| 47, 361, 459 Андреев Кузьма 115 Андрей Боголюбский (ок. 1110–1174), великий князь Владимирский, святой 311, 379, 385, 386 Андрей Денисов Вторушин (1674–1730), основатель и первый настоятель Выговского старообрядческого общежительства, писатель 34, 127, 128, 136, 350, 368, 381 Аникст А. А. 293, 459 Анисимов Александр Иванович (1877–1932) историк искусства 213, 459 Анна Иоанновна (1693–1740), императрица (с 1730) 224 Анна Кашинская (ум. 1338), княгиня, святая 241, 242, 252 Антипа (ум. ок. 68), епископ Пергамский, священномученик 74 Антоний Падуанский (1195–1231) святой. последователь Франциска Ассизского 305 Антоний Печерский (ум. 107З), основатель Киево-Печерской лавры, святой 190 Антоний Римлянин (1067–1147), святой 403 Антония Кашинская 52 Антонова В.И. 367, 384, 391, 401, 403, 458 Антоновский Александр (упом. 1906–1907), ученик Мстерской небно-иконописной мастерской Комитета попечительства о русской иконописи 288 Аракчеев Алексей Андреевич (1769–1834), государственный деятель 235 Арефьев Стефан (упом. 1615), иконописец Оружейной палаты 417 Арсений 160, 459 Арсений IV Шакобента (XVIII в.), сербский патриарх 220 Артамонов А.Н. 312 Артемий Веркольский (1520–1532), святой 51 Артемьев Иван (XIX в.) иконописец из Мстеры 198 Артемьев Федор, священник 216 Архангельский В. 29, 30, 82, 201, 459 Архиповский М. (упом. 1833), иконописец из Палеха 403 Арьес Ф. 41, 153, 459 Афанасий, иконописец, святой 130 Афанасий, монах 53 Афанасий (упом. 1904), старовер 146 Афанасий Афонский (ум. 1000), святой 305 Афанасий (Любимов), архиепископ Холмогорский 231 Афанасьев Иван (упом. 1814), иконописец из Холуя 310, 311, 312, 318, 320, 328, 336, 357, 361, 372, 379, 386 Б Бавыкин Филипп Елисеевич 122 Баженов И. 469 Баканов И.М., иконописец, преподаватель Палехской учебно-иконописной мастерской Комитета попечительства о русской иконописи 280, 283, 284, 387 Бакушинский Анатолий Васильевич (1883–1939), историк искусства 184, 459 Балабанов К. 164, 460 Балякин Иван (рубеж XVIII–XIX вв.), иконописец из Палеха 168 |
| Архиепископ Афанасий (в миру Алексей Артемьевич Любимов) родился в 1641 году. Местом рождения его была Сибирь. А кто были родители его – неизвестно; неизвестны так же для нас и первые лета его жизни до монашества. Мы знаем только, что он некоторое время находился в расколе, который в тогдашнее время особенно силен был в Сибири. 2 Но промысл Божий, соблюдавший его для особенного служения, не попустил ему навсегда погрязнуть в тине заблуждений; благодать Божия скоро коснулась его сердца, и приготовила из него драгоценный сосуд для православной Церкви. Оставивши мудрования раскольнические и ища духовного просвещения, юный Алексей поступил в единственную тогда патриаршую школу, находившуюся в Чудовом монастыре. Здесь, под влиянием и руководством благочестивых наставников, упражняясь в чтении слова Божия и писаний святых отцов, и по ним устрояя жизнь свою, возрастал он и совершенствовался духом, укреплялся в догматах веры и подвигах благочестия, и своим прилежанием и благонравием обратил на себя внимание главного тогдашнего начальника и наставника школы Епифания Славинецкого. Одно уже то, что он находился под руководством этого знаменитого мужа, которого современники называли не иначе, как «мужем мудрым, искуснейшим, многоученым, в богословии и философии изящным дидаскалом, искуснейшим в эллино-греческом и славянском диалектах»,– много говорит в его пользу. Опытная мудрость Епифания могла тогда же в юном питомце предузнать будущего пастыря и поборника православия, а собственная ревность этого питомца к мирным занятиям науками, составлявшими пищу души его, и желание посвятить себя на служение Богу и святой Его Церкви, указали ему путь, которым промысл Божий приближал его к сему высокому званию. Вменив вся тщету быти за превосходящее разумение Христа Иисуса Господа, и Его ради всех оттщетившись ( Фил.3:8 ), он оставил красная мира и вечным обетом обручил себя Богу. Со времени поступления в монашество, Афанасий более и более приобретает известность и, вместе с тем, проходит одну за другой степени иерархического служения. Сначала был