, 1572 г., Ладога Чеченевы , крестьяне, 1628 г., Белев Чеченин Хомяк [см. Хомяк], 1550 г., Нижний Новгород Ср. чеченя – чванный, чопорный, щеголеватый (Даль) Чечень Яков, крестьянин, 1610 г., Арзамас Чечет, Чечетов : Ратман [см. Ратман] Васильевич Чечет, 1596 г., Смоленск; Дей [см. Дей] Чечетов, подьячий, писец, тогда же, Верея Чечет, чечетка – 1) пташка, 2) болтливая баба, 3) кап, березовый наплыв, в просторечье карельская береза (Даль) |
| Дымов Василий Семенович Кривой [см. Кривой], конец XV в., Новгород; Дымов Михаил, казнен в опричнине Дыня Федор Симонов, крестьянин, 1524 г., Переяславль Дырда Гридя [см. Гридя], крестьянин, начало XVI в., Новгород Дыхайло Андрей Иванович Товарков-Пушкин [см. Товарко, Пушка], боярин кн. Юрия Ивановича, 1516 г., Дмитров Дыхно Дмитрий, крестьянин, 1582 г., Новгород Дьяк Матвей Иванович Ржевский, дворянин, 1558–1563 гг. Дьяковский Лука Афанасьевич, 1597 г., Нижний Новгород Дьяковы , несколько родов, XVI в. и позже, Галич, Бежецк и Можайск Дюдень см. Деденевы Дюдка и Дютка , Федор Александрович Елкин-Кобылин [см. Елка, Кобыла], начало XV в. Дюка , Дюкин , Дюков : Федот Дюка, крестьянин, 1495 г., Новгород; там же в конце XV в. несколько Дюкиных; Дюка Яковлев, крестьянин, 1606 г., Белев; Константин Степанов Дюков, крестьянин, 1610 г., Новгород Дюка – бука, угрюмый человек Дюпа, Дюпин, Дюпов : Семен Игнатьевич Дюпа Плещеев [см. Плещей], вторая половина XV в.; Игнатий Дюпин, дьяк, писец, 1547 г., Московский уезд; Федор Васильевич Дюпа Хвостов [см. Хвост]; Протасий Филиппович Дюпов, середина XV в., Переяславль [см. Шафер] Дюрбенев см. Дербенев Дябринский кн. Иван Семенович, 1529 г., фамилия по селу Дябрино в Белозерском уезде; кн. Никита Иванович Дябринский, 1551 г. Дягиль, Дягилев : Дягиль, крестьянин, 1539 г., Новгород; Федор Дягилев, крестьянин, 1630 г., Яренск [см. Кибирь] Дягиль – купырь, дикая зорька, беженица (Даль) Дядин Иван Нежданов [см. Неждан], дворянин, 1616 г. Дятел Василий Зиновьевич Станищев [см. Станище], 1473 г.; от него – Дятловы [см. Мошков] Дятелина Семен Иванович Осокин сын Травин [см. Осока, Трава], конец XV в. Дятелина – кашка, клевер и дикий хмель Е Еболда Василий Федоров, крестьянин, 1624 г., Нижний Новгород Ср. в Арзамасском уезде Еболдино, в конце XVI в. поместье Федора Пушкина, позже – Болдино Еверлаков Яков Яковлевич, немчин, помещик, конец XVI в.,Углич Евлахов Василий Павлович, 1578 г., Кашира Евлашев Тимофей Семенович, дворянин, 1658 г. 38 ; Степан Васильевич, 1592 г., Арзамас |
| Живуля – вош, блоха и т. п. насекомое Жигалов Иван Карпов, 1606 г., Новгород [Ср. Жегалов] Жиган , крестьянин, 1545 г., Новгород Жиган – поджарый человек (Даль) Жигарь Степан, крестьянин, 1495 г., Новгород Жигарь – поджигало, зачинщик, коновод (Даль) Жигач Григорий Гаврилович Вельяминов-Зернов [см. Зерно], 1627 г. Жигулев Артемий, посадский человек, 1650 г., Тотьма Жидимер : по родословным преданиям Бибиковых, татарин Синей Орды, выехавший в Тверь в начале XVI в. к кн. Михаилу Ярославичу; ср. Дмитрий Жидимирович, тесть кн. Федора Михайловича, 1314 г. 39 Жидовинов Елсуфий, помещик, 1519 г., Переяславль; Иван Васильевич, 1664 г. Жидовский Михаил, помещик, 1578 г., Арзамас Жижа Иван Иванович Плещеев [см. Плещей], середина XVII в.; Абрам Жижин, пушкарь, 1623 г., Тула Жиковинин Василий, помещик, перед 1569 г., Арзамас Жила, Жилин : кн. Иван Иванович Жила Лыков [см. Лыко], первая половина XVI в.; Булгак [см. Булгак] Захарьевич Жилин, 1578 г., Кашира [см. Чемодуровы] Жилка кн. Дмитрий Иванович, сын Ивана III, умер в 1509 г.; Зиновий Афанасьевич Жилкин, 1617 г., Козельск Жимолостный ( Жиломустный ) Никита Родионович, 1578 г., Кашира Жимолость – кустарник Жиневлев Иван Ширяев [см. Ширяй], помещик, 1585 г., Псков Жир Артемий, крестьянин, 1586 г., Арзамас Жирко , крестьянин, 1545 г., Новгород Жиров Гридя [см. Гридя], крестьянин, 1496–1498 гг., Новгород Жировкин , крестьянин, вторая половина XV в., Нерехта Костромского уезда Жировой кн. Иван