он рукоположен в иеродьяконы, и в этом сане нес должность ризничего при Тобольском митрополите Корнилии. Потом сим же митрополитом рукоположен в иеромонахи, и 17 января 1675 года произведен в игумены тобольского Успенского монастыря на Исети, что ныне Далматовский в Пермской епархии. Но здесь пришлось ему оставаться недолго. Добрая жизнь, отличные дарования и ученость скоро сделали его известным тогдашнему патриарху московскому Иоакиму. Мудрый Иоаким, искавший ученых людей, вызвал Афанасия в Москву и определил в число крестовых иеромонахов при своем патриаршем доме. Здесь патриарх лично узнал Афанасия, и нашедши в нем редкие качества, поручил ему просмотр и исправление назначенных к печати переводов отеческих писаний с греческого языка на славянский. 3 А Промысл между тем готовил ему высшую степень иерархического служения в Церкви- сан архиепископа. |
| После его смерти в 1702 году холмогорское Возрождение медленно угасает в течение нескольких десятилетий. Именно на время этого постепенного заката приходится пора юного Ломоносова. Наследие Преосвященнейшего Владыки – это библиотека в 500 томов, нехарактерные ранее («до Афанасия») для Севера каменные церкви, в каждой из которых действует воскресная школа, строительные, иконописные и косторезные мастера - явно в избытке, отчего все чаще отъезжают в Архангельск и далее в Петербург. Благодаря усилиям Владыки, угасающий городок с населением в 2000 человек резко, на протяжении жизни одного поколения, преобразился в центр культуры и науки, что позволило Михаилу Ломоносову увидеть возможности Человека, поверить, что и ему под силу совершить нечто подобное. В то же время постепенное угасание Холмогор после смерти архиепископа Афанасия, пустеющие дома, отъезд интересных людей из города, вероятно, подвигли его оставить родные места и устремиться в столицу. А ведь не соверши он этого путешествия, и не было бы того Ломоносова, каким мы знаем его сегодня. Причудливая игра причин и следствий Истории не позволяет утверждать наверняка, что архиепископ Афанасий и его деятельность – причина появления «гения Ломоносова. Но считать, что именно Владыка заложил краеугольный камень в фундамент этого явления, думается, будет вполне справедливо. Владимир Станулевич Справка " ЦВ " 2 сентября 1681 года Царь Федор Алексеевич представил на обсуждение Патриарха Иоакима и Собора русских архиереев свой проект открытия новых епархий. Предполагалось создать и пять епархий на Русском Севере, в том числе «на Колмогорах». Первым архиепископом Холмогорским и Важским стал Афанасий (Любимов-Творогов; в миру — Алексей Артемьевич; 1641—1702). 5 июля 1682 года архиепископ Афанасий принял участие в споре с раскольниками о вере в Грановитой палате Кремля. Это событие принесло ему известность. Он так умело и жестко вел полемику, что его главный оппонент, Никита Пустосвят, не сдержавшись, стал «бити и терзати» владыку. По легенде. Пустосвят выдрал у Афанасия часть бороды, и архиерею приходилось впоследствии бриться. Но источники утверждают, что он не имел бороды «от природы». Благодаря работам двух живописцев — московского (по заказу самого архиерея) и двинского — мы знаем, как выглядел архиерей. |
| В расстрельном групповом деле Антибесского отделения Сиблага 1937 г. 6 в свидетельских показаниях приводятся антисоветские разговоры заключенных священнослужителей (даже антисоветский монолог одного из них, произнесенный ночью среди барака и не обращенный ни к кому конкретно), излагаются факты совершения ими в лагере богослужений. В протоколах допросов самих заключенных все это отрицается практически полностью. Извлечь из находящейся в данном деле информации истину о взаимоотношениях служителей Церкви в лагере не представляется возможным 7 . Достаточно достоверными можно считать лишь сведения о прежних местах их служения и заключения, отчасти о характере работ, выполняемых ими в лагере, и о состоянии их здоровья. Кроме того, о подлинной картине жизни в лагере скупо свидетельствуют два подшитых к делу письма. Они были перехвачены у проходивших по данному делу двоих заключенных Мариинского ОЛП при попытке передачи писем доверенным лицам для отправки домой, минуя цензуру. В одном из них говорится о тяжком, сравнимом с пребыванием в аду положении заключенных в лагере 8 , в другом — о страданиях как лагерников, так и живущих неподалеку колхозников 9 . По поводу остальных материалов дела следует отметить, что по относящимся к 1950м гг. признаниям самих следователей, в 1937–1938 гг. лагерные дела по Кемеровской области были сфальсифицированы 10 .