Иванович Засекин [см. Засека], конец XV в.; от него – Жировые-Засекины [см. Балакирь, Мухорт, Ноздрун, Обода, Шишлан, Шустик]; Иван Жировой, казак, 1615 г. Жирохин Бутрим [см. Бутрим], царицын хлебник, 1573 г. Жирошка – Жирослав; ср. Жирошкины села в бывшем Коломенском уезде, 1389, 1406, 1417, 1423 гг. (в духовных грамотах) 40 Жируха Лукьян Карпов, крестьянин, 1638 г., Тихвин Жиряк Иван, холоп, 1594 г., Новгород; Жиряков Федор, крестьянин, 1628 г., Белев Жирятиничи Гошкуй [см. Гошкуй], Яков и Вышата [см. Вышата], бояре, XV в., Двина Житар[ь] Василий Степанов, крестьянин, 1624 г., Курмыш |
| Но как уже от 1752 года, особливо в 1753 году пришел и возрастом и имуществом в лучшее состояние, и по услужности моей прилежанием и смыслом к письменным делам стал быть любим вышеупомянутому управителю Залевскому, то уже мать моя, видя мое поведение, оставляла более на произволении моем, даже и в женитьбе предоставляла мне на волю. Итак, в том же 1753 году, октября 31-го числа, с позволения ее и управителя, женился на дочери именитого крестьянина Петра Гурьянова, сына Косолапова, именем Дарья, причем приданое ее состояло только в собственной одежде и белье, а мне в корысть ничего, да я о том и попечения не имел, а желал иметь согласную моему нраву, в чем и благодарю всещедрого Бога, что я не обеспокоен гораздо первою, а весьма доволен участью второй жены, о которой сказано будет ниже, почему советую я всякому христианину искать доброго человека, а не приданого — это чрез прошение в молитвах своих у Бога. Не успел я, так сказать, расцвести своим благополучием, а не только чтоб вкусить плодов своих, то вскоре зависть, ранив глаза свои, не оставила наводить препятствий, ибо в 1754 году господин мой, граф Сергей Павлович , из чужих краев прибыл в Москву. Государыня императрица Елизавета Петровна , желая его женить на сестре господина Ивана Ивановича Шувалова , возвратила ему из описи дом и вотчины в полное владение. Те же, которые ненавидели управителя Залевского, недоброжелательны были и ко мне, по причине моей к нему услужности и что он меня отменно против прочих почитал и награждал, усмотря удобный для них случай при начале вступления графского во владение, выдумали оклеветать его управителя, якобы в неправосудии, во взятках, в обогащении и в прочем, что только могли выдумать. В сей партии не последний был дядя мой родной Афанасий Степанович Травин, который был в рассуждении его старшинства, а моего в выгодах преимущества, неприятен, а потому и проискивал средства, чем бы меня озлобить; выдумал он оклеветать графу, будто я к нему недоброжелателен, и, не желая быть за ним, желая за другого господина (чего по совести в мысли моей не было), но он, согласясь с прочими на то склонными, поехал в Москву для жалоб, по принесении которых прислали из Москвы повеление, чтобы меня туда выслать, почему я в августе того же 1754 года туда из Пскова отправился на ямских, с прапорщиком Иваном Львовым Большим, и чрез пять суток приехал, где прожил три недели, но, по оклеветанию их, Божьим защищением, скорбного ничего не видел, хотя и старались, пристав к дяде моему и другие коварные люди, оскорбление нанести; однако ж, слава Богу, благополучно отпущен 22 сентября того же 1754 года в дом свой; только вышеупомянутый управитель от должности его отрешен, а на место его никто не определен. |
| Володя потянулся через стол за ее стопкой, Вересова вдруг быстро наклонилась, двумя горячими ладонями стиснула его запястье и приникла губами к его руке. — Бросьте! — теряясь, воскликнул он. — Перестаньте же, Вера… Верочка! Вера Николаевна, невозможно же эдак! — А вы меня Верухой назовите, — сквозь набежавшие вдруг слезы попросила она. — Это же нетрудно! Или запачкать боитесь? Не бойтесь, тут бояться нечего, подполковник Козырев небось ничего с ней не боится… Он дернул руку, она не пустила. — Это глупо! — произнес он. — И низко! — Нет. Это просто, как нищенка на церковной паперти, — вот как это. Но я же вам сказала, что