После расстрела о. Неофита уцелевшие его труды хранила духовная дочь Татьяна Катуар, которая передала их впоследствии епископу Афанасию (Сахарову) . Но многое оказалось утраченным — это касается, в частности, размышлений о скорби, постигшей в те годы Русскую Церковь . Эти размышления, по отзывам священномученика Кирилла (Смирнова) и священноисповедника Афанасия (Сахарова), имели особую ценность 11 . Не исключено, что в 186 листах писем, изъятых у митрополита Кирилла при аресте в Гжатске 14 июля 1934 г. и не приобщенных к документам Гжатского дела, содержались и крупицы богословского и эпистолярного наследия о. Неофита 12 . К сожалению, один из особенно ценных трудов о. Неофита — толкование на первый псалом — до нас не дошел, но, по мнению священномученика Кирилла, этот труд показывал, «каким методом должна созидаться вся система православного нравственного богословия». Митрополит Кирилл в письме к о. Неофиту восклицал: «Горе нам, что таких библеистов, какие нужны для этого созидания, у нас едва ли имеется кто-нибудь, кроме Вас!» 13 О церковной позиции о. Неофита в конце 1920х — начале 1930х гг. можно составить представление на основании его писем епископу Афанасию (Сахарову) 14 , священнику Николаю Дулову, А.Н. Азиатской, «неизвестному епископу» 15 , по письмам к нему митрополита Кирилла 16 , по протоколам допросов 1927 и 1935 гг. Косвенно о взглядах о. Неофита говорят имена тех, кому он в письме к А. Н. Азиатской просит передать приветствие. Это, например, епископ Димитрий (Любимов), протоиерей Феодор Андреев — ленинградские «непоминающие». |
| Доходы архиерейского дома складывались не только из данных и оброчных платежей, но и за счет жалованья из царской казны. В частности, на 1675/76 г. из Москвы К. получил жалованья 370 р. 31 алтын и полчетверти деньги (ДАИ. Т. 7. С. 103). Архиерейское служение в столь обширном и отдаленном регионе, как Сибирь, было невозможно без взаимодействия духовных и светских властей. О последнем свидетельствует записка К. от 2 февр. 1673 г. Енисейскому воеводе К. А. Яковлеву о борьбе с расколом. В ней владыка сообщает, что в Енисейском остроге распространились «расколы и мятежи» и всяких чинов люди «игумену, и протопопу и священником божественные службы служить не велят». К. просит воеводу «способствовать» духовным лицам в церковной службе и раскольников унять подобно тому, «как в Московском государстве церковным раскольником указ чинят». Отписке, отправленной в адрес воеводы, предшествовала и челобитная от К. на царское имя (ДАИ. Т. 6. С. 268-269). Свидетельством контроля К. за поведением духовенства в крае стало дело строителя Далматовского в честь Успения Пресв. Богородицы муж. мон-ря Никона 1674-1676 гг., обвиненного крестьянами и вкладчиками в злоупотреблениях и растратах. В ходе разбирательства, производившегося в Тобольске, новым игуменом монастыря был назначен Афанасий (Любимов) , впосл. архиепископ Холмогорский и Важский (1682-1702). Приняв постриг в Далматовом монастыре, он, по мнению В. М. Верюжского, был в 1666 г. взят К. в архиерейский дом, где провел 8 лет и был крестовым иеродиаконом К., а потом ризничим. В 1668 г. Афанасий сопровождал К. в Москву. В 1674 г. он покинул архиерейский дом, вернувшись в Далматов мон-рь, оказался вовлеченным в расследование; нек-рое время был игуменом мон-ря, помогая К. в наблюдении за благочинием духовенства ( Верюжский. 1908). К. продолжал политику христианизации края, начатую его предшественниками. В период его архиерейства было основано неск. мон-рей: Вознесенский муж. мон-рь (сохранились 2 грамоты К. об основании Вознесенского мон-ря «ниже Иркутского острогу на краю Ангары реки» от 2 дек. 1672 г. и от 8 дек. 1672 г. ( Мелетий [Якимов]. 1875. С. 6-7; Ионин. 1895. С. 26-40)), Знаменский жен. мон-рь в Иркутске (1693), 2 мон-ря на Амуре («на брусяном камне и на р. Кумаре»), построены церкви в Маленском, Усть-Миасском, Красногорском острогах, Бешкильской, Терсютской, Ингалинской слободах, в с. Воскресенском ( Покровский. 1897; Овчинников. 1896. С. 449-450). В 1669 г. по грамоте К. была восстановлена ц. в Служней слободе близ Далматовского монастыря, пострадавшая в ходе недавнего бунта башкир ( Шишонко. 1884. С. 784). |
| В 1688 г. архиеп. Холмогорский и Важский Афанасий (Любимов) предлагал Н. С. стать игуменом архангельского мон-ря во имя арх. Михаила, однако он отказался и даже скрывался в Матигорской вол., где находилась монастырская мельничная служба ( Верюжский. 1908. С. 309). В 1691 г. по протекции патриаршего казначея Паисия и митр. Псковского Илариона Н. С. был назначен казначеем Сийской обители. Вместе с келарем Питиримом он подал патриарху Адриану челобитную об установлении в мон-ре архимандритии. Н. С. стал 1-м архимандритом Сийского монастыря (Грамота патр. Адриана//АОКМ. Инн. КП 3601; Строев. Списки иерархов. Стб. 821). Деятельность Н. С. как иконописца Раннее упоминание о Н. С.- иконописце относится к 1658 г.: после пожара в Троицком соборе Сийского мон-ря «старые образы понавливали и вновь писали иконники Василей Мамонтов да ученик ево Матвей Михайлов Ерчанин» (БАН. Арханг. Древлехран. 375. Л. 81; см.: Кольцова. 2009). В 60-70-х гг. XVII в. Василий Мамонтов постоянно исполнял иконописные заказы Сийского мон-ря. В 1664 г. «по приказу игумена Феодосия» он получил 7 р. «за иконное письмо прежнее и нынешнее, что писал в монастырь, в церкви и на Святыя врата». В 1667 г. вместе со своим учеником М. М. Ерчаниным работал в Успенской и Никольской церквах Лявлинского мон-ря: «Всех икон... отчистили и починили сто икон болших кроме пядниц». В 1669-1671 гг. Василий написал много икон для Сийского мон-ря, в т. ч. иконы местного ряда для придела во имя прп. Антония в Троицком соборе. В 1671-1672 гг. написал «про монастырский обиход» 18 «штилистовых» икон, среди них иконы прп. Антония Сийского, «Богоматерь Владимирская», «Богоявление», «Огненное восхождение Илии пророка», «Деисус поясной», «Николай Чудотворец», «Святая Анастасия». Над трапезным крыльцом была помещена его икона «Благовещение, с приписными святыми», созданная в 1671 г. В том же году для иконостаса Успенской ц. Кривецкого мон-ря написал 6 больших икон деисусного чина (за работу он получил 8 р. 15 алтын - Кольцова. 2009. С. 66), образы прп. Алексия, человека Божия, мц. Наталии, «Знамение» Пресв. Богородицы; в соборе и церквах, «по келиям и в монастырских службах поновлял и отчищал штилистовых и пядниц 50 икон», в Троицком соборе поновлял иконы местного ряда. |
| В сент. 1651 г., вернувшись из очередной поездки, преподобный застал на месте мон-ря пепелище. Постройки были сожжены войском сибир. царевича Девлет-Гирея. Невредимой осталась лишь икона Успения Пресв. Богородицы (см. Далматская «Успения Пресв. Богородицы» икона ), к-рую прп. Далмат принес в 1644 г. на Белое Городище. Этот образ стал главной святыней обители. Вновь построенная деревянная церковь была освящена в честь Успения Пресв. Богородицы. Для прп. Далмата была построена отдельная келья, в к-рой он пребывал в затворе, но следил за всем происходившим в обители. В сказке 1664 г. основатель писал, что без его благословения «братия по своим волям до сего дни никакова дела духовнаго и телеснаго делать не начинали и не делали» (РГАДА. Ф. 214. Оп. 3. Д. 663. Л. 318а). О строгости устава прп. Далмата свидетельствует следствие 1664 г., проводившееся Тобольской съезжей избой по доносу одного из насельников. Среди «провинностей» прп. Далмата отмечалось, что в мон-ре не праздновались именины царя Алексея Михайловича и членов его семьи. В ответ Далмат писал, что в дни постов, в особенности Великого поста, празднования именин в Д. м. не совершаются, служатся лишь молебны о здравии членов царской семьи, празднования же откладываются на время после Светлой недели. Прп. Далмат был погребен в