я не гордая… Сдерживаемые слезы слышались в ее голосе, но ему не было до всего этого никакого дела — в душе его горько и больно все еще звучали слова: «Подполковник Козырев небось ничего с ней не боится!» И вдруг словно ветром принесло — крутым и мгновенным — то осеннее утро в далекой и милой юности, когда шумели ветви рябины под раскрытым окном и когда в первый раз в жизни испытал к Варваре чувство жалости и нежности, вспомнил широкую ладошку между своими и ее губами, ее девичье тело, которое он обнял, и ее насмешливые слова насчет того, как они поженятся: — В твое свободное время, да, Володечка? «Дорогой мой человек! — внезапно с тяжелым, кипящим гневом подумал он. — Жар-птица! Спасибо, что ты есть! А сама?» Рванув свою руку, он поднялся, налил в стакан водки побольше, закурил и, стараясь быть попроще и поразвязней, но все-таки напряженным голосом сказал: — Ваше здоровье, Вера. И знаете, нам с вами недурно! То-се, выпиваем, закусываем! — Это вы не мне, — с коротким и невеселым смешком проницательно догадалась Вересова. — Тут ваше «то-се» совершенно ни при чем. Это ведь вы, Владимир Афанасьевич, со Степановой счеты сводите. Только не думайте, пожалуйста, что я вам сцену делаю. Ничего, я вам и тут помогу, я вам во всем помогу, и с этими вашими чувствами справиться — тоже помогу. Я двужильная и, взявшись за гуж, не скажу, что не сдюжу. А за гуж взялась. Я ведь ваша, товарищ майор, до самой, знаете ли, гробовой доски. Это ничего, что мне трудно, это ничего, что я вас до того ревную, что все приходящие к вам письма, только на всякий случай, держу над паром и ножичком — есть у меня такой старый скальпель, специальный — вскрываю и прочитываю, перлюстрирую, любовь все извиняет, важно другое… |
| Оборачиваться надо, вот что! Все равно лучше меня никого не найдешь! Красивую найдешь — с длинными ногами! С тонкой талией найдешь (осиная читал про таких, только что в них особенного), с греческим носиком, с римским носиком, а меня — фиги! Или ты там женился на своей индианке Туш? Пожалуйста, не обижайся на меня, Вовик, но когда я думаю, что ты взял да и женился, то желаю тебе смерти. Это Пушкин мог написать: «Будь же счастлива, Мэри!» А я не Пушкин. Я Варвара Степанова со всеми вытекающими отсюда последствиями. Да и Пушкин, наверное, тоже поднаврал, настроил себя на такой сахаринный лад, слышали, начитаны про его семейную жизнь. Так что лучше помри. Будешь лежать в гробике, так славненько, так уютненько — мой покойничек. А женишься — ототрут, даже близко не подпустят, да я и не пойду, пускай тебя твоя теща оплакивает и все те, с которыми ты ходишь в оперетту или на футбольный матч. Господи, что я пишу! Но ведь это все правда. Я иначе не могу думать. И серной кислотой я могла бы тебя облить, и бритвой отрезать твою голову, и что угодно я могла бы сделать, понимаешь, какая я, Вовик, страшная! Наверное, это ветхий Адам во мне бушует или атавизм, с которым надо бороться. Сказать легко, а вот попробуй — поборись! Это же от тебя не зависит, когда представляешь в живых картинах твои терпкие поцелуи с другими женщинами. Мерзкая, отвратительная личность! Не желаю больше про тебя думать! Лечишь там? Ставишь припарочки в культурненьких условиях? Температуру измеряешь? Небось и за кандидатскую засел — пописываешь задумчиво? А у нас война. Вы, наверное, радио слушаете, Владимир Афанасьевич? И она не совсем такая, как Вам представляется. Очень только, Вова, как это ни странно, я толстею. Я и наш «сентиментальный танк» — Настасья. Ты же знаешь, как я отлично усваиваю пищу. Все впрок. И Настя так же. А бывало у нас по десяти, по двенадцати концертов в сутки. И везде кормят. Ты же это военно-морское гостеприимство не знаешь, не довелось, бедняге, посмотреть. Называется «чем богаты, тем и рады», и сам кок, т.е. повар, кормит, так что отказаться — это значит хорошего человека и осрамить и обидеть. Отказываться категорически нельзя. И ковырять нельзя, сейчас же вопрос: невкусно, я извиняюсь? |
|
|