алтаре Успенской ц., в кирпичном склепе. Насельники К сер. XVII в. в Д. м. проживало 6 монахов, ок. 20 крестьян с семьями и трудники. По благословению митр. Сибирского Корнилия в окт. 1666 г. в Д. м. было учреждено игуменство, первым настоятелем был избран сын прп. Далмата Исаак (Мокринский) (с 1702 архимандрит). В том же году в Д. м. был пострижен в монашество Афанасий (Любимов) , с 1675 г. игумен Д. м., с 1682 г. первый архиеп. Холмогорский и Важский. Настоятели Д. м. осуществляли надзор за церквами ближайших слобод, рассматривали жалобы на священников близлежащей округи, выполняли поручения по расследованию конфликтов в соседних мон-рях; в 70-х гг. XVII в. старцы Д. м. служили управляющими на Новопышминской заимке Тобольского архиерейского дома. |
| К достопримечательностям храма относились: 1) икона св. Иоанна Воина, написанная, как видно из надписи, в 1699 г.; 2) иконы св. мч. Власия и вмч. Параскевы окруженные изображениями чудес, совершенных святыми, могут относиться к XVII в., 3) “Печерская” икона Божией Матери, нового письма. С 1877 г. чтится прихожанами чудотворной, 4) Напрестольное Евангелие московской печати 1640 г. Размер в лист. Обложено красным бархатом с серебровызолоченным средником и угольниками на верхней доске. На среднике изображен деисус, на угольниках - евангелисты. Средник и верхние два угольника (судя по работе) относятся к XVII в., остальные два позднейшей работы (вероятно XVIII в). Сосуды и богослужебные книги XVIII в. В 1908 г. в храме был произведен крупный ремонт. После ремонта храма епископом Вениамином был произведен малый чин освящения. По воспоминаниям очевидцев, в 1930-х годах храм служил Кафедральным собором. В храме служили епископ Сильвестр (Братановский) и епископ Павлин (Крошечкин). Преосвяшеннейшие жили в доме церковного старосты - Михаила Ивановича Барсукова (ул. Смоленская, 4). Последний настоятель храма - протоиерей Георгий Васильевич Соколов за антисоветскую деятельность был дважды судим: первый раз в 1932 г. был приговорен к трем годам концлагерей; второй раз в 1939 г. был сослан в Коми АССР сроком на 5 лет. Вернулся из ссылки в октябре 1943 года. С февраля 1944 года служил псаломщиком в Георгиевском соборе, а с июня 1945 года - священником Николо-Козинской церкви. Похоронен на Пятницком кладбище г. Калуги (материал из архива НКВД из дела по обвинению Георгия Васильевича Соколова). Иеромонах Иероним (Федотов Иван Арсентьевич) значился в 1933 году в списках членов церковного совета и членов общины верующих Спасо - Преображенского храма. Осужден по ст. 58 п. 10 УК РСФСР особым совещанием НКВД СССР 3 мая 1940 года на 5 лет ссылки в Коми СССР. Протоиерей Афанасий Васильевич Любимов проходил по делу владыки Августина и являлся членом якобы нелегальной церковно - монархической организации. 23 ноября 1937 года вместе с почти тридцатью обвиняемыми был расстрелян. Место захоронения не известно. |
| Одновременно печальные явления стали происходить в самих обителях. Обострились конфликты между настоятелями и братией: сыпались жалобы местным архиереям, Святейшему Синоду, Временному правительству и даже Советам рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, во многих обителях монахи устраивали забастовки, митинги, самовольно смещали настоятелей и т. п. Важная черта революционных дней – бурная самоорганизация монашества, как и всей Церкви, освободившейся от государственной опеки. В 1917 году проводились многочисленные съезды монашествующих. В июле в Троице-Сергиевой Лавре один за другим состоялись сразу два всероссийских съезда: ученого монашества и представителей от монастырей. Планировался в конце июля и третий – всероссийский съезд представительниц женских монастырей, но он не состоялся из-за организационных проблем. Вскоре начался Поместный Собор, на котором среди прочих тематических отделов занял свое место отдел о монастырях и монашестве под председательством архиепископа Серафима (Чичагова). Туда вошли такие яркие представители черного духовенства, как архиепископ Антоний (Храповицкий), епископ Феодор (Поздеевский), архимандрит Исаакий (Бобраков), иеромонах Афанасий (Сахаров), иеромонах Алексий (Соловьев). В отделе был подготовлен большой проект определения «О монастырях и монашествующих», затрагивающего все основные стороны их жизни. После обсуждения на пленарных заседаниях Собора и некоторой корректировки 13 сентября 1918 года соборное определение было принято Революционные процессы наложили свой отпечаток на принимавшиеся на съездах 1917 года и на Соборе решения. Одним из главных требований момента был принцип выборности. Конечно, он не чужд иночеству: в частности, и до революции проводились выборы братией настоятелей в общежительных обителях. Но после февраля 1917 года стремление к выборности было резко усилено, так как это стало одним из революционно-демократических требований общества. В монашеском сообществе применение выборности начиналось с подбора делегатов на монастырские съезды. Наместник Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Кронид (Любимов) рассказывал о том, как проходили выборы делегатов на майский съезд монашествующих Московской епархии: «До момента сего царившая в обителях тишина, мир, братская любовь и спокойствие вдруг поколебались; все мгновенно зашумело, образовались партии, и обители превратились в злобные митинги, и восташа брат на брата до сего дне. А в одном из монастырей… делегатом… братия выбрала худшего инока. Я спросил иноков, что заставило их избрать заведомо столь порочного человека, и они, нисколько не стесняясь, ответили: “Он нам обещал на съезде говорить против начальников”» |
| С 1926 по 1999 гг. собор являлся кафедральным. 1934-1937 гг. связаны с пребыванием на калужской кафедре священномученика Августина (Беляева). В эти страшные для Русской Церкви годы собор начал вновь заполняться людьми, которых владыка своим примером учил не бояться открыто исповедовать веру. Люди приносили в собор цветы и украшали иконы и архиерейскую кафедру. В то время, когда другие храмы разрушались, Георгиевский кафедральный собор, благодаря владыке Августину, свидетельствовал о непрекращающейся духовной жизни. Священномученик Августин был расстрелян 23 ноября 1937 г. по приговору тройки УНКВД Тульской области. Вместе с ним были арестованы клирики собора: протоиерей Иоанн Сперанский, протоиерей Иоанн Остроглазов, протоиерей Павел Семеновский, священник Афанасий Любимов, священник Василий Макаров и его брат Яков, священник Александр Покровский, диакон Василий Становов, псаломщик Бабичев А.К., староста Тащина З.М., член церковного совета Филатова Е.А., регент Виноградов А.Ф., Сухов М.П., певчий Смирнов. Многие из них были впоследствии расстреляны вместе со священномучеником Августином. С 1937 по 1942 гг. — время, когда Калужская кафедра оставалась праздной, — в соборе сменилось около десятка священников. После ареста владыки и священнослужителей службу в Георгиевском соборе стали по очереди совершать священники Николо-Козинского храма — протоиерей Александр Кедров и священномученик архимандрит Иоаникий (Дмитриев). Вскоре о. Иоаникий был арестован и привлечен по делу священномученика Августина. На его место был назначен священник Волков В.В., но и он через десять дней был арестован. С ноября 1937 г. в Георгиевском соборе служил бывший священник храма великомученика Георгия на Воробьевке протоиерей П.А. Добронравов, который прослужил в соборе до весны 1939 г. После него Патриархией был прислан священник К.А. Рождественский. А в 1940 г. на его место был назначен протоиерей Антоний Попов. В феврале 1940 г. Георгиевский собор был ненадолго закрыт. После открытия (в том же 1940 г.) в соборе служил игумен Прокопий (Зимин), приехавший из Москвы по просьбе старосты Николо-Козинского храма Шумаковой Д.Д. Игумен Прокопий прослужил в соборе три недели, затем его место занял прибывший из Волоколамска протоиерей А.М. Анохин, который служил здесь до 18 ноября 1940 г. В конце января 1941 г. в соборе начал служить протоиерей Иосиф Куницкий. 21 мая 1941 г. в Калугу приехал протоиерей И.С. Соловьев и вскоре стал служить вместе с о. Иосифом. В это же время приехал протоиерей Г.К. Лысяк, который потом временно работал сторожем при кафедральном соборе. |
